Папандокс, или Два на восемь

— Еще Алхой обещала нам какое-то доказательство своей силы. Наверное, это птички на плечах и узоры на кулонах?

— Не знаю, как-то маловато будет для божественных масштабов, — на миг призадумался Денис. По идее, если клеймо Зебата даже неучей-попаданцев сходу подвигло на подъем-упокоение мертвяков, то от щедрот жизнедарительницы вместе с меткой могло прилететь что-нибудь с обратным эффектом. Вот только что?

Так ни до чего толком не додумавшись, парень пожал плечами и вернулся к утренним гигиеническим процедурам, используя вместо умывальника алтарь-родник. Ни смущения, ни благоговения от процесса, понятное дело, Дэн не испытывал. Если бы тут стояла подмигивающая статуя красавицы Алхой или Бельташ на руки поливала, отпуская скабрезные шуточки, — другое дело. А так — обычный естественный умывальник, даром что объект культа. Вода, правда, холоднючая, зато сон на раз прогоняет.

— Нет, метка и кулон — это знаки жреца, — качнул головой дядюшка и прикусил губу, пытаясь сообразить, какого божественного сюрприза ждать. Болтать о кулонах и татуировках в присутствии Валта он не стеснялся. Обычному ли мужику разглядеть разницу между метками и побрякушками нынешних жрецов на Вархете и истинными знаками на Деньесе и Свельте? Так-то удачно выходит: вроде все на виду и тем сокрыто. Коль же поверит, лишь преданнее служить будет.

— Знак! Великая Алхой подала знак! — возопил Валт так, что птица Айх свалилась с ветки, Денис поперхнулся водой, которой полоскал рот, Светка рухнула с подножки фургона, а дядюшка и Бельташ синхронно вздрогнули и схватились за оружие.

— Следы пестряги! Они пропали! Я чист! Слава Алхой! Слава жизнедарительнице! — продолжил буйствовать бугай.

— Хм, технически интересное решение. Выходит, пусть боги не могут вернуться, чтобы самостоятельно действовать в мире, зато теперь, во всяком случае, Алхой, способны подключиться и использовать нас с тобой как живые манипуляторы в агрессивной среде, — поделился с сестрой оригинальными соображениями айтишник.

Светка передернула плечами. Ей совершенно не понравилось сравнение, подобранное братом. Она живая, а не какой-то там манипулятор со штампом. Однако, глядя на Валта, девушка поняла, что готова простить богине произвол. Уж больно счастливо-потрясенным выглядел бывший разбойник.

Он дикими скачками передвигался по поляне, исполняя нечто отдаленно схожее с танцами дикарей. Задранная до подмышек застиранная рубаха колыхалась парадным флагом. Голосил бородач во всю мощь нехилой глотки с такой неподдельной радостью, что звучал его хриплый голос прочувствованнее и искреннее любой ритуальной молитвы. Если б именно такого зова дожидались боги для возвращения в мир, то сейчас непременно снизошли бы к своей пастве. Но нет, одноразовое чудо так и осталось одноразовым.

— О как, — крякнул Ригет и, пусть даже не слышал рассуждений Дэна, почему-то покосился с подозрением не на великий волшебный алтарь древнего природного храма и не на священную птичку-прислужницу, кое-как вновь умостившуюся на ветке, а на парочку любимых племянников. К ним за считанные дни знакомства дядя успел проникнуться совершенно родственным по своей причудливости комплексом чувств: и придушил бы порой, а жалко, столько труда и средств угроблено.

Додумать мысль Ригет не успел. Обыкновенно невозмутимая и умудряющаяся сохранять плавность движений на любой скорости, Бельташ вскочила резко, почти неуклюже. Она стала то ли прислушиваться, то ли пристально всматриваться в траву. Выражение лица отважного рыцаря женского пола было странным, словно дева чего-то очень ждала, надеялась и в то же время не верила, или боялась разочароваться, поверив.

