Путь индюка

— Не засыпай, жаба, — сказал сэр Питер. — Двигай задницей.

Они прошли через прихожую, вошли в столовую, справа от входа была открытая дверь в другую комнату, сквозь дверь было видно, что комната вся разорена, даже половые доски сняты и прислонены к стене. Но сэр Питер направился не туда, а вперед, к лестнице.

Они поднялись на второй этаж, обошли стол непонятного вида и назначения, затянутый сверху роскошной зеленой тканью, сэр Питер указал пальцем на стоящее в углу мягкое кресло и сказал:

— Садись сюда, жаба, и устраивайся поудобнее. Сейчас Хайрам будет тебя ублажать.

Сэр Хайрам дернулся и сказал:

— Шутки у вас, святой отец...

— Извини, — отозвался сэр Питер, хихикнув. — Давай, доставай свои причиндалы.

Сэр Хайрам извлек из кармана маленький кожаный кисет и миниатюрную ложечку. Зачерпнул из кисета крошечную порцию зеленоватой субстанции, засунул ее в отверстие на широком конце трубки, утрамбовал, оглядел трубку критическим взглядом и сказал:

— На первый раз хватит. Давай, Суслик, бери в рот.

Серый Суслик взял в рот узкий конец трубки, Хайрам вытащил из кармана зажигалку, Серый Суслик впервые видел это новейшее устройство так близко. Маленькая железная штучка с кнопкой, при нажатии на кнопку она испускает одинокий язычок волшебного пламени, и это пламя ничего не сжигает, а существует само по себе, не нуждаясь в пище.

— Прикуривай, — приказал сэр Хайрам.

Серый Суслик поднес широкий конец трубки к огню. Ничего не произошло.

— Глубоко вдохни и задержи дыхание, насколько сможешь, — приказал сэр Питер. — И не вздумай закашляться.

Серый Суслик глубоко вдохнул. Горячий и терпкий дурнопахнущий дым ворвался в горло и проник в грудь.

— Не кашлять! — строго сказал сэр Питер.

Легко ему говорить "не кашлять". Серый Суслик чувствовал, как лицо наливается кровью, горло дерет и распирает, а грудь содрогается в мелких судорогах. Он едва сдерживал кашель.

— Ладно, выдыхай, бобер, — сказал сэр Питер.

Высокорожденные засмеялись, непонятно почему. Серый Суслик выдохнул, он ожидал, что из его рта вырвется целый клуб дыма, но вышла только маленькая струйка. Куда остальной дым подевался, впитался, что ли?

Начался кашель. Серый Суслик кашлял долго и мучительно, в какой-то момент ему показалось, что сейчас его вытошнит, но обошлось. А потом, когда кашель отпустил, сэр Хайрам сказал:

— Вторая доза.

Как ни странно, вторая доза пошла легче. Серый Суслик снова кашлял, даже сильнее, чем в первый раз, но теперь его перестало волновать, что с ним происходит. Его вообще все перестало волновать. Ему стало хорошо и спокойно, внезапно он понял, что впервые за... всю свою жизнь он счастлив. И нет ему никакого дела ни до прошлого, ни до будущего, ничто не имеет никакого значения, кроме невероятного блаженства, которое он испытывает в настоящем.

— Торкнуло, — констатировал сэр Питер. — Гляди, как лыбится. Давай, вяжи его.

Серый Суслик глупо хихикнул, когда сэр Хайрам встал перед ним на колени. Настоящий высокорожденный рыцарь стоит на коленях перед орком-полукровкой, это очень смешно. И не важно, что он опутывает орочьи ноги прочной веревкой, это все равно очень весело. О, теперь руки к коленям привязывает... Во упаковал-то! А в целом хорошо, приятно, и солнце больше не бьет в глаза, полумрак такой замечательный...

— Фыркает, как будто конопли накурился, а не опиума, — прокомментировал сэр Питер. — Передоза не вышло бы, гляди, как зрачки сузились. Впрочем, чего уж теперь... Давай, надевай шлем на него.

