— Привет.
— Привет! — она округлила глаза, когда увидела, что я с парнем. — Я пойду к Светке уроки делать. Не шали! — грозит мне пальцем. Обувается и шёпотом продолжает: — Я там почистила картошку, пожарь, пожалуйста на всех.
Я киваю. Надюшка любит картошку чистить, поэтому обычно когда начинает, не может остановиться. Поэтому картошки на всех явно хватит.
Провожу Лёшу в квартиру, даю ему тапочки, объясняю, где можно помыть руки и куда повесить куртку. А сама ухожу переодеваться. Всё же дома ходим мы в чисто домашнем одеянии, после улицы и метро стоит переодеться, в метро ведь бомжи спят. Встречаемся на кухне. Лёша — переоделся! Не верю глазам своим.
— Я тут захватил с собой, чтоб грязь дома не разносить.
— Благодарю, — и так приятно на душе, что мы с ним похожи. — Садись, я сейчас.
Быстро достаю свои книги и задание контрольной работы. Пока он читает, что мне нужно прорешать, я режу картошку и забрасываю жариться. Потом сажусь рядом. На кухне удобно, уголок — великая вещь! В комнате за столом мы б ютились, а здесь и стол большой и диван-уголок.
А потом мы стали разбирать задачи. С первой провозились достаточно долго, Лёша объяснял на обычных предметах. Вставал, и показывал опыты с водой и натяжением её на поверхности, например, чтоб объяснить это явление, что можно в задаче подсчитать. У него было так понятно, что либо я совсем дура, что не могла разобраться в таком простом явлении, либо ОН — преподаватель от Бога! Когда все задачи были решены — я предложила поужинать. Достала огурцы маринованные.
— Сама солила?
Я помотала головой.
— Тогда не буду.
Ну вот, начинается. Издаю недовольный стон.
— Что не так?
— Дежавю.
Мы покушали, картошка удалась на славу.
— Благодарствую за ужин, очень вкусно.
— А что ж добавку не просишь?
— Ну..., — мнётся, — не хочу вас объедать.
Я беру тарелку и кладу добавку. Он в два счёта разделывается с новой порцией.
— Ещё?
— Нет, спасибо, на ночь объедаться нехорошо.
Ополаскиваю тарелки и ставлю в посудомойку.
— И как, удобный агрегат? — с любопытством он следит за моими действиями.
— Очень! Особенно в виду занятости нашей. Раз сломалась, так я, когда не работала, целый день за всеми мыла, не люблю посуду мыть.
Он улыбнулся.
— Я, пожалуй, пойду. С физикой мы с тобой ещё позанимаемся. Хоть контрольную и сделали, но этого недостаточно. Ты вообще основ не понимаешь. Не знаю, как вам её в школе давали, но это никуда не годится.
Я расцвела. Вот честно, наглости не хватало попросить. Ведь я и так у него столько времени отняла, а если ещё и читать весь курс школьной физики и ещё тот семестр, что я уже отучилась, так это ж сколько надо заниматься?
— Давай в пятницу. — предложил он. — Хотя нет, в пятницу ж мы гуляем.
— Можно и в пятницу.
— Нет! — сказал как отрезал. — Скажи честно, ты хочешь продолжать наши с тобой отношения?
— Д-да, — неужели хочет порвать?
— Учебные или романтические?
— Если нужно выбирать, то выбираю второе.
Он расцвёл. У него такая ослепительная улыбка.
— Нет!
— Что нет? — испугалась я.
— Выбирать не нужно. Но если хочешь быть со мной, пробелы твои в знаниях мы должны заполнить знаниями. Поняла?
— Тиран!
Он поднял брови, а потом мы оба рассмеялись.
— Я серьёзно, — и улыбки как не бывало.
— Только если ты будешь со мной заниматься.
— Идёт!
Он подошёл ко мне и нежно поцеловал.
— Кх-кх! — мы отскочили друг от дружки.
Я побледнела. На пороге стояли мама с папой.
— Здравствуйте, — сказал Лёша, пройдя в прихожую и протягивая отцу руку для пожатия. — Я Лёша.
