— Заорешь и разбудишь Милорда — язык вырву, — нежно шепнули сверху. Сиф клацнула зубами, замычав. — Что-что?
— Я бы... хотела... увидеть Локи... — натужно просипела девушка, пытаясь сообразить, как без ущерба для собственной шкуры выйти из этой ситуации.
— Хотела? — от шепота скрутившей ее в бараний рог служанки у Сиф вспотела лысая голова.
— Прошу прощения! — Мозги Сиф заработали, и она вспомнила, что Локи очень уважает вежливость и изысканные беседы. Еще смутно промелькнуло, что Тор как-то восхищался прислуживающими брату женщинами. Дескать, такие умницы и красавицы! Тогда она решила, что Тор просто положил на них глаз, решив поразвлечься. А оно вот как... — Я... Э... Может ли князь меня принять?
Служанка отчетливо хмыкнула, в следующий момент Сиф рывком подняли с пола, слегка отряхнули и поставили ровно.
— Я могу узнать, — ровно произнесла женщина. — Если Милорд не спит.
— Я была бы... очень признательна, — с трудом выдавила Сиф. Служанка, слегка кивнув, исчезла за дверью.
Пришлось подождать, но вскоре дверь отворилась, и служанка поманила девушку за собой в святая святых — крыло дворца, принадлежащее Локи. Сиф вертела головой, рассматривая непривычную аскетично-роскошную обстановку.
Локи обнаружился в огромном кабинете; он, развалившись, сидел в кресле с чашкой чего-то ароматного и испускающего пар в руке. На подносе лежали теплые пышные булочки, вазочки с маслом, медом и вареньями. Вид у второго сына Одина был настолько ленивым, довольным и благодушным, что Сиф молниеносно озверела, с трудом напоминая себе, что надо держать язык за зубами.
— Князь Локи, — вынужденная обращаться официально, Сиф только сжимала кулаки под равнодушным взглядом голубых глаз. — Благодарю, что согласились принять.
— Как же, — Локи пошевелил рукой, нацелившись на булочку. — Как я могу отказать грозной воительнице, стоящей за спиной моего любимого брата?
Сиф снова скрипнула зубами, буквально чувствуя, как они крошатся.
— Какая нужда привела тебя ко мне, леди Сиф?
— Волосы, — прорычала девушка. Локи недоуменно приподнял бровь.
— А что с ними?
— Что с ними?! — истерично выкрикнула Сиф, дошедшая до полной невменяемости. — Ничего с ними! Нет их!
Локи прожевал булочку, отпил из чашки, рассматривая трясущуюся от сдерживаемого гнева девушку ленивым взглядом.
— То есть?
— Вот! — Сиф сорвала с головы шлем, Локи застыл. За спиной еле слышно прыснули от смеха.
— А... — вновь лениво откинулся в кресле князь. — Ты об этом... Так ничего страшного. Новые вырастут.
— Когда?
— Ну... Как обычно, — пожал плечами жующий булочку с медом Локи. Сиф почувствовала, что глаза заволакивает красным.
— И... Я... Лысой?!
— Подорожник прилепи, — невозмутимо посоветовали ей. — И капустный лист. А, нет, прости. Капуста отбеливает, а подорожник от ранок. Лук. Да. Лук. Печеный. Можно и сырой, но он так пахнет... Лучше печеный.
— Ты... — взревела раненым драконом Сиф. — Ты обещал! Вылечить!
Глаза Локи опасно блеснули.
— Я обещал? — изогнул бровь князь. — Когда это?
Сиф захрипела, ее руки задергались от подавляемого желания придушить гада.
— Исправь! Немедленно!
Локи замер, глаза налились золотом.
— Ты требуешь? — мягко произнес он. — Хорошо... Хочешь ускорить процесс... Бьориг. Подай, пожалуйста, вот ту голубую бутылочку.
Служанка кивнула, исполняя просьбу.
— Втирать каждые шесть часов. Одну ложку. Ясно?
Сиф вцепилась в бутылку с самым зверским видом. Локи закатил глаза.
— Бьориг. Проводи.
