2.Восстание инеевых волков

Завтрак подали неожиданно рано и Астрид, которая обычно по утрам проверяла наши постели, не ушла, как того ожидалось, а дождалась окончания трапезы и велела нам построиться.

— Анна.

Я вышла вперед, но реверанс делать не стала. Как и ожидалось, Астрид молча проглотила этот акт неповиновения. Избегая встречаться со мной взглядом, она протянула свиток.

— Это тебе велел передать господин Рандвалф.

Девчонки недоуменно переглянулись, да и я была шокирована. С какой стати Рандвалф пишет мне письма?

— Уна, тебе лучше? — сухо спросила Астрид у девушки, которая выглядела бледной, но вполне здоровой.

— Да, госпожа.

— Хорошо. Сольвейг что, все еще в лазарете? Туириэль, сбегай туда и приведи бездельницу! Не настолько она больна, а кто-то должен прислуживать за обедом!

— Ну уж нет, — возмутилась я, моментально забыв о письме. — Сольвейг теперь свободна и вы не вправе ей приказывать.

— Что? — прищурилась Астрид.

— Вчера повелитель освободил ее, — я усмехнулась, наблюдая, как вытянулось лицо Астрид. — Так что теперь не вам решать ее судьбу.

— Хорошо, — скривилась Астрид. — Лаириэль, Туириэль, Хельга, Тордис — вы прислуживаете за обедом. Галия — уберешься в покоях Идгарда. А ты, Анна, отдыхай.

У меня даже рот открылся непроизвольно.

— Зачем?

— Ночью пойдешь к господину. После обеда за тобой зайдут Борхгильд и Инга.

— Я к Идгарду не пойду!

Я для убедительности даже отступила на пару шагов от смотрительницы.

— К Идгарду? — удивилась Астрид. — Нет, Анна, ты идешь к Повелителю.

Под злобный скрип челюстей Галии я так и села на кровать.

Девчонки разбрелись по делам, а я улеглась на кровать и попыталась привести в порядок мысли. Значит, Вилдэр решил... блин, чего он решил то? Ему бы выгнать меня, а не на ночь звать!

Я давно уже призналась себе, что влюблена в Вилдэра, но почему-то сейчас, когда он, наконец, позвал меня, я особой радости не ощущала.

" А чего ты хотела? — Гуннульв, как всегда, бесцеремонно влез в мои мысли. — Свадьбы, детей и счастливой семейной жизни? Ну, заинтересовала ты Вилдэра своей выходкой, развлечется, цацку подарит и отвалит. О, рифма!"

— Слушай, чего ты приперся? — разозлилась я. — На нервы мне действовать? Иди, с кандалами развлекайся в подвале!

"Ой-ой-ой, подумаешь. Принцесса нашлась. А вот и пойду!"

Гуннульв пропал, оставив меня наедине со своими мыслями. Те были невеселыми: монстр попал в яблочко, сказав, что мне нужна счастливая семейная жизнь. В этом мире, где женщина была просто каким-то существом, которое держат дома, кормят, периодически гладят и выводят погулять, мне хотелось... нет, не романтики, не букетов и цветов, а хоть какого-нибудь настоящего чувства. Пусть не любви, хотя бы симпатии, а не строгого "хочу!" и подачи меня в постель.

Я вспомнила о письме Рандвалфа и быстро вскочила. Пергамент был не старым, а потому от моих торопливых движений сильно не пострадал.

Это был рисунок. Явно принадлежащий руке Рандвалфа: кое-где были чернила размазаны, да и сюжет к художнику пришел явно после вчерашней ночи. На рисунке была изображена армия. Тысячи гигантских волков, облаченных в доспехи, вооруженных лишь когтями и клыками, подходили к замку, видев который снаружи лишь два раза в жизни, я не могла не узнать. Смысл рисунка был вполне ясен. Сбоку я заметила какой-то мелкий текст и поднесла пергамент ближе к глазам, чтобы прочитать его.

"Сохрани это письмо, храбрая девчонка. Когда-нибудь оно послужит тебе подспорой".

Я нахмурилась. На угрозу не было похоже. Что же задумал Рандвалф? Уж не помогать же мне он собрался!

