Путь индюка

— Все правильно, — сказал Питер. — Я оцениваю ситуацию точно так же. Обрати внимание, робот охраняет только подвал. Когда мы лазили по дому, собирали артефакты, вскрывали пол, робот не считал это угрозой. Но стоило нам попытаться проникнуть вниз... А теперь вопрос, Хайрам: как он определил, что мы собираемся взорвать пол?

— Элементарно, — ответил Хайрам. — Робот знает, что такое кумулятивный заряд и насколько он опасен. Робот знал, что мы не будем взрывать заряд, пока не отойдем в безопасное место. Когда он увидел, что мы отходим, разматывая за собой проволоку, он понял, что ждать больше нельзя.

— Это я понимаю, — сказал Питер. — Я другого не понимаю — как он увидел, что мы отходим? Как можно видеть сквозь стальную плиту?

— Сквозь сталь можно слышать, — предположил Хайрам. — Если уши робота достаточно чувствительны, он мог воспользоваться ими вместо глаз.

— Действительно, — сказал Питер. — Странно, мне такое простое решение в голову не пришло, у меня была другая идея. Но это легко проверить. Пойдем прямо сейчас?

— Ничего, что мы упоротые? — спросил Хайрам.

— Ничего, — ответил Питер. — Как раз то, что надо, в таком состоянии мозги лучше всего работают. Столичные поэты свои стихи только так сочиняют. Главное — не слишком увлекаться. Но нам с тобой это не грозит.

Они вышли на улицу.

— Гляди, сейчас костер зажгут, — сказал Питер. — Пойдем, отдадим Шону последние почести.

Они подошли к погребальному костру. При виде господ орки расступились, освобождая место в живом кольце.

— Давай, дерево, зажигай! — обратился Питер к Топорищу Пополам.

Посмотрел в другую сторону и увидел, что рядом с ним стоит Серый Суслик.

— Видишь, Суслик, боги за тебя отомстили, — сказал Питер.

Серый Суслик рассеянно кивнул и спросил:

— Как он умер?

— "Как он умер, святой отец" надо говорить! — поправил полукровку Хайрам.

Питер безразлично махнул рукой, дескать, не придирайся к мелочам.

— Умер он от нелепой случайности, — сказал Питер. — А больше тебе знать не положено. Тебе и спрашивать не положено было.

Взгляд Серого Суслика вспыхнул ненавистью. Питер едва сдержался, чтобы не отшатнуться испуганно.

— Не надо корчить такую морду, Суслик, — сказал Питер. — Тебе она не подходит. Не положено тебе ненавидеть высокорожденного. Знаешь, почему ты еще жив? Потому что я поклялся трем богам сохранять твою жизнь. И, знаешь, я начинаю жалеть, что поклялся.

Серый Суслик отвернулся и пошел прочь. Питер дождался, когда он отойдет достаточно далеко, и поманил к себе Топорище Пополам. Когда орк приблизился, Питер сказал ему:

— Присматривай за полукровкой. Если сбежит или чего учудит — убью страшной смертью.

Топорище Пополам согнулся в низком поклоне, распрямился и ответил:

— Конечно, отец высокорожденных. Следим постоянно, отец высокорожденных. Все под контролем, отец высокорожденных.

— Вижу я, как все под контролем, — проворчал Питер. — Сам уже успел ученых слов нахвататься от грязнокровки мерзкого. Поменьше с ним разговаривай, а то еще совратит тебя...

— Я не люблю познавать мужчин, отец высокорожденных, — сказал орк.

Хайрам хихикнул.

— Совратить можно не только телом, — сказал Питер. — Но тебе этого не понять, жаба стоеросовая. Ладно, Хайрам, пойдем, постояли и хватит.

— А слова произнести? — спросил Хайрам.

— А я разве не произнес уже? — удивился Питер. — Надо же, не произнес. Тогда произнесу. Ты был славным рыцарем, Шон, и да исполнится воля божья в твоем посмертии и да сбудется мое желание, если возможно, чтобы твое посмертие было легким и благостным. Аминь и аллилуйя. Пойдем, Хайрам.

