Гарри Поттер и случайности

— Мысль интересная... Так-так, у магии нет разума, но есть подсознательно заложенная творцом заклинания сколь угодно сложная программа поведения. В пределах его разумения, естественно. Сходится, то есть вполне вероятно.

Гермиона наклонилась к чаше смотреть воспоминание о спасении Джинни в Тайной Комнате, но Гарри потянул её назад.

— Мне только что в голову пришло, что там будет василиск.

— И что?

— С ещё не вырванными Фоуксом глазами. А вдруг они и в записи действуют, ведь мы частично сливаемся с реальностью воспоминаний?

— Вряд ли, я же только что как бы смотрелась в зеркало Еиналеж, и себя в нём не видела, только тебя. Но давай подготовимся. Ты, кстати, молодец, а я что-то головой ослабла. Вот зелье из мандрагоры, зеркальце и повязка тебе на глаза. В нужный момент говоришь мне...

— Там Риддл обращается на змееязе к статуе Слизерина, чтобы вызвать василиска — сразу отворачивайся.

— Ты завязываешь себе глаза и держишь меня, а я буду просто считать. Потом сначала смотрю в зеркальце, и, если всё нормально, прямо на змея. Если прекращаю считать — выныриваешь со мной вместе и даёшь мне зелье: по капле в рот весь пузырёк.

К счастью, предосторожности оказались излишними, взгляд василиска в записи не вызывал окаменения.

— Видел бы это всё Малфой, он бы в момент твоих метаний и особенно при натягивания тобой шляпы на глаза подбадривал бы василиска и орал бы "Быстрей, кончай этого беспомощного неудачника!" Жаль вместо шляпы песка не было, ты бы прикольно смотрелся в роли страуса с оттопыренным вверх задом. А змей хорош, здоровенный какой, сама я помню только мелькнувшие в зеркальце глаза. Ладно, если честно я не представляю как можно было победить в тех условиях без такой вот полубожественной помощи и запредельного везения. Вы действовали нормально, за исключением непонятных телодвижений в стиле Крэба-Гойла, когда Рон выбросил целую палочку в окно и предпочёл остаться со своим обломком, и вы вместе потащили с собой этого напыщенного павлина, уже поняв его полную бесполезность. Как будто только для того, чтобы Рон смог остаться с ним за завалом и без палочки. Хотя, Хагрид полсотни лет без проблем пользуется даже не треснутой, а полностью сломанной Министерством палочкой, и хоть бы хны... Интересно, а окаменевает ли взгляд василиска невидимку или кого-то с наложенным отвлечением внимания? Если свет проходит насквозь или взгляд соскальзывает?

— Ты к чему?

— Опять можно предположить незаметное присутствие директора за кадром.

— Вместо василиска в качестве главного подозреваемого.

— А, ты про чары стазиса на турнире.

— Скорее уж про чары выведения из него. Если бы история с окамениванием случилась после турнира именно директор был бы главным подозреваемым. Неужели он только ради моего развлечения никого не оживлял? Бедный Филч! И бедная ты, столько уроков пропустила! — Гарри демонстративно шмыгнул и вытер несуществующую слезу.

— Кто теперь скажет точно? — после тычка ему в плечо ответила Гермиона. — Вдруг у него гранаты не той системы?

— Тоже может быть.

— Надоело повторять, но опять у тебя куча нереализованных возможностей, от весьма полезной для твоего желудка летом продолжения дружбы с Добби до знания как подружиться с фениксом или получить его в качестве фамильяра. Ведь в твоей палочке — его перо. Пламенная аппарация куда и откуда угодно дорогого стоит. Кстати, ещё один довод в пользу явного вмешательства директора — во всех остальных опасных ситуациях феникс к тебе больше не наведывался, и сейчас с тобой или в Хогвартсе не остался, хотя как раз теперь его помощь была бы неоценима.

— Добби ради моего "спасения" готов был меня убить сам или подвести под отлучение от волшебного мира. Не слишком большой повод для доверия, не находишь?

— Раньше ты ни разу не говорил о своих опасениях. И знаешь? Не надо. Не стоит обманывать самого себя, оправдывая свои вчерашние провалы сегодняшними выдумками. Я понимаю причину твоего нежелания вкалывать до седьмого пота и вкладываться даже в свою жизнь. По научному это называется условный рефлекс. В прошлом, как бы ты ни старался, результат не приводил к положительным изменениям в твоей жизни, чаще к наказаниям.

— Угу, и смысл работать?

— Всегда есть ты сам, ты можешь понять и оценить себя как надо. Сама реальность прогибается под действием магии, если верить в себя.

Далее, почти не прерываясь и без комментариев между эпизодами, друзья одолели третий курс.

— Я тоже, наверное, либо под конфундус попала, либо головой ослабла, что забыла про хроноворот в тот момент.

— Как ты от него за тот год с ума не сошла?

— С трудом... Здесь в первый раз я тебя похвалю за отсутствие мозгов и воли — ты дождался объяснений Сириуса с Ремусом и выбрал вывести Снейпа за скобки. Но большей похвалы заслуживает Питегрю. За то, что сознался. Начни он оправдываться...

— Как он мог оправдаться, будучи хранителем?

— Сказал бы, что его принудил непростительным Сириус или сам Волдеморт. Или что твоих родителей убил Сириус, а уже после падения фиделиуса тебя пытался убить Волдеморт.

— К-гхрх..ю — закашлялся Гарри, — какое такое падение фиделиуса?

— Гарри, а тебя разве не заинтересовали слова Дамблдора, что после смерти Сириуса Гримо двенадцать может попасть в чужие руки? А ведь фиделиус никто с дома не снимал? Как так?

— Ну... Я не знаю.

— Во-во, "я очень люблю лапшу, особенно на своих ушах". Фиделиус может быть снят либо хранителем, либо когда перестаёт выполняться его формула. В случае Гримо разрешение для размещения штаб-квартиры дал Сириус как владелец. Спасло то, что ты, став по завещанию хозяином, продолжал считать Гримо двенадцать ставкой ордена. Иначе фиделиус бы пропал. Когда твои родители умерли — семья Поттеров перестала жить в вашем доме. Финита ля комедия... Извини, что-то у меня недержание языка, — бросила на него виноватый взгляд Гермиона.

— Пустое... А как тогда Хвост объяснил бы двенадцать лет жизни крысой?

— Очень просто — боялся оставшихся на свободе сообщников Сириуса. В плюс ему, что никакого известного вреда семье Уизли он не причинил. Кроме того, про Питера-хранителя мы знаем только от Сириуса. А представь ещё хлеще, Питегрю решил бы изложить свою версию нам ещё до встречи с Сириусом? Было бы даже не слово беглого преступника против слова сомнительного друга твоего отца, а только слова официального друга отца, награждённого орденом Мерлина. Что бы ты выбрал?

— А не могли родители оставить записку или даже завещание, где указать имя хранителя?

— Имя хранителя — часть секрета фиделиуса, который может раскрыть только сам хранитель или кто-то посвящённый по его разрешению. Если хранитель умирает, то больше никто не сможет проникнуть в тайну. Но все эти подробности — фигня по сравнению с одним глобальным, не зависящим от типа и силы защиты выводом. Догадаешься?

— А ещё подсказку?

— Роль Драко Малфоя в преодолении охраны Хогвартса упиванцами.

— А-а. Никакая защита не устоит перед предательством изнутри. Получается, что даже если бы Хвост не был хранителем, то всё равно он мог бы просто убить моих родителей и принести меня Волдеморту!

— Мог бы. Но вряд ли Тёмный Лорд НАСТОЛЬКО доверял любому посреднику, особенно предателю Питегрю, влиять на судьбоносную для себя материю.

— А ещё он не мог отбросить мысль, что Хвост сам обманет, или его обманут.

— Молодец. Хотя, если фиделиус был таким же туфтовым, как на Гримо, то никакого предателя из своих и не нужно. Просто прилепить что-то типа проклятого ожерелья к министерской сове для Гарри Поттера. Или "убедить" любого члена ордена стать убийцей или провести убийцу вместе с собой внутрь. Для чёрного дела не нужно знать никакого секрета.

