Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 2

И в этот момент части немецкой шестнадцатой танковой дивизии явно получили приказ прорываться навстречу танкам второй немецкой дивизии. Используя для прикрытия от советских войск на высоте 247 захваченную рядом с ней высоту. И несколько десятков танков, при поддержке пары десятков бронетранспортёров с пехотой, стали втягиваться в пойму реки атакуя село Никитичи. Что бы пройти те шесть километров, что отделяли их от танков второй дивизии, и замкнуть кольцо окружения вокруг советских войск. Но это был именно тот момент, который и ждал советский командир корпуса.

4

И вот тут не помешает сделать расчёт сил, которым обладали противостоящие стороны. Возле села Пелчи, противник собрал, в ударную группировку, танковую дивизию, бригаду СС и два полка из соседних пехотных дивизий. Всего шесть батальонов линейных войск в танковой дивизии, а все три полка, танковый и два стрелковых полка, второй немецкой танковой дивизии были двухбатальонными, шесть батальонов в бригаде СС и по три батальона, в полку, каждой пехотной дивизии, учувствовавшей в ударе. Итого восемнадцать условных батальонных групп, при поддержке четырёх артиллерийских полков дивизий и бригады. Ну и корпусного артиллерийского командования, силой до полка тяжёлой артиллерии. Но, при этом, немцам оказывали серьёзную поддержку многочисленные противотанковые и мелкокалиберные зенитные артиллерийские установки. Как входящие в состав дивизий, так и действовавшие в составе четырёх батальонов самоходок, противотанковых орудий, часть из которых так же представляли собой самоходные установки. А из составов противотанковых батальонов бывших чешских пушек, три были на шасси французских лёгких танков и одного на шасси немецких. Плюс у немцев было ещё несколько подразделений имевших бронетехнику, где помимо батальона штурмовых орудий и роты тяжёлых орудий, были ещё батальон огнемётных танков, имевший роту трофейных британских лёгких танков, для поддержки огнемётных. Свои самоходки имели и эсесовцы бригады "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер". В общем, на севере, противник имел под сто пятьдесят танков, разных типов, и такое же количество самоходных орудий. С советской же стороны им первоначально противостояли два кавалерийских полка, по сути, являющиеся батальонными тактическими группами, пусть и усиленными, и две резервных батальонных тактических группы, из состава тридцать второй танковой дивизии. При поддержке дивизионного артиллерийского полка. Южная ударная группа противника насчитывала два полка из состава шестнадцатой моторизованной дивизии, всего шесть батальонов. При поддержке дивизионной артиллерии. И танковую группу, так называемую группу Зикениуса, шестнадцатой танковой дивизии, имевшую в своём составе половину танковой дивизии, оба танковых батальона, танкового полка, один мотопехотный батальон, с половиной дивизионных средств поддержки. Включая и батарею восьмидесятивосьмимиллиметровых зениток. И имевших несколько более сотни боеспособных танков. Поддерживать наступление, этой группировки, должно было корпусное артиллерийское командование. И им, первоначально, должны были противостоять два батальона шестьдесят седьмого танкового полка, переданного кавалерийской дивизии и батальонная тактическая группа из состава этой дивизии. При минимальной поддержке со стороны артиллерии дивизии.

Но ожидая наступление противника, на этом направлении, советский командир корпуса собрал в своём резерве ещё шесть батальонных тактических групп из состава трёх остальных своих дивизий, мотоциклетный полк, который так же, по сути, был усиленной батальонной группой и два временных батальона трофейной техники. Один, из которых, усилил в качестве неподвижных огневых точек, оборону шестьдесят седьмого полка, а второй представлял собой, пусть и не полноценную, но батальонную тактическую группу, силой до двух рот, из разнообразной трофейной техники. Всего, во всех подразделениях, предназначенных для ведения боевых действий, было под триста пятьдесят полностью боеспособных танков. Включая порядка восьмидесяти КВ и Т-34. Но без учёта машин, использовавшихся как неподвижные огневые точки. Ну и десятка полтора Т-35 и с десяток Т-28. Остальные представляли собой солянку из устаревших лёгких танков типа Т-26 и БТ, различных серий, и нескольких Т-40. Поддерживать боевые действия помимо артиллерии двух дивизий должны были ещё четыре артиллерийских полка, два корпусных и два из состава артиллерийской бригады. Ну и тут же для поддержки были собраны все самоходные установки, имевшиеся на ходу в составе корпуса, шесть КВ-2, три СУ-5, под четыре десятка эрзац самоходных установок четвёртого корпуса и полторы дюжины ракетомётов.

