Невидимые знамёна

-Эй, пострелята! — окликнул он, разогнувшись. — Вы чьих будете?

-Ничьих, дяденька, — отозвалась Шура. Она успела наслушаться, как деревенские разговаривают с важными персонами и постаралась скопировать их тон. — Мы свои собственные!

-И куда ж вас несет, своих собственных? — явно заинтересовавшись, дядька Брон подошел к забору.

-Да мы и сами не знаем, — созналась Шура. — Ищем мы...

-Чего ищете-то? Лучшей доли?

-Да куда там! — ответила девочка, отчаянно стараясь не переигрывать. — Родителей ищем и старшего брата... К нам, понимаете, пришли... воевать, в общем, пришли. Деревню сожгли, — припомнила она рассказ Нитмайи, — а нам повезло, в лесу мы были. Вернулись — а там пепелище. Кто успел спрятаться, сказали, те, чужие, пленных много угнали. Вроде и наши родители с братом там были! Ищем теперь: даже если их рабами взяли, так нам с ними лучше, чем на дороге одним! Вот брат мой, он слепенький почти, куда я с ним?..

Шура ткнула Сашу в бок, чтобы подтвердил, и он скорбно кивнул.

-Давно ищете-то? — вдруг смягчился дядька Брон.

-Прилично, — ответила Шура. — А вы не видали?

-Нет, в наши края давно уж никого не приводили, — ответил тот. — Да заходите вы, чего через забор перекрикиваться! Давайте, сюда вот... Мать! — окликнул он. — Мать, молочка вынеси холодного! И чего пожевать! Есть небось хотите? — обратился мужичок к ребятам.

Оба поспешно закивали.

-Ну, сейчас... садитесь вон под яблоню, — велел он.

На пороге дома показалась женщина — немолодая уже, но статная и удивительно красивая. В одной руке она несла запотевшую крынку, в другой — корзинку с какой-то снедью.

-Всю босоту прикармливаешь, — сказала она мужу беззлобно, передавая ему припасы. — Скоро во дворе от бродяг не протолкнуться будет!

-Это во мне босяцкое детство говорит, — отмахнулся он. — Ты б лучше о том думала, что делать, если Ирха в подоле принесет!

-Чего это Ирха-то? — нахмурилась женщина.

-А того, что она к рыжему Ришу неровно дышит, — пояснил мужичок, роясь в корзинке. — Другие-то так, хи-хи да ха-ха, а эти как приклеились!

-Ну, пускай женится на ней, — пожала та плечами.

-Женится! Сдался такой жених — никогда дома нет!

-Ничего, возьмет расчет, станет работать, — постановила женщина. — А нет, и пёс с ним. Внука вырастим, работником будет. Риш парень крепкий, дети у него хорошие должны выйти! Хватит уж болтать, корми своих беспризорников, горе моё...

Она ушла в дом, а дядька Брон сунул ребятам по пирогу, поставил наземь крынку, велел:

-Жуйте давайте!

Они и жевали — пироги оказались вкусные, с чем-то вроде капусты и, кажется, даже с мясом. Молоко было ледяное, видно, из погреба. По такой жаре даже Саша, молока не терпевший, отхлебнул немного.

-К нам-то никого не приводили, — рассуждал тем временем мужичок. — Вам, ребятки, как бы не к рудникам идти надо! Там, может, найдете...

Рудники! Они переглянулись — ясно, рабов гонят в рудники, вкалывать, пока не умрут, а там новых пригонят!

-А то пристройтесь где и подождите, — просвещал Брон, — может, выйдут скоро.

-Как это? — удивилась Шура и взяла третий пирог. Сидеть под яблоней, вытянув ноги и привалившись спиной к шершавому стволу, было так хорошо, что она совсем позабыла — надо побыстрее возвращаться! Уютно гудели пчелы на каких-то цветах под окном, шелестел ветерок в ветвях, полосатая кошка прокралась куда-то...

-Ну, как... А, откуда ж вам знать! — Мужичок махнул рукой. — Ну, мне уж поверьте. Я ж тоже из рабов буду...

-Как так? — изумились оба, и дядька Брон не без удовольствия поведал свою историю.

