Правда ранит людей

— Вот и хорошо, — вместо Лилы ответил Фрай. — Кэт, ты тоже останься, присмотри тут за всем. Только особо не напрягайся, всё-таки.

— Вас поняла.

Подхватив под руки ещё не сориентировавшегося в ситуации Фарнсуорта, супруги потащили его к комнате отдыха. Позади ещё окончательно не пришедший в себя Бендер проскрежетал:

— Зачем сразу по голове-то? Ладно, у людей там всего лишь мозг, булькнет и не заметит, но у нас-то там тонкая электроника, по ней нельзя так просто бить.

— Я не приемлю подобного обращения с вышестоящими. Кроме того, мне бы очень хотелось узнать — на чём основывалось ваше мнение о непричастности этой банды к серьёзным синдикатам?

— Да с кем они могут быть связаны, это же шпана?

— Тогда откуда бы у них взяться таким дорогим вирусам?

— Кстати о них, удалось достать.

— Да, но теперь их придётся ещё заслужить...

Дверь в ангар с лёгким скрипом закрылась, и окончания разговора они не услышали. Хотя не стоило сомневаться, что Катрин сейчас устроит роботу фильм ужасов "Формат-Цэ подручными инструментами" за оказавшуюся неверной наводку. Но у Фрая с Лилой были свои заботы, которые тоже требовали внимания. Профессор был усажен на диван, Фрай встал у окна, а Лила — напротив Фарнсуорта. Она и собиралась начать разговор, как профессор вдруг спросил:

— Итак, удалось ли подобрать ключ к отчёту, и нашли ли вы там что-то важное, либо нет?

Супруги переглянулись. Либо им повезло попасть на редкое просветление старика, либо память о бывшем ученике была одним из немногих якорей, которое удерживало его сознание на плаву, не давая утонуть в холодных пучинах маразма. Ответила ему Лила:

— Они занимались расследование деятельности корпорации "Пандион". И как оказалось, практических результатов у них не так уж много. В основном, подозрения и догадки, основанные на финансовых отчётах и перехватах информации в сети, и только два чётких следа этого таинственного проекта. Мы пока займёмся первым. По имеющимся данным, на планете Шевир когда-то находилась их лаборатория, и из неё не успели вывезти все материалы, их ещё можно достать. Как только соберём достаточно информации и подготовимся — вылетим туда. Но технические подробности обсудим на днях, когда будет больше данных о планете.

— Шпионские игры? Как всё это сложно, куда проще сначала разнести врага, а потом уже по кускам добывать о нём сведения. Так увлекательно...

— Верю, но лучше будет обходиться без лишнего шума. Кроме того, сейчас есть более важный вопрос.

— Да? Какой же?

— Кто такая Катрин? — спросил Фрай вместо Лилы. — Вы ведь знаете, не так ли, профессор?

— Часть одного старого проекта. Он был запущен лет семьдесят назад, частной компанией, хотя и с правительственным финансированием. Проект сводился к "рациональному управлению свободными ресурсами" с одной стороны и "изучению предельной специализации" с другой.

— А можно это изложить человеческим языком? — спросила Лила.

— Почему вы такие нетерпеливые? Всё просто. Берётся ребёнок из детского дома, которому при иных перспективах ничего хорошего бы не светило. И проходит подготовку по определённой специальности, полностью ориентируясь лишь на неё, в ущерб другим навыкам и собственным интересам ребёнка. Свобода воли замещается приказом. А ускорение метаболизма обеспечивает преимущества в борьбе за выживание. Всё же роботы недостаточно универсальны, да и маскироваться им трудновато будет в обществе, при всём их превосходстве.

— Но ведь она не всегда будет маленькой девочкой. Она вырастет, и больше не сможет играть роль незаметного телохранителя.

