И пришел день...

— Как такое возможно? Я ведь всего лишь женщина, — гнула своё леди Малфой.

— Женщины испокон веков правили нашим миром, позволяя мужьям играть в их игры и считать себя теми, кто принимает решение. Но любая женщина знает, что нет великого мужчины, за которым не стояла бы великая женщина. Именно женщины подводят своих мужчин к правильным решениям, а решения, которые те принимают сами, обычно ошибочны. Только от мудрости, терпения и любви женщин зависит, чего достигнут их мужья и сыновья, — совершенно серьёзно заявил Дагда.

— Вы мне льстите. У меня нет той власти, что вы мне приписываете, — вежливо ответила Леди Малфой, но внутри неё всё было сковано страхом. Этот игрок не давал ей ни единого шанса для нужного хода.

— Но вам бы хотелось, чтобы супруг прислушивался к вашим советам, считался с вашими пожеланиями и потребностями, — не спрашивал, а утверждал собеседник. — Именно для этого мы здесь сейчас и собрались.

— Мой супруг хорошо обо мне заботится, — холодно и немного обиженно ответила блондинка. И хотя обида была сыграна, женщина не сомневалась, что её игру не заметят. Ведь раньше никто не замечал.

— Нарцисса! Вы не вещь и не питомец, которого приобрел Люциус, вы — его супруга! И, пожалуйста, не разыгрывайте передо мной великосветскую дурочку, у вас это плохо получается, — холодно отрезал Дагда.

Аристократка зло сощурила глаза — раньше её никто не смел упрекнуть в плохой игре! Даже родители и учителя всегда покупались на её спектакли. Это бы вызов. Скинув маску, она зашипела:

— Вы первый, кому так кажется! Раньше никто не жаловался.

— Раньше вы никому не были интересны.

— А вам я интересна? — выплюнула женшина.

— Да, — спокойно ответил собеседник. — Вы сильная женщина и очень сильный маг — так почему я должен игнорировать такой ресурс?

Женщина опешила. Все её сёстры мечтали о свободе: Андромеда сбежала и вышла за маггла только чтобы убраться подальше от родителей и волшебного мира, Белла пошла к Тёмному Лорду и каким-то образом доказала свою пригодность для служения, что поставило её на одну ступень с мужем, а ей не удалось. Она застряла в мире, который душил её и по капле выдавливал из неё жизнь, разум и чувства. Она уже отчаялась обрести свободу и любовь, а этот молокосос смеет играть с ней!

— И что же вы сделали бы с таким "ресурсом"?! — прошипела взбешённая женщина.

Мальчик уселся поудобнее и начал перечислять, загибая пальчики:

— Сначала я бы узнал ваше призвание как мага, потом бы постарался помочь вам и вашему мужу в налаживании отношений. Возможно, вы тоже отчасти виноваты в своём положении — Вы слишком заигрались. И, напоследок, предложил бы организовать дело, которое заставило бы вас выкладываться по полной. Мне кажется, у вас дар целителя, слишком много в ауре зелёного, да и синего хватает, так что вы гораздо умнее, чем стараетесь казаться. А то пожарище красного, что я вижу, говорит о нерастраченном сексуальном желании, — мальчик смотрел на женщину, склонив голову набок и рассматривая что-то вокруг неё.

Нарцисса зарделась, как маков цвет, и уже не знала, что она испытывает сильнее — злость или смущение.

— Да как вы смеете! — закричала женщина, вскакивая с кресла и размахивая руками. — Я вам что — подзаборная девка, про личную жизнь которой могут говорить все, кому не лень?! Я леди, и никогда не давала повода в этом усомниться! — кричала она. Её идеальная причёска сбилась, щёки раскраснелись, и сейчас она была похожа скорее на взбешённую вейлу, чем на леди.

Ребёнок смотрел на неё, умилённо улыбаясь, и когда женщина сделала паузу, чтобы набрать воздуха для новой тирады, он привлек её внимание:

— Нарцисса, посмотри, — указал мальчик куда-то в сторону.

Когда разъярённая женщина повернулась в указанном направлении, она столкнулась с невероятной картиной.

Её ледяной супруг, который никогда не обращал на неё внимания больше, чем того требовали приличия, смотрел сейчас на неё глазами, полными страсти и восхищения.

Он стоял, зачарованный живой красотой и темпераментом женщины, которую он считал своей женой вот уже восемь лет. Люциус часто представлял, какую женщину он бы хотел назвать своей женой и любимой, и всегда перед его внутренним взором вставал образ самостоятельной сильной женщины, которая способна принимать решения и отстаивать их. Он представлял пламенный темперамент своей возлюбленной, который превратит их жизнь в постоянную смесь борьбы и секса. Но это оставалось лишь мечтами, потому что рядом с ним была покорная холодная кукла, которая готова выполнить любое его желание, вот только жизни в ней не было ни капли. Но сейчас он смотрел на женщину из своих фантазий: сильную, умную, страстную, и не мог понять, как он просмотрел такое чудо. Каждое его чувство и эмоция отражались, на его обычно, таком бесстрастном лице, и увиденное не давало возможности сказать, что это игра или злая шутка.

Люциус осторожно, словно боясь спугнуть, подошёл к женщине и нежно погладил её по щеке:

— Какая же ты красивая! — эмоции переполняли его, а сыворотка помогала облечь их в слова. — Я всю жизнь мечтал о такой, как ты, но даже и не подозревал, что жил рядом с мечтой. Я так хотел, чтобы моя жена стала мне другом, любовницей, спутницей жизни, и безумно страдал рядом с чистокровной женой из приличной семьи. Где же ты пряталась от меня всё это время? — он говорил слегка бессвязно, а в его глазах горел лихорадочный огонь, который делал его похожим на безумца.

— Что с ним?! — перепуганно и слегка истерично спросила Нарцисса, глядя на Дагду.

Парень был абсолютно спокоен, а на губах его играла довольная улыбка:

— С ним всё в порядке, просто он сейчас находится под действием Веритасерума и не может лгать.

Услышанное потрясло женщину, но она сразу же взяла себя в руки, в глазах её зажёгся огонёк расчёта и коварства. Дагда веселился от души.

— Дорогой, скажи мне, где ключ от сокровищницы замка? — елейным голосом поинтересовалась она у мужа.

Люциус напрягся, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова, но зелье оказалось сильнее жадности Малфоев:

— В моём кабинете, за портретом деда, — нехотя ответил мужчина. — И зачем он тебе? — спросил недовольный блондин.

— Он мне не нужен, но теперь я уверена, что твой хозяин говорил правду, — ответила женщина.

Дагда рассмеялся от всей души, сползая на пол в приступе веселья. Эти люди были просто находкой, по крайней мере, скучать в ближайшее время ему точно не придётся!

— И что тут такого смешного? — поинтересовался Люциус.

Нарцисса пожала плечами, глядя на бьющегося в истерике мальчишку.

— Дорогая, можно я налью тебе вина? — спросил супруг, подходя к столу.

Женщина кивнула, всё ещё глядя на смеющегося мальчика, и эта невнимательность ей дорого обошлась. Пережитые потрясения ослабили железный контроль опытной аристократки, и она залпом осушила бокал с любимым Шардоне. Вместе с пузырьками газа в голову ударило не только спиртное, но и сыворотка правды, заботливо подлитая супругом.

Мальчик понял всё сразу и зашёлся новым приступом смеха.

— Дорогая, скажи, а что ты думаешь обо мне? — спросил Люциус точно тем же тоном, каким Нарцисса не так давно спрашивала его о ключе.

Дагда уже не мог смеяться и только похрюкивал, уткнувшись в ковёр.

— Холодный надменный сноб, но вроде не дурак, — на автомате ответила леди Малфой и только тогда поняла, что произошло. В её глазах вспыхнуло фамильное безумие Блеков, и с криком "Ах ты!.." она начала гонять Люциуса по небольшому помещению. Оценив возможность быть затоптанным, Дагда быстро вспрыгнул на кровать и, усевшись рядом с бессознательным Снейпом, начал наблюдать за разворачивающейся баталией.

Зрелище было феерическое! Похоже, Нарцисса оказалсь удивительно одарённой актрисой, и большой экран понёс огромную потерю, лишившись её таланта, поскольку она умудрилась спрятать ото всех невероятный темперамент и приличный запас ругательств за маской вежливой и холодной леди. К данному моменту счастливый Люциус уже схлопотал синяк, украсивший его скулу, и несколько режущих проклятий, которые изрядно порвали одежду и немного поцарапали самого красавца. Ко всеобщему счастью, в тот момент, когда Добби забирал леди Малфой, у неё не было при себе палочки, так что колдовала она руками и, похоже, сама этого не замечала. Данное обстоятельство избавило присутствующих от необходимости прятаться от Авад, а в том, что нежная аристократка несколько раз пыталась произнести это Непростительное, не было никаких сомнений. Похоже, личная жизнь лорда Малфоя обещала быть бурной и яркой.

Бег с препятствиями и попытки уничтожить личные комнаты Дагды продолжались минут десять, после чего Люциус перехватил инициативу и, повалив супругу на ковёр, начал страстно срывать с неё одежду, покрывая брыкающуюся женщину поцелуями. Дагда не возражал против сексуальной сцены, тем более что артисты были весьма красивы, но, рассудив, что потом ему это дорого обойдётся, скрепя сердце, привлек к себе внимание увлёкшихся супругов:

— Простите! Я, конечно, не против, но, возможно, вам будет удобнее заниматься созданием братика для Драко в своих комнатах? — осторожно поинтересовался невольный зритель, состроив абсолютно невинную мордашку.

В тот же миг на него уставились две пары глаз, полных решимости уничтожить помешавшего им наглеца, но, осознав, что устроили эту сцену перед посторонним, да ещё и ребёнком, Малфои покраснели и начали спешно приводить себя в порядок. На этот раз Дагда героическими усилиями сдержал рвущийся наружу хохот, так как справедливо решил, что от двух Авад одновременно он может и не уклониться, а в том, что уязвлённые аристократы в этот момент смогут наколдовать их без всяких палочек, он даже не сомневался.

Так что, дождавшись, пока супруги придут немного в себя и усядутся в кресла, он сразу принялся за дело:

— Нарцисса, представьте себе, что ваш муж вас безмерно любит, но у него появился любовник, мужчина.

— Ему что, меня мало? — воинственно спросила женщина.

— Нет, просто он любит и вас и его. Это вопрос чувств, а не секса.

— А тот второй — это Северус? — настороженно спросила женщина, глядя на побледневшего мужа.

— Да, — ответил вместо Дагды блондин.

— Я так и знала! — воскликнула женщина. — Всё никак не могла понять, чего это ты приваживаешь этого полукровку? — не унималась она.

— Не оскорбляй его, — холодно приказал муж.

— Если бы он был хотя бы достоин тебя, то я бы поняла. Но он же полное ничтожество, и хотя у него есть своё очарование, пользоваться им он совершенно не умеет, — фыркнула блондинка.

Дагда расхохотался, а Молфои, не понимая юмора ситуации, уставились на него.

— То есть, против любовника, как такового, Вы против ничего не имеете — главное, чтобы он был достоин Люциуса? — всё ещё посмеиваясь, уточнил мальчик.

Нарцисса задумалась, и было видно, что она прислушивается к своим ощущениям.

— Нет, но он должен будет стать частью семьи и понравиться мне тоже, хотя бы как друг. Только так я вижу решение этой проблемы. Я не позволю, чтобы моя семья была опозорена в обществе, и мой сын рос с клеймом изгоя из-за глупости родителей, — ответила женщина. Казалось, этот ответ удивил её саму.

— Люциус, у тебя святая жена, и я надеюсь, ты это понимаешь, — совершенно серьёзно заявил Дагда.

— Да, теперь я это знаю, — глядя на женщину совершенно влюблёнными глазами, ответил отец семейства. Нарцисса мило покраснела, и было заметно невооруженным глазом, что Драко теперь недолго будет оставаться единственным ребёнком в семье, потому что как только они с мужем останутся наедине, то сразу же займутся исправлением этого прискорбного упущения.

Посмотрев на супругов, Дагда предложил им превратить свадебные браслеты в оригинальные артефакты. Зная скрытную природу слизеринцев и то, как трудно им говорить правду, а особенно признаваться в своих сокровенных желаниях, сюзерен предложил наделить браслеты свойствами, схожими с действием сыворотки правды. Это должно было помочь супругам наладить диалог и научиться быть честными друг с другом. Единственным ограничением был тот факт, что действовать таким образом браслеты будут только тогда, когда супруги останутся наедине. Недоверчивые слизеринцы задали массу вопросов о возможных последствиях использования артефакта, но в конце концов согласились.

Нарциссе было рассказано о переезде на север, и о том, что там намечается создание поселения для тех, кто захочет последовать за Дагдой. И так как людей будет немало, то леди Малфой предложили заняться созданием больницы и лаборатории зелий при ней. Парень предупредил, что как зельевар, Северус будет недоступен очень долгое время. Эти новости вогнали женщину в близкое к шоковому состояние. Выпив успокоительного, она начала лихорадочно обдумывать план действий, и мужчины поняли, что надолго потеряли её как собеседника.

Сыворотка к тому времени уже закончила действовать, и Люциус предложил подняться в столовую для обеда. Нарциссу, правда, пришлось вести за руку, так как для неё ничего, кроме проекта, в данный момент не существовало, и она плохо ориентировалась в пространстве.

За столом продолжилось обсуждение судьбы Северуса. Люциус попросил Повелителя заняться зельеваром, поклявшись, что не будет вмешиваться в происходящее. Дагда смотрел на Малфоев и вспоминал, какими они были в его комнате, понимая, что эти молодые люди были лишены детства, и теперь ему придётся возмещать нанесённый ущерб. Ситуация с Северусом и Волдемортом были подобны этой: дети без детства и любви. У большинства людей в этом мире подобные проблемы, а те, у кого детство было, лишены приличного воспитания, в качестве примера чему вспоминалось семейство Уизли. Но сейчас это была не его проблема, у него на руках около сотни аристократов и их семейств. Это наследие Волдеморта уже привязано к нему намертво, и первое, что придётся сделать, это вернуть им то, что у них забрали. Естественно, ни один ребёнок из семей, на которые он имеет влияние, не пойдёт в Хогвартс. Они все будут числиться на домашнем обучении, а их воспитанием и образованием нужно будет заниматься с особым усердием.

Глава 3

Сидя у себя в комнате, Дагда задумчиво крутил в руках ошейник.

Вариантов воспитания Северуса было несколько. Сначала парень хотел болью и унижением стереть старую личность, а потом выстроить новую. Это был хлопотный и неприятный способ перепрограммирования, но из быстрых только он способен дать нужный результат за крайне сжатые сроки. Но, глядя на Нарциссу и Люциуса и анализируя ситуацию со слизеринцами, Дагда решил поэкспериментировать, и главную обучающую роль в этом процессе должен будет сыграть ошейник. От того, насколько правильно он будет запрограммирован, зависит итог всего мероприятия. Затея была рискованная и требовала основательного пересмотра планов, но результат должен оправдать все хлопоты и затраты.

В подсознании Дагды были местные законы магии, которые на интуитивном уровне будут руководить процессом, а сознательно он решил воспользоваться знаниями своего мира. Руны здесь — это сложная система, в которой одной руне соответствует одно значение, и только взаимодействие её с другими рунами может создать что то новое. При этом могут появиться побочные результаты, которые необходимо уравновешивать другими рунами, и так может продолжаться до бесконечности. В родном мире Дагда руны были скорее универсальными ключами, при этом каждый рунический ряд имел свои свойства и специализацию, так что одна и та же руна, внешне ничем не отличающаяся, в разных рядах могла давать противоположное значение.