Алхинекродетектив.

— Ну? — Насупился Хьель, наверняка зная ответ.

— Реторты, наследничек. — Иронично усмехнулся Рагдар. — И любая другая деятельность, способная принести заработок.

— Любая, говоришь? — Прищурился некромант.

— Любая законная, — поправился алхимик.

— Предлагаю добавить в план немного изобретательности.

— Предложение отклоняется.

— Ты даже недослушал!

— И не хочу.

— Хочешь, но пока не знаешь об этом. — Сладко улыбнулся Хьель, и Рагдар мгновенно насторожился. — А я добрый и в мучительной неизвестности тебя не оставлю. Итак, кое-кто, говорят, уже самостоятельно научился трансформации веществ, в частности, превращению одних металлов в другие...

— Кто и о ком это говорит? — поджал губы жадный до знаний старших курсов алхимик.

— ...что категорически противоречит правилам обучения в магической академии, поскольку держится в тайне и может представлять опасность при осуществлении процесса без надзора опытного преподавателя.

— Кто это говорит? — с нажимом повторил Рагдар.

— Так, слухи, — Хьель поднял глаза и начал ловить в воздухе над головой нечто невидимое, но очень изворотливое. — Эфемерная субстанция. Неизвестно, откуда берутся, но просто так никогда не исчезают.

— Ты же мне друг, — мрачно напомнил Рагдар.

— Друг, а не соучастник. — Бессовестный некромант на молитвенный манер сложил ладони и произнёс ангельским голоском, — и во имя дружбы за скромную плату согласен молчать, как вековая могила, давно поросшая бурьяном, и надёжно скрывающая несметное количество тайн занимающего её тела...

— Мы такую как раз недавно раскопали по твоей инициативе. — Ядовито напомнил алхимик.

— Я буду молчать лучше, — поморщился Хьель, которому тоже живо вспомнилось сторожевое умертвие, при жизни явно "собранное" своим создателем из нескольких разных тел, причём, не только человеческих.

— То есть ты, не стесняясь, продаёшь мне своё молчание? Это ли не соучастие?

— Бедственное положение обязывает меня крутиться, как умею, — скромно потупился наглый вымогатель. — К тому же, не только для себя прошу — для нашего общего блага.

— Ты понимаешь, что если меня за этим поймают — а это, как пить дать — то в мгновение ока выставят из академии без права восстановления?

— Ничего подобного! Надо просто найти правильное место, где твои опыты не будут вызывать подозрений. — Воодушевился некромант.

— Да ну? И где же это невероятное место? — Овеществлённый алхимический сарказм, сплюнутый на каменный пол, мог бы, пожалуй, прожечь в нём дыру.

— Включи мозги, умник, — Хьель снисходительно фыркнул. — Конечно, в лаборатории. Ты всё равно собирался там реторты мыть, так лучше полезным делом займись. Я же тебе говорил — чистой воды паразитирование на чужом труде. — Под уничтожающим взглядом алхимика пропел рыжий мерзавец.

— Вот что, паразит, — Кипя от негодования, Рагдар хлопнул ладонями по коленям и встал. — Если ты ещё только раз попробуешь у меня что-то вымогать, я пойду к декану и расскажу ему, где в последний раз видел клык василиска, бесследно исчезнувший прямо после лекции о ядах.

Друзья некоторое время сверлили друг друга яростными взглядами. Первый сдался Хьель.

— Предлагаю ничью.

— Какая тут может быть ничья?!

— Очень простая. Ночью мы оба идём в лабораторию, где ты алхимичишь нам немного золота, после чего я честно перемываю все оставшиеся после тебя реторты.

— Напомни мне, как так случилось, что меня поселили в одной комнате с ленивым, жадным идиотом? — Понимая, что всё уже решено, алхимик из чистого упрямства тянул время.

— Всё просто: я красивый, ты — заучка. Мы идеально дополняем друг друга!

— То есть "идиота" ты не отрицаешь?

