Путь индюка

— В каких темных делах? — не поняла Аленький Цветочек.

— Ну, убить кого-нибудь, украсть что-нибудь, — объяснил Джон с беспечной улыбкой на лице. — Темные дела всегда одинаковы. Так вот. Герман хотел меня оценить. Он хотел заставить меня, чтобы я устроил ему демонстрацию мастерства, но я отказался.

— Правильно отказался, — сказала Аленький Цветочек. — Ты не орк, чтобы сражаться на потеху хозяину.

— Вот именно, — кивнул Джон. — И что мы имеем в результате? Герман убедился, что я хороший боец, но он не уверен, что мои достоинства стоят того, чтобы мириться с моими недостатками. Герману нужно уяснить для себя, насколько я разумен и насколько управляем. Что я буду делать, когда его орки жестоко изнасилуют орчанку, в которую я влюблен? Если впаду в истерику и попру на рожон — такой дурак ему не нужен, и тогда его орки меня убьют. А если я пойму, что плетью томагавка не перешибешь, признаю свое поражение — значит, со мной можно работать.

— Все равно ничего не понимаю, — сказала Аленький Цветочек. — Ты не показал ему ни разумности, ни управляемости. Стало только хуже.

Джон улыбнулся и сказал:

— Показать разумность и управляемость я еще успею. Кстати, пора уже приступать потихоньку. Что-то полотенце долго несут...

В коридоре послышались тихие и неуверенные шаги, они приблизились к двери и затихли.

— Кого там бесы носят? — громко спросил Джон.

Дверь открылась, в комнату вошел орчонок с мокрым полотенцем в руках. Он смотрел на Джона с явным восхищением.

— Наконец-то, — проворчал Джон. — Давай сюда. А теперь позови ко мне Длинного Шеста, немедленно! Выполняй, бегом! Бегом, я сказал!

Орчонок убежал. Аленький Цветочек приложила полотенце к синяку и охнула.

— Я, наверное, страшная как Кали, — сказала она.

— Ты прекрасна в любом виде, — сказал Джон. — Ладно, пойду, прогуляюсь. Ты пока сиди здесь, никуда не выходи и ни к кому не приставай. Если что — кричи громче. Но я не жду никаких неприятностей. Даже оружие с собой не беру.

4

Герман сидел на ступеньках крыльца и курил косяк. Джон сел рядом.

— Я не в обиде, — сказал он. — Тебе надо лучше дрессировать своих орков, но я тебя не виню. Такая красавица кому угодно крышу снесет.

— Это не мои орки, — сказал Герман. — Это собственность Рокки Адамса.

— Тогда тем более не виню, — сказал Джон. — О, гляди, звезда падает!

— Какая еще звезда? — удивился Герман. — Солнце не село еще.

Но звезда действительно падала. На востоке темнеющее небо прочертила белая точка, она скрылась за горизонтом, и Герману показалось, что за мгновение перед тем, как скрыться за горизонтом, она вспыхнула ярче.

— Не к добру это, — сказал Джон. — Перед тем, как эльфы пришли, вечером тоже звезда упала. Тоже на востоке.

— Сегодня четверг, — сказал Герман. — А эльфы приходят в ночь с субботы на воскресенье. Обычно.

— Обычно и звезды до заката не падают, — сказал Джон. — Не нравится мне это. О, гляди, еще одна, на севере!

Эта звезда упала ближе, в пределах горизонта. Когда она врезалась в землю, она ослепительно вспыхнула, Герман зажмурился, но перед глазами все равно светилась яркая точка, только не белая, а почему-то зеленая.

— Сейчас гром грянет, — сказал Джон.

— Какой еще гром? — возмутился Герман. — Это же звезда, а не молния!

Грянул гром, примерно как от удара молнии, но более долгий, раскатистый и какой-то воющий, что ли.

— С востока докатилось, — прокомментировал Джон. — А сейчас с севера придет.

В поле зрения показался какой-то орк, он быстро бежал к балагану.

— Длинный Шест! — заорал Джон. — А ну беги сюда быстрее, отродье жабье! Это главный полубосс местный, — пояснил он Герману. — Как раз собирался его позвать.

Орк, которого Джон назвал Длинным Шестом, подбежал к крыльцу и бухнулся на колени.

— Слушай сюда, Длинный Шест, — сказал Джон. — Я хочу, чтобы десять... нет, лучше двадцать орков сели на лошадей, съездили туда, где падают звезды, и вернулись обратно. Не нравится мне, что звезды падают до заката, нехорошее предчувствие у меня. Выполняй!

