Ходок по Дороге

— Кать, — легонько встряхнул я девушку за руку. — Кать, тебе совсем плохо?

— Но...нормально. Я могу идти, — еле слышно просипела вольноопределяющаяся.

— Ага, вижу, как ты можешь — пробормотал я, подхватывая ее под плечо. — Скоро сама как тень станешь. Вот что дорогая, давай попробуем второй вариант. Этот покаянец, Айвер, говорил, что звезда может быть не только щитом. Скомандуй: Тей-нол стань нашим щитом и направь наши стрелы... А то мы так тут и останемся.

— Тей-нол, стань нашим щитом и направь наши стрелы, — послушно прошептала Катя, и красные самоцветы на талисмане вспыхнули внутренним огнем, начав светиться вместе с синими. Самочувствия нам с Катей это не улучшило — вдобавок ко всему я почувствовал тошноту, а девушка снова споткнулась. А на тенях эта команда не отразилась ровно никак — они все так же продолжали роиться вокруг купола, уступая друг другу место для атаки. Что-то тут не то, очередная загадка. А соображать сил нет совсем, и так еле ноги переставляю. Стрелы... направь стрелы...что он имел в виду? Нету у нас лука и стрел, и взяться им неоткуда! Хотя, почему неоткуда? Автомат по метательному принципу действия тот же лук, только сильно модифицированный. Ну-ка попробуем по-другому...

— Катя, командуй еще раз: Тей-нол, направь наши стрелы!

Я сорвал с плеча свой "сто третий" и плотно прижал его к талисману в Катиной руке, пока девушка шептала слова приказа. А затем с удовлетворением увидел, что красное свечение перешло на "Калашников". Отпустил ладонь медички, надеясь, что она не упадет, снова вскинул потяжелевший автомат к плечу и утопил спусковой крючок. Целиться не требовалось — тени "чешуйчатых" были настолько близко, что попасть в них не составляло проблемы, даже держа оружие трясущимися руками.

Огонь!

След от пули в воздухе был отчетливо виден: ярко-красный, ярче, чем от трассера. Он не исчез мгновенно, а словно истаял в воздухе, продержавшись пару секунд. А тени всадника, через которую прошла его траектория, это явно не понравилось: она начала бледнеть, скукоживаясь на глазах и уменьшаясь в размерах. Что и требовалось доказать...

Огонь! — Каждый выстрел отдавался болью в висках и дрожью во всем теле. Хорошо, что я разорвал тактильный контакт с Катей и теперь отдувался за все один, а то девчонка бы точно не выдержала. Танцы с тенями опасны для здоровья. — Огонь!

Когда вместо очередного выстрела раздался щелчок, свидетельствующий о том, что магазин пуст, половины летающих вокруг нас теней клат-эйра не стало. А те, что не попали под магические трассеры, отстали, уже не пытаясь снова испытывать купол на прочность. В общем-то, баталия оказалась выиграна... если мы, конечно, выберемся отсюда.

Последнюю сотню метров до леса мы еле доползли. Катю что-то совсем развезло, я держался немногим лучше. Но под сенью деревьев стало немного легче, возможно потому, что асфальта на Дороге становилось все больше и больше, а камней "эльфийской мостовой" почти не встречалось. Сильнейшая усталость никуда не делась, но хотя бы тошнота и головная боль отступили. Дорожная звезда в руках Кати погасла как-то сама собой, впрочем, нас уже давно никто не преследовал. Однако, я все еще боялся остановиться, понимая, что в таком состоянии мы второй раз не отобьемся. И лишь когда на обочине полностью заасфальтированной Дороги показался знакомый до боли металлический дорожный знак с цифрой "458", я осторожно усадил на землю Катю, укутав ее во включенный на обогрев рейд-плащ и прислонив спиной к километровому столбу, а затем примостился рядышком, вытянув гудящие ноги. Все, вырвались, мы на своей Дороге...

Глава 12.

— Я что, уснула? Почему ты меня не разбудил?! Сколько уже прошло времени? — едва открыв глаза, засыпала меня вопросами Катя, с трудом оторвав затылок от рюкзака, который я пристроил ей под голову вместо подушки.

— Почти четыре часа, — ответил я на последний вопрос, сидя рядом с небольшим костерком и меланхолично глядя на закипающую жидкость в висевшем над пламенем алюминиевом котелке на тонкой металлической треноге. — Скоро вода согреется. Тонизирующий напиток "шиповник" будешь?

— Буду, — чуть улыбнулась вольноопределяющаяся. — Спасибо, Ваня, — закутанная в рейд-плащ девушка попыталась присесть у костра, но это получилось у нее лишь со второй попытки.

— Согрелась? Силы есть? — негромко спросил я, засыпая в котелок порошок из пакетика.

— Вроде бы..., — подумав, кивнула девушка. — Это ты меня спать уложил?

— Ага. А если быть точным, то ты сама вырубилась намертво, как только я тебя прислонил к дорожному столбу. Уснула так, что из пушки не разбудишь. Пришлось делать из еловых веток лежанку и устраивать тебя баиньки по-настоящему.

— Понятно, — тихо сказала Катя. — Извини, что-то наш бой с тенями меня совсем вымотал, сама не заметила, как глаза закрылись. Ничего, сейчас попью шиповника и пойдем...

— А ты сможешь идти? — скептически поднял я бровь. — И надо ли?

— Что значит "надо ли"? — озадачилась вольноопределяющаяся, приняв кружку с обжигающим напитком. — Что ты имеешь в виду?

— "Эльфа", конечно же, — вздохнул я. — Точнее, его послание. Смотри сама, судя по указателям, мы прошли чуть меньше половины пути. Вначале была отметка "467", а сейчас — "458". То есть до точки возврата нам добираться еще не меньше десяти километров. Но мы доберемся, на морально-волевых как-нибудь сдюжим, не вопрос. Вопрос в другом: нас волнуют проблемы Айвера? А также поиски хранителя Дороги и его башни? Или нет? Если нам на это плевать, то надо брать ноги в руки и идти, пока не стемнело. Сегодня же вернемся в ГНЦЭМТ, отдохнем, наберемся сил... Правда, образцов киннеровских технологий для Торбышева мы так и не добыли, но может быть вместо них Дорожная звезда подойдет?

— Звезду не отдам! — сразу подобралась Катя и сунула руку под рейд-плащ, видимо проверяя, на месте ли артефакт. — Она моя. Кроме того, звезда нам сегодня жизнь спасла!

— Не желаешь расставаться со "своей прелестью"? — усмехнулся я.

— Ты тоже свой деструктор никому не доверяешь, — упрямо мотнула головой девушка. — Дорожная звезда — талисман большой силы, он нам нужен для выживания на Дороге. Это хорошая вещь для серьезных дел. А не игрушка для людей, которые стоят за Торбышевым и руководством питомника. Тем более в твоем олигархическом государстве, где столь важные вещи нельзя доверять вообще никому!

— Почему это?

— Потому что никто не даст гарантий, что наша находка послужит на пользу русским людям, а не во вред, — сразу ответила вольноопределяющаяся.

— А у вас в Империи такие гарантии могут дать? — хмыкнул я.

— У нас — могут! — без тени иронии заявила Катя.

— С чего бы вдруг?

— С того, что у нас элита национальная, а у вас колониальная!

— Это в ваших учебниках по истории написано?

— Ну, да... Я даже реферат на эту тему теме по политологии писала! На первом курсе... А ты считаешь, что я не права?

— Да мне пофигу, права ты или нет — махнул я рукой. — Если в вашей Империи тебе промыли мозги, то не мне тебя переубеждать, я не политрук и не агитатор. Начальство защищать тоже не стану. Поступай как знаешь, Кать. Раз уж ты ее Хозяйка, оставляй звезду себе, мне не жалко. Придумаем что-нибудь для Торбышева, в крайнем случае, у нас есть еще одна попытка, пока три недели не закончились, — добавил я. — Лучше давай решать, мы торопимся сегодня вернуться в питомник или нет? Потому что если нет, то мы все равно сегодня до башни не дойдем. Пятьдесят восемь километров не шутки. Сил у нас осталось мало, идти ночью по Дороге рискованно. Пока ты спала, я осмотрелся вокруг. Тут совсем рядом с обочиной ручеек есть. Валежника хватает, вокруг елки растут, можно устроить из хвои и листьев лежанки, натянуть тент. Если играть вдолгую и искать башню в эту ходку, как советовал Айвер, то надо становиться на ночлег. Продуктов у нас немного, но должно хватить. Сейчас важно отдохнуть как следует и восстановить силы перед длинным маршем. А уже завтра выступим походной колонной в два номера, настраиваясь на марафонскую дистанцию. Так что посоветуешь, "национальная элита"?

— А ты сам к чему склоняешься? — подув на горячий напиток, Катя сделала первый, осторожный глоток из кружки. Девушка все еще оставалась бледной и не слишком здоровой на вид. Впрочем, я тоже чувствовал себя довольно хреново, что уж там...

— В том-то и дело, что вопрос неоднозначный, — достал я из кармана шоколадку и разломил ее пополам, протянув одну половину подруге. — Айвер нас подставил, это факт. А я этого терпеть не могу, равно как и чьих-то приказов. Сдается мне, он не только вывел нас на свою Дорогу, но специально подвел под удар теней "чешуйчатых".

— Зачем это ему? — удивилась Катя.

— Продемонстрировать нашу крутизну хранителям. Помнишь фразу: "если вы покажете свою смелость и удаль, то сможете просить их о помощи и даже об исполнении желаний"? Нам предоставили возможность показать себя, вручив звезду и подняв теней. Хорошее шоу вышло...

— Это только твои догадки, — задумчиво пробормотала вольноопределяющаяся.

— Возможно. Но вот слова Айвера: "вы обязаны первым делом заступиться за народ тент-ал" точно не мои догадки. Не люблю, когда меня сначала используют втемную, а потом говорят, что я теперь кому-то что-то должен или чем-то обязан. Если раньше я "эльфам" сочувствовал и хотел помочь, то после такого финта никаких причин за них впрягаться я не вижу.

— Возможно, у них не было другого выхода. Их народ погибает...

— И что? Нам теперь за "эльфов" убиться об стену?

Катя почему-то надолго замолчала, потягивая напиток и задумчиво шевеля подвернувшейся палочкой угли костра. А потом начала говорить, осторожно подбирая слова.

— Человек ты хороший, Ваня! Но позиция у тебя...не обижайся, но гниловатая какая-то. Я-то понимаю, что, почему и ради чего делаю. А что насчет тебя? Начальство ты не любишь, это раз. Считаешь, что тебя все подставляют, это два. Помогать "эльфам" не хочешь — это три. Командиров и авторитетов для тебя нет, ты от всех ждешь подвоха. На авантюриста не похож, слишком осторожен. Не подумай, что я хочу тебя обидеть, ты мой друг и командир. Я пытаюсь тебя понять. У вас в РФ что, все такие остывшие как ты — ни во что не верящие и безыдейные? Вот у нас в Империи...

— Слушай, дорогая, я твои убеждения в каком месте трогал?! — повысил я голос — Было такое?! Вот и ты мою безыдейность не трогай! А у вас в Империи вообще-то проигрывают войну. И в моем мире, как выясняется, не все здорово, — начал злиться я. — И там и там русские люди с их проблемами! Которые мне всяко роднее магов тент-ал и их разборок с чешуйчатыми гуманоидами. Но нам надо непременно вписываться за чужих? Потому что их жалко и у них нет выхода? Ты этого хочешь!?

— Нет, — подумав, кивнула Катя. — Не этого. Ты меня не понял. У меня есть долг перед Империей, это важнее всего. А сотрудничество с Айвером и башня это шанс... шанс нам обоим стать сильнее. Чтобы потом эту силу использовать по своему усмотрению. Не думаю, что Айвер соврал насчет ее Хранителя и исполнения желаний.

— Наконец-то ты начала рассуждать здраво, — сделал я еще один глоток из кружки.

— Вступимся ли мы за эльфов или пошлем их подальше, башня хранителей Дороги в любом случае проходит по разряду козырей. Исполнение желаний — штука нужная, нам такое пригодится. Риск, конечно, есть, но мы на Дороге, тут везде риск. Вот я и спрашиваю твоего совета, как нам лучше поступить. Брать синицу или прыгать вверх за журавлем?

— Я за журавля, — серьезно ответила девушка. — Но почему рискуешь ты? Ведь ты явно клонишь к походу к башне. Я не понимаю твоей мотивации. А хотела бы, ты мне не чужой...

— У меня мотивация Портоса: я дерусь, потому что дерусь, — усмехнулся я. — Решено: отдыхаем, спим, готовимся. Завтра пойдем искать башню.

Ночевать на Дороге ни мне, ни Игорю с Настей еще не приходилось. Но некоторые Ходоки из питомника это делали, а нам потом рассказывали об их опыте на лекциях. В самых общих чертах, конечно, но тем не менее. Если вести себя осторожно, то ничего страшного не произойдет... Демонов, ужасных хищников или каких-нибудь полуночных призраков никто из питомцев ГНЦЭМТ во время ночевки не встречал. Из тех, что сумели вернуться и рассказать, конечно... так что сильно расслабляться не стоило. Но что было известно точно, так это то, что ночью неблагоприятные природные факторы усиливались. На нашей Дороге и так не жарко, а к ночи следовало и вовсе ждать морозов.

Поэтому я натаскал как можно больше дров, прочесав лес на обочинах метров на двадцать вглубь. Но вышло хуже, чем я ожидал. Идти вперед, дальше, чем на пару десятков шагов нельзя, иначе Дорога будет сопротивляться возвращению, назад она тоже далеко не пускает, справа и слева легкодоступна местность глубиной шагов в тридцать, затем — ветер и туман. Словно в клетке. Топора нет, при планировании прогулки я счел его излишним по весу, предпочтя взять котелок и патроны. Пилить пилой-нитью растущие деревья намучаешься, проверено. Хорошо хоть валежника хватает. Только вот горит он быстро... Но одну ночь должны протянуть — так мне казалось.

Когда начало темнеть, я, закутавшись в рейд-плащ, улегся спать первым, оставив девушку караулить. Катя уже немного поспала, кроме того основные неприятности я ожидал глубокой ночью, во время своего дежурства. Заснул довольно скоро и спалось мне замечательно, пока я не проснулся оттого, что лицо стало заметно пощипывать от холода. Высунулся из под тента, натянутого на четырех жердях, достал смартфон со встроенным термометром, и поневоле ахнул. Московское время — третий час ночи, а температура — минус восемнадцать по Цельсию! При том, что еще вечером было около плюс десяти. А где Катька? Ага, вот она...

Упрямая девчонка ходила кругами вокруг еле-еле горевшего костра. Временами приседала, подпрыгивала, протягивала к огню озябшие руки — перчатками мы тоже не озаботились, балбесы. Затем снова начинала ходить по кругу. Лицо ее уже пошло пятнами от мороза, изо рта шел морозный парок, да и камуфляжная курточка со штанами явно не были рассчитаны на такую температуру. Замерзла вся, понятное дело... Две трети дров, кстати, уже сожжено.

— Боец Матвеева, ко мне! — скомандовал я, выбираясь из под тента и скидывая рейд-плащ, чувствуя, как тело съеживается от холода.

— Твоя вахта закончена, ложись спать! Надо было меня раньше будить, а не геройствовать!

Без лишних слов Катя взяла протянутый плащ и поспешно завернулась в него, увеличив интенсивность обогрева, а затем скользнула под тент, сжавшись на лежанке в позе эмбриона. Я же заступил на пост, подкинув в огонь еще дровишек. Ого, температура еще упала — минус двадцать три. Этак я вскоре совсем задубею, даже без ветра... Катя права, сидеть нельзя, надо двигаться. И вообще, следовало одеваться теплее.

Я успел сделать несколько кругов вокруг костра и попрыгать на месте, а затем пробежался от обочины к ручью. Несмотря на бегущую воду, его края уже прихватило ледком, а листья стоявших вокруг деревьев покрылись инеем. Странная штука — если тут всегда такие холодные ночи, то листве давно бы пора облететь. Или холод тут бывает только локально, во время ночевки Ходоков? Дорога — место непростое...