Гарри Поттер и случайности

— Ты тоже так считаешь?

— Я считаю, что недо— или переоценивающий тебя и не подозревающий о твоих истинных силах враг менее опасен. И, естественно, я не согласна с твоим врагом, что все твои силы — результат хитрых трюков и уловок Дамблдора. В тебе что-то есть, вот только оно спит как медведь зимой в берлоге, и не желает просыпаться часто даже под угрозой немедленной смерти. Ты идёшь на риск не столько от храбрости, сколько от незнания, непонимания последствий. Ты стал настолько тупоголов, что даже не подозреваешь величину опасности от собственного невежества.

— Про Фаджа что-то скажешь?

— Очень неохота, но ладно. Если ты до сих пор думаешь, что он не поверил в возрождение Волдеморта, то... Я даже не знаю как охарактеризовать степень твоей тупости и наивности.

— А что не так? Зачем тогда Дамблдор пытался его убедить поверить в возрождение Волдеморта?

— Дамблдор делал это публично, чтобы предупредить людей. И ради репутации тоже. Фадж сменил сторону как только услышал про воскрешение, и стал действовать в пользу нового покровителя. Тут же убил слишком много знавшего исполнителя, запретил любое расследование, инспирировал покушение на тебя и постарался лишить нашу сторону любого влияния. Знаешь, он оказался СЛИШКОМ готов выступить на той стороне — ну зачем, скажи, на школьном турнире ему понадобились дементоры? Сириус Блэк? Он точно знал, пусть и не собирался публично верить, что тот не преставляет никакой опасности. Он что, надеялся, что Тёмный Лорд пойдёт на сделку с ним и вознаградит за усердие?

— Но ему случился облом.

— Правильно, не собирался и не собирается Риддл влезать в паутину бюрократии. Но отсутствие прямого союза или благоволения Тёмного Лорда к Фаджу не отменяет того, что для нас он — враг...

— И сволочь.

— Давай пятый курс посмотрим, особенно твои уроки окклюменции.

Помимо всего прочего, специально для прослушивания пророчества из разбившегося шара Гермиона отмотала запись назад и повторно проиграла её. И точно также попыталась рассмотреть происходящее в атриуме Министерства в краткий промежуток, когда Волдеморт до сих пор непонятным образом овладел Гарри. Но как раз в этот момент окружающая обстановка расплылась и помутнела, скорее всего из-за дикой боли, почти отключившей все его тогдашние ощущения. Что-то подобное творилось при просмотре сцены на кладбище после третьего задания, когда Волдеморт наложил на него пыточное проклятие. Вынырнув из думосброса, Гермиона запрокинула голову на спинку дивана, закрыла глаза и несколько минут сидела молча.

— Жаль, что атака Волдеморта на тебя скорее всего доступна только ему за счёт опыта жизни без тела. Что-то типа аппарации внутрь чужого тела вместе с объединением сознаний наподобие его симбиоза с Квиррелом. Полезно, но опасно для него и очень опасно для нас, хотя вряд ли он способен мгновенно осуществить сам захват сознания. Стоит держать антиаппарационные чары наготове... В-общем, великие волшебники впечатляют. Оба. Эффектное представление они устроили.

— А как же я?

— Для год от года тупеющего индивида, в усугублённом виноватой влюблённостью и ментальным прессингом Волдеморта состоянии, твои достижения можно признать выше среднего. Особенно речь а-ля Шерлок Холмс перед Люциусом Малфоем.

— А не мог быть на мне конфундус от Волдеморта по нашей с ним связи?

— Мог, конечно. В конце концов видов конфундуса настолько много, как и способов наложения, что всё про него не знает никто. Другое обидно, я — единственная, кого чуть не убили. Все, даже мелкие Джинни с Луной, проявили себя лучше.

— Не расстраивайся, ты вообще впервые была в бою.

— Второй. Первый раз с троллем. А тут мы полгода тренировались.

— Я больше виноват. Не раз видел же поведение Рона и знал, как важно не давать тормозить в бою и вовремя командовать. Что мне стоило сказать тебе "Оглуши его"?.. А тролль для тебя не считается.

— Как же не считается? Ты-то бился с ним всерьёз, без раскачки и вполне мог сам его укокошить палочкой в глаз или если через нос достал бы до мозга. А может быть ты и достал, и Рону только поэтому удалось чарами парения вырвать дубинку у него.

— Кстати, раз уж к слову пришлось, а можно ли с помощью заклятья подвластия заставить человека выполнить до того не получавшееся у него заклинание?

— Если наложивший непростительное вложит точное его исполнение как жёсткую программу, то скорее да, чем нет. Но такой, с позволения сказать, "опыт" вряд ли усвоится без внутренней готовности "ученика".

— Жаль, а то ты могла бы научить меня много чему.

— Могла бы, но мой путь, через разум и понимание, не годится ни тебе, ни большинству других. Он и в бою мешает. Как я лопухнулась! Ведь знала же, что уже на следующем курсе будем изучать невербальные заклинания, а сама...

— А может тебе?..

— И не мечтай от меня отделаться!

— Тогда надо нам наметить как будем себя вести и бою, и вообще. Можно погибнуть не только от руки противника, но и упасть с высоты, замерзнуть, сгореть, утонуть, задохнуться, истечь кровью, отравиться, заразиться.

— Список будем пополнять, придумывать и тренировать способы спасения. Вот тебе первое задание — думать на эту тему. А про войну... Экономикой пренебрегаем, политика сводится для нас к контактам на личном уровне, в-общем там видно будет, а вот планы, стратегия, тактика, техническое и магическое оснащение... Надо думать, обсуждать и брать на вооружение. Мораль, мотивация. И ещё — разведка, в том числе в виде понимания ситуации нами самими.

— Учения.

— Да. Пусть не полноценные, но хотя бы мысленные, заранее решить как действовать в той или иной ситуации очень желательно. Сказал бы ты перед боем в отделе тайн, что противника всегда надо добивать ступефаем, глядишь, я бы...

— Не надо. Пусть случившееся плохо, но ты осталась в живых. А как оно повернулось бы по-другому, мы не знаем.

— Угу, тебе бы мои боли при месячных. Больше полугода долечивала.

— А ты узнавала? Ну, про секс при таком ранении. Можно?

— Не волнуйся, можно. Даже нужно, независимо от той травмы.

К этому моменту они оба знатно проголодались и решили плотно пообедать. Готовил на этот раз Гарри, под присмотром, конечно, а Гермиона уделила основное внимание варке нужных ему зелий. И тут Гарри вспомнил, что Гермиона сравнивала оба изложения пророчества — разбившегося и из памяти Дамблдора, хотя сам он никаких отличий не заметил.

— Ты что-то скажешь о пророчестве?

— Ты о пророчествах вообще и об их механизме? Или только о твоём?

— Сначала вообще.

— Во-первых, судя по количеству сфер в зале и учитывая дату создания Министерства, каждый год должно появляться от дюжины до нескольких дюжин новых записей. И почти наверняка это не воспоминания очевидцев, а регистрация некоторой специфической магии. Точнее, её проявления в виде изложения предсказания автором. Иначе про зал пророчеств было бы общеизвестно, а Министерство и газеты постоянно осаждали бы всякие свихнувшиеся носители поведанного им неизвестно кем и когда судьбоносного знания. Сумасшедшие, говоря прямо. И наоборот, многие свидетели ни под каким видом никому ничего не рассказали бы. Во избежание, как говорится. Разумные противники Тёмного Лорда предпочли бы, чтобы эта запись отсутствовала в приснопамятном нам зале. Только если появление сферы — не регистрация невыразимцами свидетельского наблюдения, утверждение, что взять сферу могут только те, кто в ней упоминается, имеет смысл. В противном случае, если подобный доступ наколдовывает кто-то из невыразимцев, то точно так же он или его коллега может его снять или переделать, решив, может быть даже ложно, что выяснились иные имена упомянутых. Или сделать заранее копию. Хватит одного предателя, а там такой точно был. А если право сохранить в памяти информацию из сферы определяется магией самого предсказания, то хоть все невыразимцы могут быть упиванцами — бесполезно.

— Логично. А как появились надписи на сферах?

— Слава богу или Мерлину, что я не знаю в точности механизма защиты пророчества и могу только предполагать. Например, приблизив голову вплотную к сфере, запись можно прослушать, но магия блокирует воспоминания при попытке сообщить другому или при удалении от шара. Тогда зал функционален, невыразимец может прослушать любую из записей, нанести метку, не прикасаясь, но в итоге остаться в неведении о содержимом.

— Тоже логично. Получается что-то типа фиделиуса, пока участник предсказания не сообщит, никто другой не запомнит точных слов. Значит, сейчас узнать его можно только от меня?

— Скорее да, чем нет. Отсюда вывод, что раз есть магия пророчеств, то она действует на всех втянутых. Точнее, на всех изначально могущих быть вовлечёнными. Смотри, почти все маги в детстве активны, эмоциональны, энергичны. В Хогвартсе только два явных исключения, два аутиста-пофигиста-терпилы — ты и Невилл. Редкие вспышки у вас случаются, но по самому дурацкому поводу. За что другие бы убили — вы молчите в себе в тряпочку. И судьба у вас на редкость близкая, не находишь?

— Угу. Разница в мелочах.

— С другой стороны, только то пророчество имеет ценность, в котором предсказывается нечто неординарное или такое, чего его участники с применением всех своих умений и навыков при нормальных обстоятельствах не достигнут. Ни под каким видом.

— Ну да, какой смысл пророчествовать о завтрашнем восходе солнца.

— Что в свою очередь означает, раз даже невозможные и невероятные пророчества исполняются, что их невозможно ни имитировать другой магией, даже зельем удачи, ни нейтрализовать. И только "завязшие в паутине" предсказания может быть имеют шанс — только шанс, а не руль управления — создать свой путь его исполнения, не противоречащий ни букве, ни духу. Критическим является знание полного текста. Я уже приняла и даже усилю меры, чтобы никто от меня не узнал его.

— А взамен ознакомить с ним Невилла? Так что ли? Он вряд ли оценит такую откровенность.

— Не самая дурная идея. Но не сейчас. А вывод прост: глупо сосредотачиваться на попытках правильно интерпретировать слова и угадать будущее. Пытаться умствовать со стороны, как сработает пророчество — бесполезно.

— Значит, мне надо исполнять его так, как я посчитаю правильным.

— Конкретно у тебя там чуть ли каждый момент можно трактовать несколькими способами. Например, два раза упоминается твоя сила — победить Тёмного Лорда и та, о которой он не знает. Это одна и та же сила или они разные? Не знаешь? Во-во, никто не знает. И так по всем утверждениям. Есть только один бесспорный факт — раз ты взял в руки сферу, то ты — один из двух упомянутых в пророчестве людей. А уж кто ты, Тёмный Лорд или его возможный победитель — никому не ведомо... Шучу, — успокоила она Гарри.

— Да уж, представь, приходит змеемордый в тот зал, хвать, а сфера ему не далась. Это был бы облом из обломов!

— Эпического масштаба, — улыбнулась вместе с ним Гермиона.и жестом призвала его продолжить прерванное занятие...

Гарри остановил просмотр после разговора с Трелани перед походом в пещеру, едва не взорвавшись от накатившей вдруг ярости.

— Как так?! Дамблдор сказал, что Снейп слышал только первые два предложения, а она!.. — Гарри почувствовал нарастающую головную боль и застонал.

Гермиона сразу же уложила его на диван, дала выпить болеутоляющее и, пристроив его голову у себя на коленях, принялась массировать виски и темечко, время от времени легонько целуя в лоб и приговаривая:

— Какой же ты вспыльчивый тормоз. Сколько раз и я тебе говорила, и ты сам уже не раз почувствовал, что злиться на прошлое — непродуктивно...

Гарри успокоился, боль уходила, и он всё сильнее млел от касаний Гермионы.

— Ты всё время забываешь даже про известную тебе магию, а при её применении противоречие исчезает. Чары памяти, и Северус Снейп убеждён, что слышал только начало пророчества. А если даже впоследствии Сивилла сболтнула ему то же самое, что и тебе, то он, как нормальный эгоист, не захотел себе судьбы Берты Джоркинс и не подумал даже сообщать уже возрождённому господину эти вот мелкие подробности. Ну а выкрасть её и расспросить умный Тёмный Лорд счёл излишним, ведь общеизвестно, что...

— ...сам пророк даже не представляет, что произнёс предсказание... Но почему тогда Дамблдор вообще оставил Снейпу хоть какую-то память?

— Увы, я не знаю точного ответа на твой вопрос. Только предположения. Дав ему только часть, он может быть надеялся, как я говорила только что, что Риддл, не зная всего текста, сделает что-то конфликтующее с пророчеством. Не получилось... Кстати, я только что говорила, что пророчество может "прогибать мир под себя", например восстановить Снейпу часть памяти, и Дамблдор тут совершенно ни при чём. Он-то стёр воспоминание полностью, и мог очень удивиться, когда Снейп ему впоследствии рассказал, что помнит первые два предложения... Вряд ли мы узнаем истину...

Успокоившийся Гарри притянул её ладонь к лицу и поцеловал.

— Я в порядке, смотрим дальше?..

Вынырнув из воспоминаний и привычно откинувшись на спинку на несколько минут с закрытыми глазами, Гермиона наконец сказала:

— Что ж, теперь я могу предположить, почему Дамблдор поступал с тобой именно так, а не иначе. Это только теория, в человеческих взаимоотношениях одни и те же события могут иметь совершенно разные причины. Факты — это хорошо, но считать, что ты понимаешь настоящие мотивы человека, особенно такого как Дамблдор — смешно. Но могу попробовать рассказать, хоть это и обидно для тебя. Надо?

— Чего уж теперь. Выкладывай.

— Главное, по-моему, что ты не стал его учеником, а он — твоим наставником. Извини, но ни в каком виде не могло заинтересовать Дамблдора обучать себе на голову обывательское чмо, даже если его имя — Гарри Поттер.

— А пророчество?

— Правильно, ты нужен только как исполнитель пророчества. Поэтому он хоть и не оставил попыток пробудить в тебе героя, но стал подбирать способы использовать тебя, игнорируя твоё всё усиливающееся желание всё время прятаться за его спиной.

— А что за способы?

— Любого человека есть за что зацепить и направить в нужную сторону. Чем сложнее, многограннее, талантливее человек, тем больше у него "крючочков".

— Поэтому он меня постоянно испытывал и не мешал влипать в приключения? Искал?.. — Гермиона молчала. — Просил вас с Роном держать в курсе. Ты и Рон — мои крючки?

— Увы, причём единственные хоть сколь-нибудь надёжные. Всё остальное — надежду на власть, славу, деньги и других людей — ты можешь бросить без всякого сожаления.

— И ты поэтому?! Со мной?!

— Ну уж нет! С точностью до наоборот, с тобой я сейчас — вопреки! Хотя покойный директор намёками, а МакГоннагал чуть ли не прямым текстом толкали меня в твои объятья. Там... Но если бы вчера сюда прилетел старый Гарри, фиг бы ему достался, а не моё тело. Обливиэйт, конфундус на желание воли и пампасов, и обратно к Дурслям.

— Неужели ты способна на подобную бесчеловечность?

— Накормила бы, и хватит. Ну не в силах я сейчас слушать нытьё и успокаивать бесхребетников. Ты вчера жаловался на Джинни, что та видит в тебе не просто Гарри, а мальчика-который-выжил. Но скажи, а за что ей ещё цепляться, если в остальном ты совершенно незаметен, и с каждым годом твоё слияние с фоном равнодушных обывателей только нарастает?