Два опытных чекиста слушавшие рассказ старшего лейтенанта, примерно как сказку из 'тысячи и одной ночи', переглянулись. По лицам их было видно, что молодому пилоту не особо верят, но в умных глазах слушателей светился неподдельный интерес. Вот только ни один из них решения такого рода самостоятельно принять не мог. И можно было не сомневаться, что сведения об очередной новаторской идее очень скоро дойдут до лиц, которые такое решение принять могут.
— Да, Павел Владимирович. Пожалуй, нам с Александром Евгеньевичем рановато пока высказываться по вашему новому проекту. Слишком уж вы тут всякого разного накрутили и намудрили. Но идеи у вас как всегда очень и очень интересные. А сейчас езжайте ка вы лучше отдыхать. Утро вечера, как говорится, мудренее. Да и командиру полка с утра доложитесь, есть у него для вас одно задание. А вот послезавтра мы с вами встретимся снова и побеседуем более обстоятельно.
'Гм. Вот меня и послали, так же как того же 'Канадца'. А что ты ожидал товарищ начлет? Что тебя в румяны щеки расцелуют, перекрестят, да и отправят за кордон. Это после еще недавно заклиненных фонарей кабины и 'особо ценных лекарств'. Мда. 'Этт вряд ли'. Ну что ж, спать так, спать... Хотя, какое тут, нахрен 'спать'? А кто будет предложения по боевой реактивной авиации готовить? А? Пушкин? Так что давай, карандаш в зубы, товарищ начлет, и в путь. Утро вечера один хрен мудренее выйдет, если ночью к нему нормально приготовиться'.
* * *
Горелкин в первый раз за все время приезда в Монголию смог сегодня нормально выспаться. Атака нескольких групп диверсантов на второй аэродром была отбита. Потери понесла охрана Учебного Центра, погиб один пленный-японец и двоим из них удалось бежать с захватом самолета. Казалось бы, майору в такой ситуации нужно рвать волосы на коротко стриженой голове, и готовиться к разжалованию, если не чему похуже. А майор спокойно налил себе чаю. Позавтракав, он завершил утренний туалет и, побрызгавшись 'Шипром', собирался уже пройтись по своему хозяйству, в ожидании приезда начальства. И у майора были все основания для радости — 'Степная охота' успешно завершилась. В финальном акте операции главный фигурант и по совместительству 'головная боль' майора остался жив и не сбежал. Более того, он принял деятельное участие в схватке с врагом, и даже сумел обезвредить одного из диверсантов оказавшегося германским офицером. Это было похоже на чудо, но это случилось! Еще совсем недавно готовый стать расстрелянным 'козлом отпущения' за провал операции, майор, похоже, оставался жить. Более того его ждало скорое повышение, и улыбка в кои-то веки, ненадолго поселилась на мужественном лице временно приписанного к ВВС старшего лейтенанта госбезопасности. Ответив на стук в дверь и просьбу войти разрешением, Горелкин нос к носу столкнулся со своим заместителем по летной части. В этот момент улыбка окончательно покинула его лицо.
— Гм. Что-то случилось Павел Владимирович? Вы, почему не отдыхаете?
— Товарищ комполка, разрешите обратиться.
— В чем дело Павел Владимирович, к чему это официоз?
— Я обратился официально, потому что считаю решение данного вопроса чрезвычайно важным. Но посылать эту информацию куда-либо еще через голову своего непосредственного руководителя я считаю неправомерным нарушением субординации.
— Вот как? А в чем, собственно, состоит ваш вопрос?
— Суть вопроса описана вот в этом документе. Я прошу вас рассмотреть мои предложения и если согласны с ними, прошу вас первым подписать это письмо. Если имеются мотивированные возражения, прошу их со мной обсудить.
— Хорошо. Время вроде есть, почитаю. Чаю не желаете?
— Спасибо, с удовольствием.
