Под личиной зверя - 1. Перерождение

Колонна бронемашин поравнялась с возвышением, на котором застыла та, что некогда была человеком. Покрытое костяной броней тело сливалось с камнем, а мелкий идущий снег одинаково не таял на обеих этих поверхностях.

Сердце Улья сосредоточилась. Время сомнений прошло, пора проверить — на что она способна. Почувствовала мертвое оцепенение, стремительно пробуждаемое к жизни.

Расстояние до критической точки, после которой уже не повернуть назад, сокращалось.

Двадцать метров, десять, пять...

Дорога под колесами первой машины неожиданно обвалилась, открыв глубокий провал с неровными краями. Водитель не успел среагировать — и машина нырнула в темный зев, скрывшись там почти полностью. Колонна замерла, ударив во все стороны яркими лучами дополнительных прожекторов. И в этот момент земля вдоль дороги взорвалась изнутри. Вверх полетели комья земли, мелкие камни. Там, где пару секунд назад не было ничего, кроме нескольких булыжников и снега, появились существа Улья.

Два десятка ловчих пауков бросились на практически ослепленные машины. В тучи земли и размытые тени ударили первые очереди, но пауки быстро преодолели расстояние, отделяющее их от целей, и нанесли ответный удар. Выращенные из когда-то безобидных членистоногих, в Улье они превратились в убийственную силу. Потоки концентрированной слизи обрушились на обшивку бронемашин. Металл тут же задымился, начал таять, словно лед под горячим солнцем. В считанные секунды в корпусах техники Республики появились оплавленные дыры, в которые продолжали лететь все новые сгустки слизи.

Сердце Улья слышала крики раненых и умирающих людей. Запертые в тесных внутренностях своих стальных чудовищ, они практически не имели шансов спастись. Если кто-то и пытался выбраться наружу, то она этого не увидела. Сновавшие вдоль машин ловчие пауки отслеживали каждое движение противника и реагировали мгновенно.

Менее чем через пять минут все было кончено. Четыре машины превратились в дымящиеся остовы, от которых исходил острый запах активной кислоты. Сердце Улья поднялась на ноги, расправила крылья. Со времени перерождения они изменились: окрепли, костяной каркас оброс кожей. Подняться на их силе в воздух нереально, но планировать с возвышений уже возможно.

Порывистый ветер вцепился в длинные черные волосы, вернее — в те сегментированные отростки, которые пришли им на замену, бросил их на лицо. Небрежным движением Сердце Улья откинула их за спину, шагнула за край укрытия. Подобно огромной летучей мыши, спланировала к месту недавней бойни.

Ловчие пауки все еще сновали вокруг машин, вытаскивали из них мертвых или чуть живых людей, аккуратно складывали вдоль дороги. Сердце Улья улыбнулась: все же занятное зрелище — огромное чудовище на четырех суставчатых ногах, размером с трех-четырех коров, если их поставить рядом, с завидным усердием копается в груде металла.

Ровно пятнадцать тел — все изъедены кислотой. Некоторые — до неузнаваемости.

Сердце Улья остановилась возле одного пехотинца. Несчастному, наверное, нет и двадцати лет — совсем мальчишка, даже бриться толком не начал. Он лежал в луже собственной крови и дергался в такт биению сердца. Вся правая сторона его тела превратилась в обожженный кусок плоти. На руке и плече кожа полностью отсутствовала, обнажив судорожно сокращающиеся мышцы. При каждом сокращении на их поверхности выступала какая-то грязно-коричневая дрянь.

— Бедный мальчик, — Сердце Улья опустилась рядом с ним на корточки, провела рукой по бледному лицу. Ее голос звучал почти с состраданием, почти с теплотой. — Не бойся, скоро все закончится. Закончится для всех вас. Но пока придется подождать. Ты же подождешь?

Лицо пехотинца искривилось болезненной гримасой, он что-то хотел сказать, но кровавый кашель заставил его некоторое время выхаркивать легкие.

