Гп кровь Гриффиндора

Ближе всего к Гарри находилось изваяние широкоплечего мужчины с упрямо стиснутыми челюстями. Юноша взглянул ему в лицо и охнул: так мог бы выглядеть его отец, годам к сорока. Годрик Гриффиндор!

Чуть дальше статуя красивой женщины, чем-то похожей на мать Гермионы. Она улыбаясь, смотрит на Годрика. В левой руке зажаты перо и свиток. Гарри понял, что это — Равена Равенкло. Ещё дальше — пухленькая Хельга Хаффльпафф с тяжёлым серебряным молотом. А по правую руку от статуи Годрика — худощавый мужчина с остроконечной бородкой и змеёй в левой руке — Салазар Слизерин. Статуи основателей... У Гарри перехватило дыхание. Сколько веков стоят они здесь, оберегая созданную ими школу? Грубая сила и прямота Гриффиндора, остроумие Равенкло, трудолюбие Хаффльпафф и хитрость Слизерина гармонично соединились в их детище. Но это было ещё не всё: у ног статуй были выложены символы стихий. Рубиновый язык пламени у ног Годрика, серебрянный порыв ветра у Равены, сапфировая волна у Хельги и изумрудный лист у Салазара. Четыре основателя — четыре стихии.

Гарри осторожно приблизился к статуе Гриффиндора. Ему казалось, что чего-то не хватает. В следующий миг он понял, чего именно. И вложил меч Годрика в левую руку хозяина. Изваяние пошевелилось. Из статуи выплыл призрак Годрика. Он быстро потерял прозрачность. Холодные серые глаза, чёрные волосы, копной ниспадающие на плечи и багровый плащ с золотым львом. Зал наполнил глубокий голос, разбивший тысячелетнюю тишину.

— Здравствуй, потомок!

— Но как... — выдавил Гарри, отступая на шаг.

— Только тот, в ком течёт кровь одного из четвёрки, может войти в этот зал. Дай, присмотрюсь...

Призрак подплыл поближе и внимательно посмотрел Гарри в лицо. Он улыбнулся. И сразу исчезло впечатление суровости и холодности. Гарри взглянул в смеющиеся серые глаза и понял, что Годрик весьма добродушен.

— Ну, эти черты мне слишком знакомы. Несомненно, ты мой потомок по прямой линии! — безапелляционно заявил Гриффиндор. — Но, я чувствую что-то ещё...

Он помолчал, о чём-то задумавшись. Постепенно на его лице появлялось изумление.

— Не может быть... — он оценивающе посмотрел на Гарри. — Позову остальных.

Он исчез, но не надолго. Из статуй появились призраки остальных основателей. Равена действительно напоминала мать Гермионы. Это впечатление только усугублялось тяжёлой копной роскошных каштановых волос. Серебристое платье переливалось при каждом шаге, временами приобретая цвет весеннего неба. Хельга оказалась голубоглазой блондинкой с золотыми волосами, очень коротко подстрижеными. Кожаный фартук украшали многочисленные прорехи и подпалины. Слизерин в костюме цвета молодой листвы и такими же глазами. На лбу залегли поперечные складки, выдавая настоящего учёного.

— Зачем ты позвал нас, Годрик? — недовольно пробурчал Салазар. — Как был непоседой и баламутом, так и остался.

— Не ворчи, Сал, — ответил Гриффиндор. — Случилось нечто важное. Посмотрите внимательно на этого молодого человека.

— Смотрю, — ответил Салазар, по-прежнему хмурясь. — Судя по внешности, твой пра-пра... много раз пра — внук.

— Не только, — ухмыляясь, возразил Гриффиндор. — Он потомок всех нас!

Равена ахнула, прижав руку к лицу. Хельга недоверчиво переводила глаза с Гриффиндора на Гарри и обратно. Слизерин отнёсся к словам кузена очень серьёзно.

— Друже, а ты не ошибся?

— Друг? — изумлённо спросил Гарри. — Но ведь всем известно, что вы ненавидели друг друга!

— С чего бы это? — пробурчал Салазар. — У нас были расхождения во взглядах. Это не повод для ненависти.

— Но ведь вы убили Годрика!

— Он убил всех троих, — поморщился Гриффиндор. — Случайно. Наш Салазар настоящий учёный. Он сначала делает, потом только думает. Видел, в северном крыле замка фундамент? — дождавшись кивка Гарри он продолжил. — Он решил попробовать новое заклинание, но перепутал вектор. Мы даже не успели сказать "Мерлин", как башня рухнула нам на головы.

— Я не хотел... — виновато проворчал Слизерин.

— Да, уж... А потом Салазар начал беспробудно пить. А так, как он испытывал на себе разные зелья, то у него выработался фантастический метаболизм. И чтобы напиться в стельку, ему требовалось ну очень много выпивки.

— Неужели обязательно про это рассказывать? — поморщился Салазар.

— Ему полезно послушать, — вмешалась Равена. — О нас сложена куча легенд, а мы были обычными людьми, со своими слабостями и недостатками.

— Так вот, — продолжал Годрик. — В одиночку Салазар пить не любил. А преподаватели с ним пить отказывались. Они не в состоянии были переносить дозы, требовавшиеся моему братцу. И однажды, когда он бродил по окрестностям, в поисках собутыльника, то напоролся на дракониху, только что отложившую яйца. И принялся объяснять ей, как ему плохо живётся. Сколько она терпела твоё нытьё, а, Сал?

— Минут сорок.

— А потом "ам", и нет Салазара, — развеселился Годрик.

— Ладно, хватит травить байки, — заметил Салазар. — У тебя всегда было отвратительное чувство юмора. Я уже вижу, что ты был прав насчёт этого молодого человека. А значит, пророчество исполняется.

— Какое такое пророчество? — осторожно поинтересовался Гарри, которого насторожило резкое изменение тона Слизерина.

— Он очень старое, — сказала Хельга до того, как Салазар успел открыть рот. — И обращено именно к нам — к потомкам легендарного первого волшебника. Если не вдаваться в красочные эпитеты, то примерный перевод звучит так:

"Силы четыре сольются в одно,

Молния увенчает чело.

Судьбой победить ему суждено,

И уничтожить зло."

— Мы — потомки первого волшебника по прямой линии. Чистокровные, — уточнила Хельга, бросив взгляд на поморщившегося Салазара. — В наших семьях никогда не было браков с муглами. Но вот в чём суть — потомки не могли обладать всей силой Основателя. Он не был человеком. Поэтому, его сила разделилась на множество частей. В наших родах остались четыре основные линии — силы стихий. Не то, чтобы мы могли ими владеть, но эти силы покровительствовали нашим родам. Пророчество гласит, что однажды эти силы сольются в одном человеке. Одно условие уже выполнено — ты являешься нашим общим потомком.

— Выполнено и второе, — сказал Гарри глухим голосом, отбросив непослушные пряди со лба. — Но какую связь имеет этот шрам от смертного проклятия с силами стихий?

Основатели перебросились быстрыми взглядами и Равена Равенкло медовым голоском произнесла:

— Как вы наивны, молодой человек. Кто-нибудь слышал, чтобы Авада Кедавра оставляла шрамы на жертвах?

— Насколько я знаю, — сдерживая нервную дрожь, ответил Гарри, — нет!

— Именно! В каком возрасте это случилось?

— Мне был один год, когда Вольдеморт убил моих родителей и попытался убить меня!

— Всё ясно, — проворчал Слизерин. — Проклятие оказалось пресловутым последним камешком, обрушившим лавину. Оно и вызвало слияние сил. И шрам, это не шрам, а знак!

— Знак? — не понял Гарри.

— Конечно, — взорвался Салазар. — Никто почему-то не думает, что молния — явление высшего порядка в стихийной магии. Она требует баланса сразу трёх стихий! Этот рубец — просто небольшая плата за твоё могущество!

— Хватит забивать ему голову! — заявил Годрик, состроив неодобрительную физиономию. — Есть более насущные вопросы. А именно... первое, это то, что ты, Гарри, не можешь пока контролировать эту силу. Она будет прорываться в те моменты, когда ты будешь рассержен или напуган. И эффекты могут могут разбрасываться от смешных до весьма печальных. Кстати, — Годрик с интересом посмотрел на юношу. — Я, несколько часов назад, почувствовал мощный магический всплеск...

