Рассеченное время

Синдзи навел револьвер в лоб девушке, до сих пор, с момента смерти Арчера, застывшей как соляной столб. Хотя не так уж много времени прошло... считанные секунды.

— Синдзи, стой! — это Широ.

— Ты что творишь?! — это Рин.

— Держи себя в руках! — и сразу щелчок взведенного курка, значит это Ассасин.

— Да успокойтесь вы, не собираюсь я ее убивать! Короче, Сайджо. Как ты видишь, наша мероприятие — это настоящая бойня, но ты человек посторонний, и вообще не по своей воле здесь, так что мы сохраняем тебе жизнь и отпускаем с миром. Катись отсюда подальше, и чтобы утром тебя в городе не было. Хотя бы до конца Войны. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Самообладания Аяки хватило только на то, чтобы едва заметно кивнуть.

Синдзи убрал револьвер за пазуху.

— Церковники здесь уберутся. Рин, Сакура — садитесь в машину. Вы сейчас фактически без охраны, вам лучше посидеть дома под защитой. Хотя бы пару дней, пока не договоримся с Церковью и 'похоронкой'. Вероятно, боев больше не будет... но не стоит загадывать на будущее, — он открыл дверь автомобиля и смахнул с сиденья осколки выбитого стекла. — Ну садитесь же!

Когда Синдзи сел на водительское сиденье, его начала бить дрожь. Неимоверное нервное напряжение почти сошло на нет, уступая место усталости.

'Господи, ведь почти закончилось, почти все закончилось... почти, совсем чуток осталось!'

* * *

Аяка медленно брела по ночным улицам. Какое-то время назад она плакала. Сперва из-за смерти Арчера, потом от страха перед увиденным, потом от облегчения — ведь она осталась жива. Потом слезы кончились.

Когда она убежала из порта, Эмия Широ попытался ее остановить, но она вырвалась... дура. От мысли об этом юноше у нее на груди слегка потеплело. Такой добрый и такой сильный... на него можно было положиться, можно было верить. Рядом с ним она ощущала себя более защищенной, чем даже рядом с Арчером. И главное — он был совершенно не похож на того жуткого парня, который собрал их на эту... эту бойню...

Аяка почувствовала, что ноги вот-вот ее предадут и оперлась на стену. Сил у нее практически не оставалось. А ведь нужно было успеть уехать до утра. А все вещи, в том числе кошелек с деньгами, остались дома у Широ. Оглядевшись, девушка поняла, что...

— Заблудилась? — услышала она над ухом знакомый, вежливый и немного грустный голос.

Она подняла глаза.

— Здравствуйте, Санкрайд, — выдавила она. — Кажется, да... заблудилась.

— Ты проиграла битву и потеряла Слугу?

Аяка кивнула.

— Я же говорила, что это не для меня.

Священник мягко положил ей ладонь на голову.

— Сайджо, все в этом мире имеет причину и следствие, — грустно сказал он. — И бежать тебе некуда.

На тихой ночной улице никого не было. Никто не услышал хруст сломанной девичьей шеи.

Глава 14: Молчание волков

Церковь

— Косвенные подозрения подтверждаются. Живой детектор был уничтожен менее чем через двенадцать часов после контакта с объектом.

— Им самим?

— Нет, его... кхм, подружкой. Насколько можно судить, он прямого распоряжения не давал.

— Короче, все ясно. Сам по себе это не представляет сколько-нибудь значимой угрозы, но нельзя позволить Ангра-Манью заполучить Святой Грааль, чем бы он ни был.

— Ликвидировать или захватить? — Сиэль нервно затеребила телефонный провод.

— Ждать. Без своего бессмертия ты там ничего не сделаешь. Я отправляю к тебе Четвертого.

— Он слишком шумный. Нарбарек, я могу привлечь кое-кого из местных, потомственного охотника на демонов. Он умеет работать по-настоящему аккуратно.