Да, именно так сдохнет Республика! В луже собственной крови, корчась в судорогах, но с наивной надеждой в глазах. Они все — только корм для легионов Улья! Только корм — и ничего больше!

Поднявшись на ноги, она направилась в сторону дыры, в которую провалилась первая машина: корчащийся от боли человек более не интересовал ее.

Головной транспорт до сих пор оставался невредимым, за исключением задней части кузова, где размещались двери для десанта. Пауки аккуратно покрыли ее тонким слоем слизи, которая буквально на глазах превращала прочную сталь в ничто. Внутри слышались приглушенные голоса и возня.

'Чувствуют, чем пахнет', — улыбнулась Сердце Улья и отдала мысленный приказ своим солдатам.

Три паука ударили одновременно. Они атаковали костяными образованиями, расположенными на передних конечностях и напоминающими клинки человеческих мечей. Били в двери, не дожидаясь, пока те окончательно растворятся в кислоте. Раздался скрежет — и тут же автоматные очереди. Люди все еще надеялись подороже продать свои жизни. Что ж, их право. Но Сердце Улья намеревалась заполучить необходимый ей материал в любом случае.

Вдруг в стрекоте штурмовых винтовок появился новый звук — отчаянный крик человека, испытывающего сильную боль.

'Вот и материал на подходе', — Сердце Улья потерла ладони, отошла на несколько шагов, чтобы не попасть под возможную очередь человека, вырываемого из чрева его последней надежды на спасение.

Наконец, человек появился над неровной разбитой дырой, в которую превратились изъеденные кислотой двери. В его плече торчал костяной клинок ловчего паука. Человек кричал, извивался, пытался упираться, о чем-то умолял тех, кто остался внутри машины.

Сердце Улья не сразу смогла разобрать слова, а когда разобрала — было уже поздно. Сначала тело потенциального 'материала' вздрогнуло от короткой очереди. Из груди и шеи несчастного брызнули алые фонтаны.

— Нет! — прорычала Сердце Улья. Ее кулаки сжались.

Геройская смерть?! Ну уж нет! Это у них не пройдет! Она собственными руками вырвет глаза каждому из них. Но не сейчас — после того, как дело будет завершено.

Новый мысленный приказ.

Три паука рассредоточились вокруг машины, костяные клинки проникли внутрь. Раздался протяжный металлический стон. Броня противилась натиску тварей Улья, но все равно поддавалась. Кузов раскрывался подобно диковинному цветку.

Яркая вспышка заставила Сердце Улья вздрогнуть, а потом ударная волна отбросила ее на несколько метров назад, протащила по камням.

Вскочив на ноги, она с ненавистью уставилась на то, что всего мгновение назад было бронемашиной Республики. Сейчас на ее месте в небо устремлялся столб черного дыма, а сам покореженный остов пылал так, что заставлял прикрывать глаза.

Сердце Улья тяжело дышала. Из-за трусости последнего, специально оставленного в живых экипажа все могло пойти насмарку. Взорвать себя!

Она резко развернулась, бешеный взгляд вперился в тела, лежащие вдоль дороги. Маленькая надежда все еще оставалась.

Злость захлестывала разум. Хотелось рвать и метать. Но как раз этого делать нельзя. Держать себя в руках, контролировать ярость — сложно. И тем не менее именно это одна из особенностей, которая ставит ее выше любого другого существа Улья.

Она вернулась к ряду тел: необходимо выбрать наиболее живучего и сильного. Пехотинец, возле которого она недавно останавливалась, лежал в позе эмбриона. Все еще жив. Что ж, хоть что-то. Сердце Улья проверила его индивидуальную аптечку. К счастью, ее не коснулись капли кислоты. Одна инъекция универсальной медицинской сыворотки.

Когда тонкая игла вошла в руку человека, тот даже не вздрогнул.

— Ты должен жить, — прошипела ему на ухо Сердце Улья.

