− Маора, − видно кашит продолжал разговор, который я не слышал. − А почему бы и нет? Вот смотри, ты один у нас маг, мы проходим легко Подземье. А по дороге ты нас всех учишь этому мощному удару-заклинанию, которым ты глушил дракона. Представь, выходим мы такие все с ударами... − Кашит резко выставил ладони вперёд. — Бабах! Все валяются! А мы к дереву!

− Неее! — Подняв руку, Маора покачал пальцем. — Не советую учиться этому!

− Почему? Не сможем? — спросил я.

− Не в том дело...

− А в чём? Говори!

− Нас демоны за уши держат! За горло держат они нас! — в голосе мага была злость и отчаяние.

− За что? − просил кашит, − почему?

− Расплата! За всё... платить нужно, за всё!

− И вы это скрываете? — спросила недоуменно Элама.

Маора засопел, опустив голову, что-то бормотал. Затем неожиданно быстро провёл перед нами руками:

− Всем спать!

− Что случилось? — Я говорил всё медленнее. Сопротивлялся силе, давившей сверху на макушку, а также на веки. — Ты... говорил... тут... не спать!

Когда открыл глаза, Маора так и сидел на месте. Кашит валялся на полу как и я. Сев на пятки, огляделся. Эламы не видать.

− А где Элама?

Что-то раньше я всё вопрошал, где Маора, а теперь всё изменилось.

− Она ушла, − маг сказал это безразлично. Будто мы говорили о выброшенном камушке.

−Куда она ушла? Домой? Маора, не темни! Ты нас усыпил, так что говори, что произошло.

Поднявшись на одно колено, я обхватил ладонью рукоять меча. Обнажить клинок — нужно мгновение, а переместиться к Маоре...

Праны во мне накопилось много. Несмотря на то, что жизни не раз угрожала опасность, я не использую прану, берегу для битвы с шаксами. Её хватит на два-три перемещения. А значит, два-три шакса я разрублю точно.

Но сейчас смотрел в глаза Маоры, готов переместиться, даже с риском врезаться в стену. Но башку магу снесу, если что. Потому что странная вещь произошла — Маора нас усыпил, Эламы нет!

− Остынь, Мегед... − Страх был в голосе Маоры. Он боялся. Потому что сейчас выиграет тот, кто ударит первым. А он первым бить не хотел, да мог и не успеть.

− Где... Эла...ма?

− Пошла на откуп, но норнги её людям продадут, не боись!

− Что ты мелешь? Какой откуп?

− Иначе мы бы не прошли! Они такое чудо видят в первый раз, вот, затребовали, чтобы мы отдали её. Но не бойся, обещали не обижать! Сказали, что она интересна тем, что видящая, а норнги − гипнотики, им такое интересно.

− Маора, ты мразь! Какая дверь? — я показал руками на обе ниши. — И не ври! Ты не спал!

− Ты не дури! Хоть ты и храмовник, но в Подземье один ты не выживешь! Пара гипнотических ударов и твои извилины превратятся в кисель!

− Матэс! Вставай! — ткнув кашита ногой, я не сводил взгляда с Маоры.

− Чего? — кашит испуганно озирался, затем вперил взгляд в мага. — Маора! Что за шутки? Нам же нельзя в Подземье спать! Норнги могут во сне завести к себе! Как лунатик уйдёшь и всё!

− Уже никто никуда не уйдёт. Мы пройдём подземье спокойно. Наши мозги прикрывает энергия души дракона. Мы как в коконе сейчас для норнгов. Ну, Элама останется у них...

− Как останется? Почему?

− А потому что Маора её разменял на нашу безопасность! — зло сказал я, скосив на Маору глаза.

− Ничего не понимаю! Для чего им Элама? Норнги однополые, чуждые нам. Для чего им она?

− Хватит болтать! Ты пойдёшь со мной, вызволять?

Матэс посмотрел на мага, затем на меня. Видно, что сомневался.