Когда пришли Инга и Борхгильд, я, погруженная в мысли, касающиеся планов Рандвалфа, не сопротивлялась и не выказывала никакого возмущения сложившейся ситуацией.

Меня отвели в купальню и заставили раздеться. Словно я была тушкой, а Инга и Борхгильд — привередливыми покупательницами на рынке, мы стояли у бассейна. Женщины осматривали меня, изредка перебрасываясь комментариями.

— Ноги коротковаты, — скривилась Инга.

— Живот не плоский, — кивнула Борхгильд.

— Волосы заплетем или так оставим?

— Так оставим, Повелитель любит длинные волосы. Цвет?

— Ей к лицу насыщенный голубой, думаю, с серебряной вышивкой. Среди платьев, что привезли вчера, было подобное.

— Духи?

— Не стоит.

— Залезай в бассейн, — скомандовала Борхгильд. — И начинай мыться, только как следует!

Я не отказала себе в удовольствии и переплыла пару раз бассейн под суровыми взглядами наставниц. Но меня быстро выловили (как оказалось, Борхгильд была ведьмой), вымыли, отполировали ногти, натерли какими-то маслами и кремами. Наверное я никогда не была такой чистой, как в этот момент. Кожа вновь сделалась приятной на ощупь и очень чувствительной. Я недовольно покосилась на женщин: зачем было натирать меня какой-то гадостью?

Потом мы переместились в гардеробную, где мне причесали волосы, слегка их завили (от вида их местной плойки я едва не заорала: это была небольшая металлическая палка, которая грелась в печи и на которую потом наматывалась прядь волос несчастной жертвы). Потом мы выбрали платье: красивое, воздушное, но уж очень откровенное, разрез доходил аж до середины бедра. Впрочем, к этому я давно привыкла. Мне сделали легкий макияж, но от полноценного слоя штукатурки на лице общим решением постановили отказаться. Мол, Вилдэр любит настоящую красоту. Ага, как же! Небось не хочется мужику на утро с чудищем в постели просыпаться. А уж как выглядели местные наложницы на утро, я могла представить: водостойкая тушь — новинка сугубо моего мира.

Когда с приготовлениями было покончено и я, причесанная, вылизанная, одетая, с накрахмаленными шнурками сидела перед Борхгильд и слушала ее наставления.

— Значит, так. Кода тебя запустят к Повелителю, глаз не поднимай. Сделаешь поклон и замрешь, пока не получишь приказ. Дальнейшее только по его желанию — он скажет, чего ему хочется. Глаз не поднимай. Инициативы не проявляй, делай только то, что он прикажет. И не смей отказывать! Ни в чем!

"А если ему приспичит тебя с балкона выкинуть, тоже соглашаться? — вылез Гуннульв. — Слушай, давай найдем где-нибудь меч и покажем тут всем, как надо развлекаться, а? Ух, я бы этой стервозине Инге мордашку-то подпортил..."

— Я сказала что-то смешное? — ледяным тоном осведомилась Борхгильд, заметив, как я улыбаюсь.

— Нет, простите.

— Если Повелителю понравится — одарит тебя драгоценностями и золотом. Если нет — забудет, и останешься навечно служанкой, потому что Идгарду тебя уже не предложат. Ясно?

— Да, госпожа, — я кивнула, хотя хотелось скривиться от этого пренебрежительного отношения.

Вернулась Инга. В руках она несла дымящуюся кружку.

— Выпей, — протянула она мне. — Это питательный отвар, ужином тебя кормить не будут: возможно, Повелитель захочет, чтобы ты поела. Но если не захочет, в обморок не смей падать. Отвар поможет.

Я послушно выпила отвар, тем более, что он был достаточно вкусным и действительно погасил легкий голод, который начал меня одолевать после завтрака.

Остаток вечера мы посвятили моему обучению непосредственно...м-м-м... технической стороны вопроса. По мере приближения часа "Х" я чувствовала какое-то нервное возбуждение и жуткое волнение. Борхгильд постоянно приходилось меня успокаивать, потому что трясущиеся руки и полный ужаса взгляд Вилдэру понравиться никак не могли.

