И пришел день...

Северус напрягся:

— Да. Что вы со мной сделаете?

— Ты хотел отобрать у меня тело — я сделаю то же самое, — радостно сообщил мужчина.

— Вы меня убьёте? — со страхом уточнил зельевар. Он не был готов к такому повороту событий, решив, что раз Дагда взял его в ученики — то не будет лишать его жизни.

— Я мог бы. Всё равно ты вернешься ко мне после перерождения, Боги приведут тебя. Но я поступлю иначе. Я заберу у тебя тело, а не жизнь. Просто ты лишишься права распоряжаться им, ты станешь рабом, в полном значении этого слова. Тебе предстоит научиться жить с осознанием, что ты живёшь в теле которое тебе не принадлежит, — хихикнул мужчина — В моём мире было две модели рабства римская и скандинавская. С римской моделью ты знаком, по ней живут ваши домовики. При ней раб — это просто предмет, и его развитие или благополучие ничего не значат. А вот скандинавская модель была создана для таких случаев, как у нас. Если кто-то в Роду не мог распоряжаться своей жизнью правильно и не мог отвечать за других, его низводили до уровня неразумного ребенка и он становился собственностью своего более удачливого родича. Если он был транжирой — его отдавали успешному торговцу, если трусом — воину, если лодырем — работяге. Он мог вернуть себе свободу только доказав, что теперь он отвечает за свою жизнь сам и научился у своего хозяина всему, что нужно для того, чтобы не позорить Род. Ты же обретешь свободу когда поймешь в чем разница между рабом и учеником, и осознаешь своё в чём заключается свобода. Когда мы вернемся в материальный мир, то твой ошейник почернеет и станет контролировать твои действия. В твоей собственности остается только имя, но если ты натворишь что-то ещё то лишишься и его. И не сомневайся: я буду делать с телом которое принадлежит теперь мне, всё, что заблагорассудится.

— Я соглашусь со всем, что вы решите, — опустив голову, сказал мужчина. Если бы на Северусе не было ошейника, Дагда решил бы, что тот врет, но ошейник наличествовал и магия не позволила бы сказать не правду, а стало быть, пока хозяин спал, раб пришел к определенным выводам. "Ну что же, так гораздо легче, только сначала нужно понять к каким именно выводам он пришел" — подумал Драгда и, ехидно поинтересовался, прищурившись, словно кот:

— Северуссс, с чего такая покорность?

— Я хочу жить, и хочу стать таким как вы, — решительно ответил маг.

— Ты же не видел и малой части моих возможностей, да и учиться этому не семь лет. С чего такое рвение? — продолжил "допрос" хозяин.

— Вы чудовище, по сравнению с которым и Вольдеморт и Дамблдор проигрывают, для вас элементарно то, что для них было высшей магией. Я хочу быть на стороне победителя, я хочу быть победителем, — решительно продолжил мужчина. — И для этого я готов на всё.

— Не готов, — откинувшись в траву и глядя в небо, констатировал мужчина — но, возможно, когда-нибудь будешь готов. Всё, чему я буду тебя учить, будет непривычным и чуждым. Часто ты будешь думать, что я просто издеваюсь над тобой, но могу тебя уверить — мне не доставляет радости то, что я буду с тобой делать. Но вот результат радовать меня, возможно, будет. Ты сможешь пройти этот путь только при одном условии... — вскинул голову хозяин и решительно, и как то с надеждой посмотрел в черные глаза. Ветер сдул седые пряди с лица и стало заметно, что он не на много старше самого зельевара или Люциуса. Возможно, ему чуть больше сорока.

— При каком? — жадно спросил мужчина.

— Если ты примешь для себя как непреложную истину два факта. Первый: во-всех моих действиях и словах есть определенный и совершенно однозначный смысл. Второй: всё, что я буду с тобой делать — будет продиктовано желанием сделать тебя сильнее. Если ты примешь это, то сможешь закончить обучение в этой жизни, если нет... Мы встретимся в следующей. Но в любом случае — ты его закончишь.

