Орки: Отступая от края. Часть 1

Постоянные жители появились почти сразу за приходом войск, торговцы и кузнецы, лекари и шлюхи, слуги, все те, кто постоянно сопровождают войска. Они шли с ними и первые сбежали от болот в лагеря степи, поближе к котлу и благодатному климату. Раненые и ослабевшие воины оставались после окончания своей службы и селились рядом, к ним приезжали семьи. Сюда ехали и другие воины, отслужив, привлеченные обилием свободной земли, они приезжали сами с семьями и соплеменниками, организовывали свои хутора и села. В лагерях властью стали сотники и тысячники Стражи. Сто лет назад в главный город, тогда еще поселок, прибыл в сопровождении большого каравана и отряда воинов своей дружины Наместник. Данатор с семьей и слугами был выслан на край владений империи за излишнюю любовь к интригам. И если интриганом он был не очень удачливым, то организатором он оказался по-видимому неплохим. По преданиям и рассказам стариков он быстро покончил с самовольством новых вождей в поселках Стражи. Поставив новых командиров из числа своей дружины, он быстро навел порядок в будущем княжестве.

Дождавшись новой смены войск, не отпустив отслуживших, нанес несколько быстрых ударов по ближайшим стоянкам кочевников и, дождавшись сбора их ополчения, возле своего города разгромил их. Воодушевленные войска пошли за ним вглубь Степи и погромили оставшиеся без воинов кочевья на много дней пути по обе стороны от Тракта. Уцелевшие, все побросав, откочевали подальше от таких соседей. Добыча была велика и неподъемна, щедрой рукой он одарил победителей, привязав их к новому дому. Так вдоль тракта выросли множество поселков пахарей и ремесленников. Степь была богата на жирную землю, обширные пастбища и угодья. В ней хватало рощ и перелесков, колодцы копали неглубокие. Засухи были редкостью, народ плодился и жил в достатке. Уже четвертый по счету Наместник не слишком давил налогами, все были довольны. По Тракту пошли караваны купцов и торговцев, везя необходимое и скупая произведенное. Мирный труд стал основным занятием жителей Степи и только прадедовские доспехи и оружие напоминали о кровавом прошлом этого благодатного края. Все беспокойные находили себя в отрядах Стражи, патрулирующей Мертвые земли, полосу земли между княжеством и кочевниками, или в рядах Егерей.

Егеря, по словам Тревора, стали орденом воинов, посвятивших себя войне с Темными Силами в лице орков. Сотни лет они воевали в горах, отработав свое умение и передавая его новым адептам. Новые кандидаты проходили жестокое и долгое обучение, и не все становились Егерями, а так и оставаясь послушниками — скаутами. Прошедшие становились орденскими братьями и служили ордену всю жизнь. Орден никогда не был особо многолюден, и все, что его касалось, было скрыто тайной и преданиями. Им приписывали множество умений и знаний. Рассказывая о них, Тревор закатывал глаза и переходил на шепот. Оружие, доспехи, снаряжение и продовольствие орден получал от самого Наместника, и все самое лучшее. Был даже небольшой налог для нужд Ордена. В свои набеги на предгорья они брали отряды охочих людей из поселков леса и степи, шли они за Егерями, и задачей их была вычищать остатки разбежавшихся и забившихся во все дыры орков, после того как их воинов перебьют Егеря. Поход в набег на предгорья считался благим делом и поощрялся Наместником, за принесенный скальп орка, независимо от его возраста платили, платили щедро. За один поход на заработанное можно было купить пару волов или что-нибудь соразмерное по цене.

В городах даже жили целые отряды постоянных охотников, прогуливающие свои награды в ожидании нового похода в Предгорья. Они-то и рассказывали всем желающим про свою вольготную жизнь и лихие походы на орков. Простые жители орков практически не видели. Так как считалось что они, по своей темной сущности, попав в плен, убивают себя сами. Вот желание заработать и поправить дела и толкнуло Тревора на этот поход, тем более, что это был не просто поход, а поход за землей.

