После этого Павла ввела постоянное дежурство в кабинах мотореактивных И-14 имеющих 'огневой опыт' пилотов. Результаты всех этих тренировок пока были не ахти какие, но зато в случае появления разведчика над базой его могла встретить уже сразу пара оснащенных ВРДК истребителей. А в случае необходимости один Р-10 с 'Тюльпанами' можно было моментально отправить в скоростной и высотный разведывательный полет.
Испытания и тренировки с эрэсами пока буксовали. Самих снарядов было немного. Ванин с Горелкиным уже затребовали пополнение боекомплекта, но ракеты и новые пусковые блоки еще были в пути. Несмотря на это Павла снова смогла убедить командира разрешить каждому пилоту слетать на полигон для отстрела оружия сначала 'в холостую', а потом сделать каждому учебный огневой вылет. В огневом вылете учебная наземная цель сначала пристреливалась с тысячи метров трассирующим очередями из пулеметов. В следующем заходе в сторону цели выпускались вставленные в стволы Березинских пушек надкалиберные 45мм снаряды, и уже в завершение тренировки летчик должен был залпом выпустить по цели пару РСШ-60. Времени на подготовку огневого вылета было мало, поэтому 45-ти миллиметровых снарядов изготовили всего по паре штук на полтора десятка самолетов. Оружейники капитана Ванина за пару дней сотворили чудо. К осколочным танковым снарядам приделали донце с хвостовиком вставляемым в ствол авиапушки. Это чудо оружейной мысли должно было выстреливаться из ствола холостым ШВАКовским патроном, дальше оно летело за счет инерции. Сначала все опасались, что снаряд будет в полете кувыркаться, но пробные стрельбы успокоили, снаряды летели относительно ровно. Правда скорость при стрельбе истребителю нужно было держать минимальную, километров двести. И почти сразу после выстрела нужно было набирать высоту, так как боеприпас улетал от самолета очень лениво и совсем не прицельно. Причем, чтобы случайно не подорвать свой же самолет если первый патрон не выбросит 45-мм снаряд, лента на всякий случай была снаряжена аж тремя идущими подряд холостыми патронами, за которыми уже следовали боевые.
На пару таких огневых тренировок было приглашено местное авиационное начальство. Смушкевич слегка хмурился своим фирменным взглядом. Гусев, Лакеев, Грицевец и комэски внимательно смотрели, как шестерка И-14 словно бы изображая карусель парами выходят в атаку на учебную цель. Пулеметные очереди сменяли сначала пуски 45мм снарядов, потом залпы 20мм пушек. И уже затем звучали не особо эффектные из-за малого количества выпущенных ракет залпы эрэсов. Гостям объяснили, что ракеты экономят, поэтому настоящее представление будет проходить уже для японцев. Лакеев вытребовал себе и Грицевцу по учебному вылету с парой эрэсов, и едва покинув кабину, тут же отвел Смушкевича в сторонку. Минут пятнадцать он ему что-то страстно доказывал. В тот же день за Горелкиным приехал на броневике Виктор Михайлович, и повез его к Смушкевичу. Вечером этого же дня эскадрилья стала готовиться к вылету.
И вот до ночного вылета эскадрильи осталось всего несколько минут, а Павла все стояла задумавшись. Только что перед штабом прозвучал очередной ее предполетный инструктаж, но в этот раз она почему-то не спешила отпускать пилотов. Павла стояла перед тускло освещаемым фонарями строем пилотов, напряженно вглядываясь в их лица.
'Они ведь еще такие молодые... Ей же ей, ведь совсем еще мальчишки. Я сама практически любого старше вдвое. Эээх. Есть, правда, среди них человек семь, которым уже за двадцать пять. Да и остальные вроде не совсем уж зеленые. Как-никак столько тренировок было, да десяток вылетов в боевых условиях сделали. В штурмовых атаках вон поучаствовали. У нескольких парней ведь уже и сбитые есть. А все-таки страшно мне их одних отправлять. Вон и Борька сегодня без меня полетит. Всего третий вылет у него, но Дементьев в нем уверен. Этот болтун всегда во всем уверен. А вот мне тревожно за них. Как там они справятся? Вдруг там...А ну не каркать!'.
