| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Дальше вёл всего один коридор, но ОЧЕНЬ длинный. Крысы могли поджидать где угодно. Но теперь Апион знал, что грызуны очень слабы и, даже когда их много, боятся могущественного противника. Грант пустил небольшую очередь дротиков в неосвещённый конец коридора. Оттуда послышалось несколько крысиных криков, и Апион двинулся к тронному залу. Крысы с луками могли, конечно, поджидать в засаде, но Апиона не зря считали Неуловимым: он очень быстро бегал, а его зачарованная кольчуга защищала от стрел. Преодолев коридор за пять минут, Апион выбил дверь и обомлел: на троне восседала гигантская крыса размером с десятилетнего ребёнка. Она выглядела точно как на барельефе — мускулистая и с горящими глазами. А рядом лежал гигантский сапфир — вне всякого сомнения, это и было сердце Карерона.
— Кто ты такой, чужак, что не падаешь ниц перед крысиным царём? — услышал Апион в своей голове голос.
— Как ты понимаешь мой язык, крысиный царь? Ты — телепат?!
— Естественно! Отвечай, что ты делаешь в моём городе и почему убиваешь мой народ?! Ты не сможешь солгать мне, ибо я чую ложь! Отвечай немедленно, или будешь иметь дело со мной!
Апион рассвирепел: какой-то грызун-переросток ему угрожал! Он был Неуловимым, его уважали многие бандиты — а тут всякая крыса думает о нём бог знает что. И Апион кинул в крысиного царя кинжал.
Царь выставил свою лапу, скорее даже руку — и зачарованный кинжал сперва остановился в полёте, а потом полетел обратно в человека. Да, он владел силами Хаоса. Апион поймал кинжал на лету и вставил обратно в ножны. Тогда безумный крыс задул на него. Это дыхание оказалось ледяным и очень сильным. Даже живя в северной стране, Грант никогда не сталкивался с таким лютым холодом. И он понял, что крысиный царь может его попросту заморозить, ведь он обладал артефактом Хаоса — сердцем могучего бога холода. Вор наложил на себя заклятие теплового щита, однако ледяное дыхание всё равно пробивало его до костей.
Чуть пригнувшись, Апион метнул в царя "кошку" на верёвке. "Кошка" ударила крысака по голове, и в его глазах появились проблески разума. Он перестал извергать волны холода и спросил:
— Чего тебе надобно, чужак?
— Мне нужно сердце Карерона — вот этот гигантский синий камень.
— Никогда! — искра разума вновь погасла в крысиных глазах, на губах выступила пена, — Я ни за что не отдам тебе камень, чужак! Приготовься к смерти!
И тут со всех сторон раздался крысиный писк, в котором явственно слышались страх и отчаяние. Крысиный город чего-то испугался. Что-то страшное, огромное, гораздо большее, чем сам Апион, шло в тронный зал.
— Похоже, чужак, ты — единственный, кто ускользнул живым от пещерного паука, — услышал Апион голос крысиного царя, — Думаешь, ты сумел убил его простым выстрелом в голову? Нет, ты всего-навсего лишил его сознания, а теперь он идёт сюда, чтобы пожрать всех нас.
И действительно, через пару мгновений в зал ворвался паук. Лучники принялись стрелять в него, а царь уже атаковал не человека, а паука. Весь крысиный город боролся с вторжением чудовища, и Апион спокойно взял камень. Первые три секунды Сердце Карерона казалось очень тяжёлым, но с каждым мгновением почему-то становилось всё легче. И Грант побежал обратно к люку, причём значительно быстрее, чем раньше. Более того: ему как-то удалось одним гигантским прыжком преодолеть речку с лягушкой. И, уже почти добравшись до люка, Апион понял, что эти сверхчеловеческие силы ему дал камень — артефакт Хаоса. И что эта мощь навечно будет с ним, если он оставит камень себе. Да, именно навечно, ибо Сердце Карерона дарит бессмертие. Правда, цена такого бессмертия великовата — изуродованная душа и покалеченный разум. Нет, — подумал Апион, — такая сила мне не нужна. И потерял сознание.