Осмотр остальных тел выявил еще двоих живых. Впрочем, один вряд ли мог быть использован с пользой: его лицо превратилось в почерневшую маску обгоревшей плоти, сквозь которую кое-где просвечивали кости черепа. А вот второй выглядел куда обнадёживающе. Обожженные ноги доставляли ему большие страдания. Он то и дело терял сознание, но в остальном подходил как нельзя лучше.

Он тоже получил свою дозу сыворотки, и уже через пару минут в его глазах появилось осознанное выражение.

— Ты мне поможешь, — уверенно сказала Сердце Улья, стоя над ним уперев руки в бока.

Человек сглотнул. Его рука зашарила по земле.

— Нет оружия, нет надежды. Вы все мертвы, но у тебя есть шанс протянуть немного дольше остальных.

— Кто ты?

Его голос был глух, на губах выступала кровавая пена.

— Твой ангел-хранитель, — улыбнулась Сердце Улья. — Пришла помочь. Если будешь хорошим мальчиком...

— Тварь! — выплюнул пехотинец. Его взгляд упал на лежащего рядом мертвого обезображенного товарища. — Разговорчивый скарабей?! — он снова посмотрел на собеседницу. — Ненавижу вас! Ненавижу вас всех! Вы как плесень, как зараза, убиваете планету за планетой. Вам место в Аду! Хочешь, чтобы я помог тебе, тварь?! Поцелуй меня в зад.

Улыбка на лице Сердца Улья стала еще шире.

— Убиваем планеты? Что ты? Мы даем новую жизнь — более разумную в плане ее безопасности и использования ресурсов. Вспомни, что остается после вас? Отравленные земля, воздух и вода, опустошенные недра. И после этого ты смеешь называть нас убийцами?! Впрочем, все это неважно, — последние слова она произнесла томным голосом, и вдруг ее глаза вспыхнули.

На лице человека так и застыло выражение брезгливости. Потом открылся рот, по подбородку скатилась кровавая струйка. С минуту его взгляд оставался пустым и отрешенным, потом вдруг затуманился. Лицо исказилось болью.

Слова пехотинца нисколько не задели Сердце Улья. Но она чувствовал потребность хоть в небольшой разрядке — и не смогла себе в этом отказать. Взять обычного человека под контроль несложно, его разум слаб, не способен сопротивляться. Процесс подчинения быстрый и безболезненный для обеих сторон. Но не в этот раз. Сердце Улья вторглась в сознание человека грубо и жестко. Огненным штормом прокатилась по его нервным окончаниям, даря такую боль, о существовании какой он и не подозревал.

Тело человека выгнулось, из горла вырвался пронзительный вопль. Каждая клетка его тела вопила от боли. Разум метался в тесной клетке плоти, но не мог вырваться. Сердце Улья постаралась, чтобы человек чувствовал, как под ее натиском растворяется его собственное 'я'. Она ощущала его панику, его желание сделать все, о чем она попросит, но просить дважды генерал Улья не будет. Если слабая безвольная тварь Республики не оценила предоставленного ей выбора — это ее проблемы. За каждое слово следует отвечать!

Сердце Улья отступила от тела человека. Еще некоторое время его били конвульсии, но, наконец, пехотинец сел, потом встал. Несмотря на ужасные раны на ногах, он стоял ровно, не шатаясь. Только в самой глубине глаз можно было бы разглядеть слабый намек на сознание, мечущееся в тисках боли.

— Найди исправный передатчик и установи канал связи с базой, — вслух произнесла Сердце Улья.

Человек остановил свой выбор на второй машине с хвоста колонны. Залез в кабину, не обращая внимания на пятна чужой крови, уселся в кресло. Выверенными движениями включил передатчик.

Сердце Улья встала так, чтобы случайно не попасть в фокус установленной в кабине камеры. Нет необходимости стоять за плечом, он и так станет говорить то, что она прикажет. А она будет видеть его глазами.

На экране монитора перед пехотинцем появилось изображение женщины средних лет. Глубокие морщины прорезали ее лоб, пучками собирались возле глаз.

— Что у вас там, черт возьми, происходит?! — тут же выпалила она.

— Не кричи, Эльми, — ухмыльнулся мужчина. — Или я решу, что Бран Скальд прав — и твои месячные длятся годами.

Морщины на лице женщины стали еще глубже, один глаз задергался.

— Ты грязный ублюдок, Стив Клайтон! — сварливо проговорила она. — Надеюсь, когда-нибудь Теща отложит свои яйца тебе в глотку!

— Оставим любезности на потом, — голос мужчины резко посерьезнел. — На нас напали. Штук пять пауков. Прятались за камнями. Колонна заблокирована, есть потери. Требуется эвакуатор с медицинским оборудованием. Не помешает поддержка пяти-семи Церберов.

— Вас поняла, — в голосе женщины остались только деловые нотки. — Помощь уже в пути. Смотрите там в оба.

— Ждем, — пехотинец отключил связь, бессмысленно уставился пред собой.

Сердце Улья выдохнула. Странная форма общения. Обычно люди выдумывали идиотские формы обращения друг к другу, ранги и звания. А здесь все просто. Даже слишком. Это почти вызывало симпатию. Впрочем, все дело могло быть в равном положении говоривших. Или же с дисциплиной на базе совсем плохо, но на это рассчитывать не стоит.

Она и сама не заметила, что весь разговор простояла не шелохнувшись, почти не дыша. Первые ее опыты с подчинением людей не позволяли тем выглядеть живыми и эмоциональными. Они говорили только то, что приказывала она — и не больше. Такой подлог легко раскрывался. Но теперь все изменилось. Она стала сильней. Нет необходимости вкладывать в уста подконтрольного конкретные слова, достаточно указать ему, о чем говорить, а он, используя свои привычки и знания, выполнит приказ.

Пока рано говорить о полном успехе такого подчинения, но основания надеяться на лучшее, без сомнения, имеются.

— Ты молодец, — проговорила Сердце Улья, подойдя к машине. — Еще немного — и твоя миссия закончится. Ты же хочешь, чтобы я позволила тебе умереть? Конечно, хочешь.

Она посмотрела в ту сторону, откуда вскоре должна появиться заказанная пехотинцем помощь. Первый шаг сделан. С неожиданными трудностями, но в итоге все так, как она и планировала.

Осталось подчистить хвосты — и можно дожидаться второго шага. На этот раз без ее прямого участия не обойтись. Что ж, а зачем еще нужна сила, если ею не пользоваться? Кроме того Сердце Улья до сих пор получала наслаждение от рукопашной схватки. Только в ней она чувствовала себя по-настоящему живой, только в ней временно притуплялась боль потери.

Ловчие пауки, послушные ее приказу, вновь закапывались. Они ложились вдоль дороги, поджимали лапы и начинали мелко дрожать — сначала несильно, но с каждым мгновением дрожь все усиливалась. В воздух тут же поднимались облака пыли.

Этот нехитрый процесс поначалу завораживал. Подумать только — огромное существо способно погрузиться практически в любую почву за считанные минуты. Обладая большим количеством мышц, солдаты Улья на время превращались в отдаленные подобия отбойных молотков. Их мышцы вибрировали с большой частотой, а прочный панцирь позволял дробить многие прочные породы, полностью скрываясь в их осколках.

Жаль, что в лабораториях Республики научились вычислять такие ловушки, используя специальные детекторы, реагирующие на биологические сигналы скарабеев. Впрочем, такими приборами все еще оснащена не вся техника. Чему и стала примером разгромленная колонна.

Сердце Улья вернулась к пехотинцу с обожженной половиной тела. Инъекция явно добавила тому сил, но рана слишком серьезная. Вряд ли удастся использовать его в дальнейшем.

— Считай, тебе повезло, — проговорила она, присаживаясь рядом на колено.

В затуманенных глазах несчастного стояла боль. Вряд ли он четко видел, кто перед ним. Скучно и неинтересно. Почти мягкое движение рук — и шейные позвонки человека хрустнули.