Светоносная Плесень. "Нехорошее Место" (часть первая)

— Подожди-ка, как ты сказал?! — изумилась она. — Ментум?! Не может быть! Он ведь умер?!.

Она вспомнила, что так звали одного проводника, который не смог пройти Заводы, застрял и, прячась от операторов, сгинул в плавильной печи. Даже не успел подать запрос на перерождение, бедняга. Из-за той нелепой смерти его имя чуть ли не на год стало нарицательным.

"Стоп, — сказала она сама себе. — А что такое проводник?"

Что-то резко подбросило ее вверх, желудок скрутило судорогой. Она охнула и на подгибающихся ногах бросилась к кованой оградке, где ее тут же вырвало. В голове гулко бил огромный колокол, вызывая все новые и новые приступы тошноты. Уперевшись в ограду дрожащими руками и опустив голову вниз, она некоторое время глубоко дышала, стараясь подавить внутренние позывы. Ничего не вышло и ее вывернуло повторно. Пространство помутнело и поползло тугими кольцами.

"Вот позорище, — с ужасом думала она. — Представляю, как я выгляжу перед окружающими... Девка перепила и себя не контролирует..."

— Ничего, ничего, — дрожащим от волнения голосом сказал поддерживающий ее Инауро. — Не сопротивляйся.

— Ч-ч-черт... — Лускус уткнулась лбом в его нейлоновое плечо.

— Нам нужно привести в чувство Мерула, — проговорил он. — Иначе совсем худо будет. Валить отсюда надо, Ласка. Впереди что-то нехорошее... Помнишь лесной пожар? Так вот там что-то типа того...

Она удивилась, сперва не поняв, при чем здесь какой-то пожар и кто такой этот "Мерул". А потом испугалась. Инауро встревожено смотрел вправо, она проследила за его взглядом и увидела в самом конце улицы скользящие всполохи света. Дальние фонари на какое-то мгновение вспыхивали ярко-зеленым и тут же гасли. Лускус перевела взгляд на ресторан за спиной — он был совершенно пуст и походил на изображение в кривом зеркале. Фонари возле него вспучились, столики растянуло в сторону, дом позади оплыл как восковая свеча. Один худой пацан в полосатой пижаме возле стойки не трансформировался — он с упоением мял и целовал воздух.

— А где же?.. — потрясенно начала она и вдруг все поняла.

Кровь жаром ударила в голову. Яд. Галлюцинации.

— Я пытался сделать так, чтобы ты очнулась, — у Инауро был виноватый вид, — но это было очень сложно. В какой-то момент мне даже показалось, что все бессмысленно.

— Надо вытащить парня, — отодвинулась Лускус.

— Ты как? В порядке? — он не отпускал ее, боясь, что она еще не до конца пришла в себя.

Она еле стояла на ногах, по смертельно бледному лицу тек холодный пот. Он внимательно заглянул в ее огромные безумные глаза цвета янтаря с узкими, в размер булавочной головки зрачками. Ему показалось, что она его не видит.

— В полном, — она вырвалась и деревянной походкой зашагала в сторону топчущегося на месте Мерула.

— Помягче! — крикнул ей вдогонку Инауро и нерешительно направился следом. — Ласка, будь с ним помягче, не шокируй его...

— Помягче, конечно, я буду нежна как родная мама, — она резко дернула на себя подопечного и влепила ему звонкую пощечину. — Мо-о-ос-с-со-обака!!! — заорала она, впившись в его уши обоими усиками. — Очнись, дурак! Мы должны бежать, ты меня слышишь?!!

— Что...что... — изумленно хлопая глазами, залепетал он и его скрутило.

— Ласка! Помягче, пожалуйста! — подоспевший Инауро поймал ее занесенную для удара руку. — Пожалуйста, аккуратнее! Ласка!..

-...Мори...Ласк...Пожа... — как попугай повторил Мерул и сложился пополам.

Она оглянулась на приближающееся зарево. Умиротворяющий дурман сошел окончательно и она словно взбесилась.

— Мо!!! — не взирая на попытки Инауро ее остановить, она ударила подопечного кулаком под ребра и тут же хвостом по ногам. — Чертова скотина! Очнись, сволочь! Поганый подонок! Мы все из-за тебя сейчас подохнем, паршивая мразь!!!

После третьего удара Инауро грубо отпихнул ее в сторону и загородил собой подопечного.

— Извини, — сухо сказал он и присел на корточки возле катающегося по асфальту пацана. — Ты себя не контролируешь. Тут надо аккуратно, — он повернул Мерула к себе и осторожно поставил его на ноги, глядя прямо в глаза. — Это всего-навсего галлюцинации. Слушай, это галлюцинации. Борись с ними. Это обман Зоны.

Лускус молчала, сжимая и разжимая кулаки. Ее трясло. Она свирепела от одной только мысли, что из-за беспечности тупого подопечного они могут погибнуть. Сдернув с плеча рюкзак, она с остервенением начала забивать туда выпадающие из дыры банки и упаковки со шприцами. На крошащийся прямо под ногами асфальт упала одна из ампул, она с наслаждением раздавила ее подошвой, глядя на брызнувшую в стороны жидкость.

Пейзаж с рестораном поплыл окончательно, приятная музыка превратилась в безобразную какофонию, вконец растеряв остатки мелодии. Глухой гул вдали перерос в свирепый вой. Потолок исчез. Вместо него сверху была густая перетекающая чернота. Эта живая тьма вибрировала, пучилась, тягучими струями стекала по проступившим бурым стенам, жирными каплями падала на асфальт и сливалась в отдельные лужицы. Инауро продолжал что-то говорить Мерулу, но слов она не разбирала — все перекрывал жуткий вой. Приятный ночной ветерок превратился в бешеный ураган. Он швырял по искривившимся тротуарам мусор и листья, жесткой как наждак струей пыли бил в лицо. Подопечного долго и мучительно рвало, он стонал и кашлял, но взгляд его постепенно прояснялся. Опершись руками о проступающий прямо под ладонями кусок стены, он тяжело дышал и время от времени сплевывал сквозь зубы.

— Чтоб вас всех черти побрали с вашими подземельями и вашей бесплатной столовой, — не меняя страдальческого выражения лица, говорил он. — Какого ж хрена я вас послушался и пошел следом?.. Все хотят меня отравить, сожрать, разорвать на части, — он оттолкнул руки Инауро и сел, прислонившись спиной к стене. — С места не двинусь и больше не смейте указывать, что мне делать...

— Вставай! — взорвалась Лускус.

— И не подумаю! — взвизгнул он.

— Ах ты, паскуда!

Она в два прыжка оказалась возле и начала яростно бить подопечного ногами, он не сдавался, извивался как уж и пытался укусить ее за икру.

— Да вы что, озверели?! — Инауро бросился к ним и попытался разнять, за что тоже получил. — Мы должны сейчас держаться все вместе, а не нападать друг на друга! Бля, больно, отпусти ногу! Придурки! Что вы делаете! — он с трудом растащил их по углам и, тяжело дыша, встал между. — Вы посмотрите, что творится! Вы только поглядите туда! — он ткнул указательным пальцем и выразительно приподнял бровь.

Занимающее полнеба малиновое зарево, рассекаемое белыми полосами яркого света, втягивало капающую с потолка черноту, судорожно пульсировало и искривляло пространство — словно гигантская раззявленная пасть медленно всасывала его в себя. На фоне жуткой кипящей тьмы, малиновый огонь перетекал завитыми локонами дыма, постепенно трансформируясь в гигантское, будто отлитое из расплавленного чугуна облако. В самом центре его уже начало вырисовываться некое подобие черной луны. Мерул сипло взвыл от страха и заломил ободранные в кровь руки, Лускус открыла и закрыла рот, лязгнув зубами.

— Бежим! — скомандовала она и моментально сорвалась с места.

Подхватив подмышку враз растерявшего недавнюю воинственность Мерула, Инауро бросился следом. Она бежала в сторону покрытой черными потеками двери, через которую они меньше часа назад сюда попали. Дверь тоже успела видоизмениться, поднявшись на полтора метра над полом и нарастив подножье из девяти каменных ступеней.

— Стой!.. — силясь перекричать вой ошалевшего ветра, заорал Инауро. — Нам же нельзя возвращаться!

— Может быть ты хочешь, — Лускус на бегу ткнула пальцем в сторону стелющегося по пятам зарева, — нырнуть ей прямо в пасть?!

Ветер превратился в сплошной поток. Он бил их, швырял, силясь повалить на асфальт, раздавить, размазать. Вдоль тротуара, по аккуратно подстриженным кронам деревьев скользили гибкие как плети ослепительно-белые полосы света. Ветки, лишь тронутые ими, моментально обугливались, вспыхивали и разлетались хлопьями серого пепла. Навстречу летел мусор, листья, жестяные банки, осколки битого стекла. Они уже не бежали, а брели, прикладывая для каждого шага неимоверное усилие, подошвы ботинок то и дело пробуксовывали. Мимо проволокло развороченный до неузнаваемости остов автомобиля. Когда лестница с дверью была всего в двух шагах, ветер резким рывком отбросил их на метр назад. Мерул не устоял, повалился на колени и ткнулся лбом в асфальт. Лускус видела сощуренные злые глаза Инауро, по его щекам текли слезы. Они вместе шагнули на первую ступень, подтягивая за шкирку потерявшего сознание подопечного.

Марево перетекало. Оно, казалось, состояло из рваных лоскутов, варящихся в кровавом чане. Черная луна в его центре жадно заглатывала вязкую темноту, плела паутину из разрозненных струй, превращая недавний потолок в гигантское птичье гнездо.

Они преодолели пять немыслимо высоких ступеней. Впереди было еще три.

Гул позади приобрел ритм. Он начал пульсировать низкими тягучими хлопками, в такт ему завибрировали внутренности. Луна судорожно сокращалась и продолжала расти. Страшная муть за спиной притягивала, пульсация гула гипнотизировала, давила на мозг. Казалось, еще чуть-чуть и треснут натянутые как веревки сухожилия, а голова лопнет от немыслимого внутричерепного давления.

— Ради всего святого!.. — застонал приходящий в себя Мерул и забарахтался.

Они одновременно шагнули на последнюю ступень.

Миллиметр вперед и песчинки слизнуло с подошв.

Тягучее безмолвие, жаркой волной накатившее сзади, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Словно ударной волной их раскидало в разные стороны, закрутило, завертело. В мозгу контуженной Лускус стройным хороводом закружились слова из невесть кем и когда выдуманной шуточной считалки, которую она так любила повторять в детстве:

...Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать.

Пять, четыре, три, два, раз. Слушай, детка, мой рассказ.

Два плюс три и снова пять. Я убью тебя опять.

Шестью шесть и три в уме. Сею мрак по всей земле...

Огненные буквы узорами проступили в полумраке, медленно трансформировались в сложный геометрический рисунок и растаяли без следа. Там, где только что сосало воздух гудящее кровавое марево, виднелся лишь уходящий вдаль знакомый узкий коридор с дырами в стенах, но теперь он был освещен рядом редких тусклых лампочек под потолком.

Инауро сперва решил, что оглох. Он видел, как его подошвы ударились о землю и как выскользнувший из ослабевших пальцев посох беззвучно откатился в сторону. Его ударило в спину и с силой прижало к полу. Секунду он не двигался, а потом заметил рядом Лускус и протянул к ней руку. Она коснулась его ободранной при падении ладони кончиками пальцев и замерла. Мерул молча катался по земле, держась за правую ногу с вонзившимся под коленку осколком стекла. Инауро чуть помедлил, сел, торопливо вытер пальцами мокрые глаза и, уперевшись ладонями в согнутые колени, потряс головой. Из порванного рюкзака Лускус, как песок из разбитых песочных часов, сыпались мелкие ампулы, перемешанные с крупицами растворимого черного кофе.

ГN9.