Павла налила себе чай, лишь затем чтобы не нервировать своего командира. Завтракать она не хотела. В её мыслях все уже было решено. Возвращаться на Украину или ехать в Москву не имело смысла. Её путь уже лежал дальше, хотя никто из властьимущих еще не давал своего согласия на очередную авантюру этого странного вечно недовольного собой командира ВВС.
Документ был озаглавлен солидно. 'Ускоренная подготовка авиационных соединений резерва главного командования и формирование кадрового резерва для их укомплектования'. Сбоку карандашом было приписано 'Реактивная авиация РГК'. Командир особого авиаполка с интересом углубился в чтение. При этом на лбу его 'кардиограмма' морщин демонстрировала бурно протекающие эмоциональные процессы.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
1. Начальные военно-учебные заведения — обучение с 7-ми до 14-ти лет
Ефимовские начальные военные училища — обучение младших командиров ВВС
2. Средние военно-учебные заведения — обучение с 15-ти до 18-ти лет
Нестеровское военно-авиационное училище— обучение командиров для авиации резерва РГК.
Учебная авиадивизия особого назначения — комплектация 5-ти учебных полков пилотами инструкторами Учебных центров авиации погранвойск имеющими боевой опыт и курсантами НВАУ. В случае необходимости разворачивается до размера воздушной армии особого назначения, посредством 'прогона' 600 пилотов аэроклубов через ускоренные четырехмесячные курсы, открываемые на базе НВАУ.
Задачей авиасоединений РГК могло бы стать обеспечение захвата 'господства в воздухе' на стратегически важном участке фронта. Использование соединений РГК малыми группами бессмысленно, так как не способно серьезно повлиять на воздушную обстановку.
В качестве второй по важности задачи для авиасоединений РГК не задействованных непосредственно на фронтах целесообразно определить выполнение задач ПВО наиболее важных промышленных районов и политических центров страны.
Для обеспечения должного уровня подготовки командного состава авиации РГК, необходимо организовать ротационный цикл, предусматривающий:
1. Стажировки в боевых авиачастях ВВС длительностью до двух месяцев
2. Передачу фронтового опыта в учебных соединениях
3. Непосредственное участие в боевых операциях частей авиации РГК
4. Стажировки в штабах соединений ВВС длительностью до одного месяца.
Для обеспечения должного уровня подготовки летно-подъемного и наземно-технического состава авиации РГК необходимо организовать ротационный цикл, предусматривающий:
1. Обучение пилотированию и боевому применению, обслуживанию и мелкому ремонту реактивной и мото-реактивной авиатехники в учебных авиачастях авиации РГК.
2. Обучение ведению воздушного боя против реактивной и винтомоторной авиатехники в Центрах воздушного боя. А для наземно-технического персонала обучение устранению боевых повреждений реактивной и мото-реактивной авиатехники.
3. Участие в составе временных тактических частей и соединений РГК в учениях максимально приближенных к боевым условиям против других учебных авиачастей РГК.
4. Отработка боевой работы в составе авиачастей РГК в специальных воздушных операциях против надежно блокированных группировок противника (исключив захват сбитой реактивной техники противником и появления у противников очевидцев боевого применения, в том числе перекрытие радиообмена противника техническими средствами противодействия). В качестве крайней меры можно рассматривать создание на тщательно блокированных полигонах расположенных на нашей территории таких блокированных частей противника из пленных пилотов и наземных специалистов (в этом случае выживших в боестолкновениях со стороны противника быть не должно).
5. Участие личного состава в крупных воздушных операциях соединений РГК.
6. Передача боевого опыта в учебных авиачастях РГК
7. Участие в обучении курсантов Нестеровского военного авиаучилища, и Ефимовских начальных-военных училищ.
Ниже основного текста тяжелым кирпичом темнел блок подведения итогов, описанных выше предложений.
