Битва за Эллиоты. Часть 6

— Ну почему нет, есть, всё есть, — улыбнулся Бутусов, — Тут через кассу порта ежедневно проходит сумма в несколько миллионов рублей. Не все они конечно налоги, часть идёт на оплату грузчикам, часть на оплату хранения товаров, на уголь, ремонт и обслуживание судов. Но и собираемые налоги, это миллион рублей меньше чем за неделю выйдет. Так что думаю, Андрей Андреевич, будет возможность флоту помочь, помимо казны.

— Ну и замечательно, Пётр Дмитриевич, — улыбнулся в ответ Вирениус, — И вы там ещё про пистолеты и револьверы говорили. Их я тоже возьму, надеюсь револьверов Нагана, русского производства там нет? Да и холодное оружие, особенно китайского производства меня интересует.

— Хорошо, Андрей Андреевич, организуем, коль флот просит, — ответил полковник.

— Военно-научный отдел Главного штаба флота, — уточнил Вирениус и отпустил полковника. И оглянулся в поисках табачной лавки. Запас гаванских сигар подходил к концу. И на Квантуне пополнить личный запас, не было никакой возможности. И увидев вывеску, ближайшей такой лавки, толкнул дверь в неё. И увидел, что за прилавком стоит совсем юная японка. Которая, увидев русского адмирала, испуганно пискнула, и нырнула в дверь. Ведущую во внутренние помещения дома. Так что адмиралу пришлось, заложив руки за спину встать перед прилавком, изучая ассортимент. Состоящий в основном из японских сигарет. Ведь именно Япония была основным поставщиком этой продукции в Китай. При этом вовсю присудствовала и реклама этой продукции Японской империи. В том числе и весьма милиторизованная. Изучать, пока не нашёл взглядом коробку подходящих сигар. Сделанный из фанеры ящик, со сдвижной фанерной крышкой. На две дюжин сигар Эль Рей дель Мундо. С вызженной на боковых сторонах ящика логотипах фирмы и марки сигар 'El Rey del Mundo'. Ожидая пока из двери, ведущую во внутренние помещения, не вышла японка в летах. Которая окинула взглядом адмирала и подошла к прилавку, опознав в нём клиента. А потом и произнесла, на английском языке, при этом кланяясь:

— Что желаете, сэр.

— Коробку, вот этих сигар, миссис, — ответил русский адмирал, заметив, что убежавшая было, девушка осторожно выглядывает в дверной проём. Подслушивая, что происходит в лавке.

— Это очень дорогие сигары, сэр, — напомнила японка.

— Но как я понял, миссис, цена указана. И меня она устраивает. Ведь это указана цена? — адмирал посмотрел на ценник, доставая кошелёк, — Единственное, что я попрошу. Так это упаковать сигары и доставить их на корабль 'Ярославна', для адмирала Вирениуса.

— Да, вы, сэр, правы, это указана цена, — произнесла, улыбнувшись, японка, почувствовав не плохую прибыль, и снова склонившись, в поклоне, — Но, посыльной сейчас является моя дочь.

— И что? — удивился адмирал.

— Но как она появиться на русском корабле, сэр, — напомнила владелица лавки.

— Миссис, я склонен исходить из того, что всю подвластную мне территорию может пересечь старик, с юной девушкой и кошелём золота. И всё принадлежавшее им, должно оставаться при них, — только и ответил адмирал, заплатил и вышел из лавки, провожаемый фразой, японки:

— Я поняла вас, сэр. И дочь, ваши сигары доставит.

А несколько позднее, джонка, с капитаном второго ранга Такео Хиросе, и несколькими японскими матросами как можно более споро отходила на запад от песчаной косы. Не смотря на доносившиеся с берега крики и выстрелы из винтовок. Отряд пограничников гайдзинов появился довольно внезапно. И эти русские явно что-то искали. Что вынудило японцев бросить всё в деревне спешно отступить к припрятанной, возле скал, джонке. И на ней выйти в море. Успев поднять парус и отойти от берега буквально за минуту, до того, как на скалах полуострова появились фигуры гайдзинов. Которые открыв огонь из винтовок попытались было остановить уходящую на запад джонку с японцами.

[15] Юго-западный.

Глава 30.

1

Генерал Ноги сидел под деревом, в небольшом саду, возле дома, в котором он остановился в селении Сяосинлэ[1]. У подножия горы Дахэшеншань, которую гайдзины называли горой Самсон. И где находился его наблюдательный пункт. На месте старой русской сигнальной станции. Которую русские сожгли при отступлении. Но именно из селения Сяосинлэ вела самая короткая тропинка на вершину горы, находящуюся менее чем в версте на северо-западе. И именно поэтому, Ноги и выбрал это селение для размещения своего штаба. Оставив для себя небольшой домик, из двух комнат, с выбеленными стенами. В одной из комнат он спал, подставив деревянную подушку под голову. А в другой находился его рабочий стол. Хотя чаще всего он проводил свои совещания во дворе, под чахлым деревом. Благо в углу двора был сооружён домик, для телефонистов. А соседние дома занимали офицеры штаба армии Ноги. Живя в столь же простых и бедных условиях, можно сказать аскетичных условиях, как и их командующий. Причём живя, всего в четырёх верстах, от ближайших русских позиций. И довольствуясь, как и их командующий, в прямом смысле одной керамической чашкой для риса, из всего личного имущества. И это не было показным аскетизмом, Япония действительно так жила. Бедно, хотя и не всегда чисто. С бумажными перегородками вместо стен, циновками вместо мебели, и имея из всей посуды только керамические миски. И даже старшие офицеры, при осаде Порт-Артура, жили в сделанных из травы шалашах, ночую на сделаных из травы матах.

При этом покой командующего охранял всего один часовой. Стоящий перед входом в дом. Где и была оборудована коновязь для лошадей офицеров и посыльных. Причём из дома даже не были выселены его владельцы. Которые перебрались в сараи и другие дворовые постройки. И сейчас эта семья маньчжур занимались домашними делами совсем рядом с японским командующим. Одна из женщин с помощью ослика молола в жернове зерно. Другая, совсем рядом, кормила нескольких коз. А вокруг генерал бегали по своим делам куры. А генерал, не смотря, на то, что вокруг перемешались военная и мирная жизнь, сидя под небольшим деревом, со скромной кроной, что, однако было роскошью на Ляодунском полуострове, где деревья были редкостью, думал о сложившейся, вокруг его армии, обстановке.

С одной стороны начавшееся русское наступление привело к потере, для японской армии, Инкоу. Последнего, из доступных, оборудованного порта в Маньчжурии. Что привело к тому, что та же 3-я японская армия теперь снабжалась с помощью большого количества джонок. Которые прибыли в большом количестве на Ляодунский полуостров каждую ночь. Как с востока из Кореи. Так и с запада, с территории контролируемой Юань Шикаем, хотя эта территория сейчас и уменьшалась каждый день. Однако дальнейшее наступлении гайдзинов, на фронте против японцев, было остановлено, из-за их конфликта с Юань Шикаем. Войска, которого были быстро разгромлены и буквально откатились из Маньчжурии на юг. Но это не только ослабило русские войска, но и добавило японским войскам новых союзников.

Не очень-то сильных и надёжных, так главные силы Бэйянской армии из 1-й, 2-й, 4-й, 5-й и 6-й дивизий, потеряв три четверти личного состава, оставили гайдзинам всю Маньчжурию, включая и города Цзинь-Чжоу, и Нин-юань. Остановившись только возле крепости Бейтан и насыпного вала, бывшего некогда северной границей Китая, на отдельных участках которого находились длинные стены. Где их усилили территориальные войска провинции Чжили. Войска провинции Шаньдун, также подчиняющиеся Юань Шикаю завязались в боевых действиях вокруг порта Чифу и занялись блокадой Пекина. Из которого перестали приходить сообщения. 3-я же дивизия Бэйянской армии, хунхузы Чжан Цзолинь из 27-й кавалерийской дивизии, территориальные войска провинций Хэйлунцзян, Ляонин и Гирин, также, потеряв до трёх четвертей своих сил, отошли к позициям японских войск. Усилив японскую группировку. И позволив выделить часть сил для удара уже японской армии по гайдзинам. Пусть и для того, чтобы хотя бы вернуть Инкоу. Что уже могло рассматриваться как успех. Который мог бы обеспечить начало переговоров, для окончания войны, на условиях, хоть как-то благоприятных для Японии.

Да что там говорить, даже в 3-й армии, в которой осталось только две потрепанных дивизии, появилось китайское формирование из четырёх ляньцзы, с отрядом кавалерии и артиллерийской батареей. Из состава территориальных войск провинции Ляонин. Все остальные части, включая морской полк и корейский полк, ушли на север. Для участия в ударе по Инкоу. Ну, может быть кроме морского полка, который расположился в порту Адама, и в Дагушане, обеспечивая приём и отправку, по ночам, огромного количества джонок, на которых, для 2-й и 3-й японских армий, везли всё необходимое. Все же возможные резервы японской армии были собраны между станцией Дашицяо и городом Хай-чень. Для удара по гайдзинам. И это наступление должно было начаться уже сегодня. Но пока генерал Ноги новостей с севера не получил.

А тут на юге, на перешейке между Квантунским и Ляодунским полуостровами всё было тихо. Ни одна из сторон активности, на этом участке фронта, не проявляла. И только со стороны гайдзинов слышались периодические обстрелы японских позиций. Как из винтовок, так и пулемётов, и орудий. На которые очень редко раздавались ответные выстрелы с японской стороны. Испытывавшей огромную нехватку боеприпасов. Если обеспечение продуктами питания и удалось обеспечить, используя местные ресурсы, то вот получение боеприпасов можно было обеспечить только из Японии. И их катастрофически не хватало.

[1] За основу описания, жизни генерал Ноги, взято описание в книге Ашмед-Бартлетт Эллиса 'Осада и сдача Порт Артура'.

2

Вице-адмирала Камимуру же волновали совсем другие проблемы. Ему не удалось значительно ослабить флот гайдзинов. Выведя из игры только один русский броненосец, 'Цесаревич'. Увы, повреждённые было 'Севастополь' и 'Адмирал Ушаков' не удалось окончательно уничтожить, и они вернулись в строй русского флота в Жёлтом море. Что позволило гайдзинам снова появиться возле Цусимского пролива. Не опасаясь, что японский флот бросит им вызов. Уступая гайдзинам как числом свих кораблей, так и их возможностями. Ведь большую часть действующего японского флота составляли броненосные крейсера и броненосцы второго класса. Заметно уступавшие первоклассным броненосцам русского флота. Число которых, должно было и ещё увеличиться. Из Владивостока вышли отремонтированные корабли гайдзинов 'Суворов', 'Орёл', 'Громобой'. В сопровождении эскадренного броненосца 'Иоанн Златоуст', броненосного крейсера 'Дмитрий Донской' и крейсеров 'Прут', 'Адмирал Невельский', 'Адмирал Завойко' и 'Алмаз'. Что давала гайдзинам пятнадцать вымпелов линии. И это без учёта 'Адмирала Посьета', трёх броненосцев береговой обороны типа 'Адмирал Ушаков' и броненосного крейсера 'Баян'. Что, вместе с идущими на Тихий океан и уже находящимися в Индийском океане, эскадренными броненосцами 'Слава' и 'Император Александр III', броненосным крейсером 'Память Азова', и крейсером первого ранга 'Адмирал Корнилов' должны были окончательно сдвинуть баланс сил в сторону флота гайдзинов. При этом вместе с отрядом, идущим усилить их флот находилось несколько минных крейсеров. Которые, одним своим наличием, превращали японские контрминоносцы в нечто, что можно было уже не учитывать в своих расчётах.

И всему тому командующий японским флотом мог противопоставить всего два эскадренных броненосца первого ранга, 'Асахи' и 'Сикишима'. И хотя в составе флота числились ещё броненосцы 'Ясима' и 'Хацусе', вместе с 'Микасой'. При этом два последних лежали на мелководье, и их ещё предстояло поднять и отремонтировать. Как, впрочем, и предстояло поднять броненосный крейсер 'Асама' и бронепалубный 'Иосино'. Но если подъёму и вводу в порт на ремонт 'Микасы' и 'Асамы' мешали весьма обширные повреждения, то поднять 'Хацусе' и 'Иосино' мешало то, что они находились в северной части Корейского залива. И возле них теперь постоянно находились дозоры гайдзинов. Исключая проведения спасательных работ. Плюс, появляясь в Цусимском проливе корабли гайдзинов всегда обстреливали 'Микасу' и находящиеся рядом с ней спасательные суда. Заставляя последние бросать проведение спасательных работ. Прячась на базе Такесики. 'Ясима' же, хоть и была поднята, и приведена в Сасебо, но после того, как полгода побывала в руках гайдзинов, нуждалась в весьма длительном ремонте. А броненосец 'Кензан', снова стал броненосцем 'Петропавловск'. И это при условии, что стволы для главного калибра 'Ниссин' только прибыли. И их замена только началась. Выведя и этот корабль, из состава действующего флота, до окончания работ.

Хотя, как понимал адмирал Камимура, восстановлению этот корабль, до окончания войны, в любом случае не подлежал. Так что русским кораблям линии японский флот мог противопоставить всего два броненосца первого класса, шесть второго и шесть броненосных крейсеров, включая и такой, тактический аналог 'Баяна', как 'Асо'. При этом все усилия по усилению флота уже были направлены на срочный ввод в строй тридцати двух контрминоносцев типа 'Камикадзэ'. Для которых всё, до последней заклёпки приходилось везти из-за границы. Обходя заслоны из вспомогательных крейсеров гайдзинов. Благо, что уже все моторные катера типа 'Дрэгонфлай' и все пять подводных лодок уже были доставлены на территорию подконтрольную Японии. И катера уже частично вошли в строй, даже добившись локальных успехов. По крайней мере ему доложили о потоплении трёх русских пароходов. А подводные лодки, доставленные в разобранном виде из Америки, спешно собирались на территории Японии. Как, впрочем, срочно строились и корабли китайского заказа. Десять канонерских лодок и четыре миноносца. Из которых две канонерских лодки, будучи временно реквезированны, уже вступили в строй японского флота. Но вот остальные корабли следовало ожидать гораздо позднее, чем хотелось бы.

Так что командующий японским флотом сейчас подумывал о том, чтобы попытаться выманить главные силы гайдзинов с якорной стоянки на островах Эллиоты. И заманить их, пользуясь превосходством в скорости своих линейных сил на обширное минное поле, где гайдзинов должны будут атаковать ещё и многочисленные миноносные силы. Что могло привести к потерям среди крупных кораблей гайдзинов. И могло вернуть контроль над морем японскому флоту. Особенно если получиться избежать потерь в линейных силах флота. Для этого третий флот, усиленные миноносцами, и был направлен в Чемульпо, с задачей создать минную ловушку в западной части Корейского залива. Но, прежде чем они успели начать установку минных заграждений, флот гайдзинов вышел в море. И стал крейсировать южнее Цусимского пролива. Объединившись, с пришедшими из Владивостока кораблями. Прервав, как снабжение японских войск в Маньчжурии, так и торговлю Японии с Европой.

Благо возможность для проведения подобной операции имелось. Из тридцати двух контрминоносцев типа "Камикадзе"[3], пять штук уже вступили в строй сам "Камикадзе", и его систершипы "Хацусимо", "Яёи", "Кисараги" и "Асакадзе". Пополнив потери контрминоносцев в боевых отрядах. Но уже были готовы, пусть и, не пройдя испытания и имея необученные команды ещё два десятка миноносцев. "Сирацую", "Сираюки", "Мацукадзе", "Харукадзе", "Сигуре", "Асацую", "Хаяте", "Оите", "Югуре", "Юдати", "Микадзуки", "Новаки", "Усио", "Ненохи", "Хибики", "Сиротае", "Хацухару", "Вакаба", "Хацуюки" и "Нагацуки". Которые, однако можно было бы ввести в отряды миноносцев, заменяя там старые корабли. И переформировывая их в отряды контрминоносцев. А старые миноносцы использовать на доукомплектование численности понёсших потери отрядов. И переформировав свои миноносные силы применить их для атаки повреждённых на минном поле броненосцев гайдзинов. Сожалению ещё семь кораблей использовать не представлялось возможным. Причём четыре из них "Юнаги", "Удзуки", "Минадзуки" и "Кикудзуки" из-за нехватки материалов так и не получилось достроить, в обозримые сроки. И эти контрминоносцы так и замерли у достроечных стенок своих верфей. А три "Уранами", "Исонами" и "Аянами", по той же причине находились на стапелях. Причем постройка последних двух, из-за этой нехватки материалов была приостановлена сразу же после закладки кораблей.