— Я должна вам многое объяснить... — проговорила она, не поднимая головы.

Парни молчали. Инауро только что вытащил из ноги подопечного стекло и теперь тщательно забинтовывал неглубокую рану. Мерул морщился, но терпел, разглядывая поврежденные в драке с Лускус костяшки пальцев.

— И, конечно, попросить прощения, — она села, автоматически откинула с лица волосы и знаком попросила ее не перебивать. — Мо, извини, что начала тебя бить, я правда не соображала, что делаю, у меня словно мозги переклинило. Сейчас я это понимаю. Инауро, ты извини за то, что не слушала тебя, сопротивлялась и тотально тормозила. Спасибо, что вытащил нас оттуда. И простите меня оба, что я так жестоко ошиблась с выбором направления. Если бы мы пошли в другую сторону, ничего бы этого не произошло и мы наверняка уже оказались бы возле входа в Лабиринты.

— Да перестань, мы же все понимаем, — не выдержал Инауро. — К тому же это я сказал, в какой стороне светлее. И следов не нашел. Так что я тоже виноват. Давай лучше разберемся с тем, что делать дальше...

— Похоже, все здесь все понимают, только я один такой дурак набитый, — процедил сквозь зубы Мерул. — Ты сказала, что хочешь что-то объяснить. Ну так и объясни сперва, от чего это такого мы только что убегали?

Она горько усмехнулась.

— Да, ты прав. Пожалуй, самое время все рассказать. Но только придется начать с небольшой предыстории, — она поджала под себя ноги и тугой баранкой свернула хвост. — Я сама не так много об этом знаю, однако большинство древних легенд утверждают, будто когда-то давно этого самого мира не существовало. Что Зона появилась только когда возникли первые люди. Эти люди якобы были особенными, не такими, какие рождаются сейчас, они искали знания, которые могли бы дать ответ на знакомые нам всем вопросы "кто мы", "и откуда взялись"...

Она ненадолго замолчала, силясь избавиться от накатившего "дежа-вю". Когда-то очень давно в похожем темном коридоре ей рассказывал эту историю старый Новак — полутораметровый белый мотыль с обгорелыми крыльями.

— Тогдашние люди не имели половых различий, но умели читать мысли, видеть сны наяву, летать по воздуху и создавать вещи усилием воли, но им не нравилось существование внутри физической оболочки, — она хмыкнула. — Впрочем, смерти они боялись, так как понимали, когда погибает тело, сознание исчезает. Ну так вот, они очень хотели знать, куда исчезают их сознания и зачем это все нужно, ведь при таком раскладе жизнь оказывается довольно бессмысленной штукой. Поскольку непонятно, для чего они рождаются, взрослеют, умнеют и, собственно, чего-то там делают, если это однажды заканчивается и от них ничего не остается. И вот как-то одному чуваку, особо просвещенному и почитаемому, пришла в голову гениальная идея, что надо про смерть все как следует выяснить на практике и доказать всем, что на самом деле ее не существует.

Инауро удивленно приподнял бровь, а Мерул отвлекся от ощупывания набухшей на лбу шишки.

— Он приказал мумифицировать себя заживо, чтобы тело не подверглось разложению и, когда нашлось бы доказательство бессмертия, у него было место, куда вернуться. Но что-то пошло не так. Обратно тело его уже не впустило и он завис в пустоте. Там, от нечего делать, он начал размышлять и наблюдать, и спустя лет сто наконец обнаружил, что человеческий мир всего лишь крошечное ядро, которое опоясано огромным мглистым пространством. Он видел, как в это пространство просачиваются сознания умерших людей, но в отличие от его собственного, они почему-то не осознавали происходящего и сразу же растворялись без остатка, — она сделала паузу и скривилась. — Тогда-то наш герой и решил, что нужно как-то помочь им закрепиться в пустоте и тогда они станут бессмертными как он сам, — она сглотнула и замолчала.

— Крутая история, — заметил Мерул и тряхнул челкой. — А откуда взялась эта легенда? Ее придумал тот крутой перец или те, кому он помог здесь закрепиться?