− Я вообще-то иду за бессмертием, но нельзя же так размениваться, кодекс чести кашитов говорит: если осознаёшь себя мразью, то это не жизнь, это унижение. А жить вечно с такой мыслью я не смогу, наверное, потому пойду с тобой, Мегед.

− Вот это по-нашему! Так какая дверь, маг?

Маора зыркнул на меня презрительно. Видно, что ему не нравилось оставаться одному. Но гордость не позволяла нас уговаривать.

− Левая дверь....

− Матэс, пошли!

Когда мы оказались у каменного постамента, разглядели на нём тёмно-красные пятна засохшей крови. Возложить кого-нибудь для жертвоприношения на такие постаменты сложно, но встречались обычаи, когда просто алтари и монументы окропляли кровью жертв, врагов или своей. Смотря, что хотели получить от даен.

Я аккуратно положил щит у постамента-алтаря. Не думаю, что тут будут летать стрелы, а с подземными большими кротами я справлюсь и без щита. Лишь будет отягощать в пути.

Двери... Двухстворчатые, на уровне лица выемки, чтобы вставлять пальцы и раздвигать двери в стороны. В общем-то, это и не двери, а какие-то перегородки, которые утопают в пустоту, вырезанную в монолите скалы. Двери можно распахнуть настежь, а эти перегородки задвинуть в стены. Но буду называть их дверями...

Кашит подошёл, запустил пальцы в выемки камня. Стал раздвигать двери, даже закряхтел от усилия. Двери не двинулись с места.

− Они что, закрыты с той стороны? — спросил он, повернувшись.

− А ну-ка, дай я попробую! — Подойдя, зацепился пальцами за выступы и потянул в стороны. Двери чуть поддались, шевельнулись, но остались на месте. А мне казалось, что сухожилия сейчас порвутся, так напряг мышцы. Двери помалу расходились, камень тёр по камню, издавая непривычный приглушённый скрежет.

Раздвинув двери, чтобы протиснуться, я осмотрел помещение, в которое предстояло войти. Это был коридор, который сворачивал через несколько шагов.

− Пошли? — Проскользнув в проём, осторожно пошёл по коридору. Кашит следовал за мной тенью, держа рассекатель наготове перед собой. Широкое лезвие зловеще поблёскивало в сине-зелёном свете, ставшим для нас уже привычным, будто никогда и не видели солнца.

− Они сильные, эти норнги, если ты не смог двери свободно раздвинуть, а я вообще с места не стронул!

Коридор расширился, открыв взорам большущую пещеру, сводчатая кровля которой такая высокая, что грибы-светильники казались вверху горошинками, а противоположные стены терялись во тьме . Воздух был свежим, не спёртым, но насыщен малоприятными запахами, напоминающими грибы и полынь.

Сырость... Шум быстро текущей воды. В пещере почти темно, лишь у стен виднелся зеленоватый отсвет. Сделав несколько шагов, я поскользнулся и упал задницей на камни, скользнув, попал в воду. Течение лениво подхватило и поволокло. Ноги упёрлись в камень на дне, а мысли мои были заняты лишь одним: не разжимать правую руку, не выпустить меч.

− Держись! — нарушив скрытность, крикнул кашит.

Пещера ожила. Шум крыльев — вот что мы услышали, когда кашит тоже поскользнулся на камнях и глухо шмякнулся о камни, но в воду не упал.

Стало темно.... Потушить сразу все живые светильники можно? Кто их знает, может они слушаются какого-нибудь мага этих подземелий? Но то, что они не светят, это факт, потому что тьма насту пила кромешная. И хлопанье крыльев — раньше оно было высоко, а теперь над головой. Нащупав нескользкие камни, омытые водой, ухватился левой рукой. Подтянулся, руки опять угодили в склизкое. Улитки, что ли? Да, похоже на улиток.

− Кашит... − я позвал тихо, но в голову сразу слегка ударило. Летучая мышь? По крайней мере, мне так показалось, что ударилась летучая мышь.