Когда блондинка вернулась, Локи доедал варенье, мечтательно улыбаясь.
— Спорим, что дозировку она соблюдать не будет?
Бьориг тонко улыбнулась, горделиво откинув за спину толстенную длинную косу.
— Спорить с вами, милорд? Я не настолько глупа.
* * *
Жарко.
Сиф недовольно застонала, пытаясь отпихнуть ногой неожиданно горячее и щекочущее одеяло. Попытка удалась, но легче не стало. Девушка повернулась, чувствуя: что-то мешает. Не слишком... Но мешает. Вокруг горла обвилось что-то прочное, Сиф повернулась еще раз, и толстая веревка затянулась, мешая дышать. Девушка дернулась, пытаясь выпутаться из непонятно кем наброшенной сети, раз, другой... И свалилась на пол.
Она вертелась и крутилась, пока не встала на ноги, и только тогда до одуревшего от странного пробуждения сознания дошло.
Это не сеть.
Это волосы.
Сиф восхищенно провела рукой по длинным нечесаным прядям, едва не визжа от радости в предрассветной тишине, прошлепала к ночнику, щелкнула пальцем по хрустальному шарику, лежащему на деревянной подставке — комнату залило теплым золотистым светом.
Сиф подлетела к зеркалу, откидывая пятерней густую гриву, наклонилась, чтобы увидеть себя во всех подробностях...
Дикий визг разлетелся далеко вокруг, будя обитателей дома.
* * *
Настоящее
Пирс задумчиво нахмурился, откинувшись на спинку удобного кожаного кресла, прожигая взглядом лежащую на столе тонкую черную папку.
Отчет, лежащий внутри, был бесценен.
Поистине бесценен.
По губам мужчины пробежала жестокая улыбка, но тут же исчезла. Александр встал, слегка потянулся, разминая затекшее тело — что поделать, возраст. Увы, смертных он не красит... И снова сел, нежно проводя пальцами по тонко выделанной коже папки.
Если бы эти белоснежные листы, исписанные четким убористым почерком (такие отчеты всегда пишутся от руки), попали к Фьюри, то заклятый друг потерял бы от зависти свой второй глаз — тот бы вытек от перенапряжения.
Гидра, в отличие от ЩИТа, всегда больше увлекалась метафизикой, чем механическими чудесами. Ученые отыскивали артефакты, проводили исследования, целые отделы досконально изучали мифы, сказки, предания и просто дошедшие из глубины веков побасенки, отыскивая рациональные зерна и обязательно применяя их на практике.
Денег на исследования не жалели, но и отдача была велика.
Вот и сейчас Пирс с интересом принялся перечитывать отчет о том, как в семидесятые увлеклись скандинавской мифологией и провели серию призывов различных мифологических персонажей.
Ну как — провели...
Ничего не получилось, но и отрицательный результат — тоже результат, ведь он показывает, что делать не нужно. Конечно, ученых как следует простимулировали, чтобы неудачи больше не повторялись, но это направление было сочтено неперспективным, и силы и деньги бросили в другие отрасли.
Впрочем, это не помешало комиссии произвести разбор полетов, так сказать, и определить, что в принципе требуется для призыва сущностей восьмого, девятого и десятого уровня.
Потому что выше восьмого — это уже идут полубоги, высшие демоны и боги, и таких надо или сразу жестко ставить на место, сковывая всеми мыслимыми и немыслимыми способами, или договариваться с ними. И если с демонами первый вариант еще может прокатить — иерархия в Инфернальных мирах крайне жесткая и власть с силой их обитатели крайне уважают, то вот с богами дело обстоит гораздо печальнее.
Да, асгардцы спускались в Мидгард — тот же Тор посещал Землю пару раз в дремучие времена, искореняя каких-то монстров типа Гренделя, оставляя потрясенным смертным память о невероятных подвигах. Да и про Локи ходят слухи, что он частенько навещает наш бренный мир... Остальные брезговали, не желая вляпываться, как короли на конюшне.
Вот только толку с этого?
Как их привлечь?