* * *
Апион стоял в горах Крайнего Севера. Рядом с ним строились армии нежити, причём каждый отряд мертвяков возглавлял некромант. А начальником всей армии смерти был лорд Шакир.
— Милорд, поздравляю вас с успешным призывом Карерона, — сказал Апион.
— Слава великому Карерону и лорду Шакиру! — кричали некроманты.
Перед Грантом и Шакиром возвышалось гигантское ледяное существо.
— Карерон, повинуйся мне! — приказал Лорд Шакир.
— Ты не можешь повелевать мной, червяк! — прогремел Карерон и одним ударом своего могучего кулака раздавил чёрного мага как муху. Затем он ударил и Апиона, а тот от сильного удара... проснулся.
Что только за чертовщина не приснится, — с облегчением подумал Апион, достав из кармана пакет, в который и положил камень, — пора идти к милорду.
Камень слабо светился, источая эманации Хаоса.
Глава 7.
Тени сгущаются
Стояла ночь. Прошло два часа с наступления полуночи. Началась среда, двадцать седьмое мая. Элиддин и Ларратос летели на спине Руханнура обратно в Стейнгард. Ларратос посмотрел на поломанную деревянную ногу Элиддина.
— Господин Эли, я, будучи практикующим магом, могу починить ваш протез, — произнёс Ларратос. — Только для этого нужна палка.
— Спускайся, Руханнур! — приказал Элиддин, и Руханнур пошёл на снижение. Паладин взмахнул рукой, очевидно, используя силу Абсолюта и от дерева оторвалась сосновая ветка размером как раз со сломанный протез.
— Ресторо! — крикнул Ларратос, сделав пасс руками. Палка приросла к уцелевшей части деревянной ноги Элиддина и приняла соответствующую форму.
— Неплохо, — улыбнулся Элиддин, — помню, во времена моей молодости таких эффектных заклинаний ещё не было.
— Господин Эли, — сказал Ларратос, — я бы хотел ещё поговорить с вами об Абсолютном Законе, — Вы сказали мне, что Абсолют, создавая человеческий разум, даёт ему свободу выбора, то есть, следовать пути Абсолюта или нет, грешить или не грешить.
— Совершенно верно.
— Значит, нет никакой разницы, грешен человек или праведен?
— Конечно же, есть. Абсолют не ставит преград перед любыми действиями. Увы, перед плохими тоже, но иначе не было бы полной свободы выбора. Тебе мешают грешить при жизни только внешние законы. Однако после смерти ты, если грешил, всё равно попадёшь в ад. Как говорится, что посеешь, то и пожнёшь. Тем не менее, имея собственный нравственный закон, который позволяет тебе грешить, ты даже в аду можешь ощутить себя свободным, зная, что несёшь ответственность за свои поступки. Ты можешь чувствовать себя свободным и в тюрьме, если ты разрешил себе преступление.
— Вы хотите сказать, что внешние запреты — это формальность?
— Внешние запреты не так сильны, как внутренний нравственный закон и собственные запреты.
— Всё-таки, господин Эли, несмотря на светское воспитание многих поколений в нашей стране, в нашей культуре по-прежнему присутствует идея, что человек изначально грешен.
— В вестландской культуре, Ларратос, присутствует следующая идея: боги создали человека с физическими влечениями, например, к противоположному полу, и сами же запретили их. Из такой идеи следует, что эти боги — садисты. У светлых богов никогда не было вредных или опасных идей. Все эти положения о греховности физических влечений и о греховности самого человека самими же людьми и придуманы.
— Господин Эли, я всё ещё не совсем понимаю, почему же народ не любит паладинов? Я мало знал историю вашего ордена, но похоже, что тут дело не только в пренебрежении традициями. Мне кажется, раньше вас воспринимали как героев, а теперь — как вредную, а то и опасную секту. По словам моего тестя, некоторые считают, что орден испортился со времён победы над орками. Но, глядя на вас, я верю, что именно такими были первые паладины, в том числе и Давид бен-Арье.