— Очень приятно, — кивнул отец.
— Лёша, это мои мама и папа. Анна Андреевна, — представила я маму, которая протянула мама руку для пожатия. — и Анатолий Викторович.
— Очень приятно.
Я собрала учебники со стола.
— Я уже пойду, — Лёша решил ретироваться.
— Может поужинаешь с нами? — спросила мама.
— Благодарю, Даша уже накормила.
— Тогда может чаю?
— Нет, извините, я уже пойду, как-нибудь в другой раз.
Он быстро оделся и сбежал. А рюкзак?
Я побежала за ним.
— Лёша, рюкзак забыл.
Он обернулся и подошёл ко мне.
— Точно. Это в качестве благодарности, — поцеловал. Я стояла и слушала звук спускающихся по лестнице шагов, потом закрыла дверь.
— И долго ты там будешь стоять? — это папа.
Я нахмурила брови.
— Папа, а ты помнишь, что я уже не ребёнок?
Папа рассмеялся, а я пошла в нашу с сестрой комнату. Легла на кровать, сохраняя вкус поцелуя.
— Даша, а где Надя?
Тут раздался звонок в дверь.
— А вот и она.
А я лежала и мечтала о Лёше, о его поцелуях и объятиях. Задремала. Проснулась и поглядела на часы. Они у нас светящиеся электронные. Стоят в холле, но с моей кровати как раз видно.
Вообще наша с сестрой комната обставлена так: возле окна вдоль стен стоят две кровати, между кроватями можно было б что-то поставить, но тогда радиатор батареи будет заставлен, а ввиду того, что отапливают помещение плохо, нужно пользоваться всем, чего можно добиться от управляющей компании. Поэтому тумбочки или комода нет. А вот над моей кроватью и кроватью Нади стоят полки, на которые можно положить мобильный телефон или часы, книги и висит бра. А ещё папа сделал карниз к потолку, и мы с сестрой можем закрыться друг от дружки, чтоб у каждого было его личное пространство. Так что уединившись, можем спокойно читать, не мешая друг другу. Ещё одна штора есть посреди комнаты, отделяющая спальную зону. Мы ею редко пользуемся, поскольку она нужна в основном если вдруг кому-то надо допоздна сидеть за уроками. Но это редкость, в основном лишь перед экзаменами.
Распорядок дня чёткий, надо вовремя ложиться спать и вовремя вставать. Тогда и высыпаться будем и всегда в хорошем настроении. Обычно так и бывает. Потому как когда ломаешь режим, начинается недосып, становишься раздражительным, а когда в тебе всё это копится, то спустя какое-то время ты взрываешься. И портишь настроение всем. А это плохо.
Ну так вот, за моей кроватью стоит письменный стол, над ним полки с книгами. Он же по совместительству компьютерный стол. Слева и справа под столом есть ящики. Мои правые, сестры — левые. Это как входишь в дверь справа. А слева стоит платяной шкаф. Раньше на антресолях были ящики с игрушками. А теперь игрушки вывезли в сарай или раздали, а дубовый шкаф заменили на шкаф-купе до потолка. В нём 3 секции. Слева и справа полки с вещами: моими справа, сестрины слева, и общей секцией посередине — для вешалок с одеждой. Ну и тоже есть две полки, для обуви и прочих вещей. Одно время родители хотели сделать нам двухъярусную кровать и оставшееся место использовать для ещё одного шкафа или письменного стола. Но мы подумали и решили, что уже выросли из того возраста, когда интересно так спать, зато выкинули ненужные вещи и стало свободно.
Ну так вот, я проснулась и увидела часы. Полночь. Неплохо я задремала. А ведь перед сном ни зубы не почистила, ни тело не помыла. Хорошо Надя закрыла штору между нами. Так что я тихонько выскользнула из комнаты и пошла мыться. Завтра выходной — это радует.