Впрочем, судя по тому, что в этот раз Тор предстал очень даже во плоти, как и его кувалда, есть шанс заполучить союзника. Добровольного или нет — дело десятое. К тому же Пирс был уверен в успехе: прошло больше сорока лет, наука не стоит на месте, появились новые наработки...
Надо попытаться наладить контакт.
А если не захотят сотрудничать...
— Так, — Пирс закрыл папку, поскреб морщинистый подбородок. — И где мне взять кишки сына Локи?
Глава 5. Всё, что Сила даёт
Прошлое
— Какой чудный пейзаж! — Люк широко улыбнулся, довольно щуря глаза. Ситх просто и откровенно наслаждался. Фенрир был образцовым скакуном: вез удивительно плавно, на постороннее внимания не обращал, впрочем, с его размерами...
Эксперимент создания боевой химеры — так называемого 'ситхского отродья' — на базе ульфхеднара Люк считал крайне успешным. За год неуклюжий щенок вымахал до размеров коня, еще за год — достиг размеров крупного боевого асгардского коня, который превосходил мидгардские аналоги почти вполовину, ведь таскать на себе пару центнеров живого веса плюс доспехи, плюс вооружение, плюс трофеи... Это, знаете ли, не каждой лошадке по силам.
Глаза окружающих надо было видеть.
Люк как раз крайне удачно отправился сопровождать Фриггу в очередную поездку и забрал жрущего как не в себя щенка с собой, не собираясь пускать эксперимент на самотек. Потом, когда вернулся, крайне оперативно спрятал, выгуливая подальше от любопытных глаз — Тор не в счет. Потом навалились дела и походы... А у Фенрира как раз случился очередной всплеск роста. В общем, когда Люк вернулся из очередной рутинной поездки верхом на здоровенном волке, общественность впечатлилась.
Некоторые — до заикания.
Фенрир только широко улыбался, демонстрируя внушительную пасть, полную острейших клыков. Темно-желтые, словно янтарные, глаза довольно щурились — поднявшийся ажиотаж волка забавлял. Люк тоже забавлялся, отлично ощущая эмоции питомца — Сила помогла, частично вернув Фенриру разум. Да, не человек, но и не тварь бессловесная. В принципе, очень умный получился волк, разве что не говорит. Вслух. А вот телепатически общаться — запросто.
И пусть он не сможет рассуждать о высоком, Фенрир выполнит поставленный приказ 'от и до', без недопониманий и вывертов логики. Люк для него — царь и бог, Создатель и Хозяин, высшее существо. Единственный, кому чудовище будет подчиняться.
И это хорошо, что ничьи приказы, кроме Люковых, Фенрир исполнять не будет, у ситха получилось создать настоящую машину смерти. Мощный костяк, укрепленный Силой, прекрасные мышцы, плотная кожа, которую не прорубить мечом, шерсть густая и длинная, линяющая постепенно, а не сезонно — в ней завязнут стрелы и копья, словно в снопе из проволоки. Острый слух, чудесное зрение дневное и ночное, когти, пробивающие камень и, самое главное — разум, главенствующий над инстинктами. Фенрир будет расти, набираться опыта. И слушаться Люка, как отца родного... Даже лучше.
Оборотни грызутся между собой, а на Создателя Фенрир не посмеет даже тявкнуть: и не от страха — такой поводок рано или поздно лопнет, а из искреннего почитания и привязанности.
Вот и сейчас Фенрир слегка заскулил, когда рука в перчатке потрепала его по холке, удовлетворенно засопел, но не отвлекся. Люк еще раз потрепал иссиня-черного любимца, слушая бурчание едущих за ним воинов и скрежет зубов Сиф. От девушки тянуло злобой и яростью.
Люк вальяжно откинул лезущую в глаза прядь волос, ехидно посмеиваясь про себя. Сиф его терпеть не могла... В принципе — вполне заслуженно, но с чего бы это ситху признавать свою вину или что-то подобное? Он что, джедай, что ли? Нет. А паршивке давно пора научиться смирению, но ничему ее жизнь не учит.
