Другой поток времени-02. Поворот

В терминах технического задания большая защищённость и маневренность означает увеличение толщины бронезащиты и увеличение запаса топлива, что автоматически ведёт к увеличению размеров боевой машины и, при сохранении высоких требований к подвижности, увеличению мощности двигателя машины. Возможно, имеющихся массовых двигателей для наземного транспорта для выросшей массой машины будет недостаточно и придётся использовать корабельные двигатели малых судов. Применение же в бронестроительстве авиационных двигателей следует рассматривать как шаг отчаяния: работая в намного более тяжёлых по теплоотдаче и нагрузке условиях, авиадвигатели, даже наиболее надёжные при применении в авиации, в тяжёлой наземной машине станут крайне ненадёжными. Рост размеров бронемашины требует для увеличения её защищённости увеличения вооружения, устанавливаемого на ней. Вместе с применением "корабельных" двигателей, усиление разнопланового вооружения ведёт к созданию этакого сухопутного корабля, своего рода "наземного крейсера", способного без дополнительного "захода в порт", то есть в отрыве от линий снабжения, продвинуться вглубь занятой врагом территории и уничтожить при этом его силы на своём пути.

В целом, следует отметить, что новые условия вероятных военных конфликтов восстанавливают на новом уровне идею о "универсальном бронеходе". Справедливо отвергнутая в начале строительства наших технических войск, сейчас эта задача может быть решена как технически — на уровне массовых технических решений и требований, так и практически — наши подвижные войска достаточно развились и накопили опыт применения бронемашин, чтобы суметь эффективно воспользоваться намного более сложной техникой в выполнении намного более сложных боевых задач. Осталось только выдать конструкторам согласованное техническое задание и приступить к перевооружению костяка наших вооружённых сил — ударных мехсоединений."

Первая попытка получения пригодных для изучения и копирования образцов боевой техники иного типа, отличных от развивающихся третье десятилетие бронемашин Федерации была неудачна. Советская делегация, выехавшая в Великобританию для переговоров о закупке танка "Индепендент" фирмы "Виккерс" не смогла договориться о приемлимых условиях поставки. На обратной дороге в Петроград один из руководителей Путиловского завода Халепский и инженер Петроградского обьединения металлообрабатывающих заводов Тоскин, представляющие техническую часть советской делегации, встретились в Стокгольме, при посредничестве сочувствующих советскому делу шведских социал-демократов, с одним из видных конструкторов Германии, Гроте.

Гроте много лет вынашивал замысел тяжёлой машины поля боя, но возможностей для реализиции своего замысла у него не было. Сотрудничать с германским правительством, лизоблюдствующим перед Антантой, он не желал, а в Швеции потребностей в его машинах не было. К тому же здесь работал другой известный немецкий конструктор танков, Фольмар, создавший для шведского ландсвера несколько типов бронемашин. Впрочем, по своей компоновке они приближались скорее к самоходным артустановкам, с неподвижным орудием, установленным в передней части корпуса, без башни. Гроте же считал наличие подвижной установки орудия важнейшим условием для боевой машины. Что дополнительно уменьшало возможности для строительства образцов его конструкций в шведском королевстве. Приезд советской делегации был для Гроте ещё одной возможностью воплотить свою мечту. Затянувшийся за полночь разговор с советскими инженерами стал поворотным моментом в жизненном пути будущего выдающегося конструктора Федерации Эдварда Гроте.

Приняв предложение приехать в Петроград, Гроте и несколько сотрудников его небольшого конструкторского бюро, последовавших за своим шефом, с увлечением взялись за работу. Советская сторона постаралась обеспечить немецких инженеров как можно лучше, но всё равно уровень бытовых удобств не вполне отвечал привычкам европейцев. Но гораздо неприятнее было то, что в России был совершенно недостаточным выбор номенклатуры конструкторских материалов. Многие материалы, виды проката, приспособления и устройства в Федерации не производились и как правило, не закупались из-за отсутствия на них спроса. Гроте пришлось приноравливать свой проект к имеющимся производственным возможностям. Желая доказать правоту своей концепции танка, конструктор не соглашался на установку паллиативных решений при выборе двигательной установки, орудия и наблюдательных приборов, устройств управления, любых элементов машины.

Такой подход создавал дополнительные трудности: приходилось отвлекаться на проектирование собственного дизельного двигателя, задуманного Гроте; понадобилась ещё одна группа инженеров, готовящих специальный вариант основного орудия танка глубокой переработкой имеющихся образцов трёхдюймовых пушек. Несмотря на все сложности, отсутствие достаточных производственных мощностей для внесения постоянных изменений в собираемую конструкцию, постоянно возникающую нехватку комплектующих — работы продвигались очень быстро и первый образец был закончен в начале 1930-го года.

Что представляла из себя первая машина Гроте? Немецкий конструктор по-своему реализовал идею многобашенности, в то время господствующую в танкостроении мира: башни располагались не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. Гроте был убеждён, что командование рассеяным по корпусу экипажем в бою малоэффективно и стремился собрать все боевые средства в единый блок. Основное вооружение танка, трёхдюймовка разработки собственного бюро, находилась в нижней башне. Паралельно с этой пушкой был установлен пулемёт пехотного калибра. Из-за проблем с надёжностью механизма поворота, на первом образце нижняя башня была закреплена в неподвижном положении. На нижней башне устанавливалась вторая башня, с малокалиберной автоматической пушкой, с большим углом возвышения. Это орудие предназначалось для борьбы с вражеской бронетехникой, а также для отражения атак авиации неприятеля. И венчала всю пирамиду башен башенка "боевого стобоскопа" — наблюдательного прибора, защиту наблюдателя в котором обеспечивало быстрое вращение бронезаслонок на манер пропеллера. По расчётам Гроте, при скорости более 1800 об/мин "стобоскоп" даёт 100% защиту от пулемётного обстрела и осколков снарядов.

Хорошо зная одну из главных проблем "танков" Мировой войны, Гроте уделил много внимания удобству действий экипажа. Кроме грамотного размещения экипажа, большое внимание было уделено удобству его работы. Например, заряды к орудиям размещались в специальных поворотных стеллажах, имеющих добавочное бронирование, а приборы наблюдения получили качественные обрезиненные панорамы. Специально для лёгкости вождения танка его передача была сконструирована на пневматике. Это делало усилия на руле — а первый танк Гроте имел "обычную" рулевую колонку — сравнимыми с усилиями при вождении грузового автомобиля. Для сравнения, на тракторах того времени поворот требовал от водителя прикладывать на рычаги усилие, равное жиму веса в пятьдесят килограмм.

Много было сделано для увеличения безопасности экипажа — впервые спроектирована "автоматическая" система пожаротушения отсека двигателя, заполнение топливных баков под давлением охлаждёнными выхлопными газами и максимальная герметизация корпуса, тщательная проработка всех сварных швов, на всех клёпаных соединениях предусмотрели установку герметичных прокладок.

Коллектив немецко-советских инженеров постарался уменьшить шумы, создаваемые движущимся танком. Специальная конструкция глушителя, нужная для поддува топливных баков, не только способствовала снижению температуры выхлопа. Дополнительно эта же особенность глушителя делала очень тихим звук работы двигателя.

Ещё одно сильно шумящее место гусенечной машины — сами гусеницы. Для улучшения плавности хода, стремясь сделать его почти таким же, как на резино-металлических, Гроте применил очень мелкозвенчатую гусеницу. Вдобавок на самих звеньях для уменьшения износа шарниров установили резиновые прокладки-амортизаторы. Такая гусеница при движении издавала не лязгающий грохот, а слабый мелодичный звон. Бронирование машины делалось из цементированного листа в двадцать миллиметров — максимально возможного к произвольной штамповке на имеющемся в Федерации оборудовании. Лобовую броню корпуса и башни сделали двойной, доведя до сорока миллиметров высококачественной защиты. По результатам обстрелов образцов бронирования, такая толщина бронезащиты позволяла вплотную приближаться к любой малокалиберной пушке менее 40-мм. Весной машина прошла заводские испытания и в начале июня 1930 года была направлена на войсковой полигон, для оценки её боевых и эксплутационных свойств.

Благодаря повышенному интересу к проекту, испытания прототипа были организованы в три смены, по 18 часов в сутки. Танк гоняли с разными скоростями по всем вариантам трасс, включая многочисленные переправы и броды, имитации полос обороны, в том числе сквозь горящие участки, лес, степь, болото. Городские развалины — нашли на Смоленщине заброшенную усадьбу и расширили её. Позже танк перевезли на Южный полигон, где ему предстояло освоить такие экзотические местности, как все варианты пустынь — песчаных, глинистых, щебнистых, пройти сквозь солончаки, опробовать движение через опасные пухлые глины и мелкодисперсные пески, днём, в испепеляющую жару, и ночью в холод мгновенно выстывающей пустоты. Машина удостоилась многих похвал — её управление было действительно удобно, а предусмотрительность инженеров помогала справляться со многими дорожными проблемами — но...

После завершения в конце октября испытаний уже трёх построенных образцов состоялась встреча руководителей проекта, курирующих разработку бронетехники военных из ГлавТехБюро и ответственных специалистов из управления тяжёлой промышленности. На встрече должны были решить дальнейшую судьбу танка. Сначала представитель полигона зачитал наиболее важные выдержки из отчёта по испытаниям.

Большие проблемы у испытателей были с замечательными, тихими, мягкими мелкозвенчатыми гусеницами. Из-за малых размеров звена гусеницы оно не могло иметь достаточной прочности, быстро изнашивались его наиболее нагруженные части. Особенно быстро выходили из строя тонкие игольчатые шарниры, не имевшие никакой системы смазки и потому жестоко страдавшие от дорожной грязи и пыли. Великолепная, в городских условиях чрезвычайно комфортная и удобная, в полевых условиях гусеница танка рассыпалась на отдельные звенья после двухсот-трёхсот километров марша. В отчёте указывалось: "Приемлимые условия работы гусениц достигаются постоянной промывкой их специально подготовленным водным раствором (4% глицерин или соответствующее количество мягких щелочей) через каждые сорок-пятьдесят километров пробега."

Новый двигатель также доставлял немало проблем и часто ломался — техническая его надёжность была ещё невысока, отдельные элементы двигателя (воздухоочистители, смазочная система, конструкция картера и т.д) нуждались в переделке. Но в ходе испытаний на образцах несколько раз заменялись вышедшие из строя двигатели, и испытатели отметили несомненный прогресс. "В деле надёжности работы двигателя работа продвигается заметно. Можно считать, что в отношении двигателя танк будет обеспечен."

Но вот система управления танком никуда не годилась. Опять же, демонстрируя замечательные характеристики в движении по ровной площади, пневматика оказалась крайне ненадёжна при эксплуатации в тяжёлых условиях. Её многочисленные металлические короба и резиновые шланги повреждались, начинали пропускать воздух, пневмоклапана западали и подчас выдавали неожиданные команды на управляемые органы: движущийся танк мог внезапно закрутиться юлой, скрежеща намертво застопорившейся гусеницей, или пойти хаотичным, дёргающимся зигзагом. Или выкинуть ещё что похлеще. Также очень часто из-за неправильно сработавшей пневматики летели двигатель, тормоза и коробка передач.

До 40% времени ремонтных работ у ремонтников испытательного центра ушло на поиск всё новых мест повреждений воздухопроводов. Это не считая времени, затраченного на установку усовершенствованных пневматических органов управления, заново разработанных бюро Гроте и отладкой их функционирования.

Вердикт испытателей был однозначен: "На существующем уровне реализации техники прогрессивная пневмосистема управления танком не может быть сделана с требуемой надёжностью. Для следующих образцов машин необходимо спроектировать новую систему управления. Кроме возврата к обыкновенно используемой механической системе управления, справедливо критикуемой за большой вес её самой и большие нагрузки для водителя, возможно опробовать хорошо отработанную на тяжёлых транпортных машинах электротрансмиссию."

О расположении и применении вооружения танка говорилось заметно меньше. Военные отметили, что на настоящий момент надёжного основного орудия в "бюро Гроте" сконструировать не сумели — все опробованные стрельбой при ездке пушки страдали от отказов, достигавших 20%. Кроме того, отмечались случаи поломки гидросистем орудия при ведении огня с ходу при резких толчках и рывках на неровностях почвы. Орудие рекомендовалось заменить, хотя сама мощность установленного калибра признавалась сответствующей техзаданию.

А вот с мощностью второго, малокалиберного орудия было не так гладко. Значительный вес тридцатисемимиллиметровой зенитной пушки не позволил её в должной степени самортизировать. Расположение в сильно возвышенной второй башне сделало наведение орудия практически невозможным — даже при малом покачивании машины на тихом ходу прицел выписывал по небу причудливые кривые. Вывод по применению зенитной установки был сделан однозначный: "Стрелять из зенитной пушки по воздушным целям можно только при остановке."

Если учесть, что "Боевая практика" требовала при воздушном налёте обязательно двигаться, причём переменным ходом, становится понятно, что как зенитное орудие 37-милиметровка оказалась совершенно бесполезна. Не в большей мере она могла выполнять и задачи противотанкового и противоартиллерийского средства — прежде, чем наводчик зенитки успевал развернуть свою плохо сбалансированную "палку", наводчик основного орудия, которого и трясло и качало намного меньше, успевал поразить мишень.

Военные в ремонтных мастерских полигона демонтировали зенитку в одном из прототипов и вместо неё поставили 12,7 мм авиационный пулемёт, слегка его подрессорив. Это дало сразу два удачных результата. Во-первых, перестало клинить поворотный механизм основной башни, который перегружался от массы верхней башенки. Во-вторых, пулемёт, даже при минимальной амортизации, оказалось намного проще наводить точно. Теперь верхний стрелок больше не был бесполезным и даже вредным балластом; он мог не только вести огонь по нападающим самолётам, но и обозначать главному орудию наземные цели, стреляя в их сторону трассирующими. Военные рекомендовали провести такую реконструкцию в последующих образцах, обеспечив надёжную компенсацию от толчков и качаний машины стрелку-зенитчику, и, насколько будет возможно, стабилизировав пулёмет, установив его, например, в карданном подвесе.