— А зачем? Выглядеть дураком очень удобно. Тем более, что на твоём фоне многие так выглядят, а лично мне такая видимость существенно упрощает жизнь Опять же, клык василиска можно безнаказанно стырить, потому что никто не усомнится в кристальной честности адепта Киваншира, который скорее пожертвует дружбой с соседом, чем утаит уродливую правду о воре!

— Ты чего добиваешься? — Сквозь зубы процедил задетый за живое Рагдар, сжимая и разжимая кулаки.

— Хочу, чтобы ты переступил через свои дурацкие принципы и просто обеспечил нас обоих минимальными средствами к существованию!

— А как же радость от внезапно обретённой свободы?

— Она была преждевременна и быстро иссякла в потоке твоего занудства. — Буркнул пристыжённый Хьель и торопливо заверил, — обоснованного занудства.

Оба неловко помолчали.

— Ты вообще представляешь, каково это — из наследника целого состояния враз сделаться нищебродом?! — Внезапно взорвался некромант, схватил с кровати первую попавшуюся склянку и шарахнул её об пол. Рагдар даже испугаться не успел.

Вопреки ожиданиям, пузырёк просто укатился в угол и исчез из виду в слое пыли возле плинтуса. "Затаился", — пронеслась в голове у алхимика бессознательная ассоциация, тут же отброшенная, как полная глупость.

— Нищеброду масштаб трагедии высокородных понять не дано. — Рагдар намеревался изобразить издевательское подобострастие, но постыдился того, что в итоге получится непонятное жалкое кривляние (прирождённый комедиант и балабол из них двоих всё равно только Хьель), и произнёс эту фразу ровным, слегка высокомерным тоном. То, что нужно, дабы привести в чувства человека, у которого дурными вестями только что буквально выбили почву из-под ног.

— Да, куда уж ему... — грустно согласился Хьель, подавив громкую отрыжку. — Похоже, петрушечка была моим последним халявным ужином... Кстати, какой-то странный у неё привкус, что за хрень? — Он подозрительно замер, прислушиваясь к ощущениям, а потом неожиданно породил звук такой силы и раскатистости, что даже Рагдар смутился. Рагдар, у которого пьяные дядья в деревне ещё и не такое и не такими местами издавали прямо за столом, и ничуть не стыдились!

— М м м-м?! — зажав рот ладонью, некромант бешено вращал вытаращенными глазами.

— Я не знаю! — Сразу открестился не сказать, чтобы удивлённый алхимик. Нет, он, конечно, удивился, но за то время, которое они успели проучиться и прожить в одной комнате на пару с опасным для себя и окружающих Хьелем, подспудное ожидание неприятностей не оставляло Рагдара ни на минуту. — Это же в твоих вещах лежало, ты увидел и ничего не сказал. Больше того — взял и съел. Это вообще хоть твоя петрушка была?

— Нет! — выдохнул Хьель и тут же снова зажал рот, утробно рыгнув в плотно сжатые губы.

— Так зачем ты её сожрал-то, я понять не могу?! — воскликнул, хватаясь за голову, Рагдар, на тот момент ещё не успевший выработать железной привычки относиться спокойно и философски не только к самому Хьелю, но и всему тому бардаку, который он каждый раз норовил породить вокруг.

...В общем, история вышла долгая и поучительная, потому что студентам 'Пятака' и правда мало кто мог составить конкуренцию по части магического хулиганства. А однажды развязанная война пакостей неизменно затягивалась до самого выпуска из-за бесконечных осуществлений взаимной мести... И да — возмущённому до глубины души алхимику всё-таки пришлось взяться за незаконное изготовление драгоценных металлов ходового торгового образца. Но это была уже совсем другая история из той самой череды, начавшейся с безобидного на вид пучка петрушки.

Глава 12.

Шоу кончилось, зрители расходились, недовольно бубня. Одним не хватило накала страстей, другим — принародного унижения Хьеля. И, хотя, надо отдать должное Кволлесу — он очень старался, некромант под градом колкостей и явных оскорблений только молча отряхнулся, эффектным щелчком дематериализовал воздушный резак, сделал всем ручкой и, насвистывая, удалился в противоположную сторону.