И довольно легко прорвав оборону частей прикрытия, зная, что оборона корпуса построена в одну линию, и страдая в основном от того, что по ним массированно применялась тяжёлая артиллерия, противник ввёл в бой свой второй эшелон. В виде танковых подразделений. После чего и двинулся навстречу друг другу по пойме безымянной речки. Ну как речки, по сути это был каскад прудов, во всей её десятикилометровой протяжённости, и образованный семью дамбами. Через которые и переливались излишки воды из четырёх значительных прудов. Ну и советские сапёры заранее заложили в основания плотин заряды, в том числе и у основания трёх плотин сдерживающих наибольшие, по своему размеру, пруды.

Хотя, даже введя в бой, свои танковые части, противник не сразу достиг, этих прудов. А на юге противник долго пытался взять высоту 247. При этом противник, на северном участке, стал очень быстро, по мнению командира четвёртого механизированного корпуса, продвигаться, по руслу реки, выйдя к селению Малая Милча. Что поставило советские опорные пункты в весьма тяжёлое положение. И вынудив Власова выдвинуть им навстречу по две батальонных тактических группы из состава восемьдесят первой и тридцать четвёртой дивизий. При поддержке всех своих самоходных установок. Бросив их на укрепление обороны и сдерживание наступления противника. Но увидев выдвигающиеся, в их сторону, советские танковые части, противник, по своему обычаю, тут же свернул свою танковую атаку. Уведя свои танки за линию пехоты и противотанковых средств. Поддержав их действия артиллерией и вызвав авиацию. Но советские войска не кинулись вперёд, на сближение с немцами, а остановились, уйдя в укрытия. Вступив с противником в огневую дуэль. При этом Власов приказал имитировать подбитие машин противником, зажигая на их бортах дымовые шашки чёрного дыма и замирая на месте. В результате противник, решив, что советские войска пытаются выиграть время и уже понесли серьёзные потери, снова двинул свои танковые части вперёд. Одновременно приказав танкам южной группировки, обходить высоту 247. Тем паче, что, наступая на севере, противник, своими танками, достиг села Пиратин. И обойдя, столь мешавшую им высоту, прикрывшись с правого фланга атакующим Подлужье и Забалотье полком шестнадцатой моторизованной дивизии, танки шестнадцатой немецкой танковой дивизии вышли к селению Никитичи и дамбе западнее этого селения. В этот момент танки второй и шестнадцатой немецких танковых дивизий отделяли буквально три километра. И они явно видели друг друга.

Но Власов, выждав, когда танки южной группировки противника втянуться в долину безымянной реки, приказал вступить в бой оставшимся у него резервам. И двумя батальонным группам восьмой дивизии с высоты 247 атаковать противника, заняв захваченную высоту северо-восточнее неё. Далее наступая на западную окраину Каменицы. А мотоциклетному полку выдвинувшись к Заболотью, и прикрывшемуся временным батальоном трофейной техники со стороны селения Никитичи, атаковать в направлении восточных окраин Каменицы. С целью разрезав наступающий пехотный полк противника пополам, окружить его западную группировку, совместно с танковыми частями противника. Достаточно короткие, всего на полтора километра наступления в глубину каждый, удары имели успех. И до пяти немецких батальонов оказались зажаты на заболоченной низине, на треугольном пространстве, размером три на два километра, между селениями Никитичи, Подлужье и Забалотье, Каменица и высотой 247. Окружённые, как минимум шестью батальонными тактическими группами, имевшими сотни полторы полностью боеспособных единиц бронетехники. Плюс Власов приказал, ещё оставшимися валентными подразделениям, из вступивших в бой ранее батальонных групп, от Новой Гроблы, подтянуть к селению Никитичи и находящемуся напротив него, но на другом, южном, берегу безымянной реки, селению Турковичи.