Впрочем, грядущее шоу никоим образом от мыслей и чувств присутствующих не зависело. Трава на поляне при совершенном безветрии пошла мелкими волнами, будто озерная гладь под ветерком. Вздрогнула земля, раздаваясь на несколько мгновений, расплескиваясь водой, чтобы выпустить из своих недр три громадных тела и снова сомкнуться, словно ничего не бывало.

Живым доказательством реальности случившегося компактного катаклизма в центре природного храма остались три здоровенные гладкошерстные шоколадно-коричневые туши с обаятельно-клыкастыми белоснежными улыбками прирожденных убийц, и глазами, сияющими рубиновым, янтарным и зеленым светом.

— Алой, Керт и Сарта! — счастливо по-девчоночьи рассмеялась Бельташ и, опустившись на одно колено, принялась возиться с гончими смерти. Те от всей собачей души радовались встрече с хозяйкой. Повизгивали, виляли хвостами, норовили подскочить и хорошенько облизать лицо рыцаря. Словом, собачки целиком и полностью выбивались из ужасающего имиджа неумолимых монстров, если не одно 'но', на которое невольно обратил бы внимание каждый.

— Могут выглядеть, как обычные псы, стало быть, — иронично припомнил слова Бельташ дядюшка Ригет, тогда как все остальные просто потеряли дар речи, изучая громадных зверюг.

— Совсем обычные. Просто в детстве хорошо кушали... стероиды, — тихонько согласился с Бельташ парень.

— Возможно, немного крупноваты, — почти отмахнулась оправданием рыцарь смерти, занятая общением с четырехлапыми соратниками, которых вернула ей милость Алхой, слитая с силой Зебата.

— Да не, какое там крупноваты, — горячо вступился за зверей впечатленный Денис, — скорее пары сантиметров не дотягивают до почетного звания пони!

Тройка гончих смерти отвлеклась от выражения приветственных восторгов двуногой соратнице и покосилась на посмевшего обозвать их парня с нехорошим гастрономическим интересом.

— Я тощий и невкусный, — честно и абсолютно убежденно предупредил зверей молодой жрец двух богов, стукнув кулаком в грудь, показательно втянутую до состояния ребра под кожей. Этот трюк давно был освоен Дэном для детского анекдота про дистрофиков.

Звери лукаво, (нет, ей богу, собакены прикалывались!), заискрили разноцветными глазищами и демонстративно облизнулись. Рыцарь, старательно пряча смешинки, извиняюще пояснила:

— Они неприхотливы.

И грозные гончие смерти, свежеподнятые волею Алхой, слитой с силой Зебата, оттого способные менять призрачное обличье на вполне плотское, лавой рванули вперед. Они скопом накинулись на Дениску и на Светлану. Невзирая на протестующие вопли, звери принялись беспощадно облизывать обоих жрецов в знак благодарности за воскрешение, за то, что те послужили проводниками силы богов. Во всяком случае, именно так перевела порыв своих компаньонов Бельташ, а не как 'предварительную дегустацию', каковой обозвал буйство собакозавров помятый Дениска. У Светланы, всегда симпатизировавшей собакам, вообще не нашлось слов от восторга.

После знакомства с милыми песиками парню пришлось умываться вторично, а девушке особенно тщательно тереть лицо, избавляясь от липкой слюны. Зато на всякий минус непременно найдется в жизни плюс! В доказательство постулата неуемные псы за считанные минуты, потраченные попаданцами на водные процедуры, притащили из лесу целую тушу какого-то большого рогато-копытного и уложили у ног Бельташ, повиливая хвостами. Четыре пятых после демонстрации добычи, разумеется, схарчили сами прямо на поляне вместе с кожей и костями, смачно похрустывая свежатиной. Впрочем, оставшегося за глаза хватило людям на завтрак. На ужин и обед бы тоже осталось, если бы энергичные песики не обладали столь хорошим аппетитом.

После еды собирались в дорогу. Дэн, окинув взглядом 'поюзанную' после стоянки и игр с животными прежде уютную полянку, стыдливо признал:

— М-да, изрядно мы тут насвинячили.

