Сила Мысли (старая версия)

— Пивз. Никогда не пытайся нападать на меня и на моих друзей. Врагов можешь доводить, как тебе вздумается. Ты поймешь, ко они. Всё, что я впоследствии прикажу, будешь исполнять незамедлительно. Невыполнение условий повлечёт твоё развоплощение. Мне это не сложно, как ты уже понял. Тебе всё ясно?

— Да, хозяин. Я всё понял. Я буду стараться, только не уничтожайте меня... — застонал Пивз.

— Отлично, тогда иди по-донимай Филча. Или разнеси какой-нибудь пустующий класс, но не попадайся мне сегодня на глаза. Сгинь.

Посте моих слов Пивз умчался с такой скорость, что, казалось, он собрался перейти звуковой барьер.

Приняв душ, я переоделся и устроился на кресле в гостиной с учебником по Истории Магии, единственном предмете, которого я ни разу не качался, за все время подготовки.

За этой довольно скучной фентезюшкой я провел примерно час, когда из спален постепенно стали появляться другие ученики. Я отвечал на дежурные приветствия, избавлял некоторых старшекурсников от желания подойти ко мне и 'прикоснуться' к 'живой легенде'. Наконец, в гостиную спустилась, отчаянно зевая, не проснувшаяся до конца Гермиона.

— Доброе утро. Не выспалась, как я посмотрю?

— Доброе утро, Гарри. — ответила она. — Полночи не могла заснуть, всё думала, как же мне повезло оказаться здесь.

— Нам всем повезло, что мы здесь. Подождём Невилла и пойдем на завтрак?

— Ага. Что читаешь?

— Историю Магии. Скука, но выучить это придётся.

— А по мне, довольно интересно, — возразила Гермиона.

— Кому как... Доброе утро, Невилл.

— Доброе.

— Пойдём завтракать?

— А кто-нибудь помнит дорогу? — Задал закономерный вопрос Невилл.

— Пока попросим старшекурсников проводить, вот и всё. А через несколько дней уже и сами наверняка запомним дорогу.

* * *

Потянулись серые будни. Первое время ничего значительного не происходило. На первом занятии по Чарам, мы постигали основы движений палочкой при применении заклинаний и пытались 'засветить' Люмосом, что получилось сразу примерно у половины класса, вторая к концу занятия так же смогла 'зажечь'. Ковырялись в теплицах на Гербологии, в среду ночью нас потащили созерцать звезды. Откровенно недоумевали на уроках ЗоТИ, как же Квиррела могли взять преподавать. Все их очень ждали, но после десяти леции минут наступило сильное разочарование.

Первое занятие по Трансфигурации немного нас взбодрило. На нём профессор МакГонагл сразу же произнесла наставительную речь:

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных видов магии, который вы будете изучать в Хогвартсе, — сказала она. — Любой, кто вздумает хулиганить на моих занятиях, покинет этот кабинет раз и навсегда. Я вас предупредила.

После этого она превратила свой стол в свинью и обратно. Половина присутствующих уронила челюсти на грудь, вторая была менее эмоциональна, но тоже впечатлилась. После записи длинной вводной части, каждому из нас раздали по спичке, чтобы мы попытались превратить их в иголки. К концу урока только Гермионе и мне удалось немного изменить спичку. Профессор МакГонагалл показала классу заострившуюся и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и мой 'шедевр' — металлическую иголку с серной головкой от спички. За успехи мы получили вполне заслуженные десять баллов на двоих. Я, конечно, мог бы сразу превратить спичку хоть в золотую иголку, даже с гравировкой, но демонстрировать свои реальные знания пока не хотел. Ещё не время.

Уже к первой пятнице, мы запомнили три основных маршрута между гостиной и Большим Залом, а также научились ориентироваться на первых трёх этажах замка.

— Что у нас сегодня, Гермиона? — спросил я наш 'справочник'.

— Пара Зелий со Слизерином. Больше ничего, — ответила Гермиона, и продолжила. — Я слышала, что профессор Снейп, декан Слизерина, постоянно подыгрывает им, другие же факультеты, особенно наш, у него не в почёте. Лично я не верю слухам. Хороший преподаватель не должен, по моему мнению, себя так вести.

— Чего сейчас гадать? — Ответил я. — Через час и посмотрим.

Во время завтрака совы принесли почту, и я, впервые со дня нахождения тут, тоже получил письмо. Вообще это идиотизм — совиная почта во время завтрака. Это, как минимум, не гигиенично. Но пока придётся всё это терпеть. В письме Хагрид, ожидаемо, приглашал меня на чай. Я написал в ответ, что обязательно буду. Не будем пока ломать канон.

— Гермиона, Невилл. Хагрид — это местный лесник, приглашает меня сегодня после обеда на чай в три часа. Пойдёте со мной?

— Конечно. — ответила Гермиона.

— Обязательно. — Это уже Невилл.

— Спасибо. — поблагодарил я своих друзей.

Закончив завтрак, мы, в сопровождении пятикурсника, добрались до кабинета Зельеварения. Уроки Зелий проходили в одном из подземелий. Тут было холоднее, чем во всём остальном замке, и было бы достаточно жутковато и без заспиртованных животных, расставленных вдоль стен.

Снейп начал свой урок с переклички, и остановился, дойдя до моего имени.

— Ах, да, — произнес он, слегка растягивая слова, — Гарри Поттер. Наша новая... знаменитость.

Малфой и его 'телохранители' Крэбб и Гойл захихикали, прикрываясь ладонями. Снейп дошёл до конца списка и внимательно осмотрел класс. Его глаза были чёрными и, казалось, вовсе лишены тепла: они были пусты и холодны, и потому наводили на мысль о тёмных туннелях.

— Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий, — начал он. Он говорил почти шёпотом, но все отчетливо слышали каждое его слово. Как и профессор МакГонагл, Снейп обладал даром без малейших усилий сохранять в классе тишину. — Поскольку на моих занятиях не будет этих глупых размахиваний палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще магия. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу эликсиров, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства... Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть — если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать.

Вслед за этой короткой речью продолжала висеть тишина. Ученики, тем временем, обменивались изумлёнными взглядами. Гермиона уже ёрзала на краешке стула, готовая начать доказывать, что она-то уж точно не тупица.

— Поттер! — вдруг рявкнул Снейп. — Что я получу, если добавлю измельчённый корень златоцветника в настойку полыни?

Рука Гермионы взметнулась вверх. Извини, подруга, но не сегодня.

— Очень мощное снотворное зелье, иначе называемое Глотком Живой Смерти, сэр. — Ответил я.

Бровь Снейпа задрожала и слегка поднялась вверх.

— Хмм... Что ж. Тогда, Поттер, где бы вы стали искать, если бы я попросил вас принести мне безоар?

— Зависит от того, где бы я был. В данном кабинете я бы поискал его в шкафу с ингредиентами. В ином месте, я бы достал его из кармана. Если бы и в кармане его не было, то я бы посмотрел в желудке козы. — Я решил всё же слегка взбесить Снейпа.

— И зачем же вам, Поттер, носить с собой безоар?

— На всякий случай. В жизни многое может случиться.

— И вы можете сказать, для чего он применяется?

— Это универсальное противоядие от большинства простых ядов. Также служит компонентом для некоторых противоядий.

Эмоции Снейпа немного подумывали и всё же улеглись, и он продолжил:

— Поттер, а в чём разница между 'клобуком монаха' и 'волчьей отравой'?

— 'Клобук монаха' и 'волчья отрава' — это одно и то же растение, известное также как аконит.

— Что ж, Поттер. Вижу вы всё же удосужились заглянуть в учебник, пред тем как явиться сюда. А почему никто не записывает его ответы? Вы всё это знаете? Может мне начать спрашивать кого-то еще?

На такую речь только Гермиона отреагировала с энтузиазмом, хотя и смотрела с недоумением на профессора за то, что он никак не поощрил меня за правильные ответы, остальные же нервно зашелестели перьями, пытаясь вспомнить, что я отвечал на вопросы Снейпа.

Кстати, из всех присутствующих, только у меня и Гермионы были нормальные металлические перьевые ручки. Остальные же регулярно ставили кляксы и, ругаясь, затачивали гусиные перья.

Когда все закончили писать, Снейп объявил тему занятия, и дал задание приготовить простое снадобье для лечения нарывов. Он расхаживал по классу в своём длинном чёрном плаще, наблюдая, как они взвешивают высушенную крапиву и размельчают змеиные клыки. Он раскритиковал почти каждого, кроме Малфоя. Я изначально постарался сесть так, чтобы оказаться в напарниках у Невилла. Не хочу, чтобы Снейп третировал его, так как это может повлиять на 'тонкую настроку' сознания Невилла, которую я начал проводить каждый вечер перед сном. Ему необходима уверенность в себе, и он её получит. Предотвратив опасные для здоровья последствия возможного взрыва котла, я проконтролировал процесс приготовления зелья и у Гермионы с Лавандой Браун. Ошибок не нашёл, что, впрочем, вполне ожидаемо.

Так и не найдя серьёзного повода снять баллы с Гриффиндора, Снейп собрал результаты нашей деятельности, дал немаленькое домашнее задание и отпустил. Хорошего качества зелья получились у меня с Невиллом, у Гермионы, и у Малфоя. Остальные сдали, в большинстве своём, что-то слабо похожее на наш результат.

Покинув подземелья, мы направились в Большой зал на обед.

— И все же Снейп предвзято относится к Гриффиндору, Гарри. За твои ответы он мог бы и начислить хотя бы один балл. — Слухи были правдивы, сказала Гермиона.

* * *

Без десяти три мы подходили к хижине Хагрида. На ту халупу, что была показана в фильме, не похоже совершенно. Приличный такой одноэтажный домик с пятиметровыми потолками. В дверь свободно пройдет автомобиль, окна, правда, узковаты. Напоминают бойницы для лучников — высокие, но шириной с пару ладоней. Вот и у Хагрида такие. Метра три в высоту и шириной чуть менее полуметра.

В качестве угощения к чаю нам были предложены знаменитые "каменные" кексы. Разгрызть их, даже размочив в чашке с чаем, не представляется возможным, хотя великан хрустит ими с видимым удовольствием. Хагрида интересовали мои первые занятия, нравится ли мне в Хогвартсе и прочая банальщина. На сундуке лежал тот самый номер Пророка с заметкой об ограблении. Внимание на него обратила Гермиона, которая знала когда я посещал Косой Переулок в "первый" раз.

'ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ 'ГРИНГОТТС'' — гласил заголовок статьи.

Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк 'Гринготтс', имевшего место 31 июля. Согласно широко распространённому мнению, это происшествие — дело рук тёмных волшебников, чьи имена пока неизвестны.

Сегодня гоблины из 'Гринготтса' заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нём лежало, было извлечено владельцем утром того же дня.

— Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка 'Гринготтс'.

— Гарри, смотри. Гринготтс пытались обокрасть в твой день рождения, когда ты был в Косом Переулке. Ты даже мог наверное видеть вора, не зная, что он собирается сделать. — Озвучила свои мысли Гермиона.

— Гарри, так ты был там в тот же день? Я слышал, как бабушка ругалась по этому и говорила, что нужно быть очень сильным темным магом, чтобы суметь сделать такое и не быть пойманным. Эта история сильно всколыхнула волшебный мир, и я удивлен, что вы про нее не слышали. Хотя там и пишут, что из сейфа, который хотели вскрыть, владелец забрал единственный хранившийся там предмет буквально за несколько часов до взлома.

Теперь уже моя очередь. Будем провоцировать великана.

— Хагрид, ты ведь тоже в тот день забрал какой-то сверток для Дамблдора. — начал я. — Это ведь тот самый сейф пытались ограбить, верно? И то, что хотели украсть, забрал ты. И это что-то в Хогвартсе так? Ты не расскажешь, что это было, что ты забрал?

Было заметно, что Хагрид начал сильно нервничать от такого поворота нашего разговора. Он старался на смотреть нам в глаза, сжимал руки так, что практически раздавил свою кружку.

— Нет, Гарри, и не проси. Не могу. Это не моя тайна, а профессора Дамблдора и Николаса Фламмеля... Ой... Кажется проговорился... Но вы НИЧЕГО не слышали, хорошо? А то мне попадёт... Дамблдор мне доверяет, а тут...

— Хорошо, Хагрид, мы будем молчать. — Ответила за всех Гермиона.

Хмм... В этот раз про Фламмеля мы узнали до встречи с пёесиком. В поезде я заострил внимание Гермионы на карточке Дамблдора из упаковок с шоколадными лягушками. Может быть мы разберемся во всём еще до Рождества. А пока пьем чай.

Вскоре разговор сам собой зашёл в тупик и мы, попрощавшись с Хагридом, направились обратно в замок.

По дороге, Гермиона, некоторое время помолчав, спросила:

— Гарри, как ты думаешь, что же всё-таки забрал из Гринготтса Хагрид? И связано ли это с тем происшествием? Может быть это совпадение?

— Тогда он не стал бы упоминать про не его тайну и про Дамблдора. Тут определённо есть какая-то связь. — Поддержал я её мысль. — Но не думаю, что нам стоит вмешиваться в дела взрослых.

Этой фразой я заработал слегка удивлённый, но довольный взгляд Гермионы.

* * *

Вернувшись от Хагрида, мы заметили вывешенное в Общей гостиной Гриффиндора объявление. Со вторника начинались полёты на мётлах — и первокурсникам Гриффиндора и Слизерина предстояло учиться летать вместе.

Невилл признался, что у него в жизни не было метлы, потому что бабушка строго-настрого запрещала ему даже думать о полётах. Что, впрочем неудивительно. Невилл умудрялся попадать в самые невероятные истории, даже стоя на двух ногах. Правда, последнее время, после начала моих вмешательств в его сознание, Невилл стал вести себя чуть увереннее, и уже не выглядел тем рохлей, которого я встретил в поезде. Гермиона в ожидании предстоящих полётов нервничала не меньше Невилла. Она пыталась прочитать все, что могла про квиддич, пока я не убедил её, что знание теории в такой сугубо практической дисциплине не поможет ей стать опытным 'летуном'. Её почти маниакальное желание знать всё и обо всем уже немного остыло, но вот в такие моменты все мои корректировки практически слетали. Хотя переубедить её оказалось не настолько сложно, как я опасался.

Утром вторника Невилл получил от бабушки совой свёрток с печально знаменитым шариком.

— Это напоминалка! — пояснил Невилл. — Бабушка знает, что я постоянно обо всём забываю, а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите — надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет, то это означает, что я что-от забыл.

Шар оставался таким же, каким и был. В этот раз Невилл ничего не забыл, и поводов для подколок больше не предоставил сверх того, что уже было.

В три тридцать я и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подошли к площадке, где обучали полётам.