Остановившись только за третьим поворотом наобум в каком-то узком коридоре и убедившись, что за ним следом никто не тащится, некромант заорал и с размаху треснул кулаком в стену. Стало не только досадно, но и больно.

— Хренов кобольд! Идиот брюхатый! Гортань оборотня! Я мог заиметь ЦЕЛУЮ ГОРТАНЬ ОБОРОТНЯ!

— Можно тебя побеспокоить?.. — Негромкий виноватый голос заставил страдальца подскочить, а его обладательницу — выслушать беспорядочный набор ругательств, в котором превалировали прилагательные самого неприличного смысла.

— ...КАКОГО ЛЯДА ТЕБЕ НАДО?! — экспрессивно закончил свою тираду выдохшийся, но не перегоревший злостью и обидой Хьель, нависнув над как-то подозрительно схуднувшей адепткой Мунни.

— Я просто поддержать тебя хотела, — толстуха затравленно вжала голову в плечи, а пальцами стиснула подол платья из весёленького ситчика. — Магистр Кволлес очень нехорошо с тобой обошёлся, а ведь с самого начала-то я кругом виновата...

— Это ты от чувства вины по дороге килограммов десять сбросила? — съязвил некромант, моментально исполнившийся подозрительности в ответ на испуганное басовитое блеяние вкупе с явными изменениями внешности. — Или решила, что я дармовый подопытный кролик для проверки качества иллюзий? Дудки! До хрена вас таких проверяльщиков развелось!

— Иллюзий? А! Ой! Перестало! — Девица вдруг грузно подпрыгнула и с громким топотом заскакала на месте, хлопая в ладоши. Хьель, вздёрнув брови так, что они скрылись под чёлкой, несколько секунд взирал на это действо исподлобья, потом закатил глаза, повернулся на пятках и с безнадёжным "человек, будь бдителен: кругом идиоты!" пошёл прочь. Определённо надо было где-то раздобыть выпивку и осуществить навязчивое желание по её употреблению.

Топот стал чаще и громче, раскрасневшаяся девица, давясь воздухом на одышечном вдохе, нагнала некроманта и теперь торопливо переваливалась рядом, пытаясь что-то сказать, чем абсолютно не добавляла Хьелю желания общаться.

— Зелье... перестало... уф! А я ещё... над толстяками... смеялась... никогда... больше! Да стой ты, а!.. Ну, пожалуйста!.. — Она, наконец, остановилась раскорячилась, широко расставив ноги, уперевшись ладонями в колени и повесив голову. — Чёртова отрава!..

— Мне некогда, — буркнул Хьель и уже почти ушёл, но на очередном шаге что-то заставило его притормозить, а потом и вовсе повернуть назад. Рагдар непременно назвал бы это "что угодно, лишь бы не к Единому готовиться", но у этого зануды одна и та же песня в ответ на всё. Зато Хьель, кажется, нащупал нужную ниточку!

— Зелье, говоришь? — Заложив руки за спину, он деловито наклонился к согнутой в три погибели толстухе. Та продолжала "сдуваться" — медленно, но неумолимо. — А кто у вас тут такие интересные зелья варит?

— Не "у вас", а "у них", — похоже, приняв конечные размеры, выдохнула девица, выпрямилась, потянулась и тут же стыдливо ссутулила все свои оставшиеся килограммов восемьдесят под пристальным некромантским взглядом. — Меня сюда Единый сдавать отправили. Так-то я из Номога... ну, возле северных гор... ладно, не важно. В общем, я приехала, никого не знаю, думала, познакомлюсь позавчера на ужине с ребятами. Особенно после первой лекции у магистра Кволлеса очень хотелось с кем-нибудь по-дружески поболтать... Ну, слово за слово, компания весёлая, кто-то медовуху разливать начал, я только три глотка за знакомство сделала, утром проснулась — в зеркало не помещаюсь. Что случилось? Что делать? Я в больничное крыло. Там посмеялись, сказали — дура, смотри, что пьёшь. Мол, это в порядке вещей — над новичками шутить, подливать всякое. Лечить не стали, дескать, само пройдёт, когда действие закончится. А ближайшая практика, как на зло, опять у Кволлеса. Он и так-то всех вокруг тупыми неучами считает, но я, похоже, сегодня была самой тупой. До тебя. Ой... то есть, до этого случая с оборотнем. В общем, ты извини, пожалуйста, я не специально. Хотела доказать магистру, что могу выстроить сложную формулу, а сама опозорилась, ещё и тебя подставила. Ну, не сердишься? Мир?

