Овертайм

Женское здоровье... Воспаление за воспалением, регулярная боль и молчание.

Просила о длительных ласках, просила о терпении. Просила...

"Ты изменилась!", "Но ведь раньше получалось...", "Давай, не будем все усложнять!" — сколько раз в ответ слышала эти фразы!

А если раньше чаще всего была ложь? Удобная и красивая.

Разве такая женщина, как она, могла быть иной? Неполноценной, фригидной, нестрастной? Нет! Только не это! Таких не любят, таких жалеют, а ей жалость не нужна. Красивая, гордая жена богатого бизнесмена, наследница банковского магната, сирота... Всегда лучшая, всегда на виду, образец для подражания, объект для сплетен.

Она легко играла свою роль, пока изможденный женский организм не сказал "Стоп!". Врачи, анализы, миома, многотомники рекомендаций и длинные списки лекарств. А потом была зима и метель. Третье испытание сломило ее окончательно. Почти смерть, полная перезагрузка.

В прежнюю жизнь не осталось возврата, как бы этого ни хотел муж. Удобная, искусно симулирующая жена исчезла. Она ушла, выбрав развод и одиночество.

Прошел год.

Было так спокойно. Почти привыкла, почти разучилась тосковать по теплому мужскому телу рядышком. Никто не затрагивал, никто не интересовал, ни в ком не нуждалась.

А сейчас Андрей... Молнией врезался в ее жизнь, за месяц превратился в навязчивую идею, страстное желание. Упрямый, сильный, отчаянный.

Насколько его хватит? Через какое время он начнет засматриваться по сторонам в поисках более "удобного" варианта? Это обязательно будет! Так было всегда, а она... Дай Бог, чтобы это случилось до того, как он станет ей по-настоящему дорог. Лишь бы не полюбить!

Тело уже отзывалось на прикосновения, уже прокатились первые волны приближающейся разрядки.

* * *

В дверь ванной постучали.

— Настя, все хорошо? — послышался взволнованный голос Таранова. — Я зайду?

— Нет! Подожди! — она не успевала.

Внутри ныло, но поздно. Один миг, и от прежнего возбуждения ни осталось и следа. Лишь раздражение и ломота. Хотелось ударить кулаком о кафельную стену или заорать от отчаяния.

Нельзя. Он не виноват, он не поймет.

— Андрей... — позвала.

Капитан приоткрыл дверь и вошел. Все такой же голый, красивый и... лишний. Ей дико хотелось остаться наедине, выпроводить мужчину домой, а самой залезть в горячую ванну и баюкать свое горе.

— Слушаю тебя, — Андрей заинтересованно посмотрел на Барскую. Чувствовал: что-то не так, но вот что? Слишком сложная.

— Мне нехорошо, — Настя мучительно придумывала, как лучше поступить. Не хотелось ничего пояснять, ругаться или изворачиваться. — Давай, просто ляжем спать. Для меня сегодня слишком много... эмоций. Банкет, дядя, ты...

— Хорошо, — спокойно ответил он, прерывая лишний монолог.

Одно слово, а у нее словно камень с души упал. Малюсенькая капля лжи, и все в порядке. Неужели так бывает? Счастье.

Они просто лягут вместе, и она обязательно уснет. Уснет, даже если сна не будет и близко. Уснет, даже если мысли в голове будут будоражить сознание.

Это так просто. Тихо лежать, избегая лишних прикосновений, попытки обнять, переходящей в неторопливую, сонную близость. Ждать ровного дыхание мужчины и покоя.

Уже потом можно будет снять маску, открыть глаза и доживать до утра.

Потом. Как и всё прочее...

____________________

* на войне как на войне (французский)

Зарисовка 2. Ночная

Ночное небо сурово смотрело сквозь штору желтым глазом луны. Рассеивая мрак, золотистый свет мягко заливал комнату. Здесь, в полной тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов, двое безуспешно ждали сна. Он все не приходил. Морфей, видимо, напрочь забыл об этой паре.