— Меня разозлили, — смущённо признался Гарри.

— О чём я и говорил. Второе — зло, которое должно быть уничтожено. У тебя есть представление о том, что это?

— Вольдеморт. И, — Гарри твёрдо выдержал взгляд зелёных глаз Салазара, — он — ваш наследник.

— Мой? — недоверчиво переспросил Слизерин, скрестив руки на груди. — А что в нём злого?

— Он учился здесь более полусотни лет назад, — начал пояснять Гарри. — Он начал с уничтожения нечистокровных студентов, а потом решил захватить власть над миром.

После того, как Гарри рассказал всю историю с самого начала, в зале наступила тишина. Слизерин недоверчиво вертел головой.

— Как можно так извратить мои представления о том, каким должен быть волшебный мир? — удивлялся он.

— Недостаток информации, кузен, — поморщился Годрик. — Плюс, жажда власти. И... Тот-кого-нельзя-называть.

— У нас так называют Вольдеморта, — сказал Гарри, переводя взгляд с Годрика на Салазара и обратно.

— Вольдеморт — ерунда, — заявил Слизерин. — Лично мне очень неприятно, что мой потомок по сути властолюбивый подонок с непомерными амбициями и жаждой убийства в крови. Но он не так страшен, как тот, что стоит за его спиной... Вековечное зло...

Он помолчал, переглядываясь с остальными основателями, затем произнёс:

— Прости, Гарри, я и так сказал слишком много. Призракам тоже ведом страх. Я желаю тебе удачи. Помни, ты можешь сделать то, что должен!

— Мне это уже говорили, камень судьбы... — начал Гарри.

— Он больше ничего тебе и не мог сказать, — улыбнулся Годрик. — Никто не может предсказать судьбу магу, в котором сила первого волшебника. Ну, нам пора. Удачи, Гарри. И, возьми мой меч, он тебе пригодится.

Призраки снова обрели прозрачность и стали отступать к своим статуям, улыбаясь своему далёкому потомку.

— Постойте, — заорал Гарри. Основатели замерли. — А сколько ваших потомков сейчас находится в Хогварце?

Основатели переглянулись и взмахнули руками. Макет замка вспыхнул ярким светом. Над ним начали появляться изображения. Первой появилась смеющаяся Гермиона, отлетевшая в сторону Равены. Затем Чоу, которая заняла гриффиндорский угол. За ней последовали: Рон и Джинни — Хаффльпафф; Малфой и Панси Паркинсон — Слизерин, потом Сьюзен Боунс — Хаффльпафф и, к удивлению Гарри — братья Криви, оказавшиеся потомками Равенкло. Последним появился силуэт самого Гарри, оставшийся висеть над замком, но ближе к Гриффиндору.

— Вот так, Гарри, — сказал Годрик. — В тебе больше моей крови. Ты и похож на меня — смелый и сильный, честный и прямолинейный. Ты можешь быть и преданным другом и страшным врагом. Ты такой, какой есть. Будь собой.

Основатели исчезли. Гарри подошёл к статуе Гриффиндора и осторожно вынул меч из каменных пальцев. Внезапно, послышалься треск. С изваяния осыпалась каменная крошка, и в руки Гарри упал тяжёлый багряный плащ с золотой оторочкой и вышитым золотым львом. Юноша подхватил драгоценный подарок и запинающимся голосом прошептал слова благодарности. Пора было уходить. Он поднялся по ступеням к арке и обернулся. Свечение постепенно угасало, и статуи основателей терялись во мраке.

— Я оправдаю ваше доверие! — проговорил он. — В конце-то концов, что мне ещё остаётся?

Глава 13

Реддль воочию

Поднимаясь по лестнице, Гарри размышлял о словах Слизерина. Интересно, чего это так боятся призраки. Даже призраки основателей. Жаль, что Салазар так быстро спохватился, а ведь был готов уже проболтаться. Впрочем, впечатлений и так хватит надолго. Гарри тихо засмеялся: глупый Вольдеморт, хотел убить его, чтобы не допустить слияния сил, а сам как раз и пробудил древние силы от спячки. Салазар прав, шрам — ничтожная плата за такое могущество. Впрочем, ещё и смерть родителей...

