Правда ранит людей

— Ясно, — Лила его уже не слушала, развернувшись к своему экипажу. — Задание выполнено, всем отдыхать.

— Но, мэм, ведь мы неоднократно нарушили отданный приказ, и цель миссии достигнута не была. Тогда почему?.. — Катрин была в растерянности.

— А ты как думала? — вместо неё ответил Фрай. — Это тебе, Кэт, не строем маршировать, это в армии всё параллельно и перпендикулярно.

— Где ты слов-то таких набрался...

День перед вылетом на Шевир тянулся неожиданно долго. Операцию они решили провести за ночь, потому днём Катрин как обычно отправилась в школу, в меру своих способностей изображать нормального человека. Сейчас, сидя на уроке и вполуха прислушиваясь к допросу очередного ученика, она размышляла над странным чувством. Ей не хотелось лететь. Это было необычно, ведь Шевир означал выполнение задания и возможность завершить работу. В этом и было всё дело. Она сама не могла понять почему, но ей словно бы хотелось продлить эту миссию подольше — мысль, раньше бы показавшаяся верхом абсурда.

Чтобы отвлечься от этих противоречий Катрин вернулась к своему текущему заданию. Иначе говоря, к учёбе. В данный момент тот самый учитель химии Логис, взлохмаченный старик, приближающийся к столетнему юбилею и на первый взгляд производивший впечатление буйного сумасшедшего, с пристрастием расспрашивал Ширли. Та кое-как ответила на основной вопрос, но множество дополнительных, один хитрей другого, тащили её ко дну надёжней тазика с цементом. Логис, может, и был параноиком, но уж точно не идиотом, и списать абсолютно верные ответы целого класса в тестировании на хорошую подготовку он просто не мог. Зато список участвовавших в тесте одновременно являлся для него и списком подозреваемых.

— И всё же расскажите нам, какая реакция произойдёт между гелий-дейтериевым льдом и сплавом самария с рубидием? Неужели не знаете.

— Ну-у-у, э-э, о, окисление?

— Верно? А при нуле по Цельсию?

— А при нуле-е..., кажется...

— Происходит реакция массированного окисления, переходящая во взрыв. — Катрин встала со своего места и чётко озвучила ответ. — А в случае применения ингибиторов, взрыв будет отсрочен во времени на срок, определяемый типом и количеством вещества.

— Если не ошибаюсь, мисс Фрай? Но, кажется, вопрос был задан не вам, во время проведения той лабораторной работы вы ещё не учились в нашей школе.

— Это так. Однако мисс Уолл помогала мне с этой работой, чтобы догнать вашу программу, и сейчас я просто повторяю её слова.

— Вот как. Интересно, интересно. Да садитесь уже Уолл, не с вами разговор. Значит, мисс Фрай, себя вы считает очень много знающей?

— Полагаю, нет.

— И я сейчас вам это убедительно докажу.

Продержалась Катрин недолго. Вопросы на тему взрывчатых веществ, кислот и ядов она ещё могла отбивать, но когда химик это тоже понял, стало по-настоящему туго. Дело кончилось полным разгромом Катрин, ну а Логис, видимо, удовлетворившись этой жертвой, перешёл к новой теме. И тем не менее, несмотря на разнос, занимая своё место, Катрин чувствовала, что всё сделала верно.

Уже после урока Ширли остановила её, спросив:

— Эй, разве я просила меня вытаскивать? Тем более изображать святую мученицу? Не рановато ли ты лезешь, куда не просят?

— Я не лезла в чужое дело. Ты из нашей группы, одна из нас, значит, я должна помогать тебе, даже если есть риск подставиться самой.

— Только не думай, что я тебе чем-то обязана.

— Разумеется. Я поступила, как считала правильным. Командой всегда легче справится, чем в одиночку.

— Фе... — Ширли только фыркнула показав, что она думает о глупостях новенькой. Но уже явно без прежней агрессии.

Когда она отошла в сторону, сзади, на удивление вежливо, позвали:

— Катрин.

— Я слушаю, — она развернулась к подошедшему Ассиду. После субботнего инцидента гонора у инопланетянина явно поубавилось. Почему бы и не поговорить.

— Спасибо за помощь. Хорошо, когда одноклассники выручают друг друга, — зашёл он издалека.

— Не за что. Я сделала то, что должна. Взаимопомощь — залог победы.

— Жаль, что не все это понимают. — Ассид покачал головой. Не понять, притворно или искренне. — И раз уж речь зашла о помощи... В общем, ты тогда хорошо справилась с проблемой. И удачно разрулила вопрос с Джеймсом. — После субботней драки он явно изменил мнение о том, что Моррелл в своё время просто нашел дурь позабористее.

— Я не имею к этому никакого отношения.

— Да-да, конечно. Тогда скажем так — мне нравится, как разрешилась ситуация с Морреллом. В общем, ты явно понимаешь в вопросе и есть одно дело, как раз для тебя.

— Да, какое же?

— В общем, у нас в последнее время как раз проблемы с безопасностью. Участились драки, и ладно бы эти придурки просто рожи друг другу начищали, так в ход идут биты, кастеты, и уже чуть ли не топоры. Чёрт знает, как мимо охраны они всё это проносят. Но раз уж взрослые не справляются, придётся всё делать нам.

— Хорошо, я поняла. Полагаю, мы сможем доработать систему видеонаблюдения для поиска оружия. Только мне потребуется полный доступ.

— Ну, уж это в силах школьного совета, а значит — и в моих тоже. — Ассид понимающе улыбнулся. Он был уверен, что Катрин хочет подчистить следы афёры с Морреллом. Она не стала его разубеждать на этот счёт, просто сказав:

— Прошу прощения. Если больше дел нет, то мне пора идти.

— Работа по дому?

— Да, что-то в этом роде.

Глава 9.

Основную охрану закрытой территории осуществляли автоматические пулемёты и патрулирующие периметр гусеничные роботы, потому солдатам прощались мелкие нарушения в карауле. Так, двое из них вместо того, чтобы с автоматами наизготовку вглядываться в ночь, отошли в сторону от пулемёта и закурили, глядя на звёзды. Предосторожность была нелишней — выдать турель огоньком они вряд ли могли, а вот делиться с пулемётом сигаретами пришлось бы, в конце концов, он старше них по званию.

— И что я тут забыл? — ёжась от холода, пожаловался один из них, землянин, переведённый на планету пару дней назад. — С той войны прошло полгода, две трети войск неделю назад отправили по другим гарнизоном. Ан нет, меня назначили именно в эту глушь! Что за невезение... Служил бы сейчас на Дантуине, получал медали за героизм. Согласен, Квазихис?

— Эх, молодой ты ещё, зелёный, — в устах андромедянина, похожего на двухметровую жабу в форме и бронежилете, этот оборот звучал особенно забавно. — Там ведь медали не за геройства на стрельбище получают, и не за разгон дикарей. Там серьёзная война, хоть и говорить об этом не принято.

— А в новостях рассказывают — противник вообще там никакой.

— Ты новости больше слушай, салабон. Вот только вчера показывали интервью с нашим героическим командиром зенитчиков, не смотрел? Очень познавательно. Оказывается, мы сбиваем всё что подлетает к планете, вероятность поразить любую цель равна единице.

— Полная чушь! Мы же пропускаем внутрь кого угодно; если так хочется, то это их проблемы.

— Ага, врал как сивый свисс. Зато, вдруг, меньше идиотов будет ломиться в зону, нам не придётся их потом загонять обратно.

— А что, сами виноваты. Раз уж попал внутрь, то всё, назад не выйдешь... Ч-чёрт! — человек схватился за щёку, уронил автомат. — Что это за пакость?!

— Комар, — ответил Квазихис меланхолично. Потом вдруг выстрелил языком на метр, ухватил что-то над ухом товарища, задумчиво прожевал. — Да, и впрямь комар.

— Какой, к бесу, комар? У него там, похоже, не жало, а танковая пушка.

— Новичок. Это ведь комар с той стороны. Сам знаешь — неизвестно что там творится вообще. Только понятно — всё там не по-людски.

Человек собирался достойно прокомментировать последнюю фразу, как вдруг заметил в небе быстрый яркий росчерк.

— Эй, что там такое? Если это метеор, то не кажется ли, что он летел прямо сюда?

— Сейчас разберёмся, — Квазихис включил рацию. — Это семнадцатый пост, приём. Наблюдали неопознанный объект, похожий на метеор.

— Да всё нормально, Квак, — ответ пришел быстро. Судя по голосу, диспетчер тоже счёл эту ночь холодный и решил погреться прямо на своём посту. — Обычный камень, каких тут куча. Радар врать не станет. Он даже до земли не долетел, развалился и сгорел по пути, как обычно.

Словно в подтверждении его слов, в небе возникла бледная вспышка, в стороны посыпались мелкие искры, и вновь стало тёмно. Диспетчер прокомментировал:

— Вот и всё, готов. Пропал с экрана радара. Мир вашему дому, так сказать, хе-хе. Ладно, я бы ещё поболтал, но, хи-хи, работа ждёт. Кормите дальше комаров. А, да, скорее они тебя накормят, ха-ха...

Квазихис оборвал связь и сказал, глядя, как вдалеке ругаются и трясут пушками два караульных робота:

— А ты говоришь, Дантуин.

Ни он, ни диспетчер, ни операторы радаров не знали ни о существовании профессора Фарнсуорта, ни о созданных им устройствах радиопоглощения и имитации. Но даже если бы это кому-то и стало известно, ничего бы не изменилось. У охраны территории давно действовали свои негласные правила.

— Похоже, нас всё-таки опередили.

Капитан Майер вернул радисту наушники, дослушав перехват армейского эфира. Оглядел штабную палатку, остановил взгляд на экране радара, словно размышляя, как же им действовать дальше. Этот небольшой лагерь в паре километров вглубь от границы зоны был развёрнут всего пару часов назад, техники сейчас только успели наладить системы навигации и связи. Теперь штабная палатка хотя бы действительно представляла собой командный пункт, а не просто укрытие от холода, как две другие. Наконец, приняв решение, Майер вышел наружу и без предисловий обратился к ожидающим его помощникам:

— Планы изменились. Почти наверняка, противник уже здесь, чего от неё и следовало ожидать. Правда, если судить по траектории, они сядут на другом конце города, потому, у нас пока есть преимущество. Значит, действовать будем так. Поль, ты с отрядом выдвигаешься к объекту, разведывательного выхода не будет, вы пойдёте сразу к цели, там найдёте все необходимые материалы, после чего закрепитесь и примете бой. Девчонку брать живой, остальных — уничтожить. Выход через десять минут.

— Есть. — Лейтенант отсалютовал и развернулся на месте, быстрым шагом направившись к своей группе.

— Хорошо. Тёрнер, ты со второй группой разворачиваешь оборону лагеря. В случае необходимости — будь готов взять половину бойцов и выступить на помощь первому отряду.

— Слушаюсь. — Робот слегка поклонился по традициям Робовенгрии и направился налаживать оборону.

Через десять минут, когда отряд лейтенанта растаял во тьме близкого леса, а вокруг палаток заняли своё место управляемые мины и автоматические турели, Тёрнер подошёл к своему командиру, так и стоящему у командного пункта. Доложив об исполнении задачи, он произнёс уже не столь официально:

— Капитан, разрешите задать вопрос?

— Давай сержант, не стесняйся. — Майер кивнул.

— Я хотел спросить, сэр, вы так уверенно говорите о намерениях противника, что она не могла нарушить приказ, например. Вы уже сталкивались с ней?

— В некотором роде. Просто мне довелось иметь с ними дело прежде?

— С этой командой, сэр? — переспросил Тёрнер удивлённо.

— О, конечно же нет. Этой девочки тогда ещё, думаю, на свете не было. Я сталкивался с другими такими детишками, вроде неё.

— Я не совсем понимаю, капитан.

— Ну, ничего удивительного, об этом знают немногие. — Майер опёрся спиной на стену палатки из управляемого полимера, сейчас затвердевшего до прочности стали. — Понимаешь, сержант, такие детки, они ведь не сами по себе, они часть одного проекта, о котором мало что известно. Я с ними впервые столкнулся... да уже почти двадцать лет назад. Ты когда-нибудь слышал про планету Манагуа?

— Сырьевая колония где-то на периферии, больше я ничего не знаю.

— Да больше о ней и сказать-то нечего. Колония Земли, там три города, десяток шахт и военная база, плюс деревни местных, но кто этих жукоглазых считал бы? В общем, лет двадцать назад какой-то местный Лумумба решил, что хватит с них прислуживаться колонизаторам, он Земля на ось вертел, и флагом пальма хлопал. Подняли они восстание, а народ на базе почти весь был, вроде меня тогда — кто полгода в армии, а кто и трёх месяцев не будет. Короче, война была, смех один, как в анекдоте — один день мы их из лесу выбьем, другой день — местные нас.

— А потом пришел лесник?

— Потом пришел... конец. Когда бои приблизились к территории одной из шахт, всем стало резко не до смеху. Корпорацию охраняли наёмники, которым вся эта революция была до фонаря, но вот порушить в ходе веселья собственность нанимателя они нам не дали. А подготовка у них была — ни чета нашей, знаешь, как говорят наёмники, "кто больше платит — тот в войне победит". Сначала накрыли и нас и местных артиллерией, потом навязали бой, а уже после, когда отдельные группы, кто сумел вырваться, начали бежать, за нами устроили погоню. Я был в таком отряде — с поля боя сбежали второй и третий взвод нашей роты, почти шестьдесят человек. К рассвету осталось сорок пять. К закату — тридцать восемь. Только следующим утром, когда осталось едва ли два отделение, мы увидели, что нас преследуют дети — два пацана и девчонка, всем лет по четырнадцать, не больше. Они всё это время кружили вокруг отряда, выбивая по одному, по два человека, и всё что мы пытались предпринять, было бесполезно. Секреты, мины, патрули — всё впустую, мы лишь теряли людей. Только к полудню мы буквально столкнулись с нашим отрядом — группа спецназа, из только что прибывших, всего семеро, но они сумели начать бой с этими чёртовыми детишками и заставить прекратить преследование. В живых у нас оставалось тогда шестнадцать человек.

— Сэр, но разве вы не воевали в регулярных войсках?

— Да, конечно.

— Получается, корпорация атаковала солдат ДАП, своих же. Это преступление.

— Ну да, только им бы кто это объяснил. С такими связями они легко всё замяли, списали на местных. Но это не так важно, куда интересней, что командир отряда — он назвался майором, но его имени я так и не узнал — кое-что нам про них рассказал. И позже, когда я пару раз пересекался с такими "детишками", в его правоте только убеждался. Понимаешь, хотя все они земляне, они — не совсем люди. Скорее, инструменты, просто оружие, умеющее выполнять приказы. Для них приказ, это всё, их постоянно тренируют, но обратная сторона в том, что у них нет свободы. Она не могут думать вне стандартных схем, всегда просто подчиняясь командам. А потому, их возможности ограничены, и хотя нужно потратить много сил, чтобы достигнуть их уровня, но мы потом сможем идти дальше, становясь сильнее, а у них, как у любых инструментов, есть потолок, предел. Возможно, я когда-то ушел из армии именно поэтому — дальше для меня была только бумажная работа, а я знал, что своего предела я ещё не достиг. Ну а вы двое подались за мной, хотя легко могли служить дальше.

— И не пожалели о том, сэр. Вы наш командир и всегда им будете.

— Да, но не пожалею ли об этом я? Всё-таки, я за вас отвечаю, хоть мы уже и не в армии. — Майер вздохнул, глядя в сторону леса. Предчувствие подсказывало, что эта ночь будет долгой.