Тайна заброшенного хутора.

— Как мне называть Вас, сударь?

— Сударь? — В глазах бандита мелькнуло непонятное Даниэлю выражение — то ли издёвка, то ли интерес, а, может, и то, и другое. — А всё-таки ты смелый, малыш, — неожиданно сказал он. — Любой другой на твоём месте описался бы от страха.

— Почему?

Бандит недобро хохотнул, сел на стул, положил на стол длинный кинжал с витым лезвием и с неприкрытым любопытством посмотрел на незваного гостя.

— Ладно, давай знакомиться. Как тебя звать, малыш?

— Тихон, — ответил Даниэль.

Последовал молниеносный удар в челюсть, и внук корифея вместе со стулом полетел на пол.

— Никогда не ври мне, малыш! — потирая кулак, сурово произнёс бандит.

Рот Даниэля наполнился кровью, челюсть заломило, а на глазах, вопреки желанию, выступили слёзы. Никто и никогда не обращался с ним так жестоко. Дан приподнялся, сплюнул кровь, вытащил из кармана платок и приложил к разбитой губе. Исподлобья глядя на бандита, он лихорадочно обдумывал создавшееся положение. Рассказывать о себе правду первому встречному не входило в его планы. Дан надеялся затеряться среди воровской братии, спрятав прошлое за новым именем и образом, однако гнилозубый бандит мгновенно почувствовал ложь. "И что теперь? Надо убираться отсюда! В конце концов, Эгерн не единственный город Тинуса. Найду себе учителя в другом месте", — решил Даниэль и поднялся на ноги. Однако решить оказалось проще, чем выполнить.

— Сядь! — рявкнул бандит, его водянистые глаза полыхнули льдом, и спина Даниэля покрылась потом.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, внук корифея поднял стул и, усевшись на него, тихо сказал:

— Меня зовут Даниэль.

— И откуда ты родом, малыш Даниэль?

— Из Устера, — ответил молодой маг и стиснул зубы, ожидая нового удара, который последовал незамедлительно. Даниэль больно ударился об угол шкафа и протяжно застонал. Теперь кровь шла не только из разбитой губы, но и из носа. Откинув промокший от крови платок, Дан сел и с яростью взглянул на бандита. "С какой стати я позволяю ему так обращаться со мной?! — возмущённо подумал он. — Вот сейчас врежу магией, и посмотрим, как он запоёт!"

— Только попробуй! — холодно произнёс бандит и в мановение ока оказался рядом с Даниэлем.

У молодого мага душа ушла в пятки: движения бандита были неестественно быстрыми для обычного человека.

— Вы маг?

— Наконец-то дошло! Ты самоучка, что ли?

— Не совсем, — отвёл глаза Даниэль.

— Э... нет, так не пойдёт, малыш. Хочешь уйти отсюда живым — расскажешь о себе всё. Даже то, что мамочке постеснялся бы. Ты меня понял?

— Да, сударь, — кивнул внук корифея и атаковал вора разрушительной воздушной волной.

Старый стол разлетелся в щепы, огненный камень врезался в шкаф, пробив в нём внушительных размеров дыру, но бандит так и остался стоять над Даниэлем, словно ничего не произошло. Он криво улыбнулся и сквозь зубы процедил:

— Я же сказал: так не пойдёт, малыш. Ты расскажешь мне всё!

Невидимые руки подняли Даниэля с пола и усадили на стул. Молодой маг опешил: он силился вырваться из призрачных объятий, но магия бандита была ему не по зубам.

Пока Даниэль тщетно боролся с заклятьем, бандит лёгким движением восстановил стол и шкаф, вернул огненный камень на место и достал из кармана кисет. Он, не спеша, понюхал табак, снова засунул кисет в карман и заговорил:

— Оставим на время твоё происхождение, малыш. Расскажи мне, чего ты желаешь от жизни больше всего?

Даниэль перестал рваться из невидимых рук и с вызовом посмотрел на бандита:

— Я хочу быть независимым от Плеяды и Отщепенцев!

— Похвально, — слегка улыбнулся бандит. — Поздравляю, ты обратился по адресу.

— Вы это о чём?

