Беседа текла неторопливо. Со стороны могло показаться, что оба немолодых участника не просто так обмениваются мнением, а словно бы играют в привычную обоим игру 'кто сегодня умнее?'.
— А сам-то ты, Лавренти..Кхкы-хы!...Ты сам веришь всему этому? Ты мне сейчас, как коммунист ответь.
— Я глазам своим верю. Если б не видел того 'огнедышащего дракона', и говорить бы не стал. И дело тут не в партийности...
— Даже если это и правда, то все равно другие наши опытные машины тоже испытывать надо. Передай ка мне трубку.
— На держи. И что, даже если вот эти 'огнедышащие' их во всем превзойдут? Что все равно надо будет обычные строить?
— Даже тогда. Тут вопрос стратегический. Мы же с тобой старые волки и много чего видели. А дураку ж понятно, что все яйца в одно лукошко складывать нельзя.
— Уверен?
— Угу.
— А я вот не уверен. Да и вообще...
— Что вообще?
— Не понимаю! Если стране нужно авиацию перевооружать, то зачем это дважды делать?!
— Слушай, Лаврентич, я никак не могу понять, почему как только я трубку на место вставляю, так сразу ты придуриваться начинаешь. И то тебе не так и это не эдак. А? Почему дорогой?
— А потому дорогой, что как раз в этот момент моя работа заканчивается, а чужая начинается. А эту чужую работу может и кто помоложе делать.
— Опять ты свою любимую песню заводишь. И чем тебе эта работа плоха?
В этот момент перешедшая в бурную стадию степенная высоконаучная дискуссия была прервана резким и бестактным образом.
— Эй, отцы родные! Вы что же это? А?
— А в чем собственно дело, начальник?
— Я спрашиваю сколько времени вы еще собираетесь ПВД на место ставить?
— Да мы уже почти закончили.
— Гм. Закончили. Ну ка живо тут все доделывайте и бегом в сборочный. К нам из СТО еще два новых аппарата на испытания привезли. Бригадир ваш уже там. Живо я сказал!
Суетный нарушитель производственного благолепия, тут же сам унесся в неизвестном направлении. Впрочем слишком далеко унестись у него не вышло. Раздавшаяся вскоре матерная тирада свидетельствовала о вполне предсказуемом печальном результате столь быстрого перемещения по территории испытательного центра НИИ ВВС.
* * *
'Твою ж мать! Дождались! Вот мы строили — строили... И...вот тебе и 'И'...Результатов еще нет, а первые потери уже есть. Эх, Лушкин, Лушкин! Как же это ты так? Мы же вроде бы все предусмотрели. Всему тебя обучили. Вроде бы...Гм. Видать все же не всему и не все...'.
Павла стояла у безжизненного тела искореженного учебного истребителя. Всполохи тягостных раздумий поднимали в ее душе глухую злобу на все окружающее. Плюнув себе под ноги решила еще раз пройти поглядеть 'тормозной путь' плюхнувшегося недавно 'Кирасира'.
'Хм. Ну и дятел же он! Как он вообще смог так низко... просесть? Вот ведь дурило! Вон же ориентиров сколько. Мдяя. И откуда у него только руки растут?! А в учебных боях дрался вроде бы нормально. Гм. Что-то тут не так. Степь конечно штука однообразная, но ангары-то ведь видны. Не могу понять зачем он вообще так далеко от полосы стал снижаться. Хотя...'
— Товарищ ст...замкомэск, оба разведчика к вылету готовы.
— Хорошо товарищ воентехник. Лейтенанта Глинку найдите и ко мне его. Срочно!
'Нам еще начальству отчет писать о наших 'достижениях'... Два дня ведь только прошло, а у нас уже все наперекосяк! Мдяяя. И все-таки что-то тут не так. Только вот что?! ... О! А вот и 'Огненный змий' собственной персоной. Небось, сразу матерится начнет... Хм странно. Спокоен как удав'.
— Павел Владимирович. Без доклада давай. Ну что там врачи о нашем пациенте говорят? Летать-то он сможет?
