Отсвет сна

Должен бы. Не дурак.

Но что по-настоящему меня интересует, так это ответ на вопрос: каким путём Храму досталось нужное знание? Работа неведомого гения магии — или внезапная щедрость Лордов Сфер? Если второе, это одно; если же верно первое... что-то подозрительно синхронно по обе стороны фронта произошёл прорыв в одной и той же области магического искусства!

— Не было, говорите? Даже у настоятеля?

— Ну, об этом не мне судить. Я знаю только то, что комплекс знаний о создании глобальных заклятий Лорды Сфер приберегали для себя. Равно как и Повелители. Ни простые смертные, ни простые маги любой ступени мастерства не причастны этих тайн. Вот разве ещё Рассеянному Братству об этом что-то ведомо, но они не спешат рассеивать сумерки неизвестности, в коих блуждают непосвящённые — да простится мне невольный каламбур.

Так-так! Рассеянное Братство. Выходит, кроме приступа чьей-то гениальности и подарка Лордов возможен третий вариант.

Но что это — Рассеянное Братство? Где я встречал похожий термин?..

Отложим. Сейчас важнее не сбиться с волны.

— ...нет, появление в арсенале Лилтана нового оружия не оставило Храм равнодушным. Но что и как предпринимать по этому поводу — это уже не ваш уровень. И даже не мой.

— Значит, вас интересует Змей?

— Откуда это имя?

— Он так назвался.

— Назвался? Может, в отчёты вкралась ошибка? Разве ваш пленник — не улл-воин?

— Змей был улл-воином. А вот кем он стал... я, откровенно говоря, в растерянности.

Ну, тут ты не одинок.

— Подробнее, мастер. Мне нужны детали.

— Конечно. Начну с самого истока. Когда отряд флаг-майора Дилимаи доставил ко мне умирающего северянина, я немедленно принялся исследовать его всеми доступными методами. Исследование было не самоцелью: я желал сохранить парнишке жизнь. Об этом просил меня и флаг-майор. Не каждый день в наши руки попадают живые улл-воины.

— Я понял, понял. Что же вы обнаружили?

— О, много чего. Во-первых, многочисленные физические модификации. В том числе просто изумительные по своей тонкости и эффективности. Я, мягко говоря, не люблю ночных, но должен признать: кое в чём их маги превзошли нас.

— Конечно. А вы понимаете, какой ценой достигнуто это превосходство?

— Я — целитель. Я понимаю это очень хорошо.

Молодец, Дуга! Будь ты трижды принципал или настоятель Храма, а хоть бы и аватара самого Деишаарла — на чужом поле нос не задирай.

— Впрочем, модификации были самым простым, что я обнаружил. Гораздо сложнее и глубже были поражения, причинённые магией. Объект моего исследования находился на периферии зоны поражения, но ему хватило и этого. Думаю, не совру, если скажу: за все десятилетия практики более глубоких и обширных повреждений я не встречал. Будь на месте Змея обычный человек без модификаций, даже четверти полученных повреждений было бы достаточно для быстрой и окончательной смерти.

— А маг-мастер? Сумели бы исцелиться на месте вашего... объекта, например, вы?

— Тела магов ничем не отличаются от тел других людей. Вам ведь знаком принцип целительного транса? Так вот, после Ломовой Пади у парнишки пострадало всё. Все четыре жидкости, семь членов, девять органов и сорок аспектов. Пострадала его сила, его дух и его разум. Модификации, внесённые в организм до и во время рождения, всего лишь дали ему отсрочку. Растянули агонию. Он должен был умереть.

— Тогда почему он выжил?

— Я не знаю.

Ага. Значит, не один я поставлен в тупик. В компании и глупцом быть приятнее.

— Как так "не знаете"? Целитель вы или кто?

— Да, я — целитель. Я могу засыпать вас тысячами подробностей, показать свои журналы наблюдений, взятые мной пробы жидкостей и тканей... я много чего могу. Но однозначно ответить на ваш вопрос — увы. Здесь я могу только предполагать.

— И что же вы предполагаете?

Пауза в разговоре. Первая по-настоящему длинная пауза, полная неуверенности и колебаний. Даже я ощутил тень сгустившегося напряжения. Под конец Дуга решился — и заговорил:

— Парнишка впал в целительный транс. Ему не оставалось ничего другого. И поскольку урон его организму был всеобъемлющим, он всё углублял и углублял свой транс. До самых пределов разумного... а потом — за этими пределами.

Голос гостя слегка дрогнул. Изумление оказалось сильнее самоконтроля.

— Но ведь трансовые техники не подразумевают...

— Ну да, ну да. Но (и не забывайте: это лишь моё предположение, не более) Змей как-то обошёл традиционные барьеры. В конце концов, в его распоряжении было редчайшее, поистине уникальное сочетание условий. Наверняка во всём этом сыграло свою роль и то, что его убивала некромагия высшего уровня, о полном спектре возможностей которой мы можем лишь гадать. Если он умер, продолжая сохранять какое-то подобие сознания и поддерживая целительный транс... что ж, лично я просто отказываюсь судить о том, что могло произойти в этом случае. И ни один светлый целитель вам этого не скажет. Тут возможно всё, вплоть до абсолютного исцеления или перерождения без смены тела.

— Что это ещё за чепуха?

— Чепуха? А вы попробуйте каким-то иным путём объяснить факты. Первое: после выхода из целительного транса Змей лишился практически всех модификаций улл-воина. А это, должен вам заметить как специалист, лежит далеко за пределами возможностей любого целителя. Перекраивать вполне сформировавшийся организм, да ещё так радикально... пожалуй, подвергнуть человека истинному превращению в сиренгу или мураани и то проще будет! Второй факт: после целительного транса Змей начал с лёгкостью манипулировать силами Света. Я бы даже сказал, с подозрительной лёгкостью.

— Насколько легко?

— Где-то на уровне мага, готового к Принятию патрона.

— То есть его уровень по вашей оценке близок к мастерскому?

— Примерно так. А может, и просто мастерский. Чтобы убедиться точно, надо застать Змея за сотворением высшего заклятия или каким-нибудь другим действием того же порядка. Но он, как это подобает умнику и хитрецу, не торопится демонстрировать нам все свои таланты.

— Скорее, он и сам ещё не знает, на что способен.

— Может, и так.

Умеют делать выводы. Молодцы.

— Всё это надо как следует обдумать. Возможно, мне ещё потребуются ваши журналы, взятые пробы и всё остальное. А пока скажите мне: Змей опасен?

— Конечно, опасен. Маг и боец его уровня не может быть иным.

— Не делайте вид, что не поняли меня, мастер. Я хочу знать, насколько опасен Змей, в сугубо практическом смысле. Каковы его помыслы? Чего он добивается? О чём мечтает? Сколько в нём осталось от ночного? Он агрессивен, склонен к убийству, любит насилие и разрушение?

— На последний вопрос ответ прост: нет. Я бы сказал, что Змей производит впечатление полностью уравновешенного, очень спокойного и рассудительного человека, причём обладает опытом, значительно превышающим его реальный возраст.

— А сколько ему лет?

— Трудно сказать. Но вряд ли много больше тридцати.

Старикан, да ты льстец, каких мало!

— Младенец.

— Как сказать. Если он действительно мастер...

— Боги! Мы двое — просто слепые щенки! Как это мы ухитрились выпустить из вида вопрос о предыдущих воплощениях его души?

— Верно. Это могло бы объяснить многое...

К дальнейшему диалогу я прислушивался уже без прежнего внимания, а вскоре и вовсе отказался от подслушивания. Ход рассуждений безымянного принципала и старикана по прозвищу Дуга был мне ясен и так. Они могут беседовать ещё долго, но в итоге сойдутся на том, что надо непременно выяснить мой возраст и историю моей души, а кроме того, решат подбросить мне ряд безобидных (более или менее) тестов. Ну, Дуга ещё может пересказать содержание нашей с ним беседы, показать принципалу уже упоминавшиеся пробы и записи...

Предсказуемо.

{Смотри, не возгордись. Предсказуемость — качество, свойственное мастерам магии в очень малой степени.}

А вот и "голос" матери. Не ожидал.

"Почему ты снова решила вмешаться?"

{Ты медлишь совершать необходимое. Это опасно. И не для тебя одного.}

"Что же это?"

{Вспоминай. Что ты отложил? Чего не сделал, хотя и хотел? В чём ограничил сам себя?}

"Да много в чём. Например, я не стал экспериментировать с призывом силы Тьмы. Но не кажется ли тебе, что сейчас неподходящее время и место для таких опытов?"

{Ты подобрал хорошее слово. "Кажется"... да, хорошее слово. Я никогда не была по-настоящему сильна в ступенчатой логике, дедуктивных и индуктивных расчётах — это твоё поле силы; но вот мои предчувствия, мои смутные ощущения, моя интуиция, наконец — этим я никогда не пренебрегала.}

"Ты что же, хочешь сказать, что мне надо поскорее призвать Тьму? Ты, мастер магии Света? Что это за странная идея?! Ты хочешь наглядно продемонстрировать непредсказуемость настоящего мага — или даёшь серьёзный совет?"

Молчание. Мать снова затаилась где-то внутри, укрылась так качественно, что я почти перестал ощущать её "дыхание".

Нет, каково?! Рухнуть мне на ровном месте, если я понимаю её мотивы. Видимо, это действительно идёт не от ума, а от неких не столь рассудочных, сколь инстинктивных механизмов, скрытых глубоко под поверхностью сознания в его непознанных глубинах. Если это так и мама не шутила (а она, похоже, не умеет шутить: отучили), то совет её не стоит принимать во внимание...

Нет. Её совет стоит принять к исполнению.

И желательно — прямо сейчас.

...Так-то оно так, подумал я мгновением позже, но что из этого выйдет? Наблюдение южане с меня не сняли — нечего и думать о такой беспечности со стороны светлых. Стоит мне призвать хоть малую толику Тьмы, как южане моментально переполошатся. Они и так-то терпят моё присутствие, не особенно донимая, лишь потому, что я нежданно-негаданно оказался носителем силы Света и тем самым их "естественным" союзником. А примись я "за старое" — меня бросят обратно в камеру с артефактами подавления, усилив надзор втрое. И это ещё самое мягкое. Могут просто убить без долгих разбирательств.

Нет. Что бы там ни советовала мать, сейчас не время для таких экспериментов.

Следующим утром, после очередной ночной прогулки вдоль внутреннего периметра лагеря, я вернулся в своё обиталище и занялся очередной же тренировкой голосовых связок. Но не успел я даже толком размять их, как в дверь постучал Дуга.

— Не заперто! — крикнул я. Хотя скорее — каркнул. Разминка-то толком не началась...

Дуга помедлил, но потом вошёл.

— Приветствую, Змей.

Я поклонился.

— Так ты уже говоришь? Вслух, как все люди?

"Пока я лишь учусь".

— Что ж, ты многого достиг.

Я не стал накручивать словесные манёвры и поступил с "военной" прямолинейностью:

"Оставьте лесть, мастер. Скажите, вы обдумали моё предложение?"

Дуга кивнул.

— Конечно. Но для принятия окончательного решения нам надо узнать о тебе больше.

И снова я воспользовался прямотой, как оружием.

"Восемнадцать лет тому назад, на исходе месяца Пернатых Крыльев, в плен к группе улл-мастеров, предводителем которых был Верел осс-Тоглунг, попала очередная рабыня. Спустя рекордный срок в десять с половиной месяцев (прежде никто не выдерживал столько) в башне Лилтана, что в Кограде, на свет появился я. Сын неизвестного отца и умершей родами матери, которая при жизни была мастером светлой магии по имени Карами Хеис Лугирр".

Как Дуга ни старался, скрыть от меня своего изумления он не сумел. А по мгновенном размышлении — вовсе отбросил маску спокойствия.

— Откуда ты знаешь, кто она была? Тебе рассказали?

"Никто мне не рассказывал. Зачем? Нет, я узнал всё сам. Совсем недавно, во время транса... вы знаете, какого именно".

{Не вздумай сообщать ему, что я не вполне мертва.}

Не беспокойся, подумал я, такой ошибки я не совершу. Хватит с него и других откровений.

Так оно, похоже, и было. Вид у старикана был такой, как будто он активно обменивался мыслями с кем-то отсутствующим. А впрочем, почему — "как будто"? Наверняка обменивался. Я бы даже поставил пару монет на то, что знаю, кто именно сейчас с ним говорит. Конечно, у Дуги за ухом не было "шептала", но он и не нуждался в таких подпорках, чтобы втайне от меня включить в диалог невидимого третьего.

Но вот старик сосредоточил взгляд.

— А знаешь ли ты, Змей, в ком прежде пребывал дух твоей матери?

Говорить? Не говорить?

{Скажи ему, как есть. Посмотрим, как они отреагируют.}

"Воплощением ранее Карами Хеис была младшей хранительницей Круга Танела и носила имя Лиас гаДерци; ещё раньше она была мужчиной: флаг-офицером отряда перехвата, профессиональным воином по имени Ронейр, а до того..."

— Довольно!

Глаза Дуги блестели, на щеках проступил лёгкий румянец.

— Скажи мне ещё одно, только откровенно: как ты сам относишься к тому, что сделал в Ломовой Пади?

"Я много думал об этом. Если бы я знал заранее, чем завершится исполнение приказа, я бы рискнул и дезертировал. До включения артефакта".

Дуга поклонился и сказал:

— Благодарю за разговор. До встречи.

Когда за ним закрылась дверь, мать снова ожила.

{Ты думаешь, он не заметил, что ты фактически уклонился от ответа на его последний вопрос?}

"А этот вопрос и не следовало воспринимать буквально".

{Ну-ну.}

Я подождал, но новых замечаний не дождался. И вернулся к тренировке речевого аппарата.

На третьи сутки после короткого разговора с Дугой в мой домик среди ночи явились вооружённые люди. Незнакомые. В числе немалом. Довольно просторное помещение сразу же показалось тесноватым.

— Перебежчик родом из Кограда, именующий себя Змеем?

Встав из позы сосредоточения, я коротко поклонился.

— Именем трижды Благословенного Держателя Мира, Мениазара, ты арестован и будешь препровождён в Искелиан для тайного дознания. Вытяни руки!

Я повиновался. Мои запястья немедленно обнял металл наручников, дышащий смертельным холодом. Я (в данном случае именно я, а не Карами Хеис) кое-что слышал о таких вот браслетах, а потому поспешил отбросить весь свой потенциал внутренней энергии — благо, к силе в последнее время я почти не обращался. Стоило закончить с этим, как сверхъестественный холод сменился обычным холодом металла.

— Ступай!

Я пошёл.

Так. Значит, тайное дознание? Ох, скверно... похоже, ни Дуга, ни флаг-майор в известность не поставлены. Если же поставлены, но избегают появляться в моём присутствии, то дела мои совсем нехороши...

Что будем делать? А, мама?

Но Карами Хеис молчала. Что было умно с её стороны, если вспомнить природу надетых на нас наручников. Пока я не найду способа снять их, придётся мне мариноваться в одиночестве. Впрочем, к этому я привычен больше, чем к соседству с чужим/родным сознанием матери.