Второй Рассвет

Хьютай вспомнила, что в шахте она миновала проем огромного купола из субстали, перекрывающего основание дворца — открытый. Если бы он был закрыт во время Катастрофы, окалине вряд ли удалось бы вскрыть его, не уничтожив заодно все хранилища и сам дворец. Но первым строителям дворца не было нужды прятать что-нибудь...

Их потомки последовали их примеру, но вор, пробравшийся в хранилище, не нашёл бы в нем новой информации, и даже давно устаревшую защищали хитрые пароли. Хьютай оставалось лишь взламывать их. Если бы не помощь сверхинтеллекта Укавэйры, она не узнала бы ничего. Но даже так её голова гудела от перегрузки, пальцы ныли, набирая бесконечные ряды цифр. К тому же, ей пришлось много возиться — обдирая босые ноги, лазить по корпусам древних вычислительных машин, голыми руками соединять токонесущие провода...

Её кровь, капающая с ободранных пальцев, запекалась на схемах, а однажды, ковыряясь в питании, — точнее, выковыривая конденсатор из блока управления паролями, она получила такой удар током, что едва не сдохла на месте...

Она находилась по дворце уже сутки, когда машины всё же сдались, и информация о предках хлынула рекой.

.............................................................................................

На самой Эрайа от её первых обитателей не осталось практически ничего. Только внутри орбитальных сооружений сохранились крупицы информации, которые позволили ученым Четвертой Культуры файа частично восстановить жизнь Первой. По сути, это были две совершенно различные цивилизации, разделенные двадцатью двумя тысячелетиями. Но анмайа Первой Культуры, даже овладевших принципами Эвергета, ждало одиночество. Они не могли выйти за пределы их вселенной, как это делала Укавэйра. Но они находили расы... непохожие, непонятные, чужие — это было хуже полного одиночества...

Хьютай так и не узнала, случайно ли они нашли Линзу, или сначала всё же им попалась информация о ней — в виде плывущих во Вселенной потоков радиоволн прежних сверхрас или ещё как-то... И там они нашли людей — единственную похожую на них расу...

Окончившийся катастрофой полет Увайи не был первым полетом в Линзу — он был вторым. В тот раз файа попытались подчинить её управляющую суть, но защитные системы ещё частично действовали — они были разбиты. Но на одной из плоскостей Линзы, где они в итоге оказались, им тоже не удалось построить свою цивилизацию — но почему? Может, им помешали люди?..

Хьютай задумалась. Первая Культура столкнулась с ними уже на исходе своей истории — во время того рокового полета Увайи, вернувшись из которого она не нашла своей родины. Вместе с её экипажем люди оказалась в проклятом и обреченном на гибель Уарке, в роли игрушек — правда, игрушек, для которых отводились целые планеты. Но это мало что значило для империи, населившей тысячу планет...

Но одна из них — тоже Уарк — выпала из-под её власти. Файа всегда угнетали людей. Там они по воле случая ненадолго поменялись местами, но потом...

Хьютай знала, что было потом... но она выросла среди людей. В приюте у неё было три друга — Анмай, Найте, и... Её детская память не сохранила имени. Тогда им было по семь, восемь, девять лет. Она помнила нечто смутное — лицо, игры...

Она встряхнула волосами. Если бы Стена Света, настигшая Новую Файау, не оборвала эту ветвь человечества... но Третья Культура файа ничего не знала о людях — пока она случайно не наткнулась на Линзу. Тогда они посчитали их её аборигенами. Но Укавэйра знала больше. В тот раз, во время их знакомства (Хьютай вздрогнула, вспомнив себя распятой на операционном столе) она сказала, что люди пришли в Линзу извне. Но проверить это они не успели. А потом Линза была уже занята...

Хьютай подумала, что Айэт должен знать всё — но она сама ничего не знала об Айэте...

Здесь она всё же смогла узнать больше. К моменту прилета Увайи люди в Линзе были дикарями — не удивительно, если учесть, что в ней не было урана, нефти и многого другого...

Но пятьдесят тысяч лет назад люди вторглись в Линзу. Они заселили целую её Плоскость, полностью вытеснив её аборигенный разумный вид — если он там вообще был. Но люди не пытались завоевать всю Линзу. Они пришли в неё извне, с других звезд, быстрее света, — и лишь потом одичали. Это было неопровержимо достоверно. В таком случае люди должны были быть сверхрасой — но какой? Может быть, самими Первыми?..

Хьютай ошалело помотала головой. Первые возникли семь миллиардов лет назад. С тех пор мироздание настолько изменилось, что нельзя было даже сказать, каким оно было исходно. Этого было достаточно, чтобы исключить самую такую возможность, но тогда других просто не оставалось. Представить, что Первые помогают какой-либо расе было ещё труднее. Короче, люди могли прийти откуда угодно...

Она вздохнула — воистину, чем больше мы узнаем, тем меньше знаем. Несомненным было одно — род людей был всё же старше файа. Но старше ли? Айа появились полмиллиона лет назад... дикие. Может быть, даже при помощи людей...