В плен его взяли пятнадцати лет отроду, угнали невесть куда, во владения Тао Гарти, как он потом узнал, в страшные рудники, о которых в его родном Ран-Тау ходили страшные сказки, и откуда никто не возвращался живым! Только действительность оказалась удивительней любой сказки. Работайте как следует, сказал старший надсмотрщик, тогда через три года выйдете на свободу. А будете вовсе хорошо вкалывать, так еще и на прожитие заработаете! Не поверили, переглянулись да и стали тянуть лямку, не особенно надрываясь. Халтурили, пока надсмотрщик хлыстом не погонял, проще говоря. А Брон, тогда еще не дядька, а молодой парень, пораскинул мозгами да и решил: чего не бывает! Так и так помирать, а вдруг чудо?

Только надеждой на чудо он и протянул эти три года, работал честно, лучше многих, рудничное начальство его отличало, в пример ставило, не наказывали даже, да и за что? А потом сказали — так, мол, и так, свободен, Брон. Хочешь, оставайся, теперь уже за деньги работай, а хочешь, иди на все четыре стороны. И знак дали, что он свободный (тут мужичок закатал рукав и показал впечатанный в кожу руки замысловатый значок вроде татуировки), и даже немного денег — жить первое время. Сказали, заработал.

Но он не остался, очень уж спешил домой. Долго добирался, а как пришел, родной деревни не нашел, одни головешки, да и те давно травой поросли...

-Это люди Тао Гарти сделали? — спросила Шура тихо.

-А? Нет, им зачем? Им люди нужны, их и берут, — пояснил Брон. — Чего ж жечь-то? Из баловства если, только господин за это по голове не погладит! Я ж помню, как они первый раз налетели — нас увели, а я шел и думал только: поля-то целы остались, не потоптали, не сожгли, тем, кто остался, будет, чем прокормиться! — Он помолчал. — Я так думаю, это другой кто. А кто именно, того не ведаю...

Жить на старом месте было нельзя, и парень подался обратно в Тао Гарти. Со знаком его легко пропускали, он нанимался на работу тут и там, чтобы не умереть с голоду, искал, где бы поселиться. И в очередной деревушке увидел вдруг рабыню хозяина постоялого двора. Увидел и ахнул — это была девчонка из его деревни, на которой он мечтал жениться. Мечтать мечтал, а замуж за него семья бы девку не отдала, они богатые были, а он так, голытьба. Но тут уж... С хозяином девки уговорился, что вернется за ней, а сам отправился обратно в рудники, наниматься на работу. Полутора лет хватило, чтобы собрать выкуп за девицу, добавил немного на обзаведение, женился, и вот с тех пор живет тут, в Тао Гарти, и горя не знает. То есть, конечно, если господин воевать изволит, то припасами немалую дань сдерет, но это терпеть можно...

-Опять же, — сказал дядька Брон, — землица богатая, по два урожая в год, шутка ли? То колдовство, конечно, ну да тут все что-то умеют. Вон, жена моя, и то выучилась! Гляньте-ка...

Шура повернулась — Брон указывал на роющихся в земле кур. Крупные, красивые... было в них что-то неуловимо странное. Приглядевшись, она поняла, что именно: крыльев у кур не оказалось вовсе, зато ног — целых четыре!

-Очень она ножки любит куриные, — пояснил мужичок. — А я потрошка люблю, так у этих и потрошка покрупнее будут!

Странно, но уродцами куры не выглядели. Деловито копошились, толкались с обычными своими товарками, клевались, звонко кудахтали. Петух, здоровенный, с пышным хвостом и ярким гребнем, важно прохаживался, поглядывал на людей искоса...

-А кто были те всадники? — решилась Шура. — Мы испугались, как увидели, спрятались...

-А, то дорожная стража, — пояснил мужичок. — Завсегда по дорогам разъезжают, в любую погоду, глядят, что где не так. Видала, у одного на плече птица?

Шура подумала и кивнула — была у третьего, на сером коне, птица, довольно большая.

-Как что неладное заметят, живо ястребка наладят в замок с весточкой, — с удовлетворением заметил Брон. — Чтоб господин знал. Ну и там уж решал, что делать... В дорожники молодые парни охотно идут, да. Но охальники же! Сегодня здесь, завтра там, подол девке задерет и забудет тут же! На это уж управы не сыщешь... А тут, говорят, случилось что-то, так их еще больше шастать станет!

