-Почему ты хромаешь?
-У меня п-произошёл обрыв двенадцатого бета-образного к-коленного контакта.
-В таком случае немедленно обратись к технику. Неуважение к своей техноплоти есть неуважение к самому государству.
Якус почувствовал, как будто с его плеч тотчас свалилась тяжёлая ноша. Так будет продолжаться всегда. Чтобы выжить в этом мире ему придётся научиться постоянно лгать. Как это всё мерзко и отвратительно. Лучше всего — это постараться, как можно реже попадаться на глаза другим фаталокам.
-Н-ну я пойду.
-Куда? Или, может, ты хочешь ослепнуть от этого проклятого земного света?
-И что же мне д-делать?
-Просто надень солнцезащитную маску, идиот.
В последнее время я всё чаще вижу сны. Странно. Почему раньше это происходило со мной так редко? Некоторые из них словно живые картины, они пугают меня своим мраком и безысходностью. Почему в них так много тёмных тонов и так мало — света и надежды? Я не знаю. Иногда я думаю над этим и никак не могу найти ответа.
Этой ночью мне приснился огромный старый грузовик, на большой скорости мчащийся по дороге. Я был внутри его, а рядом со мной сидел водитель и управлял этой громадиной. Был отличный ясный, солнечный день, но вдруг он неожиданно сменился ночью. Стало холодно и жутко. Цветущий город за обочиной в один миг превратился в руины, от которых несло ужасной болью и смертью. Я обернулся налево. Водитель куда то исчез и машина оказалась совершенно без управления.
Нужно обязательно сделать выбор; взять руль в свои руки или просто оставаться на своём месте и дожидаться когда ты разобьешься на первом повороте. Нужно было поскорей принимать решение. Неожиданно я почувствовал, что я здесь не один. Еще одна, какая то жизнь находится рядом со мной и верит в меня со всей силой, на которую она только способна. Я не мог подвести её.
Я проснулся. Я весь дрожал от волнения. Я всматривался глазами в темноту и жадно вдыхал сырой и холодный воздух станции подземки. Затем я понял. Меня вдруг словно осенило. Дорога, которая мне приснилась во сне — это и есть вся моя жизнь.
Виктор Морган.
Солнечная Система. Планета Земля. Подземный Центраполис. Тридцать седьмой день войны.
Люди теперь уже даже перестали быть похожими на людей. Они были словно тени — измученные и голодные, которые время от времени ещё мелькали где-то там, в кромешной тьме. Сколько времени прошло с тех пор как они все здесь уже находятся? Может быть неделя, а может быть уже и целый месяц. Они уже сожгли все стулья и обшивку вагонов и съели все чипсы и шоколадки из разбитых торговых автоматов. Затем наступил голод. Как жить дальше? Что делать? Теперь этого уже не знал никто.
Как ни ужасно было находиться на этой станции, люди всё прибывали и прибывали сюда из других мест. Недавно сюда притащили несколько полуживых тел с поверхности. Трое несчастных попались на глаза фаталокскому патрулю и их тела оказались полностью изрешечены десятками небольших зубчатых шариков вроде картечи. Они умерли почти сразу и о них тут же забыли. Смерть стала слишком привычным зрелищем в последнее время.
С тех пор как погас свет, Виктор больше ни разу не видел Солу. Он постоянно твердил себе, что это даже к лучшему. Он уже твёрдо решил — эта девушка не для него. Она не из его круга. Он почти забыл ее, но почему-то он по-прежнему ходил между скамеек с беженцами и пристально всматривался в каждое лицо, все ещё надеясь найти этого прелестного ангела в человеческом облике.
Какой то человек, по-видимому, прежде очень богатый, умолял бомжа в рваных лохмотьях поменять сворованный им из магазина пирожок, торчащий из грязного кармана, на свои дорогие бриллиантовые часы. В ответ тот лишь смеялся ему прямо в лицо. Кучка бывших антицивилизалов расположилась чуть в стороне от всех остальных. Из всех беженцев они вели себя, пожалуй, наиболее тихо и спокойно. Великая Революция Хаоса была давно забыта и большинство из них повыбрасывали даже то, чем до войны гордились больше всего — своими вставными вампирскими челюстями.
Виктор присел на скамейку. Какой то тип рядом с ним уже который час безнадёжно крутил свой карманный телефон, пытаясь поймать одну из тысяч существовавших ранее радиостанций. Наконец это ему удалось. Сквозь треск помех и шума, неожиданно громкий голос диктора из динамика разнёсся по всей подземке:
-...должны быть тверже. Мы должны быть сильнее. Мы не можем себе позволить сломаться в этот трагический момент. Война началась — от этого нам уже никуда не уйти. Первые часы бомбардировок унесли около полумиллиарда жизней, то есть в десять раз больше чем погибло во всю Вторую Мировую. Но и эти потери могут ещё многократно увеличиться через пол года, если мы не предпримем ответных действий.
К счастью президент Александр Франкони и его правительство, укрывшиеся сейчас в одном из бункеров под городом, совместно разработали план первоначальных военных действий. Из южных пригородов в направлении Центраполиса уже вышла танковая колонна при поддержке сил полиции и добровольцев. С севера и запада движутся пять дивизий пехоты и одна дивизия элитных гренадеров. По подсчётам министра обороны город может быть освобождён уже в течении ближайшей недели.
За время пока говорило радио, подземка словно вымерла. Затаив дыхание, люди с жадностью слушали последние новости, и только какой то грудной ребёнок где-то вдали, пока ещё не понимая, что происходит, по прежнему продолжал громко кричать.
-Нашему государству теперь, похоже, больше чем когда-либо нужны герои. Оказалось, что они всё ещё остались в нашем обществе. Многие уже знают о подвиге Виктора Моргана, который на Главной Площади без оружия вступил в бой с двумя вражескими машинами и, рискуя жизнью, спас своего президента. Вот он — истинный пример для подражания! Этот человек когда то служил в полиции, но и после своего увольнения продолжал оставаться образцовым и законопослушным гражданином. (Слушая это, Виктор неожиданно сам про себя тихонько усмехнулся). Он от начала и до конца посвятил свою жизнь служению народу и государству. Мы точно не знаем, выжил ли он после этой битвы. Если да — то мы уверены, что его ещё ждут великие дела. Если нет — то память о нём будет вечно жива в наших сердцах.
Вскоре голос по радио смолк. Его снова заглушил шквал помех и невнятного шума. Это был, может быть последний радиоэфир в истории человечества. Виктор поднялся и сделал несколько длинных шагов в темноту. Почему-то сейчас он особенно остро почувствовал весь ужас катастрофы, постигшей его народ. Почему всё это произошло? Неужели люди и на самом деле заслужили себе такое наказание? За всё время, что прошло с начала войны, здесь в подземелье он не увидел ни одного улыбающегося лица. Только боль и отчаянье, а иногда ещё полное безразличие и отрешённость.
Цивилизация, которая медленно и кропотливо создавалась на протяжении десятков тысяч лет, вдруг сгорела и рухнула в течении всего нескольких коротких часов. Люди иногда ещё вспоминали прежнюю жизнь. Это теперь казалось таким далеким, словно с тех пор уже прошли многие и многие годы. Они не говорили о преступности и безнравственности, они, казалось, навсегда забыли о ненавистном многими правительстве и антицивилизалах. По сравнению с настоящим, прошлое теперь казалось почти что раем на земле.
Это был рай, который они навсегда потеряли. Прошлая жизнь не вернётся к ним больше никогда, и даже известия о наступлении на Центраполис уцелевших после бомбёжек войск не могли вселить надежды в эти отчаявшиеся души. Тот, кто видел фаталоков в действии знал, что никакая армия на свете не в силах остановить их. Эти чудовища непобедимы и они будут убивать и мучить их до тех пор, пока на Земле, наконец, не исчезнет самый последний её житель.
Будущего нет. Виктор неподвижно стоял на одном месте, погруженный в свои мысли, когда издали до него вдруг донёсся одинокий крик. Кричала молодая девушка. Он сразу узнал этот чудный, знакомый голос. Голос звал его на помощь. Не секунды больше не раздумывая, расталкивая в стороны полуслепых от кромешной тьмы людей, Виктор бросился вперед. В другом конце подземки, рядом с рельсами железной дороги он, наконец, обнаружил Солу. Она кричала и извивалась, но чья то огромная рука сдавила её за горло и прижала к стенке вагона.
-Кому теперь нужна твоя девственность, дура? Давай, доставь мне удовольствие, скоро мы ведь всё равно здесь все к чёрту сдохнем.
-Убери от неё свои лапы, мразь.
Виктор был уже всего в двух шагах от них. Насильник, не спеша, обернулся и со снисходительной усмешкой посмотрел на своего нового соперника. Это был настоящий великан: огромный, жирный и неуклюжий. Его лицо покрывала густая чёрная борода, а от носа до левого глаза тянулся кривой, уродливый шрам.
-Прочь с дороги, сопляк.
Он уже было хорошенько замахнулся своей свободной рукой, но ещё раньше быстрый и невероятно сильный удар из темноты отбросил здоровяка назад. Виктор сделал ещё один шаг и, теперь уже с каким то особым трепетом, посмотрел на стоящую рядом Солу. Как давно он уже её не видел. Как он вообще смог прожить без неё всё это время. Волосы её были растрепаны, одежда местами изорвана в клочья, а из разбитой губы текла струйка крови. Весь её вид теперь выражал полное несчастье и страх. Несколько мгновений она просто молчала, до конца ещё не веря в своё спасение, а затем просто обняла Виктора, положила свою голову ему на плечо и тихо заплакала.
-Я не могу больше так. Это так страшно и больно — находиться здесь. Ты спас меня уже во второй раз. После отца ты для меня самый дорогой на этом свете человек. Придумай что угодно, ты ведь теперь мой ангел-хранитель.
Они просто так стояли и молчали ещё некоторое время, пока из толпы, окружающей их, вдруг не вырвался какой то человек и не бросился прямо к ним. В этой низкой и коренастой фигуре Виктор тотчас узнал Джагара. Теперь он выглядел по настоящему страшным. Губы его дрожали, а глаза были полны дикого, необузданного гнева. Увидев его, Сола вскрикнула и отскочила в сторону. Бывший полицейский, сразу заметив разбитую губу и разорванное платье своей дочери, не раздумывая, достал пистолет и направил его прямо на Виктора.
-Мерзавец! Подлая, преступная скотина, рано или поздно от тебя этого следовало ожидать!
-Нет, папа,— Сола вдруг бросилась вперёд и закрыла собой ствол, который вот-вот готов был выплюнуть изрядную порцию свинца в её спасителя,— Ты всё не так понял. Он спас меня.
-Этот угонщик машин?.. — Джагар с большим недоверием сначала посмотрел на Виктора, затем на свою дочь и уж после он заметил огромного типа, по прежнему валяющегося на шпалах и вытирающего с лица кровавые сопли,— Чёрт... похоже я снова ошибся в тебе, парень.
Он быстро спрятал пистолет и принялся что-то долго объяснять своей дочери. До Виктора иногда ещё долетали отрывки их разговора. Они говорили достаточно громко и почему-то время от времени оборачивались в его сторону. Даже по одному выражению их лиц можно было узнать достаточно. Во взгляде Солы он отчётливо видел девушку, первый раз в жизни узнавшую, что такое любовь, во взгляде её отца — подозрительную полицейскую ищейку, которая замечала вокруг себя только одних врагов.
-Папа, почему тебе так не нравится Виктор?
-Ты ошибаешься. Он на самом деле не такой уж и плохой парень как я подумал о нём сразу. Я безумно благодарен ему за то, что он спас тебе жизнь, но, не смотря на это, я больше никогда не хочу видеть вас вместе.
-Я уже достаточно взрослая, для того чтобы самой принимать решения.
-Нет. Ты ещё слишком молода. Ты ещё не знаешь, что наше общество делится на две категории: порядочных людей и мразь. К сожалению, этот твой парень принадлежит не к тому миру, что и мы с тобой. Я вижу, в нём есть что-то и хорошее, но этого слишком мало. Между вами пропасть и никто из вас никогда не сможет преодолеть её.
-Ты говоришь, так как будто мы живём в том прежнем, старом мире.
-Мир рухнул — ты права. Нет больше городов и правительств, но люди остались прежними.
-Мне всё равно.
-Всё равно? Ты ведь даже не знаешь, чем он занимался раньше. Все они одинаковы: антицивилизалы, наркоторговцы, байкеры и прочие проходимцы. Ты хоть знаешь что заполняет жизнь этих людей? Разбои, преступления, беспорядочные половые связи, драки, погромы, спиртное и наркотики. Неужели ты хочешь связать своё будущее с одним из них?
-Но, может быть, он ещё изменится?
-Никогда. Пока я работал в полиции, я видел сотни таких как он. Их арестовывали и сажали по тюрьмам, а когда они выходили на свободу, то продолжали заниматься тем же что и прежде. За всю свою жизнь я не видел никого кто смог бы исправиться. Это как болезнь, от которой пока ещё не придумали лекарства.
Сола молчала. Она просто молчала, не в состоянии больше вымолвить ни слова. Услышанное ошеломило ее. Все её мечты, все надежды, весь мир, который она создала сама для себя, вдруг рухнул в одно мгновение. Издали она была похожа на застывшую статую и лишь сплошная, кромешная тьма скрывала от всех её дрожащие губы и глаза полные слёз.
-Ты прав, отец. У нас с ним нет ничего общего. Я никогда больше не увижу его и не позову на помощь. Я никогда больше не встречусь с ним наяву, но вот только и забыть его я уже больше не смогу никогда.
-НИКОГДА!!!
Последние слова Виктор расслышал особенно отчетливо. Сердце почему-то, на несколько мгновений, замерло в груди и затем вдруг застучало с бешенной, удвоенной силой. Сейчас ему хотелось просто исчезнуть из этого мира. Провалиться сквозь землю, испариться, разложиться на атомы, а ещё лучше — никогда не рождаться и не жить этой самой проклятой жизнью. Словно чем-то обиженный ребёнок он закрыл лицо руками и бросился прочь, наталкиваясь в темноте на чьи то тела и спотыкаясь о чьи то ноги.
Какой я был дурак. Как я мог надеется, что у порядочной девушки и уличного бандита может быть что-то общее. Джагар был прав — это пропасть, которую никто не сможет преодолеть. Слушай ты, чертово инопланетное отродье, почему ты не пристрелил меня, тогда когда я ещё только собирался сбить тебя на автобусе?!
Очнулся Виктор в холодном и сыром углу, рядом с разбитым торговым автоматом. Кто-то, уже которое время, сильно тряс его за плечо.
-Просыпайся, приятель, нечего тут распускать сопли. Тебя бросила девчонка — подумаешь проблема. Ты ведь парень не промах, я сам видел, как ты здорово нокаутировал этого тупого, жирного борова.
Перед ним был незнакомый человек, невысокого роста и с короткими рыжими волосами.
-Кто ты такой?
-Скажи сначала — ты голоден или нет?
-Да, я чертовски хочу поесть, а теперь... — Эрикс вдруг на лету поймал его руку и до хруста костей сжал её своей ладонью,— Теперь говори кто ты такой и, что тебе от меня нужно?
-Я тот, у кого есть очень много всякой еды и я хочу, чтобы ты просто отвёл меня к ней.
-Говори поточнее. Я не люблю загадок.
Скрипя зубами от боли, человек всё же как-то вырвался из железной хватки Виктора и тотчас отошёл на шаг назад.
-Я владелец небольшого продуктового магазина на другом конце города. Его, конечно, сейчас разбомбили, но под магазином остался склад и продуктов в нём столько, что хватит нам на пол года, если не больше.