Сэр Хайрам надел на голову Серого Суслика... нет, не шлем, а мягкую тряпичную шапочку, в книге было написано, что такие шапочки служители Иеговы надевают на какие-то свои церемонии. Серый Суслик закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Ему было хорошо.

— Сядь нормально, не лежи, — потребовал сэр Питер. — Хайрам, поправь шлем, не надел же как следует.

Серый Суслик попытался придать туловищу вертикальное положение, но не смог, то ли из-за того, что руки и ноги связаны, то ли из-за наркотика. Да какая разница, из-за чего именно? Не смог и всё, ха-ха-ха.

— Нормально шлем надет, — сказал сэр Хайрам. — Вообще не понимаю, что происходит. Суслик, ты как, вообще, себя чувствуешь?

— Хорошо! — воскликнул Серый Суслик.

На самом деле не воскликнул, а прошептал, он понимал это, но одновременно он понимал, что эти слова прозвучали ликующим воплем, но не в том мире, в котором пребывает его бренное тело, оскверненное орочьими генами... миллион дней негативного отбора... это лет-то сколько... Чего? Каких еще лет? А, понятно... Почему триста шестьдесят пять? Традиция? Ну-ну...

— Хорошо, — повторил Серый Суслик.

— Упороли мы его в дюндель, — сказал сэр Питер.

Серый Суслик засмеялся. Надо же так сказать: упороли в дюндель! Ха-ха-ха! Потолок качался в ритме его смеха.

— Да, с дозой мы явно переборщили, — сказал сэр Питер. — Но так даже интереснее. Будем ждать.

Они стали ждать. Серый Суслик ждал на кресле, сэр Хайрам облокотился на большой стол, затянутый прекрасной тканью ярко-зеленого цвета с постоянно меняющимися оттенками, а сэр Питер нервно расхаживал туда-сюда. Серый Суслик хотел сказать ему, чтобы не нервничал, мир-то прекрасен, но постеснялся делать замечание не просто высокорожденному, но жрецу третьего уровня, дьякону, носителю титула "преосвященство"... дьякон, блядь, варвары, он бы еще кольцо в нос вставил, урод, мать его в трех позициях через...

Серый Суслик помотал головой, отгоняя посторонние мысли. Он вдруг понял, что в его голову вселился добрый демон, но не Алкоголь, а какой-то другой демон. И этот демон, в принципе, неплохое божие творение, но двум душам в одной голове не ужиться, а значит, надо проделать в темени круглую дырку, обратиться к Никс с подобающей молитвой... Жалко, руки связаны. Ничего, дырку в темени никогда не поздно проделать.

— Отец высокорожденных! — обратился Серый Суслик к сэру Питеру. — И вы, добрый господин сэр рыцарь, к вашим стопам припадаю, ко всем четырем стопам ваших высокорожденных тел. Нижайше прошу: просверлите недостойный череп мой, ибо нуждаюсь я в отверстии в теменной кости.

— Во упоролся, — сказал сэр Питер и покачал головой.

Вокруг его головы появился сияющий ореол, какой иногда бывал у Джизеса Крайста, Джона Баптиста и еще каких-то древних героев. Этот ореол стал распухать, одновременно теряя яркость, и вскоре вся комната залилась сиянием божественной благодати.

— Благодарю тебя, о боже всемогущий, не помню, как зовут тебя, извини, — сказал Серый Суслик. — Прости, что раньше не видел твоей сущности и полагал твоего аватара простым смертным дьяконом. Позволено ли недостойному человекообразному узнать твой божественный титул?

Чудотворное сияние утратило равномерность и монотонность, расцвело велоколепными узорами, их не смог бы адекватно описать не только простой и необразованный орк-разведчик, но и вообще любой смертный. Серый Суслик наблюдал и наслаждался.

— Сдается мне, у этого Стентона в опиум грибы добавляют, — заявил бог, притворяющийся дьяконом.

Серый Суслик понял, что бог шутит, и стал смеяться. Он смеялся равномерно и неторопливо, примерно так:

— Ха. Ха. Ха. Ха. Ха.

— Не могу больше смотреть на это, — сказал бог. — Пойду, артефакты поразбираю. Ты за ним следи, если что интересное начнется — сразу зови. Вниз спускаться не нужно, в окно крикни, я под окном какого-нибудь орка поставлю, ему скажешь, а он меня позовет.