Павла мысленно стукнула себе ладонью по губам. Обычно она перед вылетом рассказывала летчикам какую-нибудь шутку, но сегодня ее юмор иссяк. Однако показывать подчиненным свою обеспокоенность она права не имела. Найдя глазами Глинку она, чуть улыбнувшись, подмигнула ему. Потом обернулась к комэску, и четко доложила.
— Товарищ капитан. Инструктаж проведен, эскадрилья к вылету готова.
— Это хорошо что готова. Всем разойтись по машинам и ждать команды на взлет.
Дождавшись, когда летчики покинут пятачок перед штабом особой эскадрильи, Горелкин внимательно заглянул в глаза заместителя. Что-то прочитав в них, он закуривая папиросу спросил.
— Павел Владимирович, ты чего сегодня смурной такой?
— Гм. Да вот, Иван Олегович, все никак не привыкну на земле оставаться, когда наши вылетают. Там, рядом с ними мое место, товарищ капитан. А тут в ожидании вашего возвращения, от разных мыслей с ума сойти можно.
— Ты это брось начлет! Нечего тебе за нас переживать. Ты уже и так для ребят все что мог сделал и даже больше. То, что сейчас у каждого из них есть опыт и такая подготовка которая японцам и не снилась в этом твоя заслуга. А пока не выздоровел, давай, вон радистов и переводчиков дальше мучай. Тебе Полынкин передал полученный вчера самолетом аппарат для проволочной звукозаписи?
— Передал.
— Вот и давай работай. Некогда нам раскисать. А за то, что там сегодня в районе цели будет происходить, ты уж так особо не переживай. Нам сегодня с земли помогать будут, так что все у нас там будет путем.
— Есть не переживать. Разрешите идти.
— Иди. Полынкин как раз тебя зайти просил ...
* * *
— Подпоручик Мицудо! Я последний раз вам повторяю свои вопросы. Когда вы были завербованы коммунистами и с какой целью вас направили сюда?
— Господин майор, я прошу дать мне возможность смыть свой позор. И прошу выделить мне секунданта.
— Вы отказываетесь мне отвечать?
— Нет, господин майор. Я не могу солгать вам поэтому не могу выдумывать ответ на этот вопрос. Мне просто повезло, что я остался жив ведь атака наших летчиков пришлась на пятый по счету учебный вылет. И на моем месте мог бы оказаться любой из попавших в плен пилотов.
— Значит, вы говорите, что вам просто повезло...
Майор устало снял пенсне и протер запотевшие стекла.
'Сложный случай. Неужели этот мальчишка говорит правду? Он конечно ранен, а самолет превращен в решето. Но такого ведь просто не может быть. Не бывает таких чудес на войне, если враг специально их не подстраивает. Или все-таки может и бывает? В любом случае нужно об этом докладывать генералу'.
* * *
Лидирующие Р-10 уже подходили к переправе когда внизу замигали огни. Десять минут назад разведчики по радио обнадежили тем, что они заняли позицию у цели и готовы встречать самолеты. Сейчас темноту ночи нарушили мерцающие огни выстрелов и одна за другой взлетающие в сторону цели цветные осветительные ракеты. Самолет-разведчик отвалил в сторону и истребители звеньями по четыре машины устремились в атаку на слабо подсвеченную цель. Зенитные орудия японцев наконец тоже проснулись. По небу зашарило четыре прожектора лучи которых то и дело наполнялись огненными всплесками и ватными облачками разрывов. Истребители сначала сбросили зажигательные авиабомбы, потом разделились. Часть И-14-х атаковала плюющиеся огнем зенитки, остальные нацелились на понтонный мост и стоящую на берегу технику.