Она встряхнулась. Тело затекло от долгого сидения. Хьютай встала, потянулась, потом снова села. Сидения здесь не было, и его пришлось заменить пятками. Она искала сведения о Первой Культуре анмайа, об истории людей. На Эрайа люди появились дикарями. Но хотя файа всячески препятствовали их прогрессу, они создали могучую империю, уже почти разбившую их...

Хьютай искала данные об её истории, но и эта информация оказалась ей недоступной — если она тут вообще была...

Вдруг она услышала за спиной странный шорох — словно к ней кто-то подкрадывался. Она выхватила лазер... и с руганью убрала его — индикатор оружия погас, его заряд исчерпался, когда она прорезала бронедвери. Хьютай была беззащитна. Осознав это, она бросилась в темноту, нырнула в щель между двумя кубическими массивами, и застыла, прислушиваясь. Ничего!..

Она попыталась вспомнить, что слышала — это напоминало шорох сквозняка... но откуда сквозняк здесь, в подземелье?..

Шорох донесся вновь. На сей раз, она разглядела его источник — нечто, похожее на туманный шар из серой пыли, поперечником в локоть. Шар, который двигался...

Она вздрогнула, когда шар прошел сквозь стекла шкафа — так, словно их вообще не было. Когда это случилось, она вновь услышала шорох, и её обдало слабой волной тепла. Ни с чем похожим ей встречаться не приходилось, и она даже отдаленно не представляла, что это может быть. Встряхнувшись, она нажала кнопку браслета. В тот же миг раздался крик Укавэйры:

Хью, назад!

Не рассуждая, она бросилась во мрак, вскоре споткнулась и растянулась во весь рост. Зашипев от боли, она яростно встряхнула волосами и вновь вдавила сегмент браслета.

— Что это было? — вслух спросила она.

Радиация. То тепло, что ты чувствовала — жар ядерного распада.

Хьютай невольно поёжилась.

Сколько я получила? — беззвучно спросила она.

Тысячу рентген.

Она перекатилась на спину... и вдруг усмехнулась, вспомнив, как обозвала как-то свою кровь антирадиационной жидкостью. Но это было правдой — её новое тело могло выдержать дозу в пятьдесят тысяч рентген. Или... переход в не-пространстве.

— Что это было? — вновь спросила она.

Привет от квантового вырождения, — ответила машина. — Сгусток аксионов и магнитных монополей из распавшегося аннигилятора.

Вернувшись к экрану, Хьютай ощутила лихорадку и жар — её организм отчаянно пытался устранить последствия облучения, достаточные, чтобы убить любое другое высокоорганизованное существо. Она криво усмехнулась и вновь приникла к кнопкам, погружаясь к истокам своей древней, но всё же, младшей по сравнению с людьми цивилизации...

.........................................................................................................

Её всегда интересовало, почему древние айа создали цивилизацию, в которой явно не нуждались в своём райском мире. Теперь она увидела причину. Это была фотография — цветное изображение какой-то поляны в лесных зарослях. На ней стояло несколько нагих юношей и девушек. Хьютай смотрела на своих предков, зная, что именно они создали её цивилизацию...

Отойдя от первого впечатления, она посмотрела внимательней. Она видела шестерых очень молодых айа с удивленными, широко расставленными глазами — между зрачками у каждого поместилась бы собственная ладонь. Но не обладатели таких глаз изобрели это, самое верное подтверждение чистоты крови, которое, правду говоря, вызывало у неё лишь отвращение...

Хьютай встряхнулась. Она не могла оторвать взгляд от снимка — золотые айа были поразительно красивы, в них легко можно было влюбиться — и не только в парней...

Она вздохнула. Она уже догадалась о происхождении снимка. Какая-то иная раса посетила этот мир пятьдесят тысяч лет назад. Файа не смогли выяснить, кем они были. Они не стали колонизировать Эрайа, но пытались познакомить айа со своей, неизмеримо более высокой культурой. Потом вернулись домой. Айа, получившие лишь самые смутные представления о технической цивилизации, скоро оказались предоставлены сами себе, но им вполне хватило этого. Всё остальное они создали сами.

.............................................................................................

Дальние потомки золотых айа размножились беспредельно и сами распались на множество рас. Свой золотой век они променяли на рабство и прочие блага цивилизации. Она вынесла их к звездам — и погибла от собственного могущества...

Поражение оказалось слишком тяжелым — оно сломило дух их народа. Вторая Культура — Уарк — стала империей зла, раскинувшейся на множестве звезд, но при том ограниченной и бесплодной. Но она погибла не из-за избытка своего зла — её настигла беспощадная Стена Света...

Хьютай вздрогнула, вспомнив, что Возрождение, породившее величайшую, Третью Культуру, Файау, начала одна дева файа — она сама. Тогда, поняв и испугавшись, она бежала в будущее, зная, что для неё, скорее всего, это равносильно смерти. И вот результат — Айэт Тайан, Айэтка, мечтательный мальчишка, стал богом для файа и людей...

Она вздохнула. Почему она никогда не может понять, что же она делает? Точнее, что она сделала? Доброе? Или злое?..

Она встряхнула волосами. История Игры, двухтысячелетняя история Эрайа, — всё это перепуталось в её голове. Ей следовало искать информацию о Сети, о том, как незаметно проникнуть в её информатические хранилища, не поднимая тревоги, — а вместо этого она вновь и вновь возвращалась к фотографии золотых айа. Она уже знала, что Файау возродила их, — и, если она найдет этих айа, ей придется предпочесть их Укавэйре, и она это знала. Наконец, она нашла единственный уцелевший клочок культуры тех, древних айа — легенду, Песню Пути...

..............................................................................................

Не было любви сильнее, чем любовь Янаая и Наэри, и не было тоски сильнее, чем тоска Янаая, когда его любимая погибла. Он хотел последовать за ней, но золотые айа знали, что лишивший себя жизни попадает не к звездам, куда уходят души умерших, а в Бездну Неумерших Душ. Живые айа не могут достичь звезд, но было в мире место, где горы касались неба. Они одни знали к ним дорогу. И Янаай пустился в путь. Путь был долог. Он начал его восемнадцатилетним юношей. Когда он увидел горы, ему сравнялось уже тридцать лет, и жизнь его подходила к концу.

Но горы были так высоки, что прошел ешё год и один день, прежде чем он достиг их. Шаг за шагом Янаай поднимался наверх. Он встретил зверя, Владыку Снегов, убил его и надел его шкуру. Теперь он не боялся холода, но воздух ослабел настолько, что жизнь уже покидала Яааная. Её хватило, чтобы взойти на вершину Отца Гор, где звезды так близки, что их можно коснуться. Янаай, смеясь, протянул к ним руки, — но прежде, чем он коснулся их, истек срок его жизни, он упал и умер, истратив все силы, но его душа не заметила этого. Она шла по полю звезд, и Наэри встретила его.

— Ты искал меня тринадцать лет и пересек весь мир, — сказала она. — Но если бы ты не шел сюда, срок твоей жизни тоже истек бы сегодня, в этот же день. Души всегда встречаются, когда приходит их срок. Тебе незачем было идти к Отцу Гор. Ты мог бы просто жить.

.............................................................................................

Хьютай растерла лоб и поднялась. Ничего о Сети она так и не узнала. Чтобы узнать путь и спасти Эрайа, требовалось начать войну. Она пошла назад, и в её голове бились последние слова легенды — Ты мог бы просто жить. Она знала, что это правда — страшная.

Глава 5.

Темное сердце.

Всё совершенное подлежит искуплению.

Мудрость Мэйат.

Ансу Вими, полковник Оборонительной армии, выглянул из командирской башенки. Сейчас он трясся в танке. Но далеко не он один. Пятая ударная дивизия — двести танков и восемь тысяч солдат, посаженных на бронетранспорты — наконец-то прорвалась к Лайуру, городу и космопорту файа. Навстречу ей звеньями поднимались файские истребители-бомбардировщики. Их встретили перехватчики людей. Одна за другой файские машины с грузом бронебойных ракет вспыхивали и расшибались о землю. К воздушному бою они оказались не готовы. В считанные минуты истребительный полк, прикрывавший космопорт, перестал существовать — из 27 машин десяток был сбит, остальные улетели, не причинив вреда. Они пикировали, выходя из зоны поражения и устремляясь кто куда, хотя перехватчиков было едва ли больше этого десятка...

На смену истребителям пришли вертолеты — десятки неуклюжих коробок устремились в атаку. Перехватчики уже повернули назад, истратив боезапас, и пришел черед людей-ракетчиков, едущих на бронетранспортах. В воздух взвились ручные зенитные ракеты. Но вертолеты шли слишком низко, неуязвимые и для перехватчиков, и для малокалиберных самонаводящихся ручных зенитных ракет, проходивших мимо цели...

Танки открыли огонь самонаводящимися снарядами. Танк Вими был первым. Через секунду после выстрела один из вертолетов взорвался от прямого попадания. В бинокль Вими видел, как разлетаются пылающие обломки.

По каждому вертолету били десятки стволов, и всё кончилось очень быстро. Из 27 машин поднятого по тревоге вертолетного полка не уцелела ни одна. Гибель воздушного прикрытия вызвала в Лайуру панику, и на этом сопротивление файа было сломлено. Редкие взрывы снарядов, выпущенных наугад из немногих танковых орудий — больше они ничего не смогли противопоставить губительной стальной волне.

Танк Вими быстро поднимался на прикрывавшую космопорт возвышенность. Отсюда был уже виден южный полярный шпиль Эрайа — венец субстальных игл, всё более высоких, идущих по спирали вокруг центральной, — они вечно горели в свете незаходящего здесь солнца. Это зрелище возвышало душу, и Вими с минуту смотрел на него. Файа убили его сына. И он страшно отомстит — теперь он знает, как. И даже если ему придется умереть, не свершив мести, за ним придут другие...

Вими встряхнулся. Файа всё же не сдались и бросили навстречу свои танки. Их было раз в пять меньше, и всё вновь кончилось очень быстро — но танки файа стреляли в ответ, и не один десяток танков людей навеки застыл на поле боя...