Папандокс, или Два на восемь

Дядюшка, как и подобает опытному наемнику, дисциплинированно отрубился на тюфяке в считаны секунды. Вроде как начала посапывать Светка на матрасе у стены, а Дэн между ними все крутился и крутился, как уж на сковородке. Любопытство в очередной раз победило, и парень шепотом, развернувшись в сторону сестры, позвал:

— Свет, спишь?

— Уже нет, — вздохнула девушка. — Чего тебе?

— У тебя татушка с птичкой на руке ночью чесалась?

— Не-е-т, кажется, или я со сна не заметила.

— А у меня так зудела, будто стая комарья погрызла. Я как раз вылез и на Бельташ смотрел, когда она на Валта злилась. Оттаскивал ее с тобой от мужика и думал, вот бы в ней побольше от человека стало, а то порой робот роботом с программой от Зебата в голове. После этого она еды и захотела. Думаешь, так сила Алхой через метку сработала?

— Думаю, что с твоими шуточками не только дядя, но и я скоро поседею, — честно призналась Светка.

— Не-а, во-первых, ты тоже блондинка, во-вторых, еще более привычная, чем дядюшка. Он-то меня считанные дни знает, а ты почти четверть века, — возразил Денис.

— Спи, чудовище, — взмолилась сестра, — пока еще чего-нибудь не нажелал спросонок.

— Ладно, спокойной ночи. Я к тому сказал, что метка Алхой вроде действует, — закончил откровения жрец двух богов и безмятежно заснул, оставив сестру ворочаться, обуреваемую мыслями о том, что способен невзначай натворить любимый братик. Но, в итоге, усталость взяла свое, девушка тоже уплыла в мир грез, где не было места божественным миссиям повышенной сложности.

Утро, в отличие от рассказов о Земле, очередной головной боли Ригету не принесло. А Дэна и вовсе обрадовало интересными новостями. Рыцарь Бельташ успешно переварила не только рагу, но и информацию о своем изменившемся состоянии. Скелетина восхваленным Денисом методом научного тыка определила контролируемый способ смены ипостасей. Он оказался прост, как все гениальное. Бельташ достаточно было посмотреть в любую отражающую поверхность, четко представив облик, какой желала принять. Первый раз прием сработал совершенно случайно, когда рыцарь мыла в ручье котелок. Теперь рыцарь-скелет могла как набрасывать на себя иллюзию жизни, так и целиком переходить на некоторое время в живое состояние. Потратив на эксперименты всю ночь и утро, служительница Зебата ныне пребывала в состоянии радостного ожидания великой миссии и дальнейших чудес. Валта не задирала, предпочтя вовсе игнорировать клочковато побритого возницу. Тот личную лохматость понижать не стремился. Лишь чуток подровнял растительность на лице, превращая остатки бороды в роскошные длинные бакенбарды, придавшие ему удивительную схожесть с сенбернаром. Кажется, даже гончие смерти начали посматривать на Валта с симпатией, как на члена стаи.

Обрадованные неожиданным аппетитом спутницы песики потрудились на славу и к завтраку натащили гору дичи пяти видов. Дядюшка задумчиво оглядел перемазанные в крови морды зверушек (себя добытчики в процессе охоты явно не обидели пропитанием), да и практично велел здоровяку Боршу убрать мясо в ящик под повозкой. Только предварительно наложил на короб чары хранения. Кто его знает, как в дороге повернется? Пусть мясо под рукой будет. Продать, поменять, съесть, когда есть, что есть, куда как проще, чем в лес на поиски кидаться. Да и транжирой Ригет никогда не был. Если за что-то можно не платить, то зачем платить?

Словом, зверьков за удачную охоту похвалили. И, как показала практика, напрасно. Судя по всему, за этот процесс гончих смерти никто и никогда не хвалил, или их вообще хвалили редко, а тут сразу четверо и за такое ерундовое развлечение.

