Рассеченное время

Сразу стало ясно, что Алексей не любит не только Ассоциацию, но и магов вообще. Первым делом он поинтересовался, какого черта Синдзи тут надо, чем он может доказать, что не состоит в Ассоциации и откуда вообще знает этот адрес. Когда же Синдзи упомянул имя Фридмана, на лице русского появилось такой выражение лица, что юноша невольно посочувствовал каббалисту.

— Так что вам от меня нужно? — Алексей откинулся в крутящемся кресле, но пистолет выпускать из рук не спешил.

— Мне нужно провести операцию. Если точно, от вас требуется сделать несколько разрезов там, докуда я не могу дотянуться, а потом поддерживать в моем теле жизнь до тех пор, пока я не смогу самостоятельно передвигаться.

— И все? — уточнил русский.

— Да. Хотя у меня еще есть кое-какие дела, так что переводчик мне тоже не помешает.

— Странно, что вы обращаетесь именно ко мне. Вы могли бы найти более сведущего мага для этих нужд.

— Более сведущий — более амбициозный. Более амбициозный — больше шансов на обман. Не обижайтесь, но мы стоим на совершенно разных ступенях, и та оплата, которую я вам предлагаю — это максимум, что вы можете от меня получить. А для вас это билет в лучшую жизнь, — Синдзи обвел рукой покрытые трескающейся штукатуркой стены кабинета.

— Меня мало интересуют деньги, — Алексей сощурил глаза. — Я хочу задать вам два вопроса.

— Я внимательно слушаю.

— Первый: сколько невинных людей вы убили?

— Ни одного.

— Правда? — кажется, он не поверил. — Вы слишком ловко обращаетесь с пистолетом.

— Я сказал, что не убивал невинных людей. Я ничего не говорил об убийствах виновных, равно как об убийствах нелюдей.

— И кто определял степень вины?

— Я. Это было просто — в большинстве случаев эти люди пытались убить меня. Не знаю кто был вашим учителем, но он должен был объяснить вам главный постулат этого мира — быть магом значит ходить со смертью за плечом.

— Я в курсе. Тогда второй вопрос: какую цель вы преследуете? Можно без подробностей.

— Есть люди, ради чьего блага я пойду на все. Есть идеал, к которому я стремлюсь. Это все, что я могу сказать.

Алексей тяжелым взглядом сверлил Синдзи, тот с невозмутимым лицом сидел на табуретке для пациентов и боролся с желанием взять этого доморощенного очкастого эскулапа за шкирку и сломать ему шею. А потом просто поискать какого-нибудь другого целителя.

— Ладно, — русский раздраженно поджал губы, словно пошел на какую-то сделку с совестью. — Я берусь. Кажется, я совершаю страшную ошибку, помогая вам, но утешусь тем, что в будущем я смогу прикончить больше магов, если сейчас вылечу одного.

— Магов не за что любить, но ваша ненависть просто фанатична. Кого из ваших близких они убили?

— Всех, — спокойно ответил тот.

— Интересно. Позвольте поинтересоваться, при каких обстоятельствах?

— Обычные люди случайно увидели документы, которые не предназначались для их глаз. Их устранили.

— Я бы сказал, что сожалею, но не люблю врать. Впрочем, вашего права мстить я не отрицаю и даже поддерживаю. Человеку должно иметь в жизни цель, иначе его существование бессмысленно и даже вредно.

* * *

— В России две беды — дураки и дороги, — пояснил Алексей, после нескольких часов езды со скуки немного разговорившийся. — К Украине это тоже относится.

Под каждым словом Синдзи был готов подписаться хоть кровью. Дорога на Чернобыль была ужасна, а потом, чуть севернее, вообще сменилась на нечто неописуемое человеческим языком. Там не было даже асфальта — просто утрамбованная грунтовая колея! В который раз за неделю он пообещал себе, что больше в Россию не сунется и никаких дел с русскими вести не будет. Эти люди явно были способны уничтожить мир и даже не заметить этого. То есть, Противодействующая Сила, разумеется, не дала бы им этого сделать, но случись вдруг конец света — они этого не ощутят. Ведь как выглядит конец света? Природа отравлена, небо закрывает смог, все в разрухе и мусоре, нет электричества и воды, а люди вместо того, чтобы заниматься обычными делами, вынуждены полностью сосредоточиться на добывании пищи. То есть по факту, конец света ЗДЕСЬ уже наступил.

'И как назло, ни одного медведя', — подумал Синдзи, глядя в окно автомобиля, детали которого держались чудом и молитвой, а отвратная подвеска могла сделать евнухом кого угодно за месяц. Почему-то когда он спросил о медведях Алексея, тот посмотрел на него как на идиота, и ничего не ответил.

Путь до нужного места составил в общей сложности четыре с половиной часа, из которых полтора пришлось сперва проделать по проселочной дороге, а затем взвалить на себя рюкзаки и идти пешком. Пока русский сосредоточенно водил вокруг себя счетчиком Гейгера, Синдзи осматривал местность Чистыми глазами.

Хорошее место. Практически идеальное для мага водной стихии.

Расположено в низменности, где природная прана скапливается естественным образом. Вокруг густой лес, препятствующий рассеянию энергии, а рядом — просто огромное озеро с проточной водой, идеальное и как энергетический резервуар с энергией, и как очистное сооружение, и как источник рабочего материала. Синдзи глубоко вдохнул. Нет, чувства ностальгии не появилось, ощущения, что он вернулся домой — тоже. Но здесь определенно было комфортно. Точнее, было бы комфортно, будь здесь электричество, нормальная дорога, общественный транспорт, водопровод, канализация, нужные магазины шаговой доступности и оптоволоконный интернет. Чертовы русские...

'Так, спокойно. Отнесемся к этому как к отшельничеству где-нибудь в горах'.

Только в горах нет такого уровня радиации. Синдзи оглянулся на озеро. Громаду Чернобыльской АЭС отсюда видно не было, но ее присутствие, равно как и последствия прогремевшей семнадцать лет назад катастрофы, ощущались даже с его хлипкими магическими цепями в глазах. Жуткая катастрофа, накрывшая несколько прилегающих стран, последствия которой ощущались по всему миру. О том, что творилось здесь при Советском Союзе, Синдзи знал мало, дед о делах своих арендаторов не распространялся, а Страж, с которым он два года делил тело, сам неважно знал историю, но слова 'Ленинградский клуб', 'эксперимент 'Ноосфера'' имели для него свой смысл, пугающий и мрачный. Достоверно не было известно, что хотели сделать русские маги, что задействовали для трансформации в прану энергию огромной атомной электростанции, но для ликвидации последствий пришлось собирать десятки тысяч человек со всего Союза. А еще было известно, что Зона Отчуждения потом лет десять была роскошной кормушкой для фрилансеров, демонологов и фундаментальщиков всех мастей и школ...

— Здесь нет ничего похожего на дом, — заметил Алексей, выдергивая Синдзи из размышлений.

— Здесь никто не жил двести лет. От здания наверняка почти ничего не осталось, оно было построено из дерева.

— Будет сложно проводить операцию на нервной системе в таких условиях. Намного проще было лечь в больницу под видом пациента.

— В больнице нельзя проводить необходимые магические ритуалы. Кроме того, имплантатам для созревания нужна особая среда и особый внешний фон праны. А мне нужно место, которое я могу сделать 'своим', в котором смогу пережить операцию с минимальной аппаратной поддержкой.

Наконец, нужная площадка, окруженная маскирующим барьером и основательно заросшая за два века неиспользования, нашлась. В четыре руки наскоро очистили небольшую поляну, на которой разбили палатку. После этого Алексей уехал, а Синдзи принялся обустраивать мастерскую.

В палатке пришлось практически безвылазно прожить два месяца. Из шести заложенных матриц целых два Нейронных червя достигли стадии, на которой их можно было имплантировать. Время, которое Синдзи не тратил на основную работу, он посвящал медитации и штудировал книгу, оставленную Зокеном. Штудировал и тихо ругался, потому что сказать, что в системе призывов было много дыр — значит не сказать ничего. Хотя по задумке целью призыва были Героические Души, принцип работы оставлял возможности воплощения и Мстительных Фантомов, и Стражей Противодействия и вообще любой дряни, существовавшей в прошлом или в будущем, в реальности или только в умах людей. На мгновение Синдзи подумал, что идеальным вариантом было бы приобрести оригинал первой манги Dragon Ball, призвать Сона Гоку и выиграть Войну за полчаса. Потом подумал, и решил, что ТАК кошмарить мироздание все-таки не стоит. Да и на еде разориться можно.

Да, несмотря на отсутствие каких-либо удобств, это было хорошее место и хорошее время. Работа занимала ум и руки, дикость окружающей необитаемой природы сглаживала пустоту в душе. Однажды Синдзи решил поразмяться, переплыл озеро и по лесу пешком дошел до города-призрака Припяти. В пустых глазницах окон было что-то родственное и понимающее, но туристическая группа, щелкающая налево и направо вспышками фотоаппаратов, испортила все впечатление. Пришлось возвращаться обратно и для успокоения нервов руками ловить рыбу из озера.

По прошествии десяти недель снова приехал Алексей, тащивший на себе кучу медицинского оборудования, запас плазмы для переливания и медикаментов, а так же недельный запас провизии и обеззараживающих таблеток для воды. Операцию по вживлению решили проводить немедленно, предварительно расчертив йодным фломастером схему разрезов, но от любой анестезии Синдзи наотрез отказался:

— Я должен чувствовать цену, которую плачу, — пояснил он.

Возможно, это немного подняло его в глазах целителя. Во всяком случае, тот не стал спорить, и молча взялся за скальпель.

Глава 7: Магический рэп-баттл

Август, 2003 год, пригород Нью-Йорка

Спроси у десяти людей, что такое счастье — получишь тысячу разных ответов, в зависимости от времени суток, настроения и желания левой пятки. Люди зачастую не знают, что для них важно — их окружает слишком много вещей, с ними происходит слишком много событий. В трясине пустых слов тонут действительно важные слова, искорки подлинных устремлений затмеваются навязанными социумом псевдоценностями. Само понятие счастья было девальвировано, превращено в лишь еще один прием для рекламных слоганов. Воистину, если чего-то слишком много — оно становится отвратительно само по себе. Принцип убывающей полезности в действии.