Переглянувшись с Сашей (хотя видел ли он ее, девочка не знала), Шура решила, что выведали они достаточно.

-Пора нам, — сказала она осторожно. — Спасибо вам за угощение, как и благодарить, не знаю...

-Ничего, — махнул рукой Брон. — Сам такой был, уж знаю, каково голодному на дороге... А то оставайтесь ночевать?

-Светло еще, мы много пройти сможем, — помотала головой Шура.

-Тогда вот на дорожку возьмите... — Брон рысцой отправился к дому, вернулся с узелком. — Немного, но...

-Вовек вашей доброты не забыть! — искренне сказала девочка, принимая дар. Что там, она не знала, но пахло определенно съестным. — Прощайте!

-Найдете своих, уж зайдите, скажите! — прокричал им вслед мужичок. — А то сердце не на месте!

Отойдя от околицы, Шура отдала Саше очки, и тут уж они припустили со всех ног, скатились кубарем в овраг...

-Ну Шурка! — захлебывался восторгом Семенов. — Ну ты даешь! Прям шпионка! Он сам все рассказал, спрашивать не пришлось!

-Да мы вообще-то за едой ходили, — напомнила Шура и сунула ему узелок, — а не за информацией. Но узнали кое-что, ура нам! Пошли к нашим, они там оголодали уже, наверно...

Она здорово приободрилась, удостоверившись, что здесь, в Тао Гарти, живут точно такие же люди, как и в землях Светлых, даже выходцы оттуда. Не чудовища какие-нибудь, обычные крестьяне! Может, хозяева у них и монстры, но те, кого сегодня видела Шура, ничем не отличались от людей, которые встречались им на пути к Холму!

-Шурка, это же ужас, что такое, — сказал Саша, страдальчески морщась.

-Ты про что? — спросила она, отцепляя от одежды колючие ветки. — Где там ужас? Люди как люди...

-Ну да, в том-то и кошмар! — горячо заговорил он. — Ты только подумай, как им мозги промыли, если они, вместо того, чтоб дома остаться, сюда вернулись! И стали в Тао Гарти жить! С теми, кто их в плен брал и деревню их жёг... Это, наверно, татуировка, — решил Саша, — она волшебная! Кому достанется, тот и станет рабом навеки!

-Дурак ты, Семенов, — устало сказала Шура, но больше ничего говорить не стала.

Какие там татуировки, кому надо привязывать намертво простых крестьян таким замысловатым способом? Тут земля хорошая, владелец за ней смотрит, стража по дорогам разъезжает, так чего же еще нужно простому человеку? Чтобы не приходили чужаки, не жгли, не разоряли, вот и пристроились, где потише, и что, укорять их за это, что ли?

А те, что живут в Фао Вианти? Которые, по словам Нитмайи, живым заслоном встают, не дают подобраться к хозяину? Добровольно они это делают или их действительно околдовали? Ведь не разберешь... Может, думают, со Светлыми в хозяевах хуже жить будет? Ответа Шура не знала, а гадать смысла не было!

-Ничего я не дурак, — обиделся Саша. — Жил бы этот дядька Брон у себя дома, и...

-И не женился бы на той красотке, потому что семья у нее богаче, и вообще так и остался бы нищим, — заключила она. — Слушай, Семёнов! Если кому мозги промыли, то это как раз тебе! Чего тебе Джамдир наговорил?

-Того и наговорил, — насупился Саша, — что Тёмные любят хорошими прикидываться. Много уже, кого обманули! Вот ты тоже попалась! Откуда тебе знать, что этот дядька тут же страже не сообщил, что нас видел?

Шура вынужденно замолчала. И правда, откуда ей знать, что дядька Брон так уж хорош, что не доложит немедленно тем веселым ребятам в черной форме о подозрительных подростках?

-Ладно, — сказала она, — еда есть, и то хорошо. Пошли обратно...

Назад вернулись без приключений, только Саша чуть не провалился в какую-то яму, но вовремя уцепился за Шурину руку — та вытащила.

-Наконец-то! — встретила их Нитмайя. — Заждались уже! Что там?

-Да ничего, — ответила Шура. — Деревня как деревня, люди как люди, только куры от четырех лапах! Вот, поесть дали...

