Военный съёмщик

Зелёный вытер пот со лба.

— Как управлять?

— Думай о том, куда летим. Выше, ниже, плот подчиняется мысленному приказу.

— Куда летим?

— Вперёд!

Купец завалился-таки на плот.

Я же сосредоточилась на полёте.

— Что это и зачем? — спросила на своём языке.

— А ты как думаешь? — ответил он на нём же.

— Почему не вмешались? Вы ведь должны защищать местных?

— Нет, не должны.

— Что?

— Они отказались от нашей защиты. Все базы приказано убрать ещё три месяца назад.

Поэтому остались лишь те, у кого здесь семьи. И тайно твоя база. Но всем, кроме разведки, вмешиваться запретили.

— Но... Столько людей погибло... — я не могла этого понять.

— Дураки гибнут. Естественный отбор, — пожал плечами он.

— Как ты можешь так говорить?! Почему мы летим не на базу?

— Не всё подвластно нам, — устало сказал зелёный. Сейчас он не походил на учёного. И ему было плохо.

— Что с тобой? — забеспокоилась я.

— Сил совсем нет.

— Но мы ведь можем что-то сделать!

— Вот, ты делаешь. Будешь моей подопытной.

— Что ты имеешь в виду?

— Без улова я вернуться не могу. Твои снимки помогут разобраться в обстановке.

— Но... Что за опыты?

— Буду насиловать тебя, пока не понесёшь, — ответил он на языке зелёных. — Надо, чтоб гибрид вышел.

Его слова покоробили. Но решила узнать действительно важное.

— Гибрид?

— Да, есть два направления его создания: наши мужчины с местными женщинами и наши женщины с вашими мужчинами. Поскольку гены наших женщин являются господствующими, гибрид похож на нас.

— Ты так говоришь... Будто являешься зелёным.

— Я и являюсь. Так что радуйся, что я пока плохо себя чувствую.

— Но... Ты ведь не зелёный, возразила я.

Ответил он на примитивном говоре второго народа Орея.

— Зелёный и всё! Буду осеменять!

По телу побежали мурашки. От страха. Неужели свой это сделает?

Не верилось в это.

— Но запрещено применять насилие...

— Кому запрещено?

— Военным.

Он хохотнул. Общение всё так же шло на языке зелёного.

— Плевать на законы военных.

Решила разговор повести о другом, может, при внедрении, у него что-то с мозгами стало или гены изменились и так сказываются?

— А как тебя звать?

— Шекс.

Это имя под прикрытием или воинское? Но поскольку не нашенское, наверное, имя зелёного. И раз другого не знаю, значит, буду его использовать.

— Моя защита тебя убьёт, — вспомнила вдруг. — Видел того, без руки? А он только прикоснулся ко мне там...

— Поэтому ты должна делать это добровольно, — ответил спокойно он.

— Что? — не поверила я. — Нет!

— Тебя к этому готовили. Иначе мне придётся насиловать какую-то местную девчушку, на которой защиты точно не будет.

— Гад!

— Именно! Не забывай этого!

— Ненавижу! — и тут меня осенило: — Но я не смогу зачать! — лгала и угрызений совести не испытывала.

— Сделала укол? — приподнял бровь Шекс. Бритый, зелёный, с этими чёрными глазами. Просто оторопь берёт при взгляде на него. Кого ж он мне напоминает?

Смириться с такой судьбой я не могла. Поэтому продолжила ложь:

— Да.

— Ну, значит, будет удовлетворение похоти и попытка зачать.

Эти военные у меня уже по самое не могу!

— Всё, заканчивай эти разговоры. Мы почти прилетели.

— У меня был кристалл связи... — вспомнила я.

— Тебе он не нужен. Военные получают твои снимки, но вмешиваться не станут. Так что...

— Но своих же не бросаем!

— Тебя и не бросили, ты со мной. Плетью обуха не перешибёшь!*

Мы подлетали к большому городу. Деревянные терема, храмы, сады. И во всём этом великолепии заметила движущуюся зелень. Потом допёрло, что это враги.

— Снижайся и сбавляй скорость! — велел зелёный.

