Черная хризантема. Часть первая

— Придется...

Комдив Брусилов немного помолчал, глядя в сторону и думая о подполковнике Половцеве который вот прямо сейчас должен был уже находиться на границе Монголии с Китаем. (Пожелаем же удачи Платону Николаевичу в его непростом задании). Затем снова перевел взгляд на капитана Гараева сидевшего, напротив.

— А когда возвращается профессор не узнал? Хотя бы приблизительно?

— Узнал. Самое раннее середина августа, но более реальный срок конец этого месяца. Правда есть как мне сказали вероятность того что экспедиция задержится в Средней Азии и до сентября месяца включительно.

Брусилов кивнул.

— Как по-твоему Георгий профессор Тихомиров может сообщить что-нибудь важное для нашего расследования?

— Важное? Думаю, что нет. Тихомиров трижды встречался с Люшковым и один раз с Осадчим на квартире у Люшкова. Люшков консультировался с профессором по поводу какой-то старинной книги которую он нашел у себя на даче, интересовался за сколько ее можно будет сдать в букинистический. Было это в прошлом году еще до отъезда Люшкова на Дальний восток в июле месяце. С тех пор Тихомиров ни разу не встречался ни с Люшковым, ни с Осадчим. Я и обратил то внимание на Тихомирова в первую очередь по тому что он все-таки довольно известный профессор не только у нас, но и за границей, можно сказать фигура весьма заметная. Сомневаюсь, что бы мы узнали от него что-либо существенное, но встретиться с ним, когда он вернется в Москву надо.

Брусилов кивнул.

— Правильно надо. Тем более что необходимо помнить о том, что в 19-ом году профессор Тихомиров был замешан в контрреволюционном заговоре 'Национального центра'. Так, ничего серьезного конечно, по дружбе вызвался хранить документы заговорщиков хотя сам в заговоре участия не принимал. Многие интеллигенты тогда делали глупости и по доброте душевной и из чувства ложного благородства. Но все-таки... поговорить с профессором Тихомировым надо, надо...

Брусилов помолчал, разглядывая бумаги у себя на столе и размышляя.

— Что за книгу нашел Люшков и показывал Тихомирову? — спросил он.

— Книгу? — переспросил Георгий.

— Да. Или ты не узнавал?

— Обижаете товарищ комдив. Конечно узнал. Вы всегда говорили мне что в нашем деле необходимо узнавать все и обо всем. По мере возможностей конечно. Это был 'Оккультный мир'.

— 'Оккультный мир'? — переспросил Брусилов явно удивлённый, — Альфреда Синнета?

— Да, — в свою очередь так же удивился Гараев, — а вы что читали эту книгу?

— Никогда не читал. Но в своё время был немало о ней наслышан, еще до революции... Да... Вообще-то эта книга не такая уж и старинная ей менее шестидесяти лет, но весьма и весьма редкая в России.

Брусилов снова сделал паузу.

— Вот что Георгий, — произнёс он, — когда профессор Тихомиров вернётся из экспедиции я с ним встречусь и поговорю.

Лицо Георгия стало слегка обиженным.

— Товарищ комдив вы мне что не доверяете? Думаете не смогу допросить профессора истории из бывших?

— Сможешь Георгий конечно сможешь. Грамотно, профессионально. Я даже нисколько не сомневаюсь в том, что ты в разговоре с ним не будешь через слово напоминать Тихомирову о том, что девятнадцать лет назад он оказался замешан в заговоре 'Национального центра', — Брусилов пристально посмотрел на Гараева, — Я тебе полностью доверяю, но с Тихомировым все-таки буду разговаривать я сам.

Георгий склонил голову словно в знак смирения и согласия.

— Но и ты без дела сидеть не будешь, — продолжал Брусилов, — тебе будет поручено другое задание.

— Слушаю товарищ комдив.

— Тебе необходимо встретиться с еще одним знакомым Люшкова.

— С кем?

— С Ганиным.