— Не стоит впутывать посторонних. Четвертый справится гарантировано. Сейчас руководство Ассамблеи рвет и мечет, Ассоциация начала что-то подозревать, так что на тебя временно возлагаются полномочия Наблюдателя. Если будут форсмажоры — группа быстрого реагирования сидит рядом, используй их.

— Принято. Хотя лучше бы сюда ребят из 'Догмы'.

— Все заняты, — сухо ответила Нарбарек и отключилась.

* * *

Утро следующего дня, поместье Тосака

Просыпаться было тяжело.

Сон был слишком коротким, и не принес ни бодрости, ни освежения. Будь ее воля, Рин бы с радостью провалялась бы в постели часов до девяти, но неумолимые часы показывали семь утра.

'Надо идти в школу', — медленно всплыла на поверхность сознания абсурдно простая мысль.

Господи... Рин взъерошила волосы руками. Буквально несколько часов назад она была в пекле ужасающей бойни, в которой пали трое Слуг и один из Мастеров. Ассасин, прежде чем она успела его остановить, начал действовать по собственному плану. Ну и Синдзи, как всегда... этому даже можно было не удивляться.

Дорогу от порта до дома заняли весьма малоприятные объяснения. Из Синдзи каждое слово приходилось тянуть клещами, так что в итоге Рин сорвалась и использовала командное заклинание, чтобы заставить Ассасина назвать свое имя.

Результат был ожидаемым, хотя и жутковатым. Во всяком случае, не настолько страшным, как само лицо Слуги, лишившееся вуали из темноты. В конце концов, должно было быть объяснение тому, почему эти двое сперва собачились друг с другом, а потом так быстро спелись, что спланировали все за ее спиной. Бесило ее другое — это то, что Синдзи откровенно наврал ей про свое участие в Войне и про Райдер, да еще и соглашался с ее ошибочными выводами. На ее прямой вопрос, какого хрена, тот отвел глаза и принялся мямлить что-то про 'знают двое — знают все'. В итоге Рин просто залепила ему пощечину.

К некоторому ее удивлению, Сакура защищать его не стала, и согласилась, что это полное свинство, и что в дисциплинарных целях не мешало бы добавить. Синдзи же пощечину молча проглотил, напоследок пробормотав, что хотел как лучше. Впрочем, пообещал зайти ближе к вечеру, после того как уладит вопросы с церковью.

В итоге Рин пересилила себя, кулем скатилась с кровати и поплелась в душ.

Если подумать, все пока проходило намного хуже, чем хотелось бы, но намного лучше, чем можно было опасаться. Масштабных разрушений в городе не случилось, в отличие от прошлой войны. Погибло только два мастера из семи. Учиненная по собственной инициативе Ассасином резня ради поглощения душ, приведшая к гибели сорока двух человек, взбесила Рин неимоверно. Тот, не выходя из призрачной формы, всю дорогу непрерывно ныл, что тщательно замаскировал свои действия, и что результат того стоил, потому что удалось ликвидировать Гильгамеша. Рин это не убедило. Сразу по прибытии домой, она велела ему отправляться в мастерскую, и за пределы магического круга, которым он был призван, не высовывать носа.

'Стоп'.

Если Ассасину приказано было оставаться в круге в форме призрака, да и вообще после ночной битвы о не может ни ходить, ни видеть, и не сможет как минимум еще неделю — значит, охраны, кроме самой себя, у нее нет. Мысленно она пересчитала оставшихся мастеров — она сама, Синдзи и Широ. Все. От Широ точно не приходилось ожидать каких-то подлостей — явно не тот человек. Синдзи...

В голове Рин звякнул тревожный колокольчик.

Ассасин и Синдзи были одним и тем же человеком, невероятно, но факт. Оба не единожды успели продемонстрировать, что жизнь не ценят — ни свою, ни тем более чужую. А о том, насколько хорошо они умеют врать, пускать пыль в глаза, изворачиваться и бить в спину, Рин знала на личном опыте. И тут почему-то сильно заболело плечо. Всего каких-то пару лет назад пробитое метко брошенным Черным Ключом.

Нет, Рин. Спокойно. Он кучу времени был рядом. У него была куча возможностей...

'Я была нужна ему живой, чтобы разделаться с остальными Мастерами'.

Вчера вечером он мог разделаться со всеми разом, но не сделал этого, даже отпустил мастера Арчера живой и невредимой!

'Это какая-то многоходовка. Он ничего не делает просто так, ради исполнения плана готов терпеть побои и унижения'.

Просто подумай — зачем ему тебя убивать?

'Да потому что он умирает! Грааль позволит ему если не получить бессмертие, то как минимум исцелиться'.

Нет, это полный бред. Он же любит тебя, в конце концов!

Рин почувствовала, как внутри нее все деревенеет.

'А могу ли я быть в этом уверена? — спросила она себя. — Пару раз переспали, но в оба раза он тут же убегал в ночь. Нет. Я не могу ему доверять. Во всяком случае, пока идет Война'.

То есть... то есть нельзя идти в школу, но и дома сидеть тоже нельзя. Магическая защита вокруг поместья сильна, но владеющая божественным языком Кастер ее без труда либо взломает, либо просто сметет. Однако... однако есть еще Слуга, который практически неуязвим для магии. Сейбер. И, как уже понятно, от ее мастера удара в спину точно ждать не приходится.

Несколько секунд Рин еще колебалась. Конечно, на войне все средства хороши, и заключение с кем-то альянса — не худшая идея. Но другой стороны... девушка повернулась и поглядела в висящее на стене зеркало. Она готова повернуть оружие против Синдзи только из-за собственных подозрений?

Рин перевела взгляд на свои руки — те мелко тряслись.

'Господи, о чем я вообще думаю...'

Перенервничала. Просто перенервничала. Все слишком быстро понеслось, слишком много смертей она увидела за три дня. Кирей, те дети, приставленная к Синдзи монашка, мастер Лансера... вся эта пролитая кровь будто заляпала ее с головы до ног, липкая, пахнущая железом. Рин решительно тряхула головой и быстро пошла в душ.

Через пятнадцать минут она уже спустилась вниз, где Сакура неподвижно сидела над недоеденным завтраком. Ее лицо имело странный зеленоватый оттенок, да и на тренировку она что-то не торопилась. Рин подозрительно нахмурилась, пытаясь понять, что же не так. Вот оно. На ней не было школьной формы!

— Ты не собираешься на занятия?

— Пока ты спала, позвонили из школы, занятия отменены из-за чрезвычайного положения. Ну, после того, что натворил Ассасин. С американской базы приехали военные, ищут этих... исламских террористов.

'Ну блин... а могла бы еще поспать'.

Рин вздохнула и принялась наливать чай. Состояние сестры ее серьезно беспокоило. То есть, в быту она весь год была немного странной, могла замечтаться о чем-то и не реагировать ни на что. Но болезненная фиксация на Синдзи была бы, не касайся дело магии, достаточным поводом для визита к соответствующему врачу. Рин прекрасно помнила глаза матери, в которых задолго до смерти угасла последняя искорка разума, и второй раз в той же ситуации оказываться не хотела.

— Завтракать не будешь? — спросила она скорее для порядка.

— Что-то нехорошо, — сухо ответила Сакура. — И бессонница.

Рин промолчала. Фактически, она вчера узнала, что за нос ее водили оба человека, которым она верила. Сакура утаила о своем участии в качестве мастера, Синдзи и Ассасин явно знали, но не спешили об этом сообщать. Еще один отличный повод удариться в паранойю, хотя Рин все же старалась пока держать себя в руках — плохой мир лучше хорошей ссоры.

— Я ночью разговаривала с Ассасином, — вдруг начала Сакура. — Честно говоря, с трудом верится... не представляю, что его так изуродовало... в общем, я хочу извиниться.

Рин поперхнулась чаем и изумленно воззрилась на сестру.