Хьель, слегка одуревший от такого количества бесполезной женской болтовни, энергично потряс головой, сунул палец в ухо и быстро-быстро подвигал им внутри, будто вытряхивая всё услышанное наподобие воды после ныряний. Потом взлохматил волосы обеими пятернями, да так и держась за голову, переспросил:

— И кто у них тут такое варит и подливает?

— Да дуралей какой-то из целителей. — Отмахнулась девица ручищей, похожей на колбасу. Уменьшаться в размерах жертва магической насмешки действительно перестала, чем ввела Хьеля в неразрешимый ступор: какой вообще смысл был делать из коровы корову? Ладно бы жирдяйка чудесным образом преобразилась в субтильную голубоглазую нимфу, кою предприимчивый некромант в момент с удовольствием бы обаял. Но это?!

— А действие зелья точно кончилось? — недоверчиво уточнил он, всё ещё надеясь, что глаз вот-вот сможет отдохнуть на изящной фигурке стройной красотки.

— Да, ты что, не видишь? — искренне удивилась несостоявшаяся нимфа. — Я же необъятная была! А теперь посмотри! — И она кокетливо крутанулась, шлёпнув некроманта по ногам краем подола.

— О да. Разница гигантская. — Тоном прощания со сладкими мечтами согласился Хьель. — А кто тот дуралей из целителей? Мне бы с ним, козлищем, потолковать по душам...

— Ой, ну ты что, брось! — Почему-то сразу покраснела и засмущалась адептка Мунни. — Не так уж сильно я и обиделась. Спасибо тебе, конечно, мне очень приятно, но не надо.

— Чё? — Встрепенулся Хьель, уже вовсю увлёкшийся планированием ужасной мести за тинник в чае.

— Ты такой милый, — расплылась барышня в робкой улыбке, — за меня ещё никто никогда сам не заступался.

— Да я и не... В смысле, "сам"? Что, всех приходилось заставлять шантажом и подкупом? — ехидно поинтересовался Хьель и тут же представил размашистую затрещину от Рагдара, метко применённую к собственному затылку. Алхимик всегда был вежлив с незнакомцами, особенно с женщинами. Издержки воспитания деспотичной матерью, не иначе. Хорошо, что он, Хьель, вовремя унёс ноги от своей квохчущей родительницы и вырос нормальным человеком. Одной тряпки в их дуэте вполне достаточно!

— Что? — толстуха непонимающе моргнула.

— Я говорю, даже не пытайся остановить моё благое рвение! — Некромант повысил голос и пафосно простёр руку. — Имя, девица, имя!

— М-матар...

— Мматар?

— Одна "м".

— Ладно, мне без разницы. Матар-Шматар. Лицо я этому энтузиасту начищу независимо от количества букв.

— Это я Матар! — Обиделась толстуха. — А целителя зовут Гурважечик.

— Как?! Леший, куда ни плюнь — кругом одни Миздрыхаи!

— Я надеюсь, ты так неуважительно вспоминаешь не магистра Хвердыдры... Хвердындрын... Уф, тьфу! То есть...

— Именно его, не напрягайся.

— Но он великий человек!

— Да пожалуйста! — Благодушно махнул рукой бессовестный студент, не имеющий ни капли уважения к светилам магии. — Я ж не спорю. Но имечко-то, согласись, аховое.

— Всё равно надо уважать человека за его заслуги, а не глумиться над трудно произносимым именем. — Настаивала Матар, для придания веса своим словам, уперев кулаки в бока.

— Всё, хорОш! — Хьель поднял руки над головой и пару раз хлопнул в ладоши. — У меня ещё дел по горло, чтобы спорить о всякой ерунде и миздрыхаях. Гуржевачик жди, я уже в пути!