— Ганин? Хм! Ганин... Этой фамилии я не видел в списке знакомых Люшкова и Осадчего.

— Верно. Этой фамилии там нет. О том, что он встречался с Люшковым я сам узнал только недавно буквально позавчера.

— А кто это Ганин?

— Ганин, Сергей Алексеевич. 1904 года рождения. Из семьи железнодорожного рабочего. Участник гражданской войны. По профессии инженер-строитель. В 35-ом за успешный пуск Гизельдонской гидроэлектростанции в горах Северной Осетии, где он был главным инженером на стройке, был удостоен почётного звания 'Герой Труда'. А грамоту на открытии ГЭС вручил Ганину сам всесоюзный староста товарищ Калинин...

— Ого какая хорошая биография у товарища Ганина! Даже не верится, что у человека с такой биографией может быть что-то общее с этим прохвостом Люшковым. А где он сейчас этот Ганин?

Брусилов посмотрел на Гараева.

— Он в Польше.

— О... Он что перебежчик?

— Да.

Георгий передернул плечами.

— А вот и общее с Люшковым, — задумчиво проговорил он, — они оба предатели и перебежчики. Ну что же к сожалению люди и с более идеальными биографиями порой становятся предателями...

Гараев помолчал.

— Я должен отправиться к нему в Польшу? — спросил он.

— Да.

— Я так понимаю этот Ганин знает о Люшкове нечто очень важное раз принято решение направить меня в Польшу.

— Все так. Есть весомые основания полагать что Ганин владеет информацией, которая может представлять для нас интерес в деле Люшкова.

Гараев кивнул.

— Ну что если надо, то я готов отправиться к Ганину в Польшу, — произнес он, — Но разрешите вопрос товарищ комдив.

— Конечно.

— Почему я? У нас в Разведупре ведь есть специалисты по Польше много лучше меня. Почему выбор остановили на мне?

— Специалисты конечно имеются. Но... есть один нюанс...

— Какой?

Брусилов достал из ящика и положил на стол фотографию на которой были запечатлены две молодые женщины, девушки, на улице перед каким-то зданием, хорошо и модно одетые, улыбающиеся, красивые. Одна брюнетка другая блондинка. Блондинка...

Георгий внезапно ощутил некоторое внутреннее беспокойство.

— Фотография сделана в Варшаве. Узнаешь?

Палец Брусилова уткнулся в изображение блондинки.

Гараев кивнул.

— Конечно. Это София Сапега, жена польского князя Александра Юзефа Сапеги, одного из идеологов 'прометеизма'.

— Ты встречался с ней в прошлом году в Испании, в Бургосе.

Гараев слегка смутился.

— Да. Встречался... — проговорил он и по-своему истолковав взгляд Брусилова устремленный на него внезапно даже для самого себя стал оправдываться, — Товарищ комдив я же говорил вам раньше и говорю сейчас у меня с этой вертихвосткой ничего не было! Вообще ничего! Да она строила мне глазки! Верно. Но она всем молодым мужчинам, моложе её мужа их строила! Стреляла глазами и в своего земляка майора Феликса Анкерштайна и в этого авантюриста американца Пола Рафферти. А перед штурмбаннфюрером фон Штирлицем, красавцем мужчиной, так вообще чуть ли не задом вертела. Так что честное слово товарищ комдив не было у меня ничего с Софией Сапегой, не было! Клянусь!

— Я тебе верю Георгий, — серьезно произнес Брусилов, — верю. И я знаю, что у тебя с Софией Сапегой ничего не было. Можешь не оправдываться.

У Гараева действительно решительно ничего не было с молодой распутницей Софией Сапегой. И Брусилов об этом знал. Правда случилась одна история между ним и Софией Сапегой в прошлом году. Брусилов знал и об этой истории. И история эта была на первый взгляд весьма и весьма...

Георгий резким движением придвинул к себе фотографию.

— А рядом с женой князя Сапеги... Эта брюнетка. Кто она?

— Это Георгий, Марица Ганина. Жена Сергея Ганина.

Губы Гараева искривила мимолетная презрительная усмешка.

— Так значит поляки ему и жену подсунули знакомую с супругой князя Сапеги. Красивая. Ганина взяли на 'медовой' ловушке?

— Нет... Не совсем... Точнее там все очень сложно.

Георгий вопросительно посмотрел на Брусилова.

— Марица Ганина в девичестве Марица Маргулис. Была активисткой Молдавского коммунистического союза молодёжи.

На лице Георгия отобразилось неприкрытое удивление.

— Да Георгий она была комсомолкой и находилась на подпольной работе в оккупированной Румынией Молдавии. В 33-ем году она была арестована 'Сигуранцей' (тайной полицией). А в следующем 34-ом пришли сообщения что Марица Маргулис была убита 'железногвардейцами' Кодряну во время налета на тюрьму, в которой она содержалась.

— Да, но...

— Подожди Георгий. Слушай дальше. Ганин и Марица были знакомы задолго до того, как он перебежал в Польшу. В 28-ом году у них родился сын Александр. Ребенок почти все время жил с отцом так как Марица лишь изредка бывала в Советском Союзе большую часть времени находясь на подпольной работе в Румынии и Молдавии. А в 34-ом году летом в Крыму сын Ганина и Марицы был убит пьяным бандитом, бывшим кулаком.

Гараев непроизвольно вздрогнул.

— У кулацкого выродка поднялась рука на шестилетнего ребенка. Надеюсь его расстреляли?

— Конечно.

— Такого врагу не пожелаешь практически одновременно потерять и сына, и любимую женщину... Точнее Ганин думал, что потерял любимую, хотя от этого не легче, ведь в тот момент он не знал, что жива...

— Да Ганин сначала потерял как он думал Марицу, а потом погиб его сын практически у него на глазах. Пережив трагедию Ганин весь отдался работе. Он пытался снова наладить личную жизнь, у него состоялся роман с племянницей одного весьма влиятельного человека командарма 2-го ранга Шегалова.

— Ого! — невольно вырвалось у Георгия.

— В итоге правда у них ничего не получилось, они расстались. Работал Ганин хорошо очень хорошо его даже хотели взять на работу в наркомат тяжёлой промышленности. Но прежде чем это произошло в августе прошлого года Ганин исчез бесследно словно растворился в воздухе. Его искали, его очень хорошо искали. Конечно никакими особыми секретами он не владел, но он едва не стал родственником командарма 2-го ранга и поэтому на тот момент можно было предполагать все что угодно и похищение, и теракт. В конце концов Ганина нашли там, где никто не ожидал и те, кто специально его не искал. Внешняя разведка НКВД в конце осени прошлого года можно сказать случайно натолкнулась на него наблюдая за подполковником польской разведки Эдмондом Хорошкевичем. Оказалось, что Ганина весьма плотно опекает польская 'двуйка'. А потом уже пытаясь отследить Ганина товарищи из НКВД так же случайно обнаружили его жену, которая была опознана как Марица Маргулис считавшаяся мёртвой. Вероятней всего поляки каким-то образом заполучили Марицу и с ее помощью заманили Ганина в Польшу.

— А зачем Ганин польской разведке если, по вашим словам, на момент своего исчезновения он не владел никакими особыми секретами?

— Неизвестно. В НКВД так и не сумели этого выяснить. Ганин поработать в наркомате тяжелой промышленности не успел, никаких секретов Шегалов ему в свое время не выболтал. Это точно. Не такой человек товарищ командарм 2-го ранга Шегалов!.. Но ведь зачем-то же Ганин понадобился польской разведке и ведь для чего-то же его опекает сам подполковник Хорошкевич!

Георгий покачал головой.