Вот залп авиапушек поджег несколько стоящих на берегу автомашин со снарядами. Разгоревшийся пожар и взрывы хорошо осветили понтоны и через несколько секунд уже по ним ударили стокилограммовые авиабомбы. Единственная пара вооруженных эрэсами И-14 разрядила свои блоки в сторону обнаруженной на берегу длинной очереди автомашин. Остальные истребители продолжали бомбить понтонный мост и расстреливать живую силу и технику японцев из пушек и пулеметов.
Когда в небе распустились зеленые ракеты и истребители разрозненными группами отправились домой. В воздухе уже звучали моторы других самолетов. Лакеев все-таки смог уговорить Командующего, на проведение ночной атаки по подсвеченным пограничниками целям...
* * *
На следующий день Командующий ВВС генерал Мориги, вызвал к себе начальника авиаразведки. Ночная атака переправы привела его в состояние тихой ярости. Время шло, а японские ВВС так и не могли достойно противодействовать новой авиатехнике русских.
— Это что касается предполагаемых характеристик этих самолетов. Более точно можно будет говорить, когда изучат обломки сбитого аппарата...Теперь о предполагаемом районе их нахождения...
Генерал слушал с чуть прикрытыми глазами и непроницаемым лицом, хотя ему очень хотелось рявкнуть на подчиненного. Столько времени прошло, а его летчики не могут ничего сделать с этой бедой. Да и были бы сведения о противнике, но то что рассказывал подполковник его совсем не устраивало.
— И это все?
— Ваше превосходительство, это самая новая информация об этом противнике. Если бы тот разведчик успел передать по радио координаты, то сведения были бы еще точнее. К сожалению командир шутая погиб не успев передать координат. У нас нет своей агентуры, но по тем данным, что нами получены от армейской разведки можно примерно определить район дислокации этих самолетов. Кроме того, все три ночные операции были проведены примерно одинаково, что дало нам возможность определить обратный курс и примерное удаление их авиабазы от цели. Исходя из этого, нам известен примерный район поисков. Но прежде чем рекомендовать нанесение воздушного удара, было бы целесообразно произвести доразведку...
— То есть это все сведения? Примерный район расположения секретной русской авиабазы и слухи блуждающие на соседних аэродромах коммунистов. Плюс панические перешептывания деморализованных ночными авианалетами тыловиков и обезумивших от страха солдат аэродромной обслуги и зенитчиков. Ну и еще ваши домыслы о предполагаемой природе этих 'ночных демонов'. И это вы называете новой информацией, подполковник?
Генерал говорил внешне спокойно, словно бы рассуждающе, но его заместитель по авиаразведке ощутил холод от этих слов.
— Я хорошо знал вашего отца Субуро-кими и хотел бы также гордиться вами, как он когда-то гордился мной.
Командующий авиацией сделал торжественную паузу
— Я верю, что вы сможете найти это гнездо демонов очень скоро. Пригласите сейчас майора Диндзё, уверен у него есть для нас с вами интересные новости.
Подполковник с достоинством поклонился и вышел. На его непроницаемом лице читалось почтение и смирение. Ни капли обиды не отразилось в его глазах. Только что в довольно мягкой форме ему высказали неудовольствие, но он знал, что это было лишь поводом для отдания ему нового важного приказа. Субуро хотелось поскорее услышать пожелание своего командира и рвануться на встречу к указанной цели. Желание действия медленно сжигало подполковника изнутри, но внешне он оставался столь же спокойным и бесстрастным.
Спустя несколько минут беседа продолжилась с новым участником.
— Мы слушаем вас майор.
— Ваше превосходительство. Мы тщательно изучили обломки. Окончательное заключение еще не готово, но уже сейчас можно говорить о действительно передовой конструкции противника...
— Название модели самолета вам удалось установить?