Да уж, вот не думала, что мой первый секс пройдет под наблюдением половины замка! Еще, небось, обсуждать на утро будут!

— Готова? — наконец спросила Борхгильд.

Пришлось кивнуть, не убегать же сейчас, в самом деле!

Меня провели по уже знакомым коридорам. Я порадовалась, что вела меня не Инга, а Борхгильд — жена Осмонда мне нравилась больше. Она постучалась и, получив позволение войти, скрылась за дверью.

Я нащупала холодную стену, чтобы хоть как-то прийти в себя. Поток света из открывшейся двери на миг ослепил меня, но Борхильд уверенно схватила меня за руку и буквально втащила в покои повелителя.

Я стояла, опустив голову. Двери за мной закрылись, Борхгильд ушла, оставив меня наедине с мужчиной, в которого я была влюблена, но которого одновременно боялась до дрожи в коленях.

— Голову то подними, — раздался спокойный голос.

Вилдэр сидел за столом, а перед ним лежала раскрытая книга и куча каких-то свитков. Он выглядел немного уставшим, но никак не разозленным или расстроенным.

— Проходи, — усмехнулся он, видя, как я нервничаю. — Присаживайся, угощайся фруктами. Ты извини, мне придется час-другой поработать, дел много навалилось. Можешь взять книгу.

Я осторожно присела на краешек кресла и взяла немного винограда. Кстати, интересно, откуда на таком далеком севере виноград? Неужели привозят с юга? Он был сладким и сочным, я даже зажмурилась от удовольствия. И открыла глаза только когда услышала тихий смех мужчины.

Он наблюдал за мной с откровенным любопытством. Я смутилась.

— Хочешь, прикажу подать ужин? — спросил Вилдэр.

— Нет, спасибо, — я нашла в себе силы ответить.

— Смотри, — пожал плечами Вилдэр. — Мне и позже ужин подают иной раз, так что не бойся напрячь кухарку. Она считает, что в замке все недокормленные и рада любому, кто согласится оценить ее талант.

— Я не голодна, — пробормотала я, вконец смутившись.

Минут через двадцать я заскучала. Вилдэр что-то писал, не обращая на меня внимания, Гуннульв не объявлялся. Я встала и обошла комнату, разглядывая гобелены, висящие на стенах.

— Нравится? — спросила Вилдэр, когда я остановилась перед генеалогическим древом.

— Красиво, — согласилась я.

Идгард был записан как сын Вилдэра. Под именем Рандвалфа никто записан не был.

— Это работа моей сестры.

— Не знала, что у вас есть сестра, — удивилась я.

— Есть. В Верхнем королевстве живет, взбалмошная особа. Но талантливая.

Я едва удержалась от того, чтобы спросить, что такое это Верхнее королевство. Почему-то мне не хотелось пока раскрывать Вилдэру свою тайну. Несмотря на те чувства, которые он у меня вызывал.

Я присела на кровать, которая была неприлично широкой.

— Ты извини меня, Анна, — Вилдэр устало потер глаза. — Не предполагал, что так задержусь. Но не хочется откладывать на завтра.

— А скажите, вы на меня сердитесь?

Вилдэр оторвался от пергамента и озадаченно на меня посмотрел.

— А почему я должен на тебя сердиться?

— Ну... вы же из-за меня Рандвалфа выгнали, переговоров не было. Теперь, говорят, война будет.

— Анна, — Вилдэр улыбнулся. — Меньше бы ты слушала сплетни. Будет война или нет — еще не ясно, и я склоняюсь к варианту, что мы уладим дело миром. И ты ни в чем не виновата, переговоры все равно бы не состоялись.

— Я ведь специально дождалась, когда вы из комнаты выйдете, — тихо призналась я.

— Знаю.

— Знаете?! И не злитесь? Я думала, вы меня из замка выгоните...

— Анна, — Вилдэр рассмеялся. — Кто же тебя так запугал, девочка?

Я молчала, окончательно разволновавшись.

Мужчина тяжело вздохнул и встал из-за стола. Я подняла голову, когда он оказался совсем рядом и попыталась найти в его взгляде хоть отголосок гнева. Но прежде чем я что-то сказала, Вилдэр наклонился и поцеловал меня.