— Да подполковник Хорошкевич, — сказал он, — куратор 'Прометея' рассадника националистической падали всех мастей от украинских националистов до сибирских сепаратистов. И рядом с ним советский инженер Ганин участник гражданской войны, бывший партиец... Я был конечно же немного несправедлив к Ганину, когда посчитал его обыкновенной продажной сволочью. Все действительно очень сложно. И я могу понять поступок Ганина, после потери сына бежать хоть к черту, но что бы вновь встретиться с любимой женщиной которую считал мертвой. Но вот одобрить его если откровенно я никак не могу. Предательство ведь все равно остаётся предательством как его не называй.

— Верно, — согласился Брусилов, — верно.

Он посмотрел на фотографию на столе.

— И, если тебя интересует как Марица Маргулис объявленная мертвой в 34-ом осталась жива отвечу сразу — этого выяснить не удалось. Где она находилась три года и каким образом попала в руки польской разведки так же неизвестно.

— Но неужели даже предположений нет?!

— Предположения конечно есть. По официальной версии гибели Марицы Маргулис озвученной в 34-ом она была убита 'железногвардейцами' в румынской тюрьме в которой отбывала срок. Боевики Кодряну напали на тюрьму что бы освободить своих подельников и во время боя с охраной внутри тюрьмы убили нескольких заключенных коммунистов и среди них Марицу. Такова повторюсь официальная версия. А не официально... Не официально можно предположить, что 'железногвардейцы' не стали убивать Марицу Маргулис, а по неизвестной причине оставили в живых и захватили ее с собой, когда отступили от тюрьмы. Ну а тюремное руководство, чтобы лишний раз не отчитываться перед начальством, особо не мудрствуя просто объявили Марицу убитой.

— Думаю у кого-то из этих головорезов при виде нее сердечко дрогнуло, и рука убить не поднялась, — произнес Гараев, — она ведь красавица эта Марица Маргулис.

— Вполне возможно, — согласился Брусилов, — Даже у законченных негодяев иногда бывают моменты сердечной слабости. Но это все-таки только предположение. Как Марица попала из Румынии в Польшу к польской разведке опять-таки можно только предполагать. Бандиты из 'Железной гвардии' Корнелиу Кодряну имеют связи с бандитами из националистических группировок, связанных с польским 'Прометеем', были даже случаи перехода из одной банды в другую и обратно. Поэтому можно предположить, что каким-то образом Хорошкевич узнал от курируемых им бандитов что другие бандиты из румынской 'Железной гвардии' удерживают у себя молдавскую комсомолку любимую женщину советского инженера Ганина... Как-то так... Но повторюсь это все из области ничем не подтвержденных гипотез.

— Но звучит очень логично товарищ комдив, — заметил Георгий.

— Благодарю Георгий. Хотя логично не значит истинно. Вариантов множество. Ну а где находилась Марица целых три года после своей мнимой смерти в Румынии и до своего 'воскрешения' в Польше абсолютно неясно. Полный мрак и неизвестность.

— Но где бы она эти три года не была изменилась она за это время очень сильно, — произнес Георгий, — Комсомолка в дорогом модном платье в компании жены польского князя.

— Более того по данным разведки они дружат.

— Дружат?!

— Да. Представь себе дружат и чуть ли не лучшие подруги.

— Комсомолка бывшая в подполье дружит с этой... с этой... мадамой с нравственностью мартовской кошки?

— Именно так. Порой дружба возникает между людьми, у которых вообще кажется ничего не может быть общего. Как там у Пушкина Александра Сергеевича? 'Они сошлись. Волна и камень...

— ...Стихи и проза, лед и пламень', — закончил Гараев.

— Да, да. Именно так. Всякое бывает. И если откровенно это даже хорошо, что Марица Маргулис сдружилась с этой как ты говоришь мадамой. Это даёт нам весомый шанс подобраться к тщательно опекаемому польской разведкой Ганину.

— Через его жену и Софию Сапегу?

— Правильно. Ты знаком с Софией Сапегой, ты знаком с ее мужем князем Александром Юзефом Сапегой. И поэтому в Польшу решено направить именно тебя.

— Я должен буду использовать ту же легенду что и в прошлом году в Бургосе?