Бог ушел, но сияние осталось. Целую вечность Серый Суслик созерцал неповторимые разводы... фрактальная графика, однако... и никогда еще он не был так счастлив. А потом он заметил вдруг, что сэр Хайрам (придурок недоношеный, интеллигента изображает, сука) больше не стоит неподвижно, а играет на столе в какую-то сложную игру (бильярд) в которой используется длинная палка, которую он держит в руках, которые... Похоже, так можно думать вечно. Если взять произвольную мысль, приделать к ней связку "который" или, там, "которая", то можно потом прицепить к этой связке любую другую мысль подходящего рода и... склонения или спряжения, наплевать... и невозбранно мыслить дальше, и ход мыслей будет бесконечен и какое же это блаженство... вообще нирвана.

А демон-то так и не ушел! Сидит в голове и бормочет в голову свои мысли, добрые, но чуждые и дурные. Нелепый какой-то демон. Может, если постучать головой в спинку кресла, он уйдет? А если начать раскачиваться туда-сюда? Нет, эти попытки только забавляют его. А спинка у кресла настолько мягкая, что стучать по ней решительно невозможно. Ну и пусть себе сидит, демон, все равно нет от него ни вреда, ни пользы. Бесполезное астральное существо.

Это я-то бесполезное?! На себя посмотри, плод негативного отбора, жаба упоротая!

Но-но! Знай свое место, астральная тварь!

Это я-то астральная тварь?!

Нет, не добрый этот демон. Угрожающий. Остановись, демон! Не смей разрушать мое хрупкое счастье! Не ломай кайф, сука! Хуже будет!

Стало хуже. Извращенная и противоестественная личность демона отцепилась от души Серого Суслика и некоторое время кружила над ней в астральном пространстве подобно тому, как муха кружит над свежим дерьмом. А потом эта несуществующая (виртуальная) муха спикировала, и оказалось, что у нее есть ментальное жало, и ударила она этим жалом в упоротую душу орка-полукровки, и стало еще хуже.

Шапка, которую высокорожденные... содомиты горбатые... заткнись, демон! Так вот, шапка, которую высокорожденные почему-то называют содомкой... ха-ха-ха... заткнись, демон, не мешай мыслить, мерзость несуществующая! Короче, шапка сдавливает голову, это происходит медленно и постепенно, она как бы утолщается, врастает в кожу и череп... как злокачественная опухоль... понятия не имею, что это такое... Серый Суслик почувствовал, что вокруг его души, заключенной внутри черепа, собирается нечто невещественное (информационное) и это нечто накапливает силы, наращивает массу... которая есть энергия, помноженная на... короче, нет у этой субстанции массы на само деле. И давит оно, и давит, пока еще не сильно, но с каждой единицей (квантом) времени давление все сильнее, и когда незримая преграда рухнет, не выдержав давления, случится ужасное... пойдет основная фаза загрузки... что бы это ни значило...

— Дырку! — взмолился Серый Суслик. — Дырку в черепе!

Сэр Хайрам не удостоил его ответом, он, похоже, вообще не заметил, что связанный полукровка что-то бормочет. И преграда рухнула.

Ужас овладел душой Серого Суслика. Страх, ужас, отчаяние и еще почему-то петля. Пространство забурлило рожами, конечностями и иными членами невообразимых чудовищ, они появлялись и исчезали, воплощались, развоплощались и преобразовывались в соответствии с неведомыми законами (квантовой механики, ха-ха-ха) и это было невероятно жутко. Мир вывернулся наизнанку, обратил к несчастному орку свою тайную, темную сторону, свою астральную задницу, битком набитую злом, ненавистью, болью, унынием, но не смертью, потому что мукам этим суждено длиться вечно. Не будет финального правосудия, которое сулил Джизес Крайст, а будет вечная бездна Нифльхейма. И едва это страшное слово всплыло со дна испуганной души Серого Суслика, как тело его забилось в судорожном припадке, но это были не настоящие судороги, а холодная дрожь, и не доводилось такого холода раньше испытывать ни одному смертному.