— Сможет или нет, товарищ капитан, это уже от динамики лечебного процесса зависит. Жив остался, а это главное. И еще сказали, что везучий он, словно в летном комбинезоне парень родился. С тридцати пяти метров плюхнуться и так дешево отделаться. Хотя какое уж тут везение, до первого боя в койку угодить? Самолет наверное списывать придется, там все повело. И еще до зубовного скрежета обидно, что у нас теперь на один вылет меньше осталось...
— Не горюй, начлет, это еще не те проблемы...
— Да уж... Какие же у нас тогда дальше страсти вылезут? А когда яп... Ну это... Инструктор НОВЫЙ когда появится?
— Думаю завтра. Поэтому эта авария очень удачно для нас случилась.
Глядя в грустно-удивленные глаза своего зама криптокапитан только усмехнулся.
— Я в смысле обоснования реквизита операции. Жалко конечно Лушкина, но зато сразу понятно зачем нашему подразделению новый инструктор. Мы же, как выходит, плохо еще летаем. Думаю сегодня нас с тобой местное начальство против шести специально приласкает. Вроде того что плохо учимся воевать и к настоящим боям не готовы. Понял теперь?
— Угу. А сама авария-то случайная или...?
— Павел Владимирович, ты что совсем нас за людоедов держишь?
— Прости Иван Олегович... Просто нервы сдают. Понимаю я, что вы специально людей гробить будете только если оно того стоит, а тут и без этого нормально бы обошлись. Просто не привык я еще к таким спецоперациям. Да и воевать нам уже пора учиться. Знаю, что спешить в нашем деле людей смешить, но уж очень хочется скорее настоящим делом заняться. Ну, а по аварии этой... Мне кажется все дело в ориентировке.
— Поясни.
— Точно не знаю, а вот чутье мне подсказывает. Думаю, что после лесных аэродромов Житомирщины, у ребят тут придется новые привычки формировать. Как Лушкин очнется его сразу допросить нужно, ЧТО ИМЕННО он там видел перед самой посадкой, пока машину к земле притирал. Он ведь на выравнивании да еще и в стороне от полосы плюхнулся, так, словно бы под ним еще метров пятьдесят высоты было. Вот поэтому я и считаю, их нужно срочно до темноты гонять на ориентирование и подход к полосе. И пока чтоб никаких тут у нас боев пластмассовыми пулями, только взлет-посадка. Нехай сначала акклиматизируются нормально.
— Хм. И правда. Ты знаешь, я тоже заметил что те парни, что в Центре четко у посадочного знака земли касались, тут сильно мазать стали. То недолет у них то перелет. У остальных еще хуже. Значит потребуются дополнительные ориентиры. Да и привычки, тут ты прав, менять всем нам придется.
Павла слушала комэска вполуха, задумчиво ковыряя бурую землю носком сапога. В голове роились разные мысли одна другой мрачнее. Наконец, встряхнув головой встретилась глазами с начальством.
— Я здесь еще нужен товарищ комэск?
— Куда собрался-то?
— Да скоро две первые группы вернутся, и я два новых звена с лидерами Р-10 в полет на ориентировку отсылаю? Да и сам думаю, на Р-10 стрелком слетать. Чтоб глянуть, как и что они там делать будут.
— Ладно, лети.
— А можно мы с другого боку одним самым опытным звеном с ПТБ прогуляемся? Как раз нам дальности хватит, а у разведчика еще и запас останется.
— Это с какого еще другого?
— Сперва на бреющем на Юго-запад сходим, подальше. Ну туда где наших аэродромов уже нет, потом углубимся на Юг на территорию Китая. Оттуда зайдем во фланг японцам и полезем вверх. Наберем высоты тысяч шесть с половиной, там и без кислорода справимся. Пройдем на Север в сторону японской железной дороги. Если удастся, то поглядим где у них аэродромы. Примерно там нас сумерки застанут. А уже там где их войск поменьше снова снизимся до бреющего и прямо на Запад домой и рванем. А?
'Ух как чекист напрягся. Прям как гончая на охоте. Не представляю как он вообще умудряется еще и летчиком-истребителем быть. И кстати хорошим надо сказать истребителем. В бою с ним щелкать клювом категорически не рекомендуется. Но ведь план полета правильный. Да, если что случится, то шкурку с вот этого конкретного комэска снимут. И не с того места снимать начнут, где ему обычно нравится. Гм. Сверлит, ух как сверлит глазами! Ждет небось что я дергаться начну? Так я с экрана телика у самого Штирлица училась такой взгляд выдерживать. Эх! Жаль если откажется'.