Орк убежал.

— Странный ты человек, Джон, — сказал Герман. — Обычно я неплохо понимаю людей, но тебя понять никак не могу.

— Иногдя я и сам себя не понимаю, — сказал Джон.

— Тебе когда-нибудь приходилось выполнять приказы? — спросил Герман. — Знаю, ты не хочешь рассказывать о своем прошлом, но хотя бы на этот вопрос ты ответить можешь?

— На этот — могу, — кивнул Джон. — Да, приказы выполнять приходилось. Я по жизни не такой отмороженный, каким кажусь. Я вообще вменяемый, просто дурью маюсь. Скучно здесь.

Донесся еще один раскат грома.

— Все страннее и страннее, — пробормотал Джон. — Ох, не к добру это...

— Не каркай, — буркнул Герман. — Я вот к чему разговор завел. Давай представим, чисто гипотетически... я понятно выражаюсь?

— Понятно, — усмехнулся Джон. — Я в школе учился.

— Так вот, — продолжил Герман. — Давай попробуем представить себе, что тебе предложили работу в Барнарде.

— Кому я там нужен? — перебил его Джон. — По улицам с дубинкой бродить? Или в конторе бумажки переворачивать? Я лучше здесь буду дурью маяться.

— Допустим, тебе предложили хорошую работу, — сказал Герман. — Телохранителя, например.

— Я что, похож на орка? — возмутился Джон.

— Не все телохранители орки, — возразил Герман. — У Самого Дорогого Господина, например, телохранителей чуть ли не полусотня, и все люди.

— Туда меня не пригласят, — покачал головой Джон. — Да и не лежит у меня душа кого-то охранять. Лучшая защита — нападение.

— Такая работа тоже есть, — улыбнулся Герман. — Эльфов и орков, я вижу, тебе убивать доводилось. А людей?

— В киллеры вербуешь? — спросил Джон. — А что, я бы в киллеры пошел, пусть меня научат.

— Учить тебя уже не надо, — сказал Герман. — Ты лучший боец из всех, что я видел, и ты не гнушаешься нападать из засады, это важное качество. Я бы предложил тебе эту работу, но сначала я должен уяснить одну вещь. Ты непредсказуем, а я не люблю непредсказуемых людей. Насколько тебе можно доверять, Джон?

— Ты слишком мало меня знаешь, — сказал Джон. — Я знаю, при первой встрече меня обычно принимают за безумца. Но я не такой. Давай недели через две вернемся к этому разговору, тогда ты решишь, можно мне доверять или нет.

— Я не могу ждать две недели, — покачал голдовой Герман. — Завтра я отправлюсь в Иден в любом случае, с тобой или без тебя.

— Значит, ты отправишься без меня, — сказал Джон.

Герман вздохнул.

— Я начинаю тебе завидовать, Джон, — сказал он. — Хотел бы я иметь такую цельную личность, как у тебя.

Джон неожиданно расхохотался и сказал:

— Извини, но ты ничего не знаешь о моей личности.

— По-моему, я узнал достаточно, — сказал Герман. — И мне очень жаль, что мне не удастся узнать больше. Но это твой выбор, и я его уважаю.

— Это иллюзия выбора, — сказал Джон. — Мы привыкли считать, что сами выбираем свои пути. Но так продолжается только до тех пор, пока в нашу жизнь не вмешиваются боги.

— В твою жизнь вмешивались боги? — заинтересовался Герман. — Лично вмешивались?

— Вмешивались, лично, — подтвердил Джон. — Если только о боге можно говорить "лично". Я мог бы рассказать тебе эту историю, но не расскажу, потому что завтра мы расстанемся.

— Ты можешь рассказать ее сегодня, — сказал Герман.

— Не могу, — покачал головой Джон. — Такие истории не рассказывают случайным знакомым, их рассказывают только друзьям.

— Если ты поедешь со мной, мы можем стать друзьями, — сказал Герман.

— Если я поеду с тобой, я стану мальчиком на побегушках, — возразил Джон. — Только команды будут не подай-принеси, а воруй-убивай. Я не хочу такой судьбы.

— Ты преувеличиваешь, — сказал Герман. — В нашей компании к киллерам относятся совсем не так. Киллер — очень уважаемая профессия...

Зарокотал гром, заглушивший последние слова Германа. Похоже, упала еще одна звезда, где-то на юго-западе, судя по звуку.

— Ох, не нравится мне этот звездопад, — сказал Джон.

5

Раньше Длинный Шест никогда не видел, что происходит, когда звезда падает не где-то очень-очень далеко, а неподалеку. Он привык воспринимать падающие звезды просто как любопытное природное явление, он никогда не задумывался, какая сила высвобождается при каждом таком падении. Но теперь он понял, каково это на самом деле.

Очередная звезда упала примерно в тысяче шагов от него. Длинный Шест не сразу понял, что это звезда — падающий предмет выглядел темным и совсем не светился. Лишь когда он врезался в землю и мир превратился в море ослепляющего света, Длинный Шест сообразил, что вблизи падающие звезды выглядят именно так. Лошадь заржала и поднялась на дыбы, Длинный Шест чудом удержался в седле.

— Возвращаться надо! — крикнул Сухой Перец.

— Не кричи, — отозвался Длинный Шест. — И вообще, успокойся.

Ударил гром, он был настолько оглушителен, что был скорее болью, чем громом. Одновременно налетел ветер, лошадь покачнулась, оступилась и едва не упала второй раз. Плащ взвился, как живой и обвился вокруг головы. К счастью, ветер утих так же быстро, как налетел.

— Возвращаться надо, — повторил Сухой Перец. — Поубивает же!

Длинный Шест не ответил. Он часто-часто моргал, восстанавливая зрение, и одновременно пытался привести в порядок мысли. Но мыслей не было, не было даже страха, была только оглушенность и еще странное чувство, будто он наблюдает происходящее со стороны, будто боги смотрят на мир его глазами.

— Гляди, там, у звезды, орк какой-то ковыляет, — сказал вдруг Сухой Перец.

Длинный Шест повернул голову и увидел две вещи. Во-первых, в том месте, где упала звезда, загорелась трава. И, во-вторых, какой-то орк, оглушенный и ничего не соображающий, бежал по полю и вопил нечто нечленораздельное. За спиной орка болталось на ремне короткое бревно. Бревно...

— Это не орк, — сказал Длинный Шест и сам изумился спокойствию собственной речи. — Это эльф, видишь, у него гранатомет за плечами. А вон еще один... Никс Милосердная!

Отдельные фрагменты сложились в голове Длинного Шеста в цельную картину, и эта картина его ужаснула.

— Так не бывает! — заорал он в ужасе. — Эльфы не приходят до заката солнца! Тем более в четверг!

— Теперь-то мы возвращаемся? — спросил Сухой Перец.

— Возвращаемся! Скачем к сэру Джону, быстрее!

— С такой армией даже сэр Джон не справится, — сказал Сухой Перец.

Длинный Шест не стал спешиваться на границе загона. В нарушение всех законов он подскакал к самому балагану и то, что он увидел, его чуть-чуть успокоило. У крыльца стояли три оседланные лошади, сэр Джон навьючивал на свою лошадь какой-то мешок.

— Добрый сэр, эльфы идут! — завопил Длинный Шест. — Много эльфов, очень много!

Сэр Джон не отреагировал, он продолжал привязывать мешок, не обращая внимания на слова орка.

— Эльфы идут, добрый сэр! — повторил Длинный Шест.

— Слышу, не глухой, — отозвался сэр Джон. — Сейчас Герман барахло соберет, и поедем.

Упала еще одна звезда, теперь на западе. Когда вспышка погасла, сэр Джон посмотрел в ту сторону и сказал:

— А вот это мне совсем не нравится. Если мы окружены...

На крыльце появилась Аленький Цветочек.

— Милая, позови Германа, — попросил ее сэр Джон. — Сдается мне, если мы хотим остаться в живых, прорываться надо прямо сейчас.

Аленький Цветочек застыла в растерянности.

— Как позови? — переспросила она. — Прямо так войти и позвать? Да он меня...

— Прямо так войди и позови, — потвердил сэр Джон. — Скажи ему следующее: "Эй, кусок дерьма! Бросай всё и шевели рыцарской задницей на выход, если хочешь остаться жив!" Давай, быстро!

Аленький Цветочек нервно хихикнула и скрылась внутри балагана.

— Я не видел эльфов на западе, — заметил Длинный Шест.

— Я тоже не видел, — сказал сэр Джон. — Но я уже убедился, что где падающие звезды, там и эльфы. На западе упала звезда, следовательно, там эльфы. Что тут непонятного?