Хотя вежливости поднабралась... После того, как едва не померла от инфаркта, взглянув в зеркало. Вопли шокированной Сиф перебудили даже червей в земле под фундаментом дворца, а Люк уловил источаемый ею ужас у себя в покоях. Милой деточке до сих пор снятся кошмары... Когда ситх решал, что дура опять теряет берега и ее пора проучить.
Сиф скрипнула зубами, сверля взглядом спину едущего впереди князя, но молчала, нервно дергая кончик толстенной косы. Всем на зависть — длинная, по колено, волосы густые и шелковые, никогда не спутываются и не секутся. Чудесные волосы... Если бы не одно 'но': они были черными.
Не белыми, не золотистыми, не рыжими, не каштановыми... Черными. Как безлунная ночь. Ладно, смену окраса, причем столь резкую, Сиф бы, может, и пережила... Но она до сих пор помнила, как взглянула в зеркало, откидывая лезущую в глаза челку... Она думала, что это челка. Наивная!
Челка была — отросшая до колен, вот только обзор закрывали брови. Они тоже отросли до колен, тоже густые, черные и шелковистые... Девушка смотрела в зеркало, ощупывая себя трясущимися руками, а в голове вертелось, как она, примчавшись от Локи, откупорила бутылочку, налила в ложку зелье и втерла в лысую кожу головы, но ей показалось мало, она втерла еще одну ложку, потом еще... Потом налила в пригоршню, зелье текло по лицу, а она втирала и втирала, неспособная остановиться.
И даже руки не помыла.
Застыв от осознания одной ужасной мысли, Сиф крайне осторожно расстегнула ворот ночной рубашки, страшась опустить взгляд и подвывая от ужаса. Если это зелье вызвало рост всех волос...
Облегченно выдохнув оттого, что не превратилась в копну, Сиф осела на пол бескостной кучей, вяло махнув рукой в ответ на потрясенное восклицание матери. Пережитый шок вымотал ее полностью, и следующие несколько часов, пока ее приводили в порядок, отрезая лишнее, она только что-то мычала, переваривая пережитое.
К утру несчастная жертва собственной поспешности вновь была бодра и полна желания донести до сумевшего так изощренно над ней поиздеваться наглеца свою точку зрения, вот только этот душевный порыв разбился о непредвиденное препятствие.
Мать и отец.
Родители почему-то не оценили устремлений дочери положительно. Отец нахмурился, слушая угрозы бегающей кругами Сиф, после чего рявкнул, пресекая возмущения, и потребовал рассказать все как было.
Под давлением девушка была вынуждена вывалить все без утайки, и, к ее крайнему изумлению и негодованию, родители поддержали не ее, а Локи. Когда привыкшая за последнее время к тому, что вокруг нее все бегают на полусогнутых Сиф попыталась возмутиться и наорать, мать отвесила ей тяжелую оплеуху, высказавшись в том духе, что надо бы быть скромнее. И внимательнее. И вежливее. И вообще, не так они дочь воспитывали, совсем не так.
Публичные извинения под тяжелыми взглядами родителей Сиф доконали. Люк только кивнул, вежливо напомнил, что надо внимательнее слушать инструкции, и величаво принялся обсуждать с родителями бордовой от ярости девушки падение нравов современной молодежи.
Один с Фриггой не вмешивались. Царица только довольно улыбалась, Всеотец беседовал с послами от ванов — ему было не до мелкой возни в песочнице. В принципе, Люк его понимал, однако бывший Император столь же отлично понимал, что мелочей не бывает. Палпатин, к примеру, ни в коем случае не пустил бы такую ситуацию на самотек. Никогда! Для него не существовало незначительных вещей, от которых можно отмахнуться — любое событие шло в дело.
Но Один, при всех его достоинствах, равным Дарту Сидиусу в интригах не был.
Да, он умел подстраивать нужные ситуации, ждать — крайне терпеливо, годами и веками, он был изворотливым, хитрым и достаточно жестоким для того, чтобы заставлять прогибаться всех — к своей выгоде. Вот только чего-то словно не хватало. Какого-то азарта или любви к подковерным играм, что ли...
