И пришел день...

— А теперь представь на месте Северуса Нарциссу. Что ты чувствуешь?

Серые глаза распахнулись на пол-лица.

— Нежность, благодарность, желание защитить, печаль, раздражение... — мужчина замолчал, сам с удивлением слушая, что говорит.

— Что тебя в ней раздражает? — заинтересовался мальчик.

Люциус ещё больше покраснел. Отвечать на такие личные вопросы ребёнку было неудобно, но сыворотка заставляла говорить:

— Она слишком холодная и сдержанная, в ней так мало искренности и любви. Мне хочется, чтобы она была больше Блек как в доме, так и в постели, — при последних словах Люциус закрыл себе рот руками.

— Какой же у вас интересный мирок, Люциус. Просветите меня, как у вас относятся к однополым парам и союзам с количеством партнеров больше двух? — хитро прищурившись, спросил мальчик.

Блондин побледнел, потом покраснел, его попытки промолчать забавляли Дагду от души.

— Извращенцев, которые позорят предков мужеложеством, изгоняют из Рода и общества, а многожёнцев проклинают бесплодием.

— Экие у вас строгости. Ну, запретить однополые пары — это я понимаю: попытка хоть как-то поддержать численность населения. Но зачем же так с многожёнством? Ведь вы не христиане, это не грех.

— Не знаю, так принято, — растерянно проговорил блондин.

— Вот и будем решать этот вопрос по факту. Я предлагаю тебе три варианта разрешения проблемы с Северусом. Самый простой — отпустить, стерев память и исключив его из защиты поместья. Для Драко я подберу других крёстных, которые будут ценить оказанную им честь. Второй вариант похож на первый, так как приведёт к тем же последствиям для Снейпа, — парень кивнул на лежащее тело, — я просто убью его, всё равно он не жилец.

— Не надо! — выпалил Люциус, потом взял себя в руки и спросил. — Почему стирание памяти приведёт к его смерти?

— Всё просто, с его нынешним гонором и надменностью, он не удержится и ввяжется в войну со мной, и уж тогда я его жалеть не буду, и мне плевать, по чьей указке он ко мне полезет. На самом деле он считает себя умнее и Волдеморта, и Дамблдора, колобок недобитый! — в сердцах сказал Дагда, глянув на зельевара.

— Но Вы сказали, что есть третий вариант? — с надеждой спросил Малфой.

— Да, но он тебе очень не понравится, — зло улыбнулся мальчик. На симпатичном пухленьком личике это выглядело ненормально. — Тебе придётся решить, нужен он тебе или нет. Если он интересует тебя как потенциальный партнёр и возможный супруг, то сегодня мы должны будем поговорить аналогичным образом с твоей супругой, — услышав это Люциус чуть не лишился чувств, а Дагда еле сдержал смех. — Да, Люциус, за всё надо платить, Род не терпит измен и браков, в которых люди не ищут диалога и не стараются максимально сблизиться. Муж и жена — это единое целое. Если Нарцисса разрешит тебе ухаживать за Северусом, то я возьмусь за весьма неблагодарный труд по перевоспитанию этого осла. Слава богу, он ещё совсем мальчишка, и его можно перековать, но и тут не так всё просто. Ты поклянёшься мне жизнью твоего сына, что не будешь вмешиваться. Я знаю, что тебе будет очень больно смотреть на то, что я буду делать с твоим знакомым, но это должно быть сделано, только так ему можно помочь. Существуют другие, более гуманные методы, но они требуют десятилетий, которых у меня нет. Итак, каков твой выбор?

Мальчик отпил из бокала, стоящего на столе — по виду это был очередной сок — и вопросительно посмотрел на Люциуса.

— Мне тяжело решить. Если я соглашусь, я могу потерять и жену, и Северуса. Нарцисса вполне способна превратить нашу жизнь в кошмар, тем более что он никогда не сможет принять моих чувств, а если и примет, то от нас отвернётся всё общество. Быть извращенцем у нас гораздо хуже, чем быть Пожирателем. Но если я откажусь и потеряю его, то не смогу себе простить, — мужчина был в отчаянии.

— Люциус, успокойся, — ледяным тоном приказал хозяин. На аристократа это подействовало как пощёчина.

— Простите, Повелитель! — выпалил мужчина и, моментально слетев со стула, грохнулся на колени.

— И к чему этот спектакль? — спросил Дагда. Глаза ребёнка стали похожи на зелёные льдинки.

— Повелитель, простите моё недостойное поведение! — взмолился блондин.

— И чем, по-твоему, меня могло оскорбить твоё поведение? — настороженно поинтересовался мальчик.

— Вы — хранитель магии Рода. Наверняка Вам противно слышать о моей низменной страсти, я прошу простить меня и не наказывать за мои грехи жену и сына, — не смея поднять взгляд, пояснил мужчина.

— Если твои чувства к предателю всего лишь "низменная страсть" — убей его и освободись от неё, — прошипел не хуже Волдеморта Дагда.

Люциус вскинул голову, смотря на ребёнка взглядом, полным отчаянья. Увидев холодное презрение в глазах Повелителя, аристократ истолковал его по-своему, опустив голову и побледнев, он потянулся за волшебной палочкой. Встав на ноги и двигаясь словно деревянная кукла, он подошёл к мужчине, которого считал своим другом в течение семи последних лет, а до того ещё семь лет следил за его учёбой в школе. Люциус пытался убедить себя, что перед ним враг, вспоминал все те случаи, когда этот полукровка использовал его, как денежный мешок и инструмент для поднятия престижа в обществе. Мужчина заставлял себя думать, что делает это ради семьи, тем более что ради неё он уже не раз убивал и перешагивал через собственные интересы и принципы. Нацелив палочку на бывшего друга, он уже начал произносить два слова, которые наверняка оборвут жизнь молодого мужчины, но, глянув на бледное, некрасивое лицо, на чёрные волосы, разметавшиеся по ковру, Люциус с отчаяньем осознал, что не сможет этого сделать. Он слабый человек, который погубил свою семью. Млфой упал на колени рядом с Северусом и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакал.

Из состояния беспросветного отчаянья его вывело ощущение детской ладошки у себя на плече. Подняв голову, он увидел своего Повелителя, стоящего рядом и с нежностью смотрящего на расстроенного мужчину.

— Ты ещё раз подтвердил правильность моего выбора, — голос мальчика был наполнен нежностью, так с Люциусом говорила только мама, когда ему удавалось заставить женщину гордиться собственным сыном. — Если бы ты его убил, то уже через час меня бы не было в твоём доме, и ты бы забыл, что видел меня. Мне не нужен человек, который может убить свою любовь ради долга. Такие люди не имеют ценности для Богов. Боги странные... Они любят задавать людям сложные, кажущиеся невыполнимыми задачки, но и награда обычно высока. Если ты решишься пойти вместе со мной, то вся твоя жизнь и жизнь людей, которые тебе дороги, превратится в постоянное испытание. Иногда задачки будут лёгкими, иногда они будут казаться невыполнимыми, но я скажу тебе это сейчас и повторю столько раз, сколько потребуется: "В жизни человека не бывает испытаний, которые были бы ему не под силу. Бывают малодушные люди, которые отступают и сдаются, но если бы они продолжили выкладываться по полной, то у них бы всё получилось". Если ты решишь, что готов рисковать всем, что имеешь, ради того, чтобы стать лучше и сильнее, для того, чтобы этот мир стал светлее и добрее, то я помогу тебе и твоей семье. Но плата будет высока. Я возьму в уплату все твои страхи и предрассудки, ты отдашь мне свои предубеждения и представления о Мире. Я сотру грань между Светом и Тьмой, Добром и Злом и кину тебя в мир, в которым всё зависит только от тебя и твоего выбора. Готов ли ты пойти за мной? — голос Повелителя был нежным и чарующим, как будто он описывал самую прекрасную картину во Вселенной, его глаза были закрыты, а на губах играла улыбка.

Люциус смотрел на странного ребёнка и только теперь начинал понимать, в какой же переплёт он попал. В его тридцать с небольшим лет он ещё не перестал верить в чудеса, и когда появился кто-то, кто с радостью распахнул ему двери в мир, полный чудес и оживших сказок, он ринулся в него, очертя голову. Теперь же он с ужасом осознал, что сам стал героем сказки, и это ему предстоит бороться с драконами и злыми колдунами, открывать легендарные руины, и строить волшебные города. Но вот только все эти подвиги смотрелись так вдохновляюще на страницах книжек, а в реальности... За всё нужно платить, и подвиги называются подвигами не просто так, а потому что раньше многие из людей пробовали это сделать, но погибли, так и не достигнув желаемого. В хроники и легенды попадают не за красивые глаза и не потому, что ты считаешь себя таким уникальным, а потому, что ты старался изо всех сил добиться невозможной цели, при этом зная наверняка, что плоды твоих слёз и крови достанутся другим.

— Меня позвал этот умирающий мир, и я не хочу подвести его, он ожидает от меня многого, и только это важно. Люди, которые пойдут за мной, обрекут себя на самую кровопролитную и беспощадную войну в истории вашего мира. И она будет страшнее во много раз из-за того, что в ней на моей стороне будут сражаться Боги и сам мир. Но жители этого мира настолько погрязли в грехе и лени, что не захотят меняться. Я не собираюсь никого менять силой, но я буду собирать вокруг себя тех, кто готов рискнуть встать на дорогу Богов, а это вызовет страх и ненависть. Против меня и моих людей ополчатся все. Я не могу позволить своим людям быть слабыми, а то, что творится у тебя в семье, это огромная проблема. Она заключается не в том, что ты любишь мужчину, и не в том, что не доволен женой.

Главная проблема — что ты не принимаешь решений, а значит, ты уязвим. Враг может соблазнить твою жену, и она выступит против тебя, вдобавок — настроит против тебя сына. В твоё сердце может заползти тоска и отчаянье из-за того, что ты не можешь быть с человеком, которого любишь. Северус — это вообще отдельная история, стоит кому-то похвалить его чуть больше, и он продаст и тебя, и меня. Я не могу этого допустить.

Но если ты мне доверишься и согласишься рисковать, мы можем попытаться сделать мечту явью. И начать необходимо с самого простого — отношений между тобой и Нарциссой. Ты можешь мне сейчас не поверить, но я уверен, что если ты постараешься, то она станет для тебя идеальной женой, о которой ты так долго мечтал. Так какое решение ты принимаешь? — спросил мальчик и отошёл.

Аристократу было тяжело, всю жизнь он плыл по течению: отец выбрал жену, отец приказал стать Пожирателем, отец оставил связи, которые он создавал в обществе десятилетиями, и он же решил, чем будет заниматься сын. Только крёстного сыну Люциус выбрал сам — хотел показать Северусу, что тот дорог ему настолько, что аристократ считает мрачного парня членом своей семьи... И что в итоге?!

Теперь же ему предлагают прыгнуть в воду, рискнуть всем, что дорого в жизни, ради призрачного будущего. В этот момент мужчине было жаль, что он не выпускник львиного факультета — это у тех при одной мысли о подвигах и приключениях сносит крышу, а он — слизеринец, привыкший в первую очередь просчитывать последствия и готовить пути отступления. Для него предложение Дагды было равноценно воплощению всех детских кошмаров и надежд одновременно.

Но уже сейчас, ещё не встав с колен, аристократ прекрасно понимал, что не упустит такого шанса, что будет идти за этим страшным человеком так далеко и долго, насколько у него хватит сил. И в этот раз он понимал, что впереди не лёгкая прогулка, а боль, отчаянье, потери, но и великие дела, огромные свершения, и кружащие голову власть и сила. Ни один слезеринец не в силах отказаться от такого предложения.

— Что мне надо сделать? — спросил Люциус, взяв себя в руки и поднявшись с колен.

— В общем-то ничего, мне было нужно только твоё согласие. Добби! — позвал мальчик странного эльфа, от которого уже не раз пытались избавиться.

— Что хозяин Дагда хочет, чтобы Добби сделал? — пропищало лопоухое существо, вежливо поклонившись.

Люциус удивился перемене — этот эльф всегда был неуправляем, и вёл себя слишком возбуждённо, но сейчас являлся образцом спокойствия и вежливости.

— Не удивляйся, Люциус, просто этот малыш — такая же аномалия, как и я. У него слишком слабые узы подчинения, к тому же начали появляться признаки собственного сознания и эмоций. Он может стать началом новой расы магических существ, — пояснил мальчик, разглядывая домовика, преисполненного чувства собственного достоинства. — Он выбрал меня, как хозяина, и его психика стабилизировалась.

— Добби счастлив служить хозяину Дагде, — поклонилось лопоухое существо, которое за то время, что его не видел хозяин поместья, изрядно прибавило в росте.

— Добби, перенеси сюда госпожу Малфой. Затем принеси лёгких закусок, графин её любимого вина и бокалы для нас всех, а мне — жареных креветок с рисом. Выполняй. Да... День обещает быть длинным и тяжёлым, как бы Северус не простудился, валяясь на ковре. Люциус, перенеси его на кровать, он всё равно не очнётся, пока я этого не захочу, — с усталым видом продолжил раздавать приказы мальчишка .

Мужчина перенёс зельевара на кровать и залюбовался мирной картиной спящего брюнета, от созерцания которой его отвлекло появление супруги.

Леди Малфой никак не проявила своего удивления, будучи столь странно приглашённой на встречу в настолько необычное место, о существовании которого в поместье, она раньше не догадывалась. Увидев незнакомого мальчика и странную обстановку, она хотела уже было возмутится, но, заметив мужа, а затем и его друга, успокоилась. Поразмыслив, она предположила, кто её позвал.

— Здравствуйте, леди Малфой. Простите за столь странное приглашение, особенно если учесть, что оно исходит от гостя вашего дома, но обстоятельства вынудили меня познакомится с Вами гораздо раньше, чем я рассчитывал. Позвольте представиться — Дагда, гость вашего мужа, — галантно поклонился мальчик, закончив речь.

Нарцисса внимательно следила за каждым движением и словом незнакомца, о котором говорил муж. Всё в ней кричало о том, что она попала в очень опасное положение, а растеряно-растрёпанный вид мужа не предвещал ничего хорошего. Сейчас можно было ожидать всего, что угодно: от Авады в лоб, до освобождения от надоевшего брака, хотя в последнее она верила с трудом.

— Здравствуйте, Дагда. Я не была вам представлена, так что позвольте исправить эту ситуацию — Нарцисса Малфой, — решила поддержать игру женщина.

— Леди Малфой, у нас с вашим мужем произошёл очень интересный разговор, продолжение которого без вас было бы не этичным и не логичным. Не желаете присоединиться?— предложило чудовище, прикидывающееся ребёнком. И Нарцисса не видела возможности избежать этого разговора.

— Почему бы и нет. Но чем может помочь вам простая женщина? — полюбопытствовала Нарцисса, присаживаясь на один из стульев, и беря в руки бокал.

— Ну, что Вы! Я считаю, что такая умная и сильная женщина, как вы, может сыграть решающую роль в серьёзной партии, — галантно ответил малыш.

Его слова и манера говорить полностью не вязались с внешним видом, и, чтобы не путаться, Нарцисса нарисовала себе образ седобородого старца и представила, что он просто выпил оборотного зелья. Собеседник явно был серьёзным игроком и, в отличие от её мужа, не собирался сбрасывать её со счётов. Это нервировало и пугало. Женщина почувствовала себя улиткой, которую лишили панциря. В мире, в котором она жила, на женщин смотрели свысока и отводили им роль украшения, матери для долгожданного наследника. Даже воспитание детей считалось слишком серьёзным занятием для женщины. Конечно, были исключения, когда женщины становились политиками, врачами, учителями, но для таких было почти невозможным выйти замуж, потому что их всё равно считали порченым товаром. Женщина выбирала или карьеру, или семью, и такой выбор был доступен далеко не многим. Всем было наплевать, что она прекрасный целитель и зельевар не хуже, чем этот носатый полукровка. Но женщина — Мастер Зелий?! Этого её отец стерпеть не мог и сразу же выдал её замуж. А её муженёк видел в ней только красивую куклу, роль которой она исправно играла для него. Единственным положительным моментом, который принёс брак, стал Драко. Но и его скоро у неё отберут.