— Такая точка зрения стала распространяться после тридцатых годов тринадцатого века. Да, некогда Паладингард был священным городом западных паладинов, а потом стал столицей Диктатуры. В те годы появилось великое множество шеддитов, которые были ни кем иным, как паладинами, ступившими на путь Хаоса. Война между шеддитами и паладинами — это, по сути, гражданская война между светлыми и тёмными рыцарями одного ордена. Герой революции, великий паладин генерал Коринфос возглавил армию Смерти. Канис Эсквилл, убивший его, стал величайшим героем Масхона, и, похоже, зазнался. Он решил не останавливаться на уничтожении нежити, а считал, что надо перебить ещё и орков. Услышав такое, наставники изгнали Эсквилла из ордена. Вскоре он принял новое имя, стал диктатором своей страны, уничтожил всех нелюдей и инакомыслящих, возродил рабство и создал Стальной Занавес. Если такое сделал самый великий герой, то чего уж ждать от простых членов ордена? Некоторые люди после становления диктатуры Масхона уже не видят разницу между паладинами и шеддитами.
Элиддин и Ларратос влетели в Стейнгард. Город ничуть не изменился, только теперь ночь была уже не белой, а тёмной, и на улице была тёплая, по-настоящему весенняя погода.
— Только не это, — охнул Элиддин — я ощущаю присутствие Хаоса в городе!
Эманации Хаоса распространялись на пятом уровне улицы Победы. А вскоре откуда-то поднялся ковёр-самолёт и полетел на север. На ковре восседала чёрная фигура, не узнать которую было невозможно.
— Это лорд Шакир! — закричал Ларратос, — быстрее летим за ним!
— Увы, Руханнур даже налегке не сможет догнать этот ковёр, а уж с двумя всадниками — и подавно.
И тут в районе того места, где находился источник сил Хаоса, пошёл дождь из горящих камней. С небес падали огромные раскалённые глыбы, улицу окутало дымом. Камнепад длился секунд десять, после чего очень красивый деревянный двухэтажный дом, стоявший на улице, превратился в груду развалин.
— Скорее летим туда, Руханнур! — приказал Элиддин.
— Луна и звёзды! — воскликнул он, подлетая к развалинам, — это же дом гиперборейского консула, Николаса Марна! — В голосе паладина слышалось отчаяние.
Руханнур приземлился, и Элиддин бросился в пламя, окутывающее развалины, а Ларратос остался снаружи вместе с Руханнуром.
Поэтому именно он обнаружил какой-то странный обугленный камень, лежащий посреди тротуара. Эта вещь очень сильно напоминала Око Тандариэля. Надо было дождаться Элиддина.
* * *
Через пятнадцать минут из обломков здания вышел, Элиддин, шатающийся от усталости. Огонь уже погас — очевидно, его погасил сам паладин. Стряхнув пот со лба, он сказал:
— Состояние консула, его жены и сына уже вне опасности, а вот двоих из троих охранников спасти не удалось. Я связался по мадаббару с медицинской бригадой — они скоро прибудут. У меня сейчас недостаточно сил, чтобы полностью исцелить всех — к тому же, все пострадавшие потеряли много крови и лежат без сознания. Думаю, несколько дней им придётся провести в госпитале.
— Господин Эли, я тут обнаружил одну интересную вещь, — Ларратос указал на камень, — похож на Око Тандариэля, не правда ли?
— Да, я ощущаю остатки энергий Земли и Хаоса в этом камне. Именно с его помощью Шакир вызвал мощный камнепад. Но откуда у Азиза второй артефакт, аналогичный Оку Тандариэля?
— Господин Эли, я не думаю, что он где-то нашёл второе Око. Взгляните, одна из сторон камня почти плоская. Я думаю, он просто разделил Око Тандариэля на две части: одну вложил в элементаля, другой же вызвал огненный дождь в Стейнгарде. Видимо, элементаля он призвал не только для того, чтобы уничтожить мою семью, но и для того, чтобы выманить нас из Стейнгарда — на то время, пока он будет убивать консула.