Вылезаю из-под душа. А у нас за ванной огромное зеркало во всю стену. Смотрю на себя. Интересно, вот у Травинки длинная русая коса до колен. А у меня волосы как-то лишь до пояса растут. Хочу косу до середины бедра! Жутко захотелось есть. Ну вот, я ведь только зубы почистила…
Прошёл месяц. С Лёшей мы постоянно занимались. Я подтянула физику и английский. Он задавал мне домашнее задание, приносил учебники, и где их только доставал. Я в выходной день делала контрольные, разбирала темы для экзамена, решала задачки по физике. Мне она даже стала нравиться. Лёша сказал, что обидится, если у меня будут тройки. Вот только этого мне не хватало. Всегда училась для себя, а тут либо выкручиваться, либо получать знания. А ещё на меня напал жуткий жор. Я постоянно ела: мясо, сухофрукты, овощи, яблоки, цитрусовые и прочее. Так разнообразно я ещё никогда не питалась. Приходила на рынок и хотелось и того, и того. Ну а раз на себя всё равно готовлю, то готовила на всех. На удивление, я не поправилась. Мне даже показалось, что наоборот похудела. Лёша заценил мою кухню. Поэтому я стала собирать ему обеды на следующий день, после того, когда мы занимались. А однажды произошло нечто.
Всё было вначале нормально, но я ведь приходила с работы и обычно начинала что-то готовить. И тут то ли маслом облила сковородку, то ли ещё что, но пламя вырвалось из-под неё. Лёша среагировал мгновенно, сунув руку в пламя. И на удивление оно погасло. А я схватила его за ожог. Он взвыл, но я не отпустила.
— Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо, — повторяла я как мантру, зажмурив глаза. Потом убрала руку. И очень удивились мы: не было и следа ожога.
— Как ты...? — спросили мы хором, переглянулись и рассмеялись.
Пришла Надюшка, так что поговорить не удалось. Мы вместе поужинали и Лёша простился. Только он ушёл, пришли родители. Хотела уйти в комнату, но папа позвал меня и решил поговорить. Естественно, предметом разговора стал ОН. А я почти ничего про него не знала. Вот и правда, встречаешься с парнем, а не знаешь, из какой он семьи, есть ли у него братья-сёстры, где он учился знаю, но на кого и тому подобное. Надо будет разузнать. Что ему нравится, а что нет. Хотя эта информация скорее для меня, а не родителей. И некоторые уже предпочтения его я узнала. Недаром мы вместе вечерами были у меня дома.
Примечания по главе:
Лето* — период обращение Земли вокруг Солнца, равный 365 дням. Название года. В старину года называли летами.
Бобылка* — вдова, одинокая женщина. В данном контексте вдова, у которой не было сыновей, а дочки, как известно, уходят в семью мужа. Поэтому либо мать осталась одна, а дочки выпорхнули из гнезда, мужа тоже не было. Поскольку сама уже не молодая, принимает у себя в избе молодежь на посиделки, беря с них высокую плату с каждой девицы. Плата не деньгами, а товаром, то, что можно обменять или использовать. Парни приносили обычно еду, а девчата полотно.
Ведать* — знать, но не как знания, точнее не только как знания, а и осознание как это устроено. В данном контексте скорее ссылка на интуицию, то, что нельзя объяснить, но увенность в этом была.
Дежавю* — состояние, когда тебе кажется, что такое уже было. Возможно воспоминания о чём-то, что ты не помнишь.
Глава 6.
Лёша
Была пятница. Я отработал, впрочем, как и Даша, и мы пошли гулять. Вечер был чудесный. И вот, только мы собрались поцеловаться, как вдруг я услышал в голове визг тормозов. Скрежет, словно бок счесал кто-то у машины. Сердце бешено стучит, я словно вижу аварию приближающуюся. Педаль тормоза нажимается, но не срабатывает, жуткий страх. А впереди пешеходный переход, по которому идут люди.
— О Боже, помоги! — знакомый голос. Я выскочил из тела и увидел того, кто сидел за рулём — отец Даши. Взмах крыльев, невидимая стена появляется между пешеходами и машиной. Очередной взмах и телепортирую отца на тротуар. И жуткий удар! Машина всмятку. Пострадавших нет. И даже взрывом не накрыло. На перекрёстке камеры. Просматриваю мысленно видео — как машина показывается на видео, уже не видно никого за рулём. Просматриваю ещё раз по-кадрово — никого нет. Прекрасно. Ну что ж, пусть попробуют объяснить этот инцидент. Сам подлетаю к отцу и превращаюсь в себя. В следующий миг мы уже дома. Пусть и это тоже попробуют объяснить. Дома уже мама и отца она видит. Он всё также в шоке. Я тихонько исчезаю и появляюсь в парке рядом с Дашей. Она сидит грустная.
— Ну, и как это понимать?
— Прости, так было нужно.
— Что?
— Твой отец.
— Не хочешь рассказать?
— Нет.
— Ну ладно. Всё обошлось? — киваю.
Мы какое-то время посидели вместе молча. Я ещё раз просматривал удалённо видео с камер на улицах, подправлял воспоминания людей. Машина не заводится, коллега предлагает подвезти. Сотруднику тоже подчищаю память, внедряя новые воспоминания. Потом подъезжает к нужному дому, высаживает из машины. Отец идёт домой. Тем временем машина сама выезжает со стоянки, в ней никого не видно. На всех камерах виден отец в другой машине, а в этой — никого. Прогоняю проверку ещё раз. Воспоминания отца стоит ли трогать. Шепчу ему на ухо: «Тебя подвёз тот-то. А дальше ничего не помнишь. Машина не завелась и осталась стоять на стоянке, когда ты уезжал».
Проверяю место аварии. Уже ГАИ приехало, огородили территорию ДТП, опрашивают свидетелей. Стираю из воспоминаний всех очевидцев человека за рулём и добавляю удивление, что никого за рулём нет.
Кстати, тут вспомнил про слово "память". Если расшифровать буквицы, то получается "мысленный путь аса к созданному образу". По сути, получается, что это всего лишь путь к каким-то данным, путь к файлу.
— Даш, а Даш, — надо всё же объясниться, а то она обиделась.
— Что?
— Ты сердишься?
— Нет.
— Точно?
— Не знаю. Обида точит, не пойму, на что именно, — она грустная сидит и невидящими очами глядит вдаль.
— Что бросил не сказав?
— Возможно.
— Даш, это само как-то приходит. Я даже не могу объяснить.
— Часто?
— Да нет. Было пару раз связано вот так, удалённо, но оба раза с тобой.
— А какой второй раз? Точнее первый.
— Ты не помнишь, а я не хочу тебе напоминать, — ну ведь и правда, ну толку от того, что она вспомнит? А будет переживать.
— Это тот день, да? Я всё пыталась его вспомнить, — говорит она тихо, медленно, словно анализирует какие-то данные.
— Ты не сможешь его вспомнить даже под гипнозом. Я подчистил воспоминания.
— Ты копался в моей голове? — она была в ярости.
— Нет, это была не твоя голова, а выше. Знаешь, ведь воспоминания не хранятся у тебя в голове.
— А где?
— Как бы тебе объяснить. Ты понимаешь понятия сервера?
— Ну да.
— Ну так вот, есть компьютер — твоя голова, он принимает всё, что ты видишь, слышишь и отсылает всю эту информацию на сервер, единственное, что туда не отсылается — твои чувства. Это хранится в твоей душе.
— Значит, делаю вывод, ты покопался в моих воспоминаниях, — ну что она перекручивает всё?
— Я копался лишь в том временном периоде, когда ЭТО случилось.
Она задумалась.
— Спасибо, — тихо прошептала. Что, неужели простила?
— Я думал ты обидишься.
— Вначале да, но сейчас обида прошла. Прости, что наехала.
— Чудная ты, Дарёнка, — я погладил её по голове, кладя руку на дальнее от меня плечо. — Пойдём домой или ещё посидим?
— Не хочу никуда, мне и здесь хорошо, рядом с тобой.
Я обнял её крепко и мы сидели ещё долго. Даша захотела посмотреть звёзды. А на небе облака и смог.
— Ветер, прошу тебя, очисть, будь добр, небо, чтоб видно было звёзды.
Листочки зашелестели, и облака стали расступаться. А я натянул над нами купол, чтоб не видно было нас из космоса всяким там спутникам. И мы сидели и любовались звёздами.