Северус задумался. Это было страшно, но, с другой стороны: что он терял? Он уже являлся рабом, и его хозяин может сделать с ним всё, что угодно, эта мысль была пугающей, но он не привык убегать от правды.

— Я запомню эти правила, — пообещал он.

— Запомнить мало, в них нужно поверить. Но это сможет произойти только со временем, — снова упав в траву и улыбнувшись, сказал Дагда. — Я тебе немного завидую. Ты вступил на удивительный путь, и хоть ты и не понимаешь куда он тебя приведёт, но на нём тебя ждет множество чудес и открытий. Какие-то из них будут страшными, какие-то чарующими, но со временем ты полюбишь их все. Это будет похоже на проживание в одной комнате с богартом без возможности защититься от него. Твои страхи и желания станут такими яркими и обретут свою жизнь и только справившись с ними ты сможешь идти дальше. Это будет ломать тебя, каждый день, но так ты станешь сильнее. Первое чем мы займемся — твоей главной проблемой, без решения которой не может быть речи не о каком обучении, — Дагда сел и посмотрел в глаза Северусу. — А это гордыня. Если бы это была гордость, то я уважал бы тебя за неё, но это гордыня. Ты знаешь в чём между ними разница?

— Нет, — последовал заинтересованный ответ.

— Гордятся тем, чего заслужили тяжелым трудом. Ты можешь гордиться своим мастерством в зельях. Предмет гордости невозможно отобрать. Подумай — я запретил тебе прикасаться ко всему связанному с зельями, но перестал ли ты быть мастером?

— Нет, — уверенно ответил мужчина.

— И ты не так переживал об этом, как о том что не вернешься в Хогвартс, хотя там тебе нечем было гордиться. В том, что ты стал профессором и деканом не было твоей заслуги: просто Дамблдор инструмент, который полагал ценным у себя под рукой. Свои обязанности ты выполнял честно, но так как ты не педагог, то из рук вон плохо. В этом не было твоей вины, ты просто не готов к такой работе, но уже многие волшебники никогда не смогут полюбить зельеварение из-за того, что им преподавал ты. Ты гордился ролью шпиона, в которую так и не успел вжиться во время войны, но скажи — чем именно ты гордился?

— Я смог выжить и не попасть в Азкабан, — выпалил не задумываясь молодой мужчина, полностью захваченный анализом реплик, произносимых хозяином и попыткой найти еще какой-нибудь смысл, кроме того, который слышал явным образом.

— Правильно. Это достойно гордости для слизеринца, и сейчас тебе предстоит повторить твоё достижение. Но вот тогда ты был простым юным Пожирателем, каких было множество и на тебя не особо обращали внимание, сейчас всё моё внимание будет сосредоточено на тебе, потому, что других рабов у меня не намечается. И спрос с тебя будет намного больше, чем когда ты служил Вольдеморту. Твою работу с любителем добра и справедливости, я могу отнести к негативному опыту, потому, что работая на него ты не становился сильнее или лучше, наоборот он потакал твоей гордыне и высокомерию. Ты перестал обращать внимание на тех людей, которые делали для тебя что-то бескорыстно, но очень ценил тех, кто рассказывал тебе какой ты замечательный и умный. Это сделало тебя слабым и уязвимым. У тебя появилось слишком много вещей и представлений о себе, которые ты готов отстаивать ценой своей жизни. Для слизеринца это не позволительно. Ты не можешь владеть тем, что ты не в состоянии защитить, или от чего не готов отказаться в любой момент. А люди которые могли бы тебе помочь, и оказывали эту помощь не раз — ценил ли ты их?

— Я варил зелья, я стал крестным Драко! — попытался оправдаться мужчина.

— Но делал ли ты всё, что в твоих силах? Уважал ли ты их?

— Нет, — выдавил из себя бывший пожиратель.