Через минуту они поднялись на крыльцо древнего дома: Питер впереди, Хайрам сзади. Пластик веранды был заляпан свернувшейся человеческой кровью, в ней виднелись крупные следы орочьих сапог и маленькие зарубки, оставленные роботом-пауком. Питер присел на корточки, поскреб одну зарубку пальцем и сказал:

— Гляди, Хайрам, эти следы — первые за миллион дней. За все межвременье робот ни разу не выбирался из подвала.

— И что из этого следует, святой отец? — спросил Хайрам.

— Понятия не имею, — ответил Питер. — Просто обратил внимание.

Они прошли через прихожую и столовую, и вошли в гостиную. Здесь ничего не изменилось, здесь царил все тот же разгром, который они создали несколько часов назад. Хотя нет, кое-что изменилось. На металлической поверхности пола проявился контур круглого люка, из которого вылез робот. Раньше люк был неразличим, что не удивительно, если учесть, сколько пыли и грязи накопилось на нем за миллион дней.

— А теперь мы проверим, кто из нас прав, — сказал Питер. — Если робот засек нас по звуку, мы ничего не найдем. Но если прав я... Хайрам, ты знаешь, что такое видеокамера?

— Древний артефакт, — ответил Хайрам. — Фотокамера делает фото, а видеокамера делает видео. Как она выглядит, я не знаю.

— Выглядит она так же, как фотокамера, то есть как угодно, — сказал Питер. — Единственная характерная деталь — объектив. Это такое маленькое стеклышко, обычно круглое, но иногда бывает квадратное или прямоугольное, вот примерно как...

Питер осекся. Некоторое время он молча смотрел на стационарный артефакт, установленный в углу комнаты у самого потолка. Затем сказал:

— Я дурак, Хайрам. Я видел этот артефакт и не придал ему значения. Если бы я догадался чем-нибудь прикрыть объектив...

— То робот вылез бы раньше, — перебил его Хайрам. — Вы ни в чем не виноваты, святой отец.

Питер пожал плечами и ничего не ответил. Он размышлял.

— Можно позвать какого-нибудь орка, чтобы демонтировал видеокамеру, — предложил Хайрам. — Делать это самим, по-моему, слишком рискованно.

— Ты прав, Хайрам, — рассеянно произнес Питер. — Так мы и сделаем, но... Я вот о чем подумал. Камера передает картинки по проводу в подвал. Чтобы их увидеть, в подвале должен быть кто-то, кто способен на них посмотреть и понять, что именно там показывается. Это не может человекообразный, ни одно живое существо миллион дней не проживет. Это должен быть компьютер, искусственный мозг из железа, обработанного забытой магией. В принципе, он может быть встроен в голову того робота, но, будь я Каэссаром, я бы установил в подвале стационарный компьютер. А то вдруг робот куда-нибудь отлучится... И еще я бы установил одну консоль наверху, чтобы не приходилось каждый раз лазить в подвал, когда нужно настроить какую-нибудь мелочь. И я, кажется, знаю, где эта консоль.

— Где? — спросил Хайрам. — Я тоже об этом думал, мы с Шоном все облазили, но ничего похожего не нашли.

— Вы пропустили шлем грез на втором этаже, — сказал Питер.

— Шлем грез?! — воскликнул Хайрам. — Погодите... Святой отец, вы имеете в виду ту грязную шапку? Но она без провода, я специально смотрел!

— Это беспроводной шлем грез, — сказал Питер. — Не надо делать грустное лицо, я тоже раньше не знал, что такие бывают. Но это точно шлем грез, ты убедишься в этом, как только рассмотришь его внимательнее. Пойдем.

Они поднялись на второй этаж, Питер продемонстрировал Хайраму блок питания и розетку.

— Значит, кресло — это и есть консоль? — спросил Хайрам.

— Похоже на то, — кивнул Питер. — Сейчас проверим. Втыкай вилку в розетку и надевай шлем на голову.

Хайрам не проявил своего страха, разве что слегка побледнел. Сел в кресло, поерзал, располагаясь удобнее, воткнул вилку в розетку (на блоке питания загорелась лампочка), стал натягивать шлем на голову, вдруг охнул и сорвал шлем одним резким движением.

— Не могу, — сказал он.

