Зеркало войны

— И — молчи. Сам понимаешь, такое абы кому не ляпнешь...

Парень закивал.

Он и молчал, просто Тальфер сам догадался. И удержать догадки стало выше его сил. Страшно жить в мире, в котором могут отравить короля!

Тяжко и жутковато.

Понятное дело, Барист не собирался разговаривать на эту тему с королем. Пусть мальчишка сварит зелье, а уж подливать и Тальфер сможет. Конечно, ему несдобровать, если узнают, но снадобье-то безвредное, он его лично на собаке проверять будет. Так что кроме опалы ему ничего не грозит, а немилость...

Вот он у Найджела-то в милости будет! Ха!

Интересно, что там Варсон поделывает?

* * *

Варсон следил за леди Френсис.

Не бывает таких женщин, которые спокойно уступают любовника другой, а сами наблюдают со стороны, еще и улыбаются. Такое может быть когда на любовника наплевать, но — чтобы на принца?

Положение королевской фаворитки — это вам не картофелина гнилая, его интригами завоевывают, за него и убивают, и убивали, а тут — вдруг? Что, Лофрейнская не попытается воспользоваться случаем? Сыграть в свою пользу?

Да запросто!

И почему терпит леди Френсис?

Ответ прост. Принц ей небезразличен, но у дамы есть и другие резоны. Угрозы? Тогда она бы злилась, хоть служанке б пощечин надавала, а она была спокойна. И на балу, и после бала...

Так что же у нее за соображения?

Это Варсон и собирался выяснить, договариваясь с самыми лучшими шпионами мира. Уличными мальчишками.

За пару монет эти мелкие негодяи и за королем следить не побрезгуют. И нищие, опять же... тут опаснее, потому что все сведения пойдут не только Варсону, но и старшему нищих, а тот может попробовать сыграть в свою игру. Но — иногда приходится рисковать.

Что ж там за дом такой, на улице Кожевников?

Варсон честно обошел его вокруг — и выругался.

Не просто так был снят домик!

Восьмилапый знает, что такое!

Две стороны примыкают к соседям, так что наблюдать придется за тремя домами. Наверняка, есть ходы или туда, или сюда.

С третьей стороны такие заросли, что в них отряд солдат спрятать можно.

Фасад прикрывает высокий глухой забор. Варсон в нем, конечно, дырочку нашел, да толку-то ему с лицезрения пустого двора?

К окнам не подберешься, не подглядишь, не подслушаешь. Еще и кобель во дворе такой, что смотреть страшно, с примесью степной крови. Есть там такие, волков душат...

Жуткие зверюги, мохнатые, по пояс человеку, а зубы — что твой капкан. Варсон задумался.

А если есть собака, то где-то для нее и мясо покупают?

Притравить? Нет, не получится, таких псов натаскивают, чтобы их только один человек кормил, край — двое, из чужих рук они ничего не возьмут. Сучку ему подкинуть? В течке?

Это можно, только это на раз, а Варсону-то нужно узнать, что, кто, когда — ему нужен постоянный доступ в тот дом. Знакомства. Не будешь же искать течную дворнягу каждый раз, когда в домик кто-то приедет?

А ведь мясо для псины кто-то и где-то должен покупать. Варсон вздохнул, и отправился на обход мясных лавок. Где-то же ему должно будет повезти?

* * *

Повезло в шестой по счету лавке.

Кобель? А у тебя сучка в течке? Дворнягу подпускать неохота... понятно, дело житейское...

Да, живет тут такой. Дом сторожит, хе-хе, с кобелем своим. И мясо ему покупает, где-то раз в три дня. Берет побольше и уходит.

Когда будет?

Тут тебе не повезло, вчера только был, так что дня через два. Может, через день...

Нет, стучать бесполезно. Как-то разговорились — у него условие. Никого не пускать, кроме тех, кого господин назовет. Платит этот господин щедро... да небось снял кто домик чтобы с бабами баловать, вот и стережется, дело-то житейское. Он и говорил, что сплошь бабы ездят...