— М-да. "Хогвартс и Гринготс — самые безопасные места волшебного мира", "фиделиус — самая непреодолимая защита". И я — идиот, который воспринимает за истину слова и не смотрит на факты... Зачем тогда фиделиус вообще нужен, если предатель спокойно ходит туда-обратно, а вор уносит всё, что плохо или даже хорошо лежит?

— Для ложного самоуспокоения, очевидно. Продолжим?

Во время просмотра сцены разговора после выбора участников, Гарри спросил:

— Можно ли было снять меня с турнира?

— Я спрашивала, но увы. При наличии чего срабатывает магия? Нам об этом говорят с первого курса. Никакой кубок не выбрал бы тебя, если бы у тебя не было?..

— Намерения?

— Да. Давай, признавайся.

— Было дело. Взыграло ретивое, захотелось выиграть и сказать Чо — вот, мол, я не только выжил от смертельного проклятия в младенчестве, но когда вырос, стал неимоверно крут. Сам.

— У меня уже после твоего выбора возникла шикарная идея втайне использовать Кубок Огня, сделать бутафорский турнир и внести имя Волдеморта в число участников. Как с тобой поступили. И тем самым избавиться от него раз и навсегда. Но увы...

— Жаль...

Далее четвёртый курс был досмотрен без слов.

— Знаешь, мне всё больше кажется, что нас учил не Барти Крауч-младший, а настоящий Аластор Хмури.

— Почему?

— Волдеморт вряд ли рискнул бы повторить то, что он проделал на первом нашем курсе, не должен он рассчитывать на невнимательность в течение целого года уже знакомого с похожим трюком Дамблдора.

— Разве что оконфуженного Дамблдора.

— Мысль. Но маловероятная, всё же в Хогвартсе просто обязана быть система проверки и снятия с преподавателей наведённых чар, от шуток в стиле близнецов до спонтанной магии детей. Специфика требует, в отличие от Министерства. Пишут, что подобное устройство есть в Гринготтсе на самых глубоких и защищённых уровнях, но с точки зрения коммерции — глупо давать себя обвинить, что . Довод второй, оборотное зелье, даже самое продвинутое, требует очень дорогой и очень редкой шкуры бумсланга, варится не менее месяца, а порции в котле хватит не больше чем на день. Как я ни прикидывала, но не смогла представить постоянную варку такого количества котлов с зельем. А он точно делал это сам, раз воровал шкуру у зельевара. Нереально.

— Даже для Снейпа и даже в его подвале.

— Вот и я о том же. Против также знание его самого близкого в тот момент слуги и советчика Питера Питегрю про карту Мародёров, он мог видеть её у тебя в руках. Помнишь, когда Снейп тебя поймал, а Люпин забрал её, а значит много ходить по замку даже под оборотным зельем чрезвычайно опасно. Крауч тебе едва не попался на краже у Снейпа. Но если вспомнить, что Краучи оба очень хороши в заклятии подвластия и прочем мозгокрутстве, то вырисовывается очень простая схема. Нам преподавал настоящий Хмури под заклятьем подвластия, ведь применённое к нему непростительное не противоречило его основным намерениям и вряд ли вызывало сопротивление — будь собой, учи, только храни тайну Крауча, рассказывай ему всё случившееся за день, а в случае непредвиденных обстоятельств сначала зайди в свой кабинет. Только в решающие моменты появлялся сам Крауч, например убить папочку, помочь тебе подсказками или расчистить путь в последнем задании турнира. Клятву не помогать дал настоящий Хмури, а Крауч мог вмешиваться как угодно. Не нужно запредельного количества оборотного зелья, и риска разоблачения почти никакого. Понимаешь, в идеале он сбегал ночью после третьего задания, а вместо себя оставлял Хмури со стёртой памятью. И никто бы ничего не понял. Но ты неожиданно вернулся...

— Здорово. А что ещё скажешь?

— Я пока расширю твою вчерашнюю характеристику. Помнишь, что ты человек, ценящий взаимность. Если ты считал это своим положительным качеством — забудь. Твоя любовь к справедливости постепенно деградировала в примитивность сиюминутной выгоды тебе лично, а взаимность упала на уровень тупого скряги, который, если сразу не видит выгоды, предпочтёт не исполнять обещания и даже не благодарить. Чисто фашистский принцип — равенство и взаимность только среди своих, избранных. Ни Плакса Миртл, ни Добби, ни Невилл с Луной судя по всему в когорту твоих избранных могут даже не мечтать войти. Вот интересно, неужели ты считаешь, что пять минут в неделю-две ради хороших отношений с призраками Хогвартса — это очень много? Либо Миртл, как и Добби, влюбились в тебя беззаветно и безответно, либо их кто-то заставил помогать, невзирая на твоё равнодушие к ним. Как же бесит непонимание, с какой стати Дамблдор запрещал тебя теребить и воспитывать?

Последнюю фразу Гермиона прошептала, и Гарри показалось, что она не осознавала, что сказала её вслух. Её слова не расстроили, после вчерашней критики он смирился с тем, что его ждёт множество "открытий чудных" о себе самом по мере раскрытия подробностей. А ещё во время прогулки за покупками на него постепенно снизошло до того почти не испытываемое состояние олимпийского спокойствия. Гарри не осмысливал его, оно не было безмятежностью младенца, в присутствии мамы уверенного, что всё есть и — главное — будет хорошо, а скорее умиротворение духа человека, достигшего некоей важной для него вершины и теперь, здесь и сейчас, наслаждающегося миром в душе. Слова подруги почти не пробивали броню этого спокойствия. Потому что их целью было не уязвить друга, а обратить его внимание на вполне исправимые недостатки. Да и тон Гермионы не слишком изменился со вчерашнего дня, она хотела подкрепить свои впечатления и общую картину истории фактами. А критика Гарри Поттера — это так, попутно.

— Плохо, что Дамблдору пришлось напрямую вмешаться, чтобы спасти тебя от Крауча-младшего. Только что ты на равных бился с Волдемортом, и тут же стал беспомощным младенцем перед его слугой. Я теперь понимаю недовольство директора твоей скорбноголовостью. Три года до этого тебя пытался убить или покалечить каждый учитель ЗОТИ. А ты так и остался невменяемым придурком. Тебе не пришло в голову, что кто-то должен был наложить дополнительный портключ на кубок, а последним его трогал Хмури. Зачем мозги — "Это же — магия!" Трах тибидох! Директору самому пришлось тебя спасать, и это стало известно.

— А может у меня магическое истощение после круциатуса и противостояния с Волдемортом?

— Истощение — да, но не магическое. Физическое, нервное, психическое, моральное — бывают, а вот магическое — сказка для маленьких детишек, чтобы они не баловались. Или же миф, если выбрать целевой аудиторией взрослых дураков с магическими способностями.

— Вот это фокус! Так всё, что нам говорили на теории магии — враньё?

— Я бы так сказала — упрощение, или даже детская адаптация с элементами дезинформации для чванливых тёмных лордов. Ладно, мы обязательно поговорим на эту тему. Для затравки скажу: магия — безгранична и неисчерпаема. А мы давай вернёмся к твоему прошлому.

— Почему открытое вмешательство Дамблдора — плохо?

— Потому что пока активным и, надо сказать, успешным участником противостояния был ты один — это сбивало и дезориентировало Тёмного Лорда неимоверно. Он просто опасался любых решительных действий против тёмной лошадки с совершенно непонятными, но точно могучими силами. И не мог предсказать, какой ещё трюк ты выкинешь в последний момент. А тут он решил, что вся твоя сила — заёмная от директора, а тот — противник сильный, но знакомый, с известными слабостями. Вчера ты спрашивал про Дамблдора, помнишь? Именно тогда ему пришлось взять за основу, что ты неспособен на продолжительную борьбу. Так сказать одноразовый герой, которому после каждого боя надо отдохнуть, и чтобы ему кто-то сопельки вытер в промежутке.