— Не тревожься, дир, приют Алхой в состоянии о себе позаботиться даже сейчас, — снисходительно усмехнулась Бельташ. — Ведь нынешнюю ночь здесь провели жрецы и состоялось новое посвящение. Вы придали святилищу достаточно сил.

Пока рыцарша говорила, Валт, привычно устроившийся на месте возничего, прищелкнул языком, подавая команду лошадкам. Фургон покатил с поляны. Одновременно по траве загуляли волны. Изначально мелкая рябь, схожая с предшествовавшей явлению тройки псов, переросла в более энергичное движение травы. Теперь оно больше походило на встряхивание скатерти рачительной хозяйкой после ухода гостей. Одна волна, вторая, третья, и вот уже на поляне не осталось ни единого следа пребывания людей. Лишь зеленый ковер луга, чаша родника и деревья-часовые. Подивившись чудесным метаморфозам, путешественники под бодрый прощальный крик Айх, совершившей над ними круг почета, покинули гостеприимный живой храм.

Валт, все никак не мог отойти от чудесного выздоровления. Нет-нет, да задирал жилет и рубаху, чтобы убедиться: следы от пестряги действительно исчезли. Денис забавлялся с собаками, Светка шла рядом с повозкой и нет-нет да косилась на плечо, где пряталась новая татушка. Дядюшка косился на племяшей, взявших манеру встречаться в сновидениях с ушедшими богами и получать от них вкупе с проблемными бонусами почти невыполнимые задания.

— Эй, дядя, ты чего на нас так подозрительно зыркаешь? — соизволил заметить задумчивость дядюшки и влез с вопросом Денис, оторвавшись от гонок взапуски с собаками вокруг фургона.

— Не знаю, чего теперь от вас ждать после второго посвящения, — честно признал Ригет.

-Хм-м, ну вроде ничего внутри, как с Зебатовой силой было, не зудит, — прислушался к себе парень. Света кивнула, соглашаясь со словами брата. — На чем, кстати, жрецы Алхой специализировались?

— Жрецы Жизнедарительницы издавна слыли лучшими целителями Вархета. В ее храмы шли с любыми недугами, — вместо дяди ответила Бельташ.

— Угу, тогда понятно, мы все здоровы, вот ничего делать и не тянет. Экспериментировать надо. Жаль у тебя, дядюшка, мазь слишком хорошая, после ночных скачек все уже зажило, даже мышцы больше не болят. Может, порезать... — Дэн жадно покосился на нож родственника и тут же получил резкий отлуп:

— Никого калечить не будем! И на нож не смотри, не дам. Никаких экспериментов без нужды. С Зебатовой меткой у вас выхода иного не было, коль наружу мощь рвалась, вожжи подобрать спешно следовало. Уясни, Деньес, сила жреца не забава, тем более целительная! Что она есть — в том Валт нам живое доказательство и иных покуда не надо. Представится случай — попробуете, а нарочно неучам силой развлекаться не след! Ну как ты вместо пореза все пальцы на руке срастишь? Гадай потом о причине: неверно ль дарованным распорядился или то Алхой разгневалась за зряшную трату?

— Такое возможно, — подтвердила Бельташ, одобрительно кивая рассуждениям разумного дядюшки.

— Эх, какую инициативу на корню зарубили, — посетовал Дэн.

На этот раз Света с ним мысленно согласилась. Конечно, тратить впустую силу жрицы она не собиралась. Но как что-то понять и чему-то научиться, если даже не пробовать? Они ж с братом не дремучие неандертальцы! Анатомию и основы медицины девушка в институте учила, и в теории знала, как простые травмы лечить. Кое-что на практике применять приходилось, помогая близким. Потому, пожалуй, ей хотелось проверить, каково исцелять, используя дар Алхой. В отличие от таланта скелетоукладчицы такая сила попаданку почти вдохновляла.

— Удачно с Алхой получилось: поляна храмом обернулась, время изрядно сэкономили, — наложив запрет, перешел к обсуждению еще одной насущной проблемы хмурый дядя. — Но как вам исполнить поручение богини 'преклонить главу' в святилище Ирната? Не знаю...