Сэр Хайрам оглянулся, испуганно вскрикнул, засуетился, подобрал какой-то ремень, пыльный, грязный и пропитанный запахом вечности (тысячелетий), попытался засунуть этот ремень Серому Суслику в рот, но не смог, потому что Серый Суслик сильно сжал челюсти.

— Открой рот, дурак, язык прикусишь! — вопил сэр Хайрам, а чудовища (монстры) тем временем рождались, преобразовывались и рассасывались, и не видели они разницы между свободным пространством и пространством, занятым телом высокорожденного рыцаря.

Внезапно Серый Суслик понял, что еще ни разу не пытался закрыть глаза и избавиться от кошмара таким нехитрым образом. И зажмурился он изо всей силы, и явился ему древний бог тьмы, печали и разрушения, именуемый Ньярлапотеп, а также Бафомет... они разные и вообще не боги... но какая разница... и сказал этот бог:

— Вот мы и встретились!

И облизнулся плотоядно.

Попытался Серый Суслик снова распахнуть глаза свои, но не сумел, потому что злой бог ловко зашил ему веки суровыми нитками, и заплакал Серый Суслик, и слезы его свободно изливались сквозь зашитые веки, и происходящее было непонятно. А Бафомет плясал неведомый танец (типа лезгинки) и выкрикивал ритмично:

— Убей себя об стену! Убей себя об стену!

И напряг Серый Суслик свои веки изо всех сил, и лопнули нитки, и распахнулись глаза. Но не было перед ними ни просторной комнаты, ни стола для неведомой игры (бильярда) ни высокорожденного сэра Хайрама. Открылся Серому Суслику вид на безвидную и сырую землю (пустую бездну на самом деле, а не сырую землю), какой была Земля Изначальная до первого сотворения. И явился из тьмы неведомый бог (этот — точно неведомый) и провозгласил он:

— Славься, великий!

И грянули трубы, и явились ангелы и архангелы и прочие курьеры небес, и много иных существ, некоторые из которых были человекообразны, а некоторые нет. И вострубили они прекрасную мелодию, и стали кричать и славить Серого Суслика на разные голоса. И воскликнул Серый Суслик:

— Да будет свет!

И пробежала по земле волна (как пятно от прожектора) и перестала земля быть черной, и отделилась суша от вод, и стал виден весь предел от Вест-Пойнта и до самого Чернолесья, и другие земли тоже стали видны, отделенные океаном и потому неведомые... так и не колонизовали ничего, стадо недооплодотворенное...

И явилась пред лицом Серого Суслика прелестная девица-человек, светловолосая, стройная и малогрудая, и воскликнула:

— Правь, Каэссар!

И понял Серый Суслик, что он не только Серый Суслик, но также в некотором роде Джулиус Каэссар, и еще Резвый Индюк и почему-то Джон Росс. И взмыл Серый Суслик к ясному небу, и поприветствовало его солнце (красный карлик, три процента светимости Солнца Изначального) и осознал Серый Суслик, что нет ни в небе, ни на земле, ни в где-либо еще ничего скрытого, и что он тперь всеведущ. И произнес Серый Суслик с искренним удивлением:

— Я есть бог.

И услышал голос рыцаря по имени Хайрам:

— Точно грибы добавляют.

Рассмеялся тогда Серый Суслик и воспарил еще выше над плоскостью эклиптики, но не нашел там ничего, достойного внимания, и устремился обратно вниз. И оглядел он землю Оркланда с птичьего полета, и увидел, как в безымянной аборигенной роще остановилась на дневку большая армия беложопых эльфов. Очень большая армия, особей двести, не меньше. А потом Серый Суслик вернулся в свое тело и его отпустило.

— Эльфы идут, — сказал он. — Очень большая армия, более двухсот особей. Следующей ночью будут здесь. Эй, Хайрам! Ну, то есть, я хотел сказать, добрый господин, сэр Хайрам, я серьезно говорю, меня отпустило уже.

Сэр Хайрам оторвал взгляд от стола, положил на край стола длинную палку (кий) и некоторое время внимательно рассматривал Серого Суслика.