Рассеченное время

— Мозги себе пришей, — старик подкрепил слова ударом клюки. — Впрочем, тебе уже не поможет.

— Так можешь или нет?

— Могу, — старик осклабился. — Но для начала придумай причину, по которой я вообще должен это делать. Сейчас от тебя пользы, как от паршивой овцы.

За долю секунды воздух в подземелье сгустился еще больше, если это вообще было возможно. Черви со всей доступной скоростью ринулись в стороны, как можно дальше от обжигающей жажды убийства, излучаемой обнаженным юношей. Старик же даже не шелохнулся.

— И чего рожу скорчил? — спросил он почти благодушно. — Эвон зверушек распугал всех.

— Как от паршивой овцы значит... — прошипел юноша сквозь зубы и угрожающе поднялся на ноги. — С паршивой овцы хоть шерсти клок, знаешь ли. Покажусь я на людях без руки — пойдут разговоры, слухи нехорошие. Дескать, старшему в семье даже операцию обеспечить не могут, а значит, с Мато можно больше и не считаться. Охота тебе последние остатки репутации растерять?

— Репутацию семьи поддерживаю я, твоя роль тут строго нулевая. Так что не убедил, — старик продолжал ухмыляться. — Пошел вон.

Юноша молча подобрал одежду и принялся подниматься по каменной лестнице к выходу. Не то чтобы он не ожидал подобного исхода, но на какое-то мгновение понадеялся, что в его деде проснется хоть капля милосердия. Для мага его уровня прирастить отрезанную конечность было плевым делом. Но просто так люди не меняются, особенно те, которым далеко за двести, и которых уже, строго говоря, нельзя считать людьми.

Юноша вышел в коридор, запер за собой замаскированную дверь и принялся натягивать на себя одежду, неловко орудуя правой рукой. Вторая сейчас лежала в подвале, в наполненном сухим льдом контейнере, предохранявшем живые ткани от порчи. Полумера, что тут сказать. Даже при низкой температуре это не может продолжаться долго, надо либо найти способ прирастить ее на место, либо до конца жизни оставаться калекой. Надо... надо... но как? Стараясь ступать как можно тише, он пошел в свою комнату. Часы показывали половину второго ночи, но в этом доме время суток значило мало. Вечный полумрак диктовал свои условия. Его дед был больше призраком, чем человеком, но едва ли он был самым опасным обитателем поместья.

Комната встретила юношу тихим гудением компьютера и слабым отсветом луны, пробивавшимся через шторы. На первый взгляд она была комнатой обычного парня его возраста: на столе были расшвыряны в беспорядке учебники и тетради, в углу к потолку была подвешена изрядно потрепанная боксерская груша, а на спинке стула висела школьная форма. Второму же взгляду открывались менее заметные, но более значимые детали. Среди разбросанных на столе книг некоторые явно не относились к школьному курсу — а что еще сказать о гримуаре в резном деревянном переплете и с золотыми застежками? На кровати, помимо черного неброского пиджака, двойник которого можно увидеть на любом клерке, лежал массивный никелированный револьвер с деревянной рукоятью — мягко говоря, необычный аксессуар для шестнадцатилетнего парня, да еще в стране с драконовскими законами об оружии. Если бы кто-то оказался в этой комнате и взял револьвер в руки, он бы учуял запах пороха — из него недавно стреляли. В углу, за компанию с кроссовками для бега, лежал небрежно брошенный бронежилет скрытого ношения, усиленный кольчужной сеткой. На подоконнике грудой были навалены металлические предметы, похожие на рукоятки кинжалов, а сверху примостился камешек на веревочке, покрытый загадочными письменами.