— А в чем сложность? — удивился Дэн, почесывая за ушами пса с алыми глазами, пока Света почти машинально наглаживала другую пару пони-собак. — Храмы воина тоже все рухнули? Так ничего, на развалинах как-нибудь прикорнем. Главное, насколько я понял, само место, а не его реально-сохранный вид.

— Святилище Ирната есть во владеньях Кергот близ замка. Но, во-первых, храм из новых. Он отстроен после ухода богов и священной силы бога в нем может не быть. Во-вторых, существует обычай. Пусть за жреца там мой старый знакомец Нерпат, а только нельзя в храме Ирната спать, — досадливо крякнул дядя. — Перед этим богом лишь стоят, не бьют поклонов, не преклоняют коленей. Ирнат горд и того же требует от своих почитателей. На пол опускают лишь мертвых воинов в час прощания.

— Умирать ради такого знакового случая не хочется, — сразу согласился Дениска. — Что, совсем никаких заброшенных настоящих храмов, вон как с Зебатом и Алхой, нам найти по пути не удастся? Пусть не храм, может, часовенка где-нибудь разваленная имеется?

— Старинных часовенок не... — начал было дядюшка и захлопнул рот чуть ли не со стуком.

— Ага! Есть! — удовлетворенно вскинулся парень. — И где это чудесное местечко? Далеко?

— Под замком. В старых подземельях. Часовню оставили, когда поменялось русло подземной реки, там стало слишком сыро и случился обвал.

— Классно все устроилось, мы ж все равно в замок собирались, заодно отроем проход и 'под' заглянем, — оптимистично рассудил Дениска, а Света добавила почти про себя с едва слышным вздохом: — Классно... Только очень домой хочется.

— Тебе чего, здесь не весело? — искреннее, до глубины души изумился парень.

— Нет, — чистосердечно ответила сестра и с наворачивающимися на глазах слезами, призналась брату: — Я в садик, к малявкам хочу, в нашу квартиру, чтоб в любую минуту папке и маме позвонить можно было, ванну принять или душ, туалет нормальный хочу. Здесь окружение если даже не страшное, а красивое, то все равно совсем не мое, чужое. Потому, если Зебат, Алхой и Ирнат смогут вернуть меня домой, я буду пытаться их вызвать в этот мир.

— Эм, Свет, я, ты извини, я так всем вокруг увлекся, не подумал, что тебе плохо, — Дениска приобнял сестру, она хлюпнула носом в плечо брата и тут же захихикала. Трое псов Бельташ, чутко уловивших состояние юной жрицы, принялись легонько бодать ее головами, немилосердно щекоча короткой шестью, и утешающее поскуливать.

Пока новоиспеченные жрецы двух богов с претензией на право приобщиться к силе третьего говорили по душам, дядюшка предусмотрительно скрылся внутри повозки. Не выносил Ригет женских слез категорически! И утешать не умел! Бельташ, кстати, тоже, потому предпочла отправиться на разведку.

Глава 11. Странные проявления человечности

Вечером на очередном бивуаке едва не случилось кровавое убийство. Поначалу ничто не предвещало беды. Замечательно-сытный ужин из тушеных с травами кроликов и окорока очередной добычи резвых песиков плавно перешел в ночь. Пара свежеиспеченных жрецов и их замученный ответственностью дядя отправились ночевать в фургон.

Валту не спалось. Он смотрел на огонь, почесывал бороду и изредка подбрасывал сучья в костер. Бельташ бродила вокруг. То ли сторожила, то ли любовалась звездами, слушала вольное дыхание ветра в ночи и редкие крики Ойха. Несколько позже дева-рыцарь ненадолго присела к костру рядом со жмурящими разноцветные глаза на огонь псами. Те тут же подобрались ближе и принялись подталкивать спутницу головами, напрашиваясь на ласку. С легкой улыбкой на устах рыцарь стала почесывать гончих.

Бородач пару минут созерцал сию инфернально-идиллическую картину, потом откашлялся и нескладно, но горячо заговорил: