Сокол

Снова потянулось время, хотя, уже намного отчётливей слышались приближающиеся звуки облавы: и поэтому молодой воин, всё пристальнее присматривался к заснеженному лесу, ожидая появления первых серых хищников. До рези в глазах он всматривался в посеребрённую инеем кромку леса: однако, она по-прежнему оставалась недвижимой.

И вот свершилось — среди деревьев появился первый, долгожданный волк. Серый разбойник с разбегу выскочил на поляну — почти по самую грудь проваливаясь в глубокий снег, остановился и, навострив уши осторожно огляделся. Сокол задержал дыхание, чтобы выдыхаемым паром не выдать своего присутствия. Молодой хищник принюхался: хорошо, что стаю гнали так, что она вышла на засаду с наветренной стороны и зверь ничего не учуял. Следом появился второй волчонок, тоже из молодняка, его появление заставило первого поярка пугливо вздрогнуть и прижать уши. Но звуки, издаваемые надвигающимися загонщиками, заставили обоих хищников продолжить своё движение.

— Ждать, ждать... — Мысленно твердил молодой воин, внимательно наблюдая за движением серых бандитов. — ... Велес, прошу, удержи парубка от опрометчивого выстрела...

Первак сидел смирно, только временами вопросительно поглядывал то на Сокола, то на Ярого — молодого варяга, который не так давно стал под начало Ломоноса и к удивлению подружился с Соколом. Этот воин был немного старше Соколика, но до этого, ходил по варяжскому морю на одной ладье с ныне покойным Трацконом: после гибели которого, вся его ватажка быстро распалась — они так и не смогли определиться с его приемником. Всем ватажникам казалось, что кандидатам не хватало то мудрости, то храбрости, то удачи.

Вот по свежепроторенному следу вышел ещё один зверь, судя по всему, он тоже не являлся доминирующим самцом — хотя и был уже половозрелой особью. Волк передвигался более уверенно и внимательно прислушивался к лесным звукам, а следом за ним — почти вплотную семенила молодая самка. Больше никого из серых хищников не было видно.

Когда вся звериная четвёрка достигла условленного места на поляне, все трое охотников прицелились. Скрип натягиваемой тетивы насторожил животных, однако почти сразу, прошелестев по воздуху своим оперением, стрелы поразили сразу троих лесных братьев. Почти без интервала, ещё пара стрел поразила и молодую самку, которая стремглав кинулась наутёк. После этого, Соколу пришлось сделать ещё один — завершающий выстрел, это было необходимо для прерывания мучений подранка: так как от волнения, Первак не смог сделать точного выстрела. Визг боли и отчаянья резко оборвался. Немного погодя, севернее послышалось ещё одно обреченное скуление, и оно также было недолгим. Как только всё стихло, по лесу разнёсся звук охотничьего рога говорившего об окончании облавы.

По возвращению всех охотников, в селении Медведей воцарилась неподдельная радость — во время облавы было подстрелено семеро волков, а это значило, одно, что после такого переполоха, альфа-самка непременно поменяет логово, уйдёт из опасной для её потомства местности. Так что, цель, поставленная перед охотниками, была успешно достигнута. Общее настроение подняло ещё то, что в одну из 'волчьих ям‟, вырытых варягами вокруг селения, попался испуганный облавой сохатый. Медведей, привлёк его истошный рёв, доносившийся из ловушки: но когда люди до него добрались, то пораненный торчащими в яме кольями бык, уже почти не подавал признаков жизни. И вот бабы и подростки изловчились, и извлекли из ямы его тушу, освежевали её, и, притащив в городище, делили добытое мясо среди собравшихся сородичей. Тем более что лесной красавец ещё не успел отощать и, люди радовались неожиданно свалившемуся на них изобилию. Во время этого дележа, селяне не забыли и про своих тотемных богов, и пришлых варягов.

Варяги, получив свою долю, посовещавшись, решили всё мясо лосятины пустить на солонину. Они рассудили так: — 'Впереди зима, будут затяжные вьюги, сильные морозы, во время которых нельзя будет покинуть селение. И в эти моменты, солонина окажется как нельзя кстати‟. — Впрочем, так думали и все селяне, чьи сусеки тоже не ломились от обилия и в каждой хате при свете лучин, шла активная засолка того, что досталось при сегодняшнем дележе.

На сегодняшний день, Сокол запланировал проверить выставленные им силки, и как обычно, уходя на большое расстояние от селения, взял с собой за компанию Первака, да Сбыню. Оба этих мальчишки прекрасно знали свой лес и, что было немаловажным, были самыми старшими, и прилежными из его здешних учеников. А для остальных отроков, получился день отдыха от утомительного махания деревянными мечами, да оттачивания обязательных навыков работы со щитом: чему 'волчата‟ были несказанно рады. Не то что им не нравились эти тренировки, просто из-за скудного питания, они сильно изматывали их ослабленные тела.

Зимний лес игриво сверкал своим 'серебром‟, искрил каждой снежинкой купаясь в солнечных лучах. А, троица охотников, не обращая на эту красоту внимания, молча и бойко шла по этому белоснежному, зимнему одеялу: оставляя в этой красоте чёткие следы своих снегоступов. Первым, как и положено шёл Соколик, он уже более или менее выучил все здешние окрестности и неплохо ориентировался, хотя всё равно, сильно уступал в этом местным жителям. А так как и на сей раз надо было отойти достаточно далеко, то и в провожатые он взял своих лучших и выносливых учеников. Ему вместе с ними предстояло проверить петли, которые были им, поставлены на нескольких дальних заячьих тропах. Эти тропинки были хорошими, судя по следам, беляк там бегал часто, а валяющиеся огрызки веточек и помёт свидетельствовали о том, что косой здесь ещё и кормился.

— О Девана, жена Святобора, — мысленно обращался к богине охоты молодой воин: одновременно, не замедляя шаг, он размеренно вышагивал по хрустящему насту, — помоги нам, не допусти увидеть на тропах только пустые силки. Не ради корысти они нами расставлены, а пропитания для...

Где-то неподалёку затявкала лиса: но, её добыча не была целью идущих друг за другом охотников, поэтому они не стали на неё реагировать.

— Чего это она здесь крутится плутовка, только бы не опустошила наши силки. — Подумал Сбыня, идущий в троице охотников замыкающим, и с укором во взгляде посмотрел в ту сторону, где по его мнению находилась лиса.

Это никак не повлияло на его ход, и юноша ловко идя по проторенному следу, снова смотрел на ровно покачивающуюся спину товарища идущего впереди. Первак был немного младше его, но ростом он уже был вровень с приставленным к ним в дядьки Соколом: вдобавок, был таким же жилистым и упрямым.

— Нас, наверное, вместе поведут в избу Моры, когда придёт время для посвящения во взрослую жизнь: всё будет легче выдержать, зная, что где-то рядом твой лучший друг... — Думал подросток, идя по проторенному следу.

— Стоять. — Неожиданно прозвучала команда отданная Годславовичем вполголоса. — Будьте внимательны — мы здесь не одни.

А сам, озираясь по сторонам, проворно зашагал к зарослям кустарника, находившимся прямо по курсу. Хотя, уже издали было видно множество человеческих следов. Незваные гости, с бездумной беспечностью похозяйничали в зарослях и утоптали вокруг весь снег. Сокол приблизился к оставленным неизвестными следам и для начала внимательно осмотрел их издали. Затем неспешно обошел вокруг, внимательно изучая окрестные сугробы и, укоризненно покачал головой.

Тем временем, оба парубка внимательно осматривались вокруг, стараясь вовремя заметить опасность — если таковая могла возникнуть. И поочередно, украдкой посматривали на своего наставника чего-то выискивающего на снегу. Тот же, найдя новый след — ведущий куда-то вглубь леса: переключил всё своё внимание на него. Прошёл несколько шагов, затем, поднявшись, помахал рукой — привлекая к себе внимание и, жестами приказал оставаться на месте и ждать. Оба подростка закивали головами, мол, всё поняли. А Сокол, подобно снежному барсу пошёл по следу, и скрылся за необхватными стволами деревьев.

Молодой воин, вернулся гораздо раньше, чем это ожидали его ученики и, подойдя к ним почти вплотную, спокойно проговорил:

— Это произошло сегодня утром. Их было три человека, и, судя по сему, они забрали нашего косого, и вдобавок, присвоили нашу заячью петлю. Невдалеке чужаки развели костёр, на котором приготовили и съели нашего беляка.

В подтверждение своих слов Сокол показал отрокам длинную, прямую ветку, сильно обгоревшую у её основания и содранную заячью шкурку.

— Вот, они даже не удосужились, как следует скрыть следы своей стоянки. — Пояснил Годславович.

— А где они? — Немного взволнованно озираясь, поинтересовался Первак.

— Ушли, и нам их уже не догнать. Одно хорошо, все их следы ведут вдаль от других установленных мной силков. Так что, не стоим и скорее отправляемся туда.

Второй капкан никто не разорил, что было хорошо, но и добычи в нём не было. Так что, троица молодых охотников его попросту сняла, и, не теряя времени, направились к следующему. На сей раз дорогу торил Сбыня, именно он не так давно подсказывал своему наставнику, где лучше установить силки: а Сокол двигался замыкающим, так как после движения в авангарде, нуждался в непродолжительном отдыхе. Вот так они и шли по заснеженному лесу, поочерёдно сменяя друг друга.

Возле третьей ловушки трое охотников испытали радость, в петле болтался ещё живой заяц, так что в итоге, на поясе у их предводителя, повис первый драгоценный трофей. Две последних ловушки также не обманули ожиданий, в них также висело по тушке окоченевших беляков. И вот в момент, когда Годславович собирался прятать в свою суму последнюю, сплетённую из конского волоса петлю: то услышал хриплое покашливание и сиплый, насмешливый голос, раздавшийся за его спиной.

— Смотрите братцы, так вот кто наши капканы разоряет! А мы-то гадаем, откуда в здешнем лесу тать завёлся?

— Неправда дяденьки! — Хором ответили подростки, пока Сокол медленно поворачивался на звук. — Эти силки нами установлены. Велесом клянёмся, и пусть Девана ни даст нам удачи в охоте, коли это не так и мы говорим неправду. — Уточнил Первак.

Ответом на эти слова был издевательский смех. Это смеялись трое исхудавших мужчин, двое из которых держали детей на прицеле своих луков, а третий демонстративно сотрясался от хохота, он одной рукой опирался на увесистую дубинку, а свободной рукой театрально схватился за свой живот.

— Вы ещё от мамкиной титьки не оторвались, а всё туда же — с нами спорить! Вам же сказано, что это наш лес, и наша добыча, вот, и не смейте сосунки нам возражать!

Отсмеявшись, с явным призрением ответил верзила с дубиной. Он весь пропах костром, был одет в сильно поношенный овечий тулуп, заметно припаленный во многих местах: шапка на его голове также была немного обгоревшей. Хищный прищур глубоко посаженых глаз не сулил незадачливым охотникам ничего хорошего. Заиндевелые борода и усы, торчали дыбом, обрамляя сильно обветренное, худое лицо. Потрескавшиеся губы осклабились, обнажая крепкие, но уже сильно пожелтевшие зубы.

— Вот, разрази меня молния громовика, — мысленно ругал себя Сокол, осматривая внешне спокойным взглядом стоявших перед ним лесных разбойников, — тоже мне воин. Да ещё считаешь себя наставником: расслабился как дитя и подобно глухарю, не услышал, как к нам подобрался враг. Даже не обратил внимания на то, что 'Медведи‟ замолчали и испуганно посмотрели за мою спину: а Первак вообще, упустил на землю свой лук. А ведь они к нам подошли по скрипучему снегу. Проморгал свою удачу, а теперь, даже не надо гадать, что они нас уже приговорили к смерти — вон как этот 'припаленный' убивец смотрит на мою одёжу. Видно, что уже мысленно её на себя примеряет. Кукиш тебе вражина, а не добыча....

Сбыня неосознанно сделал небольшой шаг назад, и оба лучника тут же взяли его на прицел. Мальчишка снова замер и ища защиту, с надеждой на помощь, посмотрел на Сокола, который как ему показалось, оценив ситуацию, уже принял решение как ему действовать...

— Стрелы у них охотничье, стало быть, они не воины, а изгои, или жители из какого-то недавно разорённого селения... — Думал Первак завороженно глядя на стрелу, наведённую в грудь его друга.

Неожиданно, Сокол сделал небольшой шаг вперёд, в ответ, оба лучника, забыв о Сбыне, прицелились в него. Далее произошло то, что от варяга никто не ожидал — он резко взмахнул рукой и, одновременно 'уходя' вниз сделал длинный кувырок в сторону ближайшего разбойника. Над тем местом, где только что стоял молодой воин, с шуршанием разрывая воздух, пролетели две стрелы. А юноша, окончив свой выпад, вскочил на ноги и вонзил в око верзилы с дубинкой обгоревшую ветку — ту, которую сегодня подобрал возле костра неизвестных 'гостей'. Надо признаться, от неожиданности и скорости действий Ободрита, разбойник так и не успел отреагировать на действия варяга. Годславович же, уже стоял за ним, прикрываясь раненым здоровяком от его товарищей, и сделал он это весьма вовремя, одна стрела незамедлительно воткнулась в тело бандита — пробив его тулуп. Подстреленный разбойник ещё падал, перестав орать от боли, а Сокол, завладев его дубинкой, метнулся к стрелку и обрушил трофейное оружие на его голову. Третий ватажник стоял к варягу спиной, у его ног с окровавленным лицом лежал Первак, а на правой руке бандита повис Сбыня и что-то неистово кричал. Вот чужак изловчился и грубо сбросил мальца, но в этот же момент, и его навеки успокоила дубина Соколика.

Сокол стоял, возвышаясь над поверженными телами разбойников: ватажник, пронзённый стрелой своего товарища, уже перестал судорожно сучить ногами. Первак наоборот, пришёл в сознание и, пытаясь осмыслить что произошло: он сидел на снегу, растерянно оглядываясь по сторонам и кусая свою нижнюю губу. Сбыня, уже был рядом со своим другом и, собирался надеть на его голову шапку, предварительно отряхнув её от снега. В остальном всё было тихо и недвижимо.

— Как вы? Не сильно пострадали? — Не глядя на подростков, поинтересовался молодой Ободрит и подобрал большой лук и стрелу — лежавшие возле ближайшего разбойника.

От того, с какой интонацией это было сказано, вздрогнули оба юнака — они не ожидали такой мощи и силы, которая в нём прозвучала.

— Я нет. — Растерянно моргая ответил Сбыня и, указав рукой на последнего поверженного противника, уточнил. — А вот Перваку, от этого чужака сильно по сопатке досталось.

— Не, дядька Сокол, я тоже в полном порядке. — Ответил Первак, немного поморщившись от боли, да и разбитый нос сильно кровоточил, а под глазами стали 'наливаться‟ огромные синяки.

— Это хорошо, что вы не пострадали. Но просто так — беспечно сидеть нельзя. Сбыня, ты бери лук этого бандита и будь готов стрелять в любого, кто будет нам угрожать: ну и ты Первак подымайся. — Сокол с упрёком, сверху вниз, посмотрел на мальчишку. — И больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не бросай на землю своё оружие. Понял?

Подросток недоумевающе осмотрелся и увидел, что его лук валялся неподалёку, там, где он стоял перед тем, как прыгнуть на верзилу, собирающегося повторно стрелять по дядьке Соколу. Что произошло с ним дальше, он не помнил — только 'посыпались искры из глаз‟, и как итог короткой потасовки, сильно гудело в голове, и жутко болел разбитый в скоротечной схватке нос.