Варсон вздохнул. Ладно, зайдет он сюда послезавтра. Днем больше, днем меньше, в таких делах спешка только вредна. Это ведь та же рыбалка... вот и не надо дергаться. Подсекать рыбку надо точно, со вкусом, одним движением, чтобы она не сорвалась с крючка.

И не сорвется.

А пока займемся опять горничными.

* * *

Как уж Найджелу не хотелось ехать на улицу Могильщиков!

Кто бы знал!

Но...

Зелье действовало гораздо медленнее, чем хотелось бы. Чем было обещано. Этот вопрос надо было разъяснить.

С другой стороны, стоит вспомнить перекресток, разноцветные огни костра, жуткие глаза ведьмы — и мороз бежит по коже. Какие уж тут претензии?

Но прояснить вопрос надо.

Так что Найджел уже под вечер, закутавшись в плащ и надвинув на нос шляпу, постучал в домик Лэ Стиорта. Ждать пришлось недолго, всего пару минут, но принц и к тому не привык. Ему эти минуты длиннее часа показались!

Дверь скрипнула и сама открылась, заставив принца недовольно поежиться. И показалось на миг, что из темноты дверного провала смотрят на него жутковатые черные глаза, и следя, и готова уже паутина, и капает яд с острейших жвал.

Жутью повеяло. Жутью и смертью.

Вешер Трипс, который и открывал дверь через систему веревок-блоков, ехидно улыбнулся. Ведь и есть-то — две серебрушки у кузнеца, а какой эффект? Какой результат?

Стоит, дрожит...

Принц?

Хвост ты заячий, а не принц! Вешер не одобрял, что его обожаемую Ластару втягивают в великосветские интриги, это — да, но глядя на принца, он мог понять и бунтовщиков. Ведь окажется такое на троне...

Слабый король — искушение для сильных заговорщиков.

Найджел сделал шаг вперед, второй... Вешер поскрипел специальными половицами, потом подул на принца из мехов, под конец коридора и вообще развеселился — выпустил из потайного окна кроличью лапку и коснулся лица Найджела.

Принц подскочил на полметра вверх, взвизгнул, и так ввалился в комнату к Ластаре, которая как раз успела подготовиться к приему высочайшего гостя.

Загримироваться, одеться и устроиться перед светящимся шаром, в котором словно бы красные облака клубились.

Жутковато?

Всего-то обычный шар из стекла, просто плохого, мутного, а внутри вставлена свеча.

— Что привело тебя сюда, великий король?

Ластара говорила нарочито тихо и медленно, чтобы Найджел прислушался и проникся.

И — сработало.

— Я до сих пор не король...

— Хм-м... мое зелье должно подействовать. Ты подливаешь его регулярно?

— Да. Ни дня не пропускаю.

Ластара искренне посочувствовала королю Остеону, которого травил родной сын, но исполняемая ей роль требовала другого отношения. И женщина положила руки на шар.

В красноватом свете они казались костлявыми лапами самой смерти.

— Сейчас посмотрю... так... твоего отца любят.

— И?

— За него кто-то молится. Чистая душа...

— Чего? — не понял Найджел.

— Если чистая душа будет искренне молиться за человека, все возможно. И даровать ему жизнь, и даже нарушить мои чары...

— Что?

— Не до конца, нет. Скажи мне, Господин, — слово было произнесено так, что даже Найджел понял — речь идет не о нем, о другом Господине, которого не поминают к ночи. — Умрет ли король?

Шар вспыхнул и погас.

И в этой вспышке, на стене...

Найджел задохнулся, дернулся, вспискнул от ужаса.

На стене резко выделялась тень здоровущего паука.

— Это... это...

— Господин ответил. Король умрет — и скоро.

Найджел медленно кивнул.

— Д-да...

— Продолжай подливать зелье — и жди. Жди — и мой Господин призовет его душу.

Найджел кивнул еще раз. Дрожащими пальцами отвязал от пояса кошелек, положил на стол — и вышел. На улицу, подальше от всего этого... кошмара.

Голова кружилась, его подташнивало.

Ластара фыркнула, вытащила из носа два шарика корпии, пропитанной маслом — и хлопнула в ладоши.

— Вешер! Гаси коптильню!

