Эльфы вывезли арсенал тихо, под покровом ночи. Хмурый вельможа, пожимая Михаилу руку, сообщил, что тот представлен к медали "За заслуги перед эльфийской короной". Но особой радости ни у того, ни у другого сия новость не вызвала. Два вопроса тревожили их умы гораздо больше, чем символические почести. Каким образом фалимам удалось припасти под самым носом у длинноухих такое количество оружия? И для чего оно могло им понадобиться в непосредственной близости от Портала?

Разрешением первой неприятной загадки должны были вплотную заняться эльфийские спецслужбы. Михаил же пока напряженно размышлял над второй. И, сопоставив факты, пришел к неутешительному выводу.

После разрушения общих Ворот пути на другую сторону мира осталось только три: Портал Объединенного Королевства, Портал Совета, и этот, эльфийский. Но если и маги, и демоны, чтобы преградить дорогу фалимам, изменили параметры барьеров, то длинноухие поступили проще. Они не пожелали тратить силы на трудоемкое колдовство, вместо этого они выставили у каждого входа по вооруженному охраннику. Если что, тот попытался бы задержать нежелательного визитера и поднял бы тревогу.

Ничего удивительного в таком подходе не было. Эльфы всегда подчеркивали свою демократичность. Именно через их Ворота обычно просачивались всякие смешанные существа, стремящиеся на цивилизованные земли в поисках лучшей доли. Кроме того, закон о тайне передвижения, совместно принятый еще в пятую эпоху, закреплял свободу выбора направлений. За исключением спорных случаев. Вот фалимы-то и были этим "спорным случаем". А, если судить по их намерениям, то бесспорным.

Михаил и раньше подозревал, что застрявшие в той половине мира парни в алых майках могут поспешить сюда, на подмогу товарищам. Тогда они неминуемо оказались бы именно тут, у эльфийского Портала. Других дорог им не оставили. Месяц назад дипломат не поленился написать на эту тему целое эссе, с указанием причин и возможных последствий и отправил его эльфийскому королю. Ответа не последовало. Теперь же то, что фалимы действительно готовят прорыв, стало ясно даже дураку. И оружие, подобранное с учетом местной специфики, это лишний раз подтверждало. Короче, "где?" было очевидно. Оставалось узнать "когда?" и "сколько?".

Зато вопрос "где?" стал настоящей головной болью для Мэрлина. Объединенная армия благополучно преодолела холмистый отрезок зеленой долины, так и не найдя базы врага. За лесами перед недовольным взором Повелителя предстал еще один небольшой лужок. А на дальнем его конце неприступными башнями вздымались ввысь серые скалы. Горная гряда, строго повторяющая направление "север-юг", казалась совершенно непреодолимой. Штурмовать отполированные ветрами и дождем утесы решился бы не каждый альпинист. Солдатам же в полном вооружении тут однозначно делать было нечего.

Но фалимы-то через горы как-то переправились! На всем пути следования армии не нашлось никаких признаков их стоянок, ни костровищ, ни вытоптанных участков, вообще ничего. Холмы имели вид абсолютно девственный. А это значило: затопленные проходы, которыми пользовался враг для попадания в долину, вели куда дальше, чем можно было ожидать. И шансы, что эти проходы имели естественное происхождение, стремительно приближались к нулю.

Не доверяя открытому пространству, Повелитель приказал войскам остановиться на последней возвышенности перед лугом и разбить палатки под прикрытием начавших стремительно желтеть деревьев. Неумолимо надвигалась осень, компания затягивалась, а до окончательной победы по-прежнему было, как до звезд. Издали разглядывая горы, на которые по вечерам опускался странный красноватый туман, Мэрлин проклинал и фалимов, и ту непонятную магию, что им помогала.

Магия оказалась чужеродной. Повелитель проехал вдоль гряды вдвоем с Эспером, и в нескольких местах они оба отчетливо ощутили ее присутствие. В густых зарослях можжевельника, покрывавших подножья утесов, чувствовалось притяжение, как в непосредственной близости от любого Портала. Но на этот раз входа они найти не смогли. Эльф пошутил по этому поводу, что люди, не прошедшие посвящения, наверное, испытывают то же самое, уткнувшись лбом в общие Ворота. Так ничего и не придумав, озадаченные командующие вернулись в лагерь.

Хотя клад был найден, Михаил пока не стал покидать дом у дороги. От него было рукой подать до таверны, в которую он продолжал наведываться. И через день столкнулся с Хором прямо в дверях заведения.

На шпиона было больно смотреть. Скуластое лицо его вытянулось, смуглая кожа из-за бледности приобрела желтоватый оттенок, а глаза ввалились и горели лихорадочным блеском. Дипломату показалось даже, что мантикра слегка шатало.

Однако он ничем себя не выдал. Кинув косой взгляд на шпагу, пристегнутую к поясу приятеля, Хор лишь усмехнулся одними уголками губ и вышел на улицу.

А посмеяться было над чем. Во-первых, это был собственный клинок разведчика, некогда подаренный ему Мэрлином. А во-вторых, Хор отлично знал, что дипломат фехтовать не умеет. Татьяна, поняв, что быстро он науку не освоит, ограничилась демонстрацией самых простых приемов и вручила оружие скорее для самоуспокоения. А так же в надежде, что его, при случае, удастся передать законному владельцу.

Теперь Михаил, сделав вид, что мантикра в упор не видел, и заказав у стойки свою обычную наливку, как раз прикидывал, как это лучше осуществить. И случайно заметил, что какой-то субъект, плотно завернувшийся в плащ, склонился над столом в углу зала. А затем подозрительно быстро направился к выходу. Было очень похоже, что незнакомец за Хором следил. А когда в свете факела на мгновение вспыхнули его алые зрачки, сомнений у дипломата не осталось. Одним глотком осушив свой стакан, он бросился за фалимом.

На дворе чернела ночь. Хор, конечно, из виду уже скрылся. Но следующий за ним фалим затеряться в темноте не успел. За кустами сирени, растущими под фонарем, Михаил различил край его плаща. Тот вытащил ятаган, пригнулся и двинулся вдоль дороги, пользуясь в качестве прикрытия редкими зарослями. Дойдя до дома, который снимал дипломат, он внезапно остановился у полуоткрытой калитки, ведущей в палисадник.

Михаил решил, что это уже слишком.

— Что тебе здесь надо? — громко спросил он, подходя вплотную.

Вместо ответа фалим зарычал и взмахнул ятаганом.

Дальнейшее дипломат почти не осознавал. Рука его сама метнулась к эфесу, лязгнул выдергиваемый из ножен клинок, и в следующий миг фалим уже горел ясным пламенем. Лишь с острия шпаги, насквозь проткнувшей противнику горло, сбегали на траву алые капли. Именно они почему-то навсегда врезались Михаилу в память в качестве символа совершенного им убийства.

Из-за огненного столба показался Хор. Он схватил оцепеневшего дипломата за рукав и быстро втянул в калитку.

— Черт, ведь слышал же, что он за мной идет. А как он подкрался — не заметил, — шепотом сообщил мантикр, — Совсем я, что-то, того... Расслабился не к месту.

Он обнял приятеля, похлопал его по плечу, добавляя что-то про мастерский удар, и вдруг осекся, отстраняясь. Он все понял. И спросил, заметно меняя тон:

— Ты раньше никогда этого не делал?

Михаил отрицательно помотал головой. Он так и стоял столбом под чудом уцелевшей после раскопок яблоней, все еще сжимая в руке окровавленную шпагу.

Шпион размышлял недолго.

— Пойдем-ка, тяпнем, — почти приказал он, увлекая дипломата в дом.

Там, не зажигая света, он прошел на кухню и из стоявшего на буфете графина накатил полную кружку калиновой настойки.

Глотнув горьковатую жидкость, Михаил начал, наконец, приходить в себя.

— Откуда ты знаешь, где тут что? — немного удивился он.

— Да я ж в темноте вижу не хуже, чем днем. Забыл? — усмехнулся Хор, — Правда, сегодня я что-то не в форме. Если б не ты, тот парень мне точно уши бы отрезал. Вместе с котелком, к которому они крепятся, — и, уловив скептический взгляд друга, пояснил, — Он отстал почти на пол улицы. А я за забором присел и, по всей вероятности, отключился. Очнулся, только когда ты на него заорал...

— Мне показалось, что ты как-то неважно выглядишь, — осторожно заметил Михаил, протягивая шпиону кружку.

— Еще бы. Я неделю практически не спал. Не соображаю ничего. Так что запоминай, пока я сам не забыл: фалимы должны завтра в полночь попытаться пройти через Портал. Не спугните их, пусть лезут. А когда все тут окажутся, можно будет их спокойненько перебить.

— И сколько намечается гостей?

— Точно не скажу. Но не меньше двух сотен, — Хор зевнул, опустился на пол и привалился спиной к стене, — Ладно, сейчас посижу десять минут и двину.

— Ты обалдел? — встрепенулся дипломат, — Хватит уже таскаться. Мэрлин просил передать, чтобы ты подвязывал. Не стоят эти уроды твоей головы.

— Они-то, может, и не стоят, — вздохнул шпион, — Но тут такая гадость приключилась... Короче, если я до определенного времени не вернусь, они моего напарника пришьют. Прикинь, кем я себя буду чувствовать после этого?

Михаил хотел напомнить, что Хора только что самого чуть не пришили, но вместо этого выдал длинное ругательство и снова наполнил кружку.

— Все равно тебе надо отдохнуть. Хреново кончится. Если ты уже на ходу отрубаешься..., — он скорчил гримасу.

Неожиданно мантикр согласился.

— Хорошо. Разбуди меня через час. Только лампу не зажигай. Здесь этих фалимов еще много шастает в преддверии завтрашнего прорыва. Так что незачем светиться.

Хор свернулся прямо на полу, подложив под щеку ладонь, и тут же уснул. Дипломат тихонько сходил в комнату, укрыл его пледом и уселся рядом, иногда поглядывая на песочные часы. Он думал о своем, уставившись в темноту широко раскрытыми глазами и старался не шевелиться. Впрочем, последняя предосторожность не имела особого смысла. Впервые за много дней шпиону не о чем было тревожиться, и спал он, как убитый.

От какой— либо помощи Хор отказался, свою шпагу велел переправить Мэрлину и, уже попрощавшись, задержался на пороге и произнес:

— Скажи Варваре, что я ее люблю.

У Михаила отчего-то защемило сердце. Он молча кивнул, на ощупь пожимая руку разведчика, но так и не смог выдавить ничего ободряющего. Единственное что, ему вдруг захотелось разом прикончить всех фалимов.

Рано утром Михаил обсудил последние детали с эльфийским вельможей и отбыл на другую сторону. Войсковые операции не были его коньком. Зато имелось дело другого рода, с которым он бы, безусловно, справился лучше других.

Пока дипломат отсутствовал, длинноухие лучники ликвидировали в квартале, прилегающем к Воротам, еще пяток лазутчиков. Все они были при оружии, старательно маскировались, а один, почуяв облаву, залез в колодец. Где его благополучно и утопили местные жители. После чего долго спорили, можно ли использовать для полива кипяченую воду.

Эльфы готовились к встрече основательно. Они подтянули значительные силы, предполагаемый квадрат оцепили тройным кордоном и на всех направлениях расставили капканы. В двадцати шагах от входа Портала теперь тянулась по земле едва приметная черта, готовая в нужный момент превратиться в сплошной барьер, отсекая врагу путь к отступлению. За полчаса до полуночи с Ворот сняли охрану.

Оставалась единственная, но самая неприятная возможность. Кто-то из фалимов мог задержаться на той стороне и, обнаружив ловушку, подорвать Портал. Учитывая, что общие Ворота не действовали, такое развитие событий было бы крайне печально. А для эльфов это явилось бы просто катастрофой. Предотвратить ее как раз призван был Михаил.

Он вернулся незадолго до назначенного часа, заперся в маленькой комнатке снятого им дома, сейчас битком набитого вооруженными эльфами, и попросил его не тревожить. Не теряя времени, он нарисовал на паркете круг, и вызвал Тофа.

— Почему ты дергаешь меня именно тогда, когда я ем или сплю? — спросил взъерошенный фельдъегерь, — Издеваешься, да?

Судя по его наряду, состоявшему из незаправленной рубашки и расстегнутых брюк, пять минут назад он собирался ложиться в постель.

— Есть много вредно. Я понимаю, что Светка старается. Но являться с набитым ртом, по-моему, неприлично, — заявил дипломат, — А насчет сна ты попал в точку. Спой мне "колыбельную демона". Только не переусердствуй. Когда я подам знак, растолкаешь меня.

Курьер залился краской. В принципе, демонам не были свойственны изысканные манеры. Но соблюдать элементарные приличия в состоянии были даже они. Да и вообще Тофу грех было жаловаться. Без необходимости Михаил его не вызывал. Зато почти каждый раз просил сделать что-нибудь оригинальное, что существенно разнообразило службу. Более-менее приведя себя в порядок, фельдъегерь присел у кровати и начал читать заклинание.

...Из темной пещеры один за другим выходили крепкие парни в алых майках. Собирались они на высоком берегу, о чем-то переговаривались и спорили. А потом устремлялись вниз, к реке, и пускались вплавь через широкий поток. И становилось их с каждой минутой все больше. Те, кто уже миновал стремнину, скрывались в камышах. Но на смену им спускались к воде новые пловцы. И река бурлила от взмахов их сильных рук, словно закипая.

Но вдруг из глубины пещеры послышалось грозное рычание. И странное животное с телом козы показалось у входа. Своим длинным змеиным хвостом подгоняло оно замешкавшихся парней. Побежали они к воде со всех ног, не оглядываясь. И в зрачках их, вспыхивавших алым пламенем, отражался страх.

Когда последний пловец выбрался на противоположный берег, животное тряхнуло львиной гривой и уселось, закрывая телом темный проем. А над ним, на уступе горы, стояла юная турчанка Гюль и махала рукой...

— Все, — выдохнул Михаил, с трудом избавляясь от видения, — Скажи эльфам, пусть начинают.

Тоф выполнил указание и протянул, снедаемый любопытством:

— Мне показалось, что кто-то рычал...

— Это Химера, — небрежно бросил дипломат и, заметив, как округлились глаза демона, тихонько рассмеялся.

Операция прошла, как по нотам. Эльфы расстарались и к рассвету от фалимов остались лишь полыхающие столбы да разносимый ветерком пепел. Живьем взять ни одного из них не удалось. А, впрочем, не больно-то и хотелось.

Хор условия выполнил и к установленному сроку успел. Но Теда все равно убили. Безжалостным выродкам не понравилось, что тот заикнулся о расчете.

Тед вообще оказался прав. Фалимам не нужны были клятвы, они придумали кое-что получше. С тех пор, как накрылись общие Ворота, у них начались трудности в сообщениях с другой стороной. Для поддержания контактов с соплеменниками они наняли мантикров, справедливо считая их наиболее подходящими на эту роль. Хвостатые разведчики умели передвигаться незаметно, держали язык за зубами и свободно проходили Порталы. Ограничения на них не распространялись. А чтобы шпионы не улизнули, их вербовали парами. Если один не возвращался, второго пускали в расход. Насколько понял Хор, они с Тедом были уже третьими, попавшимися в эту западню. Видно, их предшественники сбегали при первой возможности, плюнув и на обещанную оплату, кстати, очень неплохую, и на товарищей. Собственная жизнь в их глазах стоила дороже.