Она протянула узелок, женщина живо его распотрошила, заулыбалась весело.

-Хлеб, сыр, даже вяленого мяса немного, яйца вареные, — сказала она, — на пару дней всем хватит!

-Нас там накормили, — не смолчал Саша. — Так что мы можем и не ужинать!

-Ну нет, — ласково ответил Джамдир, — так нельзя. Вы дети, вы еще растете, а потому получите самое лучшее! Мы же, взрослые, можем и потерпеть, верно, Нитмайя?

-И то правда, — согласилась она. — Я дня три могу вовсе не есть, чего уж там!

Шура только вздохнула. Кто разберет этого мага, может, он способен вообще не есть, но вот Нитмайя...

11. Светлые

Как оказалось, Нитмайя ничуть не прилгнула, сказав, что способна долго обходиться без пищи. Правда, с каждым днем она делалась всё раздражительнее, а ругалась так, что Джамдир — и тот морщился! Но делать было нечего, раздобыть еще припасов — негде, маг запретил рисковать и пытаться зайти еще в какую-нибудь деревню. Если дядька Брон все-таки сообщил дорожникам о странных подростках (может, и не специально, просто упомянул в разговоре), кто-то может и сообразить, и устроить засаду...

Шура подозревала, по дорогам шатается столько подозрительных личностей, что за всеми никто не уследит! Ну, мальчишка и девчонка, и что такого? Вот если бы дядька Брон Джамдира увидел или Нитмайю, тогда другое дело... Но, конечно, со своими соображениями она к магу не полезла, еще чего не хватало! Он самый умный, вот пусть теперь и думает, как быть.

-Ничего, — подбадривал тот приунывшего Сашу. Да и было, с чего приуныть: на ужин ребятам досталось по куску хлеба с сыром, а на завтрак уже ничего и не осталось. — Мы скоро минуем земли Тао Гарти, а там уже начнется Чин-Хатт, где нас примут со всем радушием! Потерпи, Избранный, ты ведь мужчина!

Этого хватало, чтобы взбодрить Сашу, но ненадолго. Он, похоже, согласен был путешествовать со всеми удобствами, чтобы на ночь раскидывали шатер, чтобы готовили вкусный ужин, а вот тащиться впроголодь по незнакомому лесу — это уж совсем никуда не годилось! Шуре, признаться, это тоже мало нравилось, но деваться-то некуда, а от нытья все равно ничего не изменится. Ну и какой смысл капризничать? Только настроение всем портить еще больше...

-Вышли, — негромко сказал вдруг Джамдир. Лес немного поредел, впереди виднелись пологие холмы.

-Чин-Хатт? — устало спросила Нитмайя, подходя ближе. — Точно?

-Точнее не бывает!

-А как вы определяете? — заинтересовалась Шура. Ей было любопытно знать, как тут обозначены границы между владениями Тёмных и Светлых. Вот как понять, куда ты угодил, если тут лес и там лес, с виду совершенно одинаковый?

-Дитя моё, магу всегда очевидно, какой магией пропитана земля, светлой или тёмной, — ответил он снисходительно. — А кроме того, я исходил эти края вдоль и поперек, здесь для меня столько же примет, сколько для охотника в знакомом лесу! Нам нужно миновать вот те холмы, и мы окажемся в долине Чин-Хатт!

-Наконец-то! — вздохнул Саша, с надеждой глядя вперед. — А наши уже там, как вы думаете, Джамдир?

-Полагаю, да, если по пути ничего не случилось с их жабами, — маг уже привычным жестом положил руку на плечо мальчика. — Но даже если так, нам нужно двигаться дальше, и как можно быстрее. Если пропал наш отряд, возьмем людей хозяина Чин-Хатт, у него хорошие воины, и он не откажется помочь нам!

Нитмайя нахмурилась, но промолчала. Шура не знала точно, какие отношения связывают женщину с Тирруком, но что они были дружны — это наверняка. Тот пытался заигрывать с Нитмайей, но как-то не всерьез, а будто это было давней и привычной шуткой, и она поддерживала игру. Должно быть, они старые знакомые и боевые товарищи, и женщине определенно не понравились слова Джамдира. Но что возражать? Миссия важная, тут не до отдельных людей, так наверняка сказал бы маг.