Общую картину завершал сам обитатель комнаты. Даже упуская из внимания обрубок, оставшийся от его левой руки, его тело было сплошь исполосовано самыми разнообразными шрамами и ожогами, по которым знающий человек мог бы составить довольно подробную биографию, а потом удивленно присвистнуть, ведь даже просто остаться в живых после подобного было чудом. Ранняя седина в волосах говорила о тяжелейшем продолжительном стрессе, и можно было легко догадаться, что речь идет вовсе не об экзаменах или подростковой влюбленности. Хуже всего было с глазами, с двумя голубыми провалами в пустоту, полностью лишенными жизни. С такими глазами возвращались из Вьетнама или Афганистана вчерашние мальчишки, брошенные из мирной жизни в пекло кровавой мясорубки и сгоревшие там дотла. Таков был и странный обитатель этой странной комнаты.

— Приветствую, дамы и господа, — прошептал он, ни к кому не обращаясь, с безразличием глядя в зеркало. — Гость нашей сегодняшней передачи — Мато Синдзи, и его жизнь полное дерьмо. Давайте спросим, как он дошел до такого. Что, никому не интересно? Ну, мы так и думали. Тогда выгоним его нахрен и пригласим следующего.

Вопреки предполагаемому сценарию, музыка не заиграла, дверь не отворилась и никто не вошел. Выждав для верности еще полминуты, Синдзи подошел к письменному столу, вытащил из одного из ящиков бинт с пластырем и принялся одной рукой накладывать повязку на культю. В какую-то секунду он малодушно подумал, что стоит пойти в больницу, но тут же отмел эту мысль. Слишком уже необычной была его рана, неприятные вопросы поползут гарантированно, а поскольку врачебная тайна давно стала фикцией — там и до огласки недалеко. А за нарушение секретности Ассоциация Магов живьем шкуру спустит вне зависимости от причин, которыми эта огласка была вызвана.

Медленно его взгляд сместился на телефон. Да, это тоже был неплохой вариант. Раскошелиться придется неслабо, но от кого еще ждать помощи, как не от делового партнера, которому ты задолжал кучу денег? Такие люди помогут только ради того, чтобы не потерять свое. Отключаем блокировку клавиатуры. Открываем список контактов. Находим нужный. Дозвон... звонок сброшен. Еще раз.

— Кто там еще?

— Добрый день, а вы уже приняли Иисуса Христа как своего спасителя?

Звонок сброшен. Еще раз.

— Так, еще раз сюда позвоните...

— Токо, остынь, это я.

— Кто я... Шики, это ты?

— Нет, это не Шики, это его младший брат-близнец.

— Черт побери... мальчик, ты вообще в курсе, который час?!

— На улице темно, точнее не скажу.

— Надеюсь, у тебя достаточно весомая причина.

— Весомее некуда. Надо срочно пришить отрезанную руку. Срочно — это значит каждая секунда на счету, пока ткани не омертвели.

— А сам никак?

— Вообще никак.

— У тебя вроде сестра и дед маги, их тоже попросить нельзя?

— Дед уже послал к черту. А сестру я еще не видел, как приехал, и если честно — видеть что-то желания нет.

— Сколько времени прошло?

— Так-так-так... ровно сутки.

— Хм, скверно но небезнадежно. Рана обычная или магическая?

— Нанесена с помощью лезвия из крови, но побочные эффекты демонической силы мне не страшны. Еще заметил, что разрез прошел слишком легко, а срез даже на кости идеально ровный. Это критично?

— Звучит знакомо. До дрожи. Ладно... часам к девяти утра смогу подъехать, мне еще инструменты собрать надо.

— Рад слышать. До скорого.

Отбой. Синдзи положил мобильник на стол, и с толикой облегчения выдохнул. В квалификации Аозаки Токо сомневаться не приходилось, а поскольку действовать ей придется на чужой территории, очерченной замкнутым полем, то сделать ничего дурного она ему не сможет, даже если захочет. Только осторожность, никакой паранойи. Человек, лишенный магических способностей, немногое способен противопоставить магу, так что небольшой паритет просто жизненно необходим. Во всяком случае, Синдзи надеялся, что реши Аозаки Токо попытаться убить его или скажем усыпить и прихватить с собой в качестве материала для вивисекции, дед и Сакура хотя бы сделают вид, что им не безразлична его судьба.

