И пришел день...

-10 кг за месяц — теперь это просто!

Похудеть быстро! Действует БЕЗОТКАЗНО!

СНОГСШИБАТЕЛЬНА Я фигурка! 25 кадр способен на многое!

За 1 просмотр Вы можете похудеть на 1 кг!

Огромный выбор щенков в Харькове!

Породистые и с чистой родословной!

Китайский IPhone 4G на 2 SIM карты. Цена 450 гривен

Это будет самая лучшая покупка! Доставка по Украине

450.00 грн

Подходит всем! Тренажер Neckline Slimmer!

100% избавление от двойного подбородка!

219.00 грн

ГЛАВНАЯ

АРХИВ

ПРОФИЛЬ

РЕГИСТРАЦИЯ

ПРАВИЛА

ФОРУМ

Гарри Поттер Книги Сериалы Фильмы Аниме Ориджиналы Игры

Учимся писать правильно Список удаленных Вопросы по Архиву Kниги Сериалы Фильмы Аниме Ориджиналы

Fargen (бета: naira)

Приключения мага крови и аватара по имени Дагда в мире Гарри Поттера. История попадальца. Предупреждение: Имена богов соответствуют Кельтской мифологии (в Британии им тоже поклонялись), имена демонов взяты из полного издания "Ключей Соломона" (по замыслу автора в этом мире христианство правящая религия, так что более всего распространены именно они), имена Владык Хаоса взяты из европейской традиции магии Хаоса.

Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Новый персонаж, Люциус Малфой, Северус Снейп, Вольдеморт

Приключения/ / || джен || PG

Размер: макси || Глав: 7

Прочитано: 4675 || Отзывов: 13 || Подписано: 23

Предупреждения: ООС, AU

Начало: 02.11.11 || Последнее обновление: 18.11.11

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

И пришел день...

A A A A Размер шрифта: Цвет текста: Цвет фона:

Глава 1

Название: И пришёл день...

Автор: Fargen

Бета: Naira, MaksKaufman, kakerlake

Персонажи: Новый персонаж , Люциус Малфой, и множество других.

Рейтинг: NC-17 (за взрослые темы и магию крови)

Жанр: Приключения.

Категория: Джен (пока)

Размер: макси

Статус: закончен

Дисклаймер: мне ничего не надо, но и Ро ничего не дам.

Предупреждение: АУ(полное и бесповоротное), попаданцы.

Аннотация: В момент просветления мужчине из нашего мира Боги предлагают выполнить для них работёнку... В результате он оказывается в теле шестилетнего Гарри Поттера. Весь прикол состоит в том, что в его родном мире действовали только два вида магии: магия крови и магия души, так что в этих областях он является Мастером. А в мире, в который он попал, эти два вида не просто запрещены, но практически уничтожены.

Если вам интересно, вы можете последить за приключениями мага крови и аватара по имени Дагда в мире, который забыл, откуда берётся Магия.

Глава 1.

Сегодня было 21 декабря 2012 года.

В этом году осень очень затянулась, и даже для нашего южного полуострова стояла неимоверная жара. На полупрозрачных деревьях ещё висели жёлтые и красные листья, а землю укрывал толстый ковёр в коричневых тонах.

Я лежал на земле и смотрел на бездонное голубое небо. В теле гудели энергии, прошивая его насквозь и меняя под свои нужды. Сегодня кончилась старая Эра, и Мир изменился. Он долго шел к этому дню предупреждая своих жителей через предсказания и предупреждения Учителей, но ничто не могло подготовить людей к тому половодью магии, которое хлынуло в измерение, лишённое её на протяжении пяти тысяч лет.

Уходила она медленно, вытекая словно кровь из раны.

Её оставалось ровно столько, чтобы организм не умер: в таком состоянии можно было существовать, но не жить. Особенно всем тем магическим расам, которые населяли тогда этот уголок Вселенной. Они покидали мой мир, как крысы, спасающиеся с тонущего корабля. Все эти мудрые эльфы, бессмертные вампиры, древние драконы, просто не могли дышать воздухом, лишённым магии. И в результате остались только люди и те выродки, которым некуда было идти, готовые влачить жалкое существование в запечатанном мире.

Постепенно погибли и те остатки магических рас что не пожелали уходить. Кого-то убил возраст, кого-то — безумие, а кого-то — размножающиеся, как пожар, люди.

С тех пор прошло пять тысяч лет, и всё это время люди лелеяли в памяти времена, когда существовала магия. Всё это время они пытались жить по её законам, ведь даже в мире, лишённом буйства первой из стихий, работают законы древнейших видов магии — крови и души. Именно они регулируют жизнь общества в целом и человека в частности, но в последние века люди умудрились нарушить даже эти вечные законы: они убивали королей, насиловали собственных жён и детей, оставляли родителей на голодную смерть, забывали предков... После этого магия крови посчитала их Проклятыми.

В моём мире шесть миллиардов Проклятых.

И сейчас, когда она возвращается, люди должны заплатить по счетам! Ибо их тела и разум, не защищенные силой Рода и Богов, не способны жить в мире, в котором властвует Магия.

_________________

Жизнь которую я прожил, была тихой и неприметной. И я радовался каждому дню, подаренному мне Богами. Мелкие люди не могут понять, какое это счастье — просыпаться утром, зная, что тебе не нужно никого спасать, ни от кого прятаться, у тебя ничего не болит, и ты не страдаешь от голода. Они жаждут подвигов и свершений, их манит слава и величие... Да в гробу видал я эту славу!

Нет ничего лучше, чем выйти поутру из собственного маленького домика на берег горной речки и насладиться рассветом, точно зная, что тебе некуда спешить.

С пятнадцати лет я называл эту жизнь "моим санаторием" или "каникулами". Мои друзья и родные не могли понять меня и всё старались пристроить неудачливого родича. Мама жаждала женить меня поскорей, чтобы сбагрить жене, родные подыскивали работу за работой, а я умилялся их стараниям, понимая, что они совершенно напрасны. Но мне не хотелось их расстраивать, по этому я пытался создать видимость нормальности.

В моей жизни были и деньги, и приключения, но я быстро понял, что они не приносят мне счастья, и тогда я встретил Учителя. Он показал мне Путь, по которому я шел двадцать лет, открывая для себя древние законы Магии.

Мои друзья посчитали, что я сошел с ума, потому что бросил всё ради какого-то баловства, и так я лишился старого круга общения. Но ни капли об этом не жалел. Потому что в скорости я нашел двойника своей души, моё зеркало. Только этот человек может стать идеальным спутником жизни. Она тоже искала Путь, и мы пошли вместе. Окружающие не понимали наших отношений, но нам это было и не нужно, мы просто шли по Пути, учась на нем Любви, Мудрости и Силе.

Я так и не стал ей мужем, но мы до сих пор любим друг друга, и более близки, чем близнецы, хотя мы полностью противоположны. И сегодня она так же, как и я, примет решение.

До сегодняшнего дня магия возвращалась в мой мир маленькими струйками, как вода в трещины дамбы, которую наконец прорвало.

Я знаю, что за ближайшие сто лет численность населения моего мира снизится в сто раз, это будет происходить по-разному. Проклятые будут становиться бесплодными, умирать от болезней, сходить с ума и убивать себе подобных. Этот мир будет избавляться от лишних.

В современном, развращенном демократией обществе, человеку тяжело признать себя "бесполезным", "лишним", но для Мира всё обстоит именно так. Магия не знает жалости и милосердия, ею движут законы более древние, чем этот захудалый мирок. И человек в них — только переменная.

Я окунулся в свои ощущения и почувствовал, как Магия запускает все дремлющие механизмы моего тела, как оно наполняется силой, ощущением Жизни, а так же чувством бесконечной Любви и благодарности. Я менялся, и пока это происходило, у меня в голове начали появляться картины, которые показывали мне дальнейшие пути развития, из которых я мог выбирать. Я мог уйти в более светлый мир и продолжить там развитие, я мог остаться здесь и наблюдать, как меняется мой дом, или я мог выполнить работу для тех, кто вёл меня всё это время.

Я выбрал третье. В светлый мир мне не хотелось, я ещё не наигрался, а эта жизнь позволила залечить старые душевные травмы, благодаря чему я мог позволить себе ещё одно утомительное путешествие. Оставаться здесь и смотреть на то безумие, которое будет твориться ближайшие сто лет, совершенно не хотелось. А вот сыграть в рулетку с Богами и заодно отплатить за заботу и отдых, было очень заманчиво. Как только я принял решение, в глазах потемнело и меня начало затягивать в чьё-то тело.

Когда я открыл глаза, то сразу понял, что покинул свой старый дом.

__________

Первое, что я почувствовал, это давно забытую тяжесть в теле, словно оно каменное, а я — живой труп, и только тоненькие ручейки энергии скрашивали эту удручающую картину. Вторым ощущением стал голод. Тупой застарелый голод, который известен всем, кто практиковал длительные голодовки в период роста организма.

Я не знал, куда попал, чьё это тело, и что творится вокруг, поэтому выбрал самую простую тактику — попытался получить максимум информации, привлекая минимум внимания.

Сейчас мне выгоднее прикинуться спящим и исследовать себя и окружающую обстановку без использования зрения. Вокруг меня было тихо, только где-то наверху раздавался мерный храп. Из этого я сделал предположение, что сейчас ночь, и у меня есть немного времени, чтобы понять, во что же я вляпался.

Вернувшись к внутреннему исследованию, я заметил, что не чувствую другого сознания. Если бы это была моя реинкарнация, то я стал бы вторичным сознанием, чем-то вроде сна или воспоминания для основного носителя. Но в данный момент я не понимал, где я, и что происходит вокруг. Вывод был простым и неприятным — я стал новым сознанием в неизвестном теле и неизвестном окружении, то есть одержателем. Это могло произойти или при огромном стрессе, который пережил носитель, или при его смерти. Рассчитывать на знания носителя не приходилось, по предварительной оценке этому телу лет шесть-восемь. Оно в отвратительном состоянии, и мне предстоит тяжёлая работа по его развитию. Но информация нужна как воздух.

Первое, что я сделал, это попытался наладить связь с местными эгрегорами. Меня интересовали дух планеты и дух человеческого сообщества. Через полчаса полной концентрации, я смог ощутить духа планеты, и увиденное меня не порадовало. Он был сильно истощен, это говорит только о том, что люди отвернулись от магии крови и презрели законы своего мира, но при этом каким-то образом умудряются поглощать силы самой планеты.

Дух человеческого сообщества оказался тоже странным, словно здесь есть другие разумные, которые живут бок о бок с людьми, но не взаимодействуют с ними. Эгрегор был слабенький, скорее всего, ни одна из культур не перешагнула уровень воспевания силы. Согласно линиям вероятностей, этой цивилизации осталось жить не больше ста лет, а потом она сама себя уничтожит. У них нет ни одного шанса, в отличие от моего мира, потому что живущие здесь стали безбожниками, погрязшими в своих страстях. Я не почувствовал ни одного мощного духовного центра на этой планете, этот мир забыл Будду, исказил послание Христа, отвернулся от древних Богов — в общем, картина была удручающая.

В процессе изучения своего бренного тела и окружающего мира я обнаружил странное присутствие. Так ощущаются запечатанные участки личьности, и такой кусочек был сейчас во мне. Давненько мне не приходилось разбивать печати, это всегда было самым увлекательным на Пути. Каждая такая частица даёт много знаний и силы, и только собрав их вместе, возможно достигнуть просветления. Предвкушая интересное знакомство, я начал ощупывать печать. Она принадлежала этому телу и была прикреплена к нему давно, похоже, что её сделал даже не сам ребёнок. Становилось всё интереснее и интереснее. Печать фонила болью и смертью, словно тот, кого она сдерживала, так и не смог примириться сам с собой и всё ещё бунтовал. Такое ощущение бывает при общении с демонами, они тоже по молодости любят всё крушить и убивать налево и направо.

На моё счастье я пришел с приличным запасом энергии и уже установил связь с землёй, так что одержимость низшим духом мне не грозила. Нужно было спешить, мало ли что станет с телом при снятии печати. Меня и так удивляло, что этот тщедушный организм выдержал моё присутствие. Да и окружающих не стоит будоражить.

Найдя в печати небольшую щель, я взломал кокон, и находка меня порадовала. Там оказались сознание и память мужчины лет шестидесяти, правда, он при жизни страдал психическими расстройствами, но этот пустяк, я исправлю. А вот то, что он знает этот мир и его правила, меня очень порадовало. Хотя его внутренний образ говорил о том, что мужик был поклонником демонологии или вампиров. У него были радикально красные глаза с вертикальными зрачками на вполне привлекательном лице, которому не дашь и сорока, смотрелось это экзотично. А вот одето это чудо природы было в какой-то чёрный балахон, не отличающийся изяществом покроя и удобством для передвижения. Я позволил этому милому человеку захватить моё сознание, а потом мягко перехватил контроль над телом. Эта тактика была отработана годами, и пока что ни давала сбоев.

Любой человек — это сложный набор разных личностей и масок, и чтобы обрести целостность, ему приходится поглощать и ассимилировать их одну за другой, пока душа полностью с ними не сольется. Именно это в моём мире называется просветлением, и теперь находя любой кусочек личности или энергии, ещё не влившийся в мою основную структуру, я поглощаю его, не задумываясь. Уже через пару дней этот он будет ассимилирован и станет частью основной структуры, слегка изменив мою душу. Все его знания и умения, а самое главное — посвящения откроют для меня новые возможности. Я даже не замечу момента слияния, так как осколок превратится в одно из моих прошлых воплощений. Но всё, что он умел и знал, окажется доступно и мне, хотя чтобы овладеть этими навыками и познаниями, мне придётся почитать и попрактиковаться, но изучать я всё буду быстро и легко, словно вспоминая забытое.

На этом мои восторги закончились, так как моя жертва поняла, что её провели как маленького, и начала качать права. Тогда-то я и узнал, кого я ем.

Я мигом открыл глаза и застонал в голос.

Нет, вот только этого мне не хватало! Я всегда знал, что моя тяга к приключениям и непомерное любопытство не доведут меня до добра, но такой подставы от Богов не ожидал!

Это недоразумение заявило, что оно — Лорд Волдеморт! А это влекло за собой массу неприятных выводов.

Во-первых, это один из миров ветки Гарри Поттера. В моём мире одна малограмотная обывательница каким-то чудом получила доступ к информации по ряду миров этого сектора, и, умудрившись перемешать их в жуткий винегрет, выдала всё это за сказку. Она смогла накропать семь книг этого бреда!

Я ознакомился с данной "нетленкой", когда мне пришлось писать диплом по патопсихологии. Мой профессор предложил нестандартную тему — составить психологические портреты, установить диагнозы и предложить методы терапии для главных персонажей этой саги. Это оказалась интереснейшей задачей, в результате которой я всерьёз увлекся фанфиками об этом мире.

У меня всегда была слабость к фентези, а уж тот психологический и социальный тренажёр, каким стал сам фандом, очаровал меня на несколько лет.

Можно было бы предположить — что это облегчит мне задачу, но увы. Вселенная не знает такого понятия как "канон", в ней существуют все варианты развития событий: от Волдеморта — бедной жертвы произвола, до вариантов с полной "чернухой и порнухой". И в какой из них попал я, остаётся пока загадкой. Эх! Прав был дядька Эверетт, когда придумывал свою теорию параллельных миров, а до него все учёные одержимые теорией вероятности. Из реальных для меня остался только один вариант — ставить под сомнение все до сих пор известные мне факты, и быть открытым для любой информации.

Во-вторых, я, похоже, попал в мертвую тушку главного страдальца этой саги, а это гарантирует бурную, неприятную жизнь и раннюю смерть, что не устраивало меня ни капли.

Третий вывод напрашивался сам собой — этот мир решил сыграть краплёными картами и выбить право на жизнь магическим расам и себе в придачу. Проблема этой ветки миров состояла в том, что они все тупиковые, и если побеждает Светлая сторона, то гибель всех, наделённых магией, а зачастую и самой планеты, неизбежна, а при победе Тёмных проливается столько крови, что война переходит на маггловский мир и уничтожает планету с неотвратимостью Конца Света. Жители данного уголка вселенной, всё ещё не на том уровне развития, чтобы смириться с наличием нескольких разумных видов живущих с ними по соседству. Не прошло даже сорока лет с тех пор, как местные магглы убивали и порабощали себе подобных по гендерному или расовому признаку, а тут — представители другого вида, да ещё и сильно от них отличающиеся.... Мир обречён.

Что ж, видимо, это моё наказание за увлечение фанфиками. Однако задача интересна сама по себе.

Паника и истерика во мне слегка поутихли — это говорило о том, что процесс переваривания начался. Первым, к чему я получил доступ, стали энергетические каналы Волдика.

Как результат — я почувствовал гораздо большую связь с этим миром, и самое интересное — с Родом давшим жизнь Темному Лорду, а через него и и к его вассалами. Если бы мой толстый родич в этот момент открыл дверку чулана, то увидел бы выражение довольной акулы на личике шестилетнего пацана, которого он и за человека не считал. Это могло бы лишить меня ценного ресурса в его лице, по причине безвременной кончины дядюшки.

Вторым бесценным подарком стали впечатления от людей, которых знал покойный Лорд.

Похоже, в этом мире есть только один здоровый человек описанный в каноне, он отличается уравновешенной психикой и ясной головой. Желательно что бы он стал моим добровольным союзником, а для этого, при общении с ним лучше всего сохранять загадочность но избегать лжи. Сейчас, союзники на которых я мог бы хоть немного положиться, нужны как воздух.

Это тело необходимо привести в порядок как можно скорей — уже сейчас я ощущаю, что моя энергия с тонких полей потихоньку подбирается к физическому носителю, и когда она до него дойдёт... Меня будут ждать крайне неприятные изменения, в процессе которых я или стану надолго недееспособен, или лишусь этого жалкого пристанища, потому что оно не переживёт мутации.

Человек похож на матрёшку — самое первое и большое тело является вместилищем высшего аспекта души, а уже в нём находятся все остальные. Самое маленькое, но и самое сильное — это физическое тело, и вот сейчас у меня проблема — моё физическое тело во много раз слабее моей души. А такого не должно быть в принципе. Вся сила физического тела в его устойчивости и способности накапливать море энергии, но делает оно это очень медленно, а изменения, происходящие при этом, достаточно болезненные. А сейчас ему предстоит поглотить её во много раз больше, чем оно способно. Так что к тому моменту, когда я свалюсь в горячке или магической коме, мне необходимо поместить его в безопасные условия. На это у меня не больше двух суток, и это в лучшем случае.

Продумывая план нашей первой встречи, я решил что, рандеву состоится на улице перед домом Друслей. Сам дом отпадал по причине наличия мифической защиты, про которую писали в книжках, хотя я ничего такого и не ощущал. А шляться по ночному предместью Лондона в теперешнем состоянии было бы самоубийством. Метод связи с аристократом у меня имелся благодаря подарку его Лорда. Тем более что такой вызов он точно не оставит без внимания. Поэтому встав, я и начал искать способ покинуть "гостеприимное" жилище Друслей.

Выйти из дома не составило труда, вот только на улице была зима, и я начал быстро замерзать. Это тело плохо реагировало на такую температуру, хотя она ещё даже не перешагнула нулевую отметку. Оценив собственные умственные способности и придя к выводу, что переход им на пользу не пошёл, я вернулся в дом и принялся искать что-то, что поможет мне дождаться мужчину, не схлопотав воспаление легких. На вешалке у дверей обнаружилось пальто Дадлика, но, чтобы его достать, пришлось принести из кухни табуретку и, взобравшись на неё, дотянуться до тяжеленного предмета верхней одежды. Уронив его на пол и отнеся табурет на место, я натянул пальто и снова выбрался на улицу.

Перебирая в голове новые данные, я решил поэкспериментировать. Закрыв глаза и сосредоточившись на образе Люциуса, который оставил мне Лорд, я потянул за ниточку связи, которая теперь соединяла нас. Почти сразу же пришел отклик — с той стороны было удивление, растерянность и... страх. Решив не изобретать велосипед, я просто потянул посильнее, по идее, это должно было сработать как вызов.

По моим внутренним часам сейчас было где-то два часа ночи, погода стояла тихая, но влажная, фонарь прекрасно освещал лужайку перед домом и проезжую часть улицы. Минут через пятнадцать раздался хлопок, как от взрыва небольшого воздушного шарика. На улице всё так же никого не было. Ждать немного надоело.

Но вот от фонарного столба отделилась тень, и я прислушался к себе. Перед внутренним взором предстала картина бледного мужчины лет тридцати, узнать которого не составило труда, так как его с потрохами выдавали выбившиеся из под капюшона платиновые пряди.

— Ну здравствуй, мой скользкий друг.

____________________________

Вызов нагрянул среди ночи.

И хотя в этот раз он отличался от всех прошлых, его было невозможно спутать ни с чем другим. Подхватившись с кровати и включив свет, лорд Малфой со страхом посмотрел на своё предплечье — метка налилась чёрным цветом, хотя ещё не стала такой яркой, какой была до исчезновения Лорда. Но самым главным было то, что она ожила, связав всех их снова вместе. Долгих шесть лет он не чувствовал этого ощущения единства со своими товарищами по несчастью, и вот бывший Пожиратель Смерти мог снова поговорить с любым из них. Но сейчас на это не было времени, нужно было спешить — его неуравновешенный хозяин не любил ждать, Люциуса уже и так ожидало наказание за то что он не приложил всех усилий для возвращения господина. Быстро одевшись и решив не одевать маску, а накинуть чары невидимости, Лорд Малфой аппарировал в ночь.

Местом призыва, оказалась маленькая маггловская улочка в провинциальном городке. Единственное, что выделяло этот домишко из целой вереницы подобных, это то что он был укутан в разные чары, как в кокон. Мужчина замер под фонарём, ожидая развития сюжета, и вот от дома отделилась маленькая фигурка, замотанная в какой-то балахон, который тянулся за ней по земле. Она целенаправленно двигалась в его сторону. Когда свет упал на лицо создания, оно оказалось мальчиком лет шести, похоже бездомным — таким грязным и худым он выглядел. На его плечи было накинуто маггловское пальто раза в два больше самого ребёнка, в которое он и кутался пытаясь сохранить тепло. Всё стало на свои места, когда ребёнок пропищал слабеньким голосом с до боли знакомыми интонациями:

— Ну, здравствуй, мой скользкий друг, — глядя при этом точно на мужчину.

Аристократ сбросил чары и рухнул на землю, склоняя голову:

— Мой Лорд! Я так Вас ждал!

На губах ребёнка расцвела такая кровожадная улыбка, что пожирателя всего передёрнуло. В этот момент он как никогда жалел, что его отец ввязался в это гиблое дело, и теперь они все — собственность этого садиста.

— Люциус, у меня к тебе предложение, — зазвенел тонкий детский голосок, заставляя гордого аристократа дрожать от страха. Он точно понимал кто с ним говорит, и то, что Лорд полностью контролирует ситуацию, тем более что магический потенциал последнего вырос во много раз с момента их последней встречи. И это наводило на неприятные размышления.

— Всё что Вы пожелаете, мой Лорд.

— Я бы хотел, чтобы мы отправились в какое-либо место, где ты будешь чувствовать себя полностью комфортно. И там мы могли бы поговорить, как полагается двум разумным людям, не привлекая к себе постороннего внимания, — мальчик склонил голову набок и сверкнул зелёными глазами. Грязная чёлка скользнула по лбу, открывая всему миру знаменитый шрам в виде молнии. Свет был обречен.

Проявить страх или неповиновение, в этот момент было бы равноценно признанию собственной вины. Хотя почему Лорд хотел поговорить с Малфоем на его территории, оставалось для него полной загадкой. Ведь проще вывести собеседника из равновесия в непривычной обстановке, и в прошлом Лорд очень любил такой тип диалога. Странности накапливались, что оставляло аристократу только один выбор: полное повиновение, и ожидание. Со временем появиться больше информации, а она откроет новые возможности.

— Как прикажет мой Лорд. Мы можем переместиться в моё поместье. Мне следовать за Вами?

— Нет, я хочу, чтобы ты помог мне с перемещением. Это тело слишком хрупкое, и я боюсь его повредить, — сказав это, Лорд недовольно скривился, гладя на себя.

— Как прикажете, — Люциус протянул руку мальчику, который был ровесником его Драко.

Даже думать об этом было опасно, поэтому он поспешно отбросил крамольные мысли, и взяв ребёнка за руку, аппарировал.

Оказавшись в одной из защищённых гостиных под поместьем, Люциус выпустил руку мальчика. Тот хватал ртом воздух как рыба, выброшенная на берег, его лицо посерело. Это вызывало беспокойство.

— Мой Лорд, могу я Вам чем-нибудь помочь?

Мальчик сделал глубокий вздох и поднял глаза на Малфоя.

— Я бы не отказался от яблочного сока, думаю, для этой беседы его потребуется не меньше литра.

Запрос удивил мужчину, но кто он такой, чтобы спрашивать? Появившийся эльф принёс графин с яблочным соком для повелителя, бутылку вина для Люциуса и бокалы. Гость рассматривал домовика с явным интересом.

— Забавнейшее существо. Надо будет разобраться на досуге, из кого они превратились в это убожество, — сообщил, глядя на лопоухое создание, ребёнок и выпил полный стакан сока. Вздохнув с явным облегчением, он перевёл взгляд на собеседника:

— Ну что ж, господин Малфой, приступим к разговору.

Такая формулировка удивила Люциуса, и его повелитель это заметил:

— А я ещё слышал о знаменитом владении своими эмоциями главы Рода этой линии крови, — усмехнулся ребёнок.

От последних слов у лорда Малфоя чуть не остановилось сердце. КАК этот мальчишка может оперировать запретными понятиями. Ведь уже пятьсот лет никто, из магов, не мог даже прочитать книги по этому разделу магии из собственных библиотек, не то что бы разбрасываться терминами из неё.

Сама магия следила за соблюдением запрета. И только гоблинам удавалось его обойти, но как такое выходило у этих животных оставалось загадкой, что сразу же сделало их неприкасаемыми, а весь остальной Магический Мир зависимыми от них. Последней надеждой магов был Лорд-полукровка, на которого по их расчетам проклятье должно было действовать слабее. Но аристократы просчитались.

— Господин Малфой, что с Вами? — взволнованный голос ребёнка раздавался откуда-то издалека, а потом тело мужчины наполнилось теплом и чувством Любви. Посмотрев на свою руку, он увидел поверх неё грязную маленькую детскую ладошку. Именно она была источником этих удивительных ощущений. Подняв взгляд на взволнованное детское личико, мужчина не смог сдержаться:

— Кто Вы?

Даже для него самого его голос прозвучал как-то надтреснуто и жалко. Малец улыбнулся и сел на своё место, а Люциус с сожалением посмотрел на свою руку, ощущая чувство потери.

— Вижу, Вам уже легче, господин Малфой, хотя я решительно не понимаю Вашей реакции. Но если Вам так будет спокойнее, я могу поклясться, что не желаю вреда ни Вам, ни Вашей крови, — это было сказано так непринуждённо, что не оставляло никаких сомнений в том, что на этого мальчика проклятие предков не действует. К тому же он знает о запретной магии слишком много.

— Простите мою настойчивость, но я вынужден повторить свой вопрос. Кто Вы? — собравшись с духом, более твердо сказал лорд Малфой. Он прожил в мире магии всю свою жизнь и давно уже не обманывался внешним видом собеседника. А то, что перед ним сидит кто-то намного опаснее его бывшего хозяина, мужчина не сомневался.

— А что заставляет Вас думать, что я не Ваш Лорд? — лукаво прищурился мальчик.

— То, что Вы с легкостью произносите слова, которые уже пятьсот лет не слышали в этом мире, и при этом явно понимаете о чём говорите. И, к тому же, мой Лорд не был истинным целителем, — твердо ответил мужчина, бессознательно погладив место где его касалась ладошка ребенка.

Тот снова склонил голову набок и, прищурившись, начал рассматривать собеседника. Очевидно, придя к какому-то решению, он улыбнулся и кивнул своим мыслям.

— Насколько у Вас крепкая психика, Люциус? — спросило это странное существо. — Учитывая Вашу предыдущую реакцию, я бы посоветовал Вам запастись успокоительным.

По лицу аристократа было видно, что сначала он хотел обидеться, но потом плюнул на гордость и приказал домовику принести успокоительное и огневиски. Налив себе полный стакан этого пойла и отпив из бутылочки с зельем, он выжидательно посмотрел на ребёнка.

— Скажу честно, господин Малфой, отчасти я всё ещё Ваш Лорд. Об этом свидетельствует и вассальная связь, которая межу нами возникла.

Ребёнок остановился, увидев, что мужчина залпом выпил весь стакан со спиртным.

— Господи, да что я такое говорю, что у Вас всё время предынфарктное состояние?! — не выдержало это удивительное создание.

— Не обращайте на меня внимания, обещаю, что всё расскажу, как только Вы закончите с ответом на мой вопрос, — хрипло проговорил мужчина, хватаясь за стакан, как утопающий за соломинку.

Мальчонка ещё раз окинул Малфоя оценивающим взглядом и продолжил:

— Несколько часов назад в том доме, возле которого Вы меня подобрали, умер маленький мальчик, который некогда стал причиной смерти Вашего Лорда. В освободившееся тело Боги поместили мою душу и сознание, при этом не оставив ни капли информации. Проведя осмотр перешедшей ко мне собственности, я нашёл квартиранта, — заметив, как удивлённо взметнулись брови аристократа, ребёнок уточнил. — Умирая, Ваш Лорд передал мальчику наследство в виде слепка своего сознания, и памяти, а также связи с его душой. Если бы я не появился, то скорее всего хозяином тела стал бы ваш прежний хозяин.

На это известие Люциус отреагировал уже более спокойно, но, возможно, это было вызвано лошадиной дозой принятого им успокоительного и спиртного.

— Поглотив его, я стал счастливым обладателем кое-каких знаний и умений покойного, заодно узнал, куда я приблизительно попал, — лицо ребёнка исказилось от брезгливой гримасы. — Это тело слишком слабое и маленькое для меня, так что ему предстоит претерпеть трансформацию подстраиваясь под мои нужды, а это в свою очередь приведет к моей полной беззащитности и не дееспособности в ближайшее время. Проанализировав имеющуюся у меня информацию, я пришёл к выводу, что Вы могли бы посчитать наше сотрудничество выгодным, и я пригласил Вас для беседы.

Ребёнок замолчал и посмотрел на собеседника, ожидая его реакции.

Мужчина пытался переварить свалившуюся на него информацию: Поттер мёртв, в его теле какой-то пришелец, имеющий контакты с запретным миром, и, к тому же, у этого пришельца есть над ним власть. По большому счёту, он мог бы просто приказать Люциусу, и у того не было бы никакого выбора — он был бы вынужден подчиниться. И аристократ подозревал, что его гость знал об этом, но почему-то предпочёл играть с ним на равных.

Поставив опустевший стакан на стол, он выбрал модель поведения, которая показалась ему наиболее правильной:

— Почему Вы мне всё это рассказываете? Вам было бы достаточно приказать.

— Всё просто. Мне не нужен запуганный раб, мне нужен вассал и друг, который разделяет мои взгляды на этот мир, и который сам будет проявлять инициативу, а если я буду не прав — вовремя одёргивать меня. Я ещё очень мало знаю о правилах царящих в этом мире, мои познания лежат в тех областях, где правили Дух и Кровь, там я чувствую себя уверенно и легко. Но ваши реалии для меня пока тёмный лес, да и, в добавок ко всему, мне придется долго заниматься этим телом и Родами, связанными с ним, чтобы привести себя в полностью рабочее состояние. Проще говоря, на ближайшие годы мне нужен друг, советник и опекун, а Вы — самый здравый и разумный человек из всех известных мне в этом мире. Тем более, я знаю, что Вы ставите интересы своей крови выше всех остальных. И я думаю, Вы бы заинтересовались, если бы я помог восстановить полную силу Вашего Рода и поглотить некоторые родственные Рода, — пришелец был откровенен, и при этом уверен в осуществимости того что он предлагал.

Глаза главы Рода Малфой зажглись почти безумным огнём, когда он услышал предложение странного гостя. Любой чистокровный продаст душу и всю свою магию ради возможности влить хоть каплю жизни в умирающую силу Рода, а тут ему предлагали полностью воскресить былое величие. Дрожащими руками Люциус допил успокоительное, и, осторожно поставив флакончик на стол, посмотрел прямо в глаза гостя:

— Что от меня требуется и как мне Вас называть? — это было сказано с полной решимостью доказать собеседнику, что он не ошибся, сделав такое фантастическое предложение именно ему.

— С именем сложно. Моё прошлое имя для этого мира и наших целей не подходит, имя этого тела тоже не является приемлемым, поэтому нам предстоит выбрать мне новое имя. Как я понимаю, я нахожусь на Туманном Альбионе? — поняв, что спрашивают его, Люциус утвердительно кивнул. — В этих местах одно из имён племенного Бога, который отвечал за силу крови в Родах, кажется, было Дагда? — не взирая на всё выпитое, Люциус побледнел, но смог кивнуть. — Замечательно! Значит, я буду Дагдой. А имя Рода узнаем позже.

— Вам придётся выбрать себе другое имя, — смог выдавить из себя Люциус.

— Почему это? — удивился странный ребёнок.

— Это имя никто не сможет произнести, — пояснил мужчина.

— Люциус, пришло время Вам пояснить свою реакцию на мои слова и почему Вы не можете произносить это имя? — спокойно спросил мальчик, наливая себе очередной стакан сока.

Люциус задумался, как рассказать чужому человеку о той боли и том позоре, которые убивают их мир уже полтысячелетия? Вспомнив, что об этом рассказывал ему отец, он решил прибегнуть к тому же методу в надежде, что его поймут. Прикрыв глаза и обратившись к далеким воспоминаниям, он начал повествование.

— Когда-то миром правили лидеры, которые передавали свою власть по наследству. Они были отцами народа и сосредоточением магии, их сила была поистине огромна, а в мире процветали те виды магии, в которых Вы разбираетесь. Но законы этой магии незыблемы, и она всегда забирает то, что ей причитается. Наши правители возомнили, что их сила намного больше, чем у древних, тех, кто жил до людей. И они пожелали разорвать все договоры, которые их связывали. Для этого они запретили эти виды магии, а чтобы у людей не возникло соблазна, наложили магические узы на всех, рождённых с магией, чтобы те не могли призвать древнюю силу, или даже произнести слова, связанные с ней, вслух. Магия не простила возгордившихся правителей и ушла от всех, кто был связан с ними кровью. Вместо них было выбрано Министерство, но даже министр не мог править пожизненно, потому что тогда проклятие убивало его. Мы видели, что магия умирает, и поэтому попытались вернуть утерянное, но у нас не вышло. Мы только получили безумного Хозяина, а ведь это был один из самых умных и сильных магов за несколько столетий, но и ему не удалось избежать проклятия. Поэтому ни я, ни кто-либо другой не сможет произнести имени Древнего, которого они предали.

Мальчик смотрел на мужчину, рассказывающего ему историю позора своего народа, и понимал, какая огромная работа ему предстоит. Только вот ещё не ясно, какие методы борьбы с этим несчастьем помогут. Насколько пришелец смог понять из странного рассказа, пятьсот лет назад Короли, правившие магическим миром, возомнили себя сильнее и умнее Богов. Они решили лишить тех силы, которая, по мнению этих идиотов, заключалась в кровной магии, и объединили свои силы, чтобы запретить этот вид волшебства с помощью всё той же магии крови. Как результат, они и их Рода разом лишились доступа к магическим источникам. Чтобы выжить, маги создали правительство на основе избираемых должностей, вспомнив о такой форме правления как демократия. Но магия не терпит предателей и идиотов. Как магии, так и их Рода теряли силу, что привело к деградации и вымиранию. Чтобы спасти то, что осталось, сильнейшие из них объединились вокруг самого сильного, и провозгласили его своим Господином в попытке возродить монархию, но у них ничего не вышло. Волдеморт не смог перенести силу древнего проклятия и сошёл с ума. Дело обстояло даже хуже, чем он себе до этого представлял.

Но у него уже созрел план действия.

— Люциус, попробуйте произнести моё имя, — звонкий голос ребёнка вернул аристократа к реальности.

— Я не смогу, — устало сказа мужчина.

— Я приказываю, назовите моё имя!

Слова прозвучали резко и властно, вынуждая мужчину подчиниться. Он изо всех сил старался выполнить приказ, но у него не получалось. Люциус обречённо опустил голову, но вдруг почувствовал детские ладошки у себя на лице. Подняв взгляд, он столкнулся с горящими зелёными глазами ребёнка, который стоял перед ним.

— Люциус Малфой, силой Рода и Крови, признаёшь ли ты Дагду своим повелителем? — произнес ребёнок слова, от которых магия вокруг них закипела и наполнилась новой силой.

— Да, — ответил мужчина со всем отчаянием, накопившимся в его сердце.

— Тогда повтори моё имя! — снова приказал повелитель.

— Дагда, Защитник Рода, — как в трансе повторил аристократ.

— Ну, вот и прозвище появилось, — весело сказал ребёнок и снова запрыгнул на стул, на котором сидел до этого.

Люциус Малфой никак не мог поверить в то, что сейчас произошло. Благодаря его новому правителю, он смог преодолеть древнее проклятие и произнести имя одного из Божеств. С этого момента у него и его потомков не будет других Богов и правителей, потому что именно этот подарил ему свободу и жизнь. На глаза мужчины навернулись слёзы, и в этот момент ему больше всего захотелось, чтобы отец и мать дожили до этого дня — дня, когда Малфои снова стали вассалами великого правителя. А в том что Дагда станет великим, аристократ не сомневался. В этот момент ему в голову забрела смешная мысль — старик всегда говорил, что Гарри Поттер станет Спасителем волшебного мира. Только вот Дамблдор даже в страшном сне не мог представить, как именно он его спасёт. И не выдержав, аристократ рассмеялся от души.

— Господин Малфой, у Вас истерика? — заинтересованно спросил Дагда.

— Нет, повелитель, просто вспомнил одного старика и его планы.

— Уж не Дамблдора ли? — улыбаясь, уточнил мальчик.

— Его, — вежливо склонил голову Люциус.

— Давайте договоримся. Я не привык к такому обращению, хотя и понимаю его важность. Вам предлагается стать моим опекуном и советником, а это несёт в себе множество привилегий, одной из которых является право называть меня по имени и обращаться со мной как с человеком, а не живым богом. В противном случае, Ваша ценность, в моих глазах, резко падает, — строго сказал юный правитель.

Мужчина не был дураком и легко понял логику повелителя.

— Я согласен, Дагда. Что сейчас мне нужно сделать?

— Во-первых, мне необходимы те люди, что живут в доме, возле которого Вы меня забрали. А во-вторых, хорошее питание и комната, где я смог бы пройти процесс изменения. Потом мне понадобятся наставники по рукопашному бою, гимнастике и плавательный бассейн, чтобы привести это тело в порядок. Вопросы есть?

— Дом, в котором Вы жили, находится под мощными чарами, я не смогу в него войти, — виновато ответил лорд Малфой.

— Странно, значит защита всё же есть. Но это не проблема, Вам всего лишь нужно дождаться, когда они покинут дом. Проще захватить ребёнка, а потом использовать его как приманку для взрослых. Мне они нужны живыми и относительно здоровыми. Как только заполучите их, напоите чем-нибудь, что погрузит их в состояние счастливой иллюзии. Они должны быть спокойны, здоровы и счастливы. Когда я полностью востановлюсь, они нам очень понадобятся, — деловито отдавал приказы мальчик.

— Я могу представить Вас своей семье?

— Не стоит. Проследите, чтобы в мои комнаты никто, кроме Вас и домовиков не смог зайти, ни случайно, ни намеренно. Это действительно важно, и если Вам дороги жена и сын, то Вы проследите за этим. И учтите, любой, кого я обнаружу у себя в комнатах, будет немедленно уничтожен.

Мужчина побледнел — похоже, повелителю удалось донести до главы Рода опасность ситуации. Дагда подозревал, что неуёмное любопытство свойственное слизеринцам может сыграть с ними злую шутку, поэтому не стал церемониться. Эти змеи часто делали глупости, рассчитывая на то, что потом выкрутятся, из-за этого с первых минут знакомства необходимо было пресечь такую возможность.

— Вы можете им всё рассказать, тем более что из-за вассалитета, принятого от имени Вашей крови, Вам, и Вашим близким придется пережить некоторые неприятные моменты. То же произойдёт со всеми, кто связан со мной через метки. Я не знаю, как это будет протекать у них, но у Вас и Ваших близких резко повысится магический фон, и вашим телам понадобятся время и покой, чтобы подстроиться под новый уровень силы. Я думаю, что это относится и к Вашему другу семьи, тем более, что он, если я не ошибаюсь, магический крёстный Вашего сына?

— Да, Вы правы. Сейчас он работает в школе.

— Ему придётся бросить это благородное занятие, хотя бы потому, что он не сможет скрывать происходящие с ним изменения до тех пор, пока они не стабилизируются. А вот огласка для нас сейчас крайне нежелательна. Пошлите ему приглашение от своего имени, я бы хотел что бы, в ближайшие дни он посетил поместье. Если я буду всё ещё в сознании, то постараюсь уговорить его остаться с нами, в противном случае придется приказать,— получив кивок в знак согласия, Дагда продолжил. — У Вас есть собственность на территории, где слежка Министерства минимальна? Лучше, чтобы она располагалась как можно северней.

— Да, — с гордостью ответил Люциус. — Нашему Роду принадлежит остров Анст. Когда мы только перебрались в Англию, спасаясь от Инквизиции, мой предок решил поселиться как можно дальше от Ла-Манша, опасаясь, что церковники скоро доберутся и сюда. За заслуги перед короной ему пожаловали эти земли и сделали их майоратом, а мой предок получил титул Лорда. Но когда стало понятно, что нам ничего не грозит, Род перебрался ближе к цивилизации, и сейчас мы в основном живём здесь, в Уэльсе, а наш замок на севере законсервирован и готов в любой момент принять жильцов.

— Как там обстоят дела с министерским контролем?

— Контроль отсутствует. Они считают, что там никто не живёт, а те несколько сотен магглов, которые ещё не покинули остров, их не интересуют.

— Замечательно, подготовьте всё к переселению, мы отправимся туда как можно скорее. Ваша задача — построить на острове обогреваемый бассейн, чтобы им можно было пользоваться круглый год, и подобрать преподавателей по всем предметам, которые мы с Вами потом обсудим. Я предлагаю использовать Ваш остров как плацдарм, будьте готовы принять большое количество людей. Очень удобно, что остров так плохо населён, это позволит нам действовать открыто. А теперь хорошо было бы побольше узнать об истории вашего мира за последние пятьдесят лет. Мне необходимо понять, куда же я попал, — после этих слов ребёнок устроился поудобнее на стуле и приготовился слушать.

Рассказ занял больше двух часов, и, по его результатам Дагда сделал вывод, что этот мир был очень похож на тот, что описала Роулинг. Конечно, это не гарантировало того, что, открыв дверь, наш путешественник не может столкнуться с живым динозавром, но давало некоторые точки, на которые можно было опереться, составляя планы.

Когда Люциус закончил, Дагда уже почти спал. Детское тело перенесло слишком много за последнее время, а тепло, покой и еда поспособствовали тому, что оно начало восстанавливать силы и пытаться восполнить ущерб, нанесённый за годы, прожитые в чулане. Дагда чувствовал, что его оболочка начинает воспаляться, и, хотя в своей прошлой жизни он не раз проходил трансмутации, он никогда не подвергался полной перестройке тела и полей. Пережитые им изменения всегда затрагивали только небольшую часть системы и не несли с собой опасность для жизни. По всем правилам, предстоящая ему ныне единомоментная мутация должна была закончиться потерей оболочки и новым перерождением, но во Вселенной нет ничего неподвластного Богам. И если его направили сюда, то, скорее всего, Боги смягчат процесс, или сработает та самая избранность его носителя, и он сможет пережить грядущие изменения, а их намечалось очень много.

Попросив у Люциуса самую маленькую спальню, мальчик приказал проводить его к ней, наотрез отказавшись перемещаться волшебным образом. Дагде пришлось пережить настоящий бой, отстаивая своё право на выбор комнаты, так как лорд Малфой расценил просьбу мальчика как личное оскорбление. Но настойчивость и непреклонность принесли свои плоды, и Люциус, скривившись, сдался. Оказалось, что они проговорили почти шесть часов, и жители поместья давно встали, только малыш Драко всё ещё нежился в постели.

Комната, которую отбил себе Дагда, оказалась светлой и просторной, отчего ребёнка перекосило, как от зубной боли.

— Люциус, может быть у Вас есть какая-нибудь комнатка в подземной части замка? — усталым голосом спросил ребёнок.

Люциус сначала хотел возмутиться, но, увидев несчастную мордашку повелителя, обречённо сдался.

— Если бы Вы объяснили более конкретно, что ищете, мне было бы проще найти подходящее помещение.

— Мне хотелось бы комнату не больше десяти квадратных метров, лучше всего облицованную камнем или деревом, с крепкой дверью и, желательно, фоном из негативной энергии, — задумчиво перечислил мальчик.

Люциус оценивающе посмотрел на маленького повелителя и хмыкнул. У ребёнка сложилось впечатление, что над ним сейчас поставят эксперимент или подшутят. Но именно такие случаи дарили самые удивительные результаты, а если ему не понравится шутка блондина, то он всегда может ответить тем же.

Приняв решение, Малфой развернулся и церемонно пригласил Дагду следовать за ним. Они спускались дольше получаса, и мальчик уже проклял тот момент, когда озвучил своё пожелание. Сил оставалось всё меньше и меньше, похоже, у него начала подниматься температура, да и в туалет очень хотелось.

Наконец они остановились. Малыш был готов молиться всем известным ему Богам, вознося благодарности. Люциус замешкался, и ребёнок обошёл его, чтобы быстрее добраться до вожделенной комнаты. Мужчина стоял перед потемневшей от времени, окованной железом дверью, внешний вид которой будил в памяти сцены из фильмов о глухом Средневековье в родном мире Дагды. У хозяина поместья заняло некоторое время, чтобы подобрать ключ к этому раритету, так как дверь закрывалась не магией, а обычным замком. Когда вход наконец-то открылся, перед взором ребёнка предстала пустая комната, облицованная белым и чёрным полированным камнем, которую освещало около десятка факелов, расположенных по кругу. Никакой мебели или других дверей здесь не было, но сама комната была просто чудо. Она как будто дарила силы истощенному организму, и здесь мальчик ощущал себя спокойно и защищённо. Даже просветление не изменило старых пристрастий, а до него мужчина был редким параноиком и затворником. Люциус с возрастающим беспокойством смотрел на ребёнка, который был готов спать на полу этого ужасного помещения. А мальчик, оглядевшись, заметил крюк под потолком и решетку для слива в полу. Положив на неё ладошку, он закрыл глаза и улыбнулся акульей улыбкой.

— Подходит. Кровать в дальний угол, никаких балдахинов, на полу и стене возле кровати — ковры потолще, факелы снять. Ванную, совмещенную с туалетом, здесь сделать не проблема, канализация в полу есть. Но я сибарит, и мне бы хотелось, чтобы она была в комнате по соседству. И соедините её с моей. Обстановка мне нравится, ванную комнату можно сделать в таком же стиле, — мальчишка просто светился от счастья, словно это не он всего несколько минут назад почти терял сознание от усталости. — Люциус, а сколько времени понадобится на переделку помещения?

Ребёнок подбежал к мужчине и заглянул в глаза с тем же выражением на мордашке, с каким Драко просил что-то у отца. Сейчас это был просто малыш, вот только под спальню он захотел себе бывшую пыточную, которая вызывала ужас даже у хозяина поместья. Не зря же он уничтожил в ней всё, что только могло напомнить о её ужасном назначении. Люциус лихорадочно придумывал, как бы выкрутиться, но, похоже, ему не удастся отговорить молодого Господина от его замыслов. А как тот отреагирует, узнав, что спал в таком помещении, мужчина не мог предсказать. Поэтому он решил сказать всё начистоту сразу, так как потом это могло обернуться ещё большей проблемой.

— Мой повелитель, возможно, Вам захочется посмотреть ещё несколько комнат? Поместье раньше было замком, и у нас огромные подземные этажи, — с надеждой в голосе спросил мужчина.

— Ну что Вы, Люциус?! Вы словно угадали мои самые заветные желания, я именно такую комнату и хотел. Меня даже не смущает то, что придётся подождать, прежде чем я смогу в неё вселиться. Кстати, Вы не ответили на мой вопрос. Так когда эта прелесть станет моей?

Лукавая мордашка ребёнка не оставляла никаких сомнений в том, что неловкое положение, в которое загнал себя мужчина, не осталось незамеченным.

Обречённо вздохнув, он ответил:

— Через четыре часа всё будет готово, но я сразу предупреждаю, что это пыточная моих предков, которой пользовались триста лет.

— Триста сорок, — не обращая внимания на мужчину, поправил ребёнок. Он разглядывал комнату так, будто она его приворожила.

— Простите? — не понял мужчина.

— Этой комнатой пользовались триста сорок лет, и могу заверить, Ваши предки человеколюбием не отличались, — повернувшись к собеседнику, ответил Дагда.

— В свете этого, может быть, Вы подберете себе другую комнату? — с надеждой спросил хозяин поместья.

— Нет, зачем же другую? Эта полностью мне подходит. В ней моё восстановление пройдет намного быстрее, — увидев сомнение в глазах Люциуса, мальчик поспешил его успокоить. — Да не переживайте Вы так! У моей души есть одна особенность, связанная с её происхождением — я поглощаю негативную энергию, она для меня как вкуснейший нектар. А если её очень много, то я ещё и отдаю в виде положительной энергии. В моём прежнем мире таких как я называли мусорщиками. Нашей задачей было очищение людей и объектов, так что и Вашему поместью, и мне это пойдет только на пользу. Кстати, если мне будет совсем плохо, можете принести артефакты, заряженные негативной энергией. Только учтите я их съем, — на лице мальчика снова появилась хищная улыбка, которая не оставляла места иллюзии, что перед тобой ребёнок.

— Но четыре часа — это так долго, — капризно протянул Дагда. — Наверное, до тех пор, пока мою комнату не переделают, я побуду в той, что Вы мне предлагали. Приму ванну, а то я всё ещё выгляжу как бомж, — увидев непонимание во взгляде радушного хозяина, ребёнок пояснил, — нищий, которому негде жить. Пришлите что-нибудь из старой одежды Драко, она должна мне подойти. За одно пусть домовик и еды принесет, а то я снова проголодался.

Мальчик вышел из комнаты, и они начали утомительный подъем. В какой-то момент он хотел было попросить Люциуса сделать ему прямой проход из его комнат прямо на верхние этажи — это могло бы сэкономить массу времени. Но потом он сам себя отругал за лень — бег по всем этим лестницам станет великолепной утренней разминкой.

Чем выше они поднимались, тем сильнее уставал мальчик, и вторую половину пути господину Малфою пришлось нести его на руках, благо что аристократу с лихвой хватило сил донести невесомое тело ребёнка до комнат наверху.

Сначала Люциус хотел оставить мальчика спать, но тот действительно ужасно пах и был очень грязным, а те тряпки, что были на нём одеты, внушали сильное отвращение. Если бы это был кто-нибудь другой, он бы вверил его заботам эльфов, но это был его Господин, и мужчина принял решение помыть его самостоятельно.

Набрать ванну заняло всего пару минут, и лорд Малфой постарался разбудить ребёнка, но тот никак не хотел просыпаться и только бормотал что-то спросонья на незнакомом языке. Тогда он испарил магией одежду мальчика и погрузил его в теплую воду. Ребёнок так устал, что только завозился, оказавшись в ароматном тепле. Люциус любил ухаживать за своим единственным сыном, поэтому такая процедура не была для него в новинку, хотя его склонностей не понимала даже жена, перекладывая эти хлопоты на домовых эльфов. Но мужчина таким образом выражал свои чувства к сыну. Жизнь заставила его быть холодным и даже жестоким человеком, но семья знала его, как ласкового и временами даже ранимого мужчину, чья истинная сущность была известна только самым близким людям.

Помыв мальчика и мимоходом подивившись тому, как на таком маленьком тельце умудрилось скопиться столько грязи, он высушил ребёнка и укутал в тёплое одеяло. Домовые эльфы уже принесли новую одежду, и один из них остался дежурить на случай пробуждения молодого господина.

Люциусу предстоял нелёгкий разговор с семьёй и ещё множество разных дел. Одним из самых сложных в его списке было уговорить Северуса переселиться в поместье.

Вызвав домовиков, он приказал обставить комнату, и, помня пожелания Дагды, для этих целей из хранилища достали проклятые вещи. Там нашлось всё: и прекрасная кровать из красного дерева, на которой Ара Малфой убил шесть своих жён, и три чудных восточных ковра, которые подарили кому-то из предков, предварительно тщательно наложив множество смертельных проклятий. У них был четвёртый брат, но повелитель говорил только о трёх. В том же хранилище обнаружились великолепный письменный стол и два кресла, которые изумительно вписывались в интерьер и атмосферу комнаты. С ванной всё оказалось ещё проще: Люциус велел разобрать ванную и туалет в башне с привидением — в это проклятое место никто не совался уже два столетия. Его пра-пра-прабабка была так помешана на идее обретения вечной молодости, что в результате полюбила принимать ванны из крови девственниц. Пока она использовала только маггловских простушек, ей это сходило с рук, но все обернулось плохо, когда она перешла на магов. Визенгамот принял весьма нестандартное решение — на бабулю наложили чары моментального старения, а деда заставили выплатить огромную компенсацию, Род тогда чуть не разделил участь Уизли. Его спасло только то, что бабке хватило ума выбирать девиц из бедных Родов, в которых было много детей. Но Умбра Уизли так и не простила Малфоям свою сестру-близнеца. Дед очень разозлился и замуровал жену в башне родного поместья, а все стены покрыл заколдованными зеркалами. Их особенность была в том, что их было невозможно разбить, и бабуле пришлось всё время смотреть на своё отражение. Там-то она и сошла с ума. Домовики ухаживали за ней до самой смерти, а дедуля наслаждался криками из башни, но после смерти, старушка не захотела покидать родной дом и осталась в наследство потомкам в виде призрака. Люциус мечтательно задумался: возможно, повелитель очистит замок и от этого надоедливого реквизита?

Домовики деловито зашуршали, обставляя комнату. Огорчало, правда, то, что в процессе их поголовье резко сократилось, но их и так было больше, чем нужно.

Огромные настенные часы показывали полдень, в поместье это было время второго завтрака, и Люциус больше не мог оттягивать разговор с женой и сыном.

Беседа прошла на удивление удачно, даже не пришлось запугивать семейство, чтобы они поняли всю опасность посещения комнат Дагды. Хватило только перечисления предметов мебели и уточнения, каким целям выбранные повелителем комнаты служили ранее. Видя посеревшие лица жены и сына, Люциус даже решил, что перестарался. Вызванный домовик мигом принес успокоительное и сообщил хозяину, что запасы зелья подошли к концу.

Люциус хитро улыбнулся — повод пригласить Северуса был великолепный. И хотя это зелье мог сварить любой школьник, мужчина не сомневался, что старый друг прибежит как миленький, только нужно сказать правильные слова. Северус в некоторых вопросах был просто неисправим.

Письмо Снейпу унесла почтовая сова, а Люциусу пришлось вспомнить имена старых знакомых, которых он не встречал уже пять лет. Его популярность у Тёмного Лорда объяснялась не только красивыми глазами и увесистым кошельком, но и высокой эффективностью. Частично пресловутую эффективность обеспечивали эти самые люди. Как ни прискорбно было это признавать, Люциус, впрочем так же как и его отец, иногда пользовался услугами наёмных убийц. Это было чрезвычайно удобно, особенно если цель жила в маггловском мире, о котором аристократы знали не столь много. Вот и сейчас, воспроизведя в памяти методы связи с подобными мастерами и аппарировав в давешний маггловский городок, чтобы получить точный адрес, он уселся писать очередное письмо.

Уже отправляя последнее из запланированных на сегодня писем, мужчина получил доклад от домовика, что комната юного господина готова. Встала необходимость переселения Дагды, вот только теперь в эти комнаты не смог бы войти даже хозяин поместья, такое количество смертоносной энергии скопилось в одном помещении. И что с этим делать, было непонятно. Оставалось ждать, пока мальчик проснется и сам заселится в жуткие апартаменты.

Немного расслабившись, лорд Малфой принялся за мероприятия по пробуждению истинного Родового гнезда. Сейчас уже мало кто помнил, что король жаловал Малфоям именно северные земли. Возможно, изначально один из предков решил похвастаться, или просто произошла ошибка, которую никто не стал исправлять, но в магической Британии оставалось очень мало магов, которые помнили, что роскошное поместье в Уэльсе — это не Родовое гнездо знаменитого семейства. Никто не стремился осведомлять общественность и Министерство о том, что они заблуждаются. Это делалось планомерно и на протяжении многих поколений, и вот теперь лорд Малфой мог без опаски исчезнуть из Англии, даже не пересекая её границ. Пройдёт очень много времени, и понадобится труд множества клерков, чтобы эта информация всплыла на поверхность, но прелесть всей ситуации состояла в том, что невозможно найти то, о чём даже не догадываешься.

На север отправилось большинство домовиков — будить своих собратьев и помогать им приводить древний замок в надлежащий вид. Не забыл глава семейства и про пожелание своего Господина, но ему хотелось самому найти место, наиболее подходящее для сооружения плавательного бассейна. Если честно, он сам давно мечтал о нём, но это считалось маггловской игрушкой, и Люциус отказывал себе в этом удовольствии, чтобы не подрывать общественного мнения. Он с детства хотел, чтобы у него был большой бассейн, окружённый зимним садом. Когда он поделился своей мечтой с отцом, тот посчитал это неподобающим увлечением, а потом мечта забылась. Так что сейчас он хотел не только выполнить приказ юного повелителя, но и воплотить в реальность свою детскую мечту. В голове роилось множество вариантов будущего проекта, и только изучив земли, прилегающие к замку, можно решить, какой из них лучше.

От составления очередного плана Люциуса отвлек перепуганный домовик. Оказалось, что мальчик проснулся, но маленького эльфа перепугал болезненный вид господина. Решив, что это лучший момент для переселения, Люциус направился к комнатам Дагды.

Мальчик всё ещё лежал в постели, у него был очень больной вид — серая кожа, ввалившиеся глаза, потухший взгляд. Люциус не на шутку перепугался, он уже представлял себе ту жизнь, которая могла бы завертеться вокруг такого человека, как Дагда, и сейчас он опасался, что все его мечты и планы провалятся. Вчера он не поверил, когда повелитель предупредил, что может умереть (тогда мальчик казался ему воплощением Божества, ведь ему были доступны магия и силы, о которых другие даже не смели мечтать), но сейчас, глядя на тело, бессильно лежащее на подушках, он со страхом понял, что повелитель не преувеличивал.

— Здравствуйте, Дагда.

— И Вам того же, — донёсся слабый голос мальчика. Сначала мужчина опешил, не поняв ответ повелителя, но потом до него дошёл смысл сказанного, и он улыбнулся. Как бы плохо ни было мальчику, но самообладания он не потерял.

— Ваши комнаты готовы. Хотели бы Вы переехать сейчас?

Мальчик даже приподнялся на локтях:

— Это замечательно. Только Вам придётся нести меня на руках, я не в состоянии сейчас туда дойти самостоятельно.

— Это честь для меня, но есть одна проблема, — мужчина немного замялся, было видно что эта ситуация для него не совсем удобна, — я не смогу занести Вас в комнату из-за концентрации в ней черномагических артефактов. Ни человек, ни даже домовой эльф не в состоянии находиться в ней без вреда для своего здоровья.

— Ничего страшного, моих сил должно хватить на то, чтобы добраться до кровати, — радостно улыбаясь, ответил мальчик.

Люциус задумался, но потом всё же решил высказать своё опасение. Каким бы необычным ни был его повелитель, но по Земле ещё не ходило магов, способных провести ночь в комнате, настолько пропитанной чёрной магией, и при этом остаться в живых. А мальчик сейчас выглядел слабым и уязвимым, как любой ребёнок.

— Повелитель, меня очень беспокоит то, что Вы собираетесь находиться в непосредственной близости от объектов, способных убить опытного чёрного мага за считанные секунды. Может быть, Вы всё же передумаете?

— Люциус, я очень благодарен Вам за заботу, но поверьте, это только к лучшему. Но чтобы Вам было спокойнее, я обещаю, что сначала зайду в комнату и удостоверюсь, что мне ничего не грозит. И только тогда отпущу Вас и лягу спать. Вас это устраивает? — прошелестел тихий детский голос.

— Вполне, Господин. Если Вы готовы, то я могу отнести Вас, — получив утвердительный кивок, мужчина поднял на руки невесомое тельце и понёс его в подземелья.

Они шли уже минут двадцать, когда задремавший мальчик встрепенулся и задал вопрос:

— Лорд Малфой, а какая сегодня дата? А то я тут строю планы, а в какой день и год попал, даже не удосужился поинтересоваться.

— Сегодня десятое ноября 1985 года, — удивлённо ответил аристократ.

— Ндааа... Когда же я начну думать, откинув старые предрассудки. Вот почему-то решил, что меня перебросило в тот же день, из которого забрали, а ведь год явно другой. Всё никак не привыкну к тому, что время в разных мирах течёт по разному. Но это только упрощает дело, — мальчик говорил сам с собой, не обращая внимания на собеседника. -Господин Малфой, если со мной будет всё в порядке, то через месяц мы переберёмся на север.

— Как пожелаете, — ответил мужчина и немного напрягся, услышав оговорку мальчика.

К этому времени они достигли двери бывшей пыточной, а ныне — личных комнат Господина Дагды — и Люциус понял, что не сможет подойти к двери ближе, чем на пять метров. Даже в коридоре стоял удушающий смрад магии смерти. В каждой отдельной вещи она была незаметна, но теперь общий фон стал просто ужасающим. А мальчик на руках заёрзал и как будто начал к чему-то принюхиваться.

— Отпустите меня, — приказал Дагда, и, оказавшись на полу, сразу же устремился, к двери смертоносной комнаты.

Люциусу стало страшно даже не за будущее и перспективы, которые сейчас исчезнут под воздействием магии, порождённой чужой злобой и завистью, а за маленького мальчика, который так сильно напоминал ему собственного сына.

— Дагда, вернись, пожалуйста, там же опасно! Не ходи туда!

Если бы мужчина мог, он бы кинулся за ребёнком, но для него даже здесь находиться было небезопасно, а повелитель уже открыл дверь и стоял на пороге проклятой комнаты.

— Спасибо, Люциус, я сделал правильный выбор. Ты оказался гораздо лучшим человеком, чем я о тебе думал. Возможно, этот мир порадует меня ещё такими же приятными сюрпризами, но сегодня ты сделал очень важный шаг по завоеванию моей дружбы и уважения, — на Малфоя смотрели глаза древнего существа, которое не могло быть человеком. И Люциус поверил, что Дагде ничего не угрожает, потому что в этих глазах светилась мудрость и сила, которых он никогда в своей жизни не видел. И не важно, в каком теле живет эта душа, она всё равно остаётся собой.

Мальчик же вошел в комнату и через несколько минут вернулся к испереживавшемуся спутнику. Он выглядел намного лучше, кожа светилась здоровьем, глаза горели бесовским огнём, от прежнего болезненного вида не осталось и следа. Люциус вздохнул, не скрывая своего облегчения, а мальчик подбежал к нему и обнял за ноги, так как выше просто не доставал.

— Спасибо-спасибо-спасибо, — затараторил ребёнок, — там так замечательно! Я уже к утру буду полностью здоров. Можете завтра заходить, тут будет совершенно безопасно.

Он оторвал счастливую мордашку от ног мужчины и уставился на него зеленющими глазами — и Люциус понял, что приложит все усилия, чтобы глаза этого ребёнка не прекращали сиять. И было совершенно не важно, что он его Господин, и что он маг крови, и старше самого мужчины во много раз. Для Люциуса Дагда останется просто чудесным мальчиком, который умеет так искренне улыбаться.

Малыш отпустил ноги мага и радостно побежал по коридору к своей комнате. Обернувшись у самого входа, он лукаво прищурил глаза и сказал:

— Если Ваш друг вскорости появится, скажите, что с ним хочет поговорить один человек, и проводите в мои комнаты. Но ничего конкретного ему не говорите. И, пожалуйста, когда это случится, заблокируйте поместье как от внешнего проникновения, так и от попыток покинуть менор без Вашего разрешения.

— Как прикажете, — устало ответил мужчина. Его Господин решил поиграть с Северусом. Оставалось только надеяться, что он сделает всё правильно, иначе старый друг может и обидеться.

На дворе был поздний вечер, и Люциус решил, что на сегодня с него хватит. Отдав приказы эльфам, он направился в свои комнаты в надежде на то, что ему удастся выспаться.

День был долгим.

Глава 2

Глава 2

Северус Снейп сидел в своих комнатах в Хогвартсе, служившие ему домом уже пятый год, и в который раз перечитывал письмо, полученное несколько часов назад.

"Дорогой друг,

в последнее время произошло много событий, которые мне хотелось бы с тобой обсудить. В свете этих происшествий у меня совершенно закончилось успокоительное зелье. Я не могу допустить, чтобы мои сын и жена пили зелье, сваренное безграмотным шарлатаном, поэтому я очень прошу тебя посетить поместье в ближайшее время.

Тебя будут ждать твой любимый коньяк и ингредиенты для зелья.

P.S. Пожалуйста, не говори о моём письме своему работодателю, это может вызвать массу неприятностей.

Л.М."

Люциус темнил. В письме было очень много недомолвок, намёков, а в свете возвращения Лорда, о чём свидетельствовала метка, складывалось впечатление, что Малфой уже в курсе последних новостей и хочет поделиться с ним информацией.

Снейпу очень хотелось рассказать Дамблдору о письме. "Старик занервничал после того, как я показал ему почерневшую метку, — думал он, — и сразу же вспомнил о моей значимости для Ордена. Пять лет он не обращал на меня внимания, словно я был пустым местом, и постоянно намекал на то, как он много для меня сделал. Но теперь всё изменится, теперь я ему нужен. И он у меня попляшет, если хочет, чтобы я делился с ним информацией. А Люциус станет прекрасным источником этой информации. Уверен, Лорд после возвращения сразу навестил его, и теперь мой старый "друг" хочет посплетничать со мной о своём Повелителе и несчастной жизни пресветлого лорда Малфоя".

Фыркнув, Северус оставил записку директору на случай, если ему придётся задержаться в Малфой-меноре, и прошёл по каминной связи в холл старинного поместья.

Его встретил домовик, сообщив прибывшему, что хозяин ждёт господина Снейпа в своём кабинете.

Было ранее утро субботы. Сегодня у Северуса не было занятий, так что он мог совместить приятное с полезным. В Малфой-меноре были самые лучшие еда и спиртное, из тех, что доводилось попробовать Северусу. К тому же Люциус никогда не скупился для "старого друга", и при каждом визите зельевар умудрялся разжиться ценным ингредиентом, или фолиантом из библиотеки. И не все из старинных книг были привязаны магией, так что со временем у него скопилась приличная библиотека редких изданий.

Хозяин поместья сидел за столом, обложенный со всех сторон бумагами, и, невзирая на утренний час, грел в руке бокал с вином. Это лишний раз подтвердило догадку зельевара о том, что Лорд уже успел навестить блондина.

— Здравствуй, Люциус, — поприветствовал старого приятеля Северус, по-хозяйски располагаясь в удобном кресле и приказывая эльфу принести ему коньяк. Впрочем, эльфы уже давно выучили вкусы этого неприятного человека.

Блондин оторвал взгляд от очередной бумажки и рассеянно посмотрел на Северуса. Похоже, он только сейчас заметил, что больше не один в комнате.

— Здравствуй, Северус, рад тебя видеть, — и, отложив пергамент в стопку ему подобных, Люциус отпил из бокала, немного расслабляясь.

— Зачем позвал, если не секрет? — зельевару хотелось, чтобы его поуговаривали и похвалили, а заодно сами же и выложили интересующую его информацию.

— С тобой хочет встретиться один человек, — серьёзно ответил мужчина.

К такому повороту событий шпион был не готов. Он не забыл, что из Азкабана он вышел по поручительству Дамблдора. Во всех газетах сообщалось о заступничестве главы Ордена Феникса и о роли самого Снейпа. Мужчина начал лихорадочно продумывать пути к отступлению и с ужасом понял, что над поместьем антиаппарационный барьер, можно было догадаться, что камины тоже заблокированы. Проверять догадку сейчас — значит лишить себя последнего шанса на спасение, а нападать на хозяина поместья в его собственном доме — это самоубийство. Мысли лихорадочно завертелись в голове, определяя варианты спасения.

Люциус с удивлением наблюдал за старым другом, он уважал и ценил этого человека и искренне считал его одним из немногих своих друзей. Его расстроил приказ Дагды, так как он считал, что нет необходимости в полной блокаде поместья, и что Северус, точно так же как и он сам, будет рад встретить Повелителя и присоединиться к нему. Но сейчас, наблюдая за побледневшим мужчиной, который, потеряв самоконтроль, кидал изучающие взгляды то на старого друга, то на камин, Люциус почувствовал, как у него холодеет в душе. В глазах Северуса плясали страх и решимость убить любого, защищая собственную шкуру. Слизеринцы очень редко дарят свою дружбу другому человеку, но сделав это, они готовы до последнего сражаться за друга и делиться с ним последним. У Люциуса было всё, о чём только мог мечтать безродный сирота, и он с радостью делился тем, что имел, совершенно не замечая, что его используют. Возможно, одинокому аристократу просто хотелось верить, что у него есть настоящий друг. Это было больно, но всё же в душе горела надежда, что ему просто почудилось, что сработала старая слизеринская паранойя, и что друг у него есть...

Северус, наконец, взял себя в руки и заговорил:

— Как я понимаю, Лорд вернулся и теперь вызывает меня. Но почему он не воспользовался меткой?

— Это ты спросишь у него. Я получил чёткие указания, что должен сделать, — холодно ответил аристократ.

— А ведь ты меня продал, "друг", — последнее слово шпион выплюнул, будто проклятье.

— Думай, как хочешь, — и всё же было очень больно...

— Веди, — гордо вскинув голову, приказал зельевар.

Люциус поднялся из-за стола и повёл бывшего друга (а что это так, уже не было сомнений) в комнаты Дагды. Он не стал ничего объяснять Северусу, увидев реакцию мужчины. Повелитель сказал, что обо всём позаботится, и, похоже, он знал гораздо больше самого хозяина поместья.

Они спускались уже минут двадцать, один за другим Северус придумывал планы спасения, но всё сводилось к одному — если его не убьют сразу, то он должен будет убедить Тёмного Лорда в том, что верен ему. Это был единственный шанс пережить сегодняшний день. Похоже, он слишком расслабился, решил, что Люциус не посмеет сдать его Лорду. Этот слюнтяй всегда говорил о дружбе и не раз защищал зельевара, поэтому сегодняшняя ситуация стала для него полной неожиданностью. С каждым шагом настроение Северуса скатывалось всё ниже и ниже, а в душу липкими щупальцами вползал страх. Они подходили к той части подземелий, в которой у Малфоев находились знаменитые казематы. В одну из пыточных даже сам хозяин поместья не любил заходить, так много чёрной магии и боли впитали стены этой комнаты. Но похоже, что сегодня Северусу сильно не везло. Блондин уверенным шагом направлялся именно к этой двери. Подойдя к ней, Люциус вежливо постучался и, получив ответ, который Северус не расслышал, распахнул дверь и пригласил Снейпа войти.

Пройдя мимо блондина, зельевар оказался в очень странной комнате. Это помещение было скорее спальней и кабинетом, чем ожидаемой камерой пыток. Стены и пол украшали пушистые восточные ковры с ярким, но не крикливым рисунком, в углу находилась огромная кровать, а рядом с ней расположился письменный стол и три мягких стула с подлокотниками. На одном из этих стульев сидел мальчик лет десяти, с гладкими смоляными волосами и яркими зелёными глазами. Одет ребёнок был по маггловской моде в чёрные брюки и зелёный свитер, что никак не вязалось с тем, что ожидал увидеть мужчина.

Пока он разглядывал обстановку и мальчика, дверь за его спиной закрылась, заставив шпиона вздрогнуть. Сейчас он совершенно не знал, чего ему ожидать. Больше всего ему не нравился ребёнок, который разглядывал его с интересом энтомолога, словно решая, на какое место в коллекции поместить его голову.

— Проходи, Северус, присаживайся, — прозвучало настойчивое приглашение ребенка.

— С кем имею честь? — настороженно спросил зельевар. — Хозяин поместья позабыл нас представить.

— Он не забыл, это я приказал ему ничего тебе не говорить. Мне нужно было увидеть тебя как можно скорее, чтобы оценить степень угрозы, которую ты представляешь Роду Малфой.

Холодный уверенный голос и выражение глаз, которого никак не могло быть у ребёнка, не давали мужчине сразу наброситься на нахального сопляка, тем более, что Люциус подчинялся приказам этого недоноска. Северус еле сдерживал ярость, которая бурлила в нём, но опыт и природная осторожность заставляли продолжать игру. Мальчишка явно не имел никакого отношения к бывшему хозяину, Лорд бы себе никогда не позволил вырядиться в маггловские тряпки, так что можно было расслабиться, хотя и не до конца, пока не станет известна личность мальчишки, к которому его послал Люциус.

— Простите за грубость, Вы знаете кто я, но мне не известно, кто Вы. Элементарные правила вежливости требуют, чтобы собеседники были представлены друг другу. Так как мой друг не потрудился нас представить... Позвольте мне начать — Северус Снейп, Мастер зелий и преподаватель школы колдовства Хогвартс. С кем имею честь? — ещё раз попытался узнать личность собеседника Северус.

— Я не думаю, что моё имя тебе что-то скажет. Эта загадка слишком сложна для тебя,— мальчишка говорил с отстраненным выражением лица, словно был здесь и не здесь. — С одной стороны, я твой Хозяин, — метка на руке мужчины взорвалась такой ослепительной болью, что тот не выдержал и упал на колени, — с другой — я не Волдеморт. С одной стороны, я знаменитость, — мальчик откинул чёлку, и Северус с удивлением увидел знаменитый шрам-молнию на лбу, — с другой — я не Гарри Поттер. С одной стороны я молод, а с другой — мне множество лет. Кто я, Северус?

Мальчик внимательно и не по-детски смотрел прямо в глаза мужчине, который всё ещё стоял на коленях.

— Не знаю, — отдышавшись и взяв себя в руки, ответил шпион.

Этот незнакомец однозначно не мог быть Поттером, тот у своих родственничков, и ему не больше, чем Драко. Да и не похож парень на Поттера. С другой стороны, это может быть игра Лорда, тут и связь, и сила, и подчинение Люциуса вписываются в картину, но непонятными остаются две вещи: почему он ещё не сходит с ума от боли под пытками Лорда, и маггловская одежда, которую презирал его Хозяин. Но пока это была самая жизнеспособная версия.

— А вот я многое про тебя знаю, и то, что я знаю, мне очень не нравится, — сказал некто, откидываясь на спинку стула. — Ты слабый и гнилой человек, который собственную гордыню ставит превыше всего. И так как Люциус Малфой стал моим вассалом, я обязан защищать его Род, а ты сейчас — самая большая угроза для крови и чести Малфоев.

Эти слова были неожиданностью. Каким образом Люциус стал тем, кем назвал его мальчишка, ведь это невозможно?! Все эти аристократишки, которые считали себя лучше его, Северуса Снейпа, мечтали об этом, ради этого они стали рабами полукровки. Северус этого никогда не мог понять, его самого привлекла в ряды Пожирателей безграничная власть и ощущение собственной уникальности. Здесь он мог блеснуть своими знаниями, за что Лорд оплатил его ученичество у лучших Мастеров Европы, здесь он мог возвыситься над теми, кто был родовитей и богаче его, здесь он мог выплеснуть всю свою ярость и жестокость, и при этом никто не называл его чудовищем. И только осознание того, что он стал причиной смерти девушки, которую полюбил, ненадолго пробудило в нём совесть, но и это принесло свои плоды. Как шпион Дамблдора, он смог избежать наказания за свои деяния, а теперь мальчишка с легкостью говорит о вещах, о которых мечтал внутренний круг и сам Лорд, но которые так и остались мечтой.

— Мне предстоит решить, в каком виде оставить тебе жизнь, и оставлять ли её, — равнодушный голос ребёнка вернул Северуса к реальности. Это было даже страшнее угроз Лорда, потому что в этих глазах не было угрозы, да и вообще никаких эмоций не было, только расчёт. И это пугало больше всего.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание, Северус?

— Я не знаю, что Вы хотите услышать, — начал совю игру зельевар.

— Для начала скажи, какой прок от тебя Роду Малфоев?

Это был точно не Тёмный Лорд — тому было начхать на Люциуса и Нарциссу, хотя, говорят, что он дружил с Абрахасом, но это наверняка сплетня, которую распускали сами Малфои. Ну какие друзья у Волдеморта? Но от этого ситуация не становилась проще, а метка снова наливалась болью. Пройдёт совсем немного времени, и Северус не сможет её терпеть. Требовалось срочно придумать ответ.

— Я крёстный отец Драко, — выпалил мужчина первое, что пришло в голову.

— И что ты сделал для своего крестника? — продолжил допрос мальчишка.

— Я дарил ему игрушки, — боль подошла к критическому порогу, в глазах начинало мутится.

— И это всё? — холодно поинтересовался сопляк.

Северус не выдержал и бросился на мальчишку. Он ненавидел детей и не мог вынести издевательства над собой от этого недоноска.

В глазах потемнело...

__________________

Когда Люциус проснулся, было ещё темно. Как это ни странно, он великолепно выспался, в теле бурлила энергия и требовала немедленных действий. Так хорошо он не чувствовал себя никогда, ну, может, в юности, когда проходила пора вступления в наследие, и тело увеличивало магический потенциал. На этой мысли он сразу вспомнил о событиях вчерашнего дня. Дагда! Накинув халат, мужчина бросился в подземелья. Путь был неблизкий, и, пробегая длинные коридоры и крутые лестницы, аристократ уже прикинул, что будет проще установить — лифт или магический портал, и пришёл к выводу, что лифт станет интересным нововведением в поместье. Добежав до нужного коридора, он притормозил и продолжил путь шагом, медленно приближаясь к проклятым покоям. Дойдя почти до самой двери и не ощутив никакого негативного фона, он произнёс сканирующее заклинание и чуть не ослеп. Мало того, что заклятье сработало в несколько раз мощнее, чем привык Люциус, так ещё и комната Повелителя просто светилась от магии, но вот только чёрной там не было и в помине. Повторив заклятье ещё два раза и получив точно такой же результат, мужчина собрался с духом и постучал. Из-за двери послышалось сонное разрешение войти.

Войдя в комнату, аристократ опешил. С постели на него смотрел незнакомый взъерошенный мальчик лет десяти.

— Что? Я так сильно изменился? — спросил ребёнок знакомым голосом и, подскочив с кровати, побежал в ванную. Штанишки и курточка пижамы, которые помнил по вчерашнему дню Люциус, обтягивали увеличившееся тело мальчика.

— Дагда?! — не поверил своим глазам аристократ.

— Очень интересно! — послышался голос из ванной.

Не удержавшись, блондин подошёл к открытым дверям. Сквозь них было видно ребёнка, крутящегося перед зеркалом, курточка валялась на полу, а штанишки так сильно обтягивали ноги, что казалось, ещё чуть-чуть, и ткань лопнет по швам. Мальчик посмотрел с негодованием на предметы одежды, которые его раздражали, и они тут же увеличились в размерах.

— Чудный у вас мир, Люциус! Сила мысли всегда была основой любой магии, но здесь она просто творит чудеса, — сказало это изумительное создание, счастливо улыбаясь.

Мальчик изменился, теперь в нём было сложно узнать отпрыска Рода Поттеров, волосы стали более тонкими и окружили лицо шелковистой волной, кость стала шире и массивнее, отчего он казался намного крупнее, чем прежде. Болезненная худоба исчезла, тело стало по-детски слегка полнноватым, и только зелёные глаза горели всё тем же огнём.

— Как это возможно? — удивление мужчины было чистым и неподдельным.

— Это магия души. Тело — отражение души, и так как моя душа была не похожа на душу Гарри Поттера, то тело начало меняться, чтобы соответствовать мне. В моём мире это заняло бы несколько лет, но у вас мир более тонкий, можно сказать, податливый, и магия позволяет осуществлять изменения почти мгновенно. Из-за этого я и боялся, что не выдержу мутации, но вы предоставили мне столько энергии, что всё прошло быстро и безболезненно. Кстати, как вам нравится то, в каком состоянии теперь ваше имущество? — весело сказал мальчишка и указал рукой на ванную комнату.

Люциус с удивлением посмотрел на предметы сантехники и ощутил сильный заряд целительной магии, которая наполняла помещение. Засмотревшись, он вышел в спальню и, не удержавшись, применил сканирующие чары. Вся комната сияла защитной и исцеляющей магией, но таких заклятий хозяин поместья не знал. Казалось, что у помещения появились свой собственный характер и интеллект, и теперь оно будет заботится о своём хозяине само.

— Если хотите, то можно слегка оживить и поместье, ненужной магии в нём скопилось огромное количество, так что, думаю, процесс пройдет легко, — выйдя из ванной и накинув на плечи увеличившуюся пижамную курточку, предложил Дагда голосом змея-искусителя.

— Что для этого надо? — как можно спокойнее поинтересовался хозяин поместья.

— Ваше согласие, доступ к краеугольному камню и полнолуние, — прищурившись, перечислил мальчик. — Ну, и напоследок Ваша любовь к дому, желание считаться с ним, как с членом семьи, и заботиться о нём.

Люциус в детстве читал в сказках о живых замках, которые были у легендарных героев, но вот только в жизни он так и не встретил ни одного. Даже легендарный Хогвардтс, не оправдал его ожидний. А сейчас его Повелитель предлагал ему осуществить ещё одну мечту детства. Мужчина не собирался отказываться от такого щедрого предложения, тем более что до полнолуния оставалось четыре дня.

— Я с радостью буду заботиться о доме и в полнолуние провожу Вас к сердцу поместья, — решительно сказал блондин и лукаво улыбнулся, — и, к сведению, оно через четыре дня.

Мальчик звонко рассмеялся, даже его голос стал сильнее и немного ниже по сравнению со вчерашним днем.

— Дагда, а Вы будете ещё меняться? — этот вопрос занимал Люциуса с того момента, как он понял, что это его Господин, а не кто-то незнакомый.

— Думаю, я буду просто быстрее расти и развиваться, хотя, если будет очень сильный всплеск магии, то могу снова повзрослеть на несколько лет, — задумчиво ответил ребенок и слегка поёжился. В комнате было прохладно для такой легкой одежды. Люциус уже собрался позвать домовика, но заметил, что его Повелитель закрыл глаза и сосредоточился. Ему стало интересно, чем это закончится. Через секунду мальчик оказался одет в чёрные брюки и зелёный свитер из кашемира, на ногах красовались туфли спортивного стиля из мягкой коричневой кожи. Одежда была кричаще маггловской, но очень ему шла.

— Люциус, скажите, а Ваш друг уже ответил на приглашение? — заинтересованно спросил повелитель.

— А почему Вас так заинтересовал Северус?

— Он слишком тесно с Вами связан и может представлять угрозу как для Вас, так и для меня, — серьёзно ответил ребёнок.

— Он мой друг ещё со школьных лет, я не думаю, что он может быть опасен, — с сомнением ответил аристократ.

— Люциус, Вы слизеринец и умный человек, поэтому я не буду вам врать. Я обладаю некоторой неподтвержденной информацией и хочу её проверить, но если она окажется правдивой, то вашему другу придётся очень постараться, чтобы сохранить свою жизнь, — увидев протест на лице мужчины, Дагда быстро добавил. — Обещаю не делать ничего непоправимого, не поговорив с вами, но я настаиваю на приватной беседе с вашим знакомым. Я не могу подвергать опасности Род, который я взял под защиту, так что, как только он появится на территории поместья, полностью блокируйте дом. Он не должен покинуть это здание без разрешения.

И вот теперь, через полчаса после прибытия Северуса, Люциус вновь спускался в подземелья — его только что вызвал Дагда. Идти не хотелось, потому что в то время, пока Повелитель беседовал с зельеваром, Люциус вспоминал различные моменты в отношениях со своим другом. Ему было больно смотреть на прожитые годы глазами слизеринца и политика, но это было необходимо.

Дагда прав, он ввязался в опасную игру, и если его предадут сейчас, то он не сможет спасти жену и сына, потому что их всех уничтожат. Выводы из проведённого анализа были неутешительными: похоже, его банально использовали. Опасность обмана заставляла юного аристократа тщательно подбирать круг знакомых и не подпускать никого близко к сердцу, но этот мальчик пробрался в него, как змея. Северус был таким необычным, ярким и уязвимым, что Люциусу захотелось пригреть маленького дикаря. Снейп притягивал его, как магнит, и сейчас, через столько лет, было очень неприятно признавать, что он сам придумал дружбу, о которой мечтал. Единственное, чего не хотел Люциус, так это смерти бывшего друга. Как бы ни было ему больно и обидно, но этот человек — член его семьи, и он несёт за него ответственность. Так что, стряхнув с себя паутину накатывающей депрессии, Люциус ускорил шаг, преисполнившись решимости спасти жизнь Снейпа.

Войдя в комнату Дагды, аристократ замер: на толстом персидском ковре, раскинувшись чёрной тенью, лежал зельевар. Сердце сжало тисками от одной мысли, что этот неприятный и эгоистичный человек больше не заговорит с ним.

— Успокойся, Люциус, — послышался голос Повелителя. Ребёнок сидел за столом и что-то вертел в руках. С опаской хозяин поместья узнал в этом предмете кожаный ошейник с металлическими кольцами по окружности. В его бытность Пожирателем он видел такие вещи, эти ошейники надевали на людей, а не на животных. Его Повелитель постоянно напоминал мужчине, что только использует детское тело, но сам он далеко не ребёнок.

— Не переживай, — приказал мальчик, — присаживайся. Нам нужно поговорить, и разговор будет не из приятных.

Люциус настороженно сел на стул, стоящий напротив Дагды.

— Люциус, тебе дорог этот человек? — спросил ребёнок и серьёзно посмотрел прямо в глаза мужчине.

— Да, мой Господин, — не задумываясь, ответил блондин.

— А чем он тебе дорог? — послышался второй вопрос.

— Он мой друг.

— Люциус, ты сам понимаешь, что это неправда, но я должен тебе кое-что пояснить. В нашем мире тех, кто может прочитать мысли другого человека, называли телепатами, их было крайне мало, фактически единицы. Но было много тех, кто мог читать информационный и эмоциональный фон вокруг человека, таких называли эмпатами. Для эмпата нет необходимости лезть в голову, ломать щиты, потому что эмоции и мысли окружают человека как кокон, и если эмпат способен этот кокон увидеть и почувствовать, то может прекрасно оценить человека и получить нужную информацию. Конечно, для получения таких точных данных, как даты, формулы, и имена, этот метод плохо подходит, но его плюс в том, что от него не существует защиты, — по мере того как Дагда говорил, Люциус бледнел всё больше и больше. — Эмпат со стопроцентной точностью может сказать, врут ему или нет, и каков человек, находящийся перед ним, на самом деле. Я, например, знаю причину такого твоего отношения к Северусу, но ты сам этого не понимаешь. Мне нужно, чтобы ты сам это понял и только тогда принял одно из моих предложений. Для осознанного выбора тебе сейчас не хватает знаний и я могу устранить этот пробел, если ты доверишься мне и позволишь показать тебе твои чувства. Ты готов позволить мне помочь тебе?

Люциус задумался. С одной стороны, ему хотелось доверять Дагде, с другой — это было очень рискованно и страшно. Разум говорил, что терять ему уже нечего, он впустил это чудовище в свой дом, дал ему власть над собой и своей семьёй, и вообще Повелитель мог его ни о чём не спрашивать, а просто приказать, но слабая человеческая душонка кричала от страха, столкнувшись с чем-то, что мужчина был не способен понять и контролировать. Переборов себя, Люциус ответил:

— Да, я хочу понять себя.

— Тогда прикажи домовику принести сыворотку правды, — приказал Дагда, удобнее устраиваясь на своём стуле.

Поколебавшись несколько секунд, блондин призвал домовика и в скорости вертел в руках маленький флакон с прозрачной, слегка опалесцирующей жидкостью.

На столе появился стакан с водой, и Дагда взглядом пригласил хозяина дома самому налить себе зелье, которого так боялись в магическом мире. Решив не оттягивать неминуемое, Люциус накапал лошадиную дозу зелья и залпом осушил стакан. Дагда подождал минуту и начал допрос:

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне страшно, — пытаясь бороться с сывороткой, выдавил мужчина.

— Почему?

— Правда приносит боль и делает человека уязвимым.

— Посмотри на мужчину на ковре. Что ты к нему чувствуешь?

— Мне его жалко.

— А как бы ты его описал?

— Страстный, ранимый, сильный, красивый, умный, надёжный...

— А что ты ощущаешь, если представляешь себе, как держишь в руках его тело и целуешь обнажённую кожу? — прервал его Дагда.

Люциус покраснел как рак и начал хватать ртом воздух.

— Возбуждение, страсть, нежность, желание защитить... — выдавил из себя хозяин поместья.

— А теперь представь на месте Северуса Нарциссу. Что ты чувствуешь?

Серые глаза распахнулись на пол-лица.

— Нежность, благодарность, желание защитить, печаль, раздражение... — мужчина замолчал, сам с удивлением слушая, что говорит.

— Что тебя в ней раздражает? — заинтересовался мальчик.

Люциус ещё больше покраснел. Отвечать на такие личные вопросы ребёнку было неудобно, но сыворотка заставляла говорить:

— Она слишком холодная и сдержанная, в ней так мало искренности и любви. Мне хочется, чтобы она была больше Блек как в доме, так и в постели, — при последних словах Люциус закрыл себе рот руками.

— Какой же у вас интересный мирок, Люциус. Просветите меня, как у вас относятся к однополым парам и союзам с количеством партнеров больше двух? — хитро прищурившись, спросил мальчик.

Блондин побледнел, потом покраснел, его попытки промолчать забавляли Дагду от души.

— Извращенцев, которые позорят предков мужеложеством, изгоняют из Рода и общества, а многожёнцев проклинают бесплодием.

— Экие у вас строгости. Ну, запретить однополые пары — это я понимаю: попытка хоть как-то поддержать численность населения. Но зачем же так с многожёнством? Ведь вы не христиане, это не грех.

— Не знаю, так принято, — растерянно проговорил блондин.

— Вот и будем решать этот вопрос по факту. Я предлагаю тебе три варианта разрешения проблемы с Северусом. Самый простой — отпустить, стерев память и исключив его из защиты поместья. Для Драко я подберу других крёстных, которые будут ценить оказанную им честь. Второй вариант похож на первый, так как приведёт к тем же последствиям для Снейпа, — парень кивнул на лежащее тело, — я просто убью его, всё равно он не жилец.

— Не надо! — выпалил Люциус, потом взял себя в руки и спросил. — Почему стирание памяти приведёт к его смерти?

— Всё просто, с его нынешним гонором и надменностью, он не удержится и ввяжется в войну со мной, и уж тогда я его жалеть не буду, и мне плевать, по чьей указке он ко мне полезет. На самом деле он считает себя умнее и Волдеморта, и Дамблдора, колобок недобитый! — в сердцах сказал Дагда, глянув на зельевара.

— Но Вы сказали, что есть третий вариант? — с надеждой спросил Малфой.

— Да, но он тебе очень не понравится, — зло улыбнулся мальчик. На симпатичном пухленьком личике это выглядело ненормально. — Тебе придётся решить, нужен он тебе или нет. Если он интересует тебя как потенциальный партнёр и возможный супруг, то сегодня мы должны будем поговорить аналогичным образом с твоей супругой, — услышав это Люциус чуть не лишился чувств, а Дагда еле сдержал смех. — Да, Люциус, за всё надо платить, Род не терпит измен и браков, в которых люди не ищут диалога и не стараются максимально сблизиться. Муж и жена — это единое целое. Если Нарцисса разрешит тебе ухаживать за Северусом, то я возьмусь за весьма неблагодарный труд по перевоспитанию этого осла. Слава богу, он ещё совсем мальчишка, и его можно перековать, но и тут не так всё просто. Ты поклянёшься мне жизнью твоего сына, что не будешь вмешиваться. Я знаю, что тебе будет очень больно смотреть на то, что я буду делать с твоим знакомым, но это должно быть сделано, только так ему можно помочь. Существуют другие, более гуманные методы, но они требуют десятилетий, которых у меня нет. Итак, каков твой выбор?

Мальчик отпил из бокала, стоящего на столе — по виду это был очередной сок — и вопросительно посмотрел на Люциуса.

— Мне тяжело решить. Если я соглашусь, я могу потерять и жену, и Северуса. Нарцисса вполне способна превратить нашу жизнь в кошмар, тем более что он никогда не сможет принять моих чувств, а если и примет, то от нас отвернётся всё общество. Быть извращенцем у нас гораздо хуже, чем быть Пожирателем. Но если я откажусь и потеряю его, то не смогу себе простить, — мужчина был в отчаянии.

— Люциус, успокойся, — ледяным тоном приказал хозяин. На аристократа это подействовало как пощёчина.

— Простите, Повелитель! — выпалил мужчина и, моментально слетев со стула, грохнулся на колени.

— И к чему этот спектакль? — спросил Дагда. Глаза ребёнка стали похожи на зелёные льдинки.

— Повелитель, простите моё недостойное поведение! — взмолился блондин.

— И чем, по-твоему, меня могло оскорбить твоё поведение? — настороженно поинтересовался мальчик.

— Вы — хранитель магии Рода. Наверняка Вам противно слышать о моей низменной страсти, я прошу простить меня и не наказывать за мои грехи жену и сына, — не смея поднять взгляд, пояснил мужчина.

— Если твои чувства к предателю всего лишь "низменная страсть" — убей его и освободись от неё, — прошипел не хуже Волдеморта Дагда.

Люциус вскинул голову, смотря на ребёнка взглядом, полным отчаянья. Увидев холодное презрение в глазах Повелителя, аристократ истолковал его по-своему, опустив голову и побледнев, он потянулся за волшебной палочкой. Встав на ноги и двигаясь словно деревянная кукла, он подошёл к мужчине, которого считал своим другом в течение семи последних лет, а до того ещё семь лет следил за его учёбой в школе. Люциус пытался убедить себя, что перед ним враг, вспоминал все те случаи, когда этот полукровка использовал его, как денежный мешок и инструмент для поднятия престижа в обществе. Мужчина заставлял себя думать, что делает это ради семьи, тем более что ради неё он уже не раз убивал и перешагивал через собственные интересы и принципы. Нацелив палочку на бывшего друга, он уже начал произносить два слова, которые наверняка оборвут жизнь молодого мужчины, но, глянув на бледное, некрасивое лицо, на чёрные волосы, разметавшиеся по ковру, Люциус с отчаяньем осознал, что не сможет этого сделать. Он слабый человек, который погубил свою семью. Млфой упал на колени рядом с Северусом и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакал.

Из состояния беспросветного отчаянья его вывело ощущение детской ладошки у себя на плече. Подняв голову, он увидел своего Повелителя, стоящего рядом и с нежностью смотрящего на расстроенного мужчину.

— Ты ещё раз подтвердил правильность моего выбора, — голос мальчика был наполнен нежностью, так с Люциусом говорила только мама, когда ему удавалось заставить женщину гордиться собственным сыном. — Если бы ты его убил, то уже через час меня бы не было в твоём доме, и ты бы забыл, что видел меня. Мне не нужен человек, который может убить свою любовь ради долга. Такие люди не имеют ценности для Богов. Боги странные... Они любят задавать людям сложные, кажущиеся невыполнимыми задачки, но и награда обычно высока. Если ты решишься пойти вместе со мной, то вся твоя жизнь и жизнь людей, которые тебе дороги, превратится в постоянное испытание. Иногда задачки будут лёгкими, иногда они будут казаться невыполнимыми, но я скажу тебе это сейчас и повторю столько раз, сколько потребуется: "В жизни человека не бывает испытаний, которые были бы ему не под силу. Бывают малодушные люди, которые отступают и сдаются, но если бы они продолжили выкладываться по полной, то у них бы всё получилось". Если ты решишь, что готов рисковать всем, что имеешь, ради того, чтобы стать лучше и сильнее, для того, чтобы этот мир стал светлее и добрее, то я помогу тебе и твоей семье. Но плата будет высока. Я возьму в уплату все твои страхи и предрассудки, ты отдашь мне свои предубеждения и представления о Мире. Я сотру грань между Светом и Тьмой, Добром и Злом и кину тебя в мир, в которым всё зависит только от тебя и твоего выбора. Готов ли ты пойти за мной? — голос Повелителя был нежным и чарующим, как будто он описывал самую прекрасную картину во Вселенной, его глаза были закрыты, а на губах играла улыбка.

Люциус смотрел на странного ребёнка и только теперь начинал понимать, в какой же переплёт он попал. В его тридцать с небольшим лет он ещё не перестал верить в чудеса, и когда появился кто-то, кто с радостью распахнул ему двери в мир, полный чудес и оживших сказок, он ринулся в него, очертя голову. Теперь же он с ужасом осознал, что сам стал героем сказки, и это ему предстоит бороться с драконами и злыми колдунами, открывать легендарные руины, и строить волшебные города. Но вот только все эти подвиги смотрелись так вдохновляюще на страницах книжек, а в реальности... За всё нужно платить, и подвиги называются подвигами не просто так, а потому что раньше многие из людей пробовали это сделать, но погибли, так и не достигнув желаемого. В хроники и легенды попадают не за красивые глаза и не потому, что ты считаешь себя таким уникальным, а потому, что ты старался изо всех сил добиться невозможной цели, при этом зная наверняка, что плоды твоих слёз и крови достанутся другим.

— Меня позвал этот умирающий мир, и я не хочу подвести его, он ожидает от меня многого, и только это важно. Люди, которые пойдут за мной, обрекут себя на самую кровопролитную и беспощадную войну в истории вашего мира. И она будет страшнее во много раз из-за того, что в ней на моей стороне будут сражаться Боги и сам мир. Но жители этого мира настолько погрязли в грехе и лени, что не захотят меняться. Я не собираюсь никого менять силой, но я буду собирать вокруг себя тех, кто готов рискнуть встать на дорогу Богов, а это вызовет страх и ненависть. Против меня и моих людей ополчатся все. Я не могу позволить своим людям быть слабыми, а то, что творится у тебя в семье, это огромная проблема. Она заключается не в том, что ты любишь мужчину, и не в том, что не доволен женой.

Главная проблема — что ты не принимаешь решений, а значит, ты уязвим. Враг может соблазнить твою жену, и она выступит против тебя, вдобавок — настроит против тебя сына. В твоё сердце может заползти тоска и отчаянье из-за того, что ты не можешь быть с человеком, которого любишь. Северус — это вообще отдельная история, стоит кому-то похвалить его чуть больше, и он продаст и тебя, и меня. Я не могу этого допустить.

Но если ты мне доверишься и согласишься рисковать, мы можем попытаться сделать мечту явью. И начать необходимо с самого простого — отношений между тобой и Нарциссой. Ты можешь мне сейчас не поверить, но я уверен, что если ты постараешься, то она станет для тебя идеальной женой, о которой ты так долго мечтал. Так какое решение ты принимаешь? — спросил мальчик и отошёл.

Аристократу было тяжело, всю жизнь он плыл по течению: отец выбрал жену, отец приказал стать Пожирателем, отец оставил связи, которые он создавал в обществе десятилетиями, и он же решил, чем будет заниматься сын. Только крёстного сыну Люциус выбрал сам — хотел показать Северусу, что тот дорог ему настолько, что аристократ считает мрачного парня членом своей семьи... И что в итоге?!

Теперь же ему предлагают прыгнуть в воду, рискнуть всем, что дорого в жизни, ради призрачного будущего. В этот момент мужчине было жаль, что он не выпускник львиного факультета — это у тех при одной мысли о подвигах и приключениях сносит крышу, а он — слизеринец, привыкший в первую очередь просчитывать последствия и готовить пути отступления. Для него предложение Дагды было равноценно воплощению всех детских кошмаров и надежд одновременно.

Но уже сейчас, ещё не встав с колен, аристократ прекрасно понимал, что не упустит такого шанса, что будет идти за этим страшным человеком так далеко и долго, насколько у него хватит сил. И в этот раз он понимал, что впереди не лёгкая прогулка, а боль, отчаянье, потери, но и великие дела, огромные свершения, и кружащие голову власть и сила. Ни один слезеринец не в силах отказаться от такого предложения.

— Что мне надо сделать? — спросил Люциус, взяв себя в руки и поднявшись с колен.

— В общем-то ничего, мне было нужно только твоё согласие. Добби! — позвал мальчик странного эльфа, от которого уже не раз пытались избавиться.

— Что хозяин Дагда хочет, чтобы Добби сделал? — пропищало лопоухое существо, вежливо поклонившись.

Люциус удивился перемене — этот эльф всегда был неуправляем, и вёл себя слишком возбуждённо, но сейчас являлся образцом спокойствия и вежливости.

— Не удивляйся, Люциус, просто этот малыш — такая же аномалия, как и я. У него слишком слабые узы подчинения, к тому же начали появляться признаки собственного сознания и эмоций. Он может стать началом новой расы магических существ, — пояснил мальчик, разглядывая домовика, преисполненного чувства собственного достоинства. — Он выбрал меня, как хозяина, и его психика стабилизировалась.

— Добби счастлив служить хозяину Дагде, — поклонилось лопоухое существо, которое за то время, что его не видел хозяин поместья, изрядно прибавило в росте.

— Добби, перенеси сюда госпожу Малфой. Затем принеси лёгких закусок, графин её любимого вина и бокалы для нас всех, а мне — жареных креветок с рисом. Выполняй. Да... День обещает быть длинным и тяжёлым, как бы Северус не простудился, валяясь на ковре. Люциус, перенеси его на кровать, он всё равно не очнётся, пока я этого не захочу, — с усталым видом продолжил раздавать приказы мальчишка .

Мужчина перенёс зельевара на кровать и залюбовался мирной картиной спящего брюнета, от созерцания которой его отвлекло появление супруги.

Леди Малфой никак не проявила своего удивления, будучи столь странно приглашённой на встречу в настолько необычное место, о существовании которого в поместье, она раньше не догадывалась. Увидев незнакомого мальчика и странную обстановку, она хотела уже было возмутится, но, заметив мужа, а затем и его друга, успокоилась. Поразмыслив, она предположила, кто её позвал.

— Здравствуйте, леди Малфой. Простите за столь странное приглашение, особенно если учесть, что оно исходит от гостя вашего дома, но обстоятельства вынудили меня познакомится с Вами гораздо раньше, чем я рассчитывал. Позвольте представиться — Дагда, гость вашего мужа, — галантно поклонился мальчик, закончив речь.

Нарцисса внимательно следила за каждым движением и словом незнакомца, о котором говорил муж. Всё в ней кричало о том, что она попала в очень опасное положение, а растеряно-растрёпанный вид мужа не предвещал ничего хорошего. Сейчас можно было ожидать всего, что угодно: от Авады в лоб, до освобождения от надоевшего брака, хотя в последнее она верила с трудом.

— Здравствуйте, Дагда. Я не была вам представлена, так что позвольте исправить эту ситуацию — Нарцисса Малфой, — решила поддержать игру женщина.

— Леди Малфой, у нас с вашим мужем произошёл очень интересный разговор, продолжение которого без вас было бы не этичным и не логичным. Не желаете присоединиться?— предложило чудовище, прикидывающееся ребёнком. И Нарцисса не видела возможности избежать этого разговора.

— Почему бы и нет. Но чем может помочь вам простая женщина? — полюбопытствовала Нарцисса, присаживаясь на один из стульев, и беря в руки бокал.

— Ну, что Вы! Я считаю, что такая умная и сильная женщина, как вы, может сыграть решающую роль в серьёзной партии, — галантно ответил малыш.

Его слова и манера говорить полностью не вязались с внешним видом, и, чтобы не путаться, Нарцисса нарисовала себе образ седобородого старца и представила, что он просто выпил оборотного зелья. Собеседник явно был серьёзным игроком и, в отличие от её мужа, не собирался сбрасывать её со счётов. Это нервировало и пугало. Женщина почувствовала себя улиткой, которую лишили панциря. В мире, в котором она жила, на женщин смотрели свысока и отводили им роль украшения, матери для долгожданного наследника. Даже воспитание детей считалось слишком серьёзным занятием для женщины. Конечно, были исключения, когда женщины становились политиками, врачами, учителями, но для таких было почти невозможным выйти замуж, потому что их всё равно считали порченым товаром. Женщина выбирала или карьеру, или семью, и такой выбор был доступен далеко не многим. Всем было наплевать, что она прекрасный целитель и зельевар не хуже, чем этот носатый полукровка. Но женщина — Мастер Зелий?! Этого её отец стерпеть не мог и сразу же выдал её замуж. А её муженёк видел в ней только красивую куклу, роль которой она исправно играла для него. Единственным положительным моментом, который принёс брак, стал Драко. Но и его скоро у неё отберут.

— Как такое возможно? Я ведь всего лишь женщина, — гнула своё леди Малфой.

— Женщины испокон веков правили нашим миром, позволяя мужьям играть в их игры и считать себя теми, кто принимает решение. Но любая женщина знает, что нет великого мужчины, за которым не стояла бы великая женщина. Именно женщины подводят своих мужчин к правильным решениям, а решения, которые те принимают сами, обычно ошибочны. Только от мудрости, терпения и любви женщин зависит, чего достигнут их мужья и сыновья, — совершенно серьёзно заявил Дагда.

— Вы мне льстите. У меня нет той власти, что вы мне приписываете, — вежливо ответила Леди Малфой, но внутри неё всё было сковано страхом. Этот игрок не давал ей ни единого шанса для нужного хода.

— Но вам бы хотелось, чтобы супруг прислушивался к вашим советам, считался с вашими пожеланиями и потребностями, — не спрашивал, а утверждал собеседник. — Именно для этого мы здесь сейчас и собрались.

— Мой супруг хорошо обо мне заботится, — холодно и немного обиженно ответила блондинка. И хотя обида была сыграна, женщина не сомневалась, что её игру не заметят. Ведь раньше никто не замечал.

— Нарцисса! Вы не вещь и не питомец, которого приобрел Люциус, вы — его супруга! И, пожалуйста, не разыгрывайте передо мной великосветскую дурочку, у вас это плохо получается, — холодно отрезал Дагда.

Аристократка зло сощурила глаза — раньше её никто не смел упрекнуть в плохой игре! Даже родители и учителя всегда покупались на её спектакли. Это бы вызов. Скинув маску, она зашипела:

— Вы первый, кому так кажется! Раньше никто не жаловался.

— Раньше вы никому не были интересны.

— А вам я интересна? — выплюнула женшина.

— Да, — спокойно ответил собеседник. — Вы сильная женщина и очень сильный маг — так почему я должен игнорировать такой ресурс?

Женщина опешила. Все её сёстры мечтали о свободе: Андромеда сбежала и вышла за маггла только чтобы убраться подальше от родителей и волшебного мира, Белла пошла к Тёмному Лорду и каким-то образом доказала свою пригодность для служения, что поставило её на одну ступень с мужем, а ей не удалось. Она застряла в мире, который душил её и по капле выдавливал из неё жизнь, разум и чувства. Она уже отчаялась обрести свободу и любовь, а этот молокосос смеет играть с ней!

— И что же вы сделали бы с таким "ресурсом"?! — прошипела взбешённая женщина.

Мальчик уселся поудобнее и начал перечислять, загибая пальчики:

— Сначала я бы узнал ваше призвание как мага, потом бы постарался помочь вам и вашему мужу в налаживании отношений. Возможно, вы тоже отчасти виноваты в своём положении — Вы слишком заигрались. И, напоследок, предложил бы организовать дело, которое заставило бы вас выкладываться по полной. Мне кажется, у вас дар целителя, слишком много в ауре зелёного, да и синего хватает, так что вы гораздо умнее, чем стараетесь казаться. А то пожарище красного, что я вижу, говорит о нерастраченном сексуальном желании, — мальчик смотрел на женщину, склонив голову набок и рассматривая что-то вокруг неё.

Нарцисса зарделась, как маков цвет, и уже не знала, что она испытывает сильнее — злость или смущение.

— Да как вы смеете! — закричала женщина, вскакивая с кресла и размахивая руками. — Я вам что — подзаборная девка, про личную жизнь которой могут говорить все, кому не лень?! Я леди, и никогда не давала повода в этом усомниться! — кричала она. Её идеальная причёска сбилась, щёки раскраснелись, и сейчас она была похожа скорее на взбешённую вейлу, чем на леди.

Ребёнок смотрел на неё, умилённо улыбаясь, и когда женщина сделала паузу, чтобы набрать воздуха для новой тирады, он привлек её внимание:

— Нарцисса, посмотри, — указал мальчик куда-то в сторону.

Когда разъярённая женщина повернулась в указанном направлении, она столкнулась с невероятной картиной.

Её ледяной супруг, который никогда не обращал на неё внимания больше, чем того требовали приличия, смотрел сейчас на неё глазами, полными страсти и восхищения.

Он стоял, зачарованный живой красотой и темпераментом женщины, которую он считал своей женой вот уже восемь лет. Люциус часто представлял, какую женщину он бы хотел назвать своей женой и любимой, и всегда перед его внутренним взором вставал образ самостоятельной сильной женщины, которая способна принимать решения и отстаивать их. Он представлял пламенный темперамент своей возлюбленной, который превратит их жизнь в постоянную смесь борьбы и секса. Но это оставалось лишь мечтами, потому что рядом с ним была покорная холодная кукла, которая готова выполнить любое его желание, вот только жизни в ней не было ни капли. Но сейчас он смотрел на женщину из своих фантазий: сильную, умную, страстную, и не мог понять, как он просмотрел такое чудо. Каждое его чувство и эмоция отражались, на его обычно, таком бесстрастном лице, и увиденное не давало возможности сказать, что это игра или злая шутка.

Люциус осторожно, словно боясь спугнуть, подошёл к женщине и нежно погладил её по щеке:

— Какая же ты красивая! — эмоции переполняли его, а сыворотка помогала облечь их в слова. — Я всю жизнь мечтал о такой, как ты, но даже и не подозревал, что жил рядом с мечтой. Я так хотел, чтобы моя жена стала мне другом, любовницей, спутницей жизни, и безумно страдал рядом с чистокровной женой из приличной семьи. Где же ты пряталась от меня всё это время? — он говорил слегка бессвязно, а в его глазах горел лихорадочный огонь, который делал его похожим на безумца.

— Что с ним?! — перепуганно и слегка истерично спросила Нарцисса, глядя на Дагду.

Парень был абсолютно спокоен, а на губах его играла довольная улыбка:

— С ним всё в порядке, просто он сейчас находится под действием Веритасерума и не может лгать.

Услышанное потрясло женщину, но она сразу же взяла себя в руки, в глазах её зажёгся огонёк расчёта и коварства. Дагда веселился от души.

— Дорогой, скажи мне, где ключ от сокровищницы замка? — елейным голосом поинтересовалась она у мужа.

Люциус напрягся, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова, но зелье оказалось сильнее жадности Малфоев:

— В моём кабинете, за портретом деда, — нехотя ответил мужчина. — И зачем он тебе? — спросил недовольный блондин.

— Он мне не нужен, но теперь я уверена, что твой хозяин говорил правду, — ответила женщина.

Дагда рассмеялся от всей души, сползая на пол в приступе веселья. Эти люди были просто находкой, по крайней мере, скучать в ближайшее время ему точно не придётся!

— И что тут такого смешного? — поинтересовался Люциус.

Нарцисса пожала плечами, глядя на бьющегося в истерике мальчишку.

— Дорогая, можно я налью тебе вина? — спросил супруг, подходя к столу.

Женщина кивнула, всё ещё глядя на смеющегося мальчика, и эта невнимательность ей дорого обошлась. Пережитые потрясения ослабили железный контроль опытной аристократки, и она залпом осушила бокал с любимым Шардоне. Вместе с пузырьками газа в голову ударило не только спиртное, но и сыворотка правды, заботливо подлитая супругом.

Мальчик понял всё сразу и зашёлся новым приступом смеха.

— Дорогая, скажи, а что ты думаешь обо мне? — спросил Люциус точно тем же тоном, каким Нарцисса не так давно спрашивала его о ключе.

Дагда уже не мог смеяться и только похрюкивал, уткнувшись в ковёр.

— Холодный надменный сноб, но вроде не дурак, — на автомате ответила леди Малфой и только тогда поняла, что произошло. В её глазах вспыхнуло фамильное безумие Блеков, и с криком "Ах ты!.." она начала гонять Люциуса по небольшому помещению. Оценив возможность быть затоптанным, Дагда быстро вспрыгнул на кровать и, усевшись рядом с бессознательным Снейпом, начал наблюдать за разворачивающейся баталией.

Зрелище было феерическое! Похоже, Нарцисса оказалсь удивительно одарённой актрисой, и большой экран понёс огромную потерю, лишившись её таланта, поскольку она умудрилась спрятать ото всех невероятный темперамент и приличный запас ругательств за маской вежливой и холодной леди. К данному моменту счастливый Люциус уже схлопотал синяк, украсивший его скулу, и несколько режущих проклятий, которые изрядно порвали одежду и немного поцарапали самого красавца. Ко всеобщему счастью, в тот момент, когда Добби забирал леди Малфой, у неё не было при себе палочки, так что колдовала она руками и, похоже, сама этого не замечала. Данное обстоятельство избавило присутствующих от необходимости прятаться от Авад, а в том, что нежная аристократка несколько раз пыталась произнести это Непростительное, не было никаких сомнений. Похоже, личная жизнь лорда Малфоя обещала быть бурной и яркой.

Бег с препятствиями и попытки уничтожить личные комнаты Дагды продолжались минут десять, после чего Люциус перехватил инициативу и, повалив супругу на ковёр, начал страстно срывать с неё одежду, покрывая брыкающуюся женщину поцелуями. Дагда не возражал против сексуальной сцены, тем более что артисты были весьма красивы, но, рассудив, что потом ему это дорого обойдётся, скрепя сердце, привлек к себе внимание увлёкшихся супругов:

— Простите! Я, конечно, не против, но, возможно, вам будет удобнее заниматься созданием братика для Драко в своих комнатах? — осторожно поинтересовался невольный зритель, состроив абсолютно невинную мордашку.

В тот же миг на него уставились две пары глаз, полных решимости уничтожить помешавшего им наглеца, но, осознав, что устроили эту сцену перед посторонним, да ещё и ребёнком, Малфои покраснели и начали спешно приводить себя в порядок. На этот раз Дагда героическими усилиями сдержал рвущийся наружу хохот, так как справедливо решил, что от двух Авад одновременно он может и не уклониться, а в том, что уязвлённые аристократы в этот момент смогут наколдовать их без всяких палочек, он даже не сомневался.

Так что, дождавшись, пока супруги придут немного в себя и усядутся в кресла, он сразу принялся за дело:

— Нарцисса, представьте себе, что ваш муж вас безмерно любит, но у него появился любовник, мужчина.

— Ему что, меня мало? — воинственно спросила женщина.

— Нет, просто он любит и вас и его. Это вопрос чувств, а не секса.

— А тот второй — это Северус? — настороженно спросила женщина, глядя на побледневшего мужа.

— Да, — ответил вместо Дагды блондин.

— Я так и знала! — воскликнула женщина. — Всё никак не могла понять, чего это ты приваживаешь этого полукровку? — не унималась она.

— Не оскорбляй его, — холодно приказал муж.

— Если бы он был хотя бы достоин тебя, то я бы поняла. Но он же полное ничтожество, и хотя у него есть своё очарование, пользоваться им он совершенно не умеет, — фыркнула блондинка.

Дагда расхохотался, а Молфои, не понимая юмора ситуации, уставились на него.

— То есть, против любовника, как такового, Вы против ничего не имеете — главное, чтобы он был достоин Люциуса? — всё ещё посмеиваясь, уточнил мальчик.

Нарцисса задумалась, и было видно, что она прислушивается к своим ощущениям.

— Нет, но он должен будет стать частью семьи и понравиться мне тоже, хотя бы как друг. Только так я вижу решение этой проблемы. Я не позволю, чтобы моя семья была опозорена в обществе, и мой сын рос с клеймом изгоя из-за глупости родителей, — ответила женщина. Казалось, этот ответ удивил её саму.

— Люциус, у тебя святая жена, и я надеюсь, ты это понимаешь, — совершенно серьёзно заявил Дагда.

— Да, теперь я это знаю, — глядя на женщину совершенно влюблёнными глазами, ответил отец семейства. Нарцисса мило покраснела, и было заметно невооруженным глазом, что Драко теперь недолго будет оставаться единственным ребёнком в семье, потому что как только они с мужем останутся наедине, то сразу же займутся исправлением этого прискорбного упущения.

Посмотрев на супругов, Дагда предложил им превратить свадебные браслеты в оригинальные артефакты. Зная скрытную природу слизеринцев и то, как трудно им говорить правду, а особенно признаваться в своих сокровенных желаниях, сюзерен предложил наделить браслеты свойствами, схожими с действием сыворотки правды. Это должно было помочь супругам наладить диалог и научиться быть честными друг с другом. Единственным ограничением был тот факт, что действовать таким образом браслеты будут только тогда, когда супруги останутся наедине. Недоверчивые слизеринцы задали массу вопросов о возможных последствиях использования артефакта, но в конце концов согласились.

Нарциссе было рассказано о переезде на север, и о том, что там намечается создание поселения для тех, кто захочет последовать за Дагдой. И так как людей будет немало, то леди Малфой предложили заняться созданием больницы и лаборатории зелий при ней. Парень предупредил, что как зельевар, Северус будет недоступен очень долгое время. Эти новости вогнали женщину в близкое к шоковому состояние. Выпив успокоительного, она начала лихорадочно обдумывать план действий, и мужчины поняли, что надолго потеряли её как собеседника.

Сыворотка к тому времени уже закончила действовать, и Люциус предложил подняться в столовую для обеда. Нарциссу, правда, пришлось вести за руку, так как для неё ничего, кроме проекта, в данный момент не существовало, и она плохо ориентировалась в пространстве.

За столом продолжилось обсуждение судьбы Северуса. Люциус попросил Повелителя заняться зельеваром, поклявшись, что не будет вмешиваться в происходящее. Дагда смотрел на Малфоев и вспоминал, какими они были в его комнате, понимая, что эти молодые люди были лишены детства, и теперь ему придётся возмещать нанесённый ущерб. Ситуация с Северусом и Волдемортом были подобны этой: дети без детства и любви. У большинства людей в этом мире подобные проблемы, а те, у кого детство было, лишены приличного воспитания, в качестве примера чему вспоминалось семейство Уизли. Но сейчас это была не его проблема, у него на руках около сотни аристократов и их семейств. Это наследие Волдеморта уже привязано к нему намертво, и первое, что придётся сделать, это вернуть им то, что у них забрали. Естественно, ни один ребёнок из семей, на которые он имеет влияние, не пойдёт в Хогвартс. Они все будут числиться на домашнем обучении, а их воспитанием и образованием нужно будет заниматься с особым усердием.

Глава 3

Сидя у себя в комнате, Дагда задумчиво крутил в руках ошейник.

Вариантов воспитания Северуса было несколько. Сначала парень хотел болью и унижением стереть старую личность, а потом выстроить новую. Это был хлопотный и неприятный способ перепрограммирования, но из быстрых только он способен дать нужный результат за крайне сжатые сроки. Но, глядя на Нарциссу и Люциуса и анализируя ситуацию со слизеринцами, Дагда решил поэкспериментировать, и главную обучающую роль в этом процессе должен будет сыграть ошейник. От того, насколько правильно он будет запрограммирован, зависит итог всего мероприятия. Затея была рискованная и требовала основательного пересмотра планов, но результат должен оправдать все хлопоты и затраты.

В подсознании Дагды были местные законы магии, которые на интуитивном уровне будут руководить процессом, а сознательно он решил воспользоваться знаниями своего мира. Руны здесь — это сложная система, в которой одной руне соответствует одно значение, и только взаимодействие её с другими рунами может создать что то новое. При этом могут появиться побочные результаты, которые необходимо уравновешивать другими рунами, и так может продолжаться до бесконечности. В родном мире Дагда руны были скорее универсальными ключами, при этом каждый рунический ряд имел свои свойства и специализацию, так что одна и та же руна, внешне ничем не отличающаяся, в разных рядах могла давать противоположное значение.

Классически руны Старшего Футарка — это целый набор понятий или свойств, который часто не понятен даже самим эрилям. Каждый рунный маг должен найти для себя свои собственные значения, заговорить с рунами, сделать их частью себя, тогда он сможет что-то творить. Создание рунного амулета — это больше творческий процесс и программирование, чем колдовство.

Сначала пишется алгоритм, четкое и логичное описание желаемого действия предмета, а уже потом действие описывается кодом, то есть рунами. При этом они плетутся интуитивно, мастер следит за узором, а не за прописными значениями.

Алгоритм уже был написан и лежал на столе перед парнем, к каждой строке команд был прописан кусок кода или узора, теперь осталось свести всё вместе и наполнить их жизненной энергией и магией. При таком раскладе артефакт будет не только выполнять необходимые функции, но и подстраиваться под нужды хозяина. Закрыв глаза, Дагда погрузился в медитацию, переводя своё сознание на тот уровень, где правили энергии и Боги. Посмотрев на сияние плетения у себя в руках, он проверил его крепость и гармоничность и только после этого обратился к Богам за помощью. Он просил Шиву вдохнуть в этот артефакт свою очищающую силу, чтобы тот, кто его будет носить, был вынужден столкнуться с результатами своих деяний немедленно. Ощутив, как запульсировало и налилось силой плетение, Дагда поблагодарил божество и вернулся в реальность. У него на руках, переливаясь фиолетовым сиянием, лежал ошейник из металла, он был сделан из наборных пластин и представлял собой змею, кусающую себя за хвост. Артефакт больше походил на произведение искусства, чем на предмет, лишающий свободы.

Этот мир был удивителен.

Дагда никак не мог привыкнуть, что здесь так легко давалась трансформация физических объектов. В его мире это было почти невозможно, он был более плотным, и материя реагировала только на грубую физическую обработку , и прожив в таком месте не одну сотню воплощений, сознание Дагды привыкло менять окружающую среду, которая отчаянно сопротивлялась. Это было равнозначно тому, что прожив большую часть жизни на планете с очень большой силой тяготения, попасть на планету, где сила тяжести в несколько раз меньше. Такой человек в мире со слабым притяжением будет казаться суперменом. Так же и Дагда понимал, что его навыки превосходят возможности местных жителей во много раз, но это накладывало и огромную ответственность. Если в своём родном мире он мог в запале пожелать кому-то смерти, и это привело бы максимум к несерьёзной болезни, то тут это вызовет немедленный летальный исход. Радовало только одно — у него уже давно подсознание слито с сознанием, и немотивированных или неконтролируемых поступков или мыслей у него уже нет, иначе этот мир стал бы не местом боя, а бойней с сумасшедшим демоном в главной роли.

Попав в сюда, Дагда осознал ценность и необходимость своего старого и такого скучного мирка. Люди, которые в нем живут, считают его тюрьмой или наказанием, а на самом деле это школа, в которой из обычных полуразумных существ, делают таких, как он. Выходцы с Земли способны менять целые миры силой своей мысли, именно поэтому их не выпускают из круга воплощений до тех пор, пока сознание Землянина полностью не разовьётся и не просветлеет. Никому не нужны безумные боги.

Тяжело вздохнув и посмотрев на лежащего без сознания мужчину, парень понял, что оттягивать неприятный момент больше нет смысла, и, застегнув на шее Снейпа ошейник, разбудил мужчину.

Очнувшись, зельевар, сразу начал оценивать обстановку, не открывая глаз. Он понял, что находится не в своей комнате, а значит, в опасности. Во-вторых, он заметил, что лежит одетый и даже в обуви на чем-то мягком, вокруг было тихо, только потрескивание факелов создавало приглушенные звуки, из-под прикрытых век было видно, что в комнате полумрак. Пахло жилым помещением и немного пылью, так, словно, кто-то въехал в комнату, которая давно пустовала. Запах сразу пробудил воспоминания, перед глазами стоял как живой наглый мальчишка который посмел издеваться над ним. Следующим воспоминанием стали всепоглощающая ярость и потом темнота. Вывод был не утешительным: молокосос его вырубил.

— Северус, хватит притворяться, тем более что выходит не очень, — раздался ненавистный голос.

Мужчину даже подбросило:

— Да как ты смеешь, мальчишка! Я поставлю тебя на место! — разорялся бывший декан Слизерина.

— Интересно и как ты представляешь этот процесс? — ехидно поинтересовался мальчик. В этот момент он был похож на всех тех богатеньких маменькиных сынков, которые травили Северуса годами.

— Да я смешаю тебя с грязью! Ты будешь гадить от страха только слыша моё имя!... — кричал мужчина, не замечая, что говорит в слух то, что до этого никому не говорил.

— И такому человеку Дамблдор поручил воспитание детей, — сам себе сказал мальчик, наблюдая за беснующимся мужчиной. Понятно, что старик пытался держать зельевара и шпиона, который ему многим обязан, под рукой... Но ставить двадцатилетнего, озлобленного мальчишку на роль преподавателя одной из важнейших дисциплин и декана с точки зрения педагогики и психологии — убийственный шаг. Понятны так же стремления директор уничтожить или хотя бы подорвать ненавистный ему дом, но куда смотрел совет попечителей?! Но если вспомнить о других профессорах этого гадючника, возможно они полагали, что это ещё не худший вариант.

Всё это время мужчина продолжал поливать грязью мальчика, сидящего перед ним.

— Всё, хватит! — приказал парень, и зельевар моментально заткнулся, возмущенно глядя на пацана. В комнате повисла благословенная тишина. — Пора пояснить, во что ты вляпался, — серьёзно сообщил Дагда. — Если бы у тебя было больше самообладания и осторожности, ты бы заметил странность своего поведения уже давно. После пробуждения ты продолжаешь нести ту ахинею, которая у тебя в голове. Ты даже не заметил, что говоришь то, что думаешь, полагая, что перед ребёнком нет необходимости держать маску. Но могу тебя огорчить, я во много раз старше не только тебя, но и твоего работодателя. А маленькие дети с непомерным самомнением? наподобие тебя, меня уже давно не впечатляют. Была бы моя воля, я бы отправил тебя на перерождение, и пусть твоими тараканами занимается кто-то другой, но есть как всегда "но". За тебя вступился Лорд Малфой, и даже его супруга поддержала просьбу мужа. По этой прискорбной причиной мне придется заниматься твоим воспитанием, хотя, если честно, у меня нет никакого желание взваливать на себя такой неблагодарный труд. Я это делаю только ради человека, который заслужил мое уважение, и не своим титулом и богатством, а силой своего характера и взглядами на жизнь. Поэтому с этого момента ты мой личный раб.

За время монолога Северус несколько раз менялся в лице: сначала он покраснел от ярости — ему не верилось, что мальчишка заткнул ему рот и теперь смеет так с ним говорить. Но по мере того, как до него начал доходить смысл сказанного Дагдой, он начал бледнеть. Только сейчас он начал понимать, в какое положение попал. Попытавшись двинуться с места или заговорить, Северус с ужасом осознал, что совершенно не контролирует тело, это ввергло молодого человека в панику. А ребенок тем временем продолжал говорить:

— Мне такое счастье даром не надо, да и контролировать каждый твой шаг или слово у меня нет ни времени, ни желания, так что я решил как всегда облегчить себе жизнь. В моём мире считали, что лень двигает прогресс, в который раз убеждаюсь в правдивости изречения. Если ты обратишь внимание на свою шею, то обнаружишь там изящное дополнение к своему гардеробу, — мужчина почувствовал, как с него спадает оцепенение, но не рискнул двинуться, — можешь пройти в ванную и рассмотреть вещь, которая будет контролировать твою жизнь очень долгое время.

Северус поднялся и осторожно проследовал туда, куда ему сказали. Похоже, что за последние пять лет он расслабился и потерял навыки выживания, иначе он бы никогда не позволил себе так раскрыться при незнакомом человеке, особенно если учитывать, при каких обстоятельствах они встретились. Но пять лет, проведенные среди малолетних идиотов и не менее глупых профессоров, не способствовали развитию навыков шпиона. Да и в детях разбираться он так и не научился, ему только удалось понять, как запугивать их, чтобы они вели себя тихо на его уроках, так что сейчас он пожинал плоды своей беспечности, и, похоже, поблажки ему ждать не приходится. Подойдя к зеркалу, молодой мужчина увидел на шее ошейник в виде серебряной змеи, он так плотно прилегал к коже, что совершенно не ощущался, казалось, что он сросся с ней. Попробовав просунуть палец под опасное украшение, Северус убедился в том, что оно действительно стало единым целым с кожей, и даже на ощупь похоже на живую змею, пригревшуюся у него на шее. Из комнаты донесся голос ребенка:

— Ну что, налюбовался? Тогда возвращайся, — последнее прозвучало как приказ. Повиноваться не хотелось, но тело снова стало подчиняться чужой воле, оставив хозяина в роли наблюдателя. Тело вышло в комнату и остановилось напротив мальчика.

— Садись на стул, — последовал новый приказ. Тело снова подчинилось, это было страшнее чем Империо, потому что ему Северус мог сопротивляться, а тут не с чем было бороться, тело действовало само без участия головы, скорее, даже против неё. Ощущение беспомощности и уязвимости было полным и напоминало детские кошмары.

— Вижу, до тебя начало доходить твоё положение. Если бы ваш Темный Лорд ответственно относился к свой работе, то это произошло бы с тобой сразу же после получения метки, но ему, похоже, было уже не до молодняка, — мальчик задумался, а Северус, почувствовав, что снова владеет своим телом, боялся проронить хоть слово, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

— В общем, условия таковы: ошейник, что на тебя надет, будет оценивать твои поступки. Каждый раз, когда ты осознанно оскорбишь кого-нибудь или причинишь боль, ты будешь чего-то лишаться. Не повиноваться мне ты не сможешь, так как в случае неповиновения твоё тело всё равно выполнит пиказ, но советую не упорствовать, потому что в определенный момент к лишению контроля над телом добавится боль, и всё время, что ты будешь не у руля, ты будешь страдать. Когда же ты сделаешь что-то из желания помочь или порадовать — то будешь получать поощрение в виде возвращения одной из отнятых привилегий. Ошейник расстегнется сам, когда ты отработаешь последнее взыскание. Вот, например, твоё давешнее поведение привело к тому, что теперь ты не сможешь зайти ни в одну лабораторию зелий или взять в руки книгу по этому предмету. Когда ты совершишь поступок, который будет равен по значимости, но отличаться по направленности от нападения на меня и проявления неуважения, это наказание будет снято. Это понятно? — спросил мальчик.

— Что мне сделать, чтобы снять наказание? — подал голос бывший зельевар. Он был уверен, что сейчас ему поставят задачу, он её выполнит и снова вернётся к своим зельям — никто в здравом уме не откажется от услуг Мастера Зелий. Но его ждало первое разочарование.

— Я не знаю, — беспечно ответил ребёнок, — в определенный момент ты поймешь, а сейчас — просто старайся не заработать новых наказаний. Теперь всё в твоих руках. Жить будешь в комнате по соседству, эльфы уже подготовили её. С сегодняшнего дня ты будешь проводить большую часть времени рядом со мной. Смотри, думай, запоминай и жди приказов. Если мы не одни — без разрешения не вступай в разговор, отвечай только на заданные тебе вопросы и старайся быть незаметнее. Вскорости мы уедем на север, там у тебя будет более насыщенная жизнь.

До мужчины только сейчас дошло, что эти приказы и его новый статус подразумевают то, что он больше не вернетсся в Хогвартс. Это было неприемлемо! Он так много сил потратил на то, чтобы добиться своего положения в школе, у него там обязанности, планы, без него там просто не обойдутся. Кто будет варить им зелья для больничного крыла, кто будет вести уроки, кто присмотрит за его факультетом?

— Когда я могу вернуться в Хогвартс? — задал он вопрос, который интересовал его больше всего.

— Никогда, — ответило чудовище в теле мальчика и плотоядно улыбнулось. Так страшно Северусу не было даже тогда, когда пьяный отец собирался в очередной раз заняться его "воспитанием". В этот момент он пообещал, что будет вести себя тихо как мышка, а когда вырвется из этого кошмара приложит все усилия, чтобы уничтожить это чудовище. Ребенок, имени которого он не мог назвать, пугал его намного больше, чем Темный Лорд, потому что видел его насквозь.

___________________________________

Оставив Северуса наедине с его невеселыми мыслями, Дагда стал продумывать план дальнейших действий. На данный момент он отвечал за большое количество людей, доставшихся ему в наследство от Волдика, и люди эти были не из последних в этой стране. Ещё нужно проверить состояние аристократических родов на данный момент: Блеки вроде бы ещё живы, и мама Луны тоже. Это были очень перспективные люди, тем более что в этом мире они вскорости должны погибнуть, и помешать этому можно только кардинально изменив их карму. Для этого великолепно подойдет запланированное на конец декабря мероприятие. К тому же совершенно непонятно, как оно подействует на тех, кто находиться в Азкабане: связь-то двухсторонняя, и им достанется тоже. Всё сводилось к одному вопросу — устраивать сбор всех, в ком заинтересован парень сейчас или подождать и сделать это уже на севере? Плюсы и минусы были у каждого из вариантов, так что сейчас лучше всего пойти на компромисс: сначала пригласить тех людей, в судьбах которых Дагда заинтересован, но не имеет на них влияния, а потом в приказном порядке вызвать всех остальных. Опять Люциусу работа: пусть связывается с Лагвудами и продумывает, сколько людей вместит его замок — возможно, придется строить дополнительные жилые площади, да и школа с больницей становятся актуальными. Больница на Нарциссе, а кому поручить школу пока не ясно. В общем, нужна информация и новый план. Плюс ко всему этому актуально стоит вопрос с Волдемортом, ведь он шляется сейчас где-то в дебрях Европы, и толку от него ноль. "Нужно это положение исправлять, но только после зимнего солнцестояния, чтобы этот деятель не перехватил власть над Пожирателями. Они мне нужнее." — подумал Дагда и, не обращая внимания на Северуса, поплелся в ванную. По идее, сейчас было ещё рано, но день оказался настолько заполнен событиями, что хотелось только одного — упасть на кровать и уснуть. Быстро приняв душ и обнаружив, что мужчина всё ещё сидит у него в комнате, мальчик отослал раба с домовиком в его новые комнаты, а сам свалился спать.

__________________

Утром Дагда вызвал своего нового раба и велел отвести в столовую. От выражения лица Северуса не то что молоко могло скиснуть, но и корова сдохнуть от сглаза. Но мальчику было глубоко наплевать на гримасы, которые строил хмурый парень рядом с ним. Оказавшись в просторной и светлой столовой поместья, юный сюзерен вежливо кивнул хозяевам, радостно улыбнулся голубоглазому карапузу, который с очень серьёзным видом сидел за столом, и сел рядом с ним, хотя Люциус старался усадить своего повелителя во главе стола.

Северус не знал, что ему делать: сначала он по привычке хотел усесться за стол, но, увидев тяжелый взгляд мальчика, решил, что может и поголодать. Не стоило лезть на рожон, пока не узнаешь врага получше, а тогда он уж отомстит наглому мальчишке. Мужчина никак не мог свести воедино образ маленького ребенка, которому и в школе-то делать нечего, и грозного врага, у которого хватило сил подчинить Люциуса и даже его самого.

Поев, Дагда перекинулся парой фраз с Драко, результатом которых сначала стало ошарашенное выражение лица мальчика, а потом — его заливистый смех. На удивленные взгляды родителей мальчика Дагда пояснил:

— У вас прекрасный ребёнок, только он мало улыбается. Но, надеюсь, после того, как между вами наладились отношения, — парень выразительно посмотрел на изрядно помятых супругов и получил в ответ редкое зрелище в виде покрасневших Малфоев, так как следы бурной ночи не смогла скрыть даже магия, — вы сможете уделять сыну больше внимания не только как наследнику, но и как вашему ребёнку.

Теперь супруги покраснели уже совсем по другой причине: их обоих растили так, как подобает в чистокровном доме. Вот только это не предусматривает любви и ласки, а уж шалости и вовсе преступление. Так что молодые родители просто не могли дать того, чего не знали сами, и Дагда пообещал себе, что эти гордые аристократы у него будут и в салочки играть, и смеяться от души, и под дождём по лужам скакать. И ему наплевать, сколько им лет — в душе мы всегда дети.

— Ладно, оставим лирику. Люциус, скажите, что уже сделано? Мне так будет проще понять, что нужно сделать в первую очередь, — деловито поинтересовался ребенок.

— Замок полностью готов к приему жильцов. Бассейн не готов — я хочу сам осмотреть местность и совместить его с зимним садом, если Вы не против, — спокойно ответил мужчина. Он уже успел взять себя в руки.

— Никаких проблем, пока не горит. А с зимним садом — это прекрасная идея. Подскажите, сколько человек сможет жить в замке, не мешая друг другу?

— Если с комфортом и роскошью, то сотни полторы, а если слегка потесниться, то до четырёхсот, — гордо ответил мужчина.

Дагда присвистнул от удивления, чем вызвал восхищение Драко и возмущение Нарциссы и Северуса (за что последний лишился мантии).

— Простите, не ожидал. И где Вы прячете такую громадину? — не обращая внимания на укоры взрослых, задал вопрос мальчик. У него в голове уже роилось множество планов.

— Предок был крепко увлечен стратегией и фортификацией, так что замок находиться в самом центре острова на высоком холме. География острова такова, что, скорее всего, он был когда-то очень давно вулканом, и его центр совпадает с бывшим жерлом. Частично замок вырезан в базальтовом основании горы. Стены замка построены из того же материала, что лишает его красоты и изящества, но придает долговечность и прочность, — гордо сообщил Лорд Малфой. Складывалось впечатление, что он повторял эту речь за кем-то другим. Возможно, когда-то его отец так же рассказывал о далекой северной твердыне.

— Это великолепные новости! Нарцисса, скажите, в каких Вы отношениях с Орионом и Вальпургой Блек, и кто остался в живых от вашей семьи?

Нарцисса напряглась.

— Простите, Повелитель, — после вчерашнего инцидента она прониклась к этому человеку уважением и не считала его ребенком, хотя иногда забывала об этом, — почему Вы задаете такие вопросы? Конечно, если моё любопытство не оскорбляет Вас.

— Нисколько, я уважаю людей, которые умеют думать и задавать вопросы, — мальчик выразительно посмотрел на Северуса, от чего тот поежился. — Это Род, в котором Вы родились. И хотя теперь Вы не имеете к нему никакого отношения, Вы в раве знать. В большинстве миров, параллельных этому, последним живым Блеком будет Ваш сын. Уже к 1990 году останетесь только Вы. Я не считаю Сириуса достойным носить фамилию Блек, да и переживет он своих родителей ненадолго, — видя, как побледнела женщина, он продолжил. — Если Вы считаете, что Ваши родственники способны переступить через свои предрассудки перед лицом неминуемой смерти, то я предлагаю Вам связаться с ними и пригласить в поместье. Я постараюсь изменить их судьбу. Но учтите, ничто в этом мире не делается бесплатно, они заплатят Богам цену которую у них потребуют за продолжение жизни этого Рода.

Бледная женщина поклонилась, принимая условия.

— Я свяжусь с ними сразу после завтрака. Думаю, тетя Вальпурга будет от Вас без ума, и моему отцу Вы должны понравиться, а мама умерла два года назад... — сказав это, она замерла и посмотрела на Дагду. Извинившись, она выбежала из столовой писать письма родственникам.

— Люциус, у вас есть что-то наподобие справочника, описывающего чистокровные Рода Англии?

Люциус кивнул и пригласил Дагду в свой кабинет. Драко, сидевший затаив дыхание, чтобы его не выгнали, был вынужден отправиться в детскую.

В кабинете их ждали горячие напитки: Люциуса — кофе, а Дагду — какао.

Аристократ достал огромный фолиант и положил его перед мальчиком:

— Тут все ныне существующие Рода.

Повелитель открыл книгу, каждая страница в которой была отведена для отдельной линии крови, напоминая очень мелкую, но подробную копию генеалогического древа . На данный момент их насчитывалось более трехсот. Мальчик задумался, ситуация складывалась странная. Почти все эти линии крови или угаснут в ближайшие годы, или в "Великой войне против Волдеморта" принимала участие ничтожная часть из них. Ясно только одно — с главами тех линий, которые испокон веков считают темными, необходимо встретиться, а к нейтральным присмотреться. Светлые линии тоже не закрыты, ведь вымирание равняет всех.

— Люциус, мне нужен ваш совет, — придя к определенным выводам, сказал мальчик.

— Для меня это честь, — последовал гордый ответ, на что Северус, стоящий за плечом своего хозяина, фыркнул.

— Северус ,иди на кухню, там тебя накормят домовые эльфы. Найдешь меня через час, — приказал Дагда. Мужчина удалился с гордым видом королевской кошки, а оставшиеся продолжили планировать захват мира.

____________________

За час был составлен список из двадцати пяти семей, с главами которых Люциус советовал встретиться в первую очередь. Совы целой стаей покинули совятню поместья, некоторые из них отправились в полет первый раз за пять лет. Такое оживление царило здесь в последний раз, когда Люциусу пришлось спасаться от заключения в Азкабане за грехи отцов. В последние годы жизнь была спокойной и размеренной, и это доводило главу семейства до бешенства. Сейчас же он чувствовал себя снова живым и нужным, он был в самом центре урагана, который поднимал Дагда, и не жалел об этом. Мужчина не сомневался — уже завтра в его поместье соберутся все те, кому сегодня полетели приглашения, потому что знал — они не сомкнут глаз, и всю ночь будут перечитывать несколько строк, написаных на дорогом пергаменте, раз за разом пытаясь понять, в чем заключается обман. Но не найдя его, они примчатся к назначенному часу, не выспавшиеся, злые, но настроенные решить загадку. Каким образом на магической бумаге, пришедшей из благородного дома Малфой, появились строки.

" Я, Лорд Люциус Малфой, от имени сюзерена моего, Дагды,

приглашаю Вас к семнадцати часам в моё поместье.

Да благословят ваш Род Боги."

Всего лишь несколько строк, но за ними стоит революция, новое начало и война. Какой же аристократ откажется участвовать в столь благородном занятии?!

_____________

В обед Нарцисса сообщила, что её отец навестит её завтра, а тетя и дядя ответили, что для них было бы честью отужинать вместе с племянницей. Кроме того, они ещё не видели Драко и хотят с ним познакомиться.

Дагда усмехнулся в салфетку, Блеки всегда остаются Блеками — прекрасное чутье и жуткий апломб. Он ждал встречи с Вальпургой, у него сложилось впечатление что эта женщина может стать ему великолепной помощницей.

Заговорщик с нетерпением ждал вечера, по такому случаю он даже позволил Нарциссе нарядить его в то одеяние , какое по её представлению должен носить человек его статуса. Глянув на себя в зеркало и увидев миниатюрную версию Ивана Грозного за минусом шапки и бороды, он крепко пожалел о своём решении. То ли у местных правителей был странный вкус, то ли у Леди Малфой оказалось неправильное представление о правителях прошлого, но женщине пришлось смириться с решением Дагды избавиться от всех побрякушек, а заодно от вышитого слюнявчика и кушака — по-другому эти предметы одежды мальчик назвать не мог.

Стол был накрыт в праздничной столовой, что добавило дискомфорта. Но супруги чувствовали себя уверено и убеждали своего господина, что всё просто великолепно. К моменту прибытия супружеской четы Блек беготня аристократов ему уже так надоела, что он забился в угол и старался не попадаться им на глаза. В этом же углу обнаружился и наследник древнего рода — к моменту прибытия родственников они уже во всю резались в дурака, которому Дагда научил маленького аристократа, сотворив колоду из подручных материалов. Малыш оказался на удивление смышленым: в шесть лет понять правила достаточно сложной игры смогли бы единицы детей, знакомых Дагде в прошлом. Они так увлеклись, что не заметили, что их ищут. И как итог: детям пришлось обратить внимание на своё окружение, когда над ними нависла тетка Вальпурга, которая не знала ни одного ни другого, но, воспитав двух сорванцов, безошибочно нашла детей в дальнем углу за софой.

Нарцисса стояла с каменным лицом, и Дагда заметил, что ей стоит огромного труда не краснеть от стыда. Так как отчитать своего повелителя она не могла, всё расстройство собиралась излить на Драко. Маленькому сюзерену пришлось срочно вмешиваться, чтобы не стать причиной скандала:

— Нарцисса, у вас такой умный сын: не каждый взрослый способен понять правила этой игры, а он не только понял, но и обыграл меня, а я играю не один год, — невозмутимо заявил, поднимаясь из своего укрытия, Дагда. Всё это было сказано громко и уверенно, с долей удивления и гордости за юного наследника. Последовавшая реакция была неприлично предсказуема. Гордая мать взяла за руку сына, всё ещё опасающегося получить нагоняй и, посмотрев с вызовом на тетку, гордо представила:

— Господин Дагда, наш сюзерен, — и присела в изящном реверансе.

Дагда и Вальпурга переглянулись, оба слегка хмыкнули — это обещало стать началом настоящей дружбы.

— Господин Дагда, позвольте представить вам мою тетю, Вальпургу Блек, и её супруга, Лорда Ориона Блека, — гордо представила свою родню Нарциса.

Дагду нисколько не смущало, что его застали играющим с ребенком за диваном во время приема гостей: что такое стыд и совесть он забыл давно и качественно, для него удобство и простота давно стали намного важнее статуса и впечатления, которое он производил. Это иногда приводило к недоразумениям или конфликтам, но люди, ценящие обертку гораздо больше содержимого, его не интересовали. Чаще всего такая встреча заканчивалась плачевно именно для них, так как в непривычных обстоятельствах люди теряли маски. Вот и сейчас мальчику доставляло истинное наслаждение рассматривать супружескую чету, о которой так мало было сказано в "каноне".

Орион удивил мальчика тем, что совершенно не соответствовал образу подкаблучника. Статный, подтянутый мужчина, с коротко остриженными, мягкими каштановыми волосами и удивительно теплыми серыми глазами, производил впечатления настоящего главы Рода. Его шумная и темпераментная жена, обладавшая внешностью испанской красавицы, часто поглядывала на него, пытаясь увидеть его реакцию. Полной эту женщину мог назвать только ребёнок, не смыслящий в женской красоте — для него грудь пятого размера, роскошные бедра и крупные черты лица могли показаться признаком полноты. Но если с этой женщины снять мантию и надеть платье с корсетом и открытыми плечами в духе восемнадцатого века, то она привлечет к себе взгляды всех мужчин старше двадцати, которые смогут лицезреть эту красавицу. И хотя в её смоляных волосах уже много серебра, а под глазами залегли тени, это скорее всего следствие потери детей, а не возраста. И что такое пятьдесят для мага, особенно для сильной женщины? От этого ещё больнее было видеть облако смерти, нависшее над супругами Блек. Дагда не знал, сможет ли он отвернуть её, но ему хотелось верить, что этот мир не лишится ярких красок в лице темпераментного семейства.

— Рад знакомству, Лорд, Леди, — Дагда поклонился обоим и пригласил супругов присоединиться к нему на той самой софе, за которой его попалили. Люциус уже уселся в кресло рядом, а домовики притащили вино и закуски. Дагда умилялся способности Малфоя чувствовать что уместно, а что нет. Вот и сейчас он вел себя слишком вольно по меркам аристократов, да ещё и в присутствии своего сюзерена (сел раньше него, да ещё и без позволения). Но весь этот концерт должен был выбить Блеков из привычной колеи и заставить думать нестандартно. Маневр принес результаты: серый цвет глаз Ориона стал стальным, и от мужчины повеяло опасностью. Он явно поменял своё расслабленное состояние на более соответствующее обстановке, но всё ещё предпочитал оставаться в тени, позволяя жене вести главенствующую роль.

Какое-то время в тихом углу гостиной царила настороженная напряженность. Дагда сам не заводил разговора, выжидая реакции гостей, а они в свою очередь пытались "прочитать" нового игрока, которого им представил родственник. Мальчик не собирался помогать им: некоторые его жесты и мимика были взрослыми и властными, а некоторые — детскими и открытыми, но больше всего бесило гостей, что и то, и другое было не наигранно. Правитель показывал себя во всей красе, но эта информация было чересчур противоречива для стандартного анализа.

Люциус, сидя в своем кресле, наслаждался зрелищем: он точно знал, что таких существ, как его сюзерен, больше нет в этом мире. Их уничтожили очень давно и весьма скрупулезно. Малфой лично поднял легенды и архивы и нашел лишь краткое упоминание, что в этом мире действительно существовали люди, подобные Дагде, но были они в основном маглами, и волшебники уничтожили их, посчитав опасностью. Впрочем, уничтожение даже одного "одержимого Богами", как их называли в хрониках, стоило жизней множеству магов, а иногда — целым армиям. Случаев, когда маг становился "одержимым", зафиксировано не было, и молодой аристократ, столкнувшись с этой информацией, лишний раз порадовался тому, как удачно для него сложилась ситуация.

Молчание затянулось. Мальчик откровенно развлекался об ситуацию, а вот старые игроки уже явно нервничали. Первой не выдержала Вальпурга:

— Как вам нравится Малфой-мэнор? — задала отвлеченный вопрос женщина. Для опытного игрока даже ответов на подобные вопросы было достаточно, чтобы получить необходимую информацию.

— Здесь прелестно, — беспечно ответил мальчик, вертя в руках бокал с гранатовым соком.

— Начало зимы в Уэльсе действительно красиво, — продолжила женщина.

— Да. Хотя для меня здесь слишком сыро и мало солнца, — решил сжалиться над аристократами Дагда.

— А какой Вам климат привычнее? — хорошо скрывая радость, спросила его собеседница.

— Средиземноморский, — последовал вежливый ответ.

— Из какой Вы страны, если это не секрет? — пошла в наступление Вальпурга.

— Вы неправильно задаете вопрос, — открыто улыбнулся мальчик.

— А как надо было его задать? — немного опешив, поинтересовалась брюнетка.

— Из какого я мира, ну, или времени, — осклабился в лучших традициях фильмов ужасов, радостно ответил малыш.

Ему очень хотелось запечатлеть этот миг для потомков: он почему-то подозревал, что Блэки порадуют его таким зрелищем ещё не скоро. Вальпурга от удивления даже слегка приоткрыла рот, а Орион замер, словно превратившись в статую.

"Вот из кого мог бы получиться великолепный шпион! — подумалось Дагде, и он совершенно не собирался упускать эту возможность. — С его статусом и связями для этого мужчины не будет закрытых дверей, он сможет привлечь множество интересных и полезных сторонников. "

— И какой ответ получила бы моя супруга? — послышался шелестящий голос Ориона. Дагда не ошибся: перед ним сидел стратег и тактик, до уровня которого ему было расти и расти.

— Я из мира, лишенного привычной вам магии, но у нас работает магия Души и Рода, так что все, кто вступают на Путь развития — становятся Мастерами в одном из этих направлений и познают второе. А время не сильно отличается от местного, я из самого конца 2012 год, — честно поделился информацией мальчуган. Всё равно использовать её ему во вред было невозможно. Хотя, может быть Министерство Магии хотело бы сказать своё веское слово по этому поводу, но вот давать ему такую возможность Дагда не собирался. Даже у себя дома он не отличался законопослушностью, а то, что все просветленные — социопаты, знал любой достигший высот посвящения в его мире.

Глава Рода Блек задумался. Большинство людей на его месте обвинило бы мальчишку в обмане, а вместе с ним и зарвавшегося Малфоя. Но прелесть ситуации заключалась в том, что Орион не принадлежал большинству, видимо поэтому мир и решил его убить. В мирах Гарри Потера вообще не приветствуются неординарные личности, способные самостоятельно думать. Возможно, это стало причиной появления на свет такого количества фиков? Но это не важно.

— Простите, — сделал следующий ход мужчина, — Вы — Мастер магии Рода, или Души?

— Мой профиль — магия Рода, хотя и в магии Души я разбираюсь вполне прилично.

— И Вы взяли себе имя древнего кельтского божества? — осторожно продолжил танец мужчина.

— Оно хорошо подходит моим целям в этом мире, — ответил мальчик, допивая сок.

— Я заметил, что племянница моей жены назвала Вас по имени.

— Да. Оказалось, что достаточно искренне признать меня сюзереном, и проклятие перестаёт оказывать влияние на человека, — радостно сказал малыш.

— И каковы ваши цели как правителя? — Орион начинал терять свою ледяную выдержку, получая всё новую и новую информацию и погружаясь в анализ открывающихся возможностей.

— Этот мир позвал меня для защиты магии и магических существ. Я не владею магией этого мира, но моя полностью при мне, так что я собираюсь использовать доступные мне ресурсы для возвращения в этот мир Богов и возобновления двух видов магии, которые поддерживают его существование.

— Достойная цель. Но как Вы собираетесь её достигнуть, и для чего конкретно Вам нужны я и моя жена? — похоже, что игры закончились, Орион получил нужную ему информацию и сделал некоторые выводы.

— Всё очень просто. У меня есть, что вам предложить, и это превышает услышанное, а вы интересны мне как потенциальные вассалы и помощники. То, что я затеваю, перетряхнет этот мирок до основания, и мне нужны надежные люди, способные принимать самостоятельные решения, — беззаботно заявил малец. — И в виде подарка могу поделиться информацией: во-первых, вы с женой вскорости умрете, но у меня, возможно, получится помочь вам избежать столь прискорбной участи, и второе — я знаю, как вытащить вашего старшего сына из Азкабана, при этом перед ним ещё и извинятся, — снова лицо мальчика украсила улыбка, достойная голодного людоеда.

Это лучше любых слов рассказало мужчине об отношении ребенка к Министерству. Но прыгать очертя голову в ловушку он не собирался. Когда он пришел в этот дом — Орион думал, что Малфои нашли новую марионетку, наподобие их игрушечного Лорда. Сначала он даже обиделся, увидев маленького ребенка, которого старались выдать за что-то особенное, но, поговорив с ним несколько минут, аристократ начал сомневаться в своих первоначальных выводах. Этот странный малыш вел себя более зрело, чем многие убеленные сединами члены Визенгамота. Одно то, насколько он легко манипулировал хозяевами дома, говорило, что перед Орионом — игрок, и не из слабых. До этого он встречал лишь одного человека, который мог посоперничать с мальчишкой, и он вызвал у него сильную неприязнь: его взгляды на жизнь были настолько странными и нежизнеспособными, что Орион отказался помочь победителю Гриндевальда. Но старый лис отомстил ему, отобрав у него сына. Тот же полукровка, которого отчаявшиеся аристократы хотели сделать своим хозяином, не мог похвастаться ни тонким умом, ни стратегическим мышлением. А когда он понял, что его подставили — начал мстить всему миру, возможно, парень был талантом, но политика явно не была его сильной стороной. Этот же милый мальчик, который вел себя как невоспитанный ребёнок, не изучивший своего места в обществе взрослых, только что сделал сразу два предложения, от которых он не мог отказаться. И паршивец был совершенно уверен в том, что Блеки у него в кармане. Но это не значит, что Орион собирался сдаваться без боя.

— Если Вы хотите получить помощников, а не слуг, то вам придется рассказать побольше о ваших планах. Я не могу предоставить помощь моего Рода человеку, который может уничтожить всё, что осталось от этого мира. Возможно, наша жизнь хуже, чем нам бы хотелось, но где гарантия, что с Вами она станет лучше?— спросил мужчина.

— А я ничего подобного и не обещал, — радостно улыбнулся мальчик. — В мою задачу не входит улучшение вашего уровня жизни. Мне, честно говоря, совершенно наплевать, как вы живете. Те смертники, что пойдут за мной, обречены на постоянные испытания и потери. Чем ближе ко мне будут люди — тем сильнее им будет доставаться от судьбы. До конца дойдут единицы, но те, кто пройдет весь путь, будут гордиться собой и миром, который они создадут. Они станут примером, ориентиром для будущих поколений, но до этого нас будут проклинать, презирать, бояться и стараться уничтожить изо всех сил. Так что если вы ищите местечко потеплее и кусочек пожирнее, то вам не со мною. Хищники часто ходят с пустым брюхом, а бараны — сытые и ухоженные, — осклабился повелитель.

Люциус сидел побледневший. Он уже понимал, во что вляпался, но, услышав эти перспективы из уст сюзерена, он окончательно осознал: его жизнь изменилась навсегда. Возможно, он всё потеряет, но он не собирался отказываться от принятого решения.

Орион разглядывал Повелителя с интересом, отдавая себе отчет, что в мыслях уже признаёт власть этого странного ребенка. Те, кто до этого предлагал ему присоединиться к ним, всегда что-то обещали. Волдеморт обещал власть и укрепление позиций чистокровных, Дамблдор — защиту от Вольдеморта (больше старику предложить было нечего), а этот мальчик обещает только лишения и проблемы. Складывалось впечатление, что он точно представляет то, что будет твориться вокруг него в ближайшие годы, у него нет иллюзий, что его примут с распростертыми объятьями, а значит, есть шанс, что он воплотит задуманное. Вот только осталось разобраться в том, чего он хочет.

Дагда с интересом разглядывал собеседников, сейчас его интересовали женщины. Вальпурга не проронила ни слова с того момента, как в разговор вступил её супруг, хотя было видно: последнее заявление её потрясло до глубины души. Нарцисса, успевшая отвести Драко и вернуться к гостям, сидела и напряженно и внимательно следила за разговором, и хотя тут решалась и её судьба, она не могла высказать своё мнение — привычки так просто не уходят, человек меняется очень медленно и болезненно, а ему предстоит изменить привычки целого мира.

Дагда поёжился от собственных мыслей. Менять людей дело неблагодарное и бесперспективное, но для этого он тут и находиться.

— Если откинуть наше благосостояние, то каковы ваши дальнейшие планы, если, конечно, это не секрет? — вернулся к интересующей его теме Орион.

— Никаких секретов. Лорд Малфой великодушно предложил мне присоединиться к нему в его северном поместье, там прекрасные земли уединенные как от маглов так и от министерства, на зимнее солнцестояние я собираюсь провести там ритуальное жертвоприношением богам, этим самым усилив во много раз их влияние на этот мир. Те семьи, которые присоединятся ко мне на жертвоприношении, останутся в изоляции на острове, на длительное время. Я надеюсь что Боги благословят нас своим присутствием, так что время проведенное в дали от цивилизации будет потрачено на обучение моих людей и меня под их руководством. Я полагаю, что через несколько лет, среди нас будет больше таких как я, а все остальные будут сильно отличаться от магов этого мира. Конечно, быстрее всего это выйдет у детей — их головы ещё не забиты ненужными знаниями, и они проще принимают невозможное. Но даже тогда мы будем не всесильны, просто будем жить по другим законам, — голосом лектора сообщил Дагда.

— Как я понимаю, вы собираетесь устроить закрытое общество по типу Авалона? — уточнил мужчина.

— Да, остров должен стать, по идее, священным, как и Авалон в легендах. Но как это будет выглядеть на практике я не представлю. Моя задача — только запустить процесс. Потом я займу выжидательную позицию (пока меня не трогают, я не трогаю их), но они всё равно постараются меня уничтожить, ведь я и мои люди, будем живым воплощением непознанного и опасного мира, от которого они отказались. Скорее всего будет проведена работа по разогреву масс, которым нас выставят, как черных магов и детоубийц, после чего объявят новый крестовый поход. Не удивлюсь, если для борьбы с нами, нынешние власти объединяться с маглами. Ничто так не сближает как общий враг, — мило улыбнулся малыш и попросил эльфа принести ему мороженого с орехами.

В комнате повисла тишина, аристократы переваривали полученную информацию.

План описанный ребенком был вполне правдоподобен и выполним. Если всё что услышал Орион правда, (а доказательством правдивости рассказа были преодолевшие проклятье Малфои) то это может стать той, надеждой которую искали все маги и магические существа уже пять столетий. Попав на территорию менора, Орион сразу почувствовал различие в магии, которой было наполнено здание. Она стала более живой, активной. Мужчина всегда представлял её как живое существо, здесь она походила на молодого ласкового тигра трущегося об ноги и желающего поиграть с хозяевами и гостями. В других домах магия ощущалась по разному, но общими для всех поместий чертами были: усталость, истощенность и затхлость магии, которая не хотела что бы её тревожили и с трудом выполняла пожелания хозяев. Ещё в таких старых домах как, этот всегда оставался грязный привкус от огромного количества черной магии и негативных эмоций впитавшихся, в предметы, даже Лондонский особняк Блеков не обошло это горе, но в этом поместье этот привкус почти не ощущался, хотя по воспоминаниям Лорда Блека раньше грязи здесь было не меньше, если не больше. Это тоже о многом говорило, в первую очередь о силе Дагды. Поняв что в мыслях назвал повелителя по имени, мужчина скривился как от зубной боли. Всё таки мальчишка его перехитрил, он уже принял это странное создание, как своего господина и связал своё будущее с тем которое видит этот ребенок. Он конечно может долго строить планы и выискивать информацию, но теперь это уже ничего не значит, его магия и сердце связали будущее Блеков и Дагды. Теперь, когда терять уже нечего, можно узнать чем им заплатят за службу. Если мальчик вернет ему сына, и ктому же очистит его имя, то эта кабала будет более приятной. А сохранить им жизнь, теперь в его интересах, пусть он и переживает. Придя к таким решениям, Орион хищно улыбнулся и расслабившись спросил:

— Как вы планируете освободить моего сына?

Перемену в поведении патриарха Блеков заметили все: Люциус и Нарцисса расслабились, Вальпурга удивленно посмотрела на мужа, но промолчала, на лице Дагды, оторвавшего мордашку от креманки, появилась улыбка, по хищности ничем не уступающая его собеседнику:

— А я не планирую. Вы всё сделаете сами, заодно получите массу удовольствия и некоторую сумму денег.

— А конкретнее? — настоял Блек.

— Всё проще, чем вы думаете. Я честно не понимаю, как вы взрослые и не глупые люди не поинтересовались деталями процесса над вашим сыном и наследником?! — не наигранно удивился мальчик.

Орион скривился как от боли:

— Нас даже в министерство не пустили, а материалы процесса сразу засекретили.

— И вас это не насторожило? — продолжая уплетать мороженое (что к стати было верхом неуважения к собеседнику) не унимался мальчик.

— Насторожило, но на тот момент, я был счастлив, что его сразу не отдали дементорам, — нехотя согласился мужчина.

— Дамблдор качественно замел следы. Вот ведь, вроде дурак-дураком, а интриги плетёт — просто загляденье, — восхитился мальчик.

— А при чем здесь директор школы? — не выдержал Люциус.

— Вы забываете что этот козёл, ещё и глава Визингамота, то биш, верховный судья в магической Англии. Процесс над Сириусом входил в его прямые обязанности, а если учесть, что он точно знал что Блек не был Пожирателем, да и Хранителем Потеров он тоже не был, и при этом провёл процесс так, что к подсудимому, да ещё и аврору, не была применена сыворотка правды.... выводы делайте сами, — хитро сообщил малыш, наблюдая как бледнеют Блеки, а потом долгих пятнадцать минут слушал эмоциональную речь Вальпурги и Нарциссы. Всё же ледяная Леди Малфой, не смогла удержать эмоций после такого сообщения. Орион молчал с таким мрачным видом, что Дагда даже пожалел старика, перешедшего дорогу этому магу.

— У вас есть какие-нибудь доказательства? — холодно спросил мужчина. Гомон в комнате сразу же стих и раскрасневшиеся женщины, перестав бегать по гостиной и проклинать Дамблдора, уселись на свои места. Вопрос интересовал всех.

— Вам подойдёт главная жертва вашего сына и герой ордена Мерлина первой степени? Живой и здоровый, да ещё и с меткой на руке? Под сывороткой он сознается в том, что это он сдал Потеров и убил всех тех маглов, которых повесили на Сириуса, — продолжил наслаждаться шоу Дагда.

— Где он?! — рыкнула Вальпурга.

— Нееет. Вот вам его видеть нельзя милая леди, ему ещё показания давать и до суда дожить надо, а это будет крайне сложно, так как и министерство и Дамблдор постараются не допустить этого. А вы можете в порыве чувств всё испортить, — состроив перепуганную мордашку, замахал руками мальчик.

— Леди Малфой, моя жена уже очень давно хотела познакомиться с внучатым племянником,— не глядя на женщин, сказал Орион. Повторять дважды не пришлось, и через минуту, недовольная Леди Блек ушла из комнаты в сопровождении племянницы.

— И где мне найти Питера Питегрю? — потребовал мужчина, когда комната опустела.

— Вы можете его получить, с пользой для дела и подняв шумиху в обществе, что не позволит замять его по-тихому. Он живёт в семействе Уизли. У него оказалась занимательная анимагическая форма — он крыса, вот и прибился к этим голодранцам. Его оставили в качестве домашнего любимца одного из сыновей — Перси, дешево и зло. Вот только никто не удосужился проверить его на анимагию или хотя бы удивиться, что не молодое животное живёт уже пять лет и ничего — хорошо себя чувствует, — картинно убиваясь, ответил мальчик.

— Повелитель — вам бы на сцену, — давясь от смеха, не выдержал Люциус. Сегодняшний вечер был показательным. Раньше никому не удавалось заполучить поддержку Ориона Блека, но этому странному малышу это удалось за несколько часов. Но чтобы быть справедливым, у него на руках были крапленые карты. Против того предложения, что сделал Дагда, не устоял бы не один аристократ, да и просто отец.

— Возможно, это ещё впереди. Вот закончу с вашей революцией, и пойду по миру странствовать, как скоморох, — хитро сощурившись, ответил ребёнок.

— Я так понял у вас в голове есть план, относительно "друга" моего сына? — вернул разговор в нужное ему русло Блек.

— Да. Я предлагаю похитить его без шума, допросить под сывороткой, а ещё лучше скопировать воспоминания, потом стерев ему память, вернуть хозяевам. После чего приблизиться к Уизли с информацией, что их семье угрожает смертельная опасность, и "спасти" честных граждан. В процессе сделать побольше колдографий, а ещё лучше, что бы при этом "случайно" присутствовал журналист. После этого спокойно отпускайте крысу с аврорами, а уже через час должен выйти чрезвычайный выпуск "Пророка", со статьёй, в которой будут и показания Питегрю, стенания по поводу несправедливости правосудия, и вагон грязи в сторону министерства и главы Визингамота.

— Интересный план, а как подойти к этим предателям крови, чтобы они послушали нас? — было ясно, что мужчина знает ответ на этот вопрос, и просто проверяет будущего повелителя. Всегда приятнее подчиняться тому, у кого есть мозги, особенно если ты — слизеринец..

— А для чего вы платите взятки аврорам и министерским чиновникам? Хотя, министерским Уизли поверят навряд ли, а вот аврору могут довериться безоговорочно. — так что теперь всё в ваших руках. Но учтите, контролировать своего непутевого сыночка вы будете сами, могу только немного помочь с его любовью к Дамблдору, а потом всё на вашу ответственность, — серьёзно сказал повелитель.

— Этого будет достаточно. В какой форме вы принимаете присягу верности?— улыбнувшись первый раз за весь разговор, спросил мужчина.

Этот разговор определил все последующие.

____________________

На следующий день Люциус получил живую посылку от своих старых знакомых, щедро оплатив их услуги он с комфортом разместил трёх маглов в своих подземельях? напоив их одним черномагическим зельем, которое когда-то от скуки сварил Северус. Оно помещает жертву в глубокий сон? наполненный счастливыми видениями, они так очаровывают выпившего, что его же магия не дает ему проснуться и он умирает от голода, но так оно действует на магов, а маглы всего лишь уходят в счастливые видения, но при этом их жизненные функции не нарушаются и при заботе домовых эльфов они могут пребывать в таком состоянии очень долгое время.

В это же время, люди, нанятые Орионом, выкрали Питера и получили от него всю нужную им информацию; уже через час он снова бегал по дому рыжего семейства. На раннее утро следующего дня был запланирован визит аврора Флинта. Лорду Блеку даже не пришлось платить: старый лис преподнес это, как прекрасную возможность карьерного роста для молодого амбициозного аврора. После этого случая, у него в должниках будут не только Уизли, но и сам аврор. На это же утро, но двумя часами позже, планировался экстренный выпуск "Пророка", посвященный целиком истории Сириуса Блека.

Посещение братьев Вальпурги, было приурочено к к благородному собранию глав темных родов получивших приглашение в Малфой-менор, так что Кигнус и Альфред Блеки, попадут с корабля на бал, то есть, на собрание заговорщиков. Помочь с этим мероприятием взялись Вальпурга и Орион, так что на момент собрания за спиной Дагды будет уже два рода, относящиеся к элите магического мира, а репутация Ориона повысит вес этих голосов в несколько раз.

Всё завертелось уже в двух благородных домах, а Дагда умиленно наблюдал за Нарцисой, раздающей приказы и Люциусом, строящим коварные планы. Единственным скучающим всё это время был Северус, но и ему хозяин нашел занятие: пока хозяева поместья будут устраивать политические баталии, бывший декан слизерина, станет нянькой для собственного крестника. Мальчику было откровенно скучно, а у родителей сейчас не было времени и сил заниматься сыном. В чистокровных домах обычно не переживают по этому поводу и перекладывают заботу о детях на домовых эльфов, но Дагда считал эту практику полным идиотизмом, кроме того, полагал, что Драко и Северусу будет полезно проводить больше времени вместе. А тот факт, что ошейник не позволит мужчине обидеть малыша, превращал ситуацию в идеальную. К этому моменту, ворчливый мужчина, уже лишился некой части одежды и разгуливал по поместью в брюках и белой рубашке, которую он одел по приказу хозяина. Следующим, чего лишиться строптивец, должна была стать личная комната, тогда ему придется ютиться на тахте в комнате хозяина. Дагда наблюдал за Северусом с интересом и ждал взрыва, а то что он последует, сомнений не вызывало.

Но сейчас его интересовал совершенно другой вопрос. На обеде, который накрыли в малой столовой, кроме него присутствовал только Люциус и Драко, Нарцисса не успевала с приготовлениями к приёму, и извенилась за своё отсутствие.

С удовольствием поев, Дагда решил прояснить ещё один вопрос, который мог повлиять на дальнейшие планы.

— Люциус. Какое мнение у тебя о Вольдеморте? — неожиданно задал вопрос ребенок. В этот момент дело революции могло лишиться ценного борца, так как несчастный аристократ подавился дорогушей рабустой.

— Что вас интересует? — задал наводящий вопрос, откашлявшийся блондин.

— Твоё мнение о его умственных способностях, а так же в чем его сильные и слабые стороны? — веселясь, ответил парень.

Бывший Пожиратель задумался.

— Темный Лорд умел поддержать идеальную дисциплину и добиться желаемого любой ценой. Он замечательный тактик, но это в основном проявляется в бою. Понимает необходимость политических маневров, но слишком часто ими пренебрегает. Нетерпелив, но способен на нестандартный ход. Лучше всего у него получаются долгосрочные планы, над которыми он работает сам. В последнее время был более раздражителен и жесток, чем обычно, но я считаю, что до истории с Потерами больших провалов у него не было.

— Как у него с педагогическим даром? -продолжил сбор информации Дагда.

Люциус опешил. С такой стороны он Лорда не рассматривал. Но, подумав немного, ответил:

— Не уверен, но наверное хорошо. Он обучал меня некоторое время, и всё, что он рассказывал было очень интересно и полезно. Тот же Северус — гораздо худший учитель, — говоря это он, извиняясь посмотрел на зельевара, стоящего за стулом наследника с таким видом будто его смертельно обидели.

— Возможно не зря он хотел преподавать защиту от темных искусств в Хогвардсе, — озвучил свои мысли повелитель. Но эта информация оказалась для нежной психики аристократа слишком шокирующей: он сначала остолбенел, а потом заржал. Дагда даже не подозревал, что утонченный блондин может издавать такие звуки. Северус уставился на своего хозяина, а Драко не понимал, что так развеселило его отца.

— Кстати, пока смеёшься, подумай. Смог бы ты работать с бывшим господином? — в комнате резко стало тихо; ошалелый от переизбытка эмоций хозяин дома только и мог, что открывать и закрывать рот. Дагда уже начал задумываться о том, что в последние годы, очень мало общался с обычными людьми и позабыл, как с ними разговаривать так, чтобы не шокировать через слово. Поглядывая на блондина, он задался вопросом: на сколько того ещё хватит? Ему не хотелось случайно поломать Малфоя. А вот жалости к побледневшему и ухватившемуся за спинку стула чтобы удержать равновесие зельевару — он не испытывал.

— В каком смысле — работать? — осторожно спросил, немного пришедший в себя аристократ.

— В прямом. Я вашего Темного Лорда хочу прикарманить. Он мне будет полезен. Я вот никак не мог придумать, кого поставлю директором школы, а он на эту роль идеально подхо... — Дагда осекся, и задумался, наблюдая за выражением малфоевского лица — похоже он всё же перестарался, с нестандартностью мышления. Его собеседник внешне был в полном порядке, но сознание явно его покинуло, потому как в той восковой кукле, что сидела за столом не чувствовалось разума. Сначала мальчик не понял, что так травмировало аристократа, а потом в голове вдруг сформировался образ, его происхождение было непонятно, но красочность просто потрясала: по классу расхаживал Вольдеморт, собственной персоной, (страшной рожей и красными глазами) и спрашивал у детей (явно первоклашек) теорию многослойных щитов. За каждый неверный ответ небрежно кидал Круцио, за опоздание на урок — Аваду. Вот этого даже мозг просветленного не выдержал, и он скатился под стол, похрюкивая от душившего его хохота. Похоже, сие дивное видение было последней картиной в зависшем мозгу бывшего Пожирателя.

До самого вечера Люциус пытался избегать встреч со своим повелителем, опасаясь за своё здоровье.

____________________

К вечеру суета в поместье стихла. Блеки прибыли первыми и стало заметно, что между Вальпургой и братьями сильная конкуренция, гордая женщина долгие годы пыталась доказать мальчишкам, из-за которых её не замечали родители, что она не хуже их. Теперь у неё появился козырь, и она с гордым видом сопровождала Дагду по всему дому, через каждые пять минут громко называя его "сюзереном" или величая по имени. Братья бледнели, краснели, а в глазах полыхали зависть и страх. У маленького правителя не было никаких сомнений, что ещё до начала приема, эти не повзрослевшие мальчишки принесут ему присягу. Нарцисса говорила, что её покойная мать, Друэлла, очень любила Кигнуса, но тут было явное вмешательство магии: вейла нашла в вспыльчивом и капризном маге своего магического партнера, получив в ответ всё его внимание. Эти двое были слишком самовлюбленными и незрелыми, поэтому не смогли подарить любовь своей единственной дочери. Они дрессировали её, словно породистую лошадь, а не воспитывали, как дочь. Хотя они наверняка уверены, что были прекрасными родителями. В мире Дагды многие молодые пары тоже заводили детей, как признак статуса или что бы привязать покрепче любовника, ну или, в лучшем случае, как лекарство от одиночества... Но ребенок не игрушка и не питомец, это отдельное существо, равное тебе. Обязанность родителей: помочь ему вырасти и найти место в жизни и если они подарят ему достаточно любви он ответит им тем-же. Но к сожалению, в обоих мирах к детям относились, как к собственности, такой себе узаконенный метод рабства. А плодами такого отношения, становились целые поколения незрелых, глупых, жадных и бессердечных людей, для которых кроме собственных желаний ничего на свете не существует. А Дагде прийдеться разгребать этот бардак. Перспектива его не радовала.

К пяти часам вечера, как и ожидал Люциус, прибыли все приглашенные. И начался новый виток танцев с бубнами, но на этот раз всё было намного легче. Человек стадное существо и всегда ориентируется на тех, кто сильнее или успешнее, поэтому, умудренные аристократы воспринимали предложение вассалитета, намного благосклоннее, чем Орион и Вальпурга: ведь за молодым повелителем уже пошли самые уважаемые и несговорчивые из них.

Собрание затянулось за полночь, и когда до-смерти уставший мальчик приплелся в свои комнаты, он даже не обратил внимание на недовольного Северуса, сидящего на кушетке. На выяснение чем он заработал очередное наказание сил не было, как и на ворчание мужчины. Так что приказав ему заткнуться и не мешать до утра, малыш забрался в горячую ванную, а выйдя оттуда, моментально уснул.

Следующий день должен был быть не менее содержательным сегодняшнего.

Глава 4

Утро понедельника оказалось не счастливым.

С начала Альбус обнаружил пропажу своего зельевара. Северус и раньше мог отлучиться на выходные, директор ему это позволял, но опоздать на собственный урок, да ещё и у грффиндора... Такого за прошедшие пять лет не случалось ни разу. "Но всё же — дело молодое, может, к обеду мальчик и объявится," — думал Дамблдор, попивая любимый тыквенный сок и разворачивая утренний выпуск "Пророка". На передовице красовался какой-то молодой аврор с крысой в руках. Альбус хмыкнул, ожидая очередную бредовую статью, которыми в последнее время пестрело, когда-то уважаемое издание. Но прочитав заголовок он выплюнул сок, который успел было набрать в рот. Опыт великое дело: детектор школы с годами привык выплёвывать всё, что успел взять в рот при шокирующих новостях, это не раз спасало жизнь главе Визингамота.

На первой странице красовалась огромная надпись "Пойман настоящий виновник смерти Поттеров!"

А дальше на трех страницах в красках и с доказательствами, восхваляли Сириуса Блэка, и того самого аврора с фотографии, который, оказывается, раскрыл самую великую ошибку правосудия последнего столетия. А его, уважаемого человека, поливали грязью, как некомпетентного простофилю — как минимум, и злодея — как максимум, потому как именно он засадил в Азкабан невинного человека, не проведя всех необходимых процедур. Кто ж мог знать, что не он убил всех тех магглов, а всё так удачно складывалось... Питер не сознался, что стал виновником того происшествия, свалив всё на Сириуса. Теперь придется строить из себя легковерного идиота, поверившего в признание раскаявшегося убийцы и не ставшего проверять его с сывороткой правды. В Большом Зале стоял шум: малолетние придурки, коих считали будущим магического мира, возмущались ошибкой правосудия. Слизеринцы — гордо молчали свято уверенные в том, что во всём виноват директор, равенкловцы — спорили сколько статей и уложений было нарушено при проведении процесса, хаффлпаффцы — жалели невинного человека и только его гриффиндорцы были уверены, что всё это заговор против непогрешимого директора. Именно за их преданность рекомый директор и любил этих детей. Впрочем, в том, что это заговор, был уверен и сам директор. Ещё его удивило, что Уизли, ставшие героями статьи, так к нему и не обратились, это было плохим предзнаменованием. Он начинал терять авторитет.

В том, что всё произошедшее заговор, директор окончательно убедился уже через полчаса, когда в его кабинет ввалилось почти всё рыжее семейство, наперебой рассказывая в какой они были опасности, что их спас аврор Флинт, и как они обязаны лорду Блэку, который не поверил в вину собственного наследника и попросил молодого блюстителя порядка проверить факты связанные с делом. Оказалось, что тот самый аврор покинул их дом, буквально час назад, унося с собой опасного Пожирателя жившего с ними бок-о-бок в течении пяти лет! Вставал вопрос — каким образом "Пророк" получил столько информации в такие сжатые сроки?

Альбус вздохнул с облегчением, когда шумное семейство покинуло его кабинет. Иногда он жалел, что приблизил к себе этих нищих, но они просто идеально подходили для его целей. А то, что у них так много сыновей, наделенных солидными магическими способностями, делало их просто незаменимыми, даже помимо его планов. В последнее время, магов, способных сотворить хоть сколько ни будь приличные чары, становилось всё меньше и меньше. Даже выпускники Хогвартса слабели год от года. Приходилось всё время убирать из программы предметы, требующие сильного магического потенциала. Радовало только одно: у деток из чистокровных родов эта проблема была такой же острой, как и у всех прочих. За последние двадцать лет из стен школы выпустилось всего десятка два магов, заслуживающих внимания и больше половины из них переманил к себе Том. Остальные были верны делу Света. Жаль, что в восьмидесятом пришлось пожертвовать Поттерами и Блэком, но, по мнению Дамблдора, оно того стоило. Если бы тогда Тома не смогли остановить — сегодня он был бы уже у власти и страна захлебнулась бы в крови. Любые жертвы казались оправданными перед перспективой преподавания в ЕГО школе темных искусств.

Но теперь было необходимо выяснить: кто играет против него. Участие в этом Ориона делает ситуацию запутанной. Откуда он узнал о Питере, ведь никто, кроме самого директора и дружков мальчика, не знали о его крысиной форме. В том доме он должен был находиться в полной безопасности. И хотя мальчик был слаб и предал друзей, но сделал он это для высшего блага. Он и Северус будут ему ещё нужны когда вернется Том. А ели тот убьёт Северуса, то Питер сможет всё так же приносить информацию на благо Светлой стороны. Тем более что нужно будет помочь Тому вернуться в нужное время, для того что бы все планы осуществились идеально. К сожалению, зельевар слишком своеволен, чтобы доверить ему такое важное задание, для этого Питер подходит лучше всего, он должен будет провести ритуал воскрешения, но так, как это нужно для победы Света, а не Тому. К сожалению, для того, чтобы ритуал прошел безупречно, нужно дождаться четырнадцатилетия Гарри — в этом случае зелье возрождения примет измененный ингредиент и вместо харизматичного Темного Лорда из котла подымется чудовище. У Альбуса в тайнике уже были собраны все необходимые составляющие, а кость ящера мелового периода, которой он собирается заменить кость этого маггла Редлла, стала поистине судьбоносной находкой.

Как много планов было составлено за последние годы, как много сделано приготовлений... И вот теперь всё может пойти прахом, потому, что кто-то вмешался в его гениальные замыслы. Нет, задача Альбуса, как великого светлого мага и защитника всех людей — не допустить срыва задуманного.

Сегодня же нужно собрать Орден Феникса и направить их на поиски врага. Целью этого заговора, наверняка, является Гарри. Враг хочет забрать у него надежду Света и воспитать мальчика в темной семье. А то, что этот чистокровный придурок Сириус, после того, как его спас папочка побежит к нему словно маленький щенок, нет никаких сомнений. Альбус никогда не верил выходцам из темных семей и, не смотря на то, что мальчик учился на гриффиндоре — инфекция тьмы впитанная с молоком матери, никуда не делась и сделала его подвластным искушениям тьмы. Он является крестным Гарри и Блэки предъявят на мальчика права. Пока Сириус сидел в Азкабане — это было невозможно, но теперь они снова стали уважаемыми членами общества, незамеченными в порочащих связях, а их сынок — жертва судебной ошибки и мученик. Сейчас он не сможет отказать Блэкам в опекунстве на Мальчика-Который-Выжил. Нужно срочно забрать Гарри у Друслей и провести ритуал усыновления: тогда они не доберутся до него. Это, конечно, осложнит планы, но воспитанный Уизли — он посвятит свою жизнь делу Света, а это главное. Помимо всего прочего — надо немедленно найти Северуса: зелье преданности нужно давать свежим, поэтому Альбус и не держит его запасов. Зачем запасы, когда есть мастер зелий?

Дамблдор улыбнулся: враги его, впрочем, как всегда, недооценили, так что теперь есть немного времени, чтобы всё сделать так, как выгодно ему. Да и мальчику будет гораздо лучше жить в большой и дружной магической семье, в которой он будет одним из многих детей. После детства у родственников, он должен быть застенчивым и пугливым, а это не даст ему подчинить себе рыжих простаков. Ежели он попадет к Блэкам то однозначно станет ещё одним темным магом, а это приведёт к гибели всего что было дорого Альбусу.

Придя к выводам, которые его устраивали, директор отослал вызов членам Ордена с приказом явиться в Хогвартс за час до обеда. Его кабинет, конечно, слишком мал для стольких людей, но доступа к поместью Поттеров, как это было во время прошлой войны — у него не было. Это было досадной неприятностью, которую надо будет исправить, как только мальчика примут в семью Уизли. Хорошо, что Битэн Поттер лишил права быть главой Рода только Джеймса, посчитав его слишком не зрелым для этого. Этот идиот лишил сына возможности распоряжаться большей частью наследства и поместьем, поэтому после его смерти и пришлось оставить такой удобный плацдарм. Но теперь у него будет Гарри и кровь Поттеров откроет доступ и к деньгам и к штабу.

Альбус не испытывал угрызений совести по поводу того, что оставляет многих своих последователей без гроша, а иногда и на улице: ведь он тратил эти деньги на благое дело, на счетах самого директора были крохи, которые позволят ему не умереть с голоду, когда он сделает всё, что в его силах для победы Света. Но война — это всегда дорого и не все понимают, что на благородное дело нужно жертвовать последним. Альбус, как их духовный наставник, обязан помочь им принять правильное решение, даже против их желания. К тому же забирая у мальчика деньги и поместье — он приблизит победу над Вольдемортом, а значит сделает возможным счастливое будущее для детей Гарри. Кстати нужно подобрать ему хорошую, плодовитую невесту, чтобы даже если мальчик погибнет молодым — в мире остались потомки героя. Он должен познать все аспекты любви: старик считал что короткая, но яркая жизнь, может быть великолепной заменой долгой и скучной жизни, которую проживают чистокровные маги.

Окончательно успокоившись и приказав домовику принести чая и сладостей, глава ордена Феникса начал ждать первых прибывших. Было яснее ясного — многие не выдержат и появляться гораздо раньше назначенного срока, чтобы показать своё негодование и возмущение судьбой своего товарища. Сегодня можно будет опробовать те аргументы, что он будет приводить самому Сириусу, может ещё и получится вернуть мальчика к Свету.

______________

Для Дагды утро прошло не в пример приятнее: встав с утра и приняв холодный душ, он решил выполнить дело, которое откладывал уже пару дней. Ему было нужно написать письмо Сабрине Лавгуд, как оказалось зовут маму Луны. О родителях Сабрины ничего не известно, хотя общество было уверено, что она чистокровная. Училась женщина в Бобатоне, и приехала в Англию уже как миссис Лавгуд. На неё смотрели свысока, потому, что она не придерживалась традиций чистокровных и жила, как хотела. Занималась исследованиями в области чар, ездила в экспедиции и не понимала, когда ей говорили, что она обязана сидеть дома и не позорить мужа. Дочку она всегда брала с собой, поэтому к ним ещё не обращались с предложением брачного контракта: никто не хотел иметь строптивую и своенравную невестку. Исходя из имеющейся информации, Дагда решил заманить на остров любопытное семейство, предложив Сабрине исследования чар в пограничных областях. Понятие было настолько размытое, что ему даже не пришлось врать. Ещё одним рычагом давления оказалось бедственное финансовое положение семьи, в результате которого, им стало трудно оплачивать содержание дома и материалы для экспериментов. Ксенофилиус слишком любил свою жену, чтобы отказаться от щедрого предложения, которое позволит его любимой Сабрине продолжить свои изыскания.

Ещё один шаг был сделан.

Зная о намеченных на сегодня событиях, Дагда решил остаться у себя в комнатах вместе с Северусом. И это оказалось весьма своевременным, так как на обед, без приглашения приперся Дамблдор, разыскивая своего зельевара и пытаясь разнюхать что-нибудь у Люциуса. Старый поборник добра и справедливости, заметил, что в поместье стало меньше черной магии, но не придал этому факту значения, решив, что авроры просто конфисковали почти все черно-магические артефакты, которыми так дорожил этот прогнивший до основания род. Так и не выяснив ничего важного, недовольный старик убрался восвояси — через пару часов должно было начаться заседание Визингамота посвященное Блэку, а к этому нелегкому испытанию Альбусу требовалось подготовиться.

На сегодня планов больше не было и Дагда пошел искать Люциуса, чтобы взять у него предмет, будораживший воображение мальчика. Мужчина нашелся у себя в кабинете, где прятался от своей супруги. В их новых отношениях было очень много плюсов, но нашлись и минусы. Артефакты, подаренные повелителем, превращали их в двух неугомонных подростков в пик гормонального взрыва, это делало жизнь веселой и красочной, но тогда, когда нужно сделать столько дел сразу, гиперактивность и вспыльчивость жены становилось трудно пережить. Люциус уже задумывался смирить гордыню и обратиться к Ориону, за опытом общения с женщинами из рода Блэк. Воспоминание об уважительных взглядах, которые бросала леди Блэк на своего супруга, наполняли сердце молодого мужчины надеждой, что и им удастся найти золотую середину наладив нормальное общение, при этом не теряя самих себя за масками. Когда в комнату постучали, он даже напрягся, но увидев, что это всего лишь повелитель расслабился и улыбнулся мальчику.

— Проходите. Вам что-то надо?

— Да. Я хотел попросить у тебя тетрадку, которую отдал тебе на хранение Вольдеморт. Я нашел ей применение.

Сначала Люциус насторожился, а потом, решив, что ничего не теряет, полез в тайник, который не смогли бы найти авроры, даже если бы пожаловали всем составом: он выглядел, как простой магловский сейф и прятался за портретом основателя рода, но когда-то Малфои заплатили сумасшедшие деньги, чтобы гоблины сделали этот тайник по образцу своих хранилищ. В результате его невозможно было найти магически, а на магловские способы обыска авроры никогда не шли. Достав оттуда тетрадь в черном, кожаном переплете, он осторожно передал её своему повелителю.

Магия, исходившая от тетради, была странной и до жути неприятной, от неё шло ощущение неправильности. Это вызывало у мальчика тошнотные позывы. "Если все хорокорусы, так же искажены, то не удивительно, что после возрождения у Лорда будут нелады с головой. " — подумал малыш нехотя забирая тетрадку: идея уже не казалась такой гениальной.

Придя в комнату и положив новую игрушку на кровать, он начал рассматривать её так, словно она собиралась его укусить. Заметив странное поведение хозяина Северус решил задать вопрос:

— Хозяин. Что это такое?

Потеря права носить рубашку научила мага осторожности, если быть честным, то он до ужаса боялся снова сделать что-то не то. Ведь тогда он лишиться последней детали гардероба. В этом отчасти виноват он сам: привыкнув одевать под мантию брюки (спасибо школе мародеров), он отвык носить нижнее бельё. В связи с этим потеря брюк обернется полной катастрофой. Это стало причиной повышенной вежливости и внимательности молодого человека. Дагда следил за своим рабом с особенным вниманием, понимая, что до взрыва осталось совсем чуть-чуть и упустить этот момент никак нельзя.

Ситуация с дневником могла стать спусковым механизмом для этого взрыва, ведь Вольдеморт был ещё одним хозяином, которого предал мужчина.

— Да вот рассматриваю хорокорус твоего бывшего хозяина, — ответил мальчик, не отводя взгляда от дневника, но периферийным зрением наблюдая за своей проблемной собственностью.

— А что такое хрокрукс? — уже более заинтересовано, продолжил задавать вопросы Северус.

— Это кусочек души человека, запертый в сосуд. Хотя, если быть точным, это слепок сознания и личности человека на момент сотворения объекта. Если его правильно активировать — можно воскресить умершего мага которому, принадлежит артефакт, — лекторским тоном сообщил мальчик.

По мере того, как до мужчины доходило сказанное, он начинал понимать, что задумало это чудовище. Этот монстр хочет вернуть в мир самого страшного мага этого столетия и Северус решил, что просто обязан ему помешать.

— Так что сейчас я буду занят, не мешай мне пожалуйста. — попросил Дагда и раскрыв дневник, достал из кармана карандаш. Он спёр это чудо технического прогресса в кабинете Люциуса. Писать чернилами он не умел, ему и шариковой ручки хватало, к тому-же в последние годы своей жизни писал он в основном при помощи клавиатуры, что никак не улучшало почерк. В свете вышесказанного ребенку было жутко интересно сработает ли дневник или придется марать его каракулями. Помолившись мысленно богам и высунув кончик языка от старания, как иногда делают малыши, Дагда со шкодливым видом начал карябать в тетрадке первые слова.

" Привет. "

" Здравствуй" — появился вежливый ответ. Ребенок был счастлив. Отпала необходимость пачкать руки чернилами, к тому же на кровати привычнее писать чем за столом, а с перьевой ручкой, такая возможность отпадала. Всё таки маги, придурки отсталые, всё ещё носятся со своими традициями, за которыми уже не стоит ни грамма магии, они б ещё стилосом писали. Фыркнул мальчик и продолжил писать.

" Тебя зовут Том?"

" Да, а ты от куда знаешь?"— настороженность с той стороны увеличилась.

" Земля слухами полниться." — последовал уклончивый ответ.

" Так я стал известен?" — гордо спросил собеседник.

" Том, гордыня тебя погубит. Ты бы лучше поинтересовался у кого оказался твой хорокорус, и какие у меня намерения. А ты сразу стал выяснять оставил ли ты след в жизни. Могу тебя утешить — наследил ты изрядно."

Какое то время страница оставалась чистой, будущий Темный Лорд погрузился в раздумья. Долгого отсутствия ответа не выдержал Дагда и продолжил писать.

" А какой козёл надоумил тебя так себя изуродовать?"

Ответ появился сразу-же.

" В смысле?"

"Ну ты же разбил опыт полученный в этом воплощении на куски, и напрятал этих сокровищ по округе. В результате, твоя последняя личность должна быть эмоционально недоразвитой, и застрять в развитии на периоде создания первого хорокоруса. Только тело, да интеллект и развиваются. Фууу — мерзость какая." брезгливо написал мальчик.

" Я тебя не понимаю?" — последовал растерянный ответ.

" А тебе сколько лет то?" — задал интересующий вопрос Дагда.

" Пятнадцать" — осторожно ответил Том.

"Стоп. Ты когда это создал?"

" В июне 43 года, мне было семнадцать" — гордо ответил мальчик.

" Совершенно нечем гордиться. Тело и память у тебя на момент смерти, хотя бы?"

"Да."

— Значит тут запечатан твой жизненный опыт за два года. Ндяя.. И сколько же лет жизни этот балбес сам у себя украл? — в слух размышлял Дагда.

" Малыш. Давай я накачаю тебя жизненной энергией, а ты выйдешь из дневника. а то мне так с тобой говорить надоело."

" У тебя ни чего не получиться. Даже великому магу потребуется минимум месяц чтобы я мог уплотниться до призрака."

" А мы посмотрим."

— Дай мне нож, — приказал Северусу Дагда.

Мужчина с опаской поглядывая на хозяина взял со стола кривой обоюдоострый кинжал, который выклянчил этот мальчишка у Люциуса, и передал ему.

Ребенок разрезал себе запястье, но не там где были основные вены и сухожилия, а с краю, где находяться крупные капилляры, и начал лить кровь на дневник. Северуса передернуло: только для самых черных и ужасных обрядов требовалась кровь человека. Наблюдая за тем, как мальчишка орошает кровью опасную тетрадку, зельевар подумал, что он, пожалуй и не удивился если бы эти двое — его нынешний хозяин и Темный Лорд — нашли общий язык. Но в этом случае гибель грозила не только какому-то там абстрактному "всему миру" но и вполне конкретному Северусу Снейпу! Четко и ярко осознавая этот факт и считая его непреложной истиной, как только Дагда уронил кинжал на покрывало, раб схватил его и вонзил в шею господина. Ему хотелось перерезать горло монстру, чтобы уж наверняка, но... Мир почему то закружился перед глазами несчастного раба, в глазах потемнело, а потом Северус сильно ударился спиной и головой. Почему-то сознания его не покинуло и он об этом пожалел почти сразу же: чудище, с кинжалом воткнутым сверху вниз в горло, явно перебившим артерию — улыбнулось окровавленным ртом, посмотрев прямо в глаза Северусу. И самым страшным было то, что в этих глазах не было ни боли, ни обиды — там плескалось веселье. Наклонившись над дневником, Дагда вынул из раны засевший по рукоять кусок железа и направил фонтанирующую струю крови на тетрадку, которая с жадностью стала её поглощать. А потом послышались слова произносимые сиплым голосом:

— Жертвую свою кровь, жизненную силу и магию, собрату моему и пусть Боги искупят его грехи и разрешат прибывание в этом мире в призрачной форме, — сказав это он свалился на кровать.

Северус замер надеясь, что его хозяин умрет от потери крови, так и не вспомнив о своем рабе. Но сегодня был не его день. Тело наполнилось болью которая стала нарастать, оно будто горело в огне, но не могло сгореть, сознание начало ускользать и тогда он почувствовал, что ему в рот льется что то густое, соленое с металлическим привкусом. Сделав глоток Северус узнал вкус крови, и тут же боль отступила.

Над ним стоял его хозяин, бледный, весь покрытый своей собственной кровью и поил его из своего запястья как молодого вампира. Северус выплюнул ту кровь, что была во рту, но к этому моменту он уже проглотил достаточно много, для того, чтобы чувствовать ртутную тяжесть запретной жидкости в животе. Подняв ошалелые глаза на Дагду, он увидел напротив бледное, печальное лицо мальчика, горло которого было уже в полном порядке.

— Глупый, какой же ты ещё маленький и глупый. Я не могу умереть, пока меня не захочет отпустить этот мир. А твоё желание, в этом случае, не рассматривается. Хотя сегодня ты стал руками Богов. Запомни, что ты чувствовал в тот момент, когда брал нож и постарайся отделить свои страхи и желания от их повелений. Это станет твоим первым уроком, как моего ученика, — прошелестел печальный голос. Такими глазами на Северуса смотрела мама, когда он делал что-то глупое или жестокое. И после одного такого случая она тоже сказала, что берёт его в ученики. Это благодаря ей он достиг чего-то на самом деле стоящего — стал мастером зелий в двадцать лет, что до тех пор считалось невозможным. Для него, быть учеником — было чем-то священным, к чему не могли касаться грязные руки, это стало одной из причин почему он сам их не брал, и презирал детей, которым дали шанс познать великую науку, а они вместо этого думают только о играх и проказах. В затуманенном сознании мужчины путались образы и он уже не понимал кто протягивает ему руку, малолетнее чудовище или его мать.

— Будешь ли ты моим учеником Северус Снейп? — прозвучала ритуальная фраза. Голос был такой тихий и печальный, что в помутившемся сознании он слился с голосом матери услышанным Северусом в восемь лет, когда она предлагала заключить контракт разорвать который смогла только смерть, и он протянул руку, взяв окровавленную ладонь и глядя в печальные и такие родные глаза, которые почему то стали зелеными, ответил — "Да"

— Тогда перенеси меня на кровать и приготовь побольше гранатового сока, пусть стакан будет наполнен всё время. Прикажи домовикам привести постель в порядок. Наказание и разговор о твоем новом статусе переноситься, на потом. Я проснусь и поговорим, — приказал мальчик и потерял сознание.

Только в этот момент до Северуса дошло, что он натворил, он дал клятву на крови, что будет учеником этого монстра. Он когда-то нашел старинную рукопись, в которой говорилось, что такую клятву не способна разорвать даже смерть: теперь он обречен быть с Дагдой, до тех пор, пока тот не передаст ему все свои знания.

Первой мыслью было добить мальчишку, но теперь он ученик и ничего не сможет сделать своему учителю, даже без ошейника. В этот момент тело перестало его слушаться, и принялось выполнять приказы, но в этот раз всё было не так, как прежде: с первой секунды, как он утратил контроль сразу-же вернулась боль. Пока её ещё можно было терпеть, но вскорости она достигнет уровня круцио брошенного сильным магом и тогда он не сможет перехватить контроль обратно, так как боль затуманит разум окончательно. Отбросив сомнения и внутреннее сопротивление Северус захотел вернуть себе власть над телом, но ничего не вышло. Начиная паниковать он стал обдумывать слова хозяина и предназначение ошейника, когда боль достигла порога за которым разум начнет отказывать своему хозяину, он понял. Нужно было просто сильно захотеть выполнить отданный приказ. Из последних сил он пожелал помочь Дагде... и боль отступила. Вздохнув с облегчением мужчина понял, что уже отнес ребенка на кровать и уложил его на грязное покрывало. Вызвав домовика он приказал принести графин сока и очистить кровать и одежду хозяина. Палочки он лишился сразу же после того, как напал на хозяина в первый раз. Сейчас сидя у изголовья кровати мальчика он с ужасом осознал, что его затея провалилась и его ждет наказание за содеянное. Но тут пришла совершенно сумасшедшая идея, "Ведь теперь он ученик этого монстра, а значит если у него хватит сил на то, чтобы пережить обучение, то он сможет стать таким же как и он". С грохотом захлопнулась дверь, что вела в его прошлую жизнь, но открылась новая в пугающий, неизвестный мир, в котором у него уже есть влиятельный покровитель. Теперь осталось дело за малым: пережить наказание и обучение. А единственное, что удавалось мужчине лучше чем зелья, это была наука выживания. Теперь он не будет поступать так глупо и пытаться навредить хозяину, он приложит все усилия, чтобы обрести его благосклонность. Можно забыть и о Дамблдоре, и о Вольдеморте: теперь эти двое не его проблемы. Только сейчас Северус понял, что является собственностью очень сильного и опасного человека, и если он сможет стать ему нужным и доказать свою полезность, то его жизнь может измениться к лучшему. "Хотя до этого ещё придется дожить, причём в прямом смысле." Скривившись подумал молодой человек и напоил проснувшегося на минутку мальчика соком.

Дагда проспал до вечера. А проснувшись оказался полным сил и очень голодным. Увидев всё ещё сидящего у изголовья мужчину он заглянул в антрацитовые глаза и Северусу показалось, что его закружило в зеленом водовороте, потом к зеленому добавился голубой, а потом искры желтого. Когда кружение красок прекратилось, то мужчина обнаружил себя в неизвестном для него месте. Он стоял под ласковым солнцем, в золотой степи. Из под ног и прямо в небо уходила ковыльная степь, легкие наполнились дурманящим запахом разнотравья, и хоть солнце опустилось очень низко, но наступление вечера ещё не чувствовалось. Посмотрев на себя он увидел что одет в привычную ему мантию, а ощупав горло он понял что всё ещё носит ненавистный ошейник.

— Иди сюда. Здесь очень красиво, — позвал незнакомый голос откуда-то слева.

Сделав шаг Северус заметил что он босой, но шелковистая трава не колет ноги, а ласкает их своей нежностью и упругостью, а каждый шаг поднимает в воздух новую порцию аромата целебных трав. Поняв, что ему пока ничего не грозит мужчина пошел к месту где по его мнению он слышал голос.

Пройдя несколько метров он оказался на краю склона, теперь стало понятно почему ещё не темнеет, хотя солнце уже скоро коснется золотой степи и сольётся с ней. Оказалось что он находиться на вершине горы, но она такая плоская и большая что кажется что ты в степи. Далеко внизу бежали магловские дороги пересекая зеленый пейзаж, уж совсем далеко небо огибало землю со всех сторон. Северус понял что это не небо а море, окружает землю, но оно такое голубое, что сливается в единое целое, и нет ни какой возможности понять где заканчивается одно и начинается другое.

На склоне сидел мужчина лет сорока, он смотрел на солнце и море, теплый ветер ещё недавно наполненный зноем, а теперь нежно ласкающий кожу играл седыми волосами. Белая льняная рубашка была полностью расстегнута и открывала золотисто-коричневую кожу, привыкшую к жаркому солнцу, светло-голубые брюки были закатаны почти до колен, показывая открывая сильные. У него была широкая кость и это делало фигуру массивной, но тонкая талия и поджарый живот придавали ей ощущение силы и гибкости. Он был полностью расслаблен сидя на траве и откинув голову немного назад и опираясь о склон руками щурился как кот на солнце. Северус замер, но вот мужчина повернул голову и посмотрел на него глазами похожими на степь, они были зелеными и желтыми одновременно, как будто в зеленой траве спрятались осенние желтые листья. Улыбнувшись открытой — детской улыбкой, он спросил:

— Тебе нравиться?

— Да. А где мы? — Северус уже понял что перед ним Дагда, но где они — не понятно.

— С одной стороны — это моё сознание, с другой — это Чатыр-Даг. Это место из моего родного мира, я очень часто сидел здесь, и оно стало моим местом покоя, тут мне всегда хорошо. Вон там в низу — мужчина показал загорелой рукой в синюю даль — Черное море. А вон тот городок прямо у моря — Ялта.

— Я что то слышал о Черном море, оно где то недалеко от Болгарии? — спросил выбитый из колеи мужчина. Он был не плохо знаком и с оклюменцией и легилименцией, но никогда не встречал у мага такого внутреннего мира. Маги старались защитить сознание, и по этому окружали его стенами и ловушками, из-за этого в сознании оклюмента было за частую мрачно и пусто, а у обычного человека оно наполнено хаосом ускользающих мыслей не имеет устойчивых структур, и только искры воспоминаний плавают в хаосе. Сознание Дагды было открытым, за его основу был взят реальный пейзаж,что делало его ещё более уязвимым, но похоже этого странного человека это не беспокоило.

— Да. Но я жил в другой стране. Присаживайся. — предложил мужчина и погрузился в воспоминания. Но они не появились перед Северусом, как было бы в любом другом случае.

— Кто вы? — не выдержав задал Северус вопрос, который мучил его с момента когда он увидел странного ребенка. Немного опасаясь он сел на траву рядом с Дагдой.

— Это сложный вопрос, на который нет простого ответа. Когда то, в моём мире, жил мой друг, когда ученик спросил его об этом же он ответил ему что он — все демоны и боги. — мужчина хихикнул, как нашкодивший ребенок, продолжая смотреть в даль. — он ещё этому несчастному и показал это, чтобы больше не задавал глупых вопросов, если захочешь я и тебе покажу. Но суть в том, что он ответил чистую правду. В последний раз я был простым магглом, который прожил бурную и интересную жизнь. Наши судьбы чем то похожи. В молодости я был очень слаб, меня травили и унижали, и я решил что стану сильным. Годы тренировок сделали своё дело и к восемнадцати годам я стал прекрасным бойцом. В то время, в моей стране началась смута, власть очень ослабела, и на несколько лет реальная власть перешла к бандитам. Вот в тот период я и смог испытать то чему научился. Я стал частью одной из банд, и жил жизнью наполненной смертью и болью, но эта жизнь была яркой и бурлящей, я не жалею о ней. Очень многих этот выбор уничтожил, кто-то не смог смириться с тяжестью своих прегрешений, кто-то погряз в них и больше не видел другой жизни, а я, пройдя путём предательств и потерь, возжелал большей силы... В нашем мире магии не было, но были живые Боги, которые следили за людьми и предлагали им возможность стать лучше и сильнее. Я услышал сделанное мне предложение и заплатил цену за него, таким образом став Учеником. Но людям очень тяжело услышать Богов в мире без магии, хотя и возможно. По этому мой Бог послал мне Учителя, который научил меня всему, что было нужно знать, а когда решил что я готов, передал другому учителю, тому, который учит нас день за днем — самой жизни. Так я и стал тем, кого ты встретил, -это было рассказано легко и с грустной улыбкой на губах, словно рассказчик скучает по тем годам, о которых ведет повествование. — Но это было только в последний раз. А до этого были тысячи других воплощений, и они были очень разными. Один раз меня даже объявили святым, хотя уже в следующей жизни я был портовой шлюхой — воздержание до добра не доводит, — хихикнул Дагда.

Северус ещё больше запутался. Он не мог понять этого человека. Всё в нём смущало, с одной стороны он не скрывает, что убивал, грешил и не раскаивается в этом, с другой он говорит о Богах и о том, что они услышали его и даже взяли в ученики. Как это возможно? Ведь Боги должны карать грешников, а не приближать к себе. Любопытство молодого мага заставило его искать разгадку тайны под именем Дагда. Если был способ для грешника стать учеником Богов, то он хотел его узнать. Он тоже хотел стать сильнее, и больше не жалеть о всех совершенных им ошибках.

— Кстати, теперь ты стал на тот же путь, которым прошел я и мне выпала честь помочь тебе пройти его до конца. Хотя у просветления нет конца: это бесконечная дорога, — радостно сообщил Дагда.

— Как это? — не сообразил маг, погруженный в собственные мысли.

— Всё просто. Ты согласился стать моим учеником, а я могу научить мага только тому, что знаю сам, ведь в вашей магии я полный профан. Я проведу тебя дорогой Богов, — радостно улыбнувшись, сообщил мужчина. Теперь Северус понял, что детское тело не совсем маска для этого странного создания, даже тут у себя в сознании, в своём старом теле, он вел себя непосредственно, как ребёнок. В одну минуту он говорит о великих перспективах и ужасных наказаниях, а в другую дурачится и смеётся, будто ему пять лет. У него шла кругом голова и рушилась картина мира. Он привык к тому, что великие маги, внушают страх и уважение и хотя Дамблдор пытался играть в бородатого ребёнка, это была всего лишь игра, а Дагда и был ребенком, только играл он в очень опасные игры.

— Что мне придется делать? — осторожно поинтересовался маг.

— Сначала ты должен будешь понять что попал в очень сложную ситуацию — ты пытался меня убить, — улыбнувшись и, сорвав травинку, начал её обкусывать. — За это сама магия требует, чтобы ты был наказан в соответствии с преступлением. Теперь, если ты совершишь что-то, что тебе запретили, то магия вынудит тебя прийти ко мне и доложить о том, что ты натворил, а я должен буду решить, как тебя наказать. Но и награды теперь выбираю тоже я: любой твой бескорыстный поступок продиктованный личным желанием, будет заставлять ошейник светиться и когда я это увижу, то, прикоснувшись к нему, всё узнаю и смогу выбрать соответствующую награду. Ты понимаешь, что сегодня смог заслужить очень серьёзное наказание?

Северус напрягся:

— Да. Что вы со мной сделаете?

— Ты хотел отобрать у меня тело — я сделаю то же самое, — радостно сообщил мужчина.

— Вы меня убьёте? — со страхом уточнил зельевар. Он не был готов к такому повороту событий, решив, что раз Дагда взял его в ученики — то не будет лишать его жизни.

— Я мог бы. Всё равно ты вернешься ко мне после перерождения, Боги приведут тебя. Но я поступлю иначе. Я заберу у тебя тело, а не жизнь. Просто ты лишишься права распоряжаться им, ты станешь рабом, в полном значении этого слова. Тебе предстоит научиться жить с осознанием, что ты живёшь в теле которое тебе не принадлежит, — хихикнул мужчина — В моём мире было две модели рабства римская и скандинавская. С римской моделью ты знаком, по ней живут ваши домовики. При ней раб — это просто предмет, и его развитие или благополучие ничего не значат. А вот скандинавская модель была создана для таких случаев, как у нас. Если кто-то в Роду не мог распоряжаться своей жизнью правильно и не мог отвечать за других, его низводили до уровня неразумного ребенка и он становился собственностью своего более удачливого родича. Если он был транжирой — его отдавали успешному торговцу, если трусом — воину, если лодырем — работяге. Он мог вернуть себе свободу только доказав, что теперь он отвечает за свою жизнь сам и научился у своего хозяина всему, что нужно для того, чтобы не позорить Род. Ты же обретешь свободу когда поймешь в чем разница между рабом и учеником, и осознаешь своё в чём заключается свобода. Когда мы вернемся в материальный мир, то твой ошейник почернеет и станет контролировать твои действия. В твоей собственности остается только имя, но если ты натворишь что-то ещё то лишишься и его. И не сомневайся: я буду делать с телом которое принадлежит теперь мне, всё, что заблагорассудится.

— Я соглашусь со всем, что вы решите, — опустив голову, сказал мужчина. Если бы на Северусе не было ошейника, Дагда решил бы, что тот врет, но ошейник наличествовал и магия не позволила бы сказать не правду, а стало быть, пока хозяин спал, раб пришел к определенным выводам. "Ну что же, так гораздо легче, только сначала нужно понять к каким именно выводам он пришел" — подумал Драгда и, ехидно поинтересовался, прищурившись, словно кот:

— Северуссс, с чего такая покорность?

— Я хочу жить, и хочу стать таким как вы, — решительно ответил маг.

— Ты же не видел и малой части моих возможностей, да и учиться этому не семь лет. С чего такое рвение? — продолжил "допрос" хозяин.

— Вы чудовище, по сравнению с которым и Вольдеморт и Дамблдор проигрывают, для вас элементарно то, что для них было высшей магией. Я хочу быть на стороне победителя, я хочу быть победителем, — решительно продолжил мужчина. — И для этого я готов на всё.

— Не готов, — откинувшись в траву и глядя в небо, констатировал мужчина — но, возможно, когда-нибудь будешь готов. Всё, чему я буду тебя учить, будет непривычным и чуждым. Часто ты будешь думать, что я просто издеваюсь над тобой, но могу тебя уверить — мне не доставляет радости то, что я буду с тобой делать. Но вот результат радовать меня, возможно, будет. Ты сможешь пройти этот путь только при одном условии... — вскинул голову хозяин и решительно, и как то с надеждой посмотрел в черные глаза. Ветер сдул седые пряди с лица и стало заметно, что он не на много старше самого зельевара или Люциуса. Возможно, ему чуть больше сорока.

— При каком? — жадно спросил мужчина.

— Если ты примешь для себя как непреложную истину два факта. Первый: во-всех моих действиях и словах есть определенный и совершенно однозначный смысл. Второй: всё, что я буду с тобой делать — будет продиктовано желанием сделать тебя сильнее. Если ты примешь это, то сможешь закончить обучение в этой жизни, если нет... Мы встретимся в следующей. Но в любом случае — ты его закончишь.

Северус задумался. Это было страшно, но, с другой стороны: что он терял? Он уже являлся рабом, и его хозяин может сделать с ним всё, что угодно, эта мысль была пугающей, но он не привык убегать от правды.

— Я запомню эти правила, — пообещал он.

— Запомнить мало, в них нужно поверить. Но это сможет произойти только со временем, — снова упав в траву и улыбнувшись, сказал Дагда. — Я тебе немного завидую. Ты вступил на удивительный путь, и хоть ты и не понимаешь куда он тебя приведёт, но на нём тебя ждет множество чудес и открытий. Какие-то из них будут страшными, какие-то чарующими, но со временем ты полюбишь их все. Это будет похоже на проживание в одной комнате с богартом без возможности защититься от него. Твои страхи и желания станут такими яркими и обретут свою жизнь и только справившись с ними ты сможешь идти дальше. Это будет ломать тебя, каждый день, но так ты станешь сильнее. Первое чем мы займемся — твоей главной проблемой, без решения которой не может быть речи не о каком обучении, — Дагда сел и посмотрел в глаза Северусу. — А это гордыня. Если бы это была гордость, то я уважал бы тебя за неё, но это гордыня. Ты знаешь в чём между ними разница?

— Нет, — последовал заинтересованный ответ.

— Гордятся тем, чего заслужили тяжелым трудом. Ты можешь гордиться своим мастерством в зельях. Предмет гордости невозможно отобрать. Подумай — я запретил тебе прикасаться ко всему связанному с зельями, но перестал ли ты быть мастером?

— Нет, — уверенно ответил мужчина.

— И ты не так переживал об этом, как о том что не вернешься в Хогвартс, хотя там тебе нечем было гордиться. В том, что ты стал профессором и деканом не было твоей заслуги: просто Дамблдор инструмент, который полагал ценным у себя под рукой. Свои обязанности ты выполнял честно, но так как ты не педагог, то из рук вон плохо. В этом не было твоей вины, ты просто не готов к такой работе, но уже многие волшебники никогда не смогут полюбить зельеварение из-за того, что им преподавал ты. Ты гордился ролью шпиона, в которую так и не успел вжиться во время войны, но скажи — чем именно ты гордился?

— Я смог выжить и не попасть в Азкабан, — выпалил не задумываясь молодой мужчина, полностью захваченный анализом реплик, произносимых хозяином и попыткой найти еще какой-нибудь смысл, кроме того, который слышал явным образом.

— Правильно. Это достойно гордости для слизеринца, и сейчас тебе предстоит повторить твоё достижение. Но вот тогда ты был простым юным Пожирателем, каких было множество и на тебя не особо обращали внимание, сейчас всё моё внимание будет сосредоточено на тебе, потому, что других рабов у меня не намечается. И спрос с тебя будет намного больше, чем когда ты служил Вольдеморту. Твою работу с любителем добра и справедливости, я могу отнести к негативному опыту, потому, что работая на него ты не становился сильнее или лучше, наоборот он потакал твоей гордыне и высокомерию. Ты перестал обращать внимание на тех людей, которые делали для тебя что-то бескорыстно, но очень ценил тех, кто рассказывал тебе какой ты замечательный и умный. Это сделало тебя слабым и уязвимым. У тебя появилось слишком много вещей и представлений о себе, которые ты готов отстаивать ценой своей жизни. Для слизеринца это не позволительно. Ты не можешь владеть тем, что ты не в состоянии защитить, или от чего не готов отказаться в любой момент. А люди которые могли бы тебе помочь, и оказывали эту помощь не раз — ценил ли ты их?

— Я варил зелья, я стал крестным Драко! — попытался оправдаться мужчина.

— Но делал ли ты всё, что в твоих силах? Уважал ли ты их?

— Нет, — выдавил из себя бывший пожиратель.

— Ты пришел к Люциусу в мантии, которую одевал на уроки, хотя у тебя подаренная им специально для таких случаев, а зная его думаю, что даже не одна. Этим ты показал свое неуважение и то, что он для тебя сделал считаешь не заслуживающим элементарного внимания. А то, что ты посчитал великую честь оказанную тебе, одолжением со своей стороны, меня возмущает, — горько констатировал Дагда, а зельевар вдруг понял, что окончательно запутался в логике хозяина. — Ты не оценил огромного доверия и чести, которые тебе оказали — тебя сделали крестным отцом Драко, этим самым введя в семью и доверив самое ценное, что есть у любого родителя и аристократа. Ты помнишь уложение о крестных родителях?

— Нет, — удивленно ответил мужчина.

— Только не говори мне, что даже не поинтересовался тем, что такое крестные родители в чистокровных родах! — посмотрел на Северуса, как на не выучившего домашнюю работу первокурсника Дагда.

— Я выучил всё, что от меня требуется для ритуала и какие на меня возлагаются обязанности... пока живы родители, — нехотя и с удивлением ответил раб. Он уже и сам забыл, что тогда, в далеком восьмидесятом, посчитал незначительной информацию, которая занимала больше двух третей огромного фолианта с "Уложением...". Его безумно раздражало постоянное упоминание о чести быть крестным родителем благородного рода. Ну какая тут честь? Простая формальность и многие семьи уже давно не используют эту традицию — что он и высказал хозяину.

— Эх горе ты моё луковое! Почему же ты всегда спешишь?! — с вселенской печалью в голосе опросил Дагда. На этот вопрос ответа не последовало, похоже, даже подсознание мужчины не имело ничего сказать по этому поводу. — Ты всегда делаешь поспешные выводы не обладая всей информацией. С начала к Вольдеморту побежал, придумав себе те цели, за которые он боролся: ведь тебе наплевать на чистокровные традиции, магию, или выживание Родов. Что ты у него искал?— грустно спросил мужчина. Он не понимал до конца логики своего ученика, а то, что уже осознал печалила его безмерно.

— Власть, месть, свободу, семью! — выпалил раб.

— Ну что. Нашел? — откидываясь в траву, поинтересовался хозяин.

— Нет... — смущенно ответил мужчина, радуясь тому, что в этот момент на него не смотрят.

— А ведь Темный Лорд вас не обманывал. Вы могли получить всё это, если бы были достойны, — Дагда тяжело вздохнул и продолжил, наблюдая за облаками. — А потом ты рванул к Дамблдору. Ты действительно решил, что он будет спасать твою подругу детства? Тем более после того, как ты сам подставил ее под Аваду Темного Лорда?

— Да, — не задумываясь ответил зельевар.

— ПО-ЧЕ-МУ?!!! — простонал хозяин.

— Он же светлый маг, глава Визингамота, директор школы. Он обязан защищать людей, — убежденно ответил мужчина.

— Ты ещё скажи, что он — хороший человек, — безнадежно махнул рукой Дагда.

— Да. Ведь он спас меня от Азкабана.

— Господи! Вроде большой, вроде темный маг, вроде выпускник Слизерина, а наивности... как в хафлпафке пятнадцати лет! — осознавая тяжесть предстоящей работы, простонал мужчина. — Подставил он тебя и твою любовь неземную. Передал прямиком в ручки его Темнейшества, а ты ему все годы за это был ещё и благодарен.

— Врешь! — вырвалось у мужчины, и он закрыл руками рот.

— Не бойся. За хамство наказание будет не страшным, — отмахнулся Дагда. — А насчет сказанного у меня доказательства есть.

— Какие?! — с горящими глазами потребовал бывший шпион.

— Начнем с того, что его человек сообщил Вольдеморту адрес Потеров.

— Блэк не был его человеком, эта псина всегда была сама по себе!

— Вот тут ты не прав. Хранителем тайны был Питер Питегрю. Сейчас он живой и здоровый в Азкабане, а вовсе не в могиле, как считалось до недавнего времени. Все время с момента своей мнимой смерти он преспокойно жил в семье Уизли. Блэк сейчас у своих родителей, полностью оправданный и зализывающий раны. А, так, чтобы ты знал: проводил ритуал Дамблдор. Ещё один факт для размышления: Блэк является крестным отцом Гарри Поттера, а если бы ты прочитал уложение полностью, то знал бы, почему его посадили в Азкабан, отправив мальчик к Дурслям, где он благополучно и умер, — сказав это мужчина встал. — Возвращаемся.

У Северуса померкло в глазах, а когда он снова смог видеть, то он всё ещё сидел возле кровати и смотрел на пустую подушку. Дагда сидел за столом, накрытым на две персоны и уплетал сытный обед. Увидев, что Северус пришел в себя, он пригласил его к столу.

— Пришел в себя? — озаботился ребенок.

— Да. А как я могу узнать, что это правда? — не смог удержаться мужчина.

— На, — протянул мальчик утренний выпуск "Пророка". Газета рассказывала ту же историю только с большим пафасом и немного не с теми акцентами.

— Тут ничего не сказано о смерти мальчишки Поттера. От чего он умер если это так? — дочитав газету, продолжил расспросы мужчина.

— Нда-а-а... Выдержки у тебя не на грамм, — констатировал мальчик, допивая сок.— Доказательства прямо сейчас и получим. В подземельях сидят его родственнички, а как они его убили даже мне интересно. Так что, поедим и отправимся к ним. Сделаем несколько копий их воспоминаний: они очень пригодятся.

— То есть, вы знаете, что он умер, но не знаете как? — уточнил Северус.

— Ну, насчет его смерти я полностью уверен, — мальчик откинул мягкую челку, и зельевар со страхом заметил тонкий шрам в виде молнии, описание которого знали в каждой магической семье. — Я занял уже пустое тело. Душа малыша покинула его за секунду до того, как появился я.

— Но ведь вы гораздо старше?

— Это благодаря магии. Тело мальчика пытается подстроиться под мою душу, вот и растёт гораздо быстрее, особенно при магических выбросах. А эта комната насыщена магией до предела, — радостно сообщил ребёнок. — Это еще одно доказательство тому, что пророчество — фальшивка, которую подсунули одному торопыге, чтобы он передал его своему хозяину. Впрочем, и тут ты не услышал всего целиком, умудрившись привлечь к себе внимание раньше, чем рассчитывал "великий светлый маг".

— Не понимаю. Если это всё правда, то я ничего не понимаю! — теперь уже Северус застонал от расстройства: он не знал чему верить, его мир обсыпался как карточный домик, а добро и зло смешались в странном хороводе.

На душе Дагды потеплело (не одному ему от этой ситуации не сладко). Злорадно улыбнувшись, малыш вызвал домовика и приказал принести "Полное Уложение прав и обязанностей крестных родителей в благородных родах". Вот такое длинное название прилагалось к толстенной книге, листов на триста-триста пятьдесят.

— На. Внимательно прочитаешь вечером и напишешь реферат футов на пять о правах и обязанностях магического опекуна. Это и будет твоё наказание за неуважение ко мне, — передал рабу фолиант Дагда.

— А это тут причём! — вскинулся мужчина.

— Крестный это и есть — магический опекун в случае смерти родителей, бестолочь, — ласково сообщил мальчик опешившему мужчине. — В следующий раз, прежде, чем что-то делать, собирай как можно больше информации о том, во что ввязываешься. Это приказ. А пока покажи мне мою собственность.

Северус уставился на Дагду.

— Что смотришь? Раздевайся. Должен же я понять, что со всем этим делать, — приказным тоном сказал хозяин.

Северус сначала покраснел, а потом посерел. Только сейчас до него дошло, что терять кроме штанов ему больше нечего и перспектива расхаживать по поместью с голой задницей, появляться в таком виде перед женщинами, становится очень реальной. Даже Темный Лорд соблюдал приличия, поэтому изнасилования и оргии были не приняты среди Пожирателей. Это было ужасно, но мужчина вдруг понял чутьём слизеринца и пожирателя, что новый хозяин его проверяет. Собравшись с силами, он снял штаны, аккуратно сложил последнее прибежище пристойности и достоинства и выпрямился во весь рост перед своим владельцем с трудом сдерживаясь, чтобы не прикрыться. Мальчик обошел его по кругу при этом ни чуть не смущаясь рассматривать. Осмотрев свою собственность со всех сторон он скривился:

— Засиделся ты в своих подземельях, хотя работать есть с чем. Думаю, через годик у тебя будет совсем другой внешний вид: мне неприятно владеть чем-то столь не эстетичным. Сперва лишим тебя лишних волос, потом займемся цветом кожи, а потом и мышцами. Какое зелье здесь используют для удаления лишней шерсти? — деловито входил в роль Дагда.

— Никакое, хозяин, — смотря в пол, ответил раб.

Если быть честным: хозяину понравилось то, что он видел: поджарая фигура покрытая черными завитками густых волос могла очаровать своей хрупкостью и утонченностью, но Люциусу придется привыкнуть к изменениям, которые затронут предмет его страсти. Дагда уже предвкушал, какое удовольствие получит от чаепития со своим подчиненным, когда им будет прислуживать Северус. Но вопрос с эпиляцией был актуален: тонкое тело раба просто заросло шерстью и, хотя это считается признаком страстности и мужественности, но в таком варианте это просто не красиво.

— А как от них избавляются?

— Никак, это не принято, — подняв удивленные глаза, ответил мужчина.

— Тогда придумай его. Я даже разрешу тебе его сварить, — заявил малец, — но прятать моё тело ты не будешь. С сегодняшнего дня из одежды я разрешаю одевать только набедренную повязку, максимум до середины бедра, — посмотрев на раба взглядом пакостника, мальчик подошел и прикоснулся к ошейнику. Северус сразу почувствовал теплую волну, прокатившуюся по телу, а его символ рабства разросся и стал похож на круг укрывающий плечи и грудь до сосков. По черной поверхности змеились яркие рисунки, а тепло, достигнув заледенелых ног, проникло в кости и осталось вокруг тела теплым одеялом. — Посмотри на себя в зеркало, — приказал гордый собой мальчишка, — после эпиляции ты станешь точной копией египетских фресок.

Выполнив приказ, Северус увидел, что ошейник и впрямь стал похож на ожерелье распространенное в долине Нила пару-тройку тысячелетий назад, а на бедрах появилась набедренная повязка из плотной черной ткани, отливающей золотом. Весь этот наряд держался на массивном черном кожаном поясе, сантиметров десять в ширину, украшенном золотыми бляхами в виде солнца и имеющих несколько креплений для разных предметов. Как ни странно было это признавать, но наряд был красив и Северус был вынужден согласиться с хозяином: его повышенная лохматость, которой он гордился, портила всю картину. Завершали образ сандалии в греческом стиле, но почему-то тут они смотрелись очень органично.

— Тебе придется привыкнуть ходить везде в таком виде. Твой ошейник будет поддерживать комфортную температуру: я не хочу чтобы моя собственность болела. Но это — одежда, в которой ты будешь служить мне и отправляться по поручениям, а спать и ходить по комнатам, когда ты ничем не занят, ты будешь нагишом. Одежда не является для тебя необходимостью, так как тепло обеспечит тебе магия, а тешить твою гордость и самолюбие я не собираюсь.

— А вы не будете стесняться находиться в одной комнате с голым мужчиной? — поинтересовался раб.

— Молодец. Это редкий случай, когда ты проявил слизеринские качества и за это заслуживаешь маленькую награду: на сутки я разрешаю тебе доступ в библиотеку. Но могу тебя разочаровать: я сам ношу одежду только для комфорта окружающих. В этой жизни нам ничего не принадлежит, даже наши тела, поэтому держаться за что-то глупо. Со временем ты это поймешь. И без этого урока тебе будет очень трудно двигаться дальше, — мальчик прикоснулся к широченному ошейнику, и рисунок сложился в надпись "Собственность Дагды", при этом не потеряв эстетичности.

— Чаще смотри в зеркало и думай над моими словами, и, возможно, тебе не придется пройти тот океан боли, который прошел я, чтобы понять эту простую истину. Когда ты её усвоишь — станешь поистине свободен, — печально, но с улыбкой сказал мальчик.

Северус посмотрел на своего хозяина и вдруг поймал себя на том, что хочет понять того, с кем связала его судьба.

— Всё. Хватит с тебя переживаний на сегодня. Бери палочку и пойдем к Дурслям. Твоё сокровище в верхнем ящике стола, потом туда и положишь, — приказал хозяин, выходя из комнаты.

Прихватив палочку, Северус поспешил за Дагдой. Короткая одежда и отсутствие нижнего белья под ней вызывали жуткий дискомфорт и смущение, он пытался представить себе, что он на маскараде, а это его костюм. Но с самовнушением получалось плохо. Раб даже не заметил, как они подошли к дверям камеры. За ним оказалась просторная теплая комната, в которой на топчанах лежало три тела. Два явно страдающих ожирением, принадлежали мужчинам — старший был ровесником Северуса, а младший — Драко. В третьем теле, принадлежащем худой женщине, Северус с удивлением узнал Питунию, сестру Лили.

— Познакомься с семейством Дурсль, покопайся у них в головах и найди информацию о жизни их племянника. Особенно удели внимание причине смерти Гарри Поттера. Они в таком состоянии, что для лигилимента это простейшее задание, — приказал мальчик.

Северус погрузился в воспоминания маглов. Он проходил от одного члена семьи к другому, и всё больше мрачнел. Детство самого Северуса не отличалось радужными красками и обилием любви, но у него была мама, заботившаяся и защищавшая его, а у маленького спасителя всея магического мира, не было никого, кто сказал бы ему ласковое слово. Больше мужчину поразили не избиения ребенка, а то пренебрежение, с которым к нему относились и то, как его эксплуатировали эти люди. За несколько дней, до того, как их похитили, мальчик начал жаловаться на слабость и головные боли, но никто на это не обратил внимание, даже когда он потерял сознание в коридоре. Его просто запихнули в чулан и... забыли. Они так и не узнали, что ребенок, за которого они отвечали умер.

Скопировав множество воспоминаний, подтверждающих жестокое обращение с малышом, Северус опустил волшебную палочку. Особенно его поразило воспоминание о том, как эти люди нашли холодным ноябрьским утром у себя на пороге корзинку с больным младенцем, простоявшую там, судя по всему, всю ночь. К корзине прилагалась записка от Дамблдора, в которой говорилось, о том что их племянник остался сиротой и теперь их долг воспитать его. При этом желательно не сильно балуя. Чета Дурсль разразилась проклятьями в адрес всего магического мира и старика в частности. Тогда они засунули корзинку с плачущим ребенком в чулан под лестницей и забыли о нем на несколько дней. К их разочарованию он выжил. Но вот в этот раз судьба улыбнулась мальчику и он покинул этот жестокий мир.

— Ну, и от чего он умер? — заинтересовано спросил мальчик.

— Он чем-то заболел и жаловался на слабость и головные боли, а эти уроды заперли его в чулане и забыли! — эмоционально ответил Северус.

— Понятно. Пошли-ка обратно. У тебя задание, а мне ещё с Томом отношения налаживать, — махнул рукою малыш и вышел из камеры. Северус тщательно закрыл дверь и последовал за своим хозяином.

Глава 5

С этого момента в тексте поязляеться эзотерика, и до конца ревой части её будет только больше.

Заседание Визингамота прошло просто ужасно. Дамблдор всегда знал, что люди легко меняют своё мнение и играл на этом не раз, но самому стать объектом такого явления он не рассчитывал. Вся его жизнь была посвящена служению людям, он потратил её без остатка на то, чтобы этот мир стал местом, в котором правят добро и справедливость. Это была великая цель, которая требовала огромных жертв и он шел на них вполне осознанно. Так он пожертвовал: семьёй, любовью, дружбой многих людей и даже их жизнями. Но ведь все это было не зря! Все это приближало его мечту! С каждым годом всё больше людей проникалось идеями, которые он нес и для этого пост директора школы подходил просто идеально. Молодые умы ещё не испорченные тьмой с радостью открывались высоким идеям, которым он посвятил всю жизнь. И тяжелее всего было жертвовать именно такими, преданными их общему делу, людьми. Они все — его дети, и как эти неблагодарные посмели подумать, что у него был корыстный интерес или желание возвыситься. Ведь он отдал этому делу самых дорогих его сердцу людей, ради того, чтобы все люди могли жить спокойно?! В этот вечер ему было брошено множество обвинений, которые он мог бы принять от темных семей, жаждущих его смерти, но от своих собственных соратников, от тех кто должен разделять с ним его ношу, он подобного не ожидал. Несколько светлых семей присоединились к темным, обвиняя его в халатности и попустительстве. Это было предательством! Для них Род оказался дороже великих идеалов, за которые умерло так много людей! Но он надеялся, что они осознают свои заблуждения... и тогда он их простит. Слава Мерлину, что таких отступников оказалось не много и его репутация всё ещё безупречна. А больше всего радовало, что Питер смог как-то заблокировать свою память и не словом не проговорился о том, на кого работал, всё-таки он зря недооценивал мальчика. Это помогло избежать форменного кошмара.

Такие тяжелые размышления терзали разум Альбуса Дамблдора пока он шел по Тисовой улице, направляясь к дому номер четыре. Вечерело, и во многих домах зажигались огни, но маленький домик, к которому стремился старый директор школы Хогвартс оставался темным и безжизненным. Поднявшись по ступенькам, он постучал, но ответа не последовало. В доме стояла гробовая тишина. Открывая дверь алахоморой директор уже опасался, что случилось что-то неладное. В помещении было не только темно, но и холодно, сразу было ясно, что здесь никто не живет уже несколько дней, если не больше. Пройдя по комнатам он обнаружил вещи хозяев дома на своих местах, это вселяло надежду на то, что они уехали на несколько дней и вскорости вернуться. Единственный настороживший его нюанс заключался в том, что в доме были признаки проживания только одного ребенка, а их, по докладам миссис Фиг, в здесь жило двое. В сознании директора зазвучала тревожная нота, что-то было не так. А в сложившейся ситуации он не мог позволить себе ни одной ошибки.

Выйдя на улицу он направился к своей старой знакомой, которой доверил присматривать за сокровищем магического мира. Но женщины тоже не оказалось дома. По словам соседей, которых не поленился опросить старик, она лежала в больнице, попав туда вследствие того, что один из ее многочисленных котов взбесился и сильно расцарапал ее. Скорая, по свидетельству очевидцев, еле успела: женщине грозила смерть от потери крови. По словам тех же соседей, с Дурслями ещё пару дней назад всё было хорошо, и да — у них два мальчика, но племянник Питунии слегка недоразвитый поэтому всё время сидит дома. Выходило что, малыш ходил в начальную школу, но учился очень плохо, из-за этого тётя, заботясь о будущем ребёнка, приучала его с детства к физическому труду, чтобы он мог заработать себе на кусок хлеба.

По словам все тех же соседей, складывалось впечатление, что всё хорошо, но что-то не давало покоя Дамблдору. Да и сам рассказ был каким-то странным: Гарри не мог быть отсталым ребенком, ведь ему предстояло стать героем магического мира. Тогда что всё это значит? Нужно было немедленно разобраться. И Гарри следует найти до того, как это сделают Блэки, поэтому, решил старый маг, сегодня членам Ордена Феникса спать не придется. Никто не заснет, пока Гарри Поттер не будет в безопасности!

С этими мыслями Альбус Дамблдор отбыл в замок, который уже сорок лет служил ему домом.

______________

Дагда забрался с ногами на кровать с предвкушением взяв в руки дневник Тома. Следующий день собирался быть насыщенным: с утра нужно будет поговорить с Сириусом, пока тот не ринулся искать Гарри, затем предстояло исполнить обещание, данное Люциусу и попробовать оживит замок, в общем, дел намечалось не мало. Так что разговор с Томом откладывать на потом не хотелось. Открыв дневник и положив ладонь на белую страницу он позвал:

— Том, выходи.

Из дневника заструился туман и уплотнился в фигуру мальчика пятнадцати-шестнадцати лет.

— Как это может быть? Даже Дамблдору потребовалось бы несколько месяцев, чтобы накачать в меня столько энергии. Такое под силу только великому магу, а ты всего лишь мальчишка! — не переставал возмущаются подросток.

— А ты всего лишь старая потрепанная тетрадка с копией сознания мальчика по имени Том Реддл. И что это доказывает? — спросил прищурившись ребенок.

— Не суди по внешности, — нахмурившись, ответил подросток.

— Двадцать балов слизерину за сообразительность, — радостно заявил малец.

— Ты кто? — подозрительно посмотрел на Дагду будущий Темный Лорд.

— Что же мне сегодня все задают философские вопросы?! Ты ещё спроси "В чем смысл жизни?", и я прочитаю тебе лекцию часа на четыре, — скривился ребенок.

— А ты знаешь?! — с горящими глазами спросил Том.

— Да. Знаю. Но тебе от этого никакого проку.

— Почему? — высокомерно спросил мальчик, но любой взрослый мог бы заметить, что он дуется.

— Потому, что для тебя сейчас это пустые слова не имеющие смысла. Вот станешь старше и умнее и я обязательно тебе расскажу, — примиряющею ответил малыш.

— А сколько тебе лет, что ты такой умный?— начал злиться мальчик.

— Не злись. Я не хочу тебя обидеть. А насчет возраста... тоже не всё просто, тебе какой интересен: возраст души, или сколько я прожил в последний раз? — постарался успокоить собеседника Дагда.

— А ты что, помнишь всё, что ты прожил? — у Тома загорелись глаза.

— Не всё. Только основные моменты. Если бы я помнил каждый прожитый день, то, наверное, уже давно сошел с ума, — скривился мальчик.

— Я тоже так хочу! — заявил будущий Темный Лорд.

— Со временем — сможешь. Но, некоторые жизни лучше бы и не помнить, — скривился ребенок.

— Это почему?

Тому всё было интересно, и Дагда удивлялся: как этот мальчик не потерял любознательности и открытости. Возможно, он был не самым добрым и щедрым ребенком, но он хотел учиться, а это уже очень многое значило.

— Мало удовольствия помнить, что ты был трусом, предателем и тряпкой или, как ты прожил жизнь маньяка. Радости это доставляет мало, хотя, как опыт, ценность имеет огромную. А просыпаться ночью из-за того, что вспомнил, как тебя сжигают на костре? — приподняв бровь на манер своего раба, спросил малыш.

— Бр-р-р! Действительно, не хотелось бы это вспоминать. Ну, если не говоришь кто ты, то хотя-бы скажи — где мы и какой это год? — по-барски распорядился Том.

— О, Великий Черный Маг! Спасибо тебе за огромную милость, которую ты мне оказал, согласившись с моим скромным мнением! — с серьёзной мордашкой сказал Дагда и поклонился. С поклоном он явно переборщил: сидя на кровати делать земной поклон неудобно, и пацан со всего маху уткнулся лицом в покрывало. Зрелище было забавным.

Том очень старался держать маску, но этот странный ребенок на него плохо влиял. Почему-то хотелось веселиться и дурачиться. Сначала парень решил, что перед ним грязнокровка, из-за того, как тот выглядел, но в этом возрасте мальчик уже не верил, в то, что грязнокровка может быть сильным магом, тем более, в столь юном возрасте. Скорее это какой то древний маг из чистокровной семьи, который смог омолодить своё тело или заполучить тело маглорожденного ребенка. Это было более правдоподобно. Может быть, он захочет взять его в ученики... и тогда перед Томом откроются горизонты настоящей магии, а не те огрызки, которые ему удалось получить до сих пор. Вдобавок, ребенок был забавным. В детском доме дети боялись или ненавидели Тома, в слизерине все носились со своим происхождением и гордостью рода, поэтому презирали грязнокровку, попавшего случайно в их избранное общество. Правда это противоречило теории о том, что это взрослый маг, но... время покажет. Так решил про себя подросток, отбрасывая лишние мысли и возвращая внимание к своему собеседнику.

Дагда выпрямился, недовольно скривился и начал просвещать своего нового знакомого:

— Некоторой информацией я поделюсь с тобой сейчас. Так что начнем с простого: меня зовут Дагда, это поместье Малфоев в Уэльсе, сейчас 13 ноября 1985 года, ты создал несколько таких артефактов и умер пять лет назад. Ты заинтересовал меня, поэтому, я решил познакомиться с тобой лично. Теперь твоя очередь, — улыбнулся мальчик.

— Очередь?.. Ты хочешь от меня что-то взамен ответов? — настороженно спросил подросток.

— Нет. Как же с вами, слизеринцами, иногда тяжело! — всплеснул руками малыш, сокрушаясь, — Один, вон, целый вымышленный мир себе придумал — ты хоть до этого не докатился. Твоя очередь задавать вопросы. Я, полагаю, что игра, в которую мы играем, называется "Сто вопросов и ответов"? — ехидно поинтересовался Дагда, подмигнув Тому.

Тот задумался. Мелкому, похоже, нравилось выбивать его из колеи нестандартными вопросами и ответами. Но Тому эта игра нравилась. Среди его знакомых только Абрахас умел добиться такого эффекта, а этот ребенок, должно быть, его родственник, раз мы в Малфой-мэноре. Жизнь становилась все интересней.

Мальчик проговорил с подростком ещё где-то с час, удивляясь смышлености парня: для его возраста он мыслил здраво и четко, не боялся новых идей и был готов учиться. Это так редко встречается в его возрасте! Дагда понимал: он может соблазнить Тома и заставить сделать то, что ему нужно, даже не прибегая к обману. Но это показалось неправильным. Рано или поздно Том снова станет Вольдемортом, а тот наверняка поймёт, что его обвели вокруг пальца. Очень не хотелось строить будущие отношения на зыбкой почве недоверия и обмана. Исходя из этих соображений, он решился на шаг, который не собирался делать:

— Том, ты хотел бы вспомнить всё то, что случилось с того момента, как ты попал в дневник? — закинул пробный шар мальчик.

— Да, — подумав, ответил подросток.

Дагде понравилось, что он не загорелся идеей сразу, а принял решение обдумав плюсы и минусы. Ему до боли захотелось помочь этой душе достигнуть своего предела. Он хотел увидеть, как высоко сможет подняться Том, если у него будут помощь и настоящий Учитель.

— Тогда мне нужно, чтобы ты сосредоточился и ощутил ту часть себя, что находится далеко, не забывай: для души, как и для магии, нет преград и расстояний. Используй ту силу, что я тебе дал и ту, что находится вокруг и призови своё старшее я. Оно сейчас во много раз слабее тебя и сначала будет, как, хм... воспоминание о будущем. Когда ты примешь его, вы сольётесь и станете почти единым целым. Но на это нужно время.

— А почему мы не станем целым? — искренне поинтересовался Том.

— Вы не просто части души разорванные магией, при создании хоркрукса, та часть, которая заключалась в артефакт искажалась, и теперь они не смогут собраться без последствий. Даже я не смогу соединить все осколки воедино без "швов", но знаю, что это должно быть сделано. Вдобавок мне не хочется, чтобы ты принимал серьёзные решения, не обладая всей информацией.

— Но ведь так меня проще уговорить? — настороженно поинтересовался парень.

— И что мне делать? Когда ты всё вспомнишь и поймёшь, что я тебя обманул? — устало спросил ребенок.

— Но ведь к тому моменту я уже сделаю то, что ты хочешь? — не понимал Том.

— Мне нужно, чтобы ты стал мне другом и помощником, а не инструментом, который норовит перехитрить хозяина. Ты для этого слишком умен.

— До этого никто не хотел стать мне другом. Все хотели только что-то от меня, — печально ответил парень.

За время разговора Дагда стал подозревать, что с Томом не всё в порядке: он был слишком открытым и доверчивым. Наверное, это и повлияло на решение юного повелителя. Всегда трудно обманывать того, кто искренне тебе доверяет. Дагда не испытывал проблем ни с обманом, ни с прочими незаконными и аморальными действиями, но считал, что для них требуется веское основание, а если есть возможность добиться желаемого не прибегая к нарушениям морали и закона — лучше воспользоваться ей.

— До этого — ты был никому не нужен. Нужно было что то от тебя. Я более жадный человек, поэтому хочу заполучить тебя целиком. А для этого мне придется завоевать твоё безоговорочное доверие. Полагаю, честность в данном случае неизбежным злом. Если бы я ценил тебя меньше... то просто использовал бы в своих целях, но ты мне интересен, и я готов играть в открытую. Зови Вольдеморта. После его прихода ты ослабеешь и какое-то время не сможешь выходить, но, думаю, это не займёт много времени.

— Хорошо, — решительно ответил Том и, закрыв глаза, сосредоточился на чем-то внутри себя. А Дагда с удивлением стал наблюдать, как магия втекает в пизрака, а потом расходится от него волнами, уходя за пределы комнаты. Даже Северус, сидевший как мышка и, затаив дыхание, слушавший разговор, наблюдал за происходящим широко открытыми глазами. Через несколько минут, когда мальчик уже начал чувствовать истощение, от стены отделилась рваная тень и влетела в грудь призрачного подростка, от этого изображение замерцало и исчезло. Дагда вздохнул с облегчением.

— Уф! Всё. Мне плевать: сколько сейчас времени и что ещё сегодня произойдёт. Не будить меня даже в случае пожара, — приказал мальчик рабу и, раздевшись, завалился в постель.

______________________________________________

Этот день принес беспокойство не только многоуважаемому директору школы для чародеев, и юному повелителю чистокровных магов обучавшихся в этом заведении, но и его бывшему учителю преподававшему некогда благородную науку зельеделия.

Северус Снейп засиделся до глубокой ночи выполняя приказ хозяина. В первые за долгие годы ему было стыдно. И это чувство, было искренним и жгучим. Во время учебы в школе, он никогда не позволял себе халатного отношения к урокам, но похоже закончив её, и решив для себя что кроме зелий и боевой магии, его больше ни чего не интересует, он слишком возгордился.

Это привело к плачевной ситуации в которой мужчина сейчас оказался. Северус не представлял как теперь сможет посмотреть в глаза Люциусу не сгорев со стыда.

К таким последствия привели несколько строк фолианта, которые поясняли редкость проведения обряда магического крещения в наши дни.

Оказалось, что чистокровные маги просто не могли подобрать достойную кандидатуру, которой могли бы довериться до такой степени что бы возложить на неё обязанность по воспитанию собственного ребенка и сохранению родового имущества. Если верить книге, а причин не доверять самому распространенному трактату на эту тему, не было, то выходит что Люциус ввел его в семью и доверил её честь, а также всё состояние и жизнь сына.

Раньше обряд проводился чаще, но опекуны злоупотребляли своей властью и положением , даже убивали родителей крестника что бы вступить в права опекуна, в результате чего гибли оба Рода, и тот что доверил своего наследника, и тот что породил клятвопреступника, но искушение было слишком велико, и многие не могли устоять перед соблазном воспользоваться властью и богатством, во благо себя любимого. Магия не прощает предателей, и наказывает не только их но и всех связанных с ними кровью. Во избежание дальнейшего вырождения, этот обряд почти забыли и проводили только в том случае, если безоговорочно доверяли будущему крестному отцу или матери. Чаще всего таким образом в Род вводили бастардов, или любовников присягнувших Роду на верность. Но с Северуса ни кто не требовал ни каких присяг, да и не связан он был с Родом Малфоев. Вот и выходило, что ему оказали несказанную честь, допустили ко всем финансовым и политическим делам, ввели в семью, а он это воспринял как очередную нудную обязанность и одолжение которое оказывает своему меценату.

Стыдно. Ой как стыдно!

Получается, его считали своим, доверяли, а он так и не понял что у него есть СЕМЬЯ и ДРУГ. Всю свою жизнь, нищий полукровка мечтал о том что сможет заслужить чью нибудь дружбу, но после смерти Лили бросил эту затею и обозлился на весь мир. Он юлил изворачивался, старался заработать благосклонность, а оказывается у него всё уже было. Ни чего не надо было вымаливать или урывать кусками, всё уже дали, да вот только дать то дали, а он не смог взять.

Вот и выходит, что не достоин он этого.

Северус с горечью осознал, что всю жизнь скрывался от правды, доказывая другим свою ценность и значимость, в надежде и самому в это поверить, ведь он знал что отец оказался прав: он никчемный урод, от которого только несчастья, а любого кто его полюбит или пожалеет ждут беды. Лили своей смертью подтвердила правоту отца. "Не Вольдеморту я хотел отомстить, а замолить свою вину. Вину за то что посмел подпустить к себе светлое существо, которое пожалело меня, и за это расплатилось собственной жизнью."— думал мужчина тупо глядя на пергамент перед собой. Он подготовил его для эссе, но ещё не написал ни одного слова.

Мельком глянув на спящего Дагду, Северус пришел к очередному, поворотному моменту.

"Если от меня одни беды тем кто меня любит, или жалеет, то это к лучшему, что теперь я принадлежу ему. Он такой же как и Вольдеморт, они не плохо поладили, навряд ли он будет испытывать ко мне теплые чувства, а если и пожалеет,— от этой мысли мужчину передернуло,— то такое чудовище не жалко. Главное научиться у него как можно большему. Хотя возможно, он сможет справиться с этим проклятьем, во всяком случае, я не принесу вреда Люциусу, и Нарциссе."— подумал раб.

Воспоминание о друзьях, вызвало новый приступ боли в сердце. Но взяв себя в руки, Снейп принялся за написание домашней работы, которую следовало закончить много лет тому назад.

____________

Утро ознаменовалось смущенным как рак Северусом, который сообщил, что придумал зелье для удаления волос с кожи. Его столь необычное состояние объяснялось просто — спать ему пришлось голым, и теперь, так как он был не занят хозяйскими делами, он предстал перед господином в чем мать родила. Для пуритански воспитанного англичанина, это было хуже смерти, но Дагду такие мелочи не беспокоили. Важен был результат, а если для его достижения Северусу придется голышом вычищать выгребные ямы на городском рынке, то он это будет делать. И сегодня был как раз такой день, когда его рабу предстояло несколько очень болезненных уроков, впрочем как и его былому визави.

Не обращая внимания на свою собственность, мальчик принял душ и привел себя в порядок и только тогда посмотрел на начинающего злиться зельевара.

— Одевайся. Сегодня мы завтракаем в столовой, — приказал Дгда.

Северусу очень хотелось избежать прилюдного появления в столь непристойном виде, но оспаривать волю хозяина он не мог. По этой удручающей причине он надел вещи, которые сняла с него магия, и поплелся за хозяином.

Дорога была долгой и, каждый раз сворачивая за очередной поворот, Северус вздрагивал от страха, с ужасом ожидая момента, когда им на встречу пройдет человек. Но пока боги были милостивы к строптивому парню, жизнь которого изменилась столь драматическим образом. Хотя их милосердия хватило только до дверей большой столовой, в которой завтракали в тех случаях, когда к благородному семейству за столом присоединялись гости. Осознав это, мужчина не смог сдержать панику и попробовал сопротивляться, но магия не дала ему ни единого шанса, перехватив контроль над телом. Входя в комнату он испытывал нарастающую боль, которая угрожала превратиться в серьёзную проблему в ближайшие минуты, но к величайшему сожалению Северуса, он не мог заставить себя захотеть сопровождать своего хозяина в комнату, полную людей, которых он знал, в настолько неприличном виде. Даже марадеры с их жестокостью не позволяли себе такого, а этот мальчишка уничтожил его положение и имидж одним единственным приказом. Боль разрывала тело и мозг, казалось, нервные окончания поместили в кипяток, если бы он контролировал тело, то уже валялся на полу и орал, срывая голосовые связки. Долго он так не протянет.

— Не сопротивляйся, Северус. Тебе не победить. Ты не сможешь потерять сознание или сойти с ума от этой боли, она будет вечной, пока ты не сдашься и не решишь, что для тебя важнее: мнение других людей о тебе, или твои страдания, которые только ты можешь прервать, — ласковый шепот хозяина проникал в разум медленно, и лишний раз напоминал мужчине почему он боялся маленького мальчика. Мужчина собрался с силами и посмотрел на чудовище мучающее его: ребенок стоял напротив него и смотрел снизу вверх печальными глазами. В них не было ни наслаждения пыткой, ни злорадства, только любопытство и печаль. От этого становилось только страшнее. И Северус сдался. Он понял, что его сопротивление бесполезное, потому, как он уже стоит посреди столовой, в которой, кроме Малфоев, находиться ещё вся старшая семья Блэков. Люциус стоял неподалеку и с беспокойством наблюдал за разворачивающейся сценой. Кажется, его остановили, когда он хотел подбежать к другу. Нарциса переживала за мужа, Драко ничего не понимал, а старшие Блэки с интересом смотрели спектакль. Их сын, не взирая на происхождение из темного рода, похоже, ещё не догадался, о происходящем, потому, что даже не пытался сдержать громкий смех.

Когда мужчине удалось внушить себе желание подчинится хозяину: боль отступила, и он не выдержав, упал на колени; в кровь хлынул адреналин и от него тело сотрясала крупная дрожь. На плечо легла детская ладошка:

— Всё хорошо. Ты справился. Постарайся в ближайшие полчаса не сопротивляться приказам, — посоветовал Дагда и сел на своё место.

— Сириус, что смешного в человеке, находящемся под пыткой равной круцио? — холодно поинтересовался мальчик, кладя салфетку себе на колени. Северус уже собрался с силами и стоял за спиной своего хозяина.— Как я понимаю Азкабан так и не смог преподать тебе уважение к чужой боли.

Эти слова вызвали бурю возмущения в молодом человеке, только вчера покинувшим стены тюрьмы.

_________________

Сириус долго переживал сидя в тюрьме. Первые пол года он винил себя в смерти друга. Но боль не вечна, как и вина. Особенно этому способствовали дементоры, высасывающие душу при каждом посещении заключенного. Первый год он рисовал в воображении картины того, как за ним приходит Дамблдор и Ремус, чтобы забрать его домой, а он отказывается уходить, объясняя им, как виноват перед друзьями и крестником. Он искренне верил в заслуженность своего наказания, но все-таки надеялся, что его не оставят в таком месте...

Он ошибался.

Дни сменялись ночам, за зимой пришло лето, а к нему в камеру наведывались только дементоры и надсмотрщики приносившие скудный арестантский паек.

К нему не пришел никто.

Тогда то он понял, что все поверили в его виновность.

Это был сокрушительный удар.

Он вышел из апатии и начал требовать встречи с Дамблдором. Он буянил, объявлял голодовки, пытался пробить дверь... Но всё это вызывало только смех охранников. Ему раз за разом повторяли, что такая мразь, как он заслуживает только одной встречи — с дементором, но в более интимной обстановке, чем сейчас.

Сириус не мог поверить в такое предательство, а когда понял что все его старания напрасны, и о нём все забыли, начал придумывать оправдания для друзей и наставника, которому верил больше, чем родителям.

Годы потянулись один за другим и за прошедшее время он сам уже поверил в то, что придумал, чтобы не лишаться образа дорогих людей. Молодому Блэку было нестерпимо больно думать, что люди ради которых он предал собственную кровь и плоть бросили его здесь, как ненужную вещь. Ведь он ничем это не заслужил! Значит, они не виноваты. Виновато Министерство, это оно не позволяет Дамблдору прийти к нему и освободить из этого ужасного места.

Вголове заключенного появился план заговора, в который он и поверил. Стоило Директору школы появиться и произнести что-нибудь типа: "Я не мог прийти раньше, мальчик мой," — и бывший гриффиндорец будет предан ему до последнего вздоха.

Но, вместо долгожданного директора на пороге камеры появился ненавистный отец, уважение которого он так и не смог завоевать.

Глаза мужчины, как и прежде, могли поспорить со сталью своим холодным блеском, но теперь в нем появилось определение. Одного взгляда хватило Сириусу, чтобы понять что произошло худшее — его отец выбрал сторону, и судя по тому, что за его спиной не виднеется седая голова наставника, это сторона Тьмы.

Первым порывом молодого мужчины было забиться в дальний угол камеры и остаться там, до тех пор, пока этот страшный человек не уйдет, но остатки гордости не позволили так поступить. Он встал и вежливо пригласил отца пройти в его апартаменты.

Зайдя в камеру отец брезгливо осмотрелся и заговорил:

— Если бы ты не вылез из своего угла, я бы развернулся и ушел, забыв, что у меня когда-то был сын. Но у тебя хватило сил снова кинуть мне вызов. Поэтому, я рискну, и вытащу тебя из этой дыры.

— Как?! — не сдержавшись, спросил парень.

— Намного проще, чем ты думаешь. Для тебя самое главное — правдиво отвечать на поставленные вопросы, когда тебя поведут на суд, и не паниковать. После суда мы отправимся домой, у тебя будут сутки, чтобы привести себя в порядок. После этого тебе расскажут всё, что тебе необходимо знать. До тех пор никаких вопросов. Это приказ, — сказав это он развернулся и покинул комнату с величием короля.

Сириус всегда восхищался своим отцом, но рано поняв, что не сможет добиться ответного чувства, решил привлечь внимание ледяного аристократа своими шалостями и проказами. Последней такой выходкой, положившей конец нормальным отношениям с семьёй, стало распределение на Гриффиндор. Тогда потомку древнего темного рода, понадобилось почти пять минут, чтобы уговорить этот кусок фетра отправить его к друзьям. И пусть он в дальнейшем часто чувствовал себя не на своём месте, и пусть его дразнила кузина, но он не ожидал, что эта проказа закроет для него сердце отца.

Его не впечатлили громовещатели от матери и крики тетки, его не напугала потеря дружбы с приятелями детства. Но отсутствие писем от отца, стало настоящим ударом. А когда он вернулся на зимние каникулы — увидел первые седые волосы у матери, но никак не связал их со своим выбором. Между тем, то, что отец перестал с ним разговаривать — нельзя было списать на что другое. Последней каплей для родителей стало известие, о том, что он хочет стать аврором и будет бороться на стороне Дамблдора. В этот день дверь родового поместья закрылась для него навсегда. На следующий день он получил письмо от поверенного своей семьи с уведомлением, что его помолвка с госпожой Ла Фуэнте расторгнута, а его родители выплатили пострадавшей стороне огромную сумму компенсации. Это лучше любых слов сказало, что его больше не считают, ни сыном, ни чистокровным: теперь он почти предатель крови.

Он пил неделю. Из запоя его вывел Джеймс, пригласив шафером на свадьбу и предложив пожить с ним пока сам Сириус не найдет себе угол. Потом было собрание Ордена Феникса, где он принес свои клятвы верности делу Света.

Как-то не заметно, друг привел его на экзамен, потом была короткая, но интенсивная учёба и начало работы в авторате, а следом началась охота на Пожирателей и Темные семьи.

Он видел неправильность того, что он делает, но путь был выбран и сворачивать с него было поздно. Тем более, что обе стороны совершали преступления, от которых стыла в жилах кровь, но на Темной стороне у него больше никого не было, он там был никому не нужен, а здесь были его друзья и наставник.

И вот теперь он сидел за столом с ближайшими сторонниками Вольдеморта, опасаясь увидеть Темного Лорда входящего через дверь гостиной. Но когда она всё же открылась, на пороге появился мальчик лет десяти-одиннадцати, а за ним Нюниус в маскарадном костюме и с отмороженной рожей. Картина была такой гротескной, что Сириус, ощутивший себя так, словно вновь очутился в школе, заржал.

С точки зрения Сириуса, происходило вообще нечто странное: малец что-то успокаивающе говорил противному уродцу, белобрысый сном подорвался с места и выглядел при этом так, словно Нюниус помрет от сириусовского смеха. Произошедшее потом и вовсе выходило за все возможные рамки: этот шут, наряженный в невообразимую коротенькую юбченку, упал на колени и застонал, мальчишка начал его утешать, предварительно остановив одним единственным небрежным жестом приближающегося Малфоя, а потом, не обращая внимания на все еще стоящего на коленях Снейпа, сел за стол и спросил со спокойствием и холодом ничуть не уступавшем отцовскому:

— Сириус, что смешного в человеке находящемся под пыткой равной круцио? Как я понимаю Азкабан так и не смог преподать тебе уважение к чужой боли.

Это заставило мир стать красным.

Как смел этот мальчишка с барским замашками, говорить ему такое?! Да что он понимает?!!

Сириус рванул из-за стола, но остановился, почувствовав волшебную палочку отца, уткнувшуюся ему в затылок.

— Только посмей опозорить нас перед повелителем, и это будет последней глупостью, которую ты сделаешь в своей жизни, — не хуже гадюки прошипел старший Блэк.

Сириус растерялся и сел. Этот мальчишка, тот человек перед которым преклонил голову его отец?!!! Даже Вольдеморт не смог добиться преданности от гордого Ориона Блэка, а тут — ребенок, который ещё не пошел в Хогвартс?!!!

— Он — повелитель?! — недоуменно спросил бывший узник.

— Да, Сириус. Я человек, которому твой отец принес вассальную клятву. По выражению твоего лица я вижу: ты понял что это значит, — за спиной тихонько фыркнул Северус, наблюдавший за тем, как побледнел до синевы его бывший враг.

— А сейчас мне хотелось бы поговорить о твоих глупостях. Надеюсь, лорд Блэк простит мне чересчур вольное обращение с тобой, — сказал мальчик и вопросительно посмотрел на главу древнего и благородного дома.

— Да хоть пытайте его. Лишь бы прок был, — отмахнулся мужчина, демонстративно расслабляясь на стуле, всем своим видом говоря, что приготовился смотреть шоу.

— Спасибо за разрешение, — кивнул ребенок Ориону и перевел взгляд на Сириуса. — Так как твой отец теперь мой вассал, то, увы — ты теперь моя головная боль. Должен признаться, я не хотел, чтобы ты покидал стены тюрьмы: тобой слишком легко манипулировать, а вследствие этого — ты ненадежен, — грустно констатировал Дагда, наблюдая за возмущением, буквально рвущимся наружу из молодого человека. — Если бы Вольдеморт захотел переманить тебя на свою сторону, то предателем оказался бы ты, а не Питтегрю.

— Да никогда!!! Кто ты такой, чтобы обвинять меня в предательстве? Ты сам, наверняка, прислужник Вольдеморта, иначе зачем ещё тебе прятаться под детской личиной?! — начал обличающую речь Сириус.

— Сидеть! — в комнате прозвучал приказ Дагды.

Мужчина даже не заметил, что снова вскочил и успел заплевать слюной пол стола.

— Северус, я бы на твоём месте не ухмылялся. Ты себя вел ничем не лучше, — не поворачиваясь к рабу, заметил повелитель. — Ты задал интересный вопрос, Сириус. О праве и ответственности. Ты очень хорошо помнишь свои права, но так легко забываешь об обязанностях... Ты ведь сбежал из дома, пытаясь отстоять эти мифические права? Ты стал аврором и громил дома, в которых прошло твоё детство, тоже защищая эти права? И гонялся за беззащитным сиротой и травил его с дружками в школе, тоже, судя по всему, отстаивая права? Ведь ты всегда прав! Даже когда бросил младенца в разрушенном доме, и вместо того, чтобы выполнить свои прямые обязанности, кинулся отстаивать свои права, ты считал что поступаешь правильно! Ты и сейчас так считаешь? — спросил мальчик приступая к салату и яичницу, которые подал ему домовмик.

— Да я был прав. Предатель должен был умереть. Это мой долг как аврора, и как друга Джеймса и Лили. Тем более, что я отдал ребенка Хагриду, он о нем позаботился, — уверено ответил мужчина, сдерживая обиду. Он был во вражеском стане и не мог позволить себе быть убитым. Он должен добраться до наставника и предупредить о новой опасности.

— Да он позаботился, — ответил странный ребенок, промакивая губы салфеткой, — он передал его твоему благодетелю и хозяину. Не смей меня перебивать пес! — резко прервал Сириуса Дагда, прежде, чем тот начал свою тираду. — Я не собираюсь слушать твои дифирамбы человеку, который убил ребенка о котором должен был заботиться и искалечил души ещё множества других, в том числе и твою.

— Говори, что хочешь. Я всё равно не поверю ни слову, — гордо заявил мужчина.

— Орион как у вас мог появиться такой сын? — с отстраненным интересом спросил аристократа Дагада.

— Боюсь, что я сам в этом виноват. Не доглядел в детстве. Нужно было его забрать из этого проклятого места ещё в первый год и перевести в Друмштанг, но я проявил малодушие. Мне хотелось видеть его почаще, да и Вольпурга в нем души не чаяла, а если бы мы его отослали в северную школу, то смогли видеть только летом и то на месяц, у них очень строгий план занятий.

— Ндааа... Вот и думай потом, что лучше: не любить сына и вырастить из него хорошего наследника, — Дагда кивнул в сторону хозяев дома,— или любить и вырастить инфантильного идиота.

После этих слов Сириус покраснел от злости. Он всю свою жизнь ждал когда же отец проявит к нему любовь, но получить её в такой форме и в таком обществе, не входило ни в одну из его фантазий. Ни отец, ни его новый хозяин не обращали на него внимание, как будто он был пустым местом или привидением, недостойным их взглядов. Это выводило вспыльчивого мужчину из себя и заставляло его делать ошибки.

— Как же! Он меня любит! Да кто в это поверит?! Ты неспособен испытывать это чувство физически! Единственными, кто меня любили были друзья и наставник, а ты только хотел иметь послушного наследника, когда я ушел, ты наверняка вздохнул с облегчением и на следующий день Регулус занял моё место! — высказал сын отцу свои обиды и несбывшиеся ожидания.

— Выговорился? — холодно спросил Дагда, включившийся в перебранку Блэков.

— Да какое тебе дело до меня?! Я понимаю, что тебе нужен отец с его деньгами и связями. Как же — недомерок заполучил Железного Блэка, какое приобретение! — издевательски кривлялся вышедший из себя Сириус.

— Да приобретение. И это стало возможно только благодаря тебе, — согласился мальчик, складывая приборы на тарелку в знак того что окончил с этим блюдом.

— А я то тут при чем?! — заорал мужчина.

Дагда поморщился от крика, а на столе зазвенел фамильный хрусталь.

— Зачем же так громко? Я тебя прекрасно слышу. А ты тут очень даже причем. Ведь твой отец принес клятву верности, в обмен на способ достать тебя из Азкабана, — это было не совсем так и все присутствующие знали, что повелитель передергивает факты, но при этом он не врал в открытую.

Сириус словно налетел с разбегу в стену.

"Его гордый и непреклонный отец, который считал служение слишком большой честью, и поэтому отказывающий всем, кто просил или требовал этого от него, отдал свою свободу и свободу всего Рода, за него?!"— эта мысль не укладывалась в голове. Он ожидал такого от Дамблдора или от Ремуса, но никак не от Ориона.

Во время всего разговора Вальпурга не проронила не слова, она только нервно теребила салфетку, будучи не в состоянии унять дрожь, переживая за судьбу последнего сына. У неё не было никаких иллюзий, на счет слабостей Сириуса и его вспыльчивого характера, по этой причине она в любую минуту ждала самого худшего. В начале завтрака это чуть не случилось: её безрассудный сын попытался напасть на повелителя, а итог мог быть только один. Орион, да и она сама, присягнули этому мальчику, как надежде их угасающего мира и теперь, если их сын станет угрозой, то они сами убьют Сириуса, чтобы не опорочить Род. Их повелитель играл тонко и был снисходителен, она не могла упрекнуть его ни в чём, а последнее заявление Дагды, открывало для семьи путь к примирению. Поэтому, когда Сириус недоуменно и растеряно перевел взгляд на неё и почти шепотом спросил:

— Мама?

Она не задумываясь ни на секунду подхватила партию:

— Да сын. Это правда. Господин Дагда предложил информацию, которая позволила вытащить тебя из тюрьмы и полностью очистить твоё имя. Посовещавшись, мы решили, что вассальная клятва, это не большая цена за твою свободу, — удивительно спокойно ответила Вальпурга.

— И это, ты тоже можешь записать в последствия своих действий, как и смерть крестного сына, которого тебе доверили твои друзья, — отпивая сок из бокала добил мужчину мальчик.

— Как? Гарри — мертв? — хриплым голосом почти прошептал Сириус.

На него было жалко смотреть, так сильно он побледнел и осунулся за считанные секунды. Но Дагду пугали такие сильные перепады настроения мужчины, возможно, это связано с огненным темпераментом его матери, но практика говорила, что, скорее всего, это какое то психическое расстройство. Возможно, и Сириус и Белла больны одним заболеванием, но местная медицина ещё не умеет его диагностировать. Нужно будет подкинуть эту идею Ориону.

— Что случилось с Гарри? — раздался вопрос надтреснутым голосом.

— Он умер от недоедания и болезней в чулане под лестницей, в маленьком магловском домишке, где и провёл все свои годы. Он так и не узнал, что он маг, и что он герой, спасший весь магический мир. Он считал, что его зовут то-ли "мальчик", то-ли "урод", а его родители были алкоголиками и погибли в автокатастрофе. Последние годы он батрачил на своих родственников и терпел побои за каждое не выполненное задание, а задавали ему много. Его ненавидели и презирали, и всё это потому, что один мужчина решил более важной задачей схватить предателя, а не выполнение своего долга по отношению к крестнику.

— Это ложь... — неуверенно сказал Сириус.

— У меня полно воспоминаний его родственников, которым твой хозяин оставил Гарри. Особенно занимательны первые, о том дне, когда они нашли больного замерзшего ребенка утром у себя на пороге. Мальчик заболел, потому, что Дамблдор даже не удосужился постучать когда, кинул его, как бездомного котёнка, на пороге их дома, и пролежал на холодном ноябрьском воздухе всю ночь, пока счастливая Англия чествовала своего героя, а один очень правильный человек бегал по Лондону в поисках своего друга, — продолжая попивать сок вещал Дагда.

— Он мне не хозяин, — хрипло промямлил мужчина.

— Да? А кто же? Я всегда думал что человек, чьи приказы выполняются без обсуждения — это и есть хозяин, или командир, но но командира можно уличить в измене, а хозяина нет. Орден Феникса, это не военная организация и старик не твой командир, но тебе даже в голову не приходило задавать вопросы. Каждый его рассказ принимался на веру, даже когда он был абсолютно неправдоподобным. Вот ради интереса, скажи мне — почему ты сидел в тюрьме? — непринужденно продолжал разговор ребенок.

— Потому, что предатель подставил меня, — выплюнул с ненавистью Сириус.

— Нет. Поэтому тебя арестовали. А почему ты сидел? — не унимался малыш.

Сириус задумался. Он всегда связывал эти два события, но так как сам был знаком с системой правосудия, то понимал что его дело было, по меньшей мере "странным". Сомнения брошенные Дагдой, всколыхнули обиду и боль, которые мужчина похоронил под слоем придуманных оправданий. Перед глазами проплывали все те дни и ночи, когда он ждал что за ним придут, что его навестят, что о нём вспомнят. Верить не хотелось. Потому, что если верить фактам, то тогда придется похоронить годы дружбы и поверить в предательство тех, кому ты доверял, и спасли те от кого отказался. Ответить на простой вопрос, заданный детским голоском, здесь за столом полным вчерашних врагов, оказалось труднее, чем пережить очередной визит дементоров. Этот мальчишка умел наносить удары в самые чувствительные места. Теперь Сириусу не казался смешным вид бывшего врага, он вспомнил болезненную гордость вредного слизеринца и похоже мальчишка сразу нашел это слабое место у Снейпа. Впрочем как и его собственное. Несколькими фразами сорвав корку придуманных оправданий с раны предательства и вины.

— Потому, что меня судили с нарушением закона, — скривившись, ответил Сириус.

— Правильно, — улыбаясь как довольный кот, согласился мальчик. — А кто у нас глава Визингамота?

— Альбус Дамблдор, — отводя взгляд, произнес бывший узник.

— А кто должен был проследить за тем, чтобы тебя допросили с сывороткой? — продолжил издевательство пацан.

— Он! Он! Ну что доволен!? — взвился гриффиндорец.

— Абсолютно. Но ты мне назвал только повод, а в чем причина? Зачем Дамблдор захотел тебя посадить?

— Я думал об этом не один год, но так и не нашел ответа, — убито ответил Блэк.

— А я бы на твоём месте припомнил тот день, когда тебя попросили провести один обряд, который сейчас используют очень редко и только чистокровные, а попросили тебя твои друзья, — откровенно развлекался ребенок.

— О каком обряде речь?— не понял Сириус.

— Ох и короткая у тебя память! — всплеснул руками малыш. — А кто согласился стать магическим крестным для сына друзей?

