Империя Скайуокера

* * *

Миркр встретил их ужасающей жарой и странным чувством тревоги. Ещё до приземления Люк почувствовал, будто кто-то тянет его назад, в глубины космоса, словно боится потерять из виду. Когда же корабль вошёл в атмосферу, это чувство пропало, впрочем, как и Сила. Стало как-то пусто и неуютно. В особенности это почувствовал Кэд, который пусть и не был самым сильным адептом своего времени, но оказался жутко раздражимым.

— Меня будто опустили в море с керосином, — продолжал причитать он даже когда корабль опустился на землю. — Хаттов Миркр!

Возможно, будь он самым обычным наутоланом, он смог бы оценить красоту этой планеты. Но в отсутствии Силы он ощущал себя беспомощным, а потому, чтобы не сорвать на Люке всю злость, пошёл осматривать окрестности. Тем же занялись Люк и Гален.

Скайуокер с немым восхищением осматривал растения и деревья. Все казалось таким новым, необычным и красочным, что поначалу у него в глазах рябило. Он присел на корни высокого дерева и с какой-то грустью смотрел в одну точку. Там, возле небольшого куста сидела маленькая ящерица и вертела во все стороны головой. Вдруг откуда-то сверху послышался шорох. Люк подскочил на ноги и посмотрел на ветку дерева, где сидела огромная мохнатая ящерица с двумя парами чёрных глаз. Она с интересом смотрела юношу, словно размышляя, съедобный он, или нет. Рядом с ней пилоту было тяжело дышать, а потому он отошёл подальше, чем спугнул маленькую ящерку возле куста. Та же, что на дереве, не сводила пристального взгляда с незнакомца и, видимо, осознав, что чужак не годится в пищу, лениво закрыла глаза и медленно, растягивая каждое мгновение, положила голову на сложенные лапы.

Вспоминая рассказы контрабандистов, Люк вспомнил, что этих существ называют исаламири. Когда-то они представляли особую ценность, потому как блокировали поле Силы, но так как Одаренных стало меньше, их стали использовать лишь в качестве домашних питомцев, но так стоил этот питомец очень дорого и в неволе отказывался жить, спрос на них резко упал.

"Это даже к лучшему", — решил Люк и продолжил идти вперёд, как вдруг краем глаза заметил за деревьями едва различимый дым.

Пилот направился туда, пробираясь через заросли кустарника. Лес оказался не очень большим, и вскоре он вышел на небольшую светлую поляну с короткой желтоватой травой, за которой был огромный водоем, а из него торчало дымящееся крыло имперского шаттла.

Люк стал оглядываться вокруг и заметил в тени деревьев остатки костра. Но если здесь затонул имперский шаттл, а рядом остатки костра и ни одного признака, что пилот корабля ранен или мёртв, значит...

Вдруг сзади послышался звук ломающейся ветки. Не успел герой Альянса обернуться, как его кто-то толкнул. Только на земле он обернулся, и тут же на него навалилась рыжеволосая девушка и яростно вцепилась в его горло пальцами. Локоны волос скрывали часть её лица, но не скрывали яростных глаз.

Люк сжал её запястья, пытаясь ослабить хватку, но рыжеволосая дева ещё сильнее сомкнула пальцы, вдавливая ногти в кожу. Лицо пилота покраснело. Глаза потускнели.

Почему-то, глядя в его небесно-голубые глаза, ей захотелось смотреть в них вечно. Однако разум отчаянно сопротивлялся, напоминая, что её задача — убить Люка Скайуокера.

Но вдруг её хватка стала слабее, но не исчезла. Они смотрели друг на друга, не моргая, и к каждому приходило осознание того, насколько серьёзной оказалась данная ситуация.

— Как иронично, Кайл, — горько усмехнулась девушка, лёгким движением руки убрав волосы за уши.

— Взаимно, Лорэл, — прохрипел Люк, потирая горло.

Вдруг девушка снова схватила его за горло. Её лицо исказила злоба. Губы сжались в тонкую линию. Сама она выглядела как взбешенная кошка.

— Значит, Скайуокер. Забавно...

— И не говори, — послышался где-то в стороне насмешливый голос.

Не успела девушка среагировать, как сзади её огрели чем-то тяжёлым. Она упала прямо на Люка, что вызвало у Кэда приступ смеха.

— Что Джейд здесь забыла? — озадачено спросил Гален, осторожно поднимая девушку на руки и бережно укладывая в корнях деревьев.

— У меня другой вопрос: что было между Джейд и тобой? — повернулся к Люку наутолан.

— Долго рассказывать, — скривился пилот.

— А мы никуда не спешим, — развалился на берегу озёра Фисто, задорно улыбаясь и готовясь услышать историю, полную всяких неожиданных поворотов.

— Прекрати, — раздраженно бросил Гален. — У нас под боком Рука Императора, а ты...

— А что — я? Если не забыл, мы тут все лишены Силы, а, как я успел заметить, Мара не вооружена, — он многозначно посмотрел на Люка и произнёс: — Разве что своим женским обаянием.

Скайуокер нахмурился и, чтобы не слушать насмешки наутолана, направился к зарослям кустарника.

— Пойду поищу ветки для костра.

— Не отходи далеко от деревьев! — крикнул ему напоследок Марек, снимая с пояса Мары меч и зябко поежившись. — Не нравится мне этот ветер. Кэд, отнеси Джейд к кораблю. Ночью на берегу опасно.

— Конечно, под боком личная убийца Императора, — фыркнул Фисто. — Может, её связать?

— Не говори ерунды. Лучше поторопись.

* * *

Клинтен Морроу вот уже сорок лет занимался музыкой. Сначала он сам был певцом, но после, в силу возраста, ушёл преподавать. Учитель из него вышел, на удивление, замечательный. Пусть он был ворчлив, придирчив и всегда требовал от юных дарований куда больше, чем они могли, его все равно уважали. Он был строг, но эта строгость воспитывала характер. Каждый его совет шёл лишь на пользу, за это его и любили.

На протяжении пятнадцати лет он работал во дворце и выпустил в свет таких звёзд, как Мэй Кайвер, Хью Маулер и жемчужину Галактической Оперы Киру Деверн. В каждом голосе он видел нечто прекрасное, неограненный алмаз, который он со временем превращал в бриллиант. И каждый раз, находя все новых и новых учеников, он думал, что не найдёт голоса прекраснее, чем голос Киры Деверн. Но судьба, как известно, имеет хорошее чувство юмора, а потому послала легендарному учителю музыки настоящего ангела.

Королева представила её как Нору Клавер. И она была прекрасна: белые, как жемчужина волосы, нежные черты лица и сияющие сапфировые глаза. Она не была похожа ни на одну набуанскую красавицу. Она была похожа на ангела — тех самых созданий, что обитают на лунах Иего.

Тогда что-то странное он ощутил, глядя на неё, будто его ударило молнией, будто сама Сила, — та самая Сила, что окружает нас, — приняла облик человека и предстала перед ним.

Но она была бледна, сутулилась и постоянно пыталась занять чем-то руки. Она дрожала и явно боялась оставаться наедине с незнакомым человеком. Что ж, это не столь необычно.

— Меня зовут Клинтен Морроу, — представился мужчина, внимательно оглядывая девушку. — Ну что ж, леди Клавер, посмотрим, что вы умеете.

Тогда-то он и перестал видеть в ней кого-то особенного. Перед ним стоял ребёнок, который явно не осознает, что происходит вокруг. Он уже видел таких "детей", — сынков или дочек богатых предпринимателей и баронов, — они ни на что не способны. Так чем же отличается она?

И Клинтен Морроу запомнил этот день на всю жизнь. Лишь только Нора Клавер начала петь, как он словно оказался в небытие. Мир перестал казаться чем-то важным или реальным. Все словно заволокло туманом.

О, этот голос... Этот голос не мог сравниться с голосом Киры Деверн. Даже она вряд ли смогла бы даже как-то выделиться на фоне столь нежного, чистого и до глубины души прекрасного голоса.

Даже когда она перестала петь и, не дождавшись реакции Морроу, ушла, тот продолжал слушать. И только когда сама королева Лаина Делаур позвала его, он вернулся из царства мечты на землю.

— Что скажите, господин Морроу?

Клинтен снял очки и устало потер переносицу, стараясь подобрать слова. Но, как назло, ни одно слово не подходило, чтобы выразить все те чувства, что он испытывал.

— Я никогда не слышал ничего прекраснее, Ваше Величество... Вряд ли даже Сирены Космоса могли бы с ней сравниться. Жаль, что их не осталось...

Жаль... Или все же одна из Сирен Космоса выжила?

Примечание к части

Что-то мне не нравится эта ваша "неактивность". Дабы удостовериться, сколько людей читает сей бред, прошу отписаться в комментариях. (И пожалуйста, комментируйте работу, потому что без вашего мнения и хорошего пинка под зад у меня пропадает желание писать)

>

Глава 16

Люк до самого вечера избегал встречи с Марой, стараясь занять себя чем угодно, лишь бы не приближаться к кораблю. Он исследовал всю местность в радиусе тридцати метров, дальше были поля и открытые пространства, куда Гален строго настрого запретил ходить. Впрочем, пилот и не собирался туда идти. Он уселся в корнях дерева, предварительно проверив, чтобы на нем не было исаламири, потому как рядом с ними дышать да и вообще находиться было очень тяжело. В полной тишине он слышал лишь стрекотание неизвестных насекомых и редкий шорох травы, а также где-то вдали голоса Галена и Кэда.

Эти двое казались ему чересчур странными. Где-то в глубине души Люк начал сомневаться, что они вообще знают его отца. Красные мечи, знакомство с Джейд да ещё и плюс ко всему странные косые взгляды и постоянная осторожность в разговоре. Даже если они, как сами сказали, сбежали от Империи, почему они так спокойны? Любой другой на их месте уже давно бы затаился и не высовывал носа, каким бы сильным Одаренным он ни был.

После того, как он увидел Мару, — или же Лорэл, как он думал раньше, — ему стало как-то противно на душе. Все от него что-то скрывают, и это ему уже порядком надоело.

Люк поднялся на ноги и с силой пнул близлежащий камешек. Он во что бы то ни стало должен удостовериться в правдивости их слов. Но как? Он сам загнал их в место, где нет связи с Силой, чем лишил не только их верного спутника, но и себя. Хотя, он не так часто полагался на Силу, хоть и называл себя джедаем, а потому мог использовать старинный или, точнее, шпионский способ — подслушать.

Только когда начало темнеть, он вернулся к кораблю. Гален уже развел костер, возле которого, закутавшись в плед, взятый явно из личного арсенала бывшего хозяина корабля, сидела Мара Джейд и смотрела в огонь, держа над пламенем длинную травинку, которая постепенно сгорала. Неподалёку крутился Кэд, о чем-то беседуя с девушкой. Эта картина показалась Люку чересчур странной. Вроде как по разные стороны воюют, а ведут себя как старые друзья.

Фисто явно увлекся разговором, а потому начал нести уже откровенную чушь, впрочем, Мара его не слушала, лишь изредка кивала. Видимо, она до сих пор не простила наутолана за недавнюю экзекуцию, а именно — бросание в ледяную воду озера.

Вскоре из корабля вышел хмурый, как сгустившиеся над головой тучи, Гален с аккуратно сложенной одеждой и, протянув её Маре, произнёс:

— Возможно, несколько великовато, но это единственное, что я нашёл.

Джейд кивнула, взяла одежду и поднялась на корабль, радуясь, что не будет хоть несколько минут слушать россказни Фисто.

Люк меж тем медленно вышел на поляну, приблизился к костру и уселся неподалёку на траве. Ситхи, казалось не заметили его, продолжая говорить о чем-то, чего пилот откровенно не понимал, а потому не выдержал и спросил:

— Почему она здесь?

Голоса смолкли. Кэд удивлённо пожал плечами.

— Ей больше некуда идти. Её корабль затонул, а мы все равно ещё не скоро улетим. А что-то не так?

Наутолан хитро улыбнулся и наверняка подмигнул бы, если бы мог это физически.

Люк поморщился. Мало того, что рядом с ним теперь его бывшая возлюбленная, так теперь ещё и этот наглый чёрт будет подстегивать его.

— Что-то я засиделся тут. Пойду окунусь.

С этими словами Фисто скрылся в тени деревьев, и ровно через секунду послышался треск ломающихся веток и ругань.

Гален усмехнулся и, поворошив палкой угли, повернулся к Люку.

— Что бы ни было между тобой и Джейд, это не имеет значения. Я снял с корабля одну деталь, без которой он не полетит, и спрятал в лесу. Оружие тоже у меня. Так что она не опасна.

— При том, что служит Императору, — невесело усмехнулся пилот.

— По мне так, нет разницы, какому тирану служить, — донесся голос Мары, спускающейся с корабля с мокрой одеждой в руках, — Все равно это как жизнь в рабстве.

— У нас с ней уговор, — довольно резко произнёс Гален. — Здесь мы боремся за выживание, а как только покинем планету, каждый будет делать то, что должен.

Девушка разложила на поваленном дереве свою одежду. Гален оказался прав — новая ей была великовата. Штаны довольно грубого покроя пришлось завязать веревкой, а рубашка и вовсе висела на ней мешком.

Меж тем окончательно стемнело, а между троицой так и повисла напряженная тишина. Вскоре появился мокрый с ног до головы Фисто и, расстелив метрах в трех от костра покрывало, произнёс:

— Разбудишь, когда придёт моя смена.

Гален махнул рукой, мол, не беспокойся.

Люк подумал, что в его присутствии ничего интересного не будет сказано, последовал примеру наутолана и тоже лёг спать, повернувшись спиной к костру. Прошло около часа, но кроме треска огня и стрекотания насекомых не было слышно ничего. Только через несколько минут, когда Скайуокера стало клонить в сон, Мара наконец-то нарушила молчание.

— Странная вышла ситуация. Ты и я снова вместе. Как иронично.

— Даже слишком, — хмуро отозвался Гален. — Скорее бы все закончилось. Надоела эта неразбериха.

— Поверь, мне это нравится не больше твоего. Та же ситуация со Скайуокером…

В её голосе проскользнула брезгливость и недовольство.

— Видимо, вас связывала не просто дружба.

— Возможно…

На несколько минут повисло молчание, которое опять же нарушила девушка.

— Мне жаль.

— Жаль? — возмущённо спросил Гален. — А мне показалось, тебе не было жаль, когда ты сдала меня Императору.

— Это мой долг. Ты делал то же самое для Вейдера.

Люк с трудом сдержал крик. Значит, здесь действительно было что-то не так, но чтобы настолько…

— Вот именно, делал, — сделал акцент на последнем слове мужчина.

— Насколько я поняла, ты и сейчас это делаешь. Иначе бы Скайуокера здесь не было.

— Да тебе-то какое дело?

— Просто интересно, а он об этом знает?

— Тебя это не касается.

Мара весело рассмеялась.

— Ты можешь рассказать, потому что вряд ли два прихвостня Вейдера дадут мне уйти живой.

— Будь ты хоть последним человеком, я бы не стал с тобой откровенничать, — грубо отрезал Гален, подкидывая ветки в костёр.

— Было больно? — осторожно спросила Мара.

— Невыносимо, — буркнул мужчина.

— Я не думала, что он захочет тебя воскресить.

Гален промолчал. Ему явно было неприятно вспоминать переселение из одного тела в другое, когда ты рискуешь исчезнуть в небытие, а твою душу словно разрывают на части.