— Что значит не могу? — не понял Питер. — Я понимаю твой испуг, но...

— Простите, святой отец, но это не совсем испуг, — сказал Хайрам. — Это кошмар какой-то, этот шлем...

Хайрам замолк, нелепо вращая рукой в воздухе в бесплодных попытках подобрать слова, будто магия шлема превратила его в полуразумного орка. Питер пришел ему на помощь.

— Шлем спроецировал страх в твою душу? — спросил Питер. — Это он заставил тебя сорвать его?

Хайрам кивнул. Питер немного подумал и сказал:

— Тогда вставай, освобождай место.

— Но, святой отец... — запростестовал Хайрам.

— Заткнись, рыцарь, — сказал Питер. — Если со мной случится неладное, и ты не сможешь меня спасти — принимай командование и завершай экспедицию. Из дома больше ничего не забирай, сворачивай лагерь и уходи в обитаемые земли как можно быстрее. Постарайся добраться до столицы живым. Будет плохо, если такая успешная экспедиция окончится провалом в самый последний момент.

— Вы считаете, наша экспедиция успешная? — спросил Хайрам.

— Очень успешная, я считаю, — сказал Питер, потянулся к шлему, но вспомнил, что забыл сказать одну важную вещь, и добавил: — А Суслика убей. Немедленно. Ты же ему не клялся.

— Хорошо, святой отец, — сказал Хайрам. — Так и сделаю.

Питер кивнул и сосредоточился. Трижды вдохнул и выдохнул, обращаясь с молитвами к Иегове Вседержителю, Эйнштейну Всезнающему, и Ллео Повелителю Роботов. Немного поколебался и присовокупил молитву Никс Защитнице Обездоленных. Ничего, что ей молятся орки, современные люди по сравнению с древними — те же орки. И решительно натянул шлем на голову.

Внезапно Питер понял, что сидит на краешке кресла, сильно наклонившись вперед, а шлем лежит у него на коленях. Питера колотила дрожь. Он не помнил, где был и что чувствовал в предшествующие мгновения, это было как пробуждение от кошмарного сна. Но такого кошмара он никогда еще не испытывал. В этом кошмаре не было ничего конкретного, это был просто кошмар. Отец всех кошмаров, как сказали бы древние философы.

— Пойдем отсюда, Хайрам, — сказал Питер. — Ты прав, этот шлем так просто не надеть. Будем думать.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ДЖУЛИУС КАЭССАР

1

В этот день Серый Суслик не поехал в разведку. Он уже начал седлать лошадь, но к нему подошел Топорище Пополам и сказал:

— Тебя вызывает отец высокорожденных.

— Слушаю и повинуюсь, — отозвался Серый Суслик.

Топорище Пополам нахмурился, но ничего не ответил на эти слова. Топорище Пополам не понимал, как себя вести с Серым Сусликом и даже немного побаивался его. По закону разоблаченный полукровка должен перестать жить, но сам отец высокорожденных Питер Пейн поклялся хранить его жизнь и заботиться о нем, как о рыцаре. Если бы Топорище Пополам знал, что дело так обернется — ни за что не стал бы неосторожно беседовать с Серым Сусликом, не дал бы оснований для подозрений. А теперь Серый Суслик подозревает, что Топорище Пополам — тоже полукровка, и Топорище Пополам подозревает, что Серый Суслик подозревает, и боится, что однажды тот заявит о своих подозрениях во всеуслышание. Но Серый Суслик не собирался так поступать, Топорище Пополам был одним из немногих полубоссов, по-настоящему достойных своего звания. Суровый, но не жестокий, умный и решительный, но скрывающий свои лучшие качества под маской тупой скотины — именно таким должен быть настоящий полубосс.

— Извини, — сказал Серый Суслик. — Я не должен был шутить над своим статусом, отвечая, как рыцарь. Извини, не хотел обидеть.

— Я не обиделся, — сказал Топорище Пополам. — Отец высокорожденных тебя ждет, поспеши.

— Тогда прикажи кому-нибудь оседлать мою лошадь, — попросил Серый Суслик. — И пусть все ремни хорошо затянет, вернусь — проверю.

— Не проверишь, — покачал головой Топорище Пополам. — Отец высокорожденных говорил, что ты будешь нужен ему весь день. В разведку поедут другие орки.

Серый Суслик посмотрел на небо. Красный лик солнца неспешно взбирался в небо, точка восхода находилась на четверть пути от востока к югу.

— Сегодня пятница, — сказал Серый Суслик. — Ночь будет длинной, а завтрашняя ночь будет еще длиннее. Сегодня надо провести дальнюю разведку. Если эльфы собираются атаковать нас, они сделают это завтрашней ночью. Мы должны узнать об этом сегодня.

— Мне можешь это не объяснять, — сказал Топорище Пополам. — Но отец высокорожденных приказал по-другому. Сам понимаешь...

— Понимаю, — кивнул Серый Суслик, отхаркнулся, сплюнул на траву и пошел к вигваму, в котором поселились люди.

— О, Суслик, наконец-то! — поприветствовал его сэр Питер. — Я гляжу, ты не слишком торопишься.

— Сегодня нужно провести дальнюю разведку, — сказал Серый Суслик. — Если эльфы...

— Заткнись, Суслик, — прервал его жрец. — Мой бластер справится с любой эльфийской армией. Ты уже позавтракал?

— Я не завтракаю перед дальней дорогой, — сказал Серый Суслик.

— Сегодня ты никуда не поедешь, сколько можно повторять! — рявкнул жрец. — Иди, сожри что-нибудь по-быстрому, и сразу возвращайся.

— Может, не кормить его? — предложил сэр Хайрам. — Типа, не поел — сам виноват.

— Не пойдет, — покачал головой сэр Питер. — Упорется сверх меры...

— Чего? — не понял Серый Суслик.

— Ничего! — рявкнул жрец. — Иди, жри, животное!

С тех пор, как силовое поле перестало существовать, отношение сэра Питера к Серому Суслику изменилось в худшую сторону. Сейчас Серый Суслик понимал, что это было глупо, но в какой-то момент ему показалось, что жрец-пилигрим действительно стал хорошо относиться к нему, что сэру Питеру действительно стал симпатичен орк-полукровка, которому по иронии богов достался полноценный человеческий разум. Серый Суслик даже подумал тогда: "А этот дьякон — неплохой мужик". Зря он так подумал.

Наскоро позавтракав, он вернулся к начальственному вигваму.

— Разрешите войти? — спросил он, стоя рядом с дверным пологом.

— Подожди там! — отозвался изнутри дьякон. — Сейчас мы к тебе сами выйдем.

Они вышли — сэр Питер и сэр Хайрам. Сэр Хайрам держал в руках большой моток тонкой веревки и трубку для курения опиума. Это было очень странно. И еще сэр Питер сказал "упорется". Они, что, накуривать его собрались?

— Пойдем, жаба, — сказал сэр Питер. — Ничего не бойся, в доме опасности уже нет.

Он прав, опасности нет. Всю опасность принял на себя Два Воробья, да будет его посмертие легким. Серый Суслик вспомнил, как жуткое марево силового поля налилось плотью и кровью невинного парня, как оно налилось жуткой краснотой, и как потом сам Серый Суслик, обезумев, мчался к этой кровавой стене, чтобы положить конец всем своим переживаниям, навечно соединиться с любимой Шелковой Лозой и столь же любимым, но по-другому, мальчишкой по имени Два Воробья. И как за мгновение до неизбежного конца стена исчезла, взорвавшись кровавым дождем. Сэр Питер полагает, что боги открыли проход в дом Каэссара, отозвавшись на молитву, подкрепленную жертвой. Но Серому Суслику казалось, что проход открылся, потому что боги пожалели несчастного полукровку, что они оценили его порыв и как бы сказали ему: "Не торопись".

Они поднялись на крыльцо: вначале сэр Питер, затем сэр Хайрам, затем Серый Суслик. Пол веранды был испачкан засохшей кровью, очевидно, сэр Шон принял смерть прямо здесь. Интересно, как это случилось? Высокорожденные ничего не говорили о подробностях "нелепой случайности", которая привела к его смерти. Серый Суслик предполагал, что сэр Шон упал с лестницы или был поражен электричеством, но здесь, на веранде... Будто на него напал кто-то.