— Ну да, извиниться. Мне следовало с самого начала тебе все рассказать. Просто я решила...

— Что сможешь сделать все сама? — закончила за нее Рин с некоторым облегчением. — Я могу понять, что Синдзи стал для тебя в чем-то примером... но ты — не он. И лучше не пытаться стать кем-то вроде него. Слишком дорого приходится платить, сама же видела.

— Я видела. Просто Райдер казалась настолько сильной, трудно было представить, что ее что-то могло остановить. Но получилось все... — Сакура неопределенно дернула плечом. — Неудачно.

— Ладно, — Рин собрала волю в кулак. — Что было, то было. Сейчас нам важнее, как-то дотянуть до конца этой Войны.

— Синдзи сказал, что сегодня попытается решить все через Церковь.

— Вот это мне и не нравится. Если в этой организации терпят таких как Кирей, то веры им в любом случае нет, — девушка нервно пощелкала пальцами. — Решено, я иду с ним. Слуга у меня не в лучшей форме, но еще есть. Я Наблюдатель, без меня этот вопрос решать нельзя.

— Идешь сейчас? — уточнила Сакура.

— Ну да, не зачем тянуть.

— Это бессмысленно?

— Почему? — подозрительно спросила Рин, моментально напрягаясь.

— Потому что этому засоне только волю дай — проспит до полудня. А ночь выдалась бурная, так что проснется только к обеду.

'Совсем озверела, — с неудовольствием подумала Рин. — Уже скоро начну от собственной тени шарахаться'.

— Ну ладно, подожду часов до десяти. Потом все равно пойду и разбужу. Вылитый на голову чайник ледяной воды никто не сможет проигнорировать.

Слабым уколом по магическим цепям обеих прошел сигнал от сторожевого барьера.

— Ты никого не ждешь?

— Вроде нет.

В дверь позвонили.

— Для Синдзи рановато, — Рин коротким заклинанием переключила зрение левого глаза на каменную статуэтку совы, стоящую во дворе. — А, все нормально, это из церкви.

Она встала из-за стола и пошла открывать.

— Здрав...

Договорить она не успела, как и не успела разглядеть лица пришельца, только какую-то черную дыру прямо перед собой. Раздался щелчок, что-то раскаленное со страшной силой ударило в лицо.

И Тосака Рин умерла.

.....................................................................................................................

Боль агонии вырвала Ассасина из забытья, в котором он находился с ночи. Сорвавшись с места, он бестелесным призраком пронесся через перекрытия, уже понимая, что опоздал.

Ночью в бою против Лансера он не только лишился ног, но и использовал свои Мистические глаза сверх предела, и сейчас был полностью слеп. Но он бы не получил своего места среди Стражей, если бы полагался только на глаза. Оказавшись в гостиной, он материализовался прямо на диване. Шесть выстрелов, наведенных на звук дыхания и намерение убить, слились в один грохот.

Все пули попали в цель. Ни одна не поразила ее.

Рядом вспыхнула активность магической цепи, Сакура тоже пыталась сражаться. В ответ Ассасин услышал только издевательский смех.

'Мужчина. Старше тридцати, моложе пятидесяти. Не курит и не злоупотребляет алкоголем'.

Боль от пронзивших его тело клинков Ассасин почти не почувствовал. Только понял, что тело перестало его слушаться, буквально прикованное к дивану. Черные ключи...

— Сакура, беги! — больше ничего он просто не мог сделать.

Словно в ответ на его слова, гостиную сотряс грохот выстрела. Очень мощного выстрела из обреза. По ушам резанул предсмертный хрип. Раздался мягкий стук падающего тела.

'Снова... снова...'

Ассасин собрал все остатки энергии. Его срок жизни без мастера и так измерялся минутами — но отчаяние толкнуло его на совершенно безумный шаг.

— Проклинаю! — взревел он.

Мгновение спустя тяжесть мира, не терпевшего инородной сущности, выдавила его в небытие.

Издевательского хохота убийцы он уже не услышал.