— А это тут причем?

— А при том. Что именно из-за этого ты и просидел пять лет в Азкабане и дальше бы сидел, если бы мы не обманули твоего разлюбезного директора. Ему был нужен герой магического мира, а ты ему мешал достичь желаемого, — цинично пояснил Дагда.

— Чем я мог ему помешать? — не понимал логики мородер.

— Всем. Как магический опекун ты бы не смог позволить, даже если бы захотел, морить ребенка голодом или издеваться над ним, сама магия тебе бы не позволила. Гарри бы рос с малолетства привыкший к магии и знающий себе цену, а такой герой был не нужен Дамблдору.

— Да причем тут Гарри. Он просто ребенок!

— Нет не просто. Он был ключевой фигурой сложной партии, которая продолжается уже не одно десятилетие и старик не захотел рисковать. Решив воспитать мальчишку таким, как ему нужно. Но вот незадача — оружие умерло не дождавшись его разрешения. — продолжал балаган Дагда. — И когда старик об этом узнает он начнет новую партию. Только в ней тебе было бы отведено очень неприятное место.

— Какое же? — потерянно спросил Сириус.

— Осиротевшего главы некогда великого, а теперь вымершего Рода, который перед смертью пожертвует всё своё состояние на благо Света, — пафосно закончил мальчик.

Орион и Вальпурга побледнели услышав последние слова повелителя, они за последнее время поняли, что их хозяин не врет без особой нужды, а сейчас её не было, так что, скорее всего, сказанное было правдой, а в странных способностях повелителя Дагды они уже убедились. Тем более, что Орион сам принес ему память крысы, касающуюся Дамблдора до этого внимательно просмотрев. После увиденного он уже не сомневался в том, что светлый маг и глава Визингамота мог придумать такую многоходовку, чтобы добиться желаемого. Так бы ему удалось отомстить Ориону и прибрать всё состояние к рукам.

— Но этот ребенок был важен не только Дамблдору, но и самой магии. Вот она и приняла решение, что вместо умершего мальчика она введёт нового игрока, так с казать со стороны. Так в этом мире появился я. И мне совершенно не безразлично, что произошло с малышом, который мог стать великим человеком, если бы до него было дело хоть кому нибудь из взрослых. Я не могу винить темную сторону, потому, что он для них был никем, и это в лучшем случае, а вот так называемые "Светлые", задолжали перед этим миром и магией по самое немогу.

— Ты сам темный маг, — угрюмо констатировал Сириус.

— Я бы на твоём месте не был бы так уверен. Если честно, я давно уже не отношусь ни к Свету ни к Тьме, но мне было бы интересно узнать, кого ты считаешь Темными магами? Я в последнее время занялся коллекционированием определений. Люди так много явлений называют одним словом. Так что, будь любезен, расскажи мне — что ты имел в виду? — попивая сок, полюбопытствовал Дагад.

— Всё просто — Темные маги используют запретную магию, — уверенно ответил мужчина.

— А кто определяет какая магия запретная, а какая нет? — продолжил Дагда.

— Министерство, — почуяв неладное, настороженно ответил Сириус.

— Возможно, тогда они преступники, но при чем здесь Темная магия? Как вы её определяете? — не унимался ребенок.

— Темная магия основана на крови и жертве и приносит вред людям, — отчеканил как по писанному бывший аврор.

— А если она не несёт вреда? Или несет, но не основана на крови и жертве?

— Вся вредоносная магия -черная, — уверенно ответил мужчина, гладя на Дагду, как на неразумное дитя.

— Ты в этом уверен? — хитро прищурившись, спросил мальчик.

— Да.

— А если я убью или запытаю тебя разрешенными заклятьями, то я не буду считаться Темным магом, а если спасу тебе жизнь магией крови, то буду? — уточнил малыш.

— Да, — нехотя согласился поборник Света.

— Занимательно, занимательно. И ты после этого говорил что то о справедливости? — уточнил улыбающийся малыш.

— Но так правильно! — попытался вернуть ускользающую из-под ног почву мужчина.

— И кто придумал такие дурацкие правила? — снова задал вопрос мальчик. — Орион вы его, что совсем ничему ни учили, или у вас на самом деле забыли о том что такое Светлая и Темная магия?

— У нас этому начинают учить с тринадцати лет, а к тому времени он уже ничего не хотел слушать. Моя вина, признаю, — нахмурившись, ответил отец семейства.

— Тогда не смею вас задерживать, до 21 декабря постарайтесь просветить вашего непутевого и малограмотного наследника в тех областях родовых знаний, которые он по своему малолетству пропустил. Тогда жду вас на праздник. И подберите ему артефакт какой нибудь, что бы научился сначала думать а потом делать, — скривился мальчик, вставая из-за стола.

Все взрослые тоже встали и поклонились своему повелителю.

— Да, господин. Я уже нашел семейную реликвию подходящую для этой цели.

— Замечательно. Рад был пообщаться. Надеюсь, что с вами и вашей чудесной супругой мы ещё увидимся до праздников.

— Это будет честь для меня.

На этом и разошлись. Дагде сегодня вечером предстояло оживить поместье, а до этого хотелось отоспаться и поговорить с Вольдемортом. Ещё требовала тщательного анализа и наблюдений ситуация с Северусом. Мальчик заметил странную реакцию своего раба во время утреннего мероприятия, и она его чрезвычайно насторожила. Если мальчик был прав, то работы предстояло намного больше, чем планировалось прежде.

_____________________

Северус был в панике, идя по коридорам поместья за своим хозяином, понимая что в скорости его жизнь оборвется. Никто не захочет иметь ничего общего с такой мразью как он, а хозяин не страдает человеколюбием или угрызениями совести, по этой причине быстрая смерть будет счастливым исходом. Настроение было мрачнее некуда и все утренние невзгоды меркли на фоне последних открытий.

Всё началось ещё когда он только зашел в столовую. Наказание за невыполнение приказа было ужасающим, даже под круцио можно облегчить боль криком, тут же ты страдал молча и до тех пор, пока не сдавался, покоряясь воле господина, плюс к этому волнами накатывало унижение, такой силы какого он не испытывал никогда в жизни. А потом он сдался, слушая успокаивающий голос хозяина... и боль отступила, открыв дорогу облегчению.

Ощущение детской ладошки на плече и участие в голосе, что-то сдвинули в сознании, а завершилось изменение в тот момент, когда Дагда заступился за него перед этим блохастым придурком. Раньше никто, кроме матери, не заступался за него, даже Лили не могла долго злиться на этих хулиганов, и сейчас Северус ждал, что хозяин отчитает балбеса, и простит, хотя бы ради благосклонности орда Блэка. Но Дагда не прогнулся, он был непреклонен раз за разом опуская заносчивого гриффиндорца.

В какой то момент, мужчина словил себя на том, что не только восхищается своим хозяином, но и в первый раз в жизни он возбудился без помощи зелий. До этого Северус считал себя импотентом, потому, что ни одна шлюха в элитном борделе, на поход в который он копил пол года, так и не смогла его возбудить. Это стало ещё одним унижением в его жизни. Одна из девок тогда посоветовала ему попробовать с мальчиком, на что он обложил её матом и сбежал из этого притона. Больше парень не повторял такого опыта, но и без него знал, что с ним не всё в порядке, так как его сверстники дрочили в душе и читали порнографические журналы, а его это нисколько не увлекало, у него даже не было желания поласкать себя руками, да и эротические сны его не посещали. К двадцати годам он смирился. Попробовав несколько раз секс под возбуждающим он нашел это занятие мерзким и не стал продолжать. А теперь оказалось, что та шлюха была права. Вот только мальчики здесь не помогут, так как его возбудили боль, унижение и властный хозяин, не боящийся распоряжаться им, как собственностью. Радовало только одно: в картине, которую нарисовало его больное воображение, он видел не ребенка а того мужчину из сознания хозяина. Мерлин! Ведь даже называть его в мыслях "хозяином" теперь вызывало жаркую волну по спине.

Но этому унижению осталось мучить его недолго, потому, что мальчик заметил его состояние и если бы он был ребенком, то всё бы обошлось, но у его господина мозги взрослого и опытного человека, так что, с невезением которое преследует Северуса в последнее время, он всё скоро поймет.

С такими мыслями Северус дошел до комнат в подземелье, что занимал Дагда, проследовав за ним в он постарался найти себе поручение:

— Господин. Я мог бы приготовить зелье, что вы приказали, пока вы отдыхаете, — излишне вежливо предложил зельевар.

— Нет, Северус. Ты свободен до обеда, — приказал мальчик, внимательно наблюдая за стремительно краснеющим мужчиной.

Магия сделала своё дело, оставив на сгорающем от стыда рабе только ошейник и явственно выставив на показ хозяину вновь вернувшуюся эрекцию. Северус осознал, что скрываться не имеет смысла: его поймали на горячем и решил не выкручиваться, и принять свою судьбу.

— Если на то будет ваша милость, убейте меня быстро, — опустив голову, попросил мужчина. Он не рассчитывал на снисхождение, но не мог не попробовать.

— Северус, посмотри на меня, — приказал Дагда.

У раба не было выбора и он посмотрел на малыша, который стал объектом его низменного внимания.

— Северус, я не из вашего мира, и мне начхать, что у вас думают о мужчинах, которым нравятся партнеры своего пола. Но мне нужно понять что происходит. Отвечай только правду, я не хочу приказывать ошейнику. Я тебя возбуждаю? — в голосе мальчика не было ни осуждения ни презрения, только забота и немного беспокойства.

— Да, — выдавил мужчина.

— Тебя возбуждает маленький мальчик? — перефразировал вопрос Дагда.

— Нет! — взвился зельевар.

— Ты представляешь меня взрослым?

— Да, — мужчина покраснел ещё сильнее, заставляя Дагду опасаться за его здоровье.

— Тебе хочется, чтобы я тобой командовал и управлял? — продолжал опрос ребенок.

— Да.

— Тебе хочется, чтобы я тебя наказывал?

— Да.

— Северус, соберись с мыслями и постарайся описать самую возбуждающую сцену которую только сможешь, — это был приказ и раб не стал сопротивляться магии, которая заставляла говорить его самые сокровенные мысли.

Зажмурив глаза, как будто это защитит его от мира, он заговорил:

— Я вижу себя на коленях, голым в середине комнаты, вы выглядите так, как ваших в воспоминаниях, разговариваете с кем-то рядом, не обращая на меня внимания, но я знаю, что я в безопасности. Меня раздражает, что вы не смотрите на меня и я пытаюсь встать, чтобы привлечь ваше внимание, за что немедленно получаю удар хлыстом по спине. Боль застилает глаза, а в ушах звучит голос "Будь послушным мальчиком и дядя Свафл наградит тебя", — произнеся это, Северус распахнул глаза полные страха. — Почему я это сказал?

Перед ним сидел печальный, и кажется опустошенный Дагда и смотрел потухшими глазами перед собой.

— По тому Северус, что это не фантазия, — тяжело вздыхая, сказал хозяин. — Это воспоминание.

— Нет. Этого не было в моей жизни! — категорично заявил мужчина.

— В том то и проблема, что было. Я не знаю сколько тебе было лет, когда ты стал жертвой этого "дяди Свафла", но это точно было. Это объясняет очень многое в твоём поведении. Маленькие дети стараются забыть травмирующие моменты, и они стираются из памяти, но накрепко застряют в подсознании, порождая кошмары и комплексы поведения. Исправить нанесенный ущерб трудно, но возможно. Проблема в том, что безболезненные методы, требуют очень много времени, которого у нас нет, — задумался ребенок.

— Я согласен на что угодно, только бы избавиться от этой мерзости! — пылко воскликнул Северус.

— А для быстрого исцеления, нужно как раз принять это своё свойство и даже полюбить, — услышанное стало для Северуса ударом.

— Как я могу полюбить то что я извращенец, которому нравиться, что его прилюдно унижают и наказывают, и в довершение всего ему нравятся мужчины! — в отчаянии закричал раб.

— Ну, в том, что тебе нравятся мужчины в сексуальном плане, нет ничего предосудительного, да и остальное тоже твой выбор. Так что не вижу в этой ситуации трагедии, — отмахнулся Дагда, садясь на кровать.

— Вы не понимаете! В нашем мире это считается огромным позором, родители убивают своих детей когда узнают, что они подвержены этому пороку, такому человеку нет места в обществе, и ему ни когда не создать семью! — продолжал просвещать хозяина на повышенных тонах Северус.

— Значит Люциус ещё сильнее, чем я думал, а какова Нарцисса! — с улыбкой восхищался своими новыми друзьями паренёк.

— А они тут причем? — не понял слизеринец.

Дагда хитро улыбнулся и подмигнул опешившему Северусу.

— Если бы ты был более внимательным и меньше думал о себе, то знал бы, что твой друг тоже подвержен этому "пороку", и любит одного носастого вредину уже больше десяти лет. А его распрекрасная женушка, узнав о тайной страсти супруга, решила, что семья ей дороже предрассудков, правда, это привело к резкому потеплению и в отношениях самих супругов, но, в общем, всё не настолько страшно, как ты считаешь, — улыбаясь, закончил Дагда.

Северус тупо смотрел в пол пытаясь осмыслить услышанное. Мысли никак не хотели складываться в что-то логичное. Ну не может же он нравиться, в таком смысле, аристократу из древнего рода, а уж то, что Нарцисса не против шашней мужа с другим мужчиной не верилось вообще. Хотя, это могло объяснить интерес блондина к безродному мальчишке и ответить на вопрос почему он терпит его все эти годы, но тогда не понятно: почему аристократ до сих пор ничего не предпринимал."Ведь он имел множество возможностей принудить или соблазнить меня, но не воспользовался не одной." В голове сумбурно метались мысли, сбиваясь в стайки, а потом вновь разлетаясь. Сначала нужно было понять: верить ли Дагде или он просто издевается над уродцем-извращенцем, попавшим к нему в лапы. Если хозяин развлекается, то тогда впереди маячит самая мрачная перспектива из всех что мог придумать Северус, но если нет, то, возможно, он поможет справиться с ненормальностью. Но чтобы решиться нужно или больше информации, или больше храбрости, а сейчас ни того ни другого у мастера зелий не было.

— Северус, тебя ни кто не заставляет принимать решение сейчас, или доверять мне сразу. Но я хочу, чтобы ты понял, что никто не будет тебя наказывать за то, что невозможно контролировать и я не считаю это проблемой, как и все живущие в этом доме. Здесь тебе ничего не грозит, — понял затруднительное положение раба ребенок. — Ты можешь дальше жить не опасаясь за свое здоровье, но если тебе станет невмоготу, то я всегда готов тебе помочь, это станет возможно только если ты научишься мне доверять.

Северус был рад, что не придется выбирать сейчас, ему была нужна передышка. События происходили слишком быстро: ещё несколько дней назад он занимал серьёзный пост, считал себя важным человеком и планировал своё будущее. За эти дни он превратился в раба, у него отобрали всё, даже уважение к себе. Теперь он ничтожнейший из ничтожных, и его существование, уже позор. Но всё произошедшее почему-то вызвало и чувство облегчения. Как-будто с него срывали приросшие к телу ржавые доспехи, это было больно и страшно, но после того, как от тебя оторвут ещё кусок мертвого железа, становиться легче дышать, а раны, которые оказывается прикрывал металл, так и не затянулись и только теперь они смогли очиститься, но до исцеления ещё очень долго. Северусу нужно было подумать и привести мысли в порядок. Хотя, он подозревал, что с его хозяином это будет проблематично.

— Ты мой ученик и, как учитель, я обязан помочь тебе: я иду путем просветлений, и значит могу научить только этому. Вот скажи мне есть ли у тебя мечта? Только подумай хорошенько. Это должно быть под стать твоей страсти к зельям, что то ради чего и умереть не жалко?— с любопытством посмотрел на мужчину мальчик.

Этот вопрос выбил раба из колеи, магия не позволит соврать, но он и сам не знал чего же хочет так сильно. Возможно мести?... Но нет. Месть просто придавала силы жить дальше. Или власти? Тоже нет. Власть тешила его гордыню но он не когда не мечтал о ней. Деньги? Тоже нет. Он мог заработать своим трудом столько сколько нужно. Мужчина растерялся.

Видя потерянное выражение на лице мужчины Дагда решил помочь:

— Представь себя в ситуации в которой ты будешь абсолютно счастлив, но это должно быть не мимолетное состояние, а постоянное. Вспомни в твоей жизни были такие моменты, и они помогут тебе понять свои желания.

Северус погрузился в воспоминания. Когда же он был счастлив? Когда мама учила его зельям, когда она пыталась защитить его от отца, когда Лили играла с ним оставляя ради него сестру и других детей. Он с удивлением понял, что тратил всё своё время и силы на зелья что бы порадовать маму и Лили, что бы быть им полезным, что бы они оценили и похвалили его заслуги, а более этого что бы его зелья помогли им в чем нибудь.

— Я хочу быть полезным, что бы меня уважали и любили за мои заслуги. Что бы мне уделяли внимание а не использовали как вещь, забывая обо мне до тех пор пока я снова не понадоблюсь. Что бы меня принимали таким как я есть, целиком с недостатками и достоинствами, и помогали стать сильней и лучше.— говорить это было трудно на глаза наворачивались не прошенные слезы. Его хозяин постоянно заставлял Северуса показывать свою слабость. Это было так унизительно.

— Какая красивая мечта, — задумчиво протянул Дагда,— и вполне осуществимая. Я дам тебе всё что ты хочешь. Я буду о тебе заботиться и помогать стать сильнее. Посмотри на ситуацию с такой стороны — был ли в твоей жизни человек который знал о тебе столько сколько сейчас знаю я?

Северус задумался: его мама любила его, но знала ли она своего сына — нет, Дамблдор видел в нем только инструмент для достижения высшего блага, Люциусу он никогда не открывал душу, а других друзей кроме аристократа у него не было. Была Лили, но она не смогла принять темные стороны Северуса выбрав более простого и понятного Джеймса. И выходило что действительно, Дагда знал о нем больше всех и не осуждал за тягу к тьме, или любовь к грязнокровке, и за его позорные нклонности. Хозяин осуждал только упрямство и строптивость своего раба, а так же желание отомстить всему миру, которое не оказалось даже мечтой.

— Я обещаю что пока я жив, я не брошу тебя, и поддержу. Но я не позволю тебе вредить самому себе. Пойми я действительно считаю тебя своей собственностью, и хочу что бы у меня было только самое лучшее. Ты можешь стать прекрасным человеком и сильнейшим магом. Я буду наказывать тебя только если ты вредишь себе, и буду объяснять, какой вред ты себе причинил тем или иным поступком. Но ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и внимание. Ведь ты всегда рядом. Но тебе придется научиться незаметности и терпению, только тогда ты станешь по истине незаменимым. Подумай — ты хочешь этого?

Если ответ "да", то я могу сделать тебя сильнее, но в твоём теперешнем состоянии это не реально, ты сопротивляешься, цепляясь за свои страхи и желания, не замечая, что они делают тебя уязвимым. Мы живём для того, чтобы становиться сильнее и свободнее, но не может быть свободы, до тех пор пока ты не понимаешь, что это такое и не может быть силы, если не контролируешь себя. Я могу показать тебе настоящую свободу, и дать огромную силу. Но это невозможно получить или украсть, этому можно только научиться. Для того что бы стать совершенным и достойным принадлежать мне я помогу тебе стать равным Богам, меньшее меня не устраивает. Для достижения этого есть два способа обучения: светлый и темный.

Светлый способ ведет тебя к цели при помощи правил. Тебе рассказывают чего нужно опасаться, а что тебе пойдёт на благо и придерживаясь этих инструкций ты продвигаешься по пути. На нем тебе встретится множество прекрасных людей, и замечательных событий, твоими проводниками станут сами Боги. Встав на него, ты проживешь множество жизней, постигая те законы, которые ты соблюдаешь формально, и только осознав механизмы стоящие за ними, ты сможешь дойти до самого конца этого пути. Этот Путь длинный, но гораздо более приятный чем тот что я тебе предлагаю, им идут девяносто процентов душ, на нем ты можешь иметь семью, детей, работу, твоя жизнь будет проста и расписана от начала до конца, в ней очень мало неожиданностей, и ты остаешься членом Рода, и гражданином страны, это путь Порядка. Правда рано или поздно и на нем начнутся серьёзные испытания, которые проверят на сколько хорошо ты познал те законы, которые преподавали тебе тысячи лет, в этот момент многие не выдерживают и в их душе зарождается бунт, вот тогда они попадают на темный Путь. Но есть и те кто познают Бога, и окунувшись в Хаос бытия, остаются сосредоточением Порядка. То есть богом Света.

На Темный Путь можно попасть самому, в статусе ученика — это чрезвычайная редкость, потому зовется Темной Тропой, она очень узкая по сравнению с Путём, и кажется менее болезненной, но требует огромной силы воли и жертвенности.Темной Тропой можно достигнуть цели за одну жизнь и у неё только один закон: ты принадлежишь Учителю, и он твой Бог и Закон. На Тропе, Боги только советчики, они стоят ниже Учителя. Тропа не даст тебе ничего, она будет только забирать, она не оставит тебе ни страха, ни страстей, она заберет даже твою душу. Но взамен — раскроет для тебя то, что было твоим всегда, но чем ты не мог пользоваться: Свободу, Силу, Любовь. Ты перестанешь быть частью чего либо, но ты станешь собой. В твоей жизни больше не будет ни одной предопределенности, но ты сможешь жить в чистом Хаосе Бытия, видя все закономерности и механизмы, которые им управляют, ты познаешь Закон и Порядок, но ты не будешь его частью. Ты станешь равен Богам но у тебя будет свобода, которой они лишены.

Но есть и Темный Путь. На него попадают за прегрешения, он полон страданий и лишений, которые должна перенести душа не захотевшая принять Светлые Законы. Ты будешь чувствовать себя вещью, до тех пор, пока не накопишь достаточно сил, чтобы стать учеником, и тогда ты или вернешься на Светлый Путь, или попадешь на Тропу.

Я понимаю, всё что я тебе говорю, слишком сложно, потому, что ты не знаешь простейших понятий и правил, по которым живёт вселенная. В ней множество миров и измерений, но основы везде одни и те же, вот почему, попав в ваш мир, я могу пользоваться законами и силой моего. Всё едино и неразделимо, но, чтобы увидеть это — тебе придется пройти очень долгий путь. Хотя... всё, что я наговорил не важно, ведь Тропа уже выбрала тебя и ты начал делать свои первые шаги по ней задолго до того, как встретил меня... Большинство из твоих друзей по кружку Пожирателей были выбраны Тропой, только они не смогли бы её пройти без посторонней помощи, на ней невозможно двигаться без Учителя. Они страдали, теряли, боролись, но не понимали ради чего они это делают. Если честно, мне жалко их. У них живые, яркие души и они готовы платить по своим счетам. Именно поэтому я обратился к Люциусу, а не к Дамблдору или министерству. Для старика в этой жизни все шансы потеряны, как и для министерства, а я не могу помочь мертвым. Ты и твои друзья ещё живые, поэтому я с вами, — улыбнулся малыш, заканчивая странный монолог.

Северус молчл. Он почти ничего не понял из того что наговорил хозяин, Тропы, Пути, выборы которых нет... Всё это было слишком сложно и не понятно, хотя нарисованные перспективы зворживали. Он уяснил, что во что-то вляпался, вместе с другими Пожирателями, но во что конкретно — было полной загадкой. Если бы Дагда не подтвердил свою адекватность действиями, то Северус усомнился в здоровье его рассудка, но, похоже, ребенок изъяснялся логично, вот только область его знаний была далека от зельевара, как Луна. Наверное, так бы выглядело, если бы Северус попытался объяснить высшие зелья маглу. Тяжело вздохнув, и решив, что пока его убивать, да и просто третировать, не собираются, он захотел разобраться в том о чем говорил хозяин.

— Хозяин, вы хотите, чтобы я стал на эту вашу Тропу?

— Мне всё равно какое решение ты примешь. Оно приведет тебя к цели, тем или иным способом. Тем более, что все выборы ты уже сделал много лет назад, сейчас — тебе просто дали шанс достигнуть желаемого в этой жизни.

— Когда я принял решение? — не сдержал удивления мужчина.

— Да хотя-бы, когда захотел украсить свою руку редкой татуировкой, и этим самым присоединиться к группе людей, поклоняющихся смерти. Ведь именно этот смысл вы вкладывали в своё название? — хитро прищурился мальчик, скрестив руки на груди.

— Я не знаю, — озадаченно ответил мужчина, он не задумывался над тем, что за названием, которое дал им Вольдеморт, мог быть такой смысл.

— Ну ладно. А тебя не смутил символика метки? — продолжил расспрос малыш.

— Она была выбран для устрашения, — уверенно ответил слизеринец.

— А говорили, что ты умный человек — наверное, врали, — сам себе сказал Дагда. Северус вскинулся от обиды, но малыш не обратил внимания на его реакцию и продолжил: — Тогда расскажи мне мой мудрый раб, что обозначает череп и змея в символике народов мира? Не думаю что у нс и у вас, эти значения отличаются.

Северус задумался, и с удивлением понял что его хозяин прав.

— Череп в большинстве культур символ смерти, тленности бытия, и мудрости. Змея, родственный символ, обозначающий перерождение, мудрость, смерть и магию. Символ факультета Слизерин.

— А вместе?

— Мудрость дарующая перерождение, или смерть несущая очищение, — сделал выводы Пожиратель.

— Ты всё ещё думаешь что это плохой символ, для слизеринца и темного мага? Я бы носил его с гордостью, — ответил малыш вставая с кровати. — Но сейчас у тебя цель на много более прозаичная, ты должен решить для себя хочешь ли ты мне принадлежать полностью и безоговорочно. Я хочу стать тебе хозяином и Учителем о котором ты мечтаешь, я хочу заботиться о тебе и помогать. Даш ли ты мне шанс? вот в чем вопрос. Мы с тобой проговорили до обеда, я есть хочу! — капризно заявил мальчишка, в миг превратившись в ребенка.

Обедали молча. Дагда обдумывал предстоящий после трапезы эксперимент по оживлению поместья, а Северус пытался осмыслить слова хозяина. Выходило это у него плохо, от чего голова просто раскалывалась, и до смерти хотелось наорать на каких нибудь гриффиндорцев. Но в душе зародилась надежда, что может в этот раз его не обманут и помогут, может этот мальчик с душою чудовища, не предаст его и сможет стать хорошим хозяином. И с удивлением мужчина понял что хочет принадлежать этому мальчишке.

Поев, хозяин оставил Северус с приказом приготовить зелье, а сам отправился в кабинет хозяина поместья.

___________________

Люциус сидел за письменным столом и обдумывал произошедшее за завтраком. Дагда показал себя с лучшей стороны, и уважение Ориона к нему увеличилось многократно, но всё впечатление от красивой партии портила безобразная сцена с Северусом. Он не забыл что пообещал не вмешиваться, но то унижение, которому подверг повелитель своего раба, порочило самого Дагду. В обществе было неприемлемо даже минимальное оголение тела, не поощрялись глубокие вырезы и оголенные руки или ноги. Только на маскарадах и балах разрешалось небольшое послабление и то для слабого пола, в остальных случаях правила этикета настаивали на мантиях, укрывающих своего хозяина от посторонних глаз почти полностью, на обозрение выставлялись только кисти рук и голова, но даже и руки частенько скрывали, одевая перчатки, а голову укрывали капюшонами и шляпами. В этом общество магической Британии было даже более консервативно, чем маглы, во времена королевы Виктории. По этой причине Нарциссе приходилось носить мантии, хотя она всей душой любила платья с корсетами и глубоким вырезом, приличествующие моде девятнадцатого века подчеркивая её прекрасную фигуру. Дагде, как человеку из другого мира, можно было простить не знание правил этикета и приличия, но, как вассал, заботящийся о чести своего господина, он обязан исправить этот досадный пробел в образовании мальчика.

Когда дверь открылась и в комнату вошел молодой господин, речь была полностью подготовлена.

— Люциус вы не заняты?

Аристократа всегда удивляло: насколько легко малыш мог показать в какой ипостаси он сейчас обращается к собеседнику. Он менялся так сильно, при этом всегда оставаясь собой, что это иногда пугало. Вот и сейчас, он с порога объявил, что пришел сюда, как гость хозяина, а не как господин.

— Нет. Что вы. Я вас ждал. Мне как раз нужно с вами поговорить.

— Я слушаю, — сказал посерьёзневший мальчик, забираясь на стул, который был для него ещё слишком высок.

— Я хотел объяснить некоторые особенности нашего общества, которые, похоже, отличаются от норм, принятых в вашем мире, — серьёзно начал мужчина.

— Нормы? — переспросил удивленный мальчик.

— Да. В нашем мире очень большое внимание уделяют нормам этикета. Форма одежды и её стиль очень многое говорит о человеке, — дальше последовало двадцать минут лекции из истории этикета и моды, а так же подробное описание норм приличия, принятых в среде аристократов. Мальчик слушал полуприкрыв глаза и наблюдая за каплями дождя бьющимися в окно кабинета. В такую погоду он ещё больше любил свои подземелья с их постоянной температурой и отсутствием окон. Дагда не прерывал хозяина дома, давая тому выговорится и когда в комнате воцарилась тишина, наслаждался ею ещё несколько минут, позволяя аристократу прибывать в иллюзии, что он обдумывает услышанное.

— Я рад, что ты высказал своё недовольство моим поведением в такой форме. Это лишний раз говорит о твоей компетентности, как советника, и в дальнейшем я надеюсь, ты будешь просвещать меня в тех областях в которых я не разбираюсь, — задумчиво заговорил ребенок, и Люциус понял: сейчас с ним говорит повелитель. — Но должен сразу предупредить: мне абсолютно наплевать на вашу мораль, этикет и привычки. Я соблюдаю те правила, которые считаю разумными, или те, которые хотя бы мне не мешают. Всё остальное — ваши проблемы, а не мои. Тебе не стоит заботиться о моей чести, или имидже. Для меня эти вещи ничего не значат. А ваши взгляды на одежду я считаю не только не полезными, но и вредными и собираюсь приложить все усилия, чтобы разрушить их. Люциус, ты думаешь, что самое трудное вернуть в этот мир Богов? — Дагда отвернулся от окна и посмотрел в глаза аристократу. Люциус поёжился, потому, что глаза повелителя смогли бы осветить комнату, если бы была ночь, с такой силой они пылали. — Нет. Труднее всего изменить привычки и взгляды людей. Обыватель больше всего на свете боится, не войны и голода, а перемен. Я же — само их воплощение. Нас будут бояться и ненавидеть именно за то, что мы будем подрывать устои их морали и обычаев, мы будем источником из которого перемены, как эпидемия, распространятся на другие страны и народы. У меня нет иллюзий: сила их ненависти будет такой, какой уже давно не видел этот мир. И, хотя мы не станем убивать их и уничтожать их дома, но они обвинят нас во всех смертных грехах, за то, что мы не соблюдаем их нормы, и не уважаем их образ жизни. Единственное, что сможет защитить нас и наши семьи, это Сила. И я говорю не только о силе магии, или защите дарованной Богами, но и о внутренней силе, которая отличает личность от обывателя. В этой ситуации моя задача, как вашего лидера, вырастить в вас эту Силу, которая поможет вам в одиночку выступать против целых стран. И я собираюсь приложить для этого все усилия. Если для этого мне понадобиться раздеть вас всех, включая стариков и детей — я это сделаю без колебания. Но я искренне благодарен, тебе за разъяснения и за беспокойство о Северусе, — сказав последние слова малыш снова преобразился и, улыбнувшись, подмигнул, резко меняя тему: — Ну так ты ещё не передумал доверить твоё поместье такому аморальному типу как я? — спросил Дагда.

Глава 6

Люциус не знал что думать. С одной стороны он уже присягнул Дагде и пути назад не было, но с другой, описанная перспектива полностью противоречила тому что он представлял. Если повелитель не шутит, а похоже что он был абсолютно серьёзен когда говорил о переменах, то у них впереди огромные проблемы, по сравнению с которыми гонения после падения Темного Лорда покажутся празднованиями по случаю присуждения ордена Мерлина первой степени. Теперь стал понятен интерес к удаленному острову, а древняя сила пришедшая вместе с повелителем уже не казалась настолько соблазнительной. Но как и прежде он не собирался отступать от выбранного пути, уже не способный отказаться от того ощущения которое поселилось в сердце, после появления в их доме маленького мальчика, когда то носившего имя Гарри Поттер. Только сейчас Люциус осознал, что это предчувствие тех самых грядущих перемен будоражит его кровь и не дает отступить.

Он отбросил сомнения закравшиеся в душу: его повелителю нравилось пугать и рассказывать всякие ужасы, наверное так и надо — слабаки жаждущие только силы Дагды, испугаются и отступят, не желая ломать свою жизнь, но блондин уже сделал свой выбор и собирался участвовать во всех авантюрах этого странного создания.

— Если для этого мне не придется бегать голышом вокруг собственного дома — боюсь простудиться, — улыбнувшись, парировал мужчина.

Мальчик хмыкнул и, смерив его взглядом, задумчиво произнес:

— Ну, ну. Посмотрим, насколько хватит твоей храбрости. Бегать не нужно, лучше проведи меня к камню, — попросил Драгда и движением руки предложил хозяину показывать путь.

Спускаться пришлось очень долго, последние этажи напоминали древние катакомбы и заставляли подозревать, что возраст поместья намного больше, чем говорит хозяин. Возможно, на этом месте когда-то стоял замок, а уж потом предки Люциуса выстроили на его развалинах своё прекрасное жилище, но не обошли вниманием и те ходы, что остались от древнего строения. Теперь они выглядели вполне ухоженными, но контрастировали даже с теми подземными этажами, в которых жил Дагда: грубо вырезанные из гранита, который так редко встречался в этих местах и так ценился в эпоху замков. По мере того как они спускались, мальчик начинал чувствовать увеличивающееся волнение и поднимающуюся из глубин души волну восторга: там, внизу его ждало что-то родное и оно жаждало этой встречи не меньше, чем он сам.

Последняя дверь, отделяющая людей от магического сердца поместья, был сделана не так давно и сильно выделялась, контрастируя с грубыми, местами поросшими мхом, стенами коридора. Выкованная целиком из железа с вмонтированными в неё усиливающими камнями и покрытая мельчайшей рунической вязью, сама эта дверь должна была стоить целое состояние. Подойдя к этому чуду кузнечного дела, Люциус любовно огладил вороненую сталь, на которой не появилось ни одного пятнышка ржавчины за все эти годы, и уколов палец о герб Малфоев окропил его кровью. Она открылась бесшумно пропуская хозяина и его гостя в святая-святых.

Войдя в круглый зал украшенный резьбой в кельтских мотивах, Дагда сразу понял, что он ещё не на месте. Посередине комнаты стоял большой круглый агат черного цвета с красными и желтыми прожилками, его поверхность настолько была изрезана руническими рисунками, что казалось, что она просто не отшлифованна. Некоторые руны были большими и глубоко врезались в тело камня, а другие были настолько крошечными, что не знай, что искать так и не нашел бы вовсе. Но самое ценное, то, что звало Дагду во время всего спуска, было за магическим валуном. Как будто он закрывал проход, ведущий к настоящему сокровищу.

— Люциус, что под этим камнем?— не отрывая жадного взгляда от магического якоря, спросил повелитель.

— Ничего, — озадачено ответил хозяин поместья. — Это самое дно, ниже ничего нет.

— Есть, и оно зовёт меня, — обходя камень по кругу, сообщил Дагда.

Закончив обход, он сел на корточки и положил обе руки на святыню Малфоев, потянувшись к тому, кто его звал. Мальчику казалось, что он прикасаться к кусочку своей души, запечатанной на долгие столетия этим камнем.

— Люциус, его необходимо поднять, если я волью в него свою энергию — он не выдержит и расколется, а это уничтожит защиту поместья... Я не хочу так рисковать. Но мне просто необходимо узнать кто внизу, — не отрывая взгляда от камня, отдавал приказы малыш.

— Повелитель, но если я его подниму, то поместье может пострадать, — всполошился блондин.

— Мне всё равно. Или ты его подымешь сам, и шанс на его повреждение будет минимальным, или это сделаю я, и тогда у тебя станет на одно поместье меньше, — отрезал Дагда.

Люциус взмок за считанные секунды: он не ожидал, что ему придется рисковать своим домом и семьёй уже сегодня, а всё так хорошо начиналось. Смирившись с неизбежным, он вынул волшебную палочку, которую не использовал в последние дни, и начал подымать святыню своего Рода, которой он раньше боялся даже коснутся.

Камень с трудом оторвался от гранитных плит пола, открывая узкий проход, уходящий ещё глубже. От неожиданности, блондин чуть не уронил свою ношу, но, собравшись в последний момент, плавно отлевитировал его чуть левее прохода, в темноте которого уже исчез Дагда.

Вниз вела узкая каменная лестница без перил, круто уходящая в бездонную тьму, но мальчик не мог медлить, его тянуло туда, где его ожидали. Вдалеке слышались крики Люциуса, просившего подождать его, а потом сверху полился свет, чуть не ослепив мальца.

Привыкнув к яркому освещению, он смог разглядеть, что лестница вела в огромный зал, по размерам не уступающий бальному залу поместья, а возможно и превосходивший его, одно было точно — высотой потолка он превосходил его многократно. Лучи, испускаемые волшебной палочкой мужчины, освещали священный круг, находящийся в центре огромного помещения, а каждый шаг, приближающий Дагду к цели, вызывал мерную дрожь стен, словно оживало сердце сказочного великана.

Спуск продолжался не меньше пяти минут, за это время Люциус уже не раз проклял себя за то, что соблазнился предложением повелителя, мало того, что он чуть дважды не рухнул с этой проклятой лестницы, так ему ещё и придется вступить в тот ужасный круг, маячивший вдали, а в том, что Дагда туда полезет — сомнений не возникало. Он клялся себе страшными клятвами, что если в этот раз всё закончится благополучно, то завяжет с авантюрами и скажет повелителю, что слишком слаб для его благодеяний. С такими неутешительными мыслями блондин достиг дна этой адской пропасти, как уже стал мысленно её называть, и увидел Дагду, стоящего прямо в середине ритуального круга.

— Люциус, ты мне нужен. Если я сделаю всё сам, то могу перетянуть на себя защиту поместья, а мне это даром не нужно, — разглядывая рисунок у себя под ногами, пробурчал паренёк.

А посмотреть было на что: под ногами выжженная в граните красовалась какая-то загогулина. Люциус никогда раньше не видел ничего подобного, и вдобавок какой бы магией не воспользовались, чтобы создать этот рисунок, сейчас о ней уже позабыли, не существовало методов выжечь в граните рисунок диаметром три метра и глубиной сантиметров десять, с шириной линий не меньше двадцати сантиметров. Все линии были идеально гладкими, что и вызывало удивление аристократа. Как будто её просто нарисовали.

Перспектива потери контроля над поместьем стала для мужчины важнее всяких там загадок древности, и он решительно спросил:

— Что мне делать?

— Входи в круг, становись ко мне спиной, разрезай оба запястья и пусть кровь стекает по желобкам в камне, и кстати, помоги мне, у меня нет ножа, — озабочено сказал мальчишка.

Когда мужчина зашел в круг, древняя магия ожила и на стенах помещения стали появляться багровые надписи, освещая зал сумрачным светом. Маг понял: он не покинет круг пока ритуал не закончиться, и шанс на то, что он будет к тому моменту жив, смехотворно мал. Разрезав запястья Дагде и себе, он стал терпеливо ждать. А в этот момент по помещению поплыли слова, произносимые детским голосом, но от которых веяло потусторонней силой:

— Брат мой, запечатанный здесь, сбрось оковы и приди на зов нашей крови. Кровь и дух взывают к тебе. Пробудись, и прими наши дары. Да прибудет твоё благословение и защита над этим местом и этой кровью. Взываю к древнейшему, чья дорога в ночи, пусть обретёт он плоть и кровь, да откроются двери запечатанные, да восстановятся узы разорванные.

Произносимые слова произвели в сознании Люциуса странный эффект: он ощущал себя так, словно что-то забыл, а теперь вспоминает. Сердце сладко заныло, ожидая встречи с кем-то родным, и из уст сами собой полились слова, продолжая затихшую фразу:

— Именем Рода моего, и кровью своей подтверждаю клятвы данные и договора заключенные, пусть мой дом вновь станет твоим, пусть моя семья вновь станет твоей, пусть пока жив мой Род, будет власть твоя сильна, а защита крепка. Да будет так.

Люциус со страхом слушал слова, что произносил, но в сердце было убеждение: всё сделано правильно. Тело уже слабело от потери крови, и волшебник чувствовал, что не сможет сам подняться на верх, понимая при этом — домовики могут и не войти в этот зал, столько на нем защит. И в тот миг, когда в душу стало заползать отчаянье, он увидел всадника в белой броне восседавшего на горемке на фоне ночного неба. Его платиновые волосы развевал ветер. Этот образ был величественен, как лик Божества, вот только благости от него не чувствовалось. От него веяло спокойствием и опасностью, а ещё казалось, что он читает самые потаенные мысли и желания. Придя к какому то выводу, мужчина улыбнулся, и сразу на душе потеплело.

— Жертва принята. Договор подтверждён! — пророкотало в зле.

— Асмодей! Придурок! Залечи раны своему хозяину! — раздался детский голос над ухом у теряющего сознание блондина.

________________

Очнулся Люциус в своей кровати. Рядом с нею стояло два стула, на одном сидел Дагда и весело болтал с мужчиной, занимающим второе детище ренесанса. Напротив него восседал стройный аристократ лет тридцати в магловском французском фраке и белых перчатках. Угольно черные волосы были изящно острижены и не покрывали шею, но прикрывали лоб и глаза, которые выдавали его не человеческое происхождение, светясь темно вишневым светом. От него веяло сдержанной силой, спокойствием и довольством.

— Ой. Смотри. Люциус пришел в себя, — радостно выдал блондина ребенок.

— Господин. Как вы себя чувствуете? — вежливо и заботливо поинтересовался незнакомец.

— Ты кто? — спросил первое, что пришло в голову аристократ.

— Я ваш дворецкий и управляющий поместьем, — галантно раскланялся вставший мужчина.— В силу заключенного нами договора, с этого дня я снова приступаю к выполнению своих прямых обязанностей.

— Снова? — тупо переспросил блондин, поднимаясь с кровати. В теле не ощущалось недавно перенесенной потери крови.

— Да. Род Малфоев издревле был демонологами, и имел ряд договоров с Адскими князьями, в том числе и со мной. Но пятьсот лет назад им пришлось запечатать все основные святилища, дабы сохранить минимальную связь с нами, и пережить времена Закрытых Врат с наименьшими потерями. Как я вижу, наше решение было правильным. Вы очень похожи на своего предка Люциуса, который последним приносил жертвы древним.

Хозяин поместья тяжело опустился на кровать. С телом было всё в полном порядке, а вот голова отказывалась принимать новую информацию.

— Асмодей, не грузи. Видишь — ему совсем плохо. И так мужик пережил многое, а тут ты со своими откровениями. Дай ему отдохнуть, — укоризненно проговорил Дагда.

— Да, вы правы, Дагда. Прошу меня простить, хозяин, мы оставим вас, но если вам что-то понадобиться — можете просто позвать меня по имени. Я услышу и сразу явлюсь, — заверил Асмодей.

— Ага, — автоматически ответил Люциус, оставаясь в одиночестве. Его жизнь снова сделала кульбит, и сколько их ещё будет, пока он с Дагдой?

________

А тем временем Дагда потащил Асмодея к себе в комнаты. Мальчишка был очень рад новому знакомому, этот демон не знал его, но чувствовал родственную душу, а бесшабашное поведение малыша искренне радовало одного из древних. В отличие от своих светлых собратьев, архидемоны ценили юмор и простоту. Множество идиотов в прошлом погибало призывая одного из Темных Богов, а потом начиная разводить антимонии и трястись от страха. От мальчишки просто несло радостью и азартом, похоже, это мелкое чудо уже шагнуло за Грань между светом и тьмой. Такие души являются высочайшей ценностью любого мира, потому, что они воплощают в себе замысел Творца.

Комната малыша была красивой и отвечала вкусам самого Асмодея, а перепуганный раб, старавшийся прикинуться элементом дизайна, в своём уголке, дополнял картину.

Не обращая ни на кого внимание, Дагда подбежал к кровати и вынул из-под подушки дневник Тома, после чего забрался с ногами на кровать, пригласив жестом демона присесть на стул стоявший рядом с ней.

— Том! Том! Выходи. У меня тут интересный гость, а мне лень потом тебе всё пересказывать, — затараторил малец сжимая тетрадку.

— Тише— тише! — недовольно заворчал появившийся из артефакта призрак мужчины лет тридцати— сорока. Его ярко красные глаза не оставляли сомнения в личности призрака.

— Упс! Ошибочка получилась, — прикрыл ладошкой рот Дагда, но мордашка у него при этом была шкодная до нельзя. — я то думал что основной личностью станет Том... на некоторое время.

Вольдеморт подозрительно прищурился разглядывая ребенка, а в дальнем углу тихо сполз по стеночке потерявший сознание Северус.

Картина оказалась столь умилительной, что древний демон не выдержал и рассмеялся. У него был искренний и открытый смех существа, которое ничего не боится и умеет радоваться каждому приятному моменту в жизни.

Это привлекло внимание Вольдеморта к новой личности. Вдумчиво рассмотрев весельчака, Темный Лорд с удивлением посмотрел на Дагду:

— Ты где демона взял? Я думал, что они не могут появляться в нашем мире?

— Не можем. Я только проекция, так сказать, малая личность. У меня нет моей былой силы, и всей полноты сознания основной личности, до тех пор пока Врата не откроют вновь, я смогу существовать только как хранитель поместья, чудо уже то, что меня смогли пригласить сюда хотя бы в таком виде, — вежливо ответил Асмодей.

— А как открою — свалишь? — прищурив глаз, поинтересовался малыш.

— Ну что вы! Я же заключил договор! Эта личность останется выполнять его условия, и сможет принимать меня в полном объеме, в случае необходимости, — укоризненно пояснил демон.

— Тут ты тоже заведуешь делами семьи и брака, а походу и карательной системой? — продолжил расспрос Дагда. — Мне кажется на тебе ещё жадность и игроманы висели?

— Ваш знакомый был так сильно загружен? — удивился Асмодей, — Здесь в моём ведоме месть, похоть, ревность и жадность ещё жажда власти — вежливо улыбнулся Адский Князь. — Хотя первые три греха можно объединить в отдел "семьи и брака", как вы выразились.

— И ты считаешь, что в моём мире твой собрат перерабатывал? Да политиков больше, чем игроманов! — экспрессивно заметил мальчик.

— Согласен. Но для выполнения заключенного мной договора, моя квалификация идеально подходит.

— Она для всего подходит. Ты оттяпал половину смертных грехов, причем самую жирную. С твоей помощью Малфои станут самыми крутыми в Европе. особенно если учитывать их выносливость и зверскую устойчивость психики, то ты из них монстров сделаешь, — пробурчал малыш.

— А вы учтите что я не единственный с кем у них договор, — хитро улыбнулся изящный аристократ, смахивая с плеча невидимую соринку.

— Э... А с кем ещё? — настороженно спросил Дагда.

— По вашей версии, его зовут Белиал, — скромно сообщил демон, предварительно пошаривший в мозгах вызывавших его людей, и не плохо осведомленный как в делах Магической Англии, так и получивший доступ к знаниям Дагды.

— Он случайно не под северным замком запечатан? — решил уточнить посерьёзневший ребенок.

— Там. Там было основное святилище для северной Европы.

— Хорошо хоть не Бегемот, но радость тоже не велика. Это же один из повелителей Хаоса, как этим лисам удалось его уболтать? — размышлял вслух Дагда.

— Не знаю. Но у него с ними были вполне нормальные отношения, не такие тесные, как у меня, но тоже плодотворные, — продолжал делиться информацией управляющий.

— Ага. Ты вот скажи мне, убогому: каким образом Малфои похожи на тебя, будто ты им отец родной? Это как уточнение, насколько тесными были ваши отношения, — вышел из задумчивости Дагда.

— Стоп. Он же брюнет, да ещё и красноглазый? — попытался ухватить нить разговора Вольдеморт. — Он скорее на моего брата похож.

— Этот образ он спёр у меня из воспоминаний, Асмодей говорит что он полностью соответствует его обязанностям и характеру. А когда он появился то выглядел, как близнец Люциуса, — ввел Вольдеморта в курс дела Малыш.

— Это особенность связавших свои души с нами. Рано или поздно они становятся похожи на покровителя Рода, и у них появляются соответствующие способности, — пояснил невозмутимый демон.

— А почему мне кажется, что ты вешаешь мне лапшу на уши? — подозрительно спросил Дагда.

— Понятия не имею, — развел руками Асмодей.

— Я полагаю, что тут не обошлось без тройственных союзов. Особенно если учесть, что именно ты сотворил расу инкубов, и их способности появились от тебя.

— Любовь непредсказуема, а я всегда испытывал слабость к блондинам, — ни на секунду не смутившись, ответил демон.

— Бедный Люциус, заездишь ты его, — хитро улыбнувшись, картинно пожалел старшего Малфоя Дагда.

— Он выносливый — выдержит, — категорично ответил Асмодей. — его супруга, я полагаю, разделит ношу мужа. В твоих воспоминаниях она очень темпераментна. Да и не кто их насиловать не собирается, я питаюсь чувствами в первую очередь, а уж энергией во вторую.— отмахнулся невозмутимый демон.

Тут уже не выдержал Вольдеморт. Смеялся он менее открыто, чем демон, но тоже от всей души.

— Всё! Хватит! — отсмеявшись прекратил балаган Темный Лорд. — Я видел воспоминания моего младшего я, но не мог и представить, что ты провернешь со мной тот же трюк! Давненько меня так не смешили.

— А ты сам виноват. Подчиненных нужно воспитывать, а ты занимался только их магическим потенциалом, а на душевные качества тебе было начхать.— парировал Дагда.

— Стоп. Я больше не попадусь. Сначала представимся, а потом разберёмся в ситуации. Меня зовут Лорд Вольдеморт, до того как стать призраком был Темным Лордом. Маг, родился на рубеже 26 и 27 годов, полукровка, наследник побочной ветви Слизеринов, глава Ордена Пожирателей Смерти, умер 31 октября 80 года, когда вернусь к жизни— не знаю. Полагаю что это зависит от этого мальца.

— Ладно, — скривившись ответил малыш— такую забаву испортил. В этом мире меня зовут Дагда. Имя бывшее в употребление до этого, значения не имеет, пришелец из параллельной реальности Земли в которой ни магов ни волшебных существ нет. Но сама магия присутствует хотя и в совершенно другом виде. В своём мире я специализировался на магии души и Рода, основная ветвь специализации демонология. Вот и обрадовался как маленький узнав, что они у вас тоже есть, да ещё, безумно похожи на наших. Родился в 1974 ушел в ваш мир конце 2012. В моём мире существует множество книг о вашем, так что у меня есть смутное представление о том, что здесь происходит и с кем я разговариваю. Занимаю бренную тушку Гари Поттера.

— Не понял и половины, — недовольно заявил Вольдеморт, — но ты мне всё подробно расскажешь.

В ответ на прозвучавшее требование Дагда показал язык грозному темному магу, вызвав очередной взрыв смеха у Асмодея. Успокоившись, демон представился:

— Рад представиться столь необычной компании, маня зовут Асмодей. Моё истинное имя человеку произнести не получится, но это очень близкий аналог, местные маги давали мне аллегорические имена, или называли по моим качествам, так что, это имя мне нравится,— демон поклонился Дагде.

— Оно на иврите, и тоже имеет смысловое значение,и хотя я использовал современное произношение — оно тебе действительно подходит, — уточнил ребенок.

— Спасибо. Но я продолжу. Я один из десяти Темных Божеств, разные народы называли нас по разному, и вас уважаемый Дагда ещё ожидают сюрпризы, — после этой реплики малыш скривился, ну не любил он сюрпризы, хотя сам был постоянным их источником, — Как у божества и архидемона у меня есть сфера деятельности, в которой я наиболее эффективен. Когда мир опустился в пучину порока, я взял на себя все грехи вызывающие сильную привязанность.

— Прости. Но наркоманы и алкоголики, это тоже твоя головная боль? — перебил нетерпеливый малыш.

— Нет, это ведомство Аштарота, он у нас огненный, ему с этими придурками легче, а я начинаю звереть, — печально ответил Асмодей, поправляя галстук, выделяющийся на фоне белоснежной рубашки.

— Ага. А у тебя не придурки? Одни бабники и наивные идиоты, грезящие о легких деньгах, чего стоят, а уж подобные Фаджу, это вообще пипец полный. Я бы не выдержал и устроил тотальный геноцид, — эмоционально заявил Дагда. Складывалось впечатление что тема была больной.

— Ты ещё молод. Из них тоже может получиться что то путное, — примирительно ответил демон.

— Что именно? Зачем они вообще вам нужны? — решил внести ясность в вопрос Вольдеморт.

— Это то чем нам нравиться заниматься. Души попадают в сферу нашего внимания, когда в них пробуждается жажда. Не имеет значения, чего жаждет человек: мести за погибших родных, денег на операцию матери, получить женщину, которую он любит, или мира во всём мире... Когда желание превращается в потребность — он наш. Только освободившись от навязчивой идеи он может снова вернуться на светлый путь. Мы приняли на себя обязательство — утолять жажду. Некоторые из наших подопечных заключают с нами контракт, и мы берем их под пристальное наблюдение, подводя к тому моменту, когда они смогут отдать нам свою душу. Именно ради них мы выполняем свою работу, — просветил слушателей Асмодей.

— А зачем вам души? Вы ими питаетесь? — спросил Вотлеморт. В нем проснулся ученый который получил доступ к первоисточнику ценнейшей информации, и собирался воспользоваться им по максимуму, наплевав на ту опасность, которую представляет сам источник. Сейчас он походил на малыша дорвавшегося до банки с вареньем, оставленной без присмотра "сначала он наесться от пуза, а плохо ему будет лишь потом". Потом он подумает над тем, что он услышал и составит своё мнение, а сейчас самое главное — узнать побольше.

— Ну что вы?! Душа высшее проявление божественного, и она абсолютна. Её состояние можно изменить только вернув её в первоисточник. Ни съесть, ни разбить, ни украсть — душу невозможно, можно только объединить со своей, — категорично заявил демон. — Наша цель помочь душам перешагнуть грань между светом и тьмой, достигнув таким образом совершенства.

Демон откровенно лукавил, свято убежденный в том что его обман ни кто не сможет уличить. Ведь в общем он не врал: ядро души — божественную искру, поглотить нельзя, но вот все её накопления сделанные за множество воплощений, были ценнейшей пищей, и валютой как в демонических, так и в божественных мирах.

— Погодите, но ведь я же разбил, а дементоры питаются душами. Так что ваш рассказ не правдоподобен, — торжествующе заявил Темный Лорд. Не каждый день в жизни удаётся с поймать на лжи архидемона.

— А вы уверенны, что вы её разбили, или в, том что дементоры едят души? — ласково, как маленького ребёнка, спросил Асмодей Вольдеморта.

— Да, — не очень уверенно ответил темный маг. — А что такое по вашему хоркрукс? И что тогда со мной?

— Ваш, так сказать, хоркрукс, это якорь, привязавший душу к физическому плану бытия, нарушив естественный механизм развоплощения, сам из себя он представляет копию сознания на момент создания объекта с неприкосновенным запасом энергии необходимым для воссоздания тела, и уз сковывающих высшие аспекты души, не давая им дальше развиваться. Примерзкая штука, один из немногих способов искалечить высшие аспекты души, до которых в остальных случаях невозможно добраться человеку. Этот метод запрещен за свою глупость и жестокость. Каждый раз повторяя процесс вы всё больше и больше калечили душу. Она у вас теперь похожа на изможденного тяжелой болезнью вурдалака, за час до полнолуния — голодная, больная и злющая. Мне удивительно как вы можете так адекватно с нами общаться. — с интересом энтомолога рассматривал Темного Лорда демон.

— Во как... А я думал что он копий наштамповал. Чувствовал искажение, но не мог понять в чем оно, — задумчиво протянул Дагда — а ведет он себя нормально по тому что связь с душой слабенькая, тут по большей части только сознание.

— Предположим... — вы правы, тогда после возрождения я снова стану неадекватным? — насторожился Вольдеморт.

— Полагаю, что да. Связь с душой усилиться и её безумие передастся сознанию, оно всегда слабее души. В последние годы своей жизни вы знатно накуралесили, после памятного саммайна мы ожидали вашего появления в адских мирах, и были сильно удивлены когда этого не случилось.

Вольдеморт задумался. Он не любил лгать самому себе и был вынужден признать, что глядя на последние десять лет своей жизни, может вспомнить множество раз когда поступал не рационально, но тогда эти действия казались совершенно нормальными. Одна история с пророчеством чего стоит. Эту проблему можно было решить множеством способов, а не тащится к Поттерам посреди ночи, да ещё и в одиночку. Хотя возможно что демон просто пудрит ему мозги. Нужно будет найти доказательство его теории, или факты её опровергающие.

— Асмодей, Люциус говорил о проклятии которое ложится на тех кто пытается вернуть абсолютную власть в этот мир. Может это его негативное влияние? — спросил Дагда.

— Нету никакого проклятия, — отмахнулся демон, — просто власть это сильнейшее искушение которое усиливает все пороки человека. Очень тяжело идя к абсолютной власти, в мире который этому сопротивляется, сохранить здоровую душу. Искушение слишком велико. Достаточно малейшего порока и человек быстро превращается в монстра. Гораздо проще объяснить свою слабость и глупость проклятьем. Вы бы ещё про порчу и сглаз припомнили! Если бы проклятье существовало, то власть над домовиками уже изничтожила большинство жителей Альбиона, да и всех родителей, ведь они связаны с детьми узами абсолютной власти. Господина просто ввели в заблуждение.

К стати, дементоры были созданы Бегемотом именно для того что бы власть не попадала в руки к слабым людям, и души они точно не поглощают — не способны. В былые времена, прежде чем правитель восходил на престол, он проходил последнее испытание — "поцелуй дементора", лишь после этого его допускали к коронации. Дементоры не способны поглотить душу, они поглощают негатив, страхи и проявляют скрытое. Во время поцелуя это происходит в один момент, и нервная система несовершенного человека, не выдержав накала страстей перегорает, отсекая душу от оболочки, и на земле остается только тело. Если душа чистая и сильная то они предстают перед человеком как божественно красивые создания, даже красота ангелов меркнет перед этим совершенством, но чем больше загрязнений и слабостей в душе, тем уродливее они кажутся, и тем сильнее негативные эмоции человек испытывает в их присутствии. Они зеркала, в которых отражается душа увидевших их. Но они очень требовательные зеркала, можно сказать — увеличительные. В старь считалось что человек наделенный властью не имеет право быть слабым или греховным, вот и жили они в симбиозе с дементорами, а все могли убедиться что ими правит достойный человек, раз он не испытывает страха рядом с высшим судьёй. У сильных душ присутствие этих существ вызывает ускорение интеграции всех аспектов личности, и многократно приближает момент выхода за Грань. — просветил собеседников демон.

— Ндаа... весёленькая картинка получается. Если дементоры проверяли душу человека, то наверное и другие проверяющие были? — серьёзно спросил Дагда.

— Вы умный молодой человек, — похвалил малыша демон,— Да. Каждая из стихий создала своих детей. Огонь — инкубов и суккубов, вода — вампиров, земля — оборотней а воздух — дементоров. Каждая из рас отвечала за свою сферу. Инкубы: утоляли жажду страсти и лечили жертв сексуального насилия, вампиры были не заменимы если человек жаждет мести и желает научиться убивать, оборотни учили гармонии с природой, красоте охоты, радости простой жизни и тому что каждое существо лишь часть природы, а дементоры следили за чистотой душ и помыслов, а также были помощниками для тех кто решил пересечь Грань и познать высшие истины.

— Ага. Инкубы — социальная помощь, вампиры — полиция, оборотни — дети лесов и полей, а дементоры — проверка на вшивость. Разумно, разумно, — протянул погруженный в свои мысли Дагда.

— Что уже думаете как применять будете? — заинтересовался Асмодей.

— Я один отдуваться не собираюсь. В эту жопу заходили долго и сообща, а выводить я в одиночку должен?! Не дождетесь! Работать будут все и до кровавого пота. Но системку вы придумали классную. У светлых была такая же? — не унимался пацан.

— Да. Ангелы — воздух, вейлы — огонь, эльфы — вода, гномы— земля, — сдал противников демон.

— Эльфы это какие? И кто такие гномы? — не понял Темный Лорд.

— Гномы — раса, от которой произошли гоблины, а эльфы в этом мире одни — высшие. Как и гномы они создали карманный мир и счастливо там поживают, — сообщил Асмодей.

— Выкурю. Нечего им там прохлаждаться. Пусть работают. Если бы ещё найти способ их всех припрячь к работе, а то пока я каждого выловлю и уболтаю, конец света случится, а они и не заметят, — разорялся Дагда.

— Вы не переживайте об этом сейчас, — охладил пыл мальчика демон, — когда придет время всё решиться само собой. Пока вы делаете всё, как надо, заботьтесь о тех проблемах, которые стоят перед вами, если вы всё сделаете правильно, то мир сам вам поможет.

— Не переживать, так не переживать. Вольдеморт, как ты считаешь: твои Пожиратели достойны внимания, или от них никакого проку? Мне на них силы тратить или пусть подыхают со всеми? — обратился малыш к ушедшему в мысли Темному Лорду.

— Большинство достойно. Если честно, то они цвет нации. Как бы я не злился на них за то, что они меня подставили, должен признать, что они были верны мне даже тогда, когда я начал превращаться в психа — готовые платить за свой выбор полную цену и не выпрашивать пощады. Я редко встречал такие качества в людях, — отвлекся от размышлений мужчина. — Ты решил их привлечь к воплощению своих планов?

— По большему счету, я воплощаю их мечту. Так пусть сами это и делают, под моим чутким руководством. Том, подумай над идеей восстановления души. Я уверен, что вместе с Асмодеем, мы сможем найти способ исправить нанесенный ущерб. Но я опасаюсь, что за это может быть очень большая плата, — задумчиво и с надеждой посмотрел на Вольдеморта Дагда.

— Тебе правда не безразлична моя судьба? — заинтересованно спросил мальчика мужчина.

— Да. И мне кажется, что после того, как я поглотил твой хоркрокс между нашими душами установилась теснейшая связь, ты должен чувствовать, вру я тебе или нет, — серьёзно посмотрел в красные глаза малыш.

— Да такая связь бывает только у близнецов, ваши души очень тесно связаны, и это ещё одна причина почему вам, уважаемый Вольдеморт нужно по быстрее решить проблему своей души, — серьёзно предупредил Асмодей.

— А если нет? — резко спросил Темный Лорд. Он чувствовал смертельную опасность, исходившую от демона.

— Тогда её решим мы, потому, что ваша больная душа может исказить душу Дагды и этот мир лишиться последней надежды. Ни Боги, ни мы не позволим этому случиться. Скорее всего, вашу душу отделят и вернут в первоисточник. После чего, вам придется начинать цепь воплощений заново, с нуля, — холодно отрезал Асмодей. Его аура налилась силой и в комнате стало тяжело дышать от количества магии, сконцентрированной в тесном пространстве. Теперь изящного брюнета уже невозможно было принять за человека, хотя он всё ещё пребывал в этой форме, и не пошевелил не одним мускулом, но его аура во много раз превысила самые буйные фантазии Вольдеморта. Как на зло вспомнилось, что сейчас Асмодей только тень, но по разговорам, в скорости, он обретёт полную силу. Уже сейчас Темный Лорд не смог бы ничего противопоставить этому существу, даже если бы у него была сила, которой он владел перед смертью, а как дух он был и вовсе бессилен. Вывод был не утешительный: или лишаться бессмертия, или окончательная смерть. Оба выбора не радовали.

— Асмодей, прекрати его пугать, — устало попросил Дгда, и обратился к Вольдеморту. — У тебя ещё будет время. До твоего воплощения тебе ничего не грозит, я понимаю, что ты хочешь снова жить, но как только ты обретёшь тело твоя душа активируется, и тогда её нужно или исцелять, или отделять. Если бы я мог уединиться на несколько лет, то я смог бы сам исцелить твою душу, но у меня нет такой возможности. Так что — решать тебе.

— Вы бы смогли исцелить его душу, только слив полностью со своей, но тогда он может потерять к ней доступ, что будет для него равносильно окончательной смерти, — разочаровал Дагду демон.

— А разве у человека может быть две души? — удивился Вольдеморт, скрывая страх который испытывал осознав перспективу.

— Нет душа одна, но более сильная душа может поглотить более слабую. Или если люди очень любили друг друга, то в следующей жизни они могут воплотиться в одном человеке слив свои души в одну. А люди с диссоциативным расстройством личности часто после смети приходят в этот мир как близнецы. Это сложно. Душа это очень тонкая материя, но так как я поглотил твой хоркокс, то я могу влиять на твою душу, как и ты на мою, вследствии чего есть возможность слить их в одну. Мне этого не хочется, — малыш вскинул голову и с мольбой посмотрел в глаза Темного Лорда.

— Я постараюсь, чтобы до этого не дошло, — пообещал Вольдеморт.

Дагда тут же искренне улыбнулся:

— Не забудь. Ты обещал братишка. Мне без тебя здесь будет не так весело.

После этого заявления, разрядившего обстановку, Темный Лорд не выдержал и, улыбнувшись, фыркнул.

— Не даждешься. Я тебе ещё покажу кто здесь главный, мой младший брат.

— Ну вот и замечательно. На одну проблему меньше, — порадовался мальчик. — Асмодей, а души всех Малфоев принадлежат тебе?

— Нет. Только тех, кто решит познать демонологию.

— Думаю Люциус выбирит светлый Путь, уж больно любит порядок, хотя, я могу ошибаться. А вот из Драко может получиться прекрасный призыватель. Малыш иньский, и имеет очень подвижную психику, если ему подобрать хорошего друга, то он с радостью будет обучаться, — строил планы Дагд.

— Дагда остановись. Ты слишком увлекся игрой, и забыл почему именно тебе доверили эту её часть, — голос звучал как будто отовсюду он не был громким, но вибрировал в костях каждого, кто его слышал, как звук набата.

Все сидящие в комнате с удивлением увидели, что оказались в осеннем лесу. Вольдеморт настороженно рассматривал двух мужчин примерно одного возраста, стоящих перед ним и смотрящих друг на друга. Одетые почти одинаково в черные рубашки и брюки, только разного покроя они стояли босиком в густой траве, а вокруг, в полной тишине, падали большие золотые листья, покрывая всё пространство богатым ковром. Высокие, с подтянутыми телами бойцов, они походили на братьев. Сходство увеличивали белые волосы, только один был платиновым блондином, похожим на Люциуса, а второй — полностью седым. Той частью души, которую ещё мог ощущать он сразу узнал в седом Дагду, а его блондинистый спутник фонил темной аурой. Они стояли и напряженно вглядывались в друг друга, словно ища ответы на не заданные вопросы. В какой-то момент вокруг Дагды вспыхнула яркая белая аура, переходящая в золото, которая по легендам в былые времена выдавала светлых богов. Аура усиливалась до тех пор, пока на неё не стало трудно смотреть и тогда Темный Лорд смог увидеть, что в центре этого сияния находиться черное солнце. Черный свет превращался в фиолетовый, а потом по радуге цветов в белый и всё это время в нем вспыхивали то платиновые, то золотые языки. Мужчина глубоко вздохнул... и расслабился. Сияние моментально исчезло. Стало заметено, как подслеповато щурится Северус, как ласково улыбается Асмодей и как Дагда отвечает ему улыбкой наполненной благодарностью.

— Спасибо. Ты прав. Я увлекся. Задача оказалась такой захватывающей, а я таким восторженным, что стал действовать, как идиот. Вон Северуса вырядил, да и с братом дров чуть не наломал. Я же ничего не знаю о этом мире. Асмодей, раскажи. Как мы все сегодня здесь очутились, — сказал мужчина усаживаясь на траву.

В нос ударил запах осенних листьев и леса. Теплый ветерок пробежался по траве и исчез в полупрозрачной глубине лиственной глубины. Над головой послышалось курлыканье журавлей улетающих на зимовье. Темный Лорд обратил внимание, что чувствует себя как-то не привычно, словно его привязали к земле, оглядевшись с удивлением обнаружил, что вполне материален, и одет в свою любимую зеленую мантию с вышитыми по краю серебром змеями. Снейп, который оказался по близости, в общем, тоже выглядел, как обычный человек, только во всём черном, но, кажется, этот цвет ему нравился и раньше. Вольдеморт с удивлением увидел, как его слуга, подходит к странной паре и садиться на траву рядом с Дагдой, как будто такие ситуации происходят с ним каждый день. Асмодей сел напротив, и между ними возник небольшой костерок. Языки пламени плясали на валежнике, а кучка таких же веток возвышалась горкой рядом. Демон несколько минут молчал не отрывая взора от пламени, пожирающего умершее дерево, и даря взамен тепло. Он заговорил так и не отведя взгляда от огня:

— Не сожалей — сожаление убивает душу. Ты ещё так молод, и стоишь в самом начале пути. Ты ещё можешь упасть и потерять все свои духовные накопления, так что не удивляйся, что стал мыслить как человек, и демон. Ведь твоя душа пришла из адских миров?

— Да.

— Ваш мир, потеряв магию, приобрел что-то намного большее... Возможность появиться таким как ты. В нашем мире дорога за грань открыта только людям. Мы можем сколько угодно стоять на ней но так и не сможем пересечь.

— Ты неправ, — спокойно ответил Дагда.

— Почему ты так говоришь? — спросил демон.

— Путь за грань открыт всем. Иначе это нарушало бы гармонию, — пожал плечами Дагда. — Просто за все надо заплатить свою цену.

— Но за все эти тысячелетия не один из нас так и не перешел за Грань. Мы видим, что там, но не можем дотянуться.

— Я думаю, решая загадку этого мира, мы сможем найти тот путь, пройдя по которому, вы сможете обрести свободу. Ты же знаешь, что всё вокруг нас совершенно и служит нашему просветлению.

— Возможно. Ладно. С чего же все началось? Думаю, как обычно. Когда наш мир формировался то он создал светлых и темных хранителей, они были разумом, направляющим процесс созидания. Светлые стали ядром порядка и творили формы, а мы стали очагом хаоса, и разрушали неудачные или отжившие формы. В симбиозе мы создали этот мир. Пока эволюция касалась форм, всё было просто, но когда пришло время создавать души, возникли первые трудности. Светлые созидали разумные виды вкладывая в них Закон на генетическом уровне, давая им вдобавок почти бесконечную жизнь. Эти создания были прекрасны, чисты и гармоничны, самыми сильными из них стали эльфы и ангелы, но они не могли переступить грань и объединить в себе свет и тьму. Тогда созидатели предложили нам вложить в новое творение часть своей силы. Так на свет появились люди.

Вначале мы решили: что-то пошло не так, создание получилось слабым и умирало, даже не успев вырасти. Но вскорости мы стали замечать, что они очень подвержены влиянию и живя коллективом, способны развиваться намного быстрее. Люди оказались коллективными существами наподобие муравьёв, поняв это, мы поменяли наши программы. Предложив старшим расам (как стали называть долгоживущих) учить и воспитывать молодых собратьев. Они согласились с удовольствием. Люди были смышлеными и забавными, и, в общем-то, не злобными. Они быстро учились, наблюдая за более мудрыми старшими. Так прошло тысячелетие.

Люди были чисты и соблюдали все законы. Они научились трудолюбию у гномов, верности и страстности у вейл, творчеству и наукам у эльфов, а закону бытия у ангелов, но они, зная все правила, не понимали их. Тогда мы решили дать им возможность познать законы на опыте. Но невозможно осознать механизмы, стоящие за привычными законами, если не нарушил их. Тогда-то мы договорились уйти из мира, позволив старшим самим следить за людьми, иногда наведываясь в материальный мир. А чтобы мир не погряз в пороке, разрушители попросили помощи у светлых и вместе создали детей смерти — тех, кто будет выискивать порок в сердцах живущих и выводить его наружу. Их задачей стало соблазнять воплощенных и уводить их на Путь Тьмы. Созидатели считали, что наши дети смогут соблазнить только людей, так как их душа создана и тьмой и светом, но произошло по другому.

Жена одного из эльфийских принцев, воспылала страстью к инкубу и ушла вместе с ним. Принц не смог смириться с потерей и обвинил демона в том, что тот украл его супругу. Его никто не стал слушать, зная что дети смерти не имеют права забирать чистого душой, но эльф не смог принять произошедшее. Привязанность к жене и обида на детей тьмы привела к тому, что его душа затуманилась и он стал видеть уродливый лик дементоров. В те времена они жили вместе со светлыми народами и свободно ходили среди людей. Это стало последней каплей. Он решил, что дети смерти обманывают всех и прячут свои лица под личинами, только изображая подчинение закону. Когда же его снова не послушали, а лишь стали на него подозрительно коситься, он перестал говорить с собратьями о том, что видит и думает.

К тому времени люди расселились по всему миру и жили в гармонии с природой. Почти в каждой деревне был оборотень, который помогал понять лес и принять его законы. Именно лес научил человека, что смерть всего лишь часть жизни. Инкубы и сукубы гасили страсти желаний, утоляя их и вызывая понимание, что даже самое изысканное плотское удовольствие не заменит любви. Мир находился в равновесии, но зерно падения уже зрело. Не смирившийся эльфийский принц, нашёл путь мести свершиться, он понял, что если его не слушают взрослые, то нужно вырастить молодых, которые будут думать так же, как он. Ему пришлось потратить несколько столетий, чтобы приобрести безупречную репутацию и тогда он предложил свои услуги по воспитанию юных наследников престола. Тщательно прививая ростки сомнений и страхов, он так замутил их души что достиг желаемого, но прошло более ста лет, прежде чем юные принцы увидели уродливый лик дементоров. Он посеял в их души страх, с этого началась история войн по спасению мира от тьмы.

Дети смерти не были созданы для войн и тогда на свет появились вампиры. Они стали идеальными воинами, а то, что они создавали себе подобных из павших светлых, ещё больше усиливало их мощь. Потом во время войн оборотни также научились порождать себе подобных из врагов. Но при этом они потеряли свою чистоту и превратились в таких какими вы их знаете сейчас.

Люди долго терпели беды, приносимые им войной, но они всегда быстро учились и поняли, что можно решать проблемы не пытаясь понять ближнего, а навязывая ему свои взгляды силой.

Старшие не сразу поняли, что породили своими распрями монстра. Даже мы не ожидали того моря крови, которое пролилось, после того, как люди поняли, что могут убивать. Но в скорости образ жизни, выработанный годами и желание покоя, взяли своё: люди вернулись к привычному укладу. Только теперь вампиры учили их детей искусству меча, охлаждая горячие головы и вдалбливая с потом и кровью дисциплину и уважение к жизни. Люди не скупились и платили вампирам кровью за науку.

Союз людей и детей смерти породил отчуждение между ними и светлыми народами. Светлые боялись за души молодой расы и старались уберечь их от тлетворного влияния темных тварей, как тогда стали называть детей смерти. Но люди не отступились и, разочаровавшись, светлые ушли, оставив в этом мире только тех, кто не захотел уходить и полукровок. Вейлы и гоблины, что живут в этом мире — только полукровки, оставшиеся от могучих светлых рас.

— Дети смерти и люди построили магические державы, которые просуществовали больше тысячи лет. Они жили в симбиозе, усиливая друг друга: дети смерти не могли размножаться как всё живое, они порождали себе подобных из людей. В те времена, стать одним из них, считалось огромной честью. Но они тоже были не совершенны. Среди них встречались глупцы и гордецы, а самой большой слабостью оказалась человеческая составляющая. Молодые темные, были больше людьми, чем нашими детьми и им требовалось очень много времени, чтобы отказаться от человеческого мировоззрения и привязанности, а дети смерти не имеют право на такие слабости. Постепенно, союз людей и темных рас слабел, а в какой-то момент — распался, и только дементоры всё так же сопровождали друидов и королей. В те времена королей называли богоизбраными и это было действительно так. Потому, что проверяя себя поцелуем дементора, кандидаты на престол показывали себя нам, и хранители, как света, так и тьмы, благословляли короля: это было тем редким случаем, когда мы появлялись среди людей.

Но как всё в этом мире и это имело свой конец. Молодой наследник престола, с детства боящийся дементоров, имел достаточно времени и приложил все силы к тому, чтобы подготовить своих подданных к мысли, что дементоры предали их. А когда его отец-долгожитель умер, он разыграл спектакль, из которого следовало, что они убили короля. У него была единственная цель: одобрение совета старейшин отмены древней традиции. Ему повезло, в тот момент, как по заказу, погибли все друиды, сражаясь с войсками Юлия Цезаря и некому было противостоять нечистому душой принцу. Его короновали, но в этот раз боги не пришли. В итоге Британия оказалась захвачена Римом, а вся царская семья казнена.

С именем Юлия Цезаря связана и ещё одна трагедия, повлиявшая на наш мир, и она была для нас полной неожиданностью.

К тому моменту в мире стали появляться души шагнувшие за Грань. Особенно порадовал всех принц Ситхартха, который смог оставить после себя множество учеников и самое главное Учение о том, как уйти за грань. Одним из постигших великую истину стал Юлий Цезарь, нашедший своего наставника под палящим солнцем Египта. Вернувшись в Рим, он был так преисполнен желанием поделиться своим открытием с соотечественниками, что решил построить храм Египетским богам и пригласить наставника. К тому же он был влюблен в любимую ученицу жреца — Клеопатру, по этой причине он решил перевезти в Рим и её. Сенат перепугался резких перемен и нововведений, которые нес с собой молодой император, и тогда они приняли роковое решение: убили Цезаря и начали охоту на перешедших Грань. В этой резне погибла Египетская школа, а в Риме оказалось уничтоженым зарождающееся учение гностиков.

После этого боги почти полностью покинули плотный мир и только мы ещё часто появлялись среди людей, искушая слабые души. С каждым годом таких становилось все больше и больше. Зародилась первая человеческая религия: Христианство. Она вдохнула новую жизнь в умирающую Римскую империю. Маги отделились от своих собратьев, потерявших магию и создали отдельные государства, но почин, положенный Римом не канул в Лету. Маги боялись шагнувших за Грань, так как они оказались сильнее их и совершенно не поддавались контролю, по миру прокатилась эпидемия охоты на просветленных, как вы их называете. В этом огне погибло множество учений и религий. Маги всё больше и больше отворачивались от духовного мира и забывали истины, которым их должны были учить Ушедшие. Так они додумались закрыть врата для демонов и богов. Но последних они боялись больше и запечатывали врата от них сильнее. Без поддержки Богов все религии ослабели и Христианство смогло захватить весь мир. У него не было конкурентов и древние храмы или разрушали или превращали в церкви и костелы.

Сейчас магия вытекает из мира, она сохраняется только в семьях имевших договор с Богами или Демонами, а так же тех в чьей крови есть хоть капля оставленная старшими. Все остальные уже лишены магии. Если так пойдет дальше, то этот мир перейдет полностью на физический план бытия потеряв остатки магии. Все живые существа будут уничтожены и начнут эволюцию в новом мире в виде людей без магии, эта же судьба постигает все магические расы.

После того как отзвучали последние слова, над поляной повисло молчание. Ещё долго ни кто не смел его нарушить, демон и Дагда смотрели в огонь и только подбрасывали в него дрова, думая каждый о своём.

— Возможно так и должно быть, — нарушил первым молчание Дагда. — В моём мире, скорее всего, произошло именно это: демоны и ангелы получили возможность эволюции. Но я надеюсь, что это не единственный путь. Иначе зачем меня сюда позвали?

— Возможно, — протянул задумчивый Асмодей. Он задавил собственные инстинкты, и остановил этого смертного от падения, только потому что тот был нужен для открытия врат, но он не собирался делиться с ним всей информацией, эта душа и так слишком опасна, хотя от этого её ценность только увеличивается. Но до тех пор пока врата закрыты, Асмодей собирался честно помогать Дагде.

Северус и Вольдеморт как заворожённые не смели прервать этот разговор, хотя их распирали тысячи вопросов, рвущихся наружу.

— Скорее всего, было всё намного сложнее, чем ты описал и светлые рассказали бы эту историю по другому. Но это уже не имеет значения. Не важно, кто начал падение: неокрепшая душа не познавшая тьмы не способна ценить радости света и закона... По этой причине дети так любят пугаться сами и пугать других: тьма их чарует и манит своей кажущейся безнаказанностью и свободой, — помешивая угли веткой, говорил Дагда. — Проблема в том, готов ли этот мир принять Учение снова?

— А ты точно можешь научить как стать таким как ты? — не сдержался Северус.

— Да могу, — не поворачиваясь подтвердил седой мужчина. — Но для этого ученик должен не просто хотеть этого, он должен жаждать. Путь за Грань станет страстью — смыслом жизни. Я не дам гарантии, что он достигнет цели за эту жизнь, я могу только показать, как открыть дверь, но сделать это должен каждый сам. Я поделюсь своими знаниями, но не буду ни чего делать за вас. Если у вас что-то не получается сделать сейчас — выйдет позже. Я пришел в этот мир и решил, что должен его спасти, — мужчина печально хмыкнул, — Это показало все мое несовершенство... Я забыл главную истину мироздания — оно уже совершенно и всегда приведет души к просветлению, мы властны только над временем, которое потратим на это. Но и это не имеет значения. Чем дольше мы проведем в круговороте перерождений, тем больше мы познаем оттенков Закона и глубже погрузимся в вечность, хотя это будет стоить множества жизней, проведенных в страдании, но это малая цена за познание вечности. Возможно, помогая вам, я лишаю вас бесценного опыта, который вы сможете получить в то время, пока ваш мир будет меняться. Он не умрет, он просто переродиться вместе с вами, не пройдет и нескольких тысячелетий и вы снова найдете Путь. Вы забудете, кем вы были и только во снах и мечтах будете вспоминать о магии и драконах летящих над лесом, но ваши души станут намного сильнее и, однажды, ваш мир снова сможет вернуться на тот уровень, где возможен полет дракона, вой оборотня и песня сирены. Я посчитал, что знаю, как лучше, но кто я, чтобы решать за вас? Я могу только жить и делиться своими знаниями с теми, кто захочет их получить.

— Ты передумал уезжать на Север? — заинтересованно спросил Асмодей.

— Нет. Этот план остается в силе. Но до отъезда мне нужно будет многое узнать об этом мире и людях, с которыми мне предстоит встретиться. Я вел себя как ребенок, начитавшийся сказок и решивший, что знает всё. Мне пора сделать моё домашнее задание, а потом понять: что хочет этот мир, а не я. Я открою Врата, а после этого я предложу всем желающим свои знания и умения. Дальнейшее будет зависеть от них.

На поляне снова стало тихо. Лес жил своей жизнью: белки носились по деревьям, дятлы проверяли "не завелся ли в дереве вкусненький вредитель?", мыши с писком стаскивали в норки дары осени в надежде пережить долгие холода, а в кустах притаилась лиса, поджидая длинноухий завтрак — жизнь шла своим чередом, а двое мужчин прикоснувшись к тайнам бытия пытались понять логику существ, от которых зависела их судьба.

— Простите. А где мы? — осторожно спросил Вольдеморт.

— В моём сознании, — ответил демон, поправляя шелковую черную рубашку и беря из воздуха хрустальный бокал с вином.

— Сотвори и мне. Хоть у тебя в голове напьюсь! Не могу же я травить своё мелкое тельце, ещё заболеет чем, — с тоской попросил Дагда.

— И нам если можно, — осмелел Темный Лорд. В этот момент Северус посмотрел на него с такой благодарностью, что бывший хозяин пожалел неудачливого слизеринца.

— Почему же нельзя? Можно. Хотя, вам господа, по возвращению, никто не мешает продолжить благородное занятие распития горячительных, — великодушно сообщил Асмодей, создавая для всех бокалы с разными напитками.

Северус с радостью узнал любимый коньяк и с удивленным восхищением посмотрел на Адского Князя.

— Я же демон как ни как, знать чужие страсти и слабости — моя обязанность.

— Асмодей, а что действительно вы делаете с душами которые приняли вас такими, как вы есть, и полюбили? В моём мире именно это скрывалось под словами "продать душу дьяволу", — задал вопрос Дагда. Во время разговора у него что-то крутилось на периферии сознания не давая покоя. Он не мог представить мир, в котором кому-то закрыт Путь за Грань и не переставал анализировать те скудные данные, что у него были.

— Мы опекаем их, и они становятся потенциальными детьми смерти. Именно из них мы раньше выбирали достойных для обращения.

— Не понял. В этом мире, так же, как и в моём, возможно слияние душ, так почему бы бессмертным не сливать свои души с душами, подписавшими с ними контракт и вместе со смертным симбиотом уйти за Грань? — искренне удивился Дагда. — В моём мире это было причиной почему все кому не лень гонялись за этими душами. Светлые создавали религии, в надежде найти желающих отдать им души, а темные подписывали контракты. Я именно так получил демоническую душу. Человек, которым я был в детстве, был слишком слаб — как физически, так и духовно: трус, которому было нечего терять, но он жаждал силы, и захотел её так страстно, что это желание стало единственным. Тогда-то и произошло первое одержание. Но человек не испугался, а обрадовался, потом понял, что не хочет ни в тюрьму, ни на тот свет и начал активно заниматься усилением воли и силы духа, чтобы контролировать демона. Потом было множество других обитателей темного мира, которых он сам пригласил разделить его душу. Они получали опыт и уходили осмысливать полученное, а он становился сильнее и сильнее, пока не пришел день, когда он перестал отличать свою душу от души самого мира, тогда-то он перешагнул Грань. Это и называется, у нас: отдать душу. Светлые, как и темные, очень ценят каждого человека, готового подписать контракт, потому, что для них это шанс быстрой эволюции: через душу человека они познают противоположную сторону, к которой при других обстоятельствах у них закрыт доступ. Именно так демон может попасть на небеса, а ангел спуститься в Ад. Правда, наши высшие силы нашли и другое применение душам, — скривился Дагда, — оказалось, что души достигшие Грани, но не переступившие её из любви к Богу или из привязанности к какой либо страсти, могут после смерти поглощаться душами высших существ, усиливая их многократно. И до тех пор, пока душа смертного не поймет, что она вредит сама себе — она будет подпитывать высшего, который запудрил ей мозги. Это сильно развратило светлые силы в нашем мире, появилось множество халявщиков, не дающих людям ничего и не желающих работать сами, внушая доверчивым идиотам возвышенный бред. У нас просто поветрие какое-то было на пророков и глашатаев "воли божьей". Они считали себя богоизбранными и особенными не понимая, что особенное у них только эго. У нас даже началась охота на Идущих Путем Просветления, и вели её не люди — как у вас, а Божки и прочая тонкоматериальная шушара, хотя и темные лапу приложили, но в нашем мире им не было нужды скрываться: еды было и так вдосталь, а вот светлые, как с цепи сорвались, соблазняя Идущих идеями их избранности и особенности.

В этой войне многие души упали на самое дно. Выжившие, перестали верить как Свету, так и Тьме, они верили только себе и тем, кто помогал им по Пути. Мне совершенно безразлично: есть ли у моего друга рога и копыта, но если он не предал меня ни разу, я не собираюсь отказываться от него, достигнув своей цели. Поэтому я так обрадовался увидев тебя. У меня не сложились отношения с большинством светлых и только человек с ангельской душой помог мне принять чуждую сторону бытия и понять её. Без этого путь за Грань закрыт, потому, что не принимая одну из сторон — ты не принимаешь себя. Но считать светлых или темных безгрешными я больше не могу.

Асмодей слушал пришельца из другого мира, затая дыхание. Выходит он знал о том что они могут питаться силой накопленной душами, что до закрытия Врат делали это очень активно, но до сотрудничества в пересечении Грани, ни кто не додумался. Если это сработает, то ради великой цели можно связаться и с человеком. Дагда был прав, демоны тоже не безгрешны и приложили руку к тому беспорядку, что творился теперь. Они не мешали охоте на Ушедших, а многие поощряли, завидуя слабым смертным, которым даровано то, что не доступно могучим Хранителям. Закрытие Врат лишило как Свет так и Тьму законной добычи, и хоть святоши говорят, что они оберегают души подошедшие к Грани, но все Хранители знали маленькую грязную тайну высших сил.

Она была тайной за семью печатями, и касалась ушедших за Грань. Когда-то Светлые очень перепугались людей, преступивших законы, как Света так и Тьмы и вышедших из под их юрисдикции: они не знали, что с ними делать. Просветленных признали ошибкой системы, бьлаго их оказалось очень мало и было принято решение уничтожать души, которые пересекут Грань, но это оказалось не по силам хранителям, и тогда они стали изолировать такие души на одном из тонких измерений, не позволяя им возвращаться снова в проявленный мир. Это стало Законом и теперь, когда они поняли ту ценность, что скрывалась в душах простых смертных они ничего не могли сделать, ибо не могли сами нарушить закон, который приняли общим голосованием. К тому же уже больше тысячи лет никто не пересекал Грань.

Появление этого смертного стало чудом. Как только его душа засияла в воплощенном мире, она привлекла внимание всех хранителей, но доступ закрывали Врата. Этот смертный сам решил открыть их и это решит все их проблемы.

Асмодей не собирался делиться информацией полученной от этого смертного с другими, и постарается не подпустить ни кого из светлых к нему. И потом. Когда его запечатают, он соберется проверить возможно ли пересечь Грань демону, слив его душу со смертным. Этот блондин, который теперь возглавляет принадлежащий Асмодею род, как нельзя лучше подходит для такого эксперимента. Единственное, что тревожило — раньше в их мире не было смертных с душой демона. Но Асмодей был готов поклясться, что раньше видел ауру, подобную Дагде, вот только не помнил у кого.

— Асмодей, ты помнишь в чем отличие темных и светлых? — не отрываясь от созерцания, задал вопрос Дагда.

— О чем вы господин? — поменял манеру поведения демон.

— Асмодей, я сам — отчасти демон и знаю, что темная душа и пальцем не пошевелит без личной выгоды. Наверное всех своих детей вы создали симбиотами, — продолжил мужчина. — Не забывай, что я такой же как ты, — сказав это он поднял холодные глаза на собеседника. И демон вспомнил где видил такую ауру. Черное солнце, это душа Самаэля-двуликого он был и ангелом и почти демоном, при этом держался особняком от всех хрнителей, а они не признавали ангела смерти и мщения, владыку царства мертвых. Он был презираем светлыми за черную душу, и за то, что жил в темных мирах, и его презирали темные, потому, что он не считал себя одним из них и не жил по законам Ада. Но только однажды Аштарот попробовал поставить на место зарвавшегося мальчишку и тогда Асмодей чуть не лишился брата. Этот недомерок, который был моложе всех хранителей, да и слабее, высвободил свою ауру и чуть не испепелил древнего хранителя. С тех пор к седому мальчишке никто не лез и только презрительно уходили, если он появлялся в поле зрения. Кстати, этот недомерок тоже седой. В душу древнего демона заползло давно позабытое чувство — страх. И хоть тогда Самаэль не понял что чуть не убил древнего демона, но придет день и он поймёт что за сила в нем кроется, а если ещё свяжется с этим смертным, то последствия могут быть непредсказуемыми.

— Я понял, — серьёзно ответил демон и смертные оказались в комнате Дагды.

После этого мальчик встал и направился в библиотеку. А вслед за ним проплыл по воздуху Вольдеморт, уловивший угрозу в последних фразах, но не способный понять о чем шла речь.

С этого дня жизнь в поместье потекла по совсем другому графику.

Люциус (который на удивление стойко принял появление в его доме нового жильца) и Асмодей (пересказавший хозяину почти весь разговор состоявшийся пока Люциус спал) по полдня просиживали в кабинете, разрабатывая новые методы защиты поместья, ставшие доступными после появления нового управляющего. Асмодею пришлось признать, что он всего лишь хранитель и только от Дагды зависит сможет ли он связаться с основной частью его души и силы. Сейчас он "крутой искусственный интеллект", как однажды назвал его нахальный малыш. Люциус оказался интересным смертным, способным мыслить нестандартно, но иногда слишком наивным, его будет не трудно провести и уговорить сделать так, как нужно Асмодею. На крайний случай есть Драко, которого можно вырастить сразу подготавливая к выполнению этой задачи. Но все планы по воплощению мечты пришлось заморозить, до тех пор, пока не будет решена проблема Дагды. Демон списывал на своё теперешнее слабое состояние то, что он банально побаивается мальчишку. А тот работал, как проклятый, будто наверстывая упущенное.

Каждое его утро начиналось с пробежки, какой-то странной зарядки и часового сидения с закрытыми глазами, в процессе которого он переставал ощущаться на уровне энергий. После этого был сытный завтрак и до обеда паршивец запирался в библиотеке со своим призраком, частенько к ним присоединялся и раб Дагды.

Мальчишка заставил Люциуса достать копии судебных заседаний по делам Пожирателей, а так же всю доступную информацию на всех сотрудников министерства и Визингомота, особо настаивая на наличии фотографий "фигурантов". Когда Асмодей заносил в библиотеку обед и ужин мальчик иногда пялился на эти колдографии, пытаясь что-то рассмотреть. А по вечерам встречался с аристократами, которые заинтересовались новым протеже Малфоев, или теми кто уже знали о том, что он их господин. Дни были насыщенными до предела, но ребенок находил время поиграть с наследником хозяев поместья или погулять по парку в сопровождении своего раба и призрака. Он думал.

Десятого декабря состоялась первое собрание Пожирателей Смерти, которых собрали в поместье. Перед этим Дгда долго выспрашивал у Вольдеморта, как действует метка и вызвал их с таким расчетом, чтобы они не могли сопротивляться притяжению метки. После того, как все собрались ребенок, не сказав не слова, убил Каркарова и только после этого в зале появился Вольдеморт в своей призрачной форме. Времени лелеять гордость Темного Лорда не было, так что ему пришлось предстать в таком не солидном виде, но к его удивлению, это только сильнее увеличило уважение и страх его Пожиртелей, а адекватное поведение хозяина сильно порадовало.

После представления Пожирателям, Дагда не стал тянуть резину и приказал подготовиться покинуть свои поместья по первому приказу, и подготовить детей к мысли, что в следующем году они не пойдут в Хогвартс.

Следующее собрание назначили на 21 декабря, сказав, что место встречи они узнают по прибытии. Больше никакой информации сообщено не было и растерянные Пожиратели отправились восвояси готовиться к встрече нового года, который в этот раз обещал быть очень интересным.

Неумолимо приближалась дата переезда и вот уже домовики собирают вещи, готовя комнаты хозяев к консервации. На дворе стояло пятнадцатое декабря 1985 года, до открытия Врат осталось шесть дней.

Глава 7

Малфой-менор оправдал ожидания Дагды.

Замок был огромен, хотя главным было не это: он, как и ожидалось, оказался вырезан в жерле древнего вулкана и пугал случайных прохожих, промозглым зимним утром, мрачностью базальта и обсидиана. Это было здание достойное одного из четырех Владык Хаоса мира Дагды. В этом же их было только три. Место верховного владыки и хранителя огня очищения — было свободно, трое Великих правили совместно, благо их возраст, и природа власти подчиняющеюся им, поумерили их пыл и сделали открытыми диалогу между собой. Белиал, Вельзевул и Левиафан стояли над всем темным миром, но как во множестве других миров они не принимали активного участия в его жизни, и даже не входили в иерархию наблюдая за возней детишек старающихся урвать себе место по выше, и не понимающих что к нему прилагается гора обязанностей и ответственности. Сила разрушения древних божеств хаоса была слишком велика, и пока с ними не будет Люцифера она направлена только на физическое разрушение и уничтожение форм, то есть самого мира.

Белиал в местной традиции был повелителем Севера и владыкой разрушения. Но его гнев был безудержен и любой потревоживший его обрекал себя на неминуемую смерть. Как и двух остальных владык его избегали даже темные. Что поднимало вопрос о сотрудничестве этого отшельника с Малфоями.

О судьбе Люцифера ни чего не было известно, ибо роль искусителя Евы в местной мифологии занял другой Светлый. Асмодей отзывался о нем презрительно говоря что он самый слабый и молодой среди них, и его не допускают до принятия решений. После первого откровенного разговора демон вел себя как дворецкий в лучших Английских семьях, и не пытался установить контакт с Дагдой первым, охотно отвечая на вопросы мальчика.

Малыш не был идиотом, проверяя любое слово Асмодея как логикой так и сердцем, а при наличии возможности и альтернативными источниками информации. Мальчик знал что ни один демон не подчинится без боя, и не предложит бескорыстно помощь, но это не смущало. В своём мире он привык к вредному характеру обитателей нижних миров, но все усилия по их усмирению и приручению оправдывались с лихвой, когда эти упрямцы привязывались к тебе, ибо больших друзей и более преданных слуг найти было невозможно. В этих играх Дагда стал весьма опытен, так что верил хранителю тьмы только до тех пор, пока мог им управлять. Но это не значило что следовало отказаться от помощи, тем более, когда демон давал дельные советы. А вот говорить ему всей правды не стоит, особенно о том, что в тандеме человек-высшее существо сначала правит высший, а потом вся власть переходит человеческой душе, которая впитывает все знания и умения демона или ангела, превращает их в собственный опыт за счет чего становиться сильнее даже высших существ.

Гуляя по древним коридорам и залам Дагда чувствовал на сколько сильно они стали единым целым с с землей, из которой выросли. Суровая местность отложила свой неповторимый отпечаток на всем, что подверглось её влиянию, превратив замок в угрюмого воина, стерегущего врата потустороннего мира. Прикасаясь к гладким обсидиановым стенам, мальчик осознавал, что его привели в этот замок, и всё уже решено, хотя от его души зависит: какими последствиями обернется для всех жертвоприношение, намеченное на зимнее солнцестояние. За последние дни он узнал многое, и ему предстояло принять очень серьёзные решения, а для этого северная твердыня подходила идеально. Домовики уже подготовили площадку за замком, на которой всё произойдет, и натаскали множество дров. Осталось только сложить костры и зажечь огонь. Но костер, останется костром и не превратится в жертвенное пламя, пока проводящий не запустит процесс, а делает он это своей душой, искренне взывая к высшим силам и вознося им жертвы во имя заключения договора. А в душе молодого повелителя поселилось сомнение в своей правоте. Поэтому сегодня вечером он уединится на три дня и уйдет в медитацию, ища ответы на вопросы в себе.

В памяти всплыл один из разговоров в библиотеки Уэльского поместья, состоявшийся через две недели после появления Дагды в этом мире.

В просторной, светлой комнате заполненной множеством стеллажей с книгами и прочими носителями и информации, стоял светлый ореховый стол заваленный множеством бумаг и папок, а вокруг них собралась компания просиживающая здесь уже больше недели. Малыш лет одиннадцати в магловском свитере и классических брючках; мужчина лет тридцати в черной магловской рубашке и гармонировавшими с ней брюках, в последние дни он светился довольством, так как за послушание и добровольную возню с Драко, магия посчитала его достойным награды, воспользовавшись этой возможностью, хозяин позволил ему одеться, хотя и не в любимую мантию, но перемена радовала несказанно, на шее Северуса, как и прежде красовалось черное украшение следящее за строптивцем; последним в этой компании был мужчина лет тридцати-сорока в дорогой зеленой мантии выделяющийся удивительным цветом глаз. Уже не первый день они старались усвоить и проанализировать огромное количество информации. Первое время малыш читал исторические хроники, и мемуары людей разного времени, а потом перешел к личным делам ныне живущих.

Сегодня старший из них помогал малышу разобраться в личностях Пожирателей. Выводы проистекавшие из этого анализа, часто удивляли самого мужчину.

Первая половина дня промелькнула в водовороте лиц, дат, названий местности и разбора судеб людей рискнувших потерять все что у них было ради эфемерной цели, а было у них не мало.

Подошло время обеда, который уже по традиции домовик подал тут же накрыв отдельный столик. В такие моменты к ним присоединялся усталый и истощенный Люциус, который пытался устроить множество дел за оставшееся до отъезда время, сегодняшний день не стал исключением.

Обед протекал в тишине.

За последние дни никто так и не завел обсуждения услышанного в разговоре Дагды с Асмодеем, но похоже Вольдеморт обдумал информацию, и был готов получить новую порцию, что бы заполнить зияющие бреши в новой картине мира.

— Дагда. Северус рассказал мне историю Гари Поттера. Это правда что мальчик умер по вине родственников? — начал из далека Темный Лорд

— Да. — приступая к десерту ответил малыш.

— И его родственники в подземелье?

— Да.

— Зачем они тебе? — заинтересовано спросил маг.

— Они послужат жертвой в предстоящем открытии Врат, они одной со мной крови, — просто ответил Дагд.

— К стати, об этом. Я услышал много о Грани, и как важно за неё уйти, но так и не понял зачем это. Вы обсуждали саму возможность, но не уточняли что это такое и что этот уход за Грань дает. — задал интересующий его вопрос Темный Лорд.

— Это тоже самое что спросить "В чем смысл жизни?", в прошлый раз я тебе не ответил, но сейчас ты возможно меня поймёшь. — начал рассказ Дагда ставя чашку на стол — Но лучше начинать не с этого. Все вы здесь выпускники Слизерина, а значит для вас важнее всего личная выгода. Я уважаю эгоистов, потому что просветление это путь эгоизма, ведь невозможно перешагнуть Грань для других, или во имя их блага. Все делают это из корыстных интересов. Некоторые вставали на этот путь, ради других, но потом отчаивались и бросали, или находили свой собственный стимул, свою выгоду. тут проще объяснить на примерах.

Я всю жизнь искал Силы. Но всегда находился кто то сильнее меня. Как бы я не старался, но мои победы были не вечны. Это был путь от война сражающегося мечом, к магу, а потом к ученому. Но ни наука ни магия не дали мне абсолютной силы, и тогда я стал на путь Богов. В тот период я считал их всесильными, я просто хотел быть сильным. Мне не нужно было просветление или высокие истины, я искал простую личную, выгоду. Но чем дальше я шел по пути Силы тем большей внутренней чистоты и гармонии он от меня требовал. Не возможно обрести настоящую силу если её львиная доля уходит на внутренние противоречия. Мне пришлось начать медитировать, что бы прекратить войну внутри меня которая не давала мне достигнуть моей мечты. Это и стало началом Пути. Медитация сама изменила меня, прекратила конфликты, излечила раны в душе, и наполнила её счастьем. Так начинается путь большинства достигших просветления. Кто то хочет быть гениальным ученым и познать все тайны мира, но это не возможно пока не познаешь себя, и он становиться на Путь. Кто то жаждет власти, но земная власть не совершенна, и разочаровавшись он становиться на Путь что бы достигнуть Божественной власти. Самые мудрые ищут, любви и мира, и находят их на Пути.

Путь за Грань это особое место, он меняет тебя, и сами изменения становятся смыслом жизни, а магия, власть, сила превращаются в бонусы которые приятны, но уже не обязательны. Когда то я спросил Учителя "Когда я смогу ходить по воде?" и этот юморитс ответил — "Когда это тебе нафиг будет не нужно." — он оказался прав.

Путь превращает тебя из смертного в бессмертного. До него ты считаешь себя мешком с костями и мясом, наделённым интеллектом и эмоциями, и держишься за этот мусор как за самое ценное в жизни, а на нем ты узнаешь, что ты, это искра которая отделилась от души верховного Божества этого мира. Ты равен Богам, но просто ещё очень маленький и глупый. Эта маленькая искорка, которую мы зовём бессмертной душой, содержит в себе программу помогающую вырастить нового Творца или Разрушителя. Это ДНК Бога. Как тело вырастает из одной клетки, так и Бог может вырасти из души смертного. И только человеку решать, хочет он быть Богом или мешком с костями.

А теперь попробую рассказать как достигают этого самого просветления.

Человек является отражением мира, и разобравшись в одном легче понять другое. Начнем с человека: он состоит из души и тела, духовной и материальной составляющих целого.

Душа делиться на личность, над-сознание и подсознание и божественную искру. Личность, состоит из воспоминаний, эмоций, и интеллекта, и магии всё то чтем мы дорожим, ценим и считаем собой любимым — она умрет вместе с нами. Тело съедят черви, а смертная часть души (личность) развеется вернув энергию миру это занимает от сорока дней до года. Иногда личность заполненная страстями, или слишком привязанная к чему то, после смерти не может принять своей участи и становиться не успокоенным духом, или призраком. Это в общем никак не влияет на бессмертную часть души которая, вновь воплощается в новом теле и создает в течении жизни совершенно новую личность.

В таком ракурсе тело человека походит на машину для путешествия души, а личность это искусственный интеллект способный на самообучение и эмоциональный отклик. Не берите сейчас это в голову,— видя непонимание в глазах собеседников отмахнулся мальчик,— просто маглы в процессе развития своей науки подошли в плотную к постижению функционирования системы под названием "человек".

Океан мироздания породивший богов — продолжил рассказ Дагда уверенный что всё внимание мужчин вернулось к основной теме — рождает души и людей, но в начале своего путешествия они похожи на слабенькие искры, и не могут влиять на поступки и взгляды людей. По этой причине большинство людей живет простой животной жизнью. Они спят, едят, размножаются, принимая свою страсть за любовь, а гордыню за призвание и смысл жизни.

Они не способны мыслить рационально, и как следствие не могут принимать правильные решения, их мир поделен на противоположности и они видят только одну сторону, даже не подозревая что это только часть целого явления. Кидаясь из крайности в крайность, они ищут счастье, но не могут его обрести. Они хотят любить но не способны. Тогда они придумывают любовь, в страхе остаться в одиночестве, или сгорая в огне мимолетной страсти. К их сожалению этот вымысел не способен долго просуществовать, и через краткое время они снова кидаются в поиск любви и счастья, виня за свои потери и разочарования всех вокруг. Здесь всё мимолетно и быстротечно, и ждать от смертных эмоций что они продлятся вечно — по меньшей мере глупо. — скривился Дагда — Проживая множество жизней, наблюдая попытки личности научиться убирать за собой мусор, завязывать шнурки и немного сдерживать свои страсти, бессмертная душа копит силы, и ждет того момента когда сможет родиться в теле личность которого захочет услышать её голос.

Теперь рассмотрим то что мы называем "личностью", и такое явление как "свобода выбора":

Осознанная личность составляет только ничтожный процент смертной души. Она почти полностью состоит из подсознания и над-сознания. Подсознание содержит в себе животные инстинкты в чистом виде и эгоистично по своей природе, а над-сознание содержит высшие эволюционные порывы и альтруистичное до нельзя. Они не контролируются простым человеком и называются "бессознательным". Именно эта часть души и руководит поступками человека в хаотичном порядке. Человек то совершает ужасные деяния которыми ужасается сам, а то вдруг жертвует последним ради незнакомого человека, так же не понимая своих мотивов, и не заботясь нужно ли было его благодеяние. Такой человек опасен, а вся его внутренняя энергия уходит на войну бушующую у него в голове. На этом этапе развития человек не интересен не богам не демонам, он бесполезен.

Такой субъект думает что делает выборы сам, но это не так, за него делает выбор подсознание, сформированное в детстве. У маглов старик Фрейд сказал что "все мы родом из детства", и пока не разберемся с тем наследием что оно нам оставило мы будем ни чуть не лучше тех психов что сидят за высокими заборами в смирительных рубашках. Ведь мы не можем логично объяснить почему мы любим одно и ненавидим другое. Так что до того как человек не разберётся с бессознательным "свобода выбора" это миф. Он может только принимать те выборы что уже сделали за него — считая их своими.

Но когда душе попадается личность способная её услышать начинается настоящее развитие. Душа пытается направлять личность, в надежде соединиться с ней. Но до тех пор пока человек не переведёт свою неосознанную часть психики в осознанную сферу, это не возможно. Весь процесс просветления и заключается в лечении этого расщепления личности. Мы похожи на душевно больных, постоянно меняющих маски и забывающих что пять минут назад мы были совсем другими, любили другие вещи и думали по другому. То мы Наполеоны, то Клеопатры, то беднее крыс с помойки, а то богаты как Крезы, и этот круговорот бесконечен.

Просветление получило свое название от действия которое оно совершает, человек выводит из тени на свет сознания одну за одной разные составляющие своей психики, начиная от внутреннего ребенка, мужчины и женщины, и заканчивая высшими божественными составляющими, которые также есть в нем. Так он подходит к Грани.

Грань это барьер между Богом и Дьяволом, и между Бытием и Небытием. С начала душа перестает различать противоположности заключенные в Бытии, и Мир появляется в своем истинном виде. Но потом ему предстоит перешагнуть последую грань и познать что нет разницы между Бытием и небытием.

Избавляясь от противоречий в себе, личность всё больше и больше сливается с душой и становиться единым целым, так смертная личность становиться бессмертной и больше не теряет память приходя в проявленный мир, а перешагнув Грань Бытия, душа и личность очищают тело и оно приобретает полное бессмертие. С этого момента душа может создавать себе сосуд в смертном мире в любой момент, при этом этот сосуд будет обладать божественными свойствами. Человек становиться Богом.

Вы интересовались почему Боги и Демоны так одержимы переходом за Грань. Всё просто: они часть мира, а он подобен человеку— в прямом смысле слова. Тут не важно кто на кого похож, существенно что у Мира тоже есть, душа, смертная личность, подсознание, надсознание и тело.

Тело это сама планета и всё живое на ней.

Роль личности играют люди и эгригоры, или сущности порожденные человеческими мыслями и чувствами. Когда двух человек объединяют общие увлечения или стремления они начинают порождать эгрегор, и чем больше людей разделит эту идею тем мощнее будет эта сущность. Есть эгрегоры семей, стран, религий, даже эгрегоры вредных привычек или хобби. Они могут воевать между собой, умирать, или объединяться. Они развиваются вместе с людьми, и чем больше зрелых личностей в обществе, тем более зрелый и здравый эгрегор.

Подсознание это нижние миры и их обитатели, а над-сознание боги и обитатели божественных миров.

Душа мира вышла из чистого Океана Вечности и тоже хочет обрести единство, ведь мир как и человек не любит страдать.

Ему хочется излечиться от безумия, он мечтает стать цельным и совершенным, по этому все его составляющие хотят пересечь Грань. И чем больше будет тех кто просветлеет, тем меньше безумия будет в мире.

Тогда этот разговор затянулся далеко за-полночь. Дагда пытался объяснить новые этому миру понятия людям, которые не были посвящены даже в азы психологии, до которой додумались маглы и этого мира, хотя она тут только зарождалась и ещё не получила популярности. Это оказалось трудной задачей, но рассказывая им о том пути которому Дагда посвятил не одну жизнь, он вспомнил что главное, а что второстепенное, и теперь пришло время самому вновь найти ту внутреннюю гармонию при наличии которой Свет и Тьма перестают быть противоположностями.

_______________

Люциус Малфой сидел погруженный в мысли у себя в кабинете.

Прошло чуть больше месяца с момента появления в его доме, и жизни его семьи существа по имени Дагада.

За это короткое время, произошло больше перемен чем за 31 год прожитый мужчиной. Они были разными, какие то пугали, но большинство радовало. Дагда любил пугать, первыми он описывал негативные стороны, а только потом убедившись что человек понимает на что идет, рассказывал о положительных. Хотя иногда ему нравилось искушать.

Из головы аристократа весь месяц не выходил разговор о просветлении начатый когда то в библиотеки. Люциус не раз после этого беседовал с Асмодеем и Дагдой пытаясь понять, почему так бьётся сердце от картин будущего, нарисованного фантазией, после этого разговора.

Единственной страстью аристократа, кроме семьи, была власть, и возможность приобщиться к божественной власти, неожиданно стала мечтой. Она так сильно захватила разум и сердце хозяина поместья, что все земные цели поблекли на её фоне. Что бы как то отвлечься от своих фантазий аристократ погрузился с головой в работу.

Не ускользнули от внимания мужчины и те изменения что произошли во всех людях приближенных к повелителю. Словно с них сбросили оковы лишающие их счастья, оттаяли даже те в ком невозможно было заподозрить наличия сердца. Чего стоила перемена произошедшая с Темным Лордом. Мужчина стал не просто адекватен, он принимал участие во всех делах и событиях планируемых группкой заговорщиков, но мало этого он оказался прекрасным собеседником и помощником во всех начинаниях. Нарси чуть удар не хватил когда она в первые, не найдя Драко в детской, заметила что он играется с "дядей Томом", как называл его малыш. И Лорд сам разрешил ему так себя называть, видите ли "малышу тяжело выговорить Вольдеморт". Он всё ещё был жесток и расчетлив, да и коварства в нем прибавилось изрядно, но в грозном северном замке всё чаще и чаще звучал раскатистый смех самого страшного мага не земле, а Драко души не чаял в новом "дяде".

Перемены произошедшие с Северусом вообще завораживали своей странностью. Он с какой то детской радостью и гордостью принял своё рабство, и не раз гордо называл себя "собственностью Дагды". после этих перемен, отношение мальчика к другу детства Люциуса сильно изменилось. Он брал его везде, они облазили вместе все окрестности Уэльского поместья, да их вообще не видели больше по отдельности. Словно Дагда не мог обойтись без раба и минуты, вот только вел он себя с ним не как с рабом. Так можно заботиться о сыне или любимом, что поначалу вызывало жуткую ревность блондина, но ревновать к ребенку, даже такому, он не мог. К тому же Северус расцвел в лучах заботы и внимания которые дарил ему хозяин, он стал улыбчивым и начал проявлять заботу о Драко да и о нём с Нарциссой, словно считал себя частью их семьи. Отрастив шикарный хвост, и удалив лишние волосы с тела, он стал красив какой то экзотической красотой, но при этом Люциус всё больше и больше понимал что то что он испытывал к другу, теряло налет страсти терзающий его долгие годы. Теперь все его эротические фантазии были посвящены только одному человеку.

Его страстная, огненная Нарцисса стала центром его мечтаний и объектом постоянного желания. Она перестала стесняться своего характера и в разных концах замка можно было услышать её звонкий голос. И это сказало Люциусу, лучше всяких слов, что она приняла всех проживающих в нем как свою семью.

Даже Вольпурга и Орион, помолодевшие за последнее время лет на двадцать,и часто появляющиеся в их доме удостоились этой чести, в отличие от её родного отца. Нарцисса принимала в своё сердце всех кого Дагда приводил в их дом, и кто становился ему верен.

Малыш творил чудеса пробуждая в людях все самое светлое и доброе просто находясь по близости. Рядом с ним хотелось улыбаться и верить в лучшее, а картины игр Богов и Демонов не казались выдумкой, особенно, когда рядом стоял и ждал приказов один из князей Ада.

Люциус со страхом понимал что если сегодня в его жизни не станет повелителя, то жизнь потеряет смысл и краски. Останется семья и друзья, но блондин знал что Дагда подсадил его на самый мощный наркотик из известных, он пробудил в мужчине веру в ЧУДО. Он дал его жизни новый смысл подняв на мистические высоты, и эта новая жизнь стоила того что бы ради неё умереть.

В глубине души Люциус уже решил что станет учеником повелителя, потому что не простит себе если не воспользуется возможностью вступить на дорогу по которой раньше ходили только Боги. Ведь Модфои всегда получают лучшее, а что может быть лучше чем стать богом.

Для аристократа было невдомёк, что чувство которое он испытывает к своему повелителю называется верой.

____________

Отослав Северуса и брата, как всё чаще и чаще стал называть Вольдеморта Дагда, мальчик устроился в маленькой комнатке выбранную именно для этих целей. Как и в большей части замка, здесь не было окон, а обстановка комнаты казалась весьма спартанской, после роскоши поместья в Уэльсе. Скорее всего, это помещение не превышающее площадью четырех квадратных метров, предназначалась для личного слуги хозяина комнат находящихся за дверью, и в которых обосновался сам юный повелитель. Северус на отрез отказался жить отдельно от хозяина, так что это помещение пустовало. После того как отсюда вынесли платяной шкаф, а на столике Дагда установил привычный ему стихиальный алтарь, из горящего огня, благовоний, соли и воды, комнатушка приобрела мистический флёр.

Предупредив что будет недоступен в течении трех дней малыш погрузился в себя. Как и раньше мерное гудение мантры в голове и биение сердца опустили сознание на глубины с которых все человеческие проблемы казались глупыми и смешными и равномерная пульсация океана бытия нашептывала мысли о вечном.

Наконец-то расслабившись, человек позволил себе раствориться в великом ничто, очищая уставшую душу от бесполезных противоречий, растворявшихся от контакта с Океаном Вечности. Ощущение единства было всепоглощающим, и оно порождало в нем мысль, которая говорила о том, что если есть противоречие, то нужно опуститься ещё глубже, и оно исчезнет. Во вселенной нет такого места, где недоступны чистые источники божественного, ибо они вечны. Закрыть врата можно только проекции Бога, но не самому Богу. Но у истинного божества нет формы и имени, оно вечно и бесконечно, имя и форма ограничивают его. Значит есть слой мироздания на котором царит гармония и порядок, и попав на него, можно будет найти источник проблемы.

На третий день, когда огонь уже погас, а тело так переполнилось энергиями, что почти не чувствовалось, душа ушедшая к источнику, почувствовала биение чистого ритма: именно тут ощущались те вибрации, к которым она привыкла. Здесь царила гармония и любовь. Погрузившись в буйство красоты и безусловной любви, Душа пела ощущая себя дома, наполняясь мудростью этого мира и связывая себя с ним. Океан бесконечности существует, как изнанка любого измерения да и самого мироздания, он хранит в себе ту чистую энергию и информацию которая стоит за всем. Это место из которого появляются души людей и богов, и это то место, куда они погружаются уходя за Грань. Это и есть истинный лик Бога. Всё остальное это проекции созданные для удобства великой игры.

Когда то мудрец Лао-Дзы сказал, что облеченное в слова Дао перестаёт быть собой, ибо Дао не имеет формы и не может быть познано, он был прав, как и многие другие. Бога невозможно познать, им можно только стать. Ибо познав бога ты перестаешь быть человеком и сам становишься непонятен людям. Ты не можешь передать знания полученные за гранью, по тому что человек который там не был не поймёт о чём ты говоришь, и всё сказанное превратиться в лож. Но можно стать живым носителем Дао или Бога, одним своим присутствием приближая смертных к грани за которой существует только вечность. Ведь именно Дао, или Вечный Океан и является душой мира.

Это было правильное решение.

И если Дагда не ошибся и правильно понял что ему говорит душа, то всё остальное сложится само собой, ибо правильное действие всегда благословляется самим мирозданием.

______________

Открыв глаза, Дагда довольно потянулся и встал с кровати на которой просидел все эти дни. Открыв дверь он с удивлением увидел Северуса, спящего в кресле придвинутым вплотную к ней. Обойти его не представлялось возможным и мальчик решил разбудить мужчину, ставшего за последний месяц ему близким и дорогим.

— Северус, иди спать на кровать.

Услышав его голос мужчина встрепенулся, и вскочил опрокидывая стул.

— Вы вернулись?! Мы уже испереживались.

-В чем дело? Я же сказал что буду недоступен. — не понял малыш.

— Но как же?! Вас не было шесть дней. Все приглашенные уже прибыли, а вы всё не возвращались, а когда мы попытались войти в комнату на четвертый день, то какой то странный барьер никого не пропустил. Мы не знали когда вы появитесь, но продолжили приготовления по тому плану который вы составили, так что у нас всё готово к сегодняшнему ритуалу — протараторил молодой мужчина, который за последний месяц расслабился и стал выглядеть даже моложе своего возраста.

— Погоди. Какое сегодня число? — потерялся малыш.

— Двадцать первое декабря, до полудня осталось... — мужчина взмахнул рукой и в воздухе появились цифры — шесть часов и двадцать три минуты.

Только сейчас Северус обратил внимание, что только что воспользовался беспалочковой магией, и даже не осознал этого. Дагда постарался скрыть улыбку. Похоже мастер зелий принял его как господина и сюзерена, позволив хозяину начать исцеление его души.

А мужчина немного придя в себя после неожиданности наконец то обратил внимание что лицо его господина, светиться мягким

светом освещая пространство вокруг мальчика, это было хорошо видно в полумраке комнаты отведенной его господину. А само лицо стало умиротворенным и каким-то не реальным. Не возможно было сказать какого возраста его обладатель, ребенок, мужчина или старец, по тому что оно приобрело законченность скульптуры, потеряв при этом человечность.

После разговора, произошедшего в день когда выяснилась слабость раба, в душе зельевра произошел перелом. С того дня он постепенно, сам того не замечая, стал открываться господину, а когда словил себя на том что весело болтает с хозяином рассказывая ему школьные истории, то было уже поздно. Истосковавшаяся по доброте и простоте душа не позволила вновь закрыться, отгородившись от всех стеной недоверия. В тот день мужчина понял что счастлив.

Это стало точкой с которой началась его новая жизнь. И в благодарность, за всё что давал ему хозяин, Северус решил отплатить ему заботой и верной службой. За те дни что он провёл не отходя от двери, и переживая за господина, он понял что уже не сможет прожить и дня без того кто стал для него центром мира. Дагде удалось то, что до него не удавалось ни кому: он стал настоящим хозяином Северуса Снейпа, и преданность мужчины всецело была отдана маленькому мальчику, с душой пришельца.

— У нас ещё куча времени, успокоил его Дагд. Я рад что вы не забросили приготовления и я могу не спешить. А где брат и Малфои? — спросил мальчик улыбаясь какой то странной улыбкой, в ней был свет и тепло но она казалась отстраненной, словно говорящего не касалось ни что из происходящего вокруг, его чувства относятся к самому миру и согревают всех попавших в поле воздействия без разбору.

Северус сбросил с себя наваждение и доложил что Вольдеморт кукует у жертвенника, Люциус уснул пару часов назад и сказал что появиться в семь он совсем измотался и стал похож на тень или призрака, Нарцисса уже не раз пыталась его остановить, но не могла удержать, блондин безбожно перерабатывал, стараясь сделать всё идеально, и если бы не Асмодей то давно свалился бы с истощением, все остальные спали.

Услышав доклад Дагда приказал домовику принести ему воды напиться, и пошел принимать ритуальное омовение необходимое для совершения обряда. Он не собирался прерывать пост до тех пор пока день не закончиться... если он для него закончиться.

В душе царило торжественно-спокойное состояние и каждое движение было продиктовано им, превращая простейшие действия в часть ритуала.

Северус наблюдая за своим повелителем понимал что прикоснулся к чему то огромному, ибо видел как глаза мальчика начинали наливаться фиолетовым светом, а его движения наполнялись такой грацией и спокойствием, словно ребенок движется во сне. В голове появился странный гул, а ноги в миг налились свинцом, всё тело стало расслабленным и пространство вокруг потеряло четкость, становясь каким-то размытым. Самым реальным был Дагда. Оставаясь точкой покоя в океане меняющихся форм, звуков и запахов.

Сам виновник происходящего не замечал что начал менять пространство вокруг себя, всё больше погружаясь в реальность ритуала, опуская своё сознание на глубинные слои и позволяя проявиться во всей полноте душе, которая теперь властвовала над телом не оставляя места личности. Это существо не имело имени, возраста и пола. Его домом была Вечность, это был юный Бог ещё не понявший, что сейчас началось становление его новой личности, ибо этому миру не был нужен человек Дагда, ему был нужен Спаситель, вот только не в том понимании что вкладывали в него люди. Вселенная никого не спасает, она просто развивается, уничтожая слабые формы и порождая более сильные. И сейчас ей был нужен тот, кто сделает новый виток эволюции, изменяя всех живущих и её саму.

Приняв долгую ванную с солью и благовониями ребенок надел белые льняные одежды, которые приказал принести домовикам. Свободная, длинная, белая рубаха и такие-же брюки не имели никаких украшений, являя собой идеал простоты. Свободные брюки подвязывающиеся на поясе витым шнуром и цельнокроеная рубаха без пуговиц и даже завязок, казались бы исподним если бы не грубая ткань стоящая колом. Северус увидев господина в таком наряде попытался предложить теплую шубу, и сапоги на меху, но Дагда не обратил на него внимание, прошествовав с отсутствующим видом по направлению коридора. К этому моменту мужчина уже усвоил, что его странный хозяин вполне способен позаботиться о себе сам и не стал настаивать на том, чтобы тот оделся, но выходя из комнаты вслед за господином прихватил с собой теплые вещи. По лабиринту переходов они добрались до жертвенной площадки находящейся за замком. К этому моменту было обговорено сложить два костра: для светлых и темных Богов, но планам было суждено измениться.

На площадке уже суетились домовики под командованием Вольдеморта и начинали собираться гости.

Когда Темный Лорд увидел вышедшего Дагду, у него похолодело в сердце: за последний месяц он стал полностью материальным не хватало самой малости что бы вернуть себе жизнь и магию, сегодня он ожидал, что такой шанс представиться. Но сегодня он боялся не за себя, а за странного ребенка, которого считал то наставником, то сыном, которого ему не дала судьба. В отличие от Северуса, мужчина прожил долгую жизнь и много попутешествовал по свету, так что уже видел такой наряд. Так в некоторых Европейских странах одевались воины, выходя на бой, из которого они не вернуться. А в старину так одевались Друиды идя на встречу Богам и не зная увидят ли смертный мир вновь.

Планы явно поменялись или малыш сказал им не всё.

— Соберите один погребальный костер на трех человек. Высотой два метра, сбоку приставьте удобную лестницу с перилами и защитите её от огня, — начал отдавать приказы мальчик, не замечая, что его сияние уже видно даже при свете поднимающегося зимнего солнца, а сам он слегка парит над землей. Он был настолько глубоко погружён в себя, что не обращал внимания на такие мелочи, его глаза сейчас видели не смертный мир, а Океан Вечности и все решения принимались там. Вольдеморту очень хотелось вмешаться, но он понимал: Дагда делает что должно, и будь что будет. Поэтому Темный Лорд не в праве мешать юному повелителю делать свои выборы, это он усвоил за последний месяц намертво.

— Приведите Дурслей, — прозвучал приказ произнесенный тихим голосом.

Площадка быстро наполнялась народом, услышавшем, что начинается ритуал. Кто-то пытался возмущаться, что их не позвали заранее, кто-то, что начинали раньше времени и не дали поесть, но никто из проводящих не обращал на них внимание. Появившийся Люциус, кинулся было к Дагде, пытаясь одеть мальчика: на улице шел снег и стоял сильный для этих мест мороз, но его перехватил Вольдеморт, молча покачав головой, показывая, что всё бесполезно, его не услышат.

За последние дни в замке собралось больше трех сотен народу. Древнее строение наполнилось гомоном человеческих голосов и криком детей. Приказ повелителя был прост "Явиться всем членам семьи включая детей" и относился ко всем принявшим Дагду как своего сюзерена. С прибывающих брали неприложный обет о неразглашении увиденного и пережитого в замке, и селили в один из пустующих покоев. Вчера Темный Лорд вызвал всех Пожирателей и сковав их присягой о неразглашении, приказал привести семьи на сегодняшний ритуал. Аристократы были напуганы, но не смели ослушаться прямого приказа, так что стали прибывать ещё до рассвета, а теперь стекались на площадку за замком заслышав о том что там что то начинается.

Домовики быстро сложили огромный плоский костер, которому было суждено гореть не один час, унося небесам жизненную энергию и магию живых существ которых он поглотит. На вершину вела лестница, по которой без труда можно будет подняться жертве. И малыш, не моргнув глазом, приказал пиведенным маглам подниматься наверх. Опоенные наркотиками люди, пребывали в эйфории и с радостью подчинялись приказам, не замечая, что за ними следует ребенок с серповидным кинжалом.

Зрителям не было видно того, что происходило наверху. В полной тишине, нарушаемой только завыванием декабрьского ветра, как и поднялся, ребенок спустился вниз что-то напевая с отстраненным видом и легкой улыбкой на устах, достойной семейства Лавгуд. С кинжала, который он всё ещё держал в руках, капала кровь.

Дойдя до низу малыш взял у Люциуса зажженный факел, отдав более ненужный нож и разжег костер, начиная основную часть ритуала. Все отошли от кострища опасаясь за своё здоровье, ибо загорающееся пламя взметнулось на несколько метров в высь и хватило бы небольшого порыва ветра, чтобы опалить неосторожных зрителей, а северные ветры были сегодня неукротимы и даже маги не могли обеспечить хорошую погоду для проведения ритуала. Но малыш, стоящий ближе всех и его свита, так и не отошли. Ребенок всё больше погружаясь в транс произносил слова незнакомого ритуала, и его спутники знали, что не было никакого древнего заклятья, которое он читал, а были слова рвущиеся из души и сплетающиеся с потоками духовной энергии и магии, во много раз превосходящие по действенности любые заклятья древних колдунов.

— О древние Боги, создавшие этот мир и его обитателей, о вы хранящие равновесие в самые неспокойные времена, взываю к вам, примите жертву плоти и крови моей и да откроются в этот день Врата между миром духовным и материальным, да услышите вы мою мольбу и примите мой дар, как символ будущего договора. Взываю к огню, воде земле и воздуху, как первоэлементам мира физического и духу, как основе мира духовного, благословите меня и станьте свидетелями заключаемого договора.

По мере того, как разгорался костер, а мальчик произносил слова, от жертвенника пошли сильные волны жизненной энергии, она золотыми волнами исходя от огня расходилась кругам по острову. Вокруг площадки выросли пять столбов, над четырьмя из них бушевали стихии а над пятым пульсировало белое сияние. При последних словах речи Дагды, столбы испустили лучи и в воздухе повисла пентаграмма соединившая стихии в единый узор в центре которого горел костер.

Пространство перед ребенком замерцало и стало складываться в две фигуры: мужчины и женщины. От них исходило тончайшее белое сияние переливающееся всеми цветами радуги, они казались сотканными из звезд.

Зрители не могли пошевелиться, столь огромной была призванная сила, и настолько давно ничего подобного не происходило, что даже в мифах потерялся след Создателей мира. Боги и демоны и сами подзабыли, что были сотворены, а не появились из океана вечности.

Смертные с ужасом и детским восторгом взирали на божественные лики, которые виделись каждому немного по своему.

— Пришелец, зачем ты побеспокоил нас? — раздался в головах людей рокочущий голос.

— Чтобы заключить договор. — звонко ответил малыш.

— Чего ты хочешь?

— Восстановления круга перерождений для всех душ.

По мере того, как продолжался разговор за фигурами Отца и Матери начали появляться более плотные фигуры Хранителей.

Они с нетерпением ждали сегодняшнего дня наблюдая за миром смертных без возможности вмешаться. Долгие пять столетий им было запрещено принимать активное участие в делах людей, за это время большинство из них потеряло почти все силы и мало отличалось от ангелов и темных тварей, которых они когда то сотворили. Духовная энергия получаемая с молитвами, и огонь душ забираемый у смертных иссяк оставив их с жалкой пародией на былое величие. Они успели перегрызстся друг с другом, не один раз, но сегодня, воодушевленные перспективой открывающихся Врат, забыли о прошлых обидах и объединились что бы предстать в выгодном свете перед смертным который вернет их им власть над миром. Они вознесут ему хвалу, а потом разделят его жертву, и жизненную энергию между собой, а душу запрут в тюрьме для таких же ошибок мироздания как он. Нет, они понимали что этот смертный делает для них, но не могли позволить существовать в мире такому своевольному и неподвластному ни кому элементу. Так что это они делали — ради общего блага, что бы закон не был нарушен странной душой, которой они не могли управлять. Таких ошибок с момента сотворения мира, было не много, чуть больше сотни душ было заперто в пространстве между мирами, это ничтожная плата за сохранение гармонии и буквы Закона.

Но когда этот смертный вызвал не их, а Творцов, которых с таким трудом удалось изгнать из мира, да ещё и отдал им их жертву в обмен на души запертые в тюрьме! Они не смогли сдержать своего гнева. Один из Светлых Хранителей не смог смолчать:

— Что ты возомнил смертный? Не вмешивайся в дела Богов!

Дагда не обратил на крикуна внимания и продолжил разговор.

— Твои дети слишком молоды и глупы, они ещё не понимают, что творят, но нарушая круговорот, они обрекают созданный вами мир на смерть. Ибо именно Ушедшие за Грань помогают ему взрослеть. А став всеобщим, этот закон позволит старшим рождаться вновь в телах людей, и благодаря этому продолжать развитие.

— Я согласна, — прозвучал в головах живых мелодичный голос Матери. — Это вся твоя просьба?

— Нет я прошу открыть Врата для Хранителей, которые поклянутся служить душе Мира созданного вами и смогут достичь баланса между сердцем и разумом, — ответил Дагда.

Среди богов и демонов поднялся настоящий гвалт после этих слов, и те и те были возмущены наглостью смертного посмевшего требовать чего-то от богов. Ведь всем известно, что светлые наделены создателем чувствами, а темные интеллектом, как же они смогут уравновесить то чего у них нет? Это делало проникновение в мир смертных невозможным, а мечта о былом величии оставалась только воспоминанием.

Только единицы не принимало в этом участие. Дагда заметил знакомую светловолосую личность, отошедшую в сторонку от общей свары, и подростка из Светлых со странными черными крыльями и застарелой болью в глазах, который стоял за всеми обнимая маленькую девочку лет десяти, одетую в платье из цветов и трав. От них обоих веяло одиночеством и тоской. А ещё дальше, почти растворяясь в небе маячило три фигуры, которые были похожи во всех мирах, Владыки Хаоса. Хмыкнув мальчик подумал, что сегодня здесь собрались все действующие лица, только к его сожалению среди них не было одного, того, кто стал богом и Отцом для самого Дагды в прошлом. Это внушало немалое опасение, потому, что без этой силы мир не сможет развиваться. Все эти мысли промелькнули за долю секунды, и Дагда услышал ответ:

— Твоей жертвы мало пришелец. Такой договор вызовет слишком много изменений в мире, и плата за него должна быть огромной, — ответил Отец.

— Скажите, та девочка, что стоит за всеми, ведь это и есть ваша дочь — душа создающая жизнь в этом мире, которой должны были служить все Хранители? — решил уточнить Дагда.

— Да, — печальным колокольчиком прозвучало над морозным полем.

— Тогда пусть они принесут клятву верности ей, а я предоставлю жертву достойную договора, — решительно заявил малыш.

— Что ты можешь дать смертный? У тебя больше ничего нет! — не унимался златовласый хранитель.

Посмотрев на Отца и Мать ребенок спокойно ответил:

— Есть ещё я. Я стану добровольной жертвой, — за спиной охнули.

— Жизни будет мало,— неумолимо пророкотала вечность.

— Тогда берите свет моей души.

— Ты понимаешь, что предлагаешь? После этого тебя не станет, тебе придется начинать сначала, и не известно сколько сотен жизней тебе понадобиться, чтобы вновь собрать потерянное, — заботливо спросила Мать.

— Я отдаю себе отчет в том, что делаю. Это не конечная смерть, я снова поднимусь. Один раз вышло, выйдет и второй, — улыбнулся мальчик и шагнул в костер.

Толпа сдавлено охнула, не понимая, что происходит, они ожидали совершенно не этого, а сгорающий в огне смертный которого они сделали своим повелителем точно знал, что делает это для души самого мира, ибо только освободив души Ушедших за Грань, и ограничив силу Богов можно было надеяться на дальнейшее развитие этого мира. Души переродятся и принесут вновь знания о том как можно уйти за Грань, а молодые и глупые Боги не смогут помешать им и будут вынуждены развиваться, служа этому миру, чтобы приобрести былую власть.

Над костром поднялось и засияло черное солнце, освещая все вокруг, так сияла душа отдающая всё, что у неё имелось без надежды получить что-то взамен. Свет начал меркнуть, а костер становился всё сильнее и сильнее — жертва была принята и в мир возвращалась магия, а вместе с нею и жизнь. Люди радовались, и только несколько людей понимали, что происходит что-то неправильное, потому, что так не должно быть. И каждый принял для себя решение, которое изменит его жизнь навсегда.

А душа отдающая себя этому миру, жалела только об одном, о том что странный мальчик с черными крыльями так печален, ей хотелось развеселить его напоследок, и собрав всю свою любовь и воспоминания, душа передала их грустному хранителю. Это отбросит её ещё дальше, и теперь понадобятся тысячи воплощений, чтобы вновь перешагнуть Грань, но это не имело значения, потому что мальчик улыбнулся тепло и открыто, а потом удивленно распахнул глаза:

— Зачем?

— Чтобы ты был счастлив, теперь тебе не будет так одиноко. Ты так похож на моего Учителя, — тая ответила душа.

— Жертва принята, — хором оповестили Отец и Мать. За их спинами недовольно зашумели Хранители, понимающие, что уже ничего не поделаешь. Склонил в знак прощания голову Асмодей, а мальчик с черными крыльями начал слегка светится и подрастать впитывая память и опыт уходящей души, он стоял, а по его щекам текли слезы, хотя он этого и не замечал.

Нелюбимый младший брат Светлых хранителей, душа которого была испорчена по мнению братьев любовью к смертным и темным тварям, прославился тем, что стал на сторону Темных в период первой войны, и за это был наказан братьями и в знак прегрешения его заключили в теле ангела и окрасили крылья в черный цвет. Единственной, кто была к нему добра, стала малышка Лилит, которую саму считали бесполезным ребенком, так как она являлась душой смертного, материального мира, ставшего символом греха и порока. Они прятались от взрослых и старались набраться сил, чтобы отстоять свою независимость, но им это ни как не удавалось, их не принимали даже демоны, ради которых он когда то пошел против братьев, и вот какой-то смертный отдал ему, проклятому хранителю, огромный кусок энергии и главное свой опыт и воспоминания, а его Лилит одним махом поднял до уровня королевы, ибо теперь именно ей будут служить все эти гордецы. Самаель уже потерял наивность и доброту, за последние столетия в его душе расцвела зависть и ненависть, но именно это стало тем фоном, на котором поступок смертного стал поворотной точкой в судьбе Хранителя. До этого дня не одна душа не смела предлагать в уплату, а тем более отдавать даром свои накопления, жар души был наивысшей ценностью за которой гонялись все высшие силы, и каждая крупица ценилась как сокровище, потому что именно его копила каждая душа от воплощения к воплощению, что бы стать хоть немного сильней, а этот смертный просто хотел что бы ему не было грустно. Ни кто из его братьев никогда не пытался даже утешить его, ни то что отдать душу. Глянув внутрь себя, и увидев в свете чужой любви свою слабость и греховность, чернокрылый понял, что не сможет жить дальше если что-то не сделает.

— Не хочу.

— Чего ты не хочешь? — удивленно спросил стоящий рядом хранитель. Силы, что передал смертный мальчишке хватило, чтобы тот выглядел лет на двадцать, это вызывало недоумение и зависть.

— Не хочу что бы он уходил, — решительно ответил Самаэль.

— Да что ты можешь сделать? — рассмеялся другой. Прекрасный бог Луг, когда то был восхваляем многими и ещё не утратил всё былое величие, он не понимал что среди них делает этот предатель, а теперь он ещё с чем то и не согласен?!!

— Заключить договор, — зло ответил чернокрылый.

Хранители отшатнулись от отступника. Потому, что договора заключали только смертные, для высших не было нужды заключать договора, они могли добиться всего сами.

— И с кем же ты его заключишь, ты же бессмертный, не с собою ли самим? -решил поиздеваться над неудачником лишившимся даже своего божественного тела Белунис — бог солнца и податель благ.

— Нет. Не с собою. Повелители Хаоса, предвечные, скажите цену, за душу смертного? — обратился Самаэль к древним богам, которых боялись все Хранители не взирая на их цвет.

— Твоё бессмертие, — пророкотал громами ответ.

— Согласен, — порывисто ответил чернокрылый, который и не мечтал, что цена будет такой маленькой.

— Тогда прими эту душу в себя, и если она согласится раздели с ней всё, что имеешь. Так ты сможешь её спасти, — искушая, прошелестел голос Вельзевула.

Асмодей насторожился, наблюдая за происходящим: день уже превысил все его ожидания по неожиданностям. Он знал что не всё так просто как кажется, если уж пришли Владыки, то намечается что то судьбоносное. Они не приходили на общие сборы тысячи лет, а тут приперлись без приглашения. Демон был уверен что сегодня мир измениться кардинально, и это его мнение поддерживали многие из Князей. Только молодёжь и идиоты потешались над странным смертным и Самаэлем, ибо они не чувствовали насколько сильно Владыки Хаоса заинтересованы в этих душах, а это сулило любые неожиданности.

— И стань смертным, — произнес приговор Белиал.

— Согласен. От ныне я смертный, -ответил парень, открываясь для ускользающей искры некогда могучей души. Огонек, покружив, соединился с Смаелем и он почувствовал радостное согласие души смертного на симбиоз, но она была такой слабой, что ей даже не хватало сил даже что бы сформировать мысль и только волна тепла и благодарности, согревшая Самаэля изнутри, дала ему знать, что теперь он никогда не будет одинок.

Но в этот момент начало твориться то-то чрезвычайно странное: жертвенное пламя вспыхнуло с новой силой и в бывшего хранителя, а теперь смертного хлынул поток золотой энергии, начав его менять. Складывалось впечатление, что душа человека внутри него стала стремительно расти и менять своего симбиота. Волосы Самаэля отросли до лопаток и поседели, глаза зажглись фиолетовым огнем, тело слегка раздалось и приобрело хищную грацию, даже черты лица изменились, став помесью из Самаэля и человека-Дагды. А в душе происходил не менее впечатляющий процесс, души переплетались. Попав внутрь Смаэля, искра души Дагды, поразилась боли и одиночеству царящему в ней, он был близок к тому, чтобы стать демоном, ибо страсти и ненависть поглощали некогда светлую душу, но по большому счету — это был ещё ребёнок, которому не хватало тепла и заботы, и в благодарность за поступок Смаэля, Дагда поклялся не бросать эту душу до тех пор, пока она будет нуждаться в нем, а сам виновник торжества, почувствовав любовь и заботу искры, начал подсознательно делиться с ней своей жизненной энергией, и когда в них хлынул поток энергии они начали сливаться в одну личность, объединенные любовью, заботой и благодарностью.

Поток не иссякал и в месте с ним увеличивалась сила нового божества, хранители начали выяснять причину невероятно сильного притока манны. Оказалось, что пока они препирались с Смаэлем на жертвенной площадке в заснеженной Шотландии разворачивались события, инициаторами которых стали трое Владык Хаоса.

______

Через пять минут после смерти Дагды.

После того как мальчик вошел в огонь все картины н небе померкли и люди остались одни в холодном поле согреваемые костром всесожжения и волнами увеличивающейся магии.

Вольдеморт смотрел на костер понимая, что случилось непоправимое, он уже не мог себе представить жизнь без этого мелкого нахала, тем более, что он смог развеять самые большие страхи Темного Лорда и показать, что жизнь не ограничивается туманным Альбионом и мелкими проблемами магов. Он открыл мир в котором живут Старшие расы, Боги, Демоны, возможно самому стать равным им или даже сильней, при этом есть место любви и дружбе. И теперь этот мир сгорал на костре с невозможным мальчишкой. Он не был им должен он пришел сюда потому что его позвали, и не обязан отдуваться за них всех, поняв что не может бездействовать Темный Лорд подошел к жертвеннику и разрезав ладонь ножом оставленным Дагдой подождал пока натечет полная пригоршня крови и плеснул её в огонь.

— О великие боги безначального, взываю к вам. Ответьте на мою мольбу, — начал призывание Вольдеморт помня, как это делал Дагда.

Пламя замерцало и над ним вновь появились лики, только на этот раз от них не шло волны любви и благодати. Но мужчина не смутился, он и не ожидал что на его зов придут светлые боги.

— Зачем потревожил смертный? — пророкотал суровый мужик.

— Хочу узнать что за плата нужна что бы вернуть Дагду?

— Тебя не хватит, — хмыкнул пришедший, — Ваш правитель выбил вам слишком много льгот и заплатил своей душой, так что простыми жертвами его не вернуть.

— А если не простыми? — настаивал мужчина, которого Дагда называл братом.

— Тогда не меньше семи душ добровольно отдавших свою жизнь богам на том же костре, тогда вернем душу, но большего обещать не можем.

— А хрокруксы считаются? — не унимался Вольдеморт.

— Ну ты и хитрец. Сколько их у тебя?— хмыкнул мужик.

— Шесть, на данный момент.

— Ну затейник, могу посчитать за три полные души. Где ещё четыре найдешь?

— Три — ответил подходящий Северус.

За прошедший месяц он пережил больше, чем за всю свою жизнь, но самое главное — его уважали и любили, а то, что хозяин его полюбил он чувствовал, отогревшись в тепле, которое щедро дарил малыш. За проведенное вместе с ним время он смог понять странную логику Дагды и его необычные наказания, и оценить их действенность и полезность для самого мага. Первый раз за всю жизнь он ничего не боялся и никому не врал, и это было благодаря его хозяину. Жить в мире без него не хотелось. Поэтому он не раздумывая принял решение.

— Одну, — сказали подходящий Орион и Вальпурга.

Дагда вернул им сына и жизнь. За этот месяц они успели женить Сириуса на девушке из приличной немецкой семьи, у неё был сильный характер, так что супруги не сомневались в будущем род Блэков, а если предсказание Дагды верно, то жить им осталось и так немного.

— Никого искать не надо, — буркнул подходящий Люциус. На этот поступок его толкал страх. Простой человеческий страх, снова погрузиться в рутинную жизнь в которой нет места Чуду. В которой полно интриг и обмана, но нет любви и преданности. Блондин не хотел жить так, и не хотел такого будущего для своих детей, а сегодня Нарцисса сказала что у низ родиться дочь. Через восемь месяцев в мире станет на одного Малфоя больше, и Люциус твёрдо знал что хочет подарить своей принцессе на день рождение. Пусть у неё не будет отца, но возможно она, или её дети доживут до дня когда в этом мире родиться тот кого звали Дагда, и он снова подарит им Чудо, воплотив в жизнь страхи и мечты.

— А вот тебе здесь делать нечего, у тебя жена и сын, так что иди-ка ты отсюда, — послал блондина Вольдеморт.

— Темный Лорд прав Люциус, — поддержал мужчину Орион. — Тебе не стоит этого делать.

— А у вас сына нету? — возмутился блондин.

— Мой уже устроен в жизни. А ты своему ещё никаких знаний не передал, как он будет продолжать Род Малфоев? А как Нарциса это переживёт?— аргументировал Орион.

— Да она нас всех воскресит, а потом на куски разорвёт, за то, что тебя не остановили, — уверенно сказал Северус. Оценив друга и его жену за последнее время. Дагда на многое открыл ему глаза.

Пока они припирались, мимо них прошла странная женщина со взглядом похожим на взгляд Дагды и без слов вошла в костер.

Сабрина Лавгуд была последним потомком древнего рода друидов переживших все гонения церкви и сумевших сохранить знание Рода, после того как закрыли Врата, благодаря двум вещам: во первых они приняли решение что уходят в магловский мир, и друид из древнего магического рода, стал простым магловским сказочником. Так, в детских сказках, он передал потомкам древние знания, назвав Богов — Великими королями, а путь просветления зашифровав в приключения героев. Душа превратилась в "прекрасную принцессу" заточенную, в башню, страсти — в "дракона" стерегущего красавицу, а личность — в "героя на белом коне". Второй особенностью, позволившей не утратить знания, стало то что магическим даром этого рода, были предсказания. В их роду рождались истинные Пророки, и малышка Сабрина с детства знала что умрет вскоре после того как на свете появиться её дочь. Но месяц назад, её судьба изменилась. Она сможет вернуться к мужу и дочери, и выполнить то к чему её, и всех её предков, готовили с детства, если сегодня она сделает так как велит ей её душа. Она это узнала взяв в руки конверт с приглашением на праздник зимнего солнцестояния который прислал ей человек по имени Дагда. Сегодня она увидела его в первый раз, но в отличие от остальных она не видела ребёнка, с самого начала перед ней пылало черное солнце, и теперь она была уверена в правоте своего выбора.

Над пламенем даже не раздалось её крика, остолбеневшие спорщики не узнали имени женщины, отдавшей свою жизнь за неизвестного ей парня. А поодаль плакал мужчина, держащий на руках маленькую светловолосую девчушку.

Оставшиеся посмотрели на Люциуса, и тот по детски надувшись отошел в сторонку.

Вольдеморт порадовался, что успел слить в себя все осколки своей души, вот только соединить их никак не получалось. Но сегодня это и не важно. Он здесь никого не оставляет, ну кроме своих Пожиртелей, его страсти умерли за этот месяц, развеянные странным мальчиком ворвавшимся в его жизнь, и теперь он не боялся умереть, главное, чтобы цель была достойной, а эту цель он посчитал достойной. Когда он шагнул в огонь, он в первые почувствовал, что полностью свободен.

Северус, жалел только о том, что понял, что у него была семья так поздно. У него был Драко, Люциус и Нарцисса, а ещё Дагда и даже Вольдеморт, но этот мир подарил ему пришелец из другого мира, и возможно если его жертву примут, они встретятся в новой жизни и сможет снов найти своего господина. Так что заходя в огонь Северус мечтал о будущем.

Орион и Вальпурга были счастливы, все их мечты осуществились, и даже больше чем они ожидали. Это чудо в их жизнь принес мальчик пришедший из ниоткуда, и предложивший это им даром, но они были темными магами, и знали что даром в этом мире ничего не бывает, по этому они платили. Платили жизнями за жизнь, магией за магию, и своим будущим, за будущее которое было подарено их внукам. Входя в костер они смотрели друг на друга и улыбались.

Крики боли огласившие окрестности замка, заставили зрителей содрогнуться и отойти подальше от огня.

______________

Когда выяснилось что послужило причиной изменений самого слабого и молодого из хранителей Света, изменить что либо было уже невозможно, а спорить с древними не у кого не хватило смелости, не довольным богам оставалось только с негодованием взирать на своего собрата, получившего изрядное подношение, совершенно не заслуженное по их мнению. Поглотив большое количество энергии Самаэль и Дагда разделили её между собой, что завершило процесс слияния. Самаэль отошел на второй план в сознании нового существа, отдавая бразды правления душе смертного. Бывшему Хранителю хотелось что бы его любили и лелеяли как любого маленького ребенка, а Дагда был рад позаботиться о раненой душе, даже если это душа принадлежала бессмертному богу. Дисгармония вносимая в общее сознание Самаэлем была велика, и что бы избежать искажений и возможности расслоения личности, Дагда снова погрузился в Океан Вечности с удивлением понимая что теперь это выходит гораздо проще и он может поддерживать сознание не покидая чистого источника. Оказавшись в среде из которой вышел и которая вызывает ощущение безопасности и умиротворения, душа Самаэля начала расслабляться отпуская негативные эмоции накопившиеся в ней за столетия. Он был счастлив.

Дагда собрался с мыслями и огляделся вокруг:

— Как я здесь очутился? — удивился мужчина. Теперь он выглядел лет на тридцать, но его экзотическая внешность не позволяла определить возраст точно. Стройное жилистое тело с широкими плечами, сильными руками и узкой талией, могло принадлежать или войну или спортсмену. Крылья выросшие вместе с владельцем и достигшие в размахе шести метров, однозначно говорили о ангельском или просто не человеческом происхождении, а фиолетовые глаза светящиеся даже днем, заканчивали портрет странного существа. Вытянув руки мужчина удивленно их рассмотрел, после чего оглянулся за спину и развернул угольно черные крылья покрытые длинными жесткими перьями, взмахнув ими пару раз пробуя новое приобретение.

— Так захотел Самаэль. — пророкотал голос гордого Отца. — Теперь ты нам такой же сын как и все остальные хранители. Творец понял что произошло, и гордился поступком сына за которого переживал больше всех.

— Вот только он теперь смертный, так пусть и отправляется к своим людям.— послышалось из-за спины Высших Богов этого мира.

Дагда скривился. Ему порядком надоели эти болтуны. Но ругаться сейчас и здесь не было никакого желания, сперва требовалось выяснить что же произошло и кто он теперь. Ощущая в себе сознание юного Бога, мужчина улыбнулся посылая волну любви и благодарность существу пошедшему на жертвы ради него. Этот симбиоз обещал быть приятным и продуктивным. Уже сейчас он чувствовал постоянное присутствие Океана в своем сознании, пока это было слабое ощущение, но оно было готов затопить всё сознание целиком в любой миг, ускользая при попытке активных действий, со временем он научиться действовать не теряя связи с ним.

— Мне туда прямо в этом теле и переться, я своим видком всех кур перепугаю, не говоря уже о местных властях? — озадачился Дагда.

— Нормальный вид, для ангела, но это тело бессмертно, а теперь ты смертен, так что в человеческом мире окажешься в человеческом обличье. — пояснил тезка Дагды, на правах старшего из Светлых богов.

— И то хлеб.— согласился мужчина, собираясь попросить отправить его в материальный мир, но и в этот раз его планам было не суждено осуществиться. Потому что одновременно произошло два события: в мире Богов появились души тех кто отдал свою жизнь и магию что бы вернуть жизнь Дагде, и в спину последнего ударил луч энергии почти не видной глазу, даже небожителя, но содержавшей в себе столько духовной энергии и накоплений душ ушедших за Грань, что тело чернокрылого просто подбросило в воздух где он и повис с раскинутыми крыльями наколотое на луч очередной жертвы. Сознание не выдержало такого удара и померкло и только душа корчилась от мутаций происходящих в ней.

Этого момента ушедшие за Грань ждали тысячи лет. Для этого мира они были вирусом, болезнью нарушавшей гармонию, потому что он был ещё не готов принять их. Боги и Демоны создали мирок настолько изолированный что попав туда душа выпадала из круговорота перерождений, и не имела возможности развиваться дальше в большой вселенной. Тысячи лет они ждали когда этот мир сможет принять их и найдёт место для своих детей переросших его по развитию. И теперь этот миг настал, души чувствовали как пришли в движение силы большой вселенной, из которой к ним была послана душа в которой содержался механизм благодаря которому они смогут помочь миру породившему их. Эта душа откроет пути нового развития, и создаст новые законы, в которых будет место и им. Большинство из них захотело вернуться на землю что бы принять участие в создании нового мира, и они отдали свет своей души и силу накопленную за годы заточения, тому кто мог стать живым каналом просветления. Этим они создали нового Бога.

— Свершилось. -констатировал довольный хор состоящий из трех голосов.

Владыки Хаоса были до нельзя довольны.

— Что свершилось? — решил прояснить ситуацию Светлый Хранитель носящий одно имя с Дагдой.

— Пророчество Морриган. — с готовностью пояснил Древний. — Помните когда вы лишили её права не светлый престол и низвергли в темные миры лишив права быть Хранителем, посчитав что божеству смерти нет места среди вас, она предрекла того кто принесет в этот мир конечную смерть и будет он не Светом и не Тьмой, но смертью в её абсолютной форме, и каждый из бессмертных и смертных обладающих душой станет пищей для него. Помните такое?

— Да.— ответил побледневший Бог плодородия и побед. -Но неужели все условия соблюдены?

— "Когда зимнее солнце осветит дом смерти, и кровь, плоть и дух возведут себя на жертвенный огонь платя цену за других,

когда откроются Врата, и склоняться головы гордецов пред слабейшим из слабых,

когда по доброй воле смертный отдаст душу, а бессмертный жизнь,

когда ничтожный раб, и гордый господин, тот кто отдает долг и тот кто ничего не должен, а так же те кто не рождался и не умирал, отдадут свою жизнь за смертного, а перешедшие Грань провозгласят его своим Богом вернувшись ради него в круг воплощений, в мир придет тот кто принесет окончательную смерть. И поглотит он души бессмертные и не будет от него спасения ни Свету и ни Тьме, ибо он не то и не другое. Ибо несет он смерть душе а не телу. Четвертый из трех, свет из тьмы. Смерть дарующая бессмертие" — так было сказано. — прошелестел голос девушки м пшеничными волосами, появившейся в месте с другими душами смертных. — Сегодня свершилось всё из предначертанного. Ведь вы сами придумали все ограничения из-за которого пророчество не могло так долго воплотиться.

— Кто вы? — заинтересованно спросил Аштарот, увидев странную девушку которая задела что то в демоне огня.

— Я одна из душ входящая в свиту нового повелителя Хаоса. — ответила дочь последнего Друида.

— Но я вижу на тебе мой знак. Ты светлая душа?! — удивился бог Белунис, которого почитали воплощением самого солнца. — Как ты можешь добровольно отдаться тому кто уничтожит Мир?

— А кто сказал что он уничтожит мир? — удивилась девушка, — В пророчестве говорилось не об этом.

— Дитя. Ты пророк? — скорее утверждал чем спрашивал Паймон слывший мудростью среди князей Ада.

— Да.

— О чем тогда пророчество? — не выдержал вспыльчивый бог Дагда.

— О начале нового мира, в котором кроме закона, будет ещё и свобода. Все кто сегодня лишился жизни уже познали её, а вам это только предстоит, — сказала девушка и посмотрела на крылатого мужчину весящего в воздухе. Его тело темнело становясь всё чернее со временем, словно затягивало тьму в себя из окружающего пространства. Эти волны вызывали неприятные эмоции даже у высших демонов, а Хранителей Света просто выворачивало от той гадости что поглощало это существо.

_______________

Сознание плавилось и распадалось на тысячи осколков, в голове звучали мысли миллионов людей, а через сердце проносились их страсти, страдания и мольбы. Это было невыносимо. Человеческое сознание даже перешагнувшее Грань, не могло справиться с погружением одновременно и в хроники Акаши, содержащие все знания и мысли людей, и в эмоциональное поле Земли. Похоже новая трансформация стирала грань между человеком и планетой, растворяя его в ней. Душа и разум корчились в агонии, Самаэль не мог ни чем помочь, так как для него это было привычное состояние, но он ни когда не был смертным и не обладал отдельным сознанием, так что не знал как изменить одно в другое. И Дагда пошел по знакомому пути, он поступил так как поступал раньше, сталкиваясь с внутренним противником во много раз превосходящим его: он сдался и позволил поглотить своё сознание и душу, отдавая их миру. Тут же он потерял самосознание, и превратился в сосуд наполненный голосами и эмоциями других людей и существ. Какое то время всё продолжалось без изменений, но потом появилось какое то чувство, оно раздражало и что то пыталось напомнить. Голоса были разными и их желания противоречили одно другому, по этому невозможно было сделать или решить хоть что ни будь, по тому что любое решение будет не правильным. Но чувство, которое оказалось неудовлетворенностью, продолжало нарастать. Это то что объединяло все голоса: они были несчастливы и недовольны. Наполненные жаждой и страстями они разрывали новое сознание заполняя его ядом своей ненависти, жадности, страха и зависти. Соединяясь в единое целое эти страсти начали поглощать новое сознание, но почему то оно не боялось этого, их боль и отчаянье лишь вызвали всплеск весёлой ярости которая ощущалась как своя, родная, и тогда сознание позволило негативным эмоциям и мыслям хлынуть в самые глубины, в центр естества новой души. Попав внутрь яд человеческого негатива пробудил дремлющий механизм и новая душа вспомнила, что способна поглощать этот яд и превращать в более высокие энергии: любовь, нежность, восхищение.

Чем больше яда вливалось, тем сильней и больше становилась душа, тем больше опыта переданного ей она смогла принять, и тем больше слить две свои части стирая грань между двумя разными душами и порождая одну единую, объединенную общим опытом, чувствами и воспоминаниями. Эта душа умела существовать в таком мире она помнила как это благодаря знаниям и умениям Самаэля. С каждым новым глотком негатива, новая душа вновь обретала себя создавая новое на осколках старого, а недостающие части беря из мира, частью которого теперь являлась. Негатив и чужие чувства пытались разбить тот кристалл что рос на глазах, но душа раз за разом выращивала себя вновь, каждый раз находя ту слабину благодаря которой её смогли уничтожить и избавляясь от неё. Это был привычный процесс, но ускоренный в миллионы раз. Таким же путем душа идет к просветлению, благодаря огромному давлению превращаясь из мягкого графита в твердый алмаз. Сейчас происходило тоже самое: растворенная в общем поле Земли, душа начинала кристаллизоваться создавая новое ядро с новыми функциями. Негатив выделяемый человечеством служил и питательной средой и тем прессом, что проверял новое образование на прочность. От Самаэля пришла способность разделять потоки и выделять конкретный сигнал, не теряясь в этом океане чувств и мыслей, а так же умение отодвигать этот бедлам на задний план превращая его в подсознание, от Дагды пришло умение погружения в Океан и удержание его фоном, в виде над-сознания и умение питаться негативом превращая минус в плюс, а их общая личность стала сознанием, нового существа. Дело осталось за малым — сосудом для сознания. В этот момент изменения затрагивающие до этого только внутренние составляющие вырвались наружу ослепляя зрителей и вселяя в слабых страх.

Тело весящее в воздухе полностью почернело и вызывало ощущение холода и страха, Хранители начали придумывать способ уничтожения появившегося чудовище, все их страхи оправдались, но были и те, кто не поддался панике и просто ждал чем всё закончиться. Они первыми заметили начавшиеся изменения и нарастающее давление атмосферы, так что когда грянул взрыв, они смогли защитить себя от волн света, сметающих всё на своём пути. Этот свет был непривычен, он отличался от обычного сияния Хранителей Света, в нем было что то, что роднило его с дементорами, потому что пробуждало в душах дремлющий грех или привязанность, и если существо было готово расстаться с ними, то поглощало их, очищая душу, но если душа была не готова к очищению, то свет вызывал боль и порождал панический страх.

Большинство присутствующих выбило из этого слоя мироздания, развоплощая их до более тонких уровней, потребуется не мало времени прежде, чем они снова прорвутся на эти слои и обретут былую власть.

Те же кого свет только ослепил, но не повредил, купались в волнах любви и умиротворения, щедро разливаемых во все слои этого мира новым светилом. А на фоне Солнца засияло ещё одно — Черное Солнце, лучи которого были не менее яркими чем его светлого собрата. С сегодняшнего дня в этом мире два светила, но одно можно увидеть только глазами сердца, так как оно сияет только в тонких мирах.

Когда сияние стабилизировалось из черного ядра выделилась маленькая фигурка, по мере приближения которой стало возможно рассмотреть что это седовласый мужчина. Он не сильно изменился, только потерял крылья, из-за чего внешне, его было легко принять за человека.

Подошедший Отец и Мать долго смотрели на своё новое дитя, к которому сразу же подбежали смертные отдавшие за него жизнь, а потом переглянулись и нежно улыбаясь задали вопрос:

— Как же его зовут? Ведь его породили не мы. Он появился как ответ на нужды мира, и мы не в праве давать ему имя,— слегка грустно сказала Мать.

— Он выбрал себе имя, хотя сам об этом ещё не подозревает. Всю жизнь он любил своего Учителя и Бога, а мы становимся похожи на предмет своих мечтаний, — ответил подходящий Левиафан. Владыки Хаоса были противовесом Отцу и Матери создавшим Мир, их задачей было уничтожение миров отживших свое, они жили за их пределами, но один из них, тот что нес смерть душам, всегда прибывал в мире.

— Этот малыш ещё не понял, и пройдет не мало времени, по его меркам, пока он станет полностью отвечать своему имени, но он выбрал себе путь духовного солнца, а значит и имя ему — Люцифер. Четвертый Владыка Хаоса, тот, кто рожден Миром, но не ограничен его рамками. Сегодня начнется его эволюция как Владыки, она продлиться не одно тысячелетие, и даже на этом путь души не прекращается, ведь пока есть желание — совершенство бесконечно.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

Читателей ожидает встреча с героями ещё в двух частях.

Вторая часть перенесет читателей в мир духовного развития разных людей. Появятся новые герои и новые обстоятельства.

Дагда-Люцифер будет менять людей пользуясь всеми своими ресурсами и подготавливать возвращение в Англию (и не только).

С героями Поттерианы вы сможете встретиться только в третьей части.

Оставить отзыв:

Я зарегистрирован(а) в Архиве

Имя:

E-mail:

ID:

Пароль:

Подписаться на фанфик

Официальное обсуждение на форуме

Пока не открыто.