Правда ранит людей

— Девочки, а не прогуляться ли нам? — неожиданно спросил Фрай, поднимаясь с дивана.

— Что? — Лила подняла взгляд от книги.

— Погода сегодня отличная. Погуляем, посмотрим город. Она же кроме школы и нашей фирмы нигде и не была.

— Зачем её силком тащить куда-то? Ребёнку нужно оставлять свободное время, личное. — Лила тоже встала с места.

— Сначала ты сама обвиняешь меня в расхлябанности и недостатке контроля, а теперь возражаешь против такого решения. Ты это назло делаешь, только чтобы со мной не соглашаться?

— Ничего подобного. Просто ты опять предложил глупость. Если ребёнка постоянно таскать за собой, делать всё вместе, ни на секунду одного не оставляя — он счастливей не будет. Как у нас в приюте, ни минуты без присмотра.

— А думаешь полная свобода лучше? Сам себе хозяин, и твори весь день что хочешь? Так, знаешь, сколько раз я мечтал в детстве, что бы меня отец хотя бы на бейсбол сводил?

Они замолчали, одновременно посмотрели на так ничего и не сказавшую Катрин. Потом Лила признала:

— Похоже, паритет. Мы оба пытаемся решить свои проблемы. Что ж, Кэт, сама решай. Пойдешь или останешься дома?

— Давай, будет весело. Город посмотришь, вдруг пригодится.

— Хорошо, я думаю, это будет полезно, — она быстро собрала оружие.

— Тогда и я пойду, — согласилась Лила. — Не одних же вас отпускать?

Падал тихий снег, скрывая грязь и облупившиеся фасады, мусор и граффити на стенах. А когда они подошли к одной из площадей, на несколько мгновений выглянуло солнце, заставив всё кругом заискриться яркими цветами. Но тучи набежали вновь, и город опять стал белым, навевая приятные мысли о рождественских и новогодних праздниках.

— Вы не замёрзли? — спросил Фрай, поглядывая, как в фиолетовых волосах жены замирают снежинки.

— Может быть, совсем немного. — ответила Лила.

— Что ж, тогда горячий шоколад или кофе будет в самый раз. Вон там есть кафе с верандой, лучший вариант, и на снег можно посмотреть, и есть где присесть. Кэт, ты как? — повернулся он к девочке, не заметив растерянного выражения лица Лилы, что-то вспомнившей в этот момент.

— Нет необходимости, я хорошо переношу низкую температуру.

— Так ведь это не только полезно, но ещё и приятно. Даже если ты и не замёрзла.

— Приятно?

— Ага. Попробуй, тебе понравится. Не всё ж на свете пользой мерить, правда?

Народу было немного, место нашлось без проблем. Садясь за столик, Лила увидела, как Катрин почти незаметно оглядывается по сторонам, словно оценивая направления возможной атаки. Она решила спросить:

— Тебя ещё удивляет город? Или снег? Неужели ты, правда, никогда не бывала в больших мегаполисах или под снегопадом?

— Нет, дело не в этом. Я привыкла и к городским условиям, и к зиме. Я просто редко бывала в целых городах. Где всё мирно, всё работает, как положено.

— В смысле, таких здоровых? — переспросил Фрай.

— Нет. Уцелевших. После бомбёжки, штурма, военного положения.

— Я тоже не совсем понимаю, — согласилась с мужем Лила. — Может быть, расскажешь на примере? Если это не секрет.

— Это возможно. Операцию на Гамме Дракона уже рассекретили. Мне было приказано сопровождать майора...

Осторожно лавируя между глыбами бетона и стараясь не наступить на укрытые снегом арматурные прутья, Катрин осторожно пробралась к краю насыпи. Во тьме зимней ночи разглядеть что-либо было почти невозможно, а тяжёлые снежные облака скрывали все три луны этой планеты. Осторожно выглянув из-за груды обломков, она несколько секунд изучала залитую светом прожекторов площадь перед комплексом из нескольких высоких зданий, после чего спряталась вновь. Катрин прижала к себе револьверный гранатомёт, легла в снег, на одну из уцелевших бетонных плит и стала смотреть в небо, дожидаясь назначенного времени.

Бои за город продолжались четвёртый день. Между закопчённых и полуразрушенных небоскрёбов больше не шумели магистрали для гражданских аэромобилей. Лишь изредка над городом проносились штурмовики, но и рёв их двигателей быстро сменял или грохот разорвавшихся снарядов и бомб, или частый треск зениток, за которым следовал вой падения. Вместо праздных горожан по улицам теперь ходили только настороженные солдаты, отвечающие огнём на каждый шорох. А те площади и развязки, которые не завалило обломками полностью, заполнила бронетехника. Тёмно-зелёные танки и самоходки в летнем камуфляже сильно выделялись на фоне чёрно-белого города, покрытого снегом и копотью пожаров, но ни у кого не было времени их перекрашивать.

За время гражданской войны мегаполис на побережье моря уже несколько раз переходил из рук в руки, но это сражение грозилось сравнять его с землёй. Правительственные войска только успели закрепиться здесь и с помпой доложить о полном контроле над данным районом. Была даже направлена небольшая группа старших чинов с майором во главе, дабы торжественно наградить героев.

Четыре пятнадцать, штурмовики уже в воздухе, значит, теперь нужно действовать, чётко и без задержек. Катрин поднялась на ноги, бросила ещё один взгляд на площадь, тщательно оценивая расстояние до стоящей на другой стороне зенитки. Средних размеров шагающий танк со счетверённым лазером на подвижной турели напоминал жука, слегка присыпанного снегом, и виден был издалека. Катрин нашла опору среди снежной грязи и обломков, подняла гранатомёт и выстрелила в небо. Затем высунулась из-за насыпи и отправила три осколочные гранаты в копошащихся возле танка солдат.

На самом деле сепаратисты просто отошли с боем в ближайшие леса, а часть и вовсе — укрылась в старых подземельях, когда-то бывших сетью метро. В результате молниеносная атака оставшихся в городе сепаратистов оставила мегаполис без обороны, а прорвавшиеся основные силы приступили к разгрому занявших город частей.

Всё это Катрин узнала уже потом, на разборе операции. В данный момент для неё существовала только задача — выйти из окружения и вывести порученного ей командира штабной группы. Они, вместе с несколькими подобранными бойцами местных частей, уже четвёртые сутки пробирались к окраинам, преодолевая развалины и прячась от вражеских патрулей. Но этой ночью перед рассветом стало ясно — дальше им не пройти. Данный район сепаратисты прочёсывали постоянно и, не скупясь, поливали огнём любую подозрительную тень. Один человек мог бы пробраться, отряд — нет. О попытке воздушной эвакуации не стоило и мечтать, а ждать в ближайшее время освобождения города войсками было просто по-детски наивно. Да и отсидеться бы не удалось, припасы подходили к концу, каждый патрон приходилось теперь экономить, а от первоначального отряда, после нескольких случайных стычек, осталось не больше половины.

Последняя граната ещё только летела к цели, а Катрин уже отбросила разряженное оружие и быстро скатилась по насыпи вниз. Почти в самом конце спуска её нога зацепилась за арматуру, и девушка рухнула в снег, ободрав руки об острые каменные сколы. Сбежала она вовремя — раздался высокий пронзительный свист, лазер зенитки одной очередью чисто срезал вершину этой горы обломков, рассыпав в стороны целый фонтан ярких зелёных искр и обрушив куски бетона вниз. Катрин вскочила и едва не на четвереньках бросилась в сторону, чтобы не оказаться под завалом. Сквозь грохот падающих глыб, она услышала вдалеке хлопок, а после гул пламени — самая первая зажигательная граната, пущенная ею, ударила в крышу танка.

План, предложенный одним из офицеров, был в меру безрассудным, но давал хоть какие-то шансы на победу. Если уничтожить временный штаб сепаратистов в данном секторе, это даст шансы уйти, а кроме того — подобная диверсия позволит осаждающим войскам усилить нажим, ведь сектор был пограничным. Силами двенадцати человек, из которых половина штабные, сделать это было нереально, но к счастью у них ещё осталась связь с войсками, а ради такой цели можно выпросить для поддержки остатки авиации. Правда вот сидеть и наслаждаться фейерверком не получалось, зенитка перед штабом превращала авиаудар в недостижимую мечту, потому требовалось избавиться ещё и от неё, чтобы дать хоть какой-то шанс лётчикам.

Достаточно далеко отбежав, Катрин через пролом в стене попала в руины разрушенного дома, выглянула через выбитое окно, оценивая происходящее на площади. Танк неуклюже топтался на месте, словно надеясь сбить пламя, и поливал руины очередями из мелкокалиберных плазмомётов. На фоне пламени были чётко видны солдаты, пытавшиеся оттащить в укрытие соратников, оглушенных первыми взрывами или посечённых осколками. Время от времени то один, то другой падали тяжелоранеными — снайпер группы старался вывести из строя как можно больше врагов. В этот момент из здания на дальней стороне площади вылетели две ракеты, зигзагами понеслись к зенитке. В такой ситуации тепловое наведение просто не могло подвести. Танк успел лишь шагнуть в сторону и выстрелить неприцельно из всех стволов, но это его не спасло — первая ракета оторвала одну из четырёх "лап", взрыв второй намертво заклинил турель. Они успели.

Катрин глянула на часы и тут же бросилась наземь, зажимая уши и стараясь сильнее вжаться в снег и камень. Земля вздрогнула, мощный удар подбросил девушку вверх почти на метр, по всей округе лежащий снег закружился новой метелью. Удар плазменных и бронебойных ракет раскатал штаб сепаратистов в щебень, только третье здание ещё держалось, рушась медленно и торжественно. Вслед за ослепительной вспышкой по площади прошел вихрь бело-голубого пламени, опаляя камень и испаряя металл оружия. От людей вовсе оставался только пепел. Начали оседать ещё несколько домов, не выдержавших встряски.

Едва прошла волна плазмы, Катрин перевернулась на спину и сквозь расширившуюся прореху в стене взглянула на небо. Пара отстрелявшихся штурмовиков как раз пролетела над площадью, расходясь в стороны и роняя гроздья ярких огней навстречу ударившим с земли ракетам. Только затем по ушам ударил низкий подавляющий рёв двигателей, и донеслись частые хлопки — это подрывались на выпущенных ловушках противовоздушные ракеты, расцвечивая небо словно фейерверком — и треск зенитных орудий из других кварталов.

Катрин кое-как поднялась на ноги, её слегка шатало, но она без промедления направилась к подвалу, в котором оставили штабных. Нужно уходить, пока не улёгся шум и есть шансы затеряться, пока вновь не наладили управление патрулями. Тогда она ещё не знала, что из шести отправившихся на задание солдат выжили только трое, включая её. Не могла предвидеть, что, благополучно выбравшись из города, они напорются сразу на диверсионную группу регулярных войск и отряд сепаратистов. Что в тяжелом встречном бою она получит две разрывные пули в бронежилет, прикрывая майора, что её, как и ещё нескольких раненых, будут безо всякой техники тащить на себе до полевого госпиталя.

Она всего этого не знала, но у неё была задача, которую требовалось выполнить. Несмотря ни на что.

Кофе уже остыл, когда Катрин закончила свою историю, но "родители" этого не заметили. Наконец, Лила ещё раз оглядела площадь, словно по-новому всё оценивая. И потом она спросила:

— Так вот почему для тебя происходящее вокруг кажется странным? Ты бывала в городах, но никогда рядом не находилась столько людей, да ещё без оружия. Удивляют целые дома и оживлённое движение?

— Да.

— Но ведь всё не так дико, как в первый день, правда? — спросил Фрай. — Ты, наверное, понемногу привыкаешь к городу? Я тут, когда только появился — долго в себя прийти не мог. Всё странное такое было, жуть! А сейчас, ха, да я как дома, меня будущему уже ничем не удивить. О, кофе остыл, пойду, принесу свежий...

— Фил, там кнопка подогрева в ручке.

— Да? Вот кто бы знал...

— Я адаптируюсь к необычной обстановке, хотя это и сложно, — произнесла Катрин, следившая за их спором. — Если бы я не умела приспосабливаться к новым условиям, то насколько низкой была бы моя эффективность, как солдата?

— Ты относишься к этому, как к ещё одному полю боя, такому же как и другие? — спросила Лила.

— Это так.

— Жаль. Но начинать надо с малого. Ладно, рыжий, что там у нас дальше по культурной программе?

— Чего? Ах, дальше. Зима не самое подходящее время, но я бы хотел найти какой-нибудь открытый танцпол. Исключительно в научных целях, если не показать Кэт такие э-э, явления, как "современные танцы", то если её пригласят в клуб, она себя поведёт среди людей в точности как ты. Сама понимаешь, чревато тяжёлыми травмами у окружающих...

Главе семьи торопливо пригнулся, чтобы хрупкая женская рука не вывихнула ему челюсть.

Грязный коридор орбитальной станции, невероятно захламлённый и грязный, ощутимо давил на плечи — высота до тускло и неравномерно светящегося потолка была едва ли метра два. Жилой сектор свободного поселения, по какому-то недоразумению названного "Орфей", представлял собой длинный цилиндр километров трёх диаметром и ещё два в высоту. На каждом уровне пролегало по три кольцевых коридора, по одному из них, внешнему, и двигался сейчас капитан Майер в сопровождении двух своих помощников. И хотя станция, не числившаяся ни под чьей юрисдикцией, и являлась местом весьма небезопасным, с ними связываться пока никто так и не рискнул.

— Он должен находиться здесь, квартиры внешнего кольца, самые дешевые даже в этом клоповнике. — Поль указал на ряд дверей слева.

— А почему дешевые? — не понял Тёрнер. — Оттуда хоть какой-то вид открывается, а в прочих, кроме внутреннего ряда, и окон даже нет.

— На нормальной станции так и было бы, — пояснил Майер, — но учитывая местную технику, в случае отказа они первыми рискуют промёрзнуть до абсолютного нуля или получить дозу космической радиации. Или если система вдруг решит форточки приоткрыть.

— Еретики, что с них взять. Это сооружение точно неугодно Омниссии. — Поль вздохнул. — Кажется, пришли, вот эта дверь. Сержант, готовься.

— Я зайду со стороны. — Тёрнер шагнул к двери в соседнюю комнату.

— Хорошо, только не переусердствуй.

Хакер, ещё недавно обретавшийся на галактическом базаре, а после очень быстро покинувший место работы, был человеком уравновешенным и дальновидным. И что шансы уйти не пойманным у него не больше одного к четырём — хорошо понимал, потому-то, когда вылетела дверь, и с грохотом обрушился выпиленный кусок боковой стены, а в комнату вломились три вооружённых человека, он остался на месте. Не в пример одному из своих помощников, отчаянно попытавшегося проскочить мимо визитёров и, вполне ожидаемо, отлетевшего обратно после удара ногой.

— Господин Майер, вы явились сюда лично, я польщен. — Поприветствовал он капитана, вставая.

— Что поделать, времена такие. Никому верить нельзя, уж вы со мной, думаю, согласитесь?

— Всё так, всё так. Думаю, вам совсем неинтересно, как же я оказался здесь, а куда больше хотите знать, что же там произошло?

— Приятно иметь дело с разумным человеком. Итак, для начала, может, расскажете, как вся ваша хвалёная банда не совладала с одним ребёнком?

— Она была не одна. С ней пришли ещё двое.

— Так... — Майер переглянулся с подчинёнными. Информация о наличии у цели напарников во время перестрелки в Бронксе так и осталась неподтверждённой. — Кто именно? Кто с ней был?