— Нас ведь никто там не ждет. Ни в жизть японцы не поверят, что это советские машины у них над головой вот так нагло летают. Да и не видели они контуров И-14-х, а Р-10 и сам на японских бомберов смахивает. Только вы прожекторами полосу осветите, а то темнеет тут быстро.
'Мы ведь таким макаром за один этот вылет самые свежие разведданные получим. А заодно и пятерых пилотов в разведвылете во вражьем тылу откатаем. А вот такие навыки нам потом ох как пригодиться могут! Хм. Похоже все эти резоны 'Огненный змий' уже на своем арифмометре чуть помедленней меня посчитал, и понял, что линять сейчас мне никакого резону нет. А значит...'.
— Ладно полетишь. Но парашют свой здесь оставь. ВСЕ ПОНЯЛ?
— А то? В смысле так точно, товарищ капитан!
— Ну-ну... И...вот что...Пойми ты, Павел Владимирович. Я бы один тебе доверился, но здесь слишком много людей завязано, чтобы я мог своим чувствам волю давать.
— О чем разговор, тащ капитан. Всё всем давно понятно. А вот вернусь оттуда и поговорим. Да, кстати Иван Олегович, у меня по поводу нашего 'Кирасира' разбитого идея вылезла. Сейчас рассказать или после вылета?
— Давай сейчас, а то мало ли что...
— Глядите, через пару-тройку недель к нам, наверное, 'Тюльпаны' поступят. Значит кроме яп... НОВОГО инструктора испытания новых самолетов тоже вражескую разведку заинтересовать могут. Могут ведь?
— Ну могут, и куда это ты клонишь?
— А туда. Прикрытия ведь еще и этой операции у нас и нету толком... Я не об охране, а о том, какие самолеты им показывать.
— Зачем им вообще что-то показывать? Ты чего такое говоришь, старлей! ...Э...Тьфу ты! Замучила уже эта чехарда! Все никак язык не привыкнет.
— Если хоть что-нибудь ТАКОГО мы им не покажем, то могут ведь и сами выход на наши секреты найти. Пути разведки неисповедимы. Ведь так?
— И что? Не пойму я что ты предлагаешь!
— Тише, товарищ капитан. Я же и говорю, людей у нас для дезинформации японцев нету. Зато у нас есть почти новый, но сильно разбитый ИП-1. Учебный истребитель по которому даже ни разу выстрелить учебными пулями неуспели. Сам этот истребитель еще недавно был секретным, характеристики его почти наверняка японцам неизвестны. В частности, что у него недостаточная скорость и скороподъемность они наверняка не знают. Да и вообще контуры у этого самолета странные и незнакомые, только ткань защитную с планера ободрать все же желательно, и фонарь кабины ему на другой заменить, а то могут догадаться об его настоящем использовании.
— Ты что же предлагаешь его к 'японцам' подбросить?!
— Конечно Иван Олегович. Более того смонтируем на нем какие-нибудь выгоревшие многокамерные пороховые ускорители и сбросим его с ТБ-3 где-нибудь за рекой. Да так чтобы он еще и громко взорвался. А?!
— Хм.
— И пусть они себе тыквы чешут, что это такое за чудо и где оно живет? А если сможете уговорить начальство свежий труп в кабину положить с документами интересного характера. То...
— Тихо Колун! Твой Глинка идет.
Горелкин нервно огляделся и нахмурил брови. Что-то прикинув в уме кивнул сам себе и почти шепотом благословил подчиненного.
— Значит так, сейчас лети, но надолго не задерживайся, через два с половиной часа чтобы вернулись! Ты меня понял?!
— Так точно! Разрешите идти?
— Иди уже, мозгокрут.
Павла повернулась кругом и пошла навстречу лейтенанту, который присоединился к убывающему в командировку воинству буквально за неделю до отъезда. Причем Павле пришлось долго уговаривать начальство в полезности этого запоздавшего по воле командования ВВС приобретения.
— Лейтенант иди сюда!
— Тащ, замкомэск...
— Нету времени на политесы. Слушай меня Борис. Вон на том Р-10 мы с тобой сейчас вместе лидером звена И-14-х слетаем, я за стрелка буду. Ты готов?