Отчаявшись уснуть, мужчина со вздохом открыл глаза. Чужая спальня, аромат секса, красивая женщина рядом и приятная легкость в теле — все, как в старые добрые времена. Все, да не все. Что-то неуловимое отличалось, выделяло этот раз — он не мог понять.

Она лежала рядом, в той же позе, что и полчаса назад. Грудь ровно вздымается, глаза закрыты. Такая хрупкая и тихая. Не верится, что это та самая Барская, которая так виртуозно трепала ему нервы на протяжении целого месяца! Не похожа. Совсем не похожа.

А уж как она была не похожа на себя в ванной, когда просила его "просто лечь спать"... Поначалу сам не понял, как такое возможно. Спать! Какое "спать", если все только началось? А потом всмотрелся в глаза, и задуманное перестало быть важным. Было в них нечто такое, тревожное и настороженное, словно что-то произошло, переменилось за каких-то десять минут после ухода из спальни.

Встряхнуть бы ее тогда и расспросить, но испугался. Непонятное либо злит, либо пугает, а с этой женщиной понятного вообще мало, то бежит, а то горит, то надменная стерва, а то робкая девчонка, которая на каждое прикосновение отзывается так, как будто это впервые в жизни. Очень сложная, непостижимо сложная. И вправду говорят: "Чужая душа — потемки". Однако, женская душа — это даже не потемки, это темень непроглядная. Настя...

Он приподнялся на локте, всмотрелся. А ведь она действительно отличалась от всех его предыдущих. Утонченная, хрупкая, прикасаться боязно. Казалось бы, на нее можно лишь любоваться, не надеясь на большее. Водить по ресторанам и театрам, дарить дорогие побрякушки, терпеливо дожидаясь благосклонности. Обычно таких он обходил стороной. Носятся они с этой "благосклонностью", как с писаной торбой, не решаясь никому вручить, словно это что-то невероятно драгоценное, возвышенное. То ли от страха продешевить, то ли от нищеты — кто их разберет. Но видел, как бывает потом, когда дело сделано, и карты раскрыты. Становится пусто и скучно, а за вчерашнюю "благосклонность" по-прежнему выставляются счета, как совсем недавно за фуа-гра в элитном ресторане.

И вот Снежная королева Анастасия Барская без ресторанов и подарков с ним в кровати... Уму непостижимо! И холодности в ней ни грамма, и надменность куда-то исчезла. Осталась лишь женщина, нежная, отзывчивая и понимающая. Маленькая, упругая грудь, тонкая талия, округлые бедра и взгляд, затуманенный, удивленный — сильнейшее искушение. И уже не важна утонченность и хрупкость. Подмять под себя, раздвинуть ноги пошире и забыть обо всем. С ней забываться хорошо, чертовски хорошо. Потом уснуть рядом, и то не получается.

Чертыхнувшись про себя, он осторожно пододвинулся, провел рукой по плечу, руке, бедру. Замерзла она, что ли? Ладошки холодные, и пятки ледяные. "Нет, так дело не пойдет!" — подумал и, положив руку на талию, прижал к себе, близко-близко.

Так гораздо лучше.

* * *

Настя чуть не вздрогнула, почувствовав, как прогибается рядом матрас, и мужская грубая ладонь касается ее плеча. Чуть не выдала себя взволнованным вздохом. Приятно. Мурашки по коже. Подкатиться бы сейчас под его горячий бок, прижаться спиной к широкой груди... И Бог с ними, с последствиями! В третий раз он точно будет упоительно нежен и заботлив, заполнит собою не только ее тело, но и душу. Именно так, как нужно. Именно так, как должно быть.

Сильная рука легла на талию и бережно, чтобы не разбудить, притянула ее ближе. Просто прижал к себе, от макушки до пяток, и все. Ни поцелуев, ни поглаживаний, ни шепота. У нее сердце от волнения из груди чуть не выскочило, а он уткнулся носом в волосы и довольно засопел. Все страхи вмиг исчезли. Чуть не прыснула со смеху. Она тут себя мыслями изводит, успокаивает и пугает, а ему обняться захотелось. Всего-то!