— К сожалению, нет. Аппарат был сильно разрушен, даже не столько зенитным огнем сколько взрывчаткой находящейся на борту. Всё наиболее важное оборудование самолета было перед вылетом заминировано коммунистами. Наше счастье, что не все заряды сработали штатно, иначе изучать нам было бы почти нечего.
— На какую скорость рассчитан этот самолет и каково его назначение?
— Судя по прочной металлической конструкции с усиленными лонжеронами крыла и гладкой обшивкой, это нечто среднее между высотным перехватчиком и штурмовиком. По всему видно, что самолет новый, выпущенный не больше года назад, хотя отдельные детали можно датировать концом 1937 года. Двигатель совсем новый и значительно более мощный чем другие моторы коммунистов, хотя и представляет собой модификацию известного нам американского мотора Райт-Циклон. Он мощнее новейших моторов наших истребителей примерно на одну пятую. Самолет имеет чистые формы и по предварительным оценкам способен разгоняться до 245-250 миль в час. Но это без внешней подвески. Про скороподъемность можно предположить что она вероятно немного ниже чем у Ки-27 из-за более тяжелой конструкции. Для перехвата Ки-15 этих данных пока недостаточно, если, конечно, не применять дополнительно чего-нибудь еще. Вот этим-то дополнением и оказались их ракетные ускорители. С их помощью самолет может в течение пяти или десяти минут поддерживать горизонтальную скорость превышающую скорость Ки-15 то есть около 270-275, а может и 280 миль в час. Конструкция ускорителей многокамерная, но об их характеристиках более точно можно будет говорить получив ответ из Токио. С выключенными ракетными связками под крыльями, максимальная скорость аппарата вероятно не превышает 230-235 миль в час и самолет становится почти не опасным для нашей авиации. Возможно именно поэтому коммунисты и нападали ночью. В добавок горизонтальная маневренность этого аппарата явно недостаточная. Вероятное время его виража около двадцати трех — двадцати пяти секунд. Об этом свидетельствуют остатки элементов механизации крыльев...
— Расскажите поподробнее о вооружении этой 'Серебрянной Нагинаты'.
— Удачный эпитет, ваше превосходительство. Аппарат действительно напоминает алебарду или тяжелый меч. Пушечное вооружение самолета очевидно предназначено, как для стрельбы короткими очередями по воздушным целям, так и для штурмовых действий. К сожалению оба орудия были полностью уничтожены самоликвидаторами. Мы смогли установить только калибр в полтора дюйма и примерный размер боекомплекта около тридцати патронов на ствол в металлической ленте. Гильза патрона по своей форме сильно напоминает гильзу Гочкиса, но заряд пороха в ней слабее. Сама же пушка достаточно мощная, вот только взрыватели у коммунистов оказались очень ненадежными. Именно благодаря их отказам мы смогли собрать неплохую коллекцию неразорвавшихся снарядов. Кроме пушек эти самолеты используют при штурмовке обычные пулеметы Шпитального, а также осколочные и зажигательные авиабомбы. Последние, как правило, представляют из себя переделанные шрапнельные снаряды к орудиям Великой войны и даже к более ранним системам. Видимо на бомбовом вооружении коммунисты решили слегка сэкономить и теперь вот используют все, что им под руку попадется...
— Вам есть что добавить о характеристиках самолета, майор?
— Пока мне нечего добавить, ваше превосходительство, но эксперты еще работают.
— Благодарю вас майор. Вы свободны.
Эксперт поклонился и вышел из кабинета. Генерал задумчиво разглядывал разложенные на столе фотографии. Субуро долго ждал опасаясь тревожить командующего в минуту раздумий, но через пять минут ожидания все же решился задать свой следующий вопрос.
— Ваше превосходительство. Возможно стоит показать эти фотографии тому смелому подпоручику Мицудо, который угнал у коммунистов самолет и утверждал, что видел эти самолеты и аэродром во время неудачной попытки побега.