— Верно рассуждаешь. Что ж, уничтожим и эту вторую половину, — Малькинур загорелся в руке Элиддина и разнёс камень на осколки, — Артефакты Хаоса коварны. Сперва они дают тебе силу, а потом сжигают твою душу. Поначалу можно ощутить небывалый подъём силы, бодрость и возможность видеть пророческие сны. Но если ты в течение первых трёх дней не откажешься от владения артефактом, твой разум помутится.
— А в этих пророческих снах мы тоже видим лишь один из вариантов будущего?
— Совершенно верно.
— Господин Эли, раз уж Шакир покушался на жизнь консула, то не мог ли он поставить над сенатом политика с контролируемым разумом?
— Уж этого я не допущу. Ты, Ларратос, иди домой, поскольку тебе надо выспаться перед службой. А моя смена будет сейчас: чувствую, мне предстоит бессонная ночь и не менее сложный день. Абсолют, дай мне силы всё это выдержать...
Последнюю фразу он произнёс шёпотом.
* * *
Элиддин, дождавшись медицинской бригады, полетел на Руханнуре в казарму. Там он рассказал всем о покушении на консула и Шакире, главе некромантов. Его подчинённый, Кай Гордиан, мускулистый и высокий лейтенант двадцати трёх лет, предложил:
— Господин майор, надо сообщить в правительство, чтобы министерство войны послало побольше солдат на Крайний Север и уничтожило порождения Смерти.
— Не торопись, Кай. Мы, конечно же, сообщим в правительство, однако далеко не факт, что оно отправит туда ещё воинов. Ибо пока идёт война, она выгодна министерству. К тому же Шакира нет на Крайнем Севере — он в Стейнгарде. Я уверен, его показательный отлёт — очередная хитрость. Он решил пробиться к власти безо всякой нежити — просто убив консула. Его дом был очень дорогим, защищённым от магии, но никакая защита не спасёт от сил Хаоса.
— И что вы предлагаете?
— Пока консула лечат, у республики может появиться новый правитель. Ставленник Шакира — возможно, с подконтрольным ему разумом.
— Мы займёмся этим, господин майор.
* * *
К десяти часам утра Элиддин верхом на Руханнуре подлетел к центру Нового Города Стейнгарда. На главной площади уже собралась большая толпа, а на трибуне стоял вице-консул республики — Гилад Райнар. Странно, — подумал Элиддин, — что Шакир не попытался убить и вице-консула, чтобы уже без проблем поставить во главе правительства своего человека. А может быть, вице-консул, законный правитель в случае болезни или смерти консула, и есть ставленник чёрного мага? Да, похоже: что-то неправильное ощущалось в его ауре. Также Элиддин чувствовал присутствие кого-то знакомого в толпе, но никак не мог понять, чьё конкретно: ведь каждый обладает уникальной аурой, и найти человека по ауре в толпе так же сложно, как и по голосу, если каждый что-то говорит. Однако знакомая аура не была чёрной, так что, по крайней мере, не принадлежала лорду Шакиру.
— Теперь, когда консул мёртв, я становлюсь его преемником до проведения выборов! — бодро прокричал вице-консул, — И вот мои первые указы: в связи с успешными действиями нашей армии война с нежитью объявляется завершённой!
В толпе послышались аплодисменты и крики одобрения.
— И в связи с этим все воинские части на Крайнем Севере закрываются, а все солдаты переводятся на южные рубежи, на границу с диктатурой Масхон.
— Он лжёт, — громко произнёс Элиддин, спрыгнув с Руханнура прямо на трибуну.
— Охрана! Уберите отсюда этого безумца, — приказал вице-консул. Несколько человек двинулись по направлению к Элиддину, но между ним и охраной приземлился Руханнур.
— Консул жив! Сейчас он находится в госпитале. Рано объявлять новые выборы! — громогласно заявил Элиддин.
— Не слушайте его! — орал вице-консул. — Это всё попытки ордена паладинов влезть в нашу политику! Кому вы больше доверяете — этому басурману или мне, вице-консулу?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