— Уже, — отозвался помощник. А что — пускать все на самотек? Немножко зелья в огонь — и восприятие будет не таким четким, а вера в слова — выше. — Щас окно открою!

А уж силуэт паука — вообще прелесть.

Лично его из проволоки гнули. Паучок, удачно расположенный источник света — и вот тебе жуткий Восьмилапый.

Стра-ашный. Кошма-арный...

Ластара потерла лицо, размазывая к Восьмилапому весь макияж.

— Ну и слизняк!

— Не то слово, — поддакнул Вешер. — Ласти, а что дальше-то?

Любимая женщина мечтательно улыбнулась.

— Дальше? Дальше все будет хорошо.

— А если — нет?

Ластара вскинула брови. Выразительные даже под размазанной краской.

— Нет? Что это значит?

— Мало ли что случится? Разные бывают проблемы...

Ластара пожала плечами.

— Я верю, что все будет хорошо.

— Ласти, я тоже в это верю. Но... ты мне поможешь подстраховаться?

— Как?

— Если что-то пойдет не так, нам надо будет где-то спрятаться, может, сбежать? — мягко намекнул Вешер. — А может, и помочь твоему... другу?

Ластара задумалась.

— Я не думаю, что это понадобится. Тратить время, силы, деньги...

Вешер мысленно обругал несговорчивую дуреху.

— Ласти, поверь мне. Я же никогда тебе не врал, и не подводил?

Женщина подумала еще пару минут, и наконец неохотно протянула:

— Ну... ладно. А что для этого нужно?

— Я все тебе расскажу. Но ты согласна?

— Ладно, ладно, согласна я. Записочку отнесешь?

— На улицу Кожевников?

— Да.

— Ладно, пиши.

Вешер вздохнул. Его любимая сама шла в расставленные сети. Радовало, что сейчас и в его, а не только в чужие. А уж он извернется, он все сделает, чтобы уцелеть, потому что глядя на Найджела, Вереш чувствовал тупую боль под ложечкой.

Свербело там, давило, сверлило и выгрызало. Словно сотня диких котов кошку делила. Вешер шкурой чувствовал, что будет плохо. Ласти бы спасти...

Ластара быстро писала записочку.

Посыпала песком, стряхнула, запечатала.

— Спасибо, милый.

Вереш изобразил придворный поклон.

— Для вас — любой каприз, моя королева!

И получил в ответ улыбку.

О том, что записку он по дороге распечатает, прочитает, скопирует и запечатает вновь — сложно ли оттиск с кольца сделать? — Вереш скромно промолчал. Ни к чему.

Рид, маркиз Торнейский.

Вечером состоялся военный совет.

Все те же, все там же...

Сам Рид, раненый в руку и в лицо — посекло неудачно камешком, щеку располосовало, зар-раза! А и плевать. Прижечь выгонкой — и забыть. С рукой хуже, а это ерунда.

Стивен Варраст — едва стоящий на ногах и держащийся на одной гордости. Возраст, такие игры и молодым тяжеловаты, а уж ему — втрое, но не бросишь же мальчишек без пригляда? Нельзя, никак нельзя...

Хромающий на левую ногу Сашан — подвернул.

Забинтованный от пояса и выше Шерс Астани — перелом ребер.

Забинтованный точно так же Симон — степняк полоснул, чудом кишки на землю не вывалились. Повезло, самым концом сабли достал, но шкуру распахал только так.

Аллес Рангор — как ни странно, целый.

Ланс Даран — изрядно потрепанный, со множеством мелких ран, но ничего особо серьезного.

Станс Грейвс — усталый, с перевязанной головой — степняк отсек ему ухо, ну и чуть не добил. Повезло, помощь подоспела вовремя.

И Хенрик Эльтц. Усталый, как неизвестно что, но довольный.

Первым слово взял Рид.

— У нас есть два выхода. Первый — мы остаемся здесь.

— И погибаем, — припечатал Станс. — Простите, командир.

— Плевать. Что-то узнал?

— Сюда спешно идет Хурмах. Этот... Мурсун, доложил кагану о вашем знамени, и ответ уже получил. Держать нас здесь, получится — удавить, нет — живьем взять. Второе — лучше.