Как с цепи сорвавшиеся кочевники, большими отрядами нападали на поселки в Степи. Жгли и убивали всех, кто не успел сбежать. Отряды Стражи не успевали везде и в боях несли постоянные потери. Постоянно разгоняя огромные орды кочевников, они находили их на следующий день собравшимися и готовыми к новым боям. Большие поселки сидели в осаде, не высовываясь за ограду. Небольшие и почти все хутора были сожжены или брошены. Тракт был перехвачен во многих местах, и только крупные караваны с большой и крепкой охраной с трудом пробивались. Торговля встала. Города наполнились тысячами беженцев. Наместник отправил к новому Государю просьбу о помощи, но ответа так и не получили. Редкие купцы и вернувшиеся из метрополии жители княжества рассказывали о волнениях, бунтах и сражениях в разных частях империи и на ее границах. Все ждали, когда Государь наведет порядок и вспомнит о них.

О своем отряде Тревор начал рассказывать только после очередной угрозы отдать его моим молодцам. Пришлось даже свернуть к ближайшему островку и развести костер. Видя как старательно моим ножом, Чада точит палочки для пытки, он сломался и, не поднимая глаз, начал рассказывать.

Его, как и остальных его товарищей, нанял походный атаман отряда вольных охотников Урлих, показав им выданную ему грамоту на владение землей в Пригорье, с правом селить на ней для проживания и ведения хозяйства столько людей, сколько сможет прокормить земля. С выплатой ему от арендаторов платы и службой его с дружиной Наместнику. Бумага была солидная, с печатью. Деньги и отряд будущих дружинников в два десятка человек у Урлиха были, и Тревор, посоветовавшись с отцом, решил рискнуть.

Заключив с Урлихом договор о найме его, Тревора, на три года в качестве арендатора, он еще неделю провалялся в пустующей казарме Стражи в городе Кайоме. Всего их собрали три десятка и в сопровождении дружины и обоза в четыре десятка телег и стада разномастного скота в середине лета отправили на новое место жительства. Добравшись за месяц по лесам и намучавшись в дороге с обозом, узнали, что землю надо дочистить от орков. В лагере Урлиха их ждали почти сотня вольных охотников, и после дня крика и ругани они приняли решение уходить на зимний отдых. С Ульрихом оставалось только два десятка охотников, к тем двум десяткам дружинников, что он привел с собой. Остальные охотники, получив от своего атамана положенную им плату быстро засобирались. С трудом бывший атаман уговорил их задержаться и идти вместе. Оставив с арендаторами охотников, он с дружинниками собрался опять в город. Пообещав вернуться через два месяца, он ушел с основной группой охотников. Так Тревор стал воином. Получив от назначенных десятников, из состава теперь уже дружинников Ульриха оружие, они приступили к службе. Их задачей было наблюдать протоку, где я его и подловил.

Основной лагерь Ульриха находился ниже в трех часах гребли по не быстрой в этом месте Костенки. В самом лагере жило три десятка, и еще десяток находился в малом лагере в дне пути от него со стадом на выпасе. Меняясь каждые четыре дня, они маялись от безделья, соревнуясь, кто больше наварит браги из всего, что могли найти, и кто ее больше выпьет.

В самом лагере было три большие полуземлянки, каждая на полсотни человек. В малом лагере еще одна на десяток. После ухода отряда, две недели назад дисциплина рухнула. Охотники пили, а арендаторы бездельничали. В прошедшем весной удачном налете охотники набрали множество припасов из кладовых орков, так что голод им не грозил. Не все они могли есть, но и того, что было съедобно, хватало. А охотники тем более не страдали брезгливостью.

В большом лагере в шалашах и под навесами хранились привезенные Ульрихом инструменты и оружие. Начатые в его присутствии постройка еще сразу трех землянок заглохли, как только хвост колонны уходящих скрылся за лесом.

Вооружение оставшихся воинов было в основном тоже, что и в дозоре на острове. У арендаторов — копья и топоры со щитами, у охотников — почти у всех луки, у нескольких самострелы, мечи и копья, дротики. У пятерки старших кольчуги и почти у всех стеганки, шлемы у всех охотников.

В лагере было пять лошадей и пара в малом у пастухов.

Все сказанное Тревором меня здорово заинтересовало и до самого лагеря я сидел, размышляя и прикидывая.

Бооргуз-Тайн.

Пошатывающиеся орки выходили из Кухни в проход и лениво становились на квадраты строя. Уже стоявший Хр окликнул товарища.

— Еще бы так зайти. И не раз.

Лениво отмахнувшись, Уш поежился и, несколько раз переступив ногами, принял более удобное положение. Умение спать в любом положении было общим для всех рабочих. В темной галерее тихо переминались его товарищи, дружно посапывая.

Короткие периоды мнимой сытости были самыми приятными минутами их жизни. Долго им дремать не дали, и уже скоро они бежали по темным, сырым туннелям к месту работы.

Сегодня их работой были плантации грибов, основной еды подземелья. Перед ними рысил хвост другой сотни рабочих, также спешащих к месту работы. Со спины стучали барабаны другой сотни. Проходы и галереи были заполнены спешащими по своим делам рабочими младших каст. По середине прохода неторопливо шли в разные стороны представители Старших семей, кланяясь друг другу при встрече равных, сгибаясь в поклоне перед Старшими и почти не замечая приветствия младших.

Почти прижавшись к стене, сотня Уша опасливо обежала стоящих группой посреди прохода и разговаривающих Стражников из разных Старших семей.

Они были приблизительно одного роста с Ушем, если бы он сделал глупость и выпрямился. Представители Старших семей сильно отличались от простых рабочих и гордились своим отличием, называя это Породой Древних. Высокие и сухощавые, они сильно сутулились, многие просто горбатились, широкая бочкообразная грудь, покатые плечи, длинные руки, часто почти касающиеся пола. Узкие и вытянутые лица, острые подбородки, тонкие, черные губы широких ртов, полных небольших и острых зубов. На лицах черными провалами посверкивали отблесками света редких шаров светляков большие выпуклые глаза без ресниц, состоящие, казалось, только из огромных зрачков. Короткие и искривленные ноги с большими, косолапыми ступнями. Они все казались неуклюжими, но Уш знал, что это обманчивое впечатление.

Стражник Старшей семьи мог взорваться вихрем животной ярости, и в этот момент он был смертоносен. Сейчас же они стояли, расслабленно опираясь на свои мечи. Меч стражника был большой и крепкой палкой почти в рост рабочего орка, половина его была украшенной резьбой рукояткой, а на второй по обеим сторонам плоской лопасти в дерево были крепко-накрепко вделаны острые обломки черного камня, за жуткую цену привозимую купцами Бооргуза из какого-то дальнего места, по слухам находящемся за много недель хода барки по другую сторону от Бооргуза Червя.

Своими мечами стражи могли одним ударом убить любого рабочего орка, если ему казалось, что он опасен. По каким правилам это определяли стражи, никто не знал, и потому они вызывали ужас у всей муравьиной толпы рабочих.

Меч стражник получал после прохождения ученичества и посвящения, до этого кандидаты в стражи, из родов потомственных Стражей несли службу с посохами. Называли меч странным словом -макуатль, ничего кроме самого названия не несшее в себе.

Раскрашенные светящейся краской лица Стражей, бездумно скользили черными провалами глаз по пробегающим мимо рабочим, но Уш как и все остальные почувствовал как у него встали дыбом волосы на теле от ужаса от прикосновения их взглядов.

Повесив по обе стороны лица, две косы волос с головы, хитро заплетенные по моде стражей, четверо стражей из двух разных семей, лениво переговаривались скупыми жестами, так как в гулкой, высокой галерее, наполненной шумом шагов бегущих сотен рабочих слова не были бы слышны.

Пробежав мимо них и дружно выдохнув с облегчением, сотня щенков вновь шарахнулась к стене, уворачиваясь от бегущего гонца. Обвешанный с ног до головы большим количеством гремящих костяных украшений, он, казалось, совершенно бездумно бежал, не глядя по сторонам, в ритме отбиваемом им самим двумя крепкими палками в руках.

Но он мгновенно и ловко двинул одной из них не успевшего отскочить в сторону рабочего по уху. За ним, ритмично выдыхая бежало четверо крепких и сытых орка ближайшего круга слуг одной из Старших семей. Они несли на плечах плавно колыхающийся паланкин со стенками сплетенными из тростника, украшенными символами семьи и рода. Носильщики несли его на одном плече и второй рукой ритмично били в пол крепкими посохами. За паланкином бежали несколько закутанных по самые глаза в плащи из травы фигур ближайших слуг. У самого паланкина бежала еще одна, замотанная в шерстяной плащ взрослая самка.

— Видел, гонец, носильщики, служанка в плаще из шерсти. Старшая Семья, наверняка из Круга. — Хр как всегда не мог промолчать. — У всех морды-то какие сытые.

— Маски!! — вопль сотника прервал его.

Не останавливаясь, все потянулись к болтающимся у каждого на груди наморднику.

Ценность еды в Бооргузе была запредельной. Попытки украсть и сожрать все, до чего могут дотянуться, не останавливали ни казни, ни другие какие-либо наказания. Рабочий орк, находясь на грани от постоянного недоедания, с охотой разменивал свою жизнь на возможность наесться или просто что-нибудь съесть, потому намордник являлся непременным снаряжением для низших каст.

Чаще всего это был деревянный брусок зажимаемый зубами и крепко накрепко-накрепко фиксируемый в этом положении кожаными повязками или ремешками, завязываемыми на затылке хитрым узлом.

В ходе работ ношение было обязательным.

На ходу закрепив намордники, сотня добежала по основному ходу и свернула в боковую галерею, через пару сотен шагов уткнулась в грубо сделанную из обломков стену, перекрывающую вход в следующую галерею.

У входа стояла застава из десятка Младшей стражи с короткими копьями с простыми, каменными наконечниками в руках. В нее набирали крепких орков из рабочих каст для охраны различных постов, где Стражи старших семей брезговали стоять. Одним из таких был вход на грибную ферму.

Устье Костянки. Лагерь Нижних.

Приближаясь к большому лагерю, я все больше задумывался. Вспоминая, как корежило от ненависти Чаду и его орков. А там меня будет ждать еще больше двух сотен. Увидев Тревора, что они сделают? Помчат всей толпой его рвать, и меня стопчут не глядя. Это при самом простом и вероятном варианте. Не хочется. И что делаем? Махнув рукой, подозвал попавшуюся нам навстречу лодку. Глядя в преданные глаза с нажимом произнес.

— Идете вперед. Рук не жалеть. В лагере поднять всех Верхних и бегом на берег, встречать. И больше ни слова. Узнаю, что проболтались, — внимательно по очереди посмотрел всем в глаза, — сами знаете, что с вами сделаю. Вперед!

Съежившиеся от моих слов орки охнули и рванули от нас. Проводив их взглядом, надолго замолчал, настраиваясь.

Приближаясь к берегу, еще издали заметил своих орков. Плотно сбившись, закрывшись щитами, они стояли спиной к реке. У воды стояла Ая с моими посыльными и братьями, немного в стороне переминались трое Болотников из посланной вперед лодки. Лодка ткнулась в берег. Выскочив в воду, гребцы вытащили ее на берег. Один из троих рухнул на колени у моих ног.