— Дело не хитрое. Я на таком часов тридцать уже накрутил. Павел, а ты когда меня по-настоящему на И-14 учить будешь, а то все 'Кирасиры', 'спарки' да Р-10 этот... Я же настоящему бою тоже учиться хочу.
— Скоро, Боря, скоро. Просто ты немного припоздал, вот и учим тебя по индивидуальной программе. А 'спасибо' за это ты своему начальству скажи. Так что заводи разведчика. Стой! Карту дай. Угу. А полетим мы с тобой вот так...
...
— Еще раз всем слушать меня внимательно.
Пять пар глаз настороженно уперлись своими взглядами в пылающий взор сурового лектора.
— Полет будет сложным. Но самое сложное и самое главное для всех нас это вернуться из этого полета без потерь. Поняли меня? БЕЗ ПОТЕРЬ мы должны вернуться. Не важно собьем мы кого-нибудь сегодня или нет. Даже если рядом будут проходить легкие цели, мы не будем их трогать. Разрешаю открывать огонь только когда мы будем обнаружены и атакованы противником. До этого момента нету нас в небе. НАС НЕТУ! Просто у врага воображение разыгралось. Парам истребителей идти от разведчика в правом и левом пеленге. Удаление между самолетами 150-200 метров по фронту и 100 метров по глубине строя. Будем делать вид, что мы это японское начальство, которое под охраной отборной четверки асов инспекцию с неба проводит. В течение всего полета внимательно следить за воздухом и разведчика прикрывать от внезапных атак. За землей следить это в первую очередь задача разведчика. А истребителям смотреть на землю во вторую очередь. Ориентиры наземные для себя отмечайте, в воздухе осматриваться учитесь. Увидите вражеские аэродромы запоминайте. На тебе Борис строгое выдерживание маршрута. Надо будет что-то поменять решим уже на месте. В обычных случаях сигналы подавать пилотажем, в особых случаях сигналы ракетами, как условлено. Баки сбрасывать только по команде Р-10 в пустынной местности, либо в начале воздушного боя. В общем, ребята этот полет для нас в первую голову разведывательный и ознакомительный. Главное все без суеты и спокойно делайте. Ну и не дурите конечно. Если атакуют, то обороняемся и отходим к себе в том порядке, который уже озвучен. Вопросы есть? Всем всё понятно?!
Нестройный хор ответил 'так точно!'. Да и сколько ж можно одно и то же обсуждать. На этом инструктаж пилотов закончился и Павла отправилась к своему Р-10. Подошла к крылу похлопала его и уже собралась залезть в кабину стрелка, как внезапно была остановлена спокойным голосом командира роты охраны.
— Товарищ лейтенант примите, пожалуйста, лекарство перед полетом.
— Это еще зачем?
— Распоряжение начальника охраны.
— Ааа. А противное то оно какое! Тьфу ты! А такое всем дают?
— Нет, такое дают только вам.
— Лейтенант. А почему вообще это лекарство даете вы а не доктор?
— Потому что оно особо ценное для особо ценных кадров. И если вы через три с половиной часа не успеете вернуться на аэродром, то... То это лекарство может и не помочь...В общем лучше бы вам не задерживаться. ВЫ ПОНЯЛИ?
— Я вас понял ТОВАРИЩ ЛЕЙТЕНАНТ. И передайте ТОВАРИЩУ Полынкину мою благодарность за оказанную заботу...
'С.уки! Гады! Сволочи! И я же сама этим 'кремлевским отравителям' каштаны из огня таскаю! Уууу твари! Подлецы! Не ну вот ведь уроды все-таки! Парашют забрали, ладно. Хрен с ним с парашютом! Но они же сволочи меня сейчас яд сожрать заставили! Ну начальнички! Ну заботливые твари! А ну как из-за этой дряни я теперь видеть нормально не смогу. Вдруг на нас 97-е навалятся, а я из-за этого буду двадцатимиллиметровыми мимо поливать. И отказаться нельзя. Вот с.уки! Ну если эта отрава мне хоть капельку в полете помешает, я лично Полынкину по мордасам настучу. Я его морду Тамбовскую под Хохлому распишу за это...'.