Я молчал, боясь проронить звук, потому что как только вскрикнул кашит, сразу опустилась тьма. Связав все нити событий воедино, в голове всё стало на свои места. Скорее всего, мы забрели на 'скотный двор' норнгов. Улитки внизу, ими питаются летучие мыши, испражняясь на камни, на которых ползают улитки, и растут какие-нибудь невиданные грибы или какая-нибудь плесень.

Я полз на четвереньках в ту сторону, где последний раз слышал голос кашита, шаря руками по сторонам. Всё время думал лишь о том, чтобы не звякать клинком о камни, да осознавал себя беспомощным перед этими мышами, которые 'видят' во тьме, хотя у них такие же обычные глазки, как и их бескрылых сородичей.

Моя беспомощность подтвердилась, когда кашит заорал в стороне.

− Я ослеп!

− Тихо ты! — мне в голову прилетело штук пять мышей. Хорошо, что волосы короткие, а глаза я держал закрытыми, потому что сейчас был беззащитен, лишь слепо прикрывшись руками.

− Я ослеп! — кашит сказал это еле слышно, но с отчаянием.

− Да не ослеп ты, балбес! Это мыши летают, тучей кружат! Молчи!

− Ты видишь отсвет коридора, из которого мы пришли? — спросил он шёпотом.

− Нет! А ты?

− Я вижу! Двигай на голос, за мной!

Он полз впереди, я следом, а над нами сплошной шум крыльев.

− Вот! Это я лишился родового замка, чтобы ползать по улиткам? − кашит просто подавал голос. А может, и нет, просто жаловался на свою судьбу. Но по крайней мере, это мне помогало не сбиться с дороги. Я сам уже увидел слабый мерцающий свет, исходящий из коридора.

Ещё пару раз поскользнувшись, я уже ступил в коридор вслед за кашитом. Тут словно проходила полоса, которую улитки не могли пересечь. В пещере их кишела тьма, а тут ни одной.

− Вот это да! Видно, норнги могут вообще без света обходиться, в этой пещере, когда мыши взлетают, темно, как в заднице дракона! — сказал я, смотря из света во тьму, в которой мы только что скользили по улиткам.

− Я смотрю, ты везде побывал! — с ехидцей сказал кашит.

− Ты про пещеры?

− Нет! О том, что ты знаешь о темноте!

Да, уел кашит сейчас... Чтобы там ни говорили об их чувстве юмора, Матэс в категорию несмешливых не всегда подходил.

− Что делать будем? — Я посмотрел на кашита. — У тебя зрение получше, когда мыши усядутся, пойдёшь первым, где-то же должен там быть ещё коридор, если норнги, конечно, питаются этими мышами.

− Нет, я думаю, это обманка для чужаков. Смотри, коридор из основного, а приводит в пещеру, где тупо кувыркаешься по скользким камням. Я так затылком о валун приложился... Да, если меня подальше и посылали в жизни, наверное это здесь, в этой склизкой пещере...

− Мы ещё не знаем, что дальше! Насчёт обманки, думаю, ты прав. Пошли назад, по пути осматривай внимательно стены. Если нет потайных дверей, значит, нужно выходить в главный лабиринт, идти в другие двери.

− Думаешь, Маора обманул? — Кашит посмотрел на меня, потом за мою спину, взгляд застыл.

− Что там? — тихо спросил я, обернулся — никого. — Пещерного духа, что ли увидел? Или как у вас их называют, пещерный дядька?

− Не говори это слово − дядька!

− Чего? Я говорил, а сам уже шёл обратно по коридору, внимательно осматривая стены, цепляясь взглядом за любую неровность на стенах.

− Это слово мне жизнь испортило, семьи лишило!

Я не спрашивал, просто посмотрел на Матэса. И его прорвало.

− Знаешь, у меня семья была, двое детей, жена красивая. Вторая жена была стерва, детей от неё не было, постоянно строила козни всем. Ей на спине поломали палки и изгнали в поле. А вот первая — с этой жил нормально до того дня, как мне дети не стали рассказывать о дядьке, который в нашей спальне.

