Не ходите, девки, замуж или женить бога

Харти

— Доброе утро, Красавица, — Мир лежал, облокотив голову на руку, и смотрел на меня своими потрясающими зелеными глазами.

— Да уж куда там. У меня все болит, — мне с трудом удалось пошевелиться, — Садист ты, Мир. Это надо же было заставить меня заниматься йогой, и еще и загнувшись просидеть так целый час? По мне как будто стадо слонов промчалось.

— Час — всего лишь 60 минут, — да, улыбаться он научился.

— Всего лишь... — простонала я, пытаясь сползти с кровати.

— Далеко собралась? — перекатившись ко мне на край, поинтересовался он, глядя, как моя персона разлеглась на полу.

— В душ, до которого мне не удастся доползти. Поможешь? — с мольбой посмотрела на него.

— Помочь — то помогу, но ты оттуда можешь до — олго не выйти, — заговорщицки подмигнул он.

— Нет уж, лучше здесь полежу, а потом, как — нибудь, доберусь сама, — о, как же все ломит.

— Ладно, пошутил я, — меня подхватили на руки и понесли мыться!

Позже я сидела на диване, чистая и довольная жизнью, потягивая горячий шоколад из моей любимой белой кружки, а Мир мылся. Ну, правильно, он сначала меня отмыл, а затем, укутав меня в махровый халат, усадил на диван и смотался.

— Скучала? — на лестнице появился мой женишок в черных джинсах и белой футболке, на волосах поблескивали белые капельки воды.

— Нет, тебя же не было минут 20, — поставила чашку с недопитым шоколадом на пол.

* * *

Здесь веками не тают льды, а снег искриться в лунном свете. Здесь обитаем мы: гекатонхе́йры. Олимпийцы, боясь за свои жизни, заключили нас в недра земли, а ее поверхность сковали льдом. Теперь мы ждем, мечтая отомстить им, разрушить этот мир, принесший столько боли.

-" Пробудитесь, восстаньте из тьмы, и мы пошатнем могущество олимпийцев!" — голос Кроноса разносился по всему миру, зарождая в черных сердцах большую злобу. Лед трещал, а по оголенной земле змеясь, появился разлом: показались руки, заканчивающиеся смертоносными когтями, похожими на иглы, а затем полностью вылезли гекатонхейры. Огромные, с сотней рук и смертельным дыханием, отравляющим все живое....

— Свобода!!! — от силы их голоса где — то сошла лавина, сметающая все на своем пути, — Мы твои рабы, Кронос! Прикажи, и мир сгорит дотла!!!

-"Еще слишком рано. Идите к Тартару", — прошелестел голос, смолкая....

Глава XII

— А-а — а — а!!!!!!!!!!!! — да что же это такое, а главное — откуда? И что было вчера?

— Что стряслось?! — в ванную комнату влетел Гелиас с фартуком и поварешкой. Вы когда — нибудь видели полутрансформировавшегося демона в переднике в цветочек и с поварешкой? Так вот: эбеново — черные глаза (да когда же они прекратят менять свой цвет?), фиолетовые волосы (и почему, интересно?), кожистые крылья, при этом он еще в фартуке, а в когтистой и волосатой лапе зажат половник. При одном взгляде на него меня бросало в смех.

— Гелиас, а демоны после заключения уз все одомашниваются? — хрюкнула я, пытаясь сдержать смех, рвущийся наружу.

— А что? — на меня косо посмотрели, еще бы пальцем у виска покрутил.

— Ты в зеркало — то взгляни! — ну он и взглянул: зеркальце треснуло, не выдержав такой "красоты".

— Ага. Одомашниваются они, когда им попадаются жены, не умеющие готовить, но громко хрюкающие.

— Так, попрошу без наездов на мою драгоценную персону, — не виновата я, что кухня после меня восстановлению не подлежит.

— Кричало — то по какому поводу? — муж уселся рядом со мной, прислонившись к бортику ванны.

— А ты взгляни на мою шею, — встав, уселась между его коленей. Ну, прям, кресло, правда, живое и без подлокотников, да и пятой точке не особо мягко на кафеле. Одной рукой обняв меня за талию, притянул меня ближе к себе, а пальцами другой провел по татуировке в виде лотоса.

— И когда это ты успела ее сделать? — пальцы аккуратно прошлись по линиям моего нового приобретения.

— Мне тоже интересно узнать. Вчера не было — сегодня есть. А вчера — то что было? У меня на этот день амнезия, так что, будь добр, просвети меня, что я вчера вытворяла?

— О, ты была бесподобна. Сначала ты визжала, взглянув на меня, затем рухнула в обморок, а под конец забылась беспокойным сном, зовя Эроса, проклиная его, — как — то натянуто засмеялся муж,— f потом завела разговоры на философскую тему, и я понял, что жена у меня — гений, — то ли издеваясь, то ли нет, произнес мой демон.

— Ты сомневался, что у меня есть серое вещество?

— Ну, в общем — то, да, — за что сразу схлопотал по первое число, выскакивая из ванной и захлопывая за собой дверь. Я хотела бежать за ним, но меня вывернуло наизнанку, благо белый друг был рядом. О, боги, как же мне плохо: с трудом доползя до двери, заперла ее. По лбу стекали бисеринки пота, поэтому я прислонилась щекой к кафельному полу, обняв прохладный фаянс.

Сколько я так пролежала, не знаю, но, судя по всему, долго.

— Мика, что с тобой? -прокричал демон из — за двери.

— Н — ничего. Уйди, пожалуйста, — просипела я, с трудом ворочая языком. Что ж мне так плохо — то?

— Открой дверь! — кто -то начал злиться, — Иначе я ее вышибу! — легко сказать, я даже с пола сдвинуться не могу.

— Не могу... — меня опять скрутило, но на этот раз сильнее. Раздался треск, и двери не стало.

— Я же предупреждал... Микаэлла! — меня попытались поднять на руки, но я мертвой хваткой вцепилась в белого друга.

— Сейчас все будет... — меня опять вывернуло наизнанку, — хорошо.

— Я в этом не уверен, — меня унесли в спальню и дали выпить какую — то гадость, после чего я уснула.

Час спустя...

Лекарство Гелиаса оказалось волшебным, и теперь мне было так хорошо, и я еще купаться хочу! Потянувшись, соскочила с набившей оскомину кровати. Ух ты, меня муж еще и одеть успел!

Съехав по перилам лестницы вниз, бегом выскочила на улицу, и, скидывая одежду, понеслась к океану. Вода уже доходит до колен, грациозный прыжок, и я уже рыба.

Как тут красиво: кораллы образовывали собой сердце идеальной формы, в щелках между ними скользили рыбешки, красные водоросли отбрасывали тень, делая все более загадочным.

— Эля!!!!!! — громогласный голос бога морей разнесся по всему подводному царству, — Я знаю, что ты здесь, так что плыви немедленно ко мне! — к деду можно попасть в любом месте, где есть соленая вода, главное — захотеть. А мне, чувствую, сейчас влетит.

— Здравствуй, дедушка. Ты хотел меня видеть? — глядя в пол, поприветствовала бога, который почему — то замер с открытым ртом.

— Э... деда? — помахала рукой перед его глазами: ноль реакции, — дед, мать твою за ногу, зачем я тебе потребовалась?!!! — о, есть контакт. Посейдон заморгал, как семафор, глазами.

— Что это было?

— Разве не понятно? Это я была! — ох, какие у меня родственники тугодумы.

— А я думал...

— Думать вредно! — перебила его, — Так зачем я тебе понадобилась?

— Заносите! — распахнулись двери, и два русала затащили ванну, в которой лежала Ундина и горланила во все горло:

— А у моей любви глаза зеленые,

Как мои трусы, — интересно, куда она данный вид белья одевает?

— Ундина, солнышко, — мдя, такого я точно не ожидала.

— Я что — то не то пою? — осоловевшим взглядом посмотрела на меня, — О, Эля. Залезай! Вместе пить, тьфу, петь будем:

Маруся раз, два, три, Галина,

Рыба встанет клином:

Будешь знать, что есть нельзя... — затянула она, — Рыбы тоже люди, — а затем:

-По морям, по волнам:

Выпил здесь, выпил там... Что — то не туда меня понесло течение прибоя:

Не знаю пароль, не вижу ориентир.

Плыву я по запаху:

Вижу -сортир.

В сортире сидит 12 мужиков:

Видят меня,

И смыло рыбаков.

— И давно она так... гуляет? — поинтересовалась я, глядя на разбузившуюся подругу.

— В лесу родилась Ундичка,

А кто ее родил?

4 пьяных ежика и Гена крокодил!

— Я так понимаю, Посейдон, Гена — это ты, а что с ежиками делал? — хихикнула я.

— Ну, Элька. Ты дождешься, я тебе задам... — горячился бог морей.

— У меня муж есть: так задаст, что потом всю ночь думаешь, что произошло, — да, он это делать очень хорошо умеет, особенно обожает пошлые загадки. Я, по началу, ему соответствующие ответы выдавала, а демон ржал, как конь.

— Черный угорь, что ты въешься

Над моею головой?

Ты добычи не дождешься:

Спился центр мой мозговой...

— Да уж, действительно спился...

— Ундина, что с тобой произошло?

— А, Эля.... Я про твою бутыль сначала забыла, а потом вот недавно вспомнила: бутыль рыбам отдала, а они предложили мне с ними выпить грамульку. Я же не знала, что это ТАК много, ну, и, собственно, вот... Ах да, я еще себе жениха меня нашла... Он во-о-о-н там, — махнула русалка рукой в сторону покойника, — Вот он, трупик мой любимый, Во -о-ольдемар, — захихикала она.

— Да. У меня еще полный лазарет рыб, — вмешался Посейдон, — И что прикажешь с ними делать?

— Ждать. Сами протрезвеют, — засмеялась я.

-Ой, цветет актинья в доме у меня.

Трупа молодого полюбила я... — надрывалась русалка, размахивая хвостом.

— Уносите! — дед махнул рукой.

-Из морей доносится: " Налей!"

Из хвоста уходит прочь ломота... — весело ей будет еще денька я, но не буду расстраивать бога морей, как говорится: "Не гневи лихо, пока оно тихо!"

— Ой, да и мне пора. Загостилась я, — быстренько, пока он отвлекся, сматываюсь за дверь, а где — то вдалеке горланит Ундина:

-Распрягайте, хлопцы, коней,

Да идите выпивать... — такого эффекта от настойки.

Вернувшись в бухту, плавала в свое удовольствие и без хвоста. Лежа на воде, чувствовала, как мое тело лижут лучи солнца, но мне это быстро надоело, поэтому решила понырять.

Нырнула... Увидела рогатую мордашку Гелиаса и сразу вынырнула, чуть не захлебнувшись от смеха.

— Гелиас, ты решил утопить свою жену? — поинтересовалась моя персона, когда он вынырнул на поверхность.

— Как бы я, интересно, это сделал?

— Да я от смеха чуть не захлебнулась. Ты по каким кустам лазил? — вечно с ним так: либо до слез доведет, либо со смеху помру.

— Тебя искал, — сняв с головы водоросли, он потопал на берег.

— Ну, ты чего, обиделся? Я же не хотела... — начала оправдываться. Демон резко развернулся и, опрокинув меня на песок, начал щекотать. Я отбивалась от этого садюги руками и ногами, в какой — то момент ставшими хвостом, так что Гелиас, описав красивую дугу, плавно спланировал, зарываясь носом в песочек. Доигралась.

Демон медленно встал, полыхая красными глазами и отращивая рога. Ой, какая прелесть: осталось только пар из ноздрей пустить и подергивания ногой, а мне дать красную тряпку, и коррида местного разлива готова.

— Ну, держись! — прорычал он.

— Ага, напугал ежа голой...филейной частью, — хихикнула я, запрыгивая в воду. Как мне жалко местную живность: теперь они еще долго будут заикаться от вида русала с рогами, то есть моего разозленного мужа.

— Нас не догонят! Нас не догонят! — напевая, петляла между подводными скалами и рифами.

— Упс, догнали, — руки демона пригвоздили меня к одной из скал.

— Ты попалас — ссь, — за белоснежными зубами мелькнул раздвоенный язык. Класс. Обожаю пресмыкающихся.

— Не — а, — пришлось поцеловать это хвостато — рогатое чудо, который на мгновение опешил, разжав на мгновение руки. Этого я и добивалась: выскользнув из захвата, стрелой понеслась к поверхности.

Через секунду я уже вдыхала кислород. Вы видели когда — нибудь летающую русалку? Вот и птицы не видели, поэтому и падали вниз при виде моей персоны. Представьте себе: летит по небу полурыба — получеловек с серебристыми крыльями. Очередная чайка полетела вниз, ну я же не виновата. Хвост все — таки придется убрать.

За спиной послышалось хлопанье крыльев моего мужа, поэтому, заложив крутой вираж, ринулась вниз, на полянку, где недавно ночевала: надоело мне от него бегать, тьфу, летать.

— Вот ты и попалась, — прорычал он, приземляясь на другом краю поляны.

— Мечтай! Попался как раз ты, дорогой! — медленно подхожу к нему, остановившись в паре шагов, -Покажи свой истинный лик, лик демона.

— Ты сошла с ума! Я же могу тебя убить! — рычал он.

— Я уверена в обратном! — отошла от него, усевшись в центре поляны, оставляя Гелиаса со своими тараканами наедине. Дурак! Боится, что я его брошу, увидев, как ужасен его демон. Да ничего подобного у меня и в мыслях не было. Почему он считает, что если ты демон, то обязательно монстр? Вон, Эрос.... Бог любви, крылышки белые, а так может издеваться.

Не знаю, сколько прошло времени, а Гелиас все не появлялся. Наверное, решил, что моя любовь ломаного гроша не стоит, раз не показался. По щекам побежали слезы, а по сердцу, словно острым кинжалом прошлись. Любовь — это доверие, когда любишь, то отдаешь себя всю, без остатка, сгорая в этом пламени до конца, без надежды возродиться.

С Гелиасом у нас все через пень — колоду: сначала мы ругались, затем вытаскивали друг друга из "Нуара", а теперь, вроде бы, должны жить в любви и гармонии.... Но нет, между нами встает ледяная стена недоверия: эти узы с самого начала были ошибкой, которую невозможно исправить. Да, он говорит, что любит, но каждый раз, когда он смотрит на меня, я вижу боль в его голубых, словно небо, глазах. Он лжет сам себе, лжет мне. Хотя.... Да и я от него недалеко ушла: я люблю Гелиаса лишь потому, что он напоминает мне Эроса, которого я знала, которого безумно любила и люблю.

За время, проведенное с Гелиасом, я поняла, как он мне дорог, но и Эра никогда не смогу забыть, хотя он и причинил мне боль.

Всё это слишком сложно. Ну, почему, что с любовью, что без нее одинаково больно? Сейчас я даже не уверенна в завтрашнем дне, но знаю точно, что ради дочери я пожертвую всем, потому что она — самое дорогое, что у меня есть!

Чья — то тень заслонила солнце, надо сказать немаленькая тень.

— Что ж, смотр — р — р — ри, — раздался рык Гелиаса. Я обернулась на голос и обомлела: передо мной стоял архидемон небывалой красоты. Невероятно высокий, он внушал мне спокойствие, а кому — то — страх. Длинные волосы насыщенного темно — фиолетового цвета трепал ветер, играя с белыми косичками на висках демона, а из-под этой гривы выпирали загибающиеся к низу рога цвета эбенового дерева. Голубые глаза с красными всполохами настороженно смотрели на меня. Его кожа была угольно-черной с огромным количеством шипов, расположенных на руках, плечах и около наростов, где начинали расти рога. Из-под черных губ выглядывали кончики белоснежных клыков, а раздвоенный язык то и дело пробовал воздух на вкус. Все его тело было невероятно рельефным, с кубиками пресса на животе. Тонкий, как хлыст, хвост имел пару шипов и заканчивался стрелкой с острыми краями. За спиной подрагивали черные кожистые крылья.

— Ты прекрасен, — прошептала я, борясь с желанием прикоснуться к нему. Демон медленно подошел ко мне, не сводя с меня глаз, и лег в траву, соприкоснувшись со мной. Все это не способствовало моему контролю: руки сами потянулись к нему, но я их, с трудом, отдернула. Гелиас, не отрываясь, смотрел на меня, прожигая голубыми глазами (дырка скоро будет уже на мне).