И тут началось избиение оказавшихся в окружении немецких частей. Для которых, в буквальном смысле, образовалась долина Смерти. Со всех сторон их окружали советские танки. И они совместно с остальными советскими частями вели огонь на поражение по оказавшемуся под перекрёстным огнём, среди болот и в низине, противнику, которого, отчасти, спасало только нехватка бронебойных снарядов для трёхдюймовых орудий и отвратительное качество бронебойных сорокапятимиллиметровых снарядов. Но очень твёрдые и прочные стаканы, от трёхдюймовых шрапнелей, с расстояние в километр, проламывали миллиметров двадцать пять брони. Что было достаточно для поражения в борт или корму немецких средних танков. А развернуться, к советским войскам, только лобовой проекцией немецким танкистам не позволяло то, что немцы оказались под многослойным перекрёстным огнём и в уязвимое место всегда прилетал советский снаряд. А спрятаться на заболоченной низине было негде. Да и советские машины находились практически на вершинах возвышенностей, а немцы оказались в самом низу долины. И не могли так высоко задирать стволы своих орудий.

Да и не только советские снаряды. Хотя Власов и увидел, как по противнику, в районе Никитичей азартно вели огонь знакомый, экранированный Т-35, пусть название с такого расстояние на нём и не просматривалось. Но он был один такой. Ну и рядом с ним крутилась Т-34, с одним закопчённым боком и заменёнными на этом борту катками, нормального зелёного цвета. Ну не успели до боя подкрасить танк из Штурмичей. И теперь, сделав выстрел, эта Т-34 тут же уходила за укрытие, для перезарядки. Что бы чуть позже выскочив из-за укрытия послать в борт противнику ещё одну поставленную на удар шрапнель. Но главную роль в уничтожении окружённого противника стали играть не советские снаряды. А их трофейные бронебойные аналоги, которые и применялись из вооружения временного батальона трофейной техники. И вот там проблем с качественными бронебойными снарядами не было. И вот теперь трофейная техника стреляла по своим бывшим хозяевам. В том числе Власов заметил и все три созданных по его предложению машины огневой поддержки. Из установленных в частично забронированные грузовики корпусов югославской самоходки, немецкого легкого бронеавтомобиля с мелкокалиберной пушкой и бывшего французского бронеавтомобиля "Панар".

Ну а вторым, по эффективности, средством уничтожения бронетехники противника стала советская тяжёлая артиллерия. Что бы уничтожить танк противника шестидюймовому снаряду не обязательно точно попасть. Достаточно упасть рядом. И его осколки проломят броню, разорвут гусеницу. А ударная волна может и сорвать башню. И сейчас вся советская тяжёлая артиллерия обрушила свою мощь на окружённого противника. Для которого ситуация, с каждой минутой, становилась всё более трагичнее и трагичнее. К тому же советский комкор приказал перенацелить на этот участок и авиаудары.