— А что за дядька мог быть в вашей спальне? Знаю, что вы очень ревнивы, но это же замок! Это не хижина.

− Дети рассказывали, что дядька этот днём бывает в спальне. Особенно когда я уезжаю.

− В общем, у нашей расы об изменах разговор короткий — в мешок и в озеро. Но доказать я не мог! Прислуга божилась, что посторонних не бывало в замке. Тогда я казнил повара, потому что очень охоч был, сволочь, до женского полу!

− Стой! — я заметил еле видимый выступ на стене, которая в этом месте была деформирована, бугристая.

− Хорошо маскируют! Но мы нашли... нашли! — Кашит почти уткнулся в стену носом, разглядывал. Вот, пазы!

− Утопив в них пальцы, я двумя руками потянул потайную дверь в сторону. С глухим, каким-то замогильным скрежетом она двигалась, пока не появился довольно таки широкий проход. Здесь коридор был шире. Я молча пошёл вперёд.

− Так что там дальше? — спросил тихо.

− Да что... После казни повара пропала моя жёнушка вместе с дитями!

− Испугалась расправы?

− Да кто её знает! Сначала клялась, что просто пугала детей чужим дядькой, чтобы не шлялись, где попало, а дети убеждали, что нафантазировали, будто видели это треклятого дядьку. Но в один день пропали... Пять долгих лет я ждал, думал о них каждый день. Планировал, что дети вернутся, и Анталея тоже. Но они исчезли, будто по волшебству. Я уже и об этом думал! Да! Маг мог появляться в спальне! В общем, обозлился я на всех, да продал замок...

− В общем, дядька тебе всю жизнь испортил!

− Я слышу запах ореховых листьев! Так пахнут норнги!

− Я думал, это детские сказки!

Мы все нюхали ореховые листья, было интересно, как же эти норнги пахнут. Листья воняли, поэтому мы думали, что это старшаки так разыгрывают. Но и взрослые говорили то же.

− Тихо! — шепнул кашит. — Кто-то идёт! Двое или трое!

Прятаться смысла нет. Куда? Коридор узкий, потолок низкий. Из-за поворота показался норнг. На рисунках они такие и были. Ростом ниже меня на голову, но в плечах в полтора раза шире. Руки, словно у силачей-трубадуров, зато ноги короткие. Ясно, тут бегать не получится, поэтому ноги не развиваются. Глаза ядовито-жёлтого цвета, непомерно большие, я бы даже сказал огромные для такой обезьяньей морды. Житель Подземья стоял безоружный и смотрел на нас. Из-за его плеча уставился точно такими жёлтыми глазами второй.

− Ты чего со скотиной сюда пришёл? — раздалось у меня в голове. Или я это услышал?

'С какой скотиной?' − сразу подумал я, но ответ в голове прозвучал мгновенно.

− Ты что, глуп? Сзади тебя стоит скотина!

− Это кашит! Другая раса. Ты такая же скотина, как и он! К тому же ещё и бесполая! Как вы размножаетесь вообще?

− Я умею то, чего не умеете вы! — промелькнуло в сознании. Затем голову сдавило так, словно великан плющил её руками. Я упал на колени, опершись руками о каменный пол.

− Вот так! Кроме чёрной вы все в нашей власти!

Я пытался оттолкнуться от пола, встать, но неведомая сила влияла на мозг, парализуя волю. Странно, усилием воли я пытался шевельнуть мышцами, но ничего не получалось, тело было словно чужое.

Нет, я сопротивлялся... Сопротивлялся жутким усилием, побеждал. Но встать даже не пытался, просто прыгнул как лягушка вперёд, рубанув норнга по ноге. На перерубленных костях долго не постоишь — норнг красиво заваливался на бок. Пока он падал, я успел рубануть два раза: по голове и по шее. Брызгая кровью мне под ноги, норнг корчился на камнях. А я вперил взгляд во второго, который не двигался, опешивший от увиденного.

− Так нечестно! — раздался голос в голове. — Ты вооружён, а мы нет!