Солнце неторопливо ползло в зенит, Брок, скорчившийся в крохотном клочке тени, даваемой засохшим, но все еще густым кустиком какой-то дико колючей растительности, моргал воспаленными веками, напряженно всматривался в бинокль, следя за передвижением часовых, и монотонно бубнил молитвы всем богам, каких только мог вспомнить.
С перечислением было не густо — как мужчина ни напрягал память, из нее ничего не хотело даже нос высовывать. Но это служило хоть каким-то способом отвлечься, и Брок упрямо шептал имена, начиная осторожно наводить на цель снайперскую винтовку — единственное, что осталось от вооружения, отряда и начавшего разлагаться снайпера Мару.
Жара доконала даже привычных к ней аборигенов — террористы попрятались в убежище, оставив пленника изнывать от боли и истощения, и только несколько часовых неторопливо обходили свои владения.
— Кукулькан, — мрачно шепнул Брок, плавно нажимая на курок. Заворачивающий за угол низкого массивного строения араб споткнулся и упал, удачно свалившись поближе к ржавому остову джипа, непонятно почему и зачем стоящему почти у стены.
— Сет, — его напарник не успел раззявить рот, как свалился рядом. Брок пересчитал мысленно патроны и скривился. Ровно семь штук.
— Один, — перешел к скандинавской мифологии Рамлоу, вспомнив выставку, на которую его затащила очередная подружка. Брок два часа маялся фигней, рассматривая картины, доспехи, и только оружие заставило его хоть как-то заинтересоваться. Подружка свалила, не вынеся такого узконаправленного интереса, а Брок сейчас пожинал плоды собственной забывчивости.
— Тор? — с сомнением уставился сквозь прицел наемник. Бог не отозвался, не до наглого смертного ему было, скорее всего. Рамлоу в обиде не был — не отзывается, ну и хрен с ним. Другого позовет. Он шустро прополз опасный участок, подобравшись ближе. Джек неподвижно лежал в клетке, видимо потеряв сознание от кровопотери, побоев и жары. Послышались гортанные голоса, шаги, Брок, едва не сдыхая от усилий, подполз еще ближе, достав нож.
Он замер, стараясь не хрипеть, не отключаться, не... Надо быть готовым. Вспомнился прохладный зал и изображение танцующего в лаве мужика с устрашающего вида копьем в руках. Голоса смолкли, их сменило одинокое злобное бурчание. Террорист распахнул массивную дверь, настороженно оглядываясь, шагнул вперед. Нож вошел в сердце, благо бронежилета не было.
— Локи, — выдохнул Брок и почувствовал, как волосы становятся дыбом: в ушах прозвучало ясно слышимое скептическое хмыканье. Они замерли — убийца и труп врага. Рамлоу, решив, что крыша у него окончательно съехала, оттащил тело в сторону, обобрал и задумчиво взвесил в руке связку гранат, решая, хватит их или нет. Вырванная чека упала под ноги, гранаты полетели внутрь, Брок захлопнул дверь, падая в сторону, на миг отключившись от боли — сломанные ребра живо о себе напомнили.
— Локи! — выплюнул кровь Брок, скорчившись на земле. Раздался грохот, дверь сорвало с петель. Рамлоу лежал, сжав трофейный автомат, и ждал. Неподалеку в клетке заворочался Джек. Время тянулось, пока с диким криком, паля перед собой очередями, из дымящегося ада не вырвался одуревший от произошедшего араб. Рамлоу мстительно прострелил ему ноги, пинком отбросил автомат, дробя берцами кисти рук, поднял и, глядя в мутные от боли глаза врага, всадил нож под ребро.
— Локи! — прорычал Брок, чувствуя, как от пристального чужого внимания трясутся руки. — Жертвую! — неожиданно даже для самого себя выпалил он.
— Принимаю, — от урчащих ноток в мягком голосе по спине покатились капли ледяного пота.