О своих комплиментах добытчикам дядюшка Ригет пожалел спустя час, когда щедрые и о-о-чень энергичные собачки принесли шестого по счету зверя. Ящик под повозкой оказался забит до отказа. Чтобы уместить последнюю добычу, два тюка пришлось переложить в повозку. А работой по свежеванию ретивое трио обеспечило Валта, Ригета и Бельташ на весь дневной привал. Светка и Денис трудились на подхвате, потому как раньше таким никогда не занимались. Но, как бодро объявил племянничкам дядюшка, теперь у них всегда будет вдоволь материала для практики.

Дорога, чуть подмокшая от зарядившего после обеда дождичка, ложилась под копыта коней. По дополнительно зачарованной Ригетом сразу после покупки непромокаемой ткани полога неритмично настукивали капли. Люди сидели в фургоне. Бельташ присоединилась к компании, потому что тройка псов успешно справлялась с дозором и могла если не прикончить любого врага, то уж донести весть о его приближении наверняка.

— Скоро развилка. В Брис или дальше в сторону баронства Кергот править, дир? — руководствуясь каменным указателем справа, повернул капюшон плаща Валт.

— Я тебе обещал, — промолвил Ригет. — В город подвезем, наш путь дальше, к замку Кергот.

— Дир, — откашлялся бывший воин. — А если я клятву верности принесу, возьмете меня на службу? Мечник я не из последних, ты сам проверял. С дирой Бельташ, ясно, не сравнюсь, а все ж, вдруг обычный человек под рукой понадобится?

— Правда, давай его оставим, дядюшка? — предложил Дениска, сжалившись над Валтом. Несчастные глаза человека-сенбернара и свободная рука, нервно вцепившаяся в левый остаток бороды, пробудили жалость в попаданцах. Светка только не знала, как попросить дядюшку и имеет ли она на это право, впрочем, брат тоже не знал и просто стал просить, на ходу изобретая аргументы. — Заодно о сохранении тайны заботиться не придется, носитель-то при нас. И Петрушка с Укропом обихожены будут. Они, по-моему, уже сейчас обожают Валта сильнее, чем нас всех вместе взятых.

Похваленный бугай сконфуженно фыркнул. Лошадей он любил больше, чем людей, и ладил с ними получше. С конями-то особых слов подбирать нужды не было — заботься хорошенько, так лошадка завсегда добром ответит. Ригет же с конями, не считая Укропа, никогда особо не уживался. Всякое зверье от колдовства обычно подальше держаться старалось, сколько горбушек ни носи, а все подозрительно коситься будет. Вроде как пахла магия для зверья не слишком приятно.

Ригет задумался, прикидывая варианты, а Светка неуверенно предложила:

— Может, проголосовать?

— Я — за, пускай остается. Ты — за. Итого двое, — подсчитал Дэн. — Ты как, Бельташ, не возражаешь?

— Биться с ним плечом к плечу не стану. В остальном мне все равно, — честно высказалась рыцарь смерти.

— Ага, стало быть, воздержалась, — определил парень и посвистал псам: — Эгей, Алой, Керт и Сарта, вы хотите, чтобы Валт остался с нами?

Псы ответили дружным, утвердительным 'ГАВ'. Еще бы, кто как не бугай втихую вчера за едой и за завтраком кидал здоровенным собакам чуть прихваченные огнем пласты мясца в качестве лакомства.

— Они за, — подвел итог парень, перемигнувшись с сестрой.

— Первые три луны без жалования, только кормежка, — выдал вердикт экономный Ригет.

Просиявший бугай энергично закивал. Где спать — есть, одежа и оружие у него имеются, а уж кормежка такая, какой любой знатный дир в походе не побрезгует. Не хотелось Валту уходить от Ригета, пары забавных ребятишек, странно-страшной рыцарши, зверушек и великой чудесной тайны. Никак не хотелось!

Он и в отряд-то Бельташ зазвать пытался, звериным чутьем ощутив, как время рядом с чудом истекает. День-другой и не будет бродяги-бандита в их жизнях, останется лишь смутная тоска о несбывшемся да исцеленное одним таким чудом тело.

Старый наемник, как тот же пес, хотел крепкую стаю, в которой ему прикроют бока от волчьих клыков, и хозяина. Хозяина способного не только биться рядом, но и взять разбушевавшегося пса за холку, чтобы крепко встряхнуть. Словами Валт никогда не владел и не смог бы объяснить, к чему стремится, однако ощущал точно: что искал, нашел. И отныне вся его преданность принадлежит им.

— Пусть будут восемь богов мне свидетелями, призываю Ирната в ручатели, клянусь служить верно мечом и щитом диру Ригету до той поры, пока сам он не прогонит меня, — почти скороговоркой, а вдруг передумают, пробормотал Валт, протягивая рукоятью вперед свой меч, снятый с пояса. Дядюшка меч взял, хлопнул, не вынимая из ножен, по правому плечу бугая и протянул ему монетку-ноготок в знак приема на службу.

Валт принял денежку и положил не в тощий кошель на поясе, а в потайной карман на широком ремне, в знак своих твердых намерений. В среде наемников на Вархете бытовала примета: рассчитываешь на постоянный контракт — первую врученную монету не вздумай потратить. На шею повесь, на ремешке, или в пояс вшей. Борш убрал медяшку на хранение без всякой показухи и вернулся к лошадкам.

Лишь позже, когда перестал унылый дождик и Бельташ с Ригетом снова отправились поразмять ноги, Валт обернулся к молодым жрецам, задумчиво изучавшим свои метки на руках и, откашлявшись, буркнул:

— Спасибо за заступничество, ребятушки.

— Ха, мы о своей выгоде заботились, — Дениска подмигнул смущенному наемнику. — Теперь-то есть кому о копытных позаботиться, а значит, дядюшка не будет настойчиво добиваться овладения нами высоким искусством управления и запрягания повозки в кратчайшие сроки.

— Запрягают, кажется, лошадей, а не повозку, — вставила, наморщив лоб, Светка.

— Вот видишь, я даже не знаю, кого запрягают, а дядя сразу в дело на пинках пихает! — бодро возвестил Дэн. — Думаю, если бы мы Петрушку с Укропом спросили, они бы всеми четырьмя копытами за тебя просили, чтобы избавиться от косоруких нас!

Света хихикнула, представляя гарцующих и голосующих лошадей, Валт тоже усмехнулся и поудобнее перехватил вожжи. На душе у мужика было легко и спокойно...

Ночуя в поле, у кромки леса, на лугу вдоль дороги, заезжая в деревни лишь для покупки или обмена (свежее мясо в неимоверных количествах, стараниями псов заменило путешественникам деньги) повозка двигалась к владениям Кергот.

Светка не роптала, стойко перенося ночевки в фургоне, и втихую мечтала о ванне и прекращении бесконечной тряски. А смысл капризничать? Девушка отчетливо понимала, что врученные богами силы не игрушка. Очередной парад оживших мертвецов попаданцам может с рук не сойти. Это ведь они с братом, пока не спят, себя вроде как контролируют, и случайные слова-движители непроизвольного подъема зомби не вызывают. Наверное, кулон Зебата помог в адаптации, и сила жреческая в телах угнездилась настолько, чтобы безобразничать перестать. А ну как в спящем состоянии все по-другому обернется? Лучше уж пока не рисковать и ехать с осторожностью.

Вот так и вез Ригет племянников, чтобы вступить в права владения собственностью, племянники везлись по собственным мотивам: одна по необходимости и в надежде на возвращение домой, второй в поисках приключений. На кладбища, мимо которых двигался фургон, дядя прогуляться племянника не выпускал. Укромных лесных погостов не попадалось, а на любом другом невольные свидетели могли здорово подпортить незваным некромантам, вздумавшим познакомиться поближе с их покойными родственниками, не только и не столько реноме.

Зато пару раз Дэну и Свете удалось испытать в действии силу жрецов Алхой. Оба раза получились совершенно случайно, потому как практиковаться с силой жизнедарительницы на ком-то живом и разумном дядюшка запретил новоявленным жрецам строго-настрого. Исключение оставил для уже случившихся проблем.