Неожиданно стало тепло и спокойно. Впереди — пустая половинка кровати, даже простынь не смялась, а позади мужчина. Андрей. Ее чуткий, красивый капитан.

Захотелось забыть обо всем. Представить, что все у них хорошо, и все получается. Сладкая мечта, в которой можно каждый день и ночь ощущать рядом с собой это горячее мужское тело. Целоваться, когда вздумается, а о поцелуях с ним думается постоянно. Не лгать и не притворяться. Быть вместе, без намеков на что-то большее, довольствуясь тем, что есть. Просто и тихо, как у всех, о большем она и не грезила.

Готовить вкусный завтрак, а по вечерам дожидаться дома. Она ведь видела, как сильно он устает, знала о частых болях в спине, не раз замечала синяки и ссадины. Хоккей — жесткая игра, не убережешься, а с его характером — тем более. Всегда впереди, на острие, под ударом...

Он готовил бы кофе, также вкусно как тогда, у него дома, а она баловала бы его любимой итальянской кухней. Этот дегустатор точно способен оценить шедевр, насладиться от души. А она смотрела бы, как ест, и радовалась.

Хотелось подарить ему новые шарфик и шапку. Синие, как его глаза в момент страсти. Теперь-то уже точно знала, когда сталь превращается в синеву. Он обязательно будет носить, и не подозревая, что стал помеченным. Ее Тор, ее большой, самоуверенный лев.

Настя осмотрела комнату через щелочки глаз. Уютная квартира, все подобрано со вкусом, дорого и изящно. Распланирована и продумана до мелочей, как и вся ее жизнь. Еще недавно здесь не было никакого мужчины, его даже в планах не было, и вот, короткая близость, и она уже мечтает о совместной жизни.

Безумие. Искушение, поддаваться которому позволительно лишь в глупых женских мечтах.

Как бы ни было хорошо рядом, а главного это не изменит. Она не такая, как все. Трафарет, подходящий для других, к ней не приложишь, и пятилетний брак тому доказательство. А ведь Андрей даже не похож на бывшего мужа. Тому до Таранова, ой, как далеко!

Любимчик публики, лихой капитан, которому достаточно пальцами щелкнуть, и любая согласится на все.

Куда ей, Насте, тягаться с толпами молодых, знойных фанаток?

Упасть еще ниже? Нет, увольте!

Уж лучше давиться слезами, вспоминая сегодняшнюю ночь, но не дать растоптать себя еще больше. Андрей ведь не глупец и скоро обязательно раскусит ее обман. А жалости еще и от него она не вынесет. Хватит, наелась. Лучше прикрыться привычным щитом, той Барской, которую знают все. Расчетливой стервой, без зазрения совести играющей чужими жизнями. Снежной королевой, как он сам ее назвал. Кем угодно, лишь бы сберечь от новых ран свое маленькое, уязвимое сердечко.

Утром все переменится. Шаг за шагом, она удалится от него все дальше, возведет новые баррикады. Решения приняты, и нет у капитана ни единого шанса. Завтра все вернется на круги своя.

Завтра.

До рассвета осталось несколько коротких часов.

Она закрыла глаза. Мужчина ровно посапывал за спиной, сильная рука по-прежнему лежала на талии, а в воздухе царил красноречивый аромат недавней близости. Нет, спать она точно не будет. Как можно проспать такое?

* * *

Луна почти полностью скрылась за тучами, окунув комнату во мрак.

Старательно изображая сон, на кровати лежали двое.

Бесполезно. Уснуть никак не получалось. Мысли хаотично носились по кругу, растворяясь в ощущениях. Два сердца бились совсем близко, неровно, словно пытались подстроиться одно по другое, совпасть в едином ритме, и не выходило.

Чуть ли не плача от нахлынувших чувств, женщина тихо погибала в объятиях мужчины. Он был рядом. Счастливо улыбался самому себе, терпеливо дожидался утра. Утра, разного для каждого из них, невозможного.

Глава 12. Удар и снова удар

Празднование юбилея небольшого коммерческого банка подходило к концу.

Торжество удалось на славу, несмотря на скандальную выходку хоккеистов. Весельчаку Коневу вскоре простили все, а о "пострадавшем" капитане благополучно забыли. Все шло своим чередом, и лишь к двенадцати ночи общий запал веселья стал угасать. Часть гостей, поблагодарив за приглашения, благополучно отбыла домой.

Председатель Правления банка Александр Михайлович Барский сегодня особенно устал. Видимо сказывался возраст и большое количество работы, которую он не мог никому другому передоверить. Дивиденды получать любят все, а вот организовать дело грамотно, уменьшить налогооблагаемую базу, не привлекая внимания контролирующих органов, под силу не каждому. Капиталы неиссякаемым ручьем перетекали из одного источника в другой, видоизменяясь, где-то обесцениваясь, где-то дорожая. Недвижимость за рубежом, участие в инновационных государственных программах, а также спонсирование хоккейного клуба обеспечивали финансовую стабильность банку даже в нынешнее, непростое для экономики, время.

С хоккейным клубом было сложнее всего. С каждым годом затраты на его содержание все больше приближались к той астрономической сумме, которая списывалась в качестве спонсорской помощи. Реальная выгода таяла на глазах, и Совет директоров все настойчивей поднимал вопрос о необходимости альтернативы. Что-нибудь столь же громкое, но менее затратное, популярное, но экономичное. Но что — никто не мог придумать.

Досадное поражение в позапрошлом году на Чемпионате еще сильнее ухудшило ситуацию. Клуб вместо изящного способа вывода денежных средств окончательно превратился в обузу. И виной всему стала одна-единственная шайба.

Александр Михайлович, как сейчас помнил свое разочарование и счастливое лицо форварда соперников. Финал, третий период, счет один — один. Победа была так близка, но нет. Упрямый капитан команды-противника на последних минутах закатил-таки злополучную шайбу в ворота "Северных волков". Андрей Таранов — вот кто был виновен во всем, вот кто одним четким движением добавил Барскому кучу проблем и головной боли.

Капитан дорого поплатился за свое мастерство, перейдя в проигравший клуб. И, судя по фокусу, который он выкинул на банкете, этого наказания ему недостаточно. Требовалась добавка.

Банковский магнат довольно ухмыльнулся своим мыслям. Как проучить наглеца, он уже знал. Пора еще одной мечте Таранова уйти в небытие. Аккуратно, неспешно, но все случится именно так, как нужно, капитан получит по заслугам. Может, не столь болезненно, как в прошлый раз, но теперь у него не останется даже призрачного шанса на переход в НХЛ.

И пусть только попробует испортить игру "Волкам"! Контракт Гагарина до сих пор не был пересмотрен.

Сладким мечтам о мести помешала одна из гостей. Грациозной походкой к нему подошла молодая женщина. Разговаривать ни с кем не хотелось, но негоже отказывать даме во внимании. Нацепив на лицо маску благодушия, Барский повернулся к обворожительной супруге главного менеджера клуба.

— Здравствуй, дорогая, — он окинул взглядом собеседницу. В длинном, струящемся платье, она была хороша, но что может понадобиться красивой, цветущей женщине от такого старика, как он? — Рад тебя видеть, Алла. Как банкет?

Та поблагодарила за приглашение, восхитилась музыкой и кухней. Еще парочка шаблонных фраз, туманных предположений и прозрачных намеков. С детства приученная к играм высшего общества, она в совершенстве знала все необходимые правила и протокол.

Несмотря на занятость и усталость, банковский магнат прислушался. Сквозь череду ненужных слов он мгновенно учуял главное — Репина обладала какой-то информацией. В подробности светская львица не вдавалась, ссылаясь на неподходящее время и место.

Он сам сделал следующий шаг, пригласив ее в свой офис. Возможно, дама рассчитывала на ресторан или приглашение в гости, но учтиво-холодный тон банкира не оставлял выбора.