Что делать? Я кусала губы. Похоже, либо он не хочет выбиваться из образа, избрав своей жертвой меня, при этом отпустил всех местных. Значит, распознал во мне свою. Или ему об этом сообщили? Свои? Неужели нельзя было предупредить, сказать, что такое задание, да, придётся не выбиваться из роли и всё такое.. Чувствовала себя преданной своими же.

— Шекс, чего только одна? Неужто никто больше не подошёл? Да ещё и какая-то страшная, — крикнул проходящий мимо зелёный. Заметила, что все зелёные одеваются в какие-то свободные пёстрые хламиды, скрывая тело от шеи до пят.

— Зато выносливая! — возразил Шекс.

— Ну, тебе видней!

Глаза наполнились слезами. Я уже не разбирала дороги.

Шекс схватил за волосы.

— Следи за дорогой!

Глянула на него с ненавистью. Если б взгляд мог убивать!

Прилетели в небольшой домик, стоящий за городом, больше похожий на избу. Вокруг раскинулся огромный сад. Странно, что местные живут в городах. Обычно живут поодаль друг от друга, стараясь как можно меньше пересекаться, обрабатывая вокруг дома свою землю.

Судя по постройкам, город не зелёных. Значит, всех местных убили? Или женщин и детей... Не хотелось об этом думать.

— Приземляйся! — велел Шекс.

А на меня такое безразличие накатило. Жизнь не мила.

Мы вошли в дом, шёлкнул засов. Я отрезана от мира. К тому же, нахожусь в стане врага. И выхода нет. Зачем они так со мной? На шею легли холодные пальцы. А в следующий миг ожерелье упало на пол.

— Есть хочешь? — спросил Шекс, поднимая ожерелье и убирая в металлический ларец, до того стоявший на полочке за дверью.

Я пожала плечами.

И тут вышли две женщины. Белокожие. В длинных пёстрых хламидах, закрывающих их от шеи до пят. И у обеих женщин выделялись животы. Ужас сковал меня. Значит, его слова о насилии не шутка? И он всех женщин осеменяет? Мерзко! Меня вновь замутило.

— Мира, собери на стол, — велел той, у которой живот поменьше. И Шекс разулся и надел тапочки.

А я ошеломлённо глядела на всё это, силясь понять, что меня так задело. А, вот, вроде не такой уж порядочный человек и то разувается!

Свои лодочки я тоже сняла, не желая обижать пусть не хозяина этого дома, но владетеля.

— Рута, тапки нашей девчушке, — молвил на ореанском. — Кстати, как тебя звать? — повернулся ко мне.

— Тана, — представилась я.

— Нашей Танюшке... — хохотнул Шекс.

— И что смешного? — насупилась в ответ.

— Девчушка-Танюшка! — сказал на ореанском и вновь расхохотался. — Гостья пусть помоется к обеду. Хотя... Я сам её помою.

Внутри меня всё клокотало. Что же делать? Убить его? Но если он нашенский, то сорву задание. И убью своего. Но спать с этим зелёным?! Отчаяние затапливало душу. Попробовать сбежать?

Рута провела меня в банную комнату. Положила полотенца и вышла.

На вешалке висело два банных халата. На полочках имелись какие-то баночки, лежал кусок мыла, в зеркале во всю стену напротив двери увидела перепуганную и грязную себя, а за спиной — Шекса.

Глава 10

Шёлкнул замок, отрезая путь к отступлению. И Шекс вдруг осел, уцепившись в моё плечо.

— Тана, — прошептал он, дыша тяжело. — Раздевайся...

И глаза закрыл. Что мне стоит перешагнуть бессознательное тело и удрать. Куда только? Вокруг одни зелёные. Похитить плот? Я ведь теперь умею им управлять. Наклонилась к Шексу, прикоснулась к его лбу. Горячий!

Что с ним?

И я призвала Живу. А зелёный вдруг стал превращаться в белокожего светловолосого молодого человека. До боли знакомого... Постаралась не отвлекаться, рисуя символы управления энергией, вкладывая их в Родник. Провела полный курс насыщения Живой, поблагодарила и сдунула с ладошек привязку к этому человеку. И только тогда взглянула на лежащего передо мной молодого человека. Зараза!

— Стукнуть тебя чем тяжёлым?

— Не буянь! — открыл он совершенно голубые глаза, цвета небес.

— Убью! — зло процедила я.

Но он притянул меня к себе и поцеловал. Вначале я сопротивлялась, но меня завалили на пол, перехватив мои запястья и ноги. Поняв, что сопротивление бесполезно, вдруг решила ответить.

Когда же воздуха стало не хватать, поцелуй всё же разорвали. Глядели друг другу в глаза.

— Раздевайся и лезь в душ.

— Хватит командовать! — возмутилась я.

— Тана, тебе надо помыться, как и мне. И твоя помощь понадобится, — он слез с меня и я тоже поднялась.

— Попроси! Иначе не дождёшься!

Его желваки заходили. А я любовалась им. Значит, это его настоящий облик. Без бороды, он, правда, выглядел совсем юным.

— Танюшка, прошу, — с трудом выдавил он.

— Разуваться уже научился, теперь и просить. Ты не полностью потерян! — сказала я.

— Моё терпение тоже может лопнуть! — спокойно сказал он и сам снял моё платье, оставляя в чём мать родила.

— Защита против тебя не сработает? — грустно осознала всю патовость своего положения.

— Нет.

— И я — твоя невеста? — решила прояснить.

Кивнул.

— А как же громкие слова о том, что только полюбив смогу снять её.

— Только искренняя любовь может разрушить привязку, тут я не лгал.

Вздохнула и полезла под душ. Он оказался тут же рядом. Нежно прикоснулся ко мне.

— И как мне тебя называть?

— Шекс.

Очертил ладонями мои изгибы.

— Ты переходишь все границы.

— Тебе не нравится, когда я нежный?

Прикусила губу. Всегда вывернет всё наизнанку!

— Нравится, — развернулась к нему, обвила его шею руками. — Почему тебе плохо было?

— Храмы все осквернили. Силу черпать не выходит, а этот облик столько сил расходует.

— Забери силу с моей защиты.

— Нет!

Холодная вода неожиданно хлынула из душа, обливая мою спину, заставив вскрикнуть.

Воду отладил на тёплую, намылил губку и стал мыть мою шею, грудь.

— Не пойму, какой ты настоящий, — поделилась своими соображениями.

— Мы всегда надеваем маски, подстраиваясь под того или иного человека и являемся такими, какими нас желают видеть.

— То есть, мы лицедеи и всегда лживы? Я была твоим заданием? Признайся.

— Нет. Никогда.

— А сейчас?

— Когда услышал про рябую, внутри будто что-то оборвалось. Ты не представляешь, каких усилий стоило сохранить лицо.

— А показательное наказание?

— Непозволительно перечить начальнику или тому, в чьей ты власти.

— Значит, буду перечить, — сделала я вывод.

— Люблю тебя, — и он припал к моим губам.

И вот сейчас это признание растопило лёд в душе. И хлынули такие чувства, огромные, всепоглащающие. Когда я успела в него влюбиться? Нет, не влюбиться, а полюбить!

Он был частью меня, такой противоречивый, сильный и властный, такой уязвимый. И я — его невеста? Ну и пусть! Эта мысль больше не пугала.

Отстранилась, заглянула в его голубые глаза и сказала:

— Но торопиться не будем!

Хмыкнул.

— А как же властный, сильный, настоящий мужчина?

— Что? — чуть не выпала в осадок.

— Ну, у вас был в выпускном опрос на ваш идеал.

До меня смутно доходило сказанное. Опрос был, но я никогда не любила, когда лезли в душу и написала то, что считала неприемлемым для будущего супруга: властный, сильный, любящий командовать и поступающий вопреки моим желаниям.

— Не поняла, почему ты читал мои ответы?

— Этот опрос проходит через все державные органы, определяют способности к тому или иному и дальше каждая система, отобравшая того или иного учащегося уже подаёт запрос и человека начинают мягко направлять и склонять в нужную сторону. А я случайно прочёл. Я с данными работаю, вот и принимал их. Но система зависла, пришлось перегружать. А когда перегрузили, оказалось, что одно досье повреждено. Меня вызвали восстанавливать. Решил взглянуть, чьё.

— Значит, это тебе я обязана таким профилем и издевательствами?

— Я, кстати, тогда стёр всё, что касалось твоих предпочтений в мужчинах, сославшись на повреждённость. Но это твои ответы, не мои. Поэтому только ты несёшь ответственность за свои поступки.

— Значит, ты пытался соответствовать моим ожиданиям? И что ты пять лет назад уже мною интересовался?

— Нет, заинтересовался после твоего ответа. Решил увидеть вживую. Ты мне пришлась по душе. А потом с твоим отцом познакомился уже на базе, и он стал звать к вам в гости, — тут он посерьёзнел и добавил: — Ладно, поговорили по душам, и хватит. Я играю свою роль, ты — свою. Спим вместе, в остальные мгновения чётко выполняешь приказы. Будешь строптивой, буду наказывать, а выбиваться из типажа мне нельзя.

— А эти женщины...

— Я ли их осеменил? — догадался он мучающий меня вопрос. — А ты подумай.

— Если мы виделись месяц назад, значит...

— Умница! Всё, закрыли тему.

— Ты его подменил?

Кивнул.

— А теперь ты должна помочь мне.

— Как?

— Призови тьму!

Спорить не стала. Хотелось быть полезной. Поэтому вспомнила, как тьма обволакивала меня там на берегу. И тьма сгустилась. А потом Мор впитал её, волосы стали чёрными, глаза — тоже. И цвет кожи изменился на зелёный, черты лица Мора — тоже не угадывались. И хоть старалась держать себя в руках, всё же шарахнулась.

— Ещё призови, — шепнул Мор, когда тьмы вокруг просто не осталось.

— А почему сам не можешь?

— Вне храма не могу. А вот ты — более способная.

Похвалил? Да ещё сказал, что лучше него? Кажется, у нас сдвиг в наших отношениях!

Я призывала ещё несколько раз Мару. Вспоминала безграничное царство богини ночи — космос.

Потом зелёный просто вытерся и надел банный халат.

— Ты всегда пялился на мою грудь, — обиженно засопела, тоже одеваясь.

— Тренировался управлять своим телом.

— И как?

— Сама ответь.

Да, успешно. Похоти не заметила за всё время, пока мы здесь мылись и целовались, и трогали друг друга.

Надела тоже халат. А он засунул руку под мои волосы и достал их из-за ворота. Вспомнила, как он любит мои космы. Тряхнула соблазнительно гривой, разворачиваясь к нему лицом.

— Доиграешься, — пообещал он.

По телу пробежал предвкушающий жар.

Закусила губу.

Странно, но меня уже не смущал цвет кожи и глаза. Я видела лишь того белобрысого парня, который только недавно под струями воды меня целовал и намыливал.

Он вышел из банной. А я рассматривала себя в зеркало. Слишком довольной выглядела. Меня ведь, считай, изнасиловали. Нельзя так! Иначе всю игру порушу.

И я накрутила себя, поплакала над своей несчастной судьбой, вспомнила, как меня трогал тот бандит. Представила, что он меня попытался изнасиловать.

— Тана! — рявкнул Шекс на языке зеленокожих.

— Пойдёмте, — сказала Рута, открывая дверь банной. — Не злите хозяина. Хуже будет...

— Хозяин велел одеться. Пойдёмте, я покажу раздевалку...

Решила, что девчонка перепугана, и если на мне гнев вряд ли отразится, показное раздражение заставит её нервничать. Как бы преждевременные роды не вызвало это.

Меня провели на второй ярус. Там было всего две комнаты. Спальня хозяина и раздевалка. И в последней столько разных нарядов, но в основном женские. И непотребные!

— А попристойнее ничего нет?

— Нет.

— Но ведь вы носите?

— Нам купил хозяин с месяц назад. Сказал, что мы выросли из всех нарядов.

— А на замену?

Помотала Рута головой.