Надо сказать, с новым талантом вышло сразу и куда удачнее, чем с Зебатовым подарком. Царапина от ножа, каким Света училась потрошить добычу, под рукой брата, схватившего запястье ойкнувшей девушки, затянулась быстрее, чем сестренка пролила больше пары капель крови. А встревоженная Светлана поглаживанием ладошки убрала красный отпечаток от хлестнувшей зазевавшегося Дениску по шее ветки.

На этот раз существенных различий в разделенной на двоих силе молодых жрецов не обнаружилось. Исцелять смогли оба близнеца!

Глава 12. Замок Кергот: запрос идентификации

Одинокая громадная яблоня, старый, но еще крепкий забор, почему-то огораживающий всего несколько метров луга перпендикулярно дороге, а не вдоль нее, россыпь густо поросших травой и мхом камней неподалеку от дерева-гиганта — так выглядели ничем не примечательные подступы к родовому замку Кергот.

Нет, Дэн, конечно, не преминул спросить о камнях и причинах установки куска забора, но истории его воздвижения не знал и дядюшка Ригет. Сколько он себя помнил, столько забор тут и стоял, его давно использовали вместо коновязи желающие полакомиться спелыми яблоками. О камнях достоверно дядя тоже ничего не знал, лишь предполагал, что некогда на их месте высилась часовня Алхой.

Зато о яблоне дядя поведал побольше. По легенде, яблоня была выращена самой жизнедарительницей для родоначальников рода Кергот в пору ее мимолетного увлечения прекрасным дием. Никаких божественных свойств у плодов зафиксировано не было. Но какое-то зерно истины у легенды имелось. Ведь не зря громадную яблоню такой же громадной и всегда плодовитой помнил еще прадед Ригета. Дерево точно было волшебным! Простые плодовые деревья ни разу не секвойи и столько не живут.

Яблоня, оказавшаяся куда старше забора, очевидно помнила не только прапрадеда племянников, но, возможно, и те времена, когда по Вархету ходили боги и дарили первым ее жителям — диям — диковинные подарки.

Все путешественники с уважением покосились на шелестящую ветвями прапрабабушку, в кроне которой имелись мелкие зеленые завязи. До сочно-красных яблок плодам божественно взращенного дерева было еще далеко. Вряд ли ради парочки попаданцев сюда, как в сказке Маршака, уже готовились явиться антропоморфные месяцы, способные ускорить время или повернуть его вспять.

Денис успел вкратце, со своими обычными приколами, в стиле комикса пересказать спутникам сказку о двенадцати чудаках, пока фургон катил по практически пустой дороге. Если на полях, в деревнях и на дороге людей было много, то по мере приближения к замку движение вовсе прекратилось. Бельташ шла рядом с повозкой, собаки весело носились кругами, сбрасывая энергию.

Как свернули с тракта, тянувшегося через земли Кергот, никуда заезжать и оповещать о своем прибытии дядюшка не стал. Сразу махнул рукой в сторону замка на высоком холме. Здание из серого камня, кряжистое, не слишком красивое, без взмывающих ввысь шпилей, ажурных арок или изящных скульптур, выглядело отстроенным если не на тысячелетия, то на века точно. Толстые стены, донжон, узкие окна были сложены не для любования, а с практичной целью защиты жизни обитателей об любых невзгод: будь то войско противника или зимняя непогода.

— Хм, так вот значит, какое ты, родовое гнездо... А что, надежно, основательно, стильно, мне нравится! — одобрил Денис.

Света лишь тихо-тихо вздохнула, гадая, есть ли в 'гнезде' централизованное водоснабжение и канализация. Информация о земных замках оптимизма не внушала. Вся надежда оставалась на магию.

Дорога огибала стену замка, упиралась в ворота и, как заправский герой шла в обход. Ригет поступил аналогично, почему-то велел направить повозку не прямо к воротам, а двигаться вдоль стены. За поворотом открылась россыпь домов маленькой деревеньки, притулившейся на южном склоне. Ближе к замку, почти под его стенами, уверенно обосновался краснокаменный дом, на редкость высокий для одноэтажного. На крыше и двери его были высечены птицы, в которых безошибочно угадывались вОроны с неизменными мечами в когтях.