— Ты пришел к Люциусу в мантии, которую одевал на уроки, хотя у тебя подаренная им специально для таких случаев, а зная его думаю, что даже не одна. Этим ты показал свое неуважение и то, что он для тебя сделал считаешь не заслуживающим элементарного внимания. А то, что ты посчитал великую честь оказанную тебе, одолжением со своей стороны, меня возмущает, — горько констатировал Дагда, а зельевар вдруг понял, что окончательно запутался в логике хозяина. — Ты не оценил огромного доверия и чести, которые тебе оказали — тебя сделали крестным отцом Драко, этим самым введя в семью и доверив самое ценное, что есть у любого родителя и аристократа. Ты помнишь уложение о крестных родителях?

— Нет, — удивленно ответил мужчина.

— Только не говори мне, что даже не поинтересовался тем, что такое крестные родители в чистокровных родах! — посмотрел на Северуса, как на не выучившего домашнюю работу первокурсника Дагда.

— Я выучил всё, что от меня требуется для ритуала и какие на меня возлагаются обязанности... пока живы родители, — нехотя и с удивлением ответил раб. Он уже и сам забыл, что тогда, в далеком восьмидесятом, посчитал незначительной информацию, которая занимала больше двух третей огромного фолианта с "Уложением...". Его безумно раздражало постоянное упоминание о чести быть крестным родителем благородного рода. Ну какая тут честь? Простая формальность и многие семьи уже давно не используют эту традицию — что он и высказал хозяину.

— Эх горе ты моё луковое! Почему же ты всегда спешишь?! — с вселенской печалью в голосе опросил Дагда. На этот вопрос ответа не последовало, похоже, даже подсознание мужчины не имело ничего сказать по этому поводу. — Ты всегда делаешь поспешные выводы не обладая всей информацией. С начала к Вольдеморту побежал, придумав себе те цели, за которые он боролся: ведь тебе наплевать на чистокровные традиции, магию, или выживание Родов. Что ты у него искал?— грустно спросил мужчина. Он не понимал до конца логики своего ученика, а то, что уже осознал печалила его безмерно.

— Власть, месть, свободу, семью! — выпалил раб.

— Ну что. Нашел? — откидываясь в траву, поинтересовался хозяин.

— Нет... — смущенно ответил мужчина, радуясь тому, что в этот момент на него не смотрят.

— А ведь Темный Лорд вас не обманывал. Вы могли получить всё это, если бы были достойны, — Дагда тяжело вздохнул и продолжил, наблюдая за облаками. — А потом ты рванул к Дамблдору. Ты действительно решил, что он будет спасать твою подругу детства? Тем более после того, как ты сам подставил ее под Аваду Темного Лорда?

— Да, — не задумываясь ответил зельевар.

— ПО-ЧЕ-МУ?!!! — простонал хозяин.

— Он же светлый маг, глава Визингамота, директор школы. Он обязан защищать людей, — убежденно ответил мужчина.

— Ты ещё скажи, что он — хороший человек, — безнадежно махнул рукой Дагда.

— Да. Ведь он спас меня от Азкабана.

— Господи! Вроде большой, вроде темный маг, вроде выпускник Слизерина, а наивности... как в хафлпафке пятнадцати лет! — осознавая тяжесть предстоящей работы, простонал мужчина. — Подставил он тебя и твою любовь неземную. Передал прямиком в ручки его Темнейшества, а ты ему все годы за это был ещё и благодарен.

— Врешь! — вырвалось у мужчины, и он закрыл руками рот.

— Не бойся. За хамство наказание будет не страшным, — отмахнулся Дагда. — А насчет сказанного у меня доказательства есть.

— Какие?! — с горящими глазами потребовал бывший шпион.

— Начнем с того, что его человек сообщил Вольдеморту адрес Потеров.

— Блэк не был его человеком, эта псина всегда была сама по себе!

— Вот тут ты не прав. Хранителем тайны был Питер Питегрю. Сейчас он живой и здоровый в Азкабане, а вовсе не в могиле, как считалось до недавнего времени. Все время с момента своей мнимой смерти он преспокойно жил в семье Уизли. Блэк сейчас у своих родителей, полностью оправданный и зализывающий раны. А, так, чтобы ты знал: проводил ритуал Дамблдор. Ещё один факт для размышления: Блэк является крестным отцом Гарри Поттера, а если бы ты прочитал уложение полностью, то знал бы, почему его посадили в Азкабан, отправив мальчик к Дурслям, где он благополучно и умер, — сказав это мужчина встал. — Возвращаемся.

У Северуса померкло в глазах, а когда он снова смог видеть, то он всё ещё сидел возле кровати и смотрел на пустую подушку. Дагда сидел за столом, накрытым на две персоны и уплетал сытный обед. Увидев, что Северус пришел в себя, он пригласил его к столу.

— Пришел в себя? — озаботился ребенок.

— Да. А как я могу узнать, что это правда? — не смог удержаться мужчина.

— На, — протянул мальчик утренний выпуск "Пророка". Газета рассказывала ту же историю только с большим пафасом и немного не с теми акцентами.

— Тут ничего не сказано о смерти мальчишки Поттера. От чего он умер если это так? — дочитав газету, продолжил расспросы мужчина.

— Нда-а-а... Выдержки у тебя не на грамм, — констатировал мальчик, допивая сок.— Доказательства прямо сейчас и получим. В подземельях сидят его родственнички, а как они его убили даже мне интересно. Так что, поедим и отправимся к ним. Сделаем несколько копий их воспоминаний: они очень пригодятся.

— То есть, вы знаете, что он умер, но не знаете как? — уточнил Северус.

— Ну, насчет его смерти я полностью уверен, — мальчик откинул мягкую челку, и зельевар со страхом заметил тонкий шрам в виде молнии, описание которого знали в каждой магической семье. — Я занял уже пустое тело. Душа малыша покинула его за секунду до того, как появился я.

— Но ведь вы гораздо старше?

— Это благодаря магии. Тело мальчика пытается подстроиться под мою душу, вот и растёт гораздо быстрее, особенно при магических выбросах. А эта комната насыщена магией до предела, — радостно сообщил ребёнок. — Это еще одно доказательство тому, что пророчество — фальшивка, которую подсунули одному торопыге, чтобы он передал его своему хозяину. Впрочем, и тут ты не услышал всего целиком, умудрившись привлечь к себе внимание раньше, чем рассчитывал "великий светлый маг".

— Не понимаю. Если это всё правда, то я ничего не понимаю! — теперь уже Северус застонал от расстройства: он не знал чему верить, его мир обсыпался как карточный домик, а добро и зло смешались в странном хороводе.

На душе Дагды потеплело (не одному ему от этой ситуации не сладко). Злорадно улыбнувшись, малыш вызвал домовика и приказал принести "Полное Уложение прав и обязанностей крестных родителей в благородных родах". Вот такое длинное название прилагалось к толстенной книге, листов на триста-триста пятьдесят.

— На. Внимательно прочитаешь вечером и напишешь реферат футов на пять о правах и обязанностях магического опекуна. Это и будет твоё наказание за неуважение ко мне, — передал рабу фолиант Дагда.

— А это тут причём! — вскинулся мужчина.

— Крестный это и есть — магический опекун в случае смерти родителей, бестолочь, — ласково сообщил мальчик опешившему мужчине. — В следующий раз, прежде, чем что-то делать, собирай как можно больше информации о том, во что ввязываешься. Это приказ. А пока покажи мне мою собственность.

Северус уставился на Дагду.

— Что смотришь? Раздевайся. Должен же я понять, что со всем этим делать, — приказным тоном сказал хозяин.

Северус сначала покраснел, а потом посерел. Только сейчас до него дошло, что терять кроме штанов ему больше нечего и перспектива расхаживать по поместью с голой задницей, появляться в таком виде перед женщинами, становится очень реальной. Даже Темный Лорд соблюдал приличия, поэтому изнасилования и оргии были не приняты среди Пожирателей. Это было ужасно, но мужчина вдруг понял чутьём слизеринца и пожирателя, что новый хозяин его проверяет. Собравшись с силами, он снял штаны, аккуратно сложил последнее прибежище пристойности и достоинства и выпрямился во весь рост перед своим владельцем с трудом сдерживаясь, чтобы не прикрыться. Мальчик обошел его по кругу при этом ни чуть не смущаясь рассматривать. Осмотрев свою собственность со всех сторон он скривился: