— Уже иду, "мамочка".
На улице уже слышны песни, гармонь играет. Интересно, это так наигрывает Волчий Хвост или он уже женился? На прошлой седмице я не обратила внимания, был ли он с нами на гуляньях, хотя ещё с Масленницы начались игрища, но я вот второй раз иду, ведь болела — седмицы две как лежала. Только появились силы, меня тут же и выгнали из дома — нечего сорочки протирать, как мама говорила.
Славницы — девчата, лучшие незамужние, пышнотелые, красивые, трудящие, голосистые — уже поравнялись с нашим домом.
— Привет, Травинка. Идешь с нами?
— Будто у меня есть выбор.
— Присоединяйся к нам.
— Да что вы, девчат, я ещё до славниц не доросла.
Славницы — лучшие — и идут впереди остальных девчат.
— Да ладно тебе, иди к нам, зато пляшешь ты здорово, да и поёшь тоже.
— Нет, сегодня точно ни того, ни другого делать не буду.
— Исхудала ты как-то.
— Хворала. Не набралась ещё сил.
— Что-то в прошлый раз мы того не заметили! — девчата смеялись, вспоминая, как я победила в коняшках. — Ладно, тогда иди в конец.
Я улыбнулась и пошла вслед за парнями, а они-то хорохорятся предо мной. Да и не дурна собою я. Все улыбаются, а мне смешно. Опустила взор, чтоб не выказывать своего смешка, и прошла мимо. Иду с другими молоденькими ровесницами, болтаем. А славницы уж что-то новое запевают.
Так и дошли мы до конца улицы. Теперь будут пляски, хороводы, затем игры. Поучавствовав в хороводах, притомилась я немного. Хворь съела кучу силы, в прошлый раз даже чувствовала себя получше, словно приток сил был. Молодежь пошла плясать, а я в сторонке стала, под деревом.
— Здравствуй, девица. Пойдём, покатаемся на качелях! — раздался бархатный низкий голос парня. Обернувшись увидела ЕГО. Наконец могу его рассмотреть как следует, да ещё и при дневном свете. Уже не молод, как говорят, молоко на губах уже обсохло, борода и усы есть, значит, вошёл в пору, но младше Ратибора. Наши-то парни лет в 20-22 все уже женаты, хотя в крупных градах попозже женятся, не раньше 21, когда второе посвящение проходит у сильной половины человечества. А этот тут что забыл? И чужак он, не местный. Поразил меня не только голос, но и его глаза — синие, такого насыщенного цвета, даже не знаю, с чем и сравнить. Наверное, с темным небом, только оно почти черное, а у него очи были чистого ясного цвета.
— Здравствуй, молодой человек! — отказаться было невежливо. — Пойдём!
Я прошла к качелям, к которым меня подвели. Села. Он стал меня раскачивать.
— Тебя напугал я? — его голос словно окутал меня со всех сторон.
— Что ж пугаться-то? Не страшный ты вовсе. Скорее ты меня удивил.
И чего это я сразу на "Ты" перешла? Чужаков обычно на "Вы" называют. Стыд мне и срам!
— Вот как? И чем же?
— Стар ты для молодца!
Раздался смех. Такой искренний.
— Что ж так?
— Ну, наши парни в твоем возрасте уж все женаты. А ты тут что забыл, неужто не нашёл свою суженую? Вроде хорош собой.
— Благодарствую, за добрые слова, девица. Ты права, доселе не нашел её, — он касался моих коленок и сердце словно в бездну падало.
— Неужто нет девок хороших?
— Девки есть, да нужна мне лишь одна, — на миг наши очи встретились, его же затягивали, манили.
— И как же ты её ищешь? — отвела взор с трудом, отдаляясь от него.
— Голубоглазка она.
— И что — перевелись нынче голубые очи?
— Да нет, много их, тьма целая. Да не лежит ни к одной у меня сердце, — он казался так далеко и так близко. Ветер трепал его паспущенные курчавые волосы.
Тут он раскачал меня очень сильно.
— Останови, будь добр.
— Остановлю, коли поцелуешь.
— И многих ты целовал из тьмы виденных?
— Никого доселе.
Вот интересно, верить ему или нет? Гляжу в эти синие глаза и хочется верить.
Сорочка на мне была свободная, да и подол приподнят немного. Перехватила руки повыше и подтянулась на них, вставая на качели ногами. И когда качели приблизились к нему, я оттолкнулась и прыгнула прямо на Него. Рисковая я, хотя вроде никогда такой и не была. Но была уверенность, что не разобьюсь и ничего себе не сломаю. Полёт длился всего несколько мгновений, но эти мгновения я парила, широко раскинув руки, словно птица в воздухе, ветерок обдувал меня. ОН всё же умудрился поймать меня. И не камнем упала в его объятия, чувствуя отдачу, а плавно, словно я пёрышко. Моё лицо было на уровне с его лицом. Я была в его объятиях и мне было хорошо.
— А ты знаешь, что я не продаюсь?
— Вот как!
— Но за то, что поймал меня, могу подарить тебе кое что.
И я прикоснулась к его устам своими устами. Легонько чмокнула, а он нежно продолжил поцелуй. У меня закружилась голова. Словно целый мир необъятный только что подарили мне.
— Пойдем, прогуляемся, — он поставил меня наземь. Смутилася немного, в жар бросило меня. И мы пошли гулять.
— Как же тебя звать, добрый молодец?
— Имя тебе не скажу. А как звать, пожалуй можно, — подумал немного. — Финистом меня можешь кликать.
— Не здешний ты, видно.
— Так и есть. У вас имена на "Ферть"* не в почёте.
— Так каким ветром тебя занесло на нашу землю*?
— Ищу тут кое-кого.
— Ради суженой? — не поверила я. — А с чего ты взял, что у неё голубые очи?
— Виделись мы давненько, дитём малым ты ещё была.
— А ты знаешь, что очи цвет поменять-то могут. У меня тоже меняют цвет от одежды, от настроения, да и под людей разных подстраивают свой цвет.
Он рассмеялся. Красивая у него улыбка.
— Да, знаю. А ты всё ж дитя малое. — Я нахмурила брови.
— Вот, у тебя уже тучи тёмные! — он расхохотался.
— Где? — испугалась я.
— Да в очах. У меня, кстати, тоже глаза поменяли цвет. Ты права во всем, — а потом наклонился к уху и добавил, — Настенька.
— Стой. Что ты сказал?
— Ты слышала.
У меня зачастило сердце. Откуда он знает имя моё сокровенное? После обряда имянаречения дали мне два имени. Одно мирское, для людей, а другое лишь для суженого. Даже родители не знали этого имени.
— Не ошибся ли ты? Меня Травинкою звать.
А в ответ лишь улыбка нежная. Так и сердце растаяло перед ним.
— Повидал я много девиц. Да только ты покорила меня.
— Не гожа я, не вошла я в пору ещё, худощава, — попыталась я наговорить на себя,— да и не Веста я.
— Не наговаривай на себя. Тяжко тебе пришлось пару седмиц. Прости, Настенька, — опустил он голову свою буйную.
— Полно тебе, Сокол мой, — что было, всё в прошлом.
И обнял он меня, крепко.
— А недавно сама спрашивала, как звать-то меня.
— Но откуда?
— Да оттуда все. Чем хворала-то? — постарался он сменить тему.
— Не знаю я?
— Зато мне ведомо, не умеешь управлять своею СИЛОЮ. Раскрылась ты. А я высосал тебя, как только открылась наша связь. Защиту не поставил вовремя, ждал, когда ты появишься.
— Не придумывай.
— Правда это, мне тоже пришлось раскрыться, чтоб почуять тебя. А когда почуял не сообразил вовремя, что ты не обучена.
Мы гуляли долго и болтали так. Мне приятно было, а сердце учащённо выстукивало «тук-тук». Наслаждалась я его присутствием, осторожно поглядывая в очи его СИНИЕ. Проводил он меня до дому и там и рассталися.
Даша
Просыпаюсь я, а сердце стучит как во сне билося. Чем дальше, тем легче засыпается, ощущаю всё больше себя Травинкой, сорочку на своём теле, длинную косу сзади. Кстати, коса до колен. Как же она ухаживает за такой длиной? У меня вот немногим ниже пояса, только коса тоненькая совсем. Да и волосы в основном вверх подбираю. А в старину, ведь это ж старина, как я поняла, Травинка вон в бане парилась. А что она с волосами делала? Кажется заколола вверх да и не трогала. А потом сняла заколку-шпильку и всё. Голову мочить не стала, — вспоминала свои ощущения я во сне, — ведь намёрзлась тогда, знобило.
Интересно, я вспоминаю прошлую жизнь или просто придумываю сказку? Ну, как бывает снится тебе жизнь, словно боевик какой-то. А бывает ещё и повторяются сны. Ощущаешь, словно ты уже видел фильм такой или сон, ты знаешь, чем всё это закончится и начинаешь строить сюжет уже на основе этого ведания, решаешь туда не ходить, где тебя ждёт засада и прочее. Интересно, вот откуда это берётся? И почему мы можем смотреть по несколько раз? А иногда бывают и пророческие сны. Не то, чтобы прямо весь сон пророческий. Как бы объяснить? Ну, допустим, привиделось что-то. А потом как бы между прочим к тебе в гости заходит соседка. Ни к селу и ни к месту. Потом ты просыпаешься. Сон уже и не помнишь, а вот соседку запомнил. А она как раз уезжала на море. И ты понимаешь, что сегодня она приехала. Просто понимаешь и всё. А потом вечером она к тебе заходит. Вот такие сны мне иногда "вещие" снятся.
А вот эти видения про Травинку. Их словно проживаю сама, читая какую-то интересную книгу глазами героини, или смотрю фильм с её участием в главной роли.
Хотя нет, в фильме всё не то. Очень не нравится мне лента, когда показывают чьи-то воспоминания, только не глазами участника событий, а как бы со стороны. Ну вот как он мог видеть себя со стороны? Смешно. С одной стороны вроде как это нужно для полноты картины, а с другой — раздражает. Ведь себя-то он не видит. А вот во сне я была этой девушкой, а не сторонним наблюдателем. И не фильм это — явно.
Будильник. Вот встаю я обычно в семь утра. Поначалу вставала тяжко, но я поднимаюсь сразу, по первому будильнику. Если не откликнусь на него, потом разлепить глаза вовсе не могу и все остальные могу просто проспать. Ну так вот, как на работу стала его заводить, с этими снами просыпаюсь за пару минут до него. Внутренние часы срабатывают или что?
Всё, пошла на работу собираться. Умылась, сделала зарядку, расчесалась. Подобрала косу, шапку придется надевать большую, чтоб с заколками уместились волосы. Хорошо я купила несколько разных, но все можно натянуть на высокий хвост или косы.
Лёша
Неделя тянулась долго. Я всё свободное время только и думал о НЕЙ. И чем больше думал, тем больше хотелось с ней встретиться снова. Не виделись мы всего 5 дней, не слышались и того меньше. А тоска была жуткая. Сны пока больше не снились про Сокола и Травинку. От этого было еще обиднее. Вот неужели она меня послала? Если да, то как мне реагировать?
Решил, что в любом случае, встречусь с ней, а там пусть в лицо мне скажет, что со мной ей делать нечего. Чтобы как-то отвлечься, я начал экспериментировать с силой. И что странно, у меня получалось. Воду уже охлаждал запросто, просто подумав об этом. Потом попробовал нагреть. Поначалу не выходило. Потом решил для наглядности поставить кастрюлю с водой на огонь и греть, держа руку в воде. Не знаю, до скольки градусов я смог терпеть, но в итоге рука была вся красная, и ожог был как при обгорании на солнце. Пекло, но Хвала Богам, пока пузырей не было. Под холодную воду сразу же засунул, но не особо помогло. Тогда попробовал заморозить воду, в итоге сделал своей руке еще хуже. Потом всё же рука прошла, и я стал пытаться нагреть, хотя бы до той температуры, до которой был опыт с рукой. У меня это получилось. Закрепил эффект. А как же сделать, чтобы вода закипела? Не буду же я варить свою руку. Тогда как? Дальше как-то застопорилось. Что еще можно сделать, применив эту технологию?
Так, опыта у меня много. А если попробовать из воды сделать йогурт? Попробовал, представив вкус последнего. Не вышло. Потом купил дома йогурт. Стал пробовать вкус воды, потом йогурта. Пробовал переключиться с одного вкуса на другой. Поняв, чем отличается один от другого, попробовал поэкспериментировать с водой. Не особо. Потом в обратную сторону. Не получается. Итак, что мы имеем? Йогурт в воду не превращается. Что такое йогурт — кисло-молочные бактерии+молоко. Что такое молоко? Это сыворотка крови, жидкость, которая содержит кучу полезных веществ, например, витамины, минералы. Данная жидкость — по сути вода с чем-то-там. Т.е. чтобы получить воду, нужно убрать все лишние компоненты. Представил, как я это делаю, что остается лишь чистая вода. Вышло. Повторил несколько раз, пока вышло с первого раза. Попробовал представить вкус одного и другого. Вышло. Так, что делать, чтобы обратно получилось? Обратно было сложнее, ведь воду нужно было насытить нужными компонентами, а это у меня не получалось ну никак. А если попробовать пока ограничиться водой и молоком. Решил вечером купить молока и попробовать.
А сейчас сработала напоминалка — позвонить Даше.
Набираю.
— Привет! — набрался я смелости поздороваться.
— Привет, Лёш, — голос уставший. Правда устала или не рада меня слышать? Или и то и другое?
— Я не вовремя?
— Я иду с работы.
— Я тоже. Может погуляем где-то или сходим куда-то?
В ответ тишина.
— Ты не рада, что позвонил я? — я уже готов был обидеться.
— Погоди, Лёш, я думаю. Хочу куда-то, где будет сильный ветер.
Теперь выпал из разговора я.
— А ты сейчас где?
— На метро "Бульвар Адмирала Ушакова".
— Эко, тебя так далеко занесло, — сам в гарнитуре, исходящий звонок убираю работать в фоне, а открываю карту метро(на телефоне).
— Ну, мне не далеко домой ехать.
Вспомнил, куда подвозил её:
— А, "Добрынинская", да, возможно. Я сейчас на метро "Савёловская". Давай махнём на "Воробьёвы горы", — гляжу оба марштура от меня до пункта назначения и от НЕЁ. Точка пересечения "Библиотека имени Ленина", причём мы оба будем ехать с серой ветки, но мне ближе. — Давай я тебя встречу на "Боровицкой" у перехода на "Библиотеку имени Ленина".
— Давай. Ну, до встречи.
И она отрубилась. Наверное, зашла в метро, хорошо, что мы успели договориться. Чёрт, не купил девушке цветов. Я приезжаю раньше неё, так что время есть.
Возле метро прошёлся по цветочным магазинам и купил белые розы. Белые цветы символизируют нежность, как объяснил мне продавец, а её я однозначно испытываю к Даше. Бордовые — страсть. А об этом пока говорить рано. Интересно, а она розы любит? Надеюсь, что ей понравятся.
Блин, время! Уже около получаса прошло с разговора, она может приехать раньше меня, негоже девушке ждать. Я бегом припустил в метро. Очки стали мешать — стало плохо в них видно. Снял, потёр глаза, протёр очки, надел обратно. Хуже стал видеть, неужели теряю зрение?
Приехал, посмотрел по сторонам, вроде не видно её. Остановился и стал ждать. Посмотрел на телефон — звонков пропущенных нет. Хвала небесам! Тут поезд подошёл. Отошёл в сторонку, чтоб толпе не мешать. Когда все прошли, оглянулся, увидел её. Стоит, потупив взгляд.
— Привет! Это тебе! — протягиваю розы. Покраснела, быстро подняла взгляд.
— Спасибо, — вновь взгляд опустила.
— Ты чего смущаешься? Пойдём? — взял её за руку и потянул за собой.
Всю дорогу она молчала. Краска с лица так и не сходила, я ей что-то там рассказывал, а она поддакивала. Она расстегнулась, потому как в зимних куртках в метро жарко. Кстати, куртку она сменила, уже была в другой, фиолетовой, подозреваю, что не такой тёплой. А морозы спали, сейчас всего "-15" где-то было. Когда мы приехали на нужную станцию, я решил, что пора поговорить о том, что девушка постоянно стесняется и смущается.