...К середине 1941 года, при надлежащем внедрении этих предложений и опережающем производстве реактивной авиатехники, появится возможность выставить против любого воздушного противника порядка тысячи боевых реактивных самолетов. Состав этой 'резервной воздушной армии' целесообразно определить примерно так: 60 процентов штурмовой авиации и 40 процентов истребительной авиации. При этом размер авиаполков не должен превышать 40-ка самолетного состава (три двенадцатисамолетных эскадрильи и четырехсамолетное звено управления). Боевая работа должна быть предусмотрена парами 'ведущий-ведомый' и четырехсамолетными звеньями, как наиболее маневренным тактическими группами.
В тактике реактивных авиачастей необходимо заложить атакующий принцип 'соколиный удар'. Принцип предусматривает нанесение быстрых ударов с высоты по бомбардировочным соединениям противника и наземным объектам. Без ввязывания в маневренные воздушные бои. При этом маневренное прикрытие районов боевых операций должны осуществлять обычные винтомоторные авиачасти.
Обнаружение воздушного противника необходимо обеспечивать на качественно более высоком уровне, чем в обычных авиачастях ВВС. Для этого необходимо развивать технические средства обнаружения, размещенные стационарно, установленные на мобильных платформах и размещенные на специальных самолетах. При этом вся информация о воздушной обстановке должна сводиться на едином планшете воздушной обстановки в оперативном штабе авиации РГК. Оперативный фронтовой штаб РГК должен иметь возможность наводить на цели не только свои собственные авиачасти и соединения, но и соседние линейные авиачасти ВВС.
Для ведения воздушных боев в ночных условиях, авиация РГК должна быть оснащена поисково-прицельными прожекторами, смонтированными на борту ночных истребителей и самолетов целеуказания. Желательно обеспечить экипажи также средствами обнаружения противника по тепловому и радиоизлучению. В этом случае эффективность ночных боев и боев в условиях плохой видимости возрастает на порядок. Все самолеты в обязательном порядке должны иметь приемо-передающие радиостанции...
Прошло уже больше получаса, Горелкин, наконец, оторвался от чтения, и недоуменно уставился на подчиненного. Следующий вопрос был задан им тихим осторожным голосом.
— Скажи, Павел Владимирович. А ты сам-то веришь вот в это написанное тобой?
— Верить или не верить, Иван Олегович, люди могут в Бога и политические лозунги. А для материалистов есть лишь пара критериев — выполнимость и целесообразность. Мой ответ на оба вопроса 'прост аки мычание' — выполнимо и целесообразно. Я не гадалка и не знаю, смогут ли национал-фашисты вместе с японцами, или британцы вместе с французами, выставить против СССР к указанному мной сроку такую силу. Если смогут, то наша 'Реактивная авиация РГК' станет заслоном для ВВС от воздушного произвола вот такого врага. Если не смогут к этому сроку, то у наших ВВС появится неубиваемый 'туз в рукаве', который приблизит нашу Победу.
— Победу в войне?
— В новой мировой войне, Иван Олегович. А на твой невысказанный вопрос 'будет ли эта война и когда' я рассуждать не стану. Скажу только, что к лету 41-го года страна смогла бы создать такую вот реактивную силу, закрепив за собой лидерство в реактивных технологиях. Но для получения надежных доказательств мне потребуется временно менять профессию, и я готов это сделать. Мы ведь все это время учились друг у друга, и я тут не только летное дело осваивал. Так что, если руководство примет решение... В общем, я очень прошу вместе со мной отстоять перед начальством эту программу. Помоги Иван Олегович, очень тебя прошу.
— А ты сам, на какую должность метишь в создаваемой 'воздушной армии'?
— Плох тот боец, который не мечтает стать маршалом. Но заниматься выбором должностей нам сейчас недосуг. Мне нужно следующий важный шаг делать, чтобы доказать, что не зря все это. Не только написанное мной не зря. Но и те наши монгольские опыты с 'Тюльпанами' тоже. Поэтому я просто прошу разрешения переговорить о другом важном деле с Виктором Михайловичем.