Юноша отвлёкся от своих мыслей и погладил ткань плаща. Тяжёлый свёрток мешал идти, и Гарри решил просто одеть его. Он взял плащ за край и встряхнул его. Что-то загремело по ступеням. Гарри наклонился и обнаружил серебристые ножны. Меч Гриффиндора вошёл в них, как пальцы в перчатку.

— Спасибо, Годрик! — прошептал юноша, одевая плащ.

Ему показалось, что на плечи легли тяжёлые дружеские руки. Гарри застегнул на поясе серебристую пряжку с вычеканенным золотым львом и расправил плечи. Ему не терпелось показаться в таком виде друзьям. Он взлетел по лестнице. Стена открылась от первого прикосновения. В глаза ударил яркий свет, нестерпимый после сумрака подземелья.

Проморгавшись, Гарри обнаружил перед собой двух человек в тёмных плащах, которые направляли на него палочки. В следующее мгновение сработали рефлексы, безжалостно вколоченные в Гарри профессором Рейдом. Он сделал изящный пируэт, уходя с линии огня. Клинок серебристой молнией вылетел из ножен.

— Гарри! — раздался повелительный окрик Думбльдора.

Юноша остановил занесённую для удара руку. Присмотревшись, он понял, что перед ним — Авроры из министерства. Один из них совсем молодой, может на несколько лет старше самого Гарри. На его лице был откровенный страх.

— Простите, — буркнул Гарри. — Я думал, что вы — Упивающиеся смертью.

— Ничего страшного, — сказал старший Аврор, переводя дух. — Хотя, надо признаться, сегодня я был ближе к смерти, чем когда-либо.

— Гарри! Где ты пропадал? — вихрем налетела Гермиона. — Тебя не было больше суток!

— Сколько?! — охнул Гарри. — Мне показалось, что прошло не больше пары часов.

— Очнись! Ещё шесть часов и будет как раз двое суток с тех пор, как ты разнёс гостиную! — она потащила Гарри за собой. — Пошли быстрее в башню.

— А занятия? — упёрся Гарри.

— Какие занятия?! А, ты ж не в курсе... Школа на осадном положении. Тут такое было! — Гермиона осеклась, заметив его плащ. — А это откуда?

— Подарили, — проворчал Гарри.

— Совсем как плащ Гриффиндора...

— Почему это "как", — обиделся юноша. — Это — настоящий!

— Не может быть... — ахнула девушка. — И, тогда... Кто же тебе его подарил?

— Хозяин и подарил, — отрезал Гарри.

— Да? Как же теперь тебя называть, Гарри Поттер или... Гарри Гриффиндор?

— Какая разница? Что так, что этак, всё не ошибёшься, — недовольно прошипел Гарри, поправляя плащ.

— И ты молчал! "Золотой лев!" — обратилась староста к портрету толстой тёти.

Портрет отъехал вверх. Гермиона, ухватив Гарри за рукав, буквально втащила его внутрь. Гостиная, к изумлению Гарри, имела такой вид, словно здесь ничего и не произошло. В комнате было полно гриффиндорцев, которые моментально попытались накинуться на Гарри с расспросами. Но Гермиона решительно пресекла эти поползновения, пригрозив поснимать баллы. Она затащила Гарри в его спальню. Кроме Рона там больше никого не было. Староста запечатала дверь заклинанием и обернулась к Гарри.

— Рассказывай! — решительно заявила она, сложив руки на груди.

— Сначала ты, — возразил Гарри. — Почему это отменены занятия, почему школа набита Аврорами и так далее.

— На, почитай, — ответил за неё Рон, протягивая номер "Ежедневного оракула".

Гарри развернул газету. Ему бросилась в глаза статья, напечатанная на первой странице.

Нападения на школы магии!

Пишет Рита Вритер. На протяжении последних суток произошли массовые нападения Упивающихся смертью на школы магии по всему Евроазиатскому континенту. Довольно сильно пострадала французская школа Быльстэк, однако нападение удалось отбить с помощью группы драконоводов, которые использовали своих питомцев против нападающих.