— Здравствуй, Синдзи, — прошелестел за спиной тихий голос. — Ты приехал и даже не поздоровался.

Юноша резко обернулся. За его спиной никого не было. Комнату затягивала темнота, и только глубокие черные тени колыхались в такт движениям ветвей растущего за окном дерева. Так, стоп. Tени?

Вытянувшиеся по всей комнате темные лоскуты собрались на полу в одно пятно сплошной черноты, по сравнению с которой ночная тьма казалась серой. Сперва из глубины этого пятна показались серебристые волосы, затем налитые яростью глаза. Потом — изогнувшиеся в плотоядной усмешке губы.

— Совсем не испугался, братик? — голова Сакуры задала вопрос таким невинным тоном, словно речь шла том, какой чай заварить на завтрак.

— Если ты собиралась меня напугать, просто появившись из Тени у меня за спиной, оцениваю это в два из десяти, и то только за проявленную фантазию, — Синдзи старался не подать виду, что его душа буквально ушла в пятки. Испугаться было от чего. Расстались пару дней назад они при не слишком приятных обстоятельствах, когда Синдзи буквально силой пришлось отправить ее домой из кишащего вурдалаками города. А память у сестрички была отменная.

Сакура дернула щекой и одним рывком вышла из Тени целиком. Выглядело более чем впечатляюще, но по каким-то необъяснимым причинам Синдзи был не в настроении восторгаться успехами сводной сестры на магическом поприще. Его больше беспокоило, что она зашла к нему без стука, и что ее вид не предвещал ничего хорошего. А сильнее всего его беспокоило, что он ничего не может сделать. Вообще ничего. Слишком широка пропасть между обычным человеком и магом, способной контролировать тени.

— Знаешь, приходить в себя в междугородней электричке — это довольно неприятно. Особенно если сильно болит шея, — вкрадчиво прошептала Сакура, подходя ближе. — Ну, скажи, зачем ты так?

— Позвонил дедушка, попросил отправить тебе домой, — Синдзи сделал попытку отстраниться. — Знаешь, я с ним был полностью согласен. Ты же видишь, чем это кончилось для меня, — он кивнул на обрубок руки. — А ведь у меня намного больше опыта.

— Я НЕ ПРО ЭТО! — прошипела девушка с неожиданной злобой.

Гибкие черные ленты, состоящие из материализованной темноты, мгновенно захлестнули Синдзи от пяток до горла. Неделю назад вырваться из этого заклинания ему не составило бы труда. Но неделя прошла, в прошлом осталась роковая встреча с Михаэлем Роа Вальдамьонгом, и все, что ему было по силам — надеяться на благосклонность сестрички. А эта надежда с каждым мгновением таяла на глазах.

— Скажи, братец, почему ты предпочел ее? — Сакура коснулась пальцами его лба и медленно повела им вниз. — Разве я чем-то ей уступаю? Может, я не так преуспела как маг? Или это она заботилась о тебе, когда тебя ранили? Или может...тебе разонравилось мое тело? Тебе захотелось более чистого?

— Ты про Тосаку что ли? — прохрипел Синдзи, отчаянно пытаясь сделать вдох. — Так я ее использовал только как пушечное мясо! А когда в ней отпала необходимость — выбросил вон!

— ЛЖЕЦ, — ласково прошептала девушка, прильнув к нему всем телом. — Если ты лишь использовал ее, тогда почему не отправил ее первой навстречу опасности, а отослал домой?

— Ну... кхх... я же не ставил себе задачей ее прикончить. А так от нее все равно не было никакой пользы, только под ногами болталась.

— Или ты просто беспокоился о ней больше, чем о себе. Но ты не понимаешь...

Тени растянули конечности Синдзи в разные стороны, а еще одна черная лента экономным движением рассекла одежду. Ладонь Сакуры слегка замерцала в темноте от концентрируемой магической энергии.