— Мне не расскажешь о чем?
— Права такого не имею. Да и, Иван Олегыч, тебе ли этого не знать — 'меньше знаешь, крепче спишь'. Такая у чекистов заповедь?
— У чекистов разные заповеди есть, и такая тоже встречалась. Добро. После обеда съездишь в особый отдел. И не смотри на меня с укором, наши с тобой игры кончились. Язык распускать по здешним делам, я тебе очень не советую, но оказанное тебе доверие, ты уже много раз оправдал. Вот и гляди, не оступись теперь в будущем. А твое очередное 'откровение' я, так и быть, вместе с тобой подпишу, и командиров эскадрилий на это сагитирую. Может, я в этот раз, и рискую с твоими 'бреднями', но ты на моей памяти единственный мой зам, который вообще, ни разу меня не подвел. Понял меня?
— Понял, Иван Олегович. Спасибо.
— На здоровье. А сейчас, иди к Ванину, и договорись о завтрашней отправке пары 'Кирасиров' и четырех И-14 в особую эскадрилью Петровского.
Начлет непонимающе уставился на своего командира.
— Чего смотришь так удивленно? Неужели же наши болтуны до сих пор тебе ничего не разболтали?!
— О чем? Это, какого еще Петровского эскадрилья? Это в том смысле, что...
— Да-да, товарищ старший лейтенант, не оговорился я. 'Батя' твой из Житомира приехал и служит тут как раз по 'цветочной' части. Так что после особого отдела у тебя завтра будет целый день в воспоминаниях с земляками. Все, иди начлет, еще день не начался, а я уже устал от тебя.
— Есть идти, товарищ майор. И спасибо.
Горелкин глядел в спину уходящего заместителя со смешанными чувствами. С одной стороны век бы не видеть эту наивно-нахальную физиономию, а с другой стороны жаль, что боевое содружество с этим ершистым и талантливым парнем вскоре закончится. Хотя, кто его знает...
* * *
— Ваше превосходительство. Сообщение от Генерала Кобаяси из пункта переформирования вышедших из-за реки частей.
— О чем сообщение?
— Приземлился вражеский самолет с пилотами-тошибу.
— Им удалось?!!!
— Почти удалось, господин генерал.
— Не говорите загадками подполковник! Что значит 'почти'?
— После посадки самолета сработал самоликвидатор. Теперь аппарат не пригоден для полетов.
— А пилоты?!
— Один из них получил две пули из зенитной установки в спину и плечо. Он в сознании и готов давать показания, второй сильно обгорел при взрыве и получил осколочные ранения лица и шеи. Состояние его тяжелое. Оба пилота переданы в ближайший полевой госпиталь. После получения разрешения от врачей мы перевезем их в Хайлар.
— Пришлите мою машину, я выезжаю. И заодно оповестите генерал-лейтенанта Янагито Гендзо. Нам с ним нужно закончить это дело.
— Да Ваше превосходительство.
* * *
Утром на небольшом кладбище рядом с Тамцаг-Булаком сводная делегация от особого авиаполка и особой эскадрильи провожали в последний путь четырнадцать человек. Вместе с погибшими в позавчерашнем бою бойцами охраны и ОСНАЗа, хоронили единственного погибшего на аэродроме пилота Максима Юркевича из эскадрильи Кольцова. Павла всматривалась в глаза этих ребят отдавших свои жизни для того чтобы враги ничего не узнали о настоящей реактивной программе Советского Союза. Вернее за то, чтобы они узнали, ровно то, что требуется, чтобы направить их по ложному пути. Перед тем, как закрыли крышки гробов, Павла успела заметить осунувшееся лицо Гусакка. Она знала уже тогда на аэродроме учебного Центра, что его не станет. Что очень скоро не будет рядом этого молчаливого парня, все никак не научившегося верить ее словам. Но тогда ей очень хотелось верить, что он все же, выкарабкается.