'Счастье — это спать ночью и не просыпаться от собственного крика', — подумал Синдзи и ожесточенно погрузил ложку в тарелку с мюслями.

На тумбочке работал телевизор. Диктор с лицом, напоминающим кассовый аппарат, сосредоточенно вещал с экрана о панике на мировых биржах, вызванной хаотичными и не поддающимися логике движениями капитала. Курсы валют скакали как сумасшедшие, доходность национальных облигаций кучи стран плавно уходила в минус, на Уолл-Стрит который день шли обильные осадки из брокеров и менеджеров, и только один человек в мире знал, что является причиной этого финансового катаклизма. Король Героев развлекался во всю, методично погружая мир в хаос, с воистину царской проницательностью закладывая 'мины' там, где они сработают спустя годы и десятилетия, а Синдзи мысленно благодарил судьбу, что успел перевести большую часть средств из ценных бумаг в золото и платину. На этом фронте наоборот, все шло в рост.

С отвращением жуя кукурузные мюсли, Синдзи одним глазом читал полученное утром письмо из Ассоциации. Подтверждать права собственности было необходимо, и лучше это было делать из страны, где Ассоциацию очень не любили последние лет триста. В письме предлагалось явиться в Британский музей и лично заверить все бумаги, что было завуалированным приглашением на проверку магических способностей, поскольку человек без активной магической цепи в нужные помещения просто не смог бы пройти. О вырождении крови Макири знали многие, и претензии со стороны подавшего голос наследника вызывали понятное подозрение. С другой стороны, если в дело пошли официальные механизмы, значит никто уже в тихую лапу ни на что не наложит, и все будет по закону. Насколько вообще законы в Ассоциации соблюдаются.

Рядом на столе запиликал сотовый телефон. Синдзи скосил глаза и кисло сморщился, увидев определившийся номер. Нет, он понимал, что на чужой территории за ним будут приглядывать. Равно как и то, что американцы народ весьма непосредственный и мало сведущий в элементарном этикете. Но, черт побери, не каждый же день названивать? Вздохнув, он отложил трубку и взял трубку.

— Я слушаю.

— Привет, мистер Макири. Ну как, ты готов сегодня сгонять в город?

Синдзи отстранился и озадаченно поглядел на свою руку, будто она держала не телефон, а жирного магического червя. Совладав через пару секунд с раздражением, он успокоился и ответил.

— Добрый день, мисс Холливел. Чем обязан столь неожиданному приглашению?

— Как это неожиданному? Мы же два дня назад договорились, что вечером в уик-энд едем в город, как следует оторваться!

Синдзи наморщил лоб, пытаясь припомнить, когда это он подобное успел пообещать. Все, что он смог вспомнить, это то, что в последней беседе с Уайттом Холливелом, местным Надзирателем, обронил что-то на счет 'смертной скуки'. Единственным развлечением и правда было только вечером съездить куда-нибудь в неблагополучный район, нарваться на драку и упражняться в рукопашной и спринте в реальных условиях. 'Упражнения' усложнялись тем, что запросто можно было нарваться на ствол, а патроны к револьверу, огромными усилиями провезенного в страну почтой, давно были расстреляны в тире.

— Простите, я последнее время страдаю бессонницей и у меня нарушена память. Не будете так любезны напомнить?

— Я к тебе подъеду через двадцать минут.

Короткие гудки не оставили ему ни малейшего шанса на возражения. Синдзи озадаченно посмотрел на телефон и обвел взглядом маленькую съемную квартиру, которую арендовал последнее время. Немного подумал, взвешивая все за и против. Проанализировал возможные убытки и вероятную прибыль. После чего переборол в себе раздражение, оделся в ставший давно привычным строгий костюм и принялся приводить себя в относительный порядок перед зеркалом. В конце концов, приятная внешность — тоже оружие.

'Магу должно действовать элегантно', — почему-то подумал он.

Откуда взялась эта фраза? Черт, сейчас уже не получается вспомнить. Не суть. В этом городе, в этой стране, он гость. И раньше времени лучше на конфликт не нарываться. Если для этого полдня придется таскаться по магазинам и натужно смеяться над тупыми американскими шутками — ничего страшного. Хоть какое-то разнообразие, все интереснее, чем сутками корпеть над расчетом заклинаний или их монотонной отработкой...

Еще десять минут спустя он сидел на пассажирском сиденье вызывающе-розового кабриолета и мысленно костерил себя за то, что забыл купить новые солнечные очки, потому что старые давно сгинули в огне. Сидевшая за рулем Лилли Холливел, вопреки ожиданиям, не трещала без умолку, а наоборот, держалась спокойно, даже не без некоторого кокетства. С другой стороны, Синдзи был наслышан, что в Штатах можно попасть под суд просто за неосторожно оброненное в адрес девушки слово или просто случайный взгляд, а потому старательно смотрел в сторону.