— Это только самый первый этап, с одиннадцати до восемнадцати лет — индивидуальная скрытная работа. Потом до двадцати пяти — те, кто выжил, объединяются в малые подразделения, по два-три человека и действуют как профессиональные наёмники, более открыто. До тридцати шести — командно-тактическая работа, там, где нужнее опыт и умение работать головой, но при случае придётся и пострелять. Потом до сорока пяти — преподавательская работа, передача знаний следующим поколениям.

— А после? — спросил Фрай, когда он замолчал.

— А "после" у них нет. До пятидесяти доживают единицы. Множество ранений и травм, нажитых за эти годы, предельные нагрузки, да и акселератор метаболизма палка о двух концах — он изнашивает организм сильнее, чем это происходит естественным путём.

— А откуда вы всё это знаете? — спросила Лила, когда пауза уж слишком затянулась. Нужно было хоть что-то спросить.

— Я принимал участие. У меня был выбор, заняться балансированием психики — это похоже на программирование роботов — или поработать с ускорением обмена веществ. Я выбрал последнее, меня всегда интересовал данный вопрос.

— И как вы это сделали? Хронотоны?

— Нет, тогда эту частицу ещё не открыли. Приходилось действовать доисторическими методами, по сути эффект обеспечивается целым комплексом медицинских процедур в раннем детстве.

— А его можно отменить? Ну, эффект этот? — спросил Фрай вдруг.

— Никогда не интересовался такой ерундой. Если я что-то делаю, то это гениально, зачем бы отменять такую отличную работу?

— Потому что вы это можете.

— Хм, а хороший аргумент, надо будет поразмыслить...

— Ладно, профессор, потом подумаете, — Лилу больше интересовало другое. — Вы всё это описали как какой-то... конвейер. В конце концов, если бы пропало столько детей, все бы всполошились?

— Ты так считаешь? Эх, наивность. Чем больше вокруг новых удовольствий, от современных технологий, из иных миров — тем меньше интереса людям в старых занятиях. Семья, дети — зачем это всё, когда есть тысячи способов провести время куда интересней? Правительству нужны люди, и оно устраивает программы по поощрению рождаемости. Но результат тот, что мы видим сейчас — быстро родить, получить, что причитается и умыть руки. А ребёнок отправляется в детский дом.

— Я никогда...

— ...так не поступлю!

— Хм, похвальная солидарность. Но речь не о вас. В общем, недостатка в кадрах у организации нет, уж поверь. В конце концов, они ж не шерстят известные приюты, куда всякие шишки демонстративно жертвуют деньги. Второй-третий сорт, окраины, где без шума можно "потерять" лишнего человека в документах. Как твой.

— Вот так... — теперь паузу нарушил уже Фрай, видя, что Лила продолжает молчать. — Пойдём дорогая, посмотрим, как они там справляются.

— Что? А, да, идём. Пока, профессор.

Фарнсуорту понадобилось бы выкрутить слуховой аппарат на максимальную громкость, чтобы услышать обмен репликами между Лилой и Фраем:

— Знаешь, иногда я думаю, что он специально себя в маразм загнал.

— Чтобы всего этого не помнить, да?

В ангаре тем временем работа шла вовсю. Рёв заново калибруемого двигателя заглушил шипение открывшейся двери. Супруги замерли в коридоре, слегка ошеломлённые увиденной картиной. То есть, в девушках, почти закопавшихся в нутро двигателя, ничего странного не было. Но вот бодро наматывающий метры вокруг корабля Бендер выглядел очень странно. Как раз в это время робот завершил очередной круг и остановился рядом с Катрин, изображая усталость и одышку.

— Задание выполнено, чёрт бы тебя побрал! Сорок два долбанных круга, в робоад их дорогой непрямой да по ухабам! На этом всё, ошибка эволюции?!

— А как же требования субординации? — Катрин выкарабкалась наружу. Строго посмотрела на робота, заложив руки за спину. — И уважение к старшему по званию, боец? Так у нас дело не пойдёт. Видимо, придётся перевести патриотический чип во второй режим.

— Ты не посмеешь...

— Потом ты меня поблагодаришь. Зет-Икс семнадцать-двадцать два, Танго-Браво Эль четыре. Слушай приказ, боец! Шестьдесят пять кругов, приветствие старшего по званию на каждом круге, через каждый двадцать метров — упал, упор лёжа, отжался, побежал дальше. Приказ ясен?

— Есть, мэм! Буду стараться, мэм! — робот против своей воли вытянулся почти идеально прямо.

— Приступить к выполнению.

— Мэм, есть, мэм! — Скрипя перегруженными суставами, робот резво понёсся вперёд. Теперь через равные промежутки времени в ангаре раздавалось "Командир, согласно приказанию боец Бендер вышел на следующий круг!" Эми с любопытством спросила, глядя на всё это:

— Кэти, а откуда ты знаешь код включения его патриотического чипа? Зэпп вообще пультом пользовался.

— Их делают по шаблону, в зависимости от модели робота. Главное запомнить принцип и таблицу робокодов.

— И что, вот так кто угодно может?

— Не совсем. Нужно всё же знать точный код. Да и командный голос требуется, это ведь экстренный вариант на случай военного времени.

Фрай с Лилой, простоявшие в дверях, как раз собирались зайти, когда Катрин спросила:

— Эми, можно тебе задать вопрос о моих... опекунах, верно?

— Про Лилу и Филиппа? Да, конечно, что угодно.

— Благодарю. Я только хотела прояснить одну неясность. Как я поняла, они давно знакомы. Давно работают вместе — чувствуется боевое слаживание, они хорошо знают друг друга. Они привыкли работать как команда. Но при этом — столь странное непонимание в обыденной жизни, вне боя. Они оспаривают самое простое решение, порой по часу выясняют детали, которые на их уровне должны решаться автоматически, незаметно для обоих. Я не могу понять этого противоречия, я не сталкивалась с подобным.

Те, о ком говорили, замерли на месте, потом одновременно отодвинулись из дверного проёма, чтобы их не так легко было заметить.

— О, об их отношениях можно написать диссертацию по конфликто-, психо— и ещё десятку -логий. Но я попробую объяснить по-простому. Причина тут одна — упрямство. Понимаешь, их отношения простыми никогда не были, и очень много всякого произошло, пока они, наконец, сошлись. Я ни секунды не сомневаюсь, что они любят друг друга, но в этом как раз и кроется основная проблема.

— Прости, я не понимаю.

— Не мудрено, куда тебе пока. Знаешь, каждый из них хочет, чтобы другому было лучше. Но каждый имеет своё мнение о том, что же такое "лучше". Если взять Лилу — у неё упрямства как у носорога... Хм, учитывая её нос, отличное сравнение, — в коридоре Фрай зажимал Лиле рот, не давая перечислить избранные моменты генеалогии Эми, особенно по материнской линии. — Если она считает что-то правильным для себя и для других — будет переть напролом, невзирая на препятствия и чужое мнение. Она ведь знает лучше, и никак иначе. С Фраем чуть по-другому. Он обычно ленивый и несобранный, но если этому рыжему дятлу уж придёт в голову идея, будет долбить в одну точку до посинения. Самое странное, что обычно это приносит плоды, как с Лилой, например. Ты знаешь такое выражение, "нашла коса на камень"?

— Нет, оно мне незнакомо.

— Мне тоже. Я не понимаю, это ведь такая причёска, зачем в ней нужен камень? В общем, это мой университетский преподаватель по сопромату так говорил, когда описывал столкновение двух материалов с одинаковой прочностью, — Катрин кивнула, давая понять, что уловила смысл. — У каждого свой взгляд на то, как же им обоим будет лучше. И, чёрт возьми, легче сделать из Зойдберга успешного финансиста, чем заставить любого из них отказаться от своего мнения. Чем всё закончится, я и представить не могу, но этим людям явно проще вместе идти в бой, чем провести полдня в одной комнате не выясняя, кто прав. Понятно?

— Не всё, но в целом смысл ясен. Хотя я с таким не сталкивалась прежде, обычно боевое слаживание предполагает и взаимопонимание вне боя.

— Ладно, я потом ещё расскажу. А пока у нас дела — нужно настроить этот блок, а то если Лила придёт раньше, она нам такое устроит...

— Принято.

Так и не войдя в ангар, Фрай и Лила стояли в коридоре, слушая рёв двигателя и едва пробивающийся через него ритмичный лязг ступней Бендера по металлическому полу. Подумав, Фрай кивнул на лифт в конце коридора, Лила первой пошла вперёд, согласившись с ним.

К тому времени уже стемнело. Впрочем, иллюминация громадного мегаполиса была такой, что освещалось всё вокруг, даже звёзды были едва видны за этим блеском. Фрай и Лила стояли рядом на балконе, опираясь на перила. Даже сюда доносилось слабое эхо от двигателя корабля, работающего в холостом режиме.

— Да уж, союз дятла с носорогом. Интересно, они все так считают, или только Эми? А, Лил?

— Как знать? Да и важно ли. Слушай, неужели мы действительно так много спорим? Но ведь только на важные темы.

— Типа того, какие дынеяблоки готовить на ужин, сиреневые или чёрно-серые? Да шучу я, шучу, такого не было. Вроде.

— Как думаешь, мы и впрямь плохие родители? — спросила Лила после паузы.

— Почему ты об этом вдруг заговорила?

— Постоянно ругаемся. Обращаем внимание лишь друг на друга, а не на неё. Это только задание, но мы ведь, на самом деле, решили стать семьёй для неё. А вместо этого...

— Слушай, на тебя это не похоже. Дорогая, с чего такая меланхолия вдруг? Неужели только этот разговор?

— Нет. Но посмотри — сколько времени уже прошло, а она ни капли не изменилась? Не знаю, заметил ты или нет, но она словно бы не из нашего мира. Нет, слишком сильно сказано. Лучше — не из нашего круга. Иные понятия, иные проблемы, словно у них свой мир, а у нас свой. Ты вспомни, как она с тем толстяком-хакером говорила: легко, понимая с полуслова, словно они давно знакомы. Это их жизнь, сражения, перестрелки, банды, украденная информация. Мы с тобой для них случайные люди, нам их не понять. Я надеялась, что для Катрин что-то изменится вместе с нами, но, похоже, переоценила себя.

— О-хо-хо, Лилочка, любимая ты моя максималистка... — Фрай вздохнул, обняв её за плечи. — Мы с Кэт и недели не знакомы. А если её с самого детства тренируют и дрессируют — ты думаешь, что исправишь всё за пару дней? Превратишь хмурого боевика в милую школьницу, только уделив немного внимания? Ха, ну ты даёшь...

— А что не так, что тут смешного? — она обиженно поджала губы.

— Смешного ничего. Просто быстро такие метамор... как его... превращения не случаются. Тут нужно стараться и стараться, тогда Кэт сама вспомнит, что она не только оружие, но ещё и обычная девочка. У которой сложилась непростая жизнь, но это ещё не повод забывать, что и она просто человек.

— А ты сейчас точно про неё говоришь? — Лила нахмурилась. — Уж больно гладко.

— Про неё, про неё, про кого же ещё? — Фрай изобразил самое наивное выражение, на какое бы способен. — Так что, упорство и упорство. Капля камень точит, налётом такие крепости не взять.

— Вот дятел...

— От носорога слышу!

Профессор продолжал проявлять то ли великодушие, то ли забывчивость, но в четверг служебные обязанности сотрудников ограничились ремонтом и профилактикой, не занявшими много времени. Так что, к обеду вся семья Фрай в своём новом составе была дома. Муж лежит перед телевизором, жена читает книгу в кресле, дочь тихо сидит в своей комнате за письменным столом. Пример покоя и семейного уюта. Если не принимать во внимание заглавие "Торпеды в космических боях" на книге Лилы. Как и тот факт, что Катрин уже закончила с домашним заданием и теперь разбирает и чистит пистолет.