Рид только фыркнул. Идет — и отлично, того и добивались.

— Значит, здесь тем более оставаться не будем. Пусть он за нами бегает.

Принято было единогласно.

— К Дорану? — Стивен смотрел без особой радости — тяжко в его возрасте да по лесам. А надо....

— Ага. Пойдем к Дорану, возьмем его штурмом...

Глаза у подчиненных были весьма выразительными, но Рида это не смутило.

— Выбора у нас все равно нет, а там можно будет нормально поесть, отдохнуть и — кто знает? — дождаться помощи. Я Иллойскому верю.

Неверующие вздохнули, но...

Крепость?

Штурмом?

Пошли, захватим! Не догоним, так хоть погреемся! Опять же, от Дорана до Равеля топать дольше, все время выиграют.

Рид прутиком расчертил на земле примерную схему.

— Где-то часа в два ночи, надо будет отправить вперед отряд. Пусть перережут часовых. Станс?

— Выполню, командир. Сам пойду.

— Самому лучше не надо, бинты за перестрел видны.

Станс фыркнул, но спорить не стал.

— Сделаем, командир.

— Перережут часовых, три раза подряд крикнут совой — и мы тихонько двинемся. Эльтц, что с телегами?

— Хватит на всех.

— Баллисты?

— Готовы. В первую очередь ими занимались, с утра, как дерево получили. Все погрузим уже к ночи...

— Лучше чуть позднее, как стемнеет, чтобы не насторожились. Колеса не заскрипят?

— Командир!

— Сам понимаешь. Один звук...

Хенрик кивнул. Все он отлично понимал, и жить хотел. Так что все телеги сам сейчас проверит, переберет, в крайнем случае — на руках груз потащат. На плечах...

— Раненых — по максимуму в телеги, чтобы не шумели. Стивен, приглядишь.

— Да, командир.

— И гвардейцам внушение сделай, а то брякают пряжками, что конь яйцами. Коровы-то с колокольчиками...

Стивен кивнул. Это он сейчас сделает, только так.

— Аллес, что со стрелами?

— Есть. Нас друзья хорошо снабжают, не пожалуешься. Хоть и невысокого качества болты, а на халяву и неплохо.

— Это хорошо. На тебе прикрытие. Мало ли кто... один выстрел, и нет проблемы.

— Да, командир. Понял.

Рид посмотрел на Сашана, Шерса и Симона.

— Ребята, говорите со своими, формируйте колонны, кто на ногах не держится — пусть идет в телеги, или рядом с обозниками, с кем-то, кто поможет... В два часа ночи мы выступаем.

Ответом Риду были согласованные кивки.

А что тут еще скажешь?

Выступаем, командир. И — точка.

* * *

Ночь опустилась на Аллодию вполне ожидаемо.

Окутала землю мягким темным покрывалом, заслонила луну, затенила звезды...

Куда вы, глупые?

Зачем воевать в такую ночь? Спите, а я спою вам колыбельную. Шорохом ветра в камышах, криком совы, заячьим перескоком, шелестом листвы...

Спите, люди...

Люди ночь слушать не собирались. Им было не до сна — намечалось веселье.

Примерно в час ночи из лагеря аллодийцев выползли шесть разведчиков. Выползли — в буквальном смысле слова. Разведчик — по определению не может шуметь, греметь, или показываться на глаза неприятелю. Сейчас от людей Станса требовалось снять два караула на нужном направлении. Каждый численностью в два степняка.

Это требовало времени. Чтобы выступить в два, убийцы выскользнули из лагеря заранее. И — да. Ползком. Не во весь же рост, на фоне ночного неба, красоваться? Чтобы каждый увидел и порадовался. А то и прицелился?

Нет уж...

Это ветер шуршит в камышах. И тени чертят полосы по земле, а людей здесь нет, совсем нет...

Повезло еще, что это была не первая ночь. Первую степняки атаковали и атаковали, только что менялись, а вот сейчас уже притомились, уже успокоились, решили начать с утра... ну-ну, Восьмилапый в помощь!