В глазах умирающего араба стояла дикая ненависть. Брок смотрел не отрываясь, страшась повернуть голову, шевельнуться, потому что затылок сверлил тяжелый, вымораживающий душу взгляд. Его взвешивали на весах полезности, и почему-то перед глазами встала виденная в Египте фреска с изображением суда над умершими. Сейчас решалась его судьба, вернее, уже решилась, и Брок искренне и горячо надеялся, что его сердце не сожрут чудовища.
Ощущение чуждого присутствия пропало, и мужчина облегченно выдохнул: такого эффекта от молитвы действием он не ожидал.
Террорист упал безвольной куклой, Рамлоу с трудом сжал и разжал не слушающиеся пальцы, покосился на вновь отрубившегося Джека и пошел зачищать базу дальше.
Что чувствует он себя почему-то гораздо бодрее и живее, Брок понял, только когда выволок друга из клетки.
Рамлоу тогда словно находился в ступоре, отстраненно отмечая происходящее. Они смогли выбраться из страны быстро и легко. За работу заплатили полностью, и сумма вышла крайне внушительная, учитывая, что делить ее пришлось лишь на двоих. Джек оклемался и был готов идти за своим командиром в очередной рукотворный ад, сам Рамлоу выздоровел подозрительно быстро. Следующий контракт тоже оказался щедро оплаченным, за ним тут же предложили еще один.
Брок долго думал о том, что произошло тогда. Продуктивно думал, даже в церковь пошел, поставив старенького, но веселого и бодрого священника, дежурящего ночью, в тупик вопросом: что делать, если на твои молитвы отозвались?
Священник тогда долго молчал, и мелькало в его глазах нечто такое, что Брок не решился по своему обыкновению резать правду-матку в лицо или подначивать провокационными вопросами. Не хотелось бередить воспоминания человека, испытавшего на себе все прелести войны: опытный взгляд наемника отметил явно простреленную кисть руки, хромоту и характерное поведение ветерана боевых действий.
Священник молчал, Брок смотрел в потолок, задрав лицо кверху, пока не получил ответ.
— Верить. Продолжать молиться. И снова верить.
Брок молча вложил в руки старика пачку денег, повернулся и вышел из церкви. Его ждало новое задание.
Следующий год прошел продуктивно. Брок с Джеком мотались по самым кошмарным задницам мира, тонули в крови и грязи, превратившись в сплоченную команду, приобретающую все большую известность как профессионалы высочайшего уровня.
Наемник вывод сделал и теперь все убийства совершал с именем личного божества, откликнувшегося в самый важный и нужный момент. Он не думал, почему так произошло, почему Локи откликнулся, как такое вообще стало возможно и за что ему оказали такую честь.
Брок просто собирал информацию, зачастил в музеи и библиотеки, совершенно неожиданно обнаружив, что читать древние мифы и сказания, оказывается, крайне полезно для здоровья, жизни и благополучия.
Голоса Локи он больше не слышал, но вот неослабевающее внимание ощущал всеми фибрами и жабрами. И кожей.
Древний бог? Монстр? Просто не человек? Он смотрел и следил за тем, как Рамлоу изо всех сил исполняет напутствие священника: творит молитву делом. Как шепчет его имя, отстреливая врагов, рычит, полосуя ножом, с хохотом выплескивает из себя, выбираясь из очередного не скупясь оплаченного безумия. Как щедро жертвует, устраивая кровавую баню, не отвлекаясь на молчаливого Джека, верно прикрывающего спину.
Уже через год у Брока появилась солидная репутация, а сам он отметил, что слухи о его удачливости не слишком-то и преувеличены. А потом случился рейд в Опиумный треугольник, и Рамлоу впервые встретил своего бога во плоти.
Тайланд, Мьянма и Лаос. Золотой, или Опиумный, треугольник — место, где сходятся владения трех государств, даже пяти: Вьетнам и Южный Китай эта зона тоже захватывала. Прекрасная природа, величественные горы, поля, сплошь засеянные опиумным маком — красными, белыми, фиолетовыми цветами, несущими забвение и такую сладкую и мучительную смерть всем, готовым за нее заплатить.
Воздух пропитался этим приторным ароматом, Брока почти тошнило от запаха, приходилось мазать ноздри мятной мазью, которой в моргах пользуются патологоанатомы, чтобы не блевать при работе, но помогало мало: проблема была не физическая, а чисто психологическая. Рамлоу наркоманов терпеть не мог, употребляющих опиум, воображая себя китайскими мандаринами — в особенности, потому что для него наркотик прочно ассоциировался с тяжелыми, даже смертельными ранениями и морфием, приносящим отдых умирающим.
Вот такой вот выверт психики, сейчас раздраконивший Брока на полную катушку — заказанных ему членов китайской Триады, чье вычурное название вылетело из головы сразу же, Рамлоу уничтожал с особой жестокостью, впечатлив даже попривыкшего за последнее время к закидонам напарника Роллинза. А всего-то и требовалось увидеть в одном из зачищаемых убежищ полностью невменяемый от наркоты умирающий несовершеннолетний 'товар' — охрана решила зачистить следы, прослышав, что по их души идут.
Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения с лихвой.
Единственное, что Брока ограничивало — время на операцию и количество будущих трупов. Остатки правления неумолимо выкашиваемой Триады прятались в горах, в комфортабельном особняке, словно попавшем сюда из прошлого, из времен расцвета китайской Империи — все эти плавные изгибы крыш, драконы на стенах, позолота, картины и мозаики резко диссонировали с окружающей нищетой.
Брок отпустил временно нанятых бойцов, исполнявших роль поддержки, в очередной раз задумался о подборе собственной группы, покосился на Роллинза, мониторящего пространство через оптический прицел, и проверил вооружение. Перевязи с метательными ножами, еще один нож на бедре, гранаты, автомат, любимый Зауэр, подсумки с обоймами, на левом запястье — гаррота, обмотанная на манер браслета.
Наемник смотрел на особняк, и ему казалось, что он чувствует изливающийся сквозь стены страх. Даже ужас. Животный, нерассуждающий. Его будущие жертвы знали, что договориться, перекупить не получится, и теперь тряслись, ожидая прихода неминуемой смерти — некоторые отлично знали, как тщательно он исполняет заказы, сами пользовались его услугами.
Роллинз молчал, никак не комментируя кровожадные порывы друга — эта миссия оказалась тяжелой и для его флегматичного характера. Он лишь подал Броку еще одну связку гранат, расстегнул подсумок с обоймами и принялся обстреливать здание бронебойными, наводя шороху, пока напарник пробирался ближе.
Рамлоу медленно закипал, руки просто тряслись. В крови вскипал злой азарт, удушающее желание устроить кровавую баню пыталось перемкнуть мозги, но Брок держался: он слишком хорошо знал, что бывает с теми, кто теряет во время операций голову. Да, можно стать берсерком и вырезать все живое в пределах досягаемости, а можно и самому лечь, поперев на рожон.
Пообещав самому себе, что если будет возможность разобрать кого-то на запчасти, то воспользуется, а если нет — то ни-ни, наемник дополз до дверей, обезвредив по пути несколько растяжек и осторожно огибая мины, прилепил на стену взрывчатку, установил таймер и шустро пополз за угол. Взрыв проделал дыру, из которой с визгом вывалилась пара обдолбанных дурью охранников, паля в белый свет из автоматов. Их снял Джек, удобно устроившийся в отдалении, а Рамлоу проник в здание через давно запримеченный черный ход — замаскированный, которым не пользовались с момента постройки.
И пока Джек отвлекал внимание на себя, терроризируя охрану непрекращающимся обстрелом, Брок постоял в углу, взвинчивая свое восприятие, все сильнее ощущая такой манящий запах страха, ведущий его не хуже метки навигатора. Пробежавшись пальцами по ножам, наемник достал любимый 'Зауэр' с глушителем, расстегнул подсумок с обоймами и начал победное шествие, методично зачищая комнату за комнатой.
Сердце стучало как бешеное, отбивая жестокий ритм убийств, Брок оскалился, адреналин хлынул в кипящую азартом кровь. Он рванул вперед, не замечая, что сейчас скорость его движений увеличилась скачком, что охрана банально не успевает его отследить и выстрелы летят мимо, что удары стали гораздо сокрушительнее, хотя он и раньше на силу не жаловался.
Брок носился по зданию смертоносным вихрем, оставляя лишь трупы и брызги крови на стенах и полу, убирая охранников одного за другим. Он стрелял, меняя обоймы, аккуратно складывая пустые в подсумок на другом бедре, резал и колол длинным ножом, с наслаждением вдыхая одуряющий запах крови, пока в живых не остались лишь пять человек — последние из теперь уже уничтоженной Триады. Все — за пятьдесят, холеные, лощеные, явно привыкшие себе ни в чем не отказывать, с цепкими глазами, в которых теперь плескалась лишь бессильная ненависть, густо приправленная обреченностью.
Невзирая на их явно не боевой вид, Брок не расслаблялся и правильно делал. Самый молодой из пятерки сорвался — нервы не выдержали повисшего тяжелого молчания — выхватил 'Беретту' и начал беспорядочную пальбу. Рамлоу сам не понял, как увернулся от выстрелов, качнувшись вправо, посылая свинцовые подарки прямо в цель. Он убил четверых, шепча имя покровителя, вальяжно подошел к бессмысленно нажимающему на курок бесполезного пистолета полностью отчаявшемуся китайцу, одним движением отправил 'Зауэр' в кобуру и неторопливо стянул с запястья гарроту, накинув ее на шею жертвы ловким, многократно отработанным движением.
Пока китаец хрипел, брыкался, пытался вырваться, Брок смотрел в угасающие глаза, чутко улавливая момент смерти.
— Жертвую, — хрипло выдохнул наемник, зубасто улыбаясь.
— Принимаю, — мягко сказали за спиной, которая тут же окаменела, как и все тело. Рамлоу попытался дернуться — бесполезно, его словно придавило невидимой тяжестью — и перестал предпринимать бессмысленные попытки освободиться. Если б его хотели убить, то сделали бы это давно. Значит...
— Мне давно уже не приносили жертв, — задумчиво произнес невидимый собеседник. — Особенно кровавых. Приятно вспомнить их вкус.
Брок стоически молчал, опасаясь ляпнуть что-то вроде 'приятного аппетита' и лишиться из-за своего длинного языка расположения бога.
— Щедрый дар. И даже почти бескорыстный... — в голосе Локи звучала неприкрытая насмешка. Брок почувствовал, как по позвоночнику скатилась капля ледяного пота. — Впрочем, в накладе ты не останешься, ведь вера — дорога с двусторонним движением.
Брок во все глаза пялился на стену, где четко виднелась тень от его силуэта, почти скрытая другим — выше Рамлоу, широкоплечим, словно закутанным в колеблемый ветром длиннополый плащ.
— Тем более у тебя есть потенциал... Посмотрим, что из тебя выйдет.
Невидимый собеседник исчез, и Брок осторожно обернулся. Никого, только трупы. Он облегченно выдохнул, потерев ладонями лицо, намотал на запястье гарроту и пошел прочь. Ему было над чем поразмыслить.
* * *
Настоящее
Тор заметался, пытаясь понять, как искать Мьёльнир в огромном особняке. Сердце стучало, отсчитывая впустую потраченные секунды, Он застыл, собираясь с мыслями. Десять минут. Раз Локи дал такой маленький срок, то молот должен быть где-то рядом. Вопрос: где?
Асгардец вздохнул, закрыв глаза. Сосредоточился. Мьёльнир был создан только для него. Настроен только на него. Он всегда мог позвать свое верное оружие, он знал, где оно. Значит?
Надо позвать.
Тор замер, сосредоточившись, пытаясь нащупать невидимую связь, соединяющую его с Мьёльниром. Она была рядом, но словно ускользала от протянутой руки, просачиваясь между пальцами. Где-то здесь и бесконечно далеко. Раздраженно выдохнув, Тор встряхнул головой, заставляя себя вспомнить, понять... Ноги сами понесли в нужную сторону. Он ворвался в кабинет брата, подбежал к вазе в углу и уверенно сомкнул пальцы на хрупком металлическом цветке.