— Разреши представиться, меня зовут Йозеф. Я независимый маг или изгой, как нас называют и отщепенцы, и плеядцы. — Бандит провёл рукой по лицу, и глазам Даниэля предстал благообразный старик с курчавыми седыми волосами. — Поскольку из моего дома у тебя два пути: в могилу или в мои ученики — я больше не буду скрывать от тебя истинный облик.

Даниэль нервно сглотнул:

— Я никогда не слышал об изгоях.

— Ясное дело... — протянул старик, внимательно разглядывая молодого мага, и, как бы разговаривая сам с собой, продолжил: — Честно говоря, у меня мелькнула эта мысль, но я не мог до конца поверить... Внук Константина собственной персоной!

— И что теперь? Убьёте? — взорвался Даниэль.

— Зачем?

— Но Вы же изгой, значит, ненавидите всё, что связано с Плеядой!

— Какая чушь, молодой человек! — возмутился Йозеф. — Я испытываю весьма тёплые чувства к плеядцам, даже, несмотря на то, что они много раз пытались убить меня. Ненависть не лучший спутник, малыш.

— А отщепенцы?

— Отщепенцы тоже маги. Но мне и с ними не по пути.

— И всё же...

— Разве не ты минуту назад заявил, что хочешь стать независимым? А значит, тебе тоже не по пути ни с Отщепенцами, ни с Плеядой. Разве не так?

— Так, — буркнул Даниэль и дёрнулся, пытаясь разорвать невидимые путы.

— Так, да не так. Я чувствую, что ты хочешь уйти, значит, твоё желание стать независимым не так сильно, как ты думаешь. А независимость приходит лишь тогда, когда ты живёшь в ладу с самим собой. Это твой первый урок, Даниэль.

— Спасибо.

— Обещай вести себя примерно, и я сниму заклятье. — Даниэль кивнул, и невидимые объятья разжались. Йозеф подёргал кончик носа и поинтересовался: — Так что ты выбираешь, малыш? Останешься со мной или отправишься восвояси?

— Вы отпустите меня? — недоверчиво спросил Даниэль.

— Конечно. Только сначала заставлю забыть о нашей встрече. Но, предупреждаю, если ты собираешься и дальше искать изгоев, все они поступят с тобой точно так же. Мы живём сами по себе, и не желаем, чтобы нам мешали.

Молодой маг обвёл задумчивым взглядом обшарпанную, грязную комнату:

— Но мы же не будем жить в помойке, не так ли?

— Не забегай вперёд, малыш. Всему своё время.

— И Вы не только сделаете меня вором, но и сумеете скрыть от Плеяды и Отщепенцев?

— Ты сам этому научишься. Я лишь направлю тебя по нужному пути.

— Я согласен, — сказал Даниэль. Он не верил, что старик отпустит его живым.

Йозеф улыбнулся, вытянул руку и разжал кулак — на его ладони блестела маленькая золотая змейка.

— Возьми.

Внук корифея потянулся к украшению, но отдёрнул руку, увидев, что змейка пошевелилась.

— Что это? — опасливо спросил он.

— Моя безопасность! — жёстко произнёс старик, ловким движением схватил Даниэля за руку и поднёс змейку к его запястью.

— Мне это совсем не нравится... — начал молодой маг и заорал от боли: змейка, как маленький буравчик, вгрызалась в его руку. Даниэль кричал и рвался, но Йозеф крепко держал его. Золотой хвостик исчез под кожей, ранка затянулась, и боль ушла. Молодой маг перестал кричать и вытаращился на своё запястье.

— Вот и всё, — довольно произнёс Йозеф. — Теперь ты мой ученик.

— Что это было? — справившись с ужасом, глухо спросил Даниэль.

— Моя страховка, малыш. Не хочу, чтобы в один прекрасный день ты подкрался ко мне и прикончил.

— Я не собирался убивать Вас!

— Сейчас да, но кто знает, что случится завтра. — Йозеф поднялся и поманил ученика за собой. — Пошли, пора ложиться спать.

Тихонько ворча под нос, Даниэль поднялся и пошёл за стариком. Они вышли на улицу, обошли дом вокруг, и Йозеф вновь толкнул входную дверь.

— Прошу, в мой скромный дворец, — с явным самодовольством произнёс он и подтолкнул ученика к двери.

Даниэль шагнул внутрь. Внезапно над ним вспыхнули десятки огненных камней, и он инстинктивно прикрыл глаза рукой.

— Что это?

— Не трусь, малыш. Изгой не должен бояться неожиданностей, потому что они и есть его жизнь!

Даниэль выругался, опустил руку и замер: он стоял в огромном зале. Стены его были облицованы бледно-синим мрамором, с потолка свисали тяжёлые хрустальные люстры с огненными камнями в форме свечей. Арочные окна с плотными бархатными гардинами небесно-голубого цвета. Золочёная мебель с гобеленовой обивкой дивной красоты. "Старый чванливый идиот! Хочешь купить меня дешёвыми фокусами? Я сам показывал их больше года!" — Молодой маг сделал шаг вперёд и взмахом руки разрушил иллюзию.

— Превосходно! — Йозеф прошёлся по чистой, скромно обставленной комнате и сел в старое протёртое кресло: — В тебе есть задатки мага, малыш.

— В самом деле? — с сарказмом произнёс Даниэль. Больше кресел в комнате не было, и он уселся на аккуратно застеленную узкую кровать. С каждой минутой старик раздражал его всё сильнее, и внук корифея начал жалеть, что согласился остаться с ним. "Нужно было дать ему отпор. И плевать на последствия!" — раздражённо подумал он, хмуро разглядывая иссеченное морщинами лицо изгоя.

— Твой скептицизм неуместен! — как ни в чём не бывало продолжил Йозеф. — Магом ты станешь тогда, когда закончишь курс обучения!

— Я и так хороший маг!

— Ой ли? — хмыкнул Йозеф. — А ну-ка, сотвори мне чашечку кофе!

— Вот ещё!

— Не можешь.

— Не хочу! — огрызнулся Даниэль и обвёл взглядом комнату: — Похоже, твои апартаменты маловаты для нас двоих, Йозеф. Думаю, мне стоит вернуться в гостиницу.

Лицо Йозефа стало мрачным:

— Долго ты собираешься корчить из себя недоразвитого придурка?

— Я не буду спать на полу!

— Малыш привык к мягкой перинке?

— Глупо тесниться в халупе, когда у меня оплачен уютный номер в гостинице, — с деланным безразличием пожал плечами Даниэль.

— Гостиница — последнее место, где должен показываться изгой! — наставительно произнёс Йозеф. — С той минуты, как ты стал моим учеником, я несу ответственность за твою жизнь. И я буду решать, где тебе жить и что делать! — Даниэль позеленел от злобы, и Йозеф успокоительно добавил: — Это не надолго, малыш. Семь-десять лет, и ты пустишься в свободное плавание.

— Десять лет? — Даниэль вскочил. — Мы так не договаривались!

— Мы вообще ни о чём не договаривались, внук корифея! — сухо сказал Йозеф.

Даниэль плюхнулся на кровать:

— Ты меня обманул!

— Ты ни о чём и не спрашивал, — насмешливо улыбнулся старик, словно предлагая ученику поспорить с ним.

Даниэль скрипнул зубами. Он уже сообразил, что вести полемику с Йозефом занятие неблагодарное, и теперь внимательно рассматривал учителя, гадая, что будет дальше. Старик немного подождал, затем разочарованно вздохнул, взмахнул рукой, и на полу появился жёсткий полосатый матрас.

— Брысь с моей кровати, и спокойной ночи, малыш!

Даниэль одарил его ненавидящим взглядом и пересел на матрас.

Йозеф не спеша умылся, переоделся в длинную ночную рубашку и с довольным видом забрался под одеяло. Он поднёс руку к огненному камню, лежащему на прикроватной тумбочке, но, прежде чем загасить его, посмотрел на ученика так, словно впервые увидел его:

— Почему ты не ложишься, малыш? Сон — лучшее средство от переживаний.

— Я учту, — буркнул Даниэль и растянулся на матрасе.

Свет погас. Молодой маг лежал, уставившись в пустоту ночи, и думал: "Зачем я вообще припёрся в Эгерн? И как я попал к изгою? Я же искал воров! Проклятый Йозеф! Заморочил мне голову! И теперь что? Доигрался! Сбежал от деда, чтобы не учиться, и в результате стал учеником какого-то старого придурка!" Впрочем, Даниэль скоро прекратил ругать себя и занялся более насущной проблемой — нужно было, во что бы то ни стало, избавиться от золотой змейки, сидящей под кожей. Молодой маг ощупал запястье — ничего. Он не чувствовал колдовства. "Что бы это ни было, я должен найти её!" Даниэль вытащил из-за голенища кинжал, закусил губу и сделал маленький надрез на коже. В темноте он не видел крови, и это несказанно радовало мага, а на боль он старался не обращать внимания.

"Иди сюда", — мысленно позвал он, но змейка не откликнулась на магический зов. Даниэль не отступился: он звал и звал золотую змейку, пробуя все известные ему заклинания — напрасно. Казалось, что как только внук корифея переступил порог дома Йозефа, удача отвернулась от него. Ни в ту ночь, ни в последующие Даниэлю не удалось договориться с магическим артефактом. Старик-изгой с молчаливой насмешкой наблюдал за учеником, а тот с трудом подавлял приступы бешенства, накатывающие на него после очередной неудачи со змейкой.

Так они и жили: умудрённый опытом учитель снисходительно относился к "ночным шалостям" упрямого ученика, а Даниэль терпеливо слушал бесконечные, занудные рассказы старого изгоя. Время, проведённое в труппе Андрея, не прошло для него даром. Нацепив маску полного безразличия и покорности судьбе, Дан безропотно слушался учителя и с глубочайшей заинтересованностью внимал его историям, тем более что некоторые из них действительно привлекали внимание молодого мага. Например, история о Заброшенном Хуторе. Это гиблое место находилось на Восточном материке, недалеко от Верниры. Возле треклятого Хутора умирали животные, пропадали люди. Их трупы находили через некоторое время в таком ужасном состоянии, что даже у видавших виды солдат волосы вставали дыбом. По словам Йозефа, на Заброшенном Хуторе лежало какое-то мощное проклятие, и у Даниэля не было оснований не верить старому магу. А, узнав о том, что вернирский король объявил награду в пятьсот тысяч золотых крон тому, кто уничтожит страшное место, Даниэль окончательно убедился, что именно Заброшенный Хутор прославит его на века. "Я уничтожу Хутор, и тогда никто не посмеет указывать мне, что делать! Я всему миру продемонстрирую свою магическую мощь и завоюю право жить так, как сочту нужным!"

Теперь Даниэль каждую свободную минуту посвящал разработке плана уничтожения Заброшенного Хутора. Он вытянул из Йозефа все истории о Хуторе, но все они сводились к описанию изуродованных трупов людей и животных да невероятным версиям их гибели, и не несли в себе полезной информации. Однако, оптимист по природе, Даниэль не опустил руки: "В конце концов, я вырвусь от наглого старикашки, отправлюсь в Верниру и выясню всё на месте".

Впрочем, Даниэль был не настолько глуп, чтобы отправляться на Заброшенный Хутор без подготовки. Он уже жалел о том, что оставил Серьги Божены Кармине: "Если б артефакт был со мной, я ни в жизнь не попался бы в лапы Йозефа, да и с Заброшенным Хутором разобрался бы с полпинка! Почивал бы сейчас на лаврах, а не томился в убогой клетушке!" Конечно, Даниэлю приходила в голову мысль, что с помощью Серёг Божены Плеяда давным-давно могла бы разобраться с проклятым местом, но почему-то не сделала этого. Подумав, внук корифея отнёс сей прискорбный факт не к бессилию артефакта, а к какой-то политической игре. Как бы то ни было, он твёрдо решил раскрыть тайну Заброшенного Хутора. Однако до героического деяния было ещё ой как далеко. "Десять лет, — уныло думал Даниэль, потирая запястье. — Кармина, дед, Хутор — всё потом. Сначала, нужно избавиться от Йозефа!.."

Но прошёл год, а Даниэль так и не смог договориться со змейкой. Зато он привык видеть перед собой морщинистое лицо старика-изгоя и слышать его вечное бормотание. Единственным, к чему никак не мог привыкнуть Даниэль, было затворничество. До встречи с Йозефом он не задумывался, какова жизнь мага, отказавшегося служить Плеяде или присоединиться к Отщепенцам. "Изгой не должен быть на виду!" — без устали твердил ему Йозеф, а для Даниэля с его амбициями это было равносильно катастрофе, и он дал себе слово, что ни за что не повторит судьбу учителя. "Я и здесь найду свой путь! И Плеяде, и Отщепенцам, и изгоям придётся принять меня таким, как есть, и оставить в покое!"