Просто, без всяких там "прикоснулся к моим губам", "провел по ним языком" и других извращений, коими богаты любовные романы. Поцелуй был настолько глубоким, что я забыла обо всех своих страха. Робко, неуверенно я ответила ему. Вилдэр едва слышно застонал и поднял меня, прижав к себе. Мы целовались, забыв о времени, работе. Я чувствовала, как нарастает возбуждение. Когда я уже не могла сдерживаться, я застонала, чувствуя, что желание почти сменяется тошнотой.

— Что такое? — Вилдэр оторвался от меня, но из объятий не выпустил.

А у меня кружилась голова и сердце билось с такой силой, что, казалось будто оно бьется где-то у самого горла.

— Простите, я...

Меня усадили на кровать и заботливо погладили по голове.

— Я сделал тебе больно?

— Нет. Просто... вы не обижайтесь, это все новое для меня и я не знаю, как реагировать. Там, откуда я родом все происходит не так.

— А как это происходит у вас?

— У нас мужчина ухаживает за женщиной, добивается ее внимания, они проводят время вместе. С совместным проведением ночей у нас проще: если оба хотят, то почему бы и нет. Но вообще эталоном считается свадьба. В общем, у нас не отправляют девушек силой в покои к мужчине, и рабынь у нас нет. Ну, во всяком случае, в большинстве мест, я так думаю.

— Анна, — Вилдэр погладил мою обнаженную шею, — я не трону тебя, если ты не захочешь. Если я тебе неприятен, я могу отослать тебя и больше не звать. И твое положение никак не изменится, ты будешь служить в замке, а потом найдем тебе хорошего мужа. Но ведь я тебе не противен, так?

— Нет, — прошептала я, чувствуя дикую слабость.

— Вот видишь, — мужчина поцеловал меня, на этот раз, слава Богу, без языка. — Ты хочешь остаться, тогда что тебя беспокоит? Я не сделаю тебе больно, просто поверь мне, малышка.

А я его почти не слышала. В ушах звенело, голова кружилась, сердце билось еще сильнее, и вдобавок ко всему, каждое прикосновение к моей коже, даже легкие поцелуи Вилдэра отдавались болью. Я вскрикнула, когда он провел руками по моей обнаженной спине. И этот крик мужчина никак не мог принять за крик страсти.

— Да что такое? Анна, ты больна? Что с тобой?

— Я не знаю, — прошептала я, находясь на грани паники. — Меня тошнит и сердце бьется быстро, и еще кожа болит страшно, даже платье боль причиняет, я...

Вилдэр замысловато выругался и отстранился. Он осторожно взял меня на руки, но даже это заставило меня кричать. Слезы сами полились из глаз, когда мужчина осторожно опустил меня на кровать.

Уже сквозь слезы и головокружение я слышала, как он распахивает дверь и требует Борхгильд. Потом он, опасаясь лишний раз ко мне прикоснуться, снял с меня платье, а я даже не могла смутиться: никаких чувств уже не осталось.

И когда обеспокоенная Борхгильд склонилась надо мной, я не отреагировала, просто инстинктивно попыталась отодвинуться от холодной руки женщины. В меня почти силой влили жидкость, по вкусу и запаху напоминающую мяту и оставили в покое. Сквозь дремоту я слышала разговор Вилдэра и Борхгильд.

— Вы что, с ума сошли? — повелитель говорил тихо, но в его голосе звучала сдерживаемая ярость. — Она что, так не хотела ко мне идти, что пришлось ей наркотик давать?!

— Нет, Повелитель. Мы просто... эта наложница отличалась своенравностью и мы решили, что так она будет сговорчивей.

— А дозу почему не рассчитали правильно?! Вы ее чуть не убили!

— Простите, господин, мы не знали, что она так отреагирует. Вы же помните, Галию в первый раз вам тоже так же приводили, и все было хорошо!

Вилдэр, кажется, смутился.

— Я вообще-то не просил пичкать девочку наркотиком. Чья была идея?

— Инги, повелитель.

— Она будет наказана. Впредь, пожалуйста, сообщайте мне о таких решениях. Анна останется здесь до утра и если она не поправится, обе полетите из замка!