Вот и сейчас У-2, вынырнувший из-за деревьев, росших на южном берегу реки и сбросил две стокилограммовые бомбы на выдвинувшиеся вперёд танки противника. И отвернув, стал змейкой уходить. Но попав под очередь немецкого зенитного автомата, вокруг которого тут же вспухли разрывы тяжёлых снарядов, приказ комкора, о приоритете зенитных средств в качестве целей, для артиллерии, никто не отменял, вспыхнул и стал падать. Что и заставило Власова поморщиться. Успокаивало только одно, самолёт был уже над своими позициями, а от него отделилось два парашюта. И имелся весьма высокий шанс, что экипаж ещё вернётся в строй. И так, потерей самолёта заканчивался буквально каждый третий вылет на штурмовку противника. Но всё равно Власов считал, что польза от авиаударов, даже при подобных потерях, превосходит вред, от самих потерь. По сути, стокилограммовая авиабомба по весу мало отличалась от восьмидюймового снаряда. А взрывчатки было даже и побольше, чем в снаряде. И даже взрыв рядом выводил из строя вражеский танк. При этом, команду "Воздух", с необходимыми при этом действиями, в виде упасть, и замереть на месте, никто не отменял. Что сковывало действия противника. Не позволяя ему совершать активные действия. И давало время артиллеристам и танкистам уничтожить замершие цели.

А противник, пользуясь поддержкой с воздуха, особенно поддержкой пикирующих бомбардировщиков, как монопланов Юнкерс-87, так и бипланов Хентшель-123, попытался было продолжить атаку навстречу своим ударным группировкам. Севера, в атаку, вдоль течения реки пошли эсэсовцы, силой до двух батальонов. При поддержке штурмовых орудий, противотанковых самоходок, огнемётных и бывших лёгких британских танков, ну и различных самоделок. А навстречу им выдвинулись оставшиеся в этот момент на ходу танки и БТРы группы Зикениуса, из шестнадцатой танковой дивизии, при поддержке немецких мотострелков. И осознав, что противник может прорвать Власов приказал собрать всё что можно и бросить в бой. Что бы остановить этот натиск противника. И первым кого он увидел, так это то, что к Никитичам подъехало несколько грузовиков и пара лёгких тягачей типа "Комсомолец". Из которых выгрузились и сходу, при поддержке пулемётов этих тягачей, вступила в бой группа бойцов. Причём по фуражкам василькового, зелёного и даже белого цвет, да и вообще гражданским кепкам, Власов понял, что в бой вступил особый отдел его корпуса, поддержанный бойцами истребительного батальона.

И вот тогда, когда между этими, прорывающимися навстречу друг другу, вражескими группировками осталось метров пятьсот, Власов приказал начать последовательно взрывать дамбы каскада прудов. И по долине реки помчался вал грязной воды. Руша как управление немецкими войсками. Так и разъединяя немцев, по разные стороны реки, сначала потоком воды, а потом непролазной грязью, на две части. Оказавшимися изолированными друг от друга, на разных берегах реки. Одновременно, нанося ущерб тем, что поток воды, сметал как технику, так и солдат противника и полностью сорвав его волю к продолжению боя. Хотя бы тем, что такое пришествие воды не позволяло применять оружие. И эсесовцы, бросая технику и тяжёлое вооружение, стали под огнём выбираться вверх по течению безымянной реки. А немцы из южной группировки стали наоборот уходить в сторону долины Иквы. Тоже бросая технику и тяжёлое вооружение. Что бы постараться переправиться на её восточный берег. Сдавались из числа солдат противника буквально единицы. И всё это под продолжавшимся обстрелом советских войск.

И не только обстрелом. Вопрос в том, что из трёх основных национальностей, проживавших в это время в Галиции, и на Волыни, поляки практически совершенно не приняли советскую власть. Продолжая предаваться грёзам о Великой Польше, от моря до моря. Западенцы же больше увлекались идеей о Самостийности Украины. Хотя среди них и были те, кто принял советскую власть. Но вот в большинстве своём советскую власть приняло третья, проживавшая тут национальность, евреи. И пострадав по нациаональному признаку, за пусть и небольшую, но оккупацию от немцев, да и от действий поляков с заподенцами, евреи охотно пошли в формируемые при корпусе истребительные батальоны. Составив там весьма заметную прослойку. И вот теперь Власов наблюдал, как на пытавшихся выбраться, из грязи и воды, эсесовцев, уже с обоих берегов мутного потока, набегают простые бойцы истребительных батальонов. И ударами штыков сбрасывали, пятнистых из-за своей формы, эсесовцев обратно в грязный поток.