— МНЕ ты намного нужнее, чем ЕЙ. Поэтому ты — МОЙ!

* * *

Несколько часов спустя

В гостиной висела напряженная тишина. Тишина сродни той, которая наступает, если во время делового ужина в посольстве Израиля кто-то расскажет пошлую шутку про евреев. Или той, которая наступает, если во время официального выступления президент крупной страны забудет, что микрофон выключен, и обзовет своего заокеанского коллегу каким-то нелестным словом. Такая же тишина сейчас висела в гостиной поместья Мато, пока Аозаки Токо внимательно рассматривала Синдзи, а тот не менее внимательно рассматривал пол. Спустя примерно полминуты первая пришла к какому-то заключению и проследовала с двумя увесистыми чемоданами к дивану.

— Так, — волшебница сняла очки и убрала их в карман плаща, который не снимала даже в помещении. — Ну и что же случилось?

— С чего начать?

— С начала.

— В начале было Слово...

— Мальчик, нам тут не до шуток.

— Если ты про правую ногу, то ее мне отгрыз Нрвнкср Хаос. Потом я смог раздобыть другую. Если ты про руку — то ее мне отрезал некий вампир, известный как Змей Акаши. Замену, увы, найти не вышло.

— Что с Шики?

— Получил по голове Таинством Очищения и отправился в Акашу.

— Уже яснее. Магическая цепь?

— Исчезла вместе с ним.

— Не повезло, — Токо поцокала языком. — Покажи рану.

Синдзи кивнул и принялся дергаными механическими движениями сдирать присохший бинт. Лицо его оставалось совершенно непроницаемым, больше похожим на фарфоровую маску. Наблюдая за этой не слишком усердной имитацией жизни, Токо почувствовала знакомый неприятный зуд. Как более чем три года назад при встрече с Реги Шики, тогда еще ничего не понимающей, насмерть напуганной собственным измененным восприятием. Но ее тренировали как боевика и охотника буквально с пеленок, и к новым условиям она адаптировалась очень быстро. Мальчишка же перед ней был не только моложе, но и хуже подготовлен к таким ударам а главное — его зияющая в душе рана не рубцевалась в течение двух лет комы, и страдания должна была причинять несоизмеримо большие. Это не говоря уже о ране физической.

Натянув медицинские перчатки и активировав собственные мистические глаза, Токо принялась изучать срез. Уже через две минуты осмотра она могла уверенно сказать, что это один из тяжелейших случаев в ее практике. Скверная рана, очень скверная. Хуже было только лет десять назад у одного англичанина, участвовавшего в каком-то местном ритуале. На первый взгляд все было довольно просто, достаточно соединить разрезанные мышцы и связки, срастить кость и сшить сосуды. Работы на пять-шесть часов, даже если не торопиться. Но это был только верхний слой повреждений.

— Не совсем понимаю, что тут произошло, — наконец произнесла она. — Но сам принцип повреждений больше напоминает не разрез, а проклятие, действующее на крайне глубоком уровне.

— Насколько глубоком?

— Если моя догадка верна, то на уровне записей в Хрониках Акаши. Говоришь, руку тебе отсек сам Змей? Михаэль Роа?

— Он самый.

— И чем ты думал, когда полез с ним в бой? Для человека ты может и неплох, но это другая, гораздо более высокая категория.

— Изначально я занимался только поиском, ликвидация лежала на агенте Похоронного Бюро. Но потом... — Синдзи дернул щекой, и это было первым проявлением эмоций за весь разговор. — В общем, я был уверен, что жить мне осталось считанные часы, и решил, что терять нечего.

— На что только не идут люди в порыве отчаяния, — Токо вытащила из-за пазухи пачку сигарет и вопросительно взглянула на мальчишку. — Ничего если закурю?

Синдзи неопределенно мотнул головой, тяжело поднялся с дивана и побрел к вмонтированному в стену серванту. Спустя несколько секунд перед Токо стояла массивная старомодная пепельница. Волшебница щелкнула зажигалкой.