— Доброму сэру виднее, — сказал Длинный Шест.

Аленький Цветочек выскочила на крыльцо, она бежала так, будто за ней гнались все демоны ада во главе с Сэйтеном. В следующую секунду на крыльце появился сэр Герман, его лицо было перекошено, он заорал:

— Всё, мое терпение кончилось!

Аленький Цветочек сбежала с крыльца и спряталась за своей лошадью. Сэр Джон улыбнулся и спросил ее:

— Ты что, прямо так ему и сказала?

— Каждое приказание должно исполняться точно и в срок, — ответила Аленький Цветочек.

На северо-западе упала еще одна звезда.

— Что за ад тут творится?! — продолжал орать сэр Герман.

— Мы окружены огромным эльфийским войском, — ответил ему сэр Джон. — Если мы поскачем прямо сейчас, мы, возможно, вырвемся из кольца. У тебя десять секунд, чтобы сесть на лошадь. Будешь тупить дальше — поедем без тебя.

Сэр Герман растерянно оглянулся и пробормотал:

— Лук, стрелы...

— Поздно уже, — сказал сэр Джон. — Кольчугу надел, меч взял — и на том спасибо. У тебя три секунды. Раз, два, три, не успел. Всё, поехали! Держитесь за мной и старайтесь не угодить под стрелу.

Сэр Джон отпустил поводья и ударил лошадь пятками в бока. Лошадь заржала и рванула с места в галоп

— Подождите! — завопил сэр Герман.

— Догоняй, — сказал сэр Джон.

Они поскакали на запад: первым сэр Джон, затем Аленький Цветочек, Длинный Шест, Сухой Перец и замыкал колонну сэр Герман. Лошади мчались сломя голову, не разбирая дороги, ежесекундно рискуя сломать ногу в какой-нибудь незаметной ямке. Но пока боги миловали.

Внезапно сэр Джон сдернул лук с плеча, наложил стрелу и выстрелил, прямо на полном скаку, не снижая скорости. Длинный Шест проследил взглядом полет стрелы, она скрылась в высокой траве, и непонятно было, поразила ли она какую-нибудь цель. Но в следующую секунду рядом с тем местом, куда упала стрела, из травы поднялись беловолосые эльфийские головы. Как же их много...

— Прорываемся! — завопил сэр Джон и выпустил еще две стрелы, одну за другой.

На этот раз было ясно видно, что обе стрелы поразили свои цели. А затем Длинный Шест увидел, как справа налево пролетело что-то округлое и быстрое, оно упало в траву прямо перед ними, сэр Джон натянул повод, его лошадь встала на дыбы, в нее врезалась лошадь Аленького Цветочка...

Мир озарился ослепительной вспышкой и превратился в один большой огонь. Длинный Шест вылетел из седла и врезался во что-то мягкое. Попытался прикрыть лицо от опаляющего жара, но сверху рухнуло что-то тяжелое, и двигаться стало невозможно.

Вероятно, Длинный Шест потерял сознание на несколько секунд. Он не помнил, как выбрался из-под упавшей на него лошади, первое, что он помнил после этого — как навстречу ему по траве бежит огненный пал, он перепрыгивает через огонь, приземляется в горячий пепел и едва удерживается на ногах. А в пяти шагах впереди стоит сэр Джон, он пускает одну стрелу за другой, и взгляд его пуст, как у мертвеца. В поле зрения появляется сэр Герман, он что-то кричит и размахивает мечом, указывая влево, сэр Джон разворачивается, бросает лук прямо на землю и выхватывает меч. Длинный Шест тоже поворачивается налево и каким-то чудом успевает увернуться от эльфийского томагавка, кремневое лезвие соскальзывает по плечу, разрывая рубаху и обдирая кожу. Прямой удар кулаком в лицо останавливает разбег эльфа, враг заваливается на спину, Длинный Шест выдергивает томагавк из слабеющих рук. Оглядывается и видит, что сэр Джон и сэр Герман стоят спиной к спине и отмахиваются мечами от наседающих эльфов, и перед сэром Джоном лежит четыре эльфийских трупа, а перед сэром Германом — один. Возвращается слух, Длинный Шест понимает, что слышит, как орет Сухой Перец. Он сидит на земле и пытается встать, но его бедро перебито, из